Текст книги "Сеть (СИ)"

Автор книги: Маша Храмкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Что-то пошло не так. Либо препараты оказали парадоксальную реакцию, и химерные ткани начали активно разрастаться, либо таким образом отреагировал организм пораженного раком человека – теперь причины были не так важны. Дана хотела исцелить Хемминга, а в итоге изуродовала его, если не потеряла навсегда. “Чудо” оказалось очень злым, а рикошет слишком уж жестоким.

– Что это?! Что ты сделала со мной, ведьма?! – крик Хемминга срывался на визг. Он молотил руками перед собой, задыхался от ужаса и захлебывался от гнева. Он то терял сознание, то просыпался, чтобы снова сойти с ума от увиденного.

Все, что могла сделать Дана это снова и снова вкалывать ему успокоительное. Ноги спасти было невозможно; более того, Дана понимала, что если процесс будет столь же активным, совсем скоро уже не рак, а химерные клетки захватят организм ее несостоявшегося мужа.

Поражение далось Дане очень нелегко. Она ненавидела себя, глядя как Хемминг умоляет ампутировать то, что и конечностями-то назвать было сложно. Она знала, какую боль причинила ему и продолжает причинять своим бездействием, но просить помощи у коллег – означало не просто капитулировать перед лицом мироздания, но и пойти под арест в соответствии с вполне земными законами. Похищение человека и пытки не просто поставят крест на ее карьере, но и подарят несколько лет строгого режима.

Спустя сутки после операции опасения Даны подтвердились: биологический имплант проникал в тело Хемминга все глубже и глубже.

– Отрежь их, умоляю, отрежь! – слезы стояли в его воспаленных глазах, когда он говорил это. Но ампутацией конечностей было уже не обойтись. Если бы Хемминг видел себя в зеркало, то заметил бы потемневшую венозную сеть на груди. Совсем скоро паразит доберется до его мозга, и тогда одаренный перестанет существовать как личность.

Думая об этом Дана все чаще поглядывала на револьвер, припасенный ею “на всякий случай”.

Спустя двое суток Хемминг и сам предложил ей этот вариант.

– Дана, – позвал он, с трудом издавая звуки. К этому моменту симбионт добрался до голосовых связок. – Если ты хоть когда-нибудь любила меня, пожалуйста, убей… то существо, в которое я превратился.

Вместо ответа Хатт включила бестеневую лампу, чтобы еще раз осмотреть то, что от него осталось. Химера, которую она подселила к Хеммингу, несла в себе ДНК трех разных видов: шимпанзе, свиньи и кита – наиболее близких к человеку по генетическому составу. В идеале химера должна была незаметно дополнить ампутированный коленный сустав, встроиться в организм, словно паззл. Но произошло совсем иначе: химерные ткани начали доминировать над тканями хозяина, превратив его в нечто напоминающее огромную уродливую креветку. Сосуды разрослись густой сетью, свисающей словно гроздь винограда, и кровоточили при любом касании. В принципе, чтобы умертвить его даже револьвер был не нужен.

– Лучше бы ты умер от естественных причин, – задумчиво произнесла Дана, забыв, что говорит вслух и что перед ней все еще живой человек.

Хемминг взглянул умоляюще; он больше не был похож на того сильного и красивого мужчину, в которого Дана влюбилась как девчонка.

– Прости меня, – Дана выключила бестеневую лампу и положила на стол револьвер.

– Ты хотела как лучше, верно? – с облегчением произнес Хемминг, увидев, что развязка близка.

– Что? – Дана проследила за направлением его взгляда. – А, нет, это не для тебя. В нем всего одна пуля, и совсем скоро она мне пригодится. Нас уже ищут.

Наверное еще никто и никогда не выглядел так же обреченно как Хемминг. Дана тем временем набрала полный шприц воздуха.

– Прощай, любимый, – сказала Хатт. – Это не совсем гуманно, зато не требует ресурсов.

С этими словами она сделала ему самую последнюю смертельную инъекцию. В этот момент все человеческое, что еще было в ней, исчезло навсегда.

После того, как Роланд Грейси узнал о местонахождении Даны, он настоял на том, чтобы отправиться туда в одиночку. Ученый был уверен, что сумеет уговорить свою обезумевшую от горя подругу вернуться к работе и прежней жизни. Вот только для Роланда положение дел выглядело несколько иначе. Двое влюбленных, один из которых умирает от рака, решили провести последние дни вдвоем, поближе к океану, сногсшибательным закатам и рассветам, пусть даже сгенерированным на компьютере… Красивая и грустная история, в которую хочется верить.

– Хемминг?! – каково же было удивление Роланда, когда он застал мужчину живым и здоровым.

Тот стоял посреди лаборатории, наспех оборудованной в одной из квартир строящегося небоскреба. Спокойное лицо Хемминга плохо сочеталось с гнилостным запахом и кровавыми разводами на полу.

– А где Дана? – спросил Грейси, предчувствуя недоброе.

– Она ушла, – спокойно ответил парень. – Зачем ты приехал, Роланд? У вас же сдача проекта.

– У нас сдача проекта, – проправил его Грейси. Неожиданно в нос ему ударил отчетливый трупный запах. – Что здесь вообще происходит?

Ученый еще раз оглядел место, в котором находился. Вот железная кушетка и бестеневая хирургическая лампа над ней, вот набор инструментов, которым недавно явно кто-то пользовался… а вот резервуар, с не плотно надвинутой тяжелой крышкой. Резервуар, от которого даже повидавшего виды Роланда Грейси бросало в дрожь.

– Что там? – спросил он, шагая к нему.

– Неудачный эксперимент, – Хемминг сделал шаг навстречу, преграждая ему дорогу. Он был выше ростом и крупнее, но это не остановило Роланда.

– Я немедленно хочу увидеть Дану, – сказал он и сделал еще одну попытку приблизиться к резервуару.

“Если Хемминг убил ее, то держит тело здесь – другого варианта быть не могло”, – подумал Роланд. Холодный пот тек вдоль его позвоночника, а все мысли были сосредоточены на единственной точке – потайном кармане пиджака, в котором лежал дистанционный электрошокер.

– Ты был хорошим другом, Роланд, – ни с того ни с сего произнес Хемминг. – Мне будет очень не хватать тебя.

Сердце Роланда билось, словно большой колокол.

“Он заговаривает мне зубы, значит сейчас будет атаковать”, – пронеслось в его голове. Нервы были на пределе, а рука, незаметно тянущаяся ко внутреннему карману, предательски дрожала.

– Если память не изменяет мне, – начал Грейси, – Мы знакомы с тобой не больше двух месяцев. Друг.

Он резко вытащил электрошокер и, уперев его в грудь Хемминга, спустил курок. Рука Роланда вошла в тело мужчины, словно раскаленный нож в подтаявшее масло. При этом на лице Хемминга не отразилось ничего: ни боли, ни испуга, ни превосходства. Роланд в ужасе замер, глядя в глаза, вмиг ставшие пустыми, словно у куклы.

В этот момент в лаборатории раздался выстрел.

– Дана?

Да, это была она. Девушка стояла в двух метрах от Грейси, а револьвер в ее руке дымился, только что извергнув из себя последний патрон.

– Большинство уверено, что моя одаренность – это предсказывание будущего, – спокойно сказала девушка, засовывая за пояс ствол. – И лишь немногие знают о моем вором даре. Способности создавать дублей. Реалистичных, управляемых и ничем не отличимых от оригинала.

Роланд взглянул на свою грудь и заметил стремительно краснеющее пятно. Он сделал два шага назад и уперся в тот самый резервуар, вызвавший у него животный страх.

– Посмотри на него, Грейси, – Хатт подошла к неподвижно стоящему Хеммингу и ткнула его пальцем. – Классно, правда? Ты даже не заметил, что твоего главного соперника подменили.

Роланд ловил каждое слово, сказанное Даной. Его жизнь ускользала с каждой секундой, но он не мог уйти, так и не узнав правду.

– Есть только один минус, – продолжала Дана. – Ты чувствуешь этот запах? Не противный, многим он даже нравится.

Грейси напряг все свое внимание и уловил отчетливый запах сгоревшего озона.

– Воздух… после грозы, – сказал он и приложил ладонь к груди, чтобы хоть как-то остановить кровотечение.

– Верно, – Дана закивала, обрадовавшись его сообразительности. – Дубль живет всего лишь сутки. Потом ткани из которых он состоит начинают окисляться. Это сигнал для меня, что пора делать перезагрузку.

С телом Хемминга начали происходить изменения. Пространство словно пожирало его изнутри, стирало, как сыгравшую свою роль копию. Наконец, когда он полностью исчез из реальности, Дана приложила ладонь к лазурному камню у себя на груди. Прикрыла глаза, словно художник, готовящийся создать новый шедевр. Роланд ожидал увидеть очередного Хемминга, но вместо этого в перед ним предстал он сам.

– Я продолжу твое дело, Роланд Грейси. Так, что никто и никогда не догадается о подмене, – сказала Дана, устами его собственной точной копии.

Перед глазами Роланда все поплыло. Ноги слабели; почувствовав, что падает, Роланд ухватился за крышку резервуара и потянул ее на себя. На секунду его взору предстали куски плоти, аккуратно разрезанные и лежащие в луже багровой жижи.

“Хемминг”, – догадался Роланда, а в следующее мгновение он уже летел головой вперед в этот же самый контейнер. Мужские руки плотно закрыли крышку, оставляя его умирать посреди разлагающихся останков.

– Какой кошмар, – вздохнула Дана, поливая все вокруг бензином из канистры.

Программа “Химера” пошла в гору. После серии удачных экспериментов, с лидером проекта связалась богатая и влиятельная семья из Метрополя. Ее глава, мистер Лонг, предложил Роланду Грейси круглую сумму, а также поддержку на предстоящих выборах, если одна из его идей будет реализована при помощи программы “Химера”.

– Пара-тройка спасенных душ вряд ли принесут вам большую прибыль, – сказал мистер Лонг во время видеоразговора с мистером Грейси. – А вот, скажем, небольшая армия существ, обладающих сверхчеловеческими способностями, беспрекословно подчиняющаяся своему хозяину… Я бы первый вложился в этот проект.

– Армия существ? – засомневался Роланд. – Где мы возьмем столько людей?

– Об этом не беспокойтесь, мистер вице-президент, – улыбнулся Лонг. – В тюрьмах и психушках полно сырья.

– Вы предлагаете мне использовать души людей без их согласия? – спросила Дана в лице Роланда Грейси. Предложение было весьма заманчивым, но абсолютно бесчеловечным. Прежний ее коллега никогда не поддержал бы эту идею.

– Я предлагаю вам использовать души тех, кого уже невозможно назвать людьми. Психопаты, диссиденты, государственные преступники, – Лонг поморщился от отвращения. – Став аниматусами они принесут нам больше пользы.

– Аниматусами? – переспросил Роланд.

– Да. Неплохое название, правда? – мистер Лонг ухмыльнулся. – От слова “анима” – душа.

Несбывшееся Пророчество

Задремавший было Ойтуш проснулся от странного скрежета, словно подводный крейсер сел на риф. Пару раз мигнули лампы; проснулась Эвридика, а затем и Томас.

– Что это? – спросила девушка.

– Мы на месте, – задумавшись на секунду ответил Том. – Внутри судоподъемника.

Ойтуш поднялся и расправил затекшие плечи.

– Откуда ты знаешь? Ты же дрых, – сказал он.

– Как и ты, – огрызнулся тот. – Я подключился к капитану корабля.

“Подключился” в его случае означало “заглянул в гости к сознанию”.

– Игра окончена, – Томас произнес кодовую фразу, и двое охранников, до сих пор играющие в карты, наконец-то остановили свое бессмысленное занятие. Их лица выглядели изможденными от усталости, но взгляд по-прежнему скользил мимо трех безбилетников, задумавших совершить самый страшный теракт в истории Острова.

Зона Х поражала воображение. Без устали работали судоподъемники, принимая большегрузы, из шлюзов то и дело появлялись новые и новые батискафы – жизнь здесь кипела в отличие от побережья, которое казалось безлюдным райским уголком.

– Там климат был поприятнее, – сказал Ойтуш, поежившись от холода. Изо рта у всех троих шел пар.

– Будем надеяться, что после взрыва вся экосистема не схлопнется, и мы еще сможем погреться на солнышке, – сказал Томас и надел капюшон, чтобы хоть как-то согреться.

Им предстояло ждать, пока грузчики не поднимут контейнеры со спящими людьми.

– Бомба у тебя? – спросила Эвридика у Ойтуша.

– Черт! – ужаснулся тот, похлопав себя по нагрудным карманам жилета. – Быть того не может…

– Вообще не смешно, – его сестра сделала недовольную гримасу.

Ойтуш взглянул на высоченную стену, которая была бы совсем не видна в сумерках, если бы не огни шлюзов.

– Стоит заложить взрывчатку здесь, и мы убьем всех зайцев одним выстрелом, – задумчиво произнес он. – Уничтожим Остров, как когда-то планировал Айзек.

– И погибнем сами, – добавила Эвридика. – Помни, о чем мы договорились: прибыли втроем и назад вернемся точно так же.

– Пора идти, – Томас кивнул в сторону людей, разгружающих последний контейнер. – Проследуем за ними. Спорим, что они выведут нас прямиком к научному центру.

“Момент истины… так близок”, – думала Дана, с наслаждением прикрыв глаза. – “Я ждала этого слишком долго”.

Она прикоснулась к амулету с лазурным камнем у себя на шее. Он был поразительно теплым и тяжелым, словно обладал гораздо большей массой. Огромная энергия, заключенная внутри этого камня помогала Дане управлять дублем Роланда Грейси, который, кстати, стоял рядом. Истукан, ожидающий указаний. Без нее он был всего лишь марионеткой, пустой оболочкой, которую нельзя убить, которая не может истечь кровью. За двадцать лет он ничуть не изменился, а все кто мог заподозрить неладное, были давно устранены.

Лишь одно обстоятельство было неподвластно Дане Хатт: темно багровое пятно на груди дубля. След от единственной пули в ее револьвере. Непонятно как, но пятно сохранилось на теле Роланда, словно напоминание о том, что сделала она, его лучшая подруга.

С того самого момента президент Грейси обзавелся своим фирменным аксессуаром – шарфом, скрывающим изъян. Шарфом, который он надевал на все важные встречи и мероприятия. Поначалу коллеги шутили над его взявшемся ниоткуда чувством стиля, но вскоре их интерес прошел. С годами Роланд стал влиятельной персоной, главой программы “Химера”, президентом Острова – и никто даже не догадывался, что уже много лет его нет среди живых.

По правую руку от Даны стоял ее “верный слуга” Эмиль Гебхард. Отчасти ее симпатия к горбатому врачу объяснялась тем, что глубоко в подсознании Дана отождествляла Гебхарда с Хеммингом. Уродства, нанесенные “Химерой” роднили их, вызывая сочувствие и, как следствие, болезненную привязанность, которую Эмиль имел осторожность воспринимать как любовь. Разумеется, о любви не было и речи: Эмиль был нужен Дане до тех пор, пока он удовлетворял ее потребности. Во всех смыслах этого слова.

Просторная лаборатория, в которой находились двое людей и дубль, была пуста. На сегодня все операции были отменены; Дана знала, что произойдет в ближайшие двадцать четыре часа практически поминутно, и не хотела рисковать кем-то из своих сотрудников.

А вот в соседнем крыле была бойня. Эмиль и Дана слышали звуки короткой перестрелки, крики, затем немного рукопашной возни – и вот, после стольких месяцев ожидания, этот человек наконец-то предстал перед ее глазами.

– Ойтуш Эвери, – произнесла она губами Роланда Грейси. Именно ему нужно было быть на сцене. По крайней мере, пока.

Увидев Ойтуша, Эмиль поморщился: на лучшего офицера сопротивления было больно смотреть. Побитый, сломленный гибелью товарищей, он брел под конвоем одного-единственного охранника.

– Добро пожаловать на Острова. Снова, – поприветствовал его Роланд.

Ойтуш вскинул голову, и его лицо потемнело от черной отравляющей кровь ненависти. Грейси и Хатт он удостоил долгим презрительным взглядом, а на Эмиля взглянул так же бегло и пренебрежительно словно на ножку от табурета или крысу. На секунду он остановился, словно в его воле было идти дальше или нет.

– А ну вперед! – рявкнул конвоир и ткнул его дулом пистолета в спину. Ойтуш неохотно сделал несколько шагов.

– Мы устранили перевертыша и телепата, как вы и просили, – охранник обратился к Грейси. – А вот его, – ствол еще раз угодил между лопаток Ойтуша, – Взяли живым.

– Это ненадолго, – заметив Грейси, но взглянув на Эмиля добавил, – Хотя… Что если отдать его вам, мистер Гебхард?

– Я с удовольствием займусь этим молодым человеком, – услужливо ответил врач, и его подобострастный тон вызвал у Даны отвращение.

Ей показалось, или в глазах Ойтуша мелькнул страх? Что ж, так еще интереснее. Пусть его мучительная смерть послужит уроком для всех сопротивленцев.

– Тебе лучше сдаться, Роланд! – неожиданно крикнул Ойтуш. – Ты убил моих друзей, убьешь меня, но на смену нам придут те, кто заставит тебя сказать людям правду!

Это было настолько забавно, что Дана позволила Роланду Грейси рассмеяться. Он смеялся так долго и так искренне, что даже вечно хмурый и сдержанный Эмиль, не мог не улыбнуться.

– Сдаюсь! Сдаюсь! – Грейси поднял вверх обе ладони. – Ты только посмотри на это, Дана! Продолжает качать права, даже угодив в мышеловку.

Но Ойтуш Эвери был не столь наивен. Воспользовавшись тем, что ему удалось разрядить обстановку, офицер быстрым движением вынырнул из-под прицела охранника. Стремительный рывок – и вот уже в его руках находится пистолет, нацеленный точно в голову мистера президента.

– Что ответишь на это? – с улыбкой выкрикнул он, и не теряя больше ни секунды, сделал выстрел.

Как и ожидала Дана, пуля прошла навылет, задержавшись в теле фальшивого Грейси не дольше, чем раскаленный нож в куске масла. Решив, что дубль отыграл свою роль, Хатт позволила пространству сожрать его.

– Неужели ты всерьез думал, что я ничего не знаю? – спросила Дана. Ойтуш стоял, словно громом пораженный, и ей было почти что жаль его. Такой эффектный финал мог бы выйти.

– Что я позволю вам взорвать то, над чем я трудилась столько лет? – продолжала Хатт. Теперь уже она шла навстречу к нему, гулко цокая каблуками по кафельному полу лаборатории. Где-то в стороне собирал свои зубы нокаутированный охранник, а Эмиль Гебхард стоял тихо и незаметно словно тень.

– Я ошарашен вовсе не твоим даром, – Ойтуш наконец-то собрался с мыслями, – А вот этим вот всем.

Он кивнул на почти что растаявшее в пространстве тело мистера Грейси. Того самого, внушающего ужас и трепет с больших экранов.

– Зачем ему быть чем-то большим, чем просто политическая фигура? – Хатт пожала плечами. – Я прекрасно справилась с его ролью, тебе не кажется?

– Достойно аплодисментов, – казалось, еще немного и Эвери действительно начнет хлопать. – Жаль, что я не смогу сохранить твою тайну.

– Ошибаешься, – неожиданно резко ответила Дана, словно сомневалась в очевидном факте своего превосходства. – Однажды я сказала твоей девушке, что убью тебя, если она откажется поступать по моему.

Хатт элегантно нагнулась и подняла с пола откатившийся в сторону пистолет охранника. Ойтуш стоял и слушал ее не шелохнувшись.

– То, что происходит сейчас – всего лишь следствие ее ошибки. Расплата.

– Судьба? – ухмыльнулся офицер Эвери.

Дана приставила пистолет к его лбу.

– Все проще. Закономерность, – девушка взвела курок. – Прощай, Ойтуш Эвери.

Еще один выстрел раздался в лаборатории.

И снова его жертвой стал призрак.

Лицо Даны Хатт буквально перекосило от злости, когда она увидела, что только что убитый ею человек исчез. Она кинулась на его место, но поймала лишь воздух.

Сопротивление нанесло удар тем же оружием, и все благодаря Елене, умеющей переносить двойников в любое мыслимое и немыслимое место.

За короткий момент Дана осознала, что если убитый ею Ойтуш был всего лишь наживкой, острый крючок неминуемо вопьется ей в горло. Это развитие событий было настолько спонтанным и не поддающимся анализу, что великая прорицательница вмиг оущтила себя всего лишь слабой женщиной, бессильной перед суровой реальностью.

Хатт даже не заметила, когда побитый Ойтушем охранник превратился в девушку со шрамом на лице.

“Перевертыш!” – в смятении подумала она.

– Эвридика! – крикнул реальный Ойтуш, вбегая в лабораторию вместе с Томасом.

Как же до смешного просто эти трое обвели ее вокруг пальца! Великий план Даны Хатт рушился, уничтожая все под своими обломками.

Прогремел еще один выстрел. На этот раз стреляла Эвридика, сестра, так похожая на своего брата. Дана замерла на месте, не чувствуя больше ни боли ни страха. Она взглянула на свою одежду, основательно забрызганную кровью. Не своей, а Эмиля Гебхарда, который ценой своей жизни заслонил ее от пули.

– Теперь… ты любишь меня? – спросил он, смотря на Дану снизу вверх. Из его простреленного горла фонтаном брызгала кровь, из-за чего звуки, которые он издавал, больше походили на бульканье.

Дана не ответила. Она взглянула на Гебхарда, как на использованный материал и стремительно кинулась к выходу из лаборатории.

– Далеко не уйдет, – сказал Томас. – Ойтуш, бомба!

Ойтуш достал взрывчатку из герметичного контейнера и вложил ее в собранные на груди руки умирающего Эмиля.

– Не повезло тебе, приятель, – сказал он. – Не у каждого леди – такая конченная стерва.

Взрывчатка заложена, дело за малым – самим уйти целыми и невредимыми. На подсознательном уровне Ойтуш чувствовал, что они слишком легко отделались, ему даже не пришлось прибегать к помощи своего альтер-эго. Конечно, возможен был еще вариант Б, в ходе которого взрыв антивещества привел бы к уничтожению всего живого, но в него офицер Эвери как-то не слишком верил. К тому же, если исчезнет все живое, не будет оставшихся, чтобы оплакивать тех, кто погиб. Однако, если умрет он, Сати – Ойтуш знал это точно – сойдет с ума от горя.

А вот что настораживало Ойтуша гораздо больше, чем гипотетическое уничтожение Вселенной, так это сбежавшая Дана. Вряд ли она отправилась зализывать психологические раны. Было неразумно оставлять в живых эту опасную женщину, обладающую целым набором могущественных одаренностей.

– Томас, ты можешь отследить местоположение Даны?

Телепат на секунду задумался.

– Как я и предполагал: летит в сторону пляжа, – наконец сказал он.

– А на не дура, – заметила Эвридика почти что с уважением, – Соображает, что скоро здесь все станет пылью.

Их путь лежал туда же, к скрытому от глаз одаренных причалу – именно оттуда они должны быть отплыть домой.

“Значит, решила сбежать на большую землю”, – подумал Ойтуш. Он разрывался между двумя желаниями: догнать и прикончить ее лично, или же поступить разумно и доставить Дану в Метрополь. Можно только догадываться к каким последствиям приведет ее публичное признание во всех грехах: в похищении людей, в экспериментах над ними, в создании самого чудовищного оружия в истории, а также в том, что на протяжении многих лет она использовала личность другого человека для достижения своих целей.

Такое откровение вкупе с уничтожением диктатуры протектория нанесет сокрушительный удар по классовой системе. Остров перестанет быть раем для Первого класса, Второй класс перестанет жить в страхе. И если у обывателей еще осталась своя голова на плечах, они поймут, что единственно верный способ существования людей – не порознь, а вместе.

– Догоним ее, – приказал Ойтуш. – Если Хатт достигнет материка раньше, чем мы, найти ее будет так же сложно, как иголку в стоге сена.

– Согласен, – кивнул Томас. Он выглядел очень устало, должно быть, контроль над таким огромным количеством людей был непомерно труден для него.

– Ничего, что мы оставляем его вот так? – замялась Эвридика, глядя на лежащего на полу Эмиля. Кровь перестала бить из его шеи, но врач был все еще жив.

– Он собственноручно замучил сотни людей до смерти, – сказал Томас, вторгшись в его угасающее сознание. – Тебе не должно быть жаль этого типа.

– Черта с два мне его жаль, – фыркнула мисс Эвери. – Он не помешает взрыву?

Томас нервно хохотнул.

– Активировать бомбу могу только я, – сказал Ойтуш. – После того, как я произнесу семь кодовых слов, процесс будет необратим.

– Тогда вперед, – кивнула Эвридика.

***

Коридоры зоны Х были пусты. Часы пробили полночь, но Ойтуш знал, что дело вовсе не в этом. В любой другой день работа здесь кипела и днем и ночью. Но только не сегодня. Сегодня Дана дала отмашку всем и каждому, вплоть до последней уборщицы, а это значит, что в одном из своих пророчеств она видела взрыв.

– Постойте, – крикнул Ойтуш, замедляясь у приоткрытой двери, ведущей в чей-то рабочий кабинет. – Это ее.

– Нет времени, Ойтуш! – Эвридика тяжело дышала, а ее волосы цвета воронова крыла были растрепаны.

– Там могут быть важные документы…

– Послушай, Эвери, – вмешался Томас, – С каждой секундой Дана все дальше и дальше от нас.

– Тогда бегите, – Ойтуш твердо решил осмотреть кабинет Даны на предмет важных улик. – Готовьте батискаф к отплытию, я догоню вас.

– Опять самодеятельность! – возмутилась Эвридика. – Ты же обещал мне, что мы не будем разделяться.

“Похоже и ты кое-что кое-кому пообещала”, – подумал Ойтуш. Наверняка Сати взяла с его сестры слово, что она будет присматривать за ним.

– Со мной все будет в порядке. Обещаю, – сказал он. И лишь когда Томас и Эвридика продолжили свой путь, шагнул за дверь кабинета.

Неужели он не знал, что подвох неминуем? Неужели не был готов к тому, что за дверью его будет ждать сюрприз?

– Ты знал, – сказала Дана, нажимая на кнопку блокировки дверей. – Знал, что тебе не уйти, Ойтуш.

Дана не успела переодеться: ее белая блузка с лазурным камнем на груди так и осталась забрызгана кровью Эмиля Гебхарда. Но это было единственное сходство с той самой Даной Хатт, хладнокровной прорицательницей, которая несколько минут назад выстрелила в голову его дублю. Перед Ойтушем стояла совсем другая Дана, с сумасшедшей улыбкой и горящими глазами.

– Разве ты не должна ехать на пляж? – тупо спросил Ойтуш, словно ответ не был очевиден.

– Тебе так Кэлвин-Смит сказал? – усмехнулась Дана. – Уставшее сознание телепата может ошибаться.

“Как бы эта ошибка не стоила всем нам жизни”, – подумал Ойтуш и покосился на заблокированные двери. – “Они должны быть уже далеко”.

Краем глаза Ойтуш уловил движение, но Дана оказалась проворнее. Сутки без сна дали о себе знать, и к тому моменту, как рука Ойтуша метнулась к кобуре, мисс Хатт уже сделала выстрел. Она могла просто убить его, но нет, в руках провидицы было наверное самое садистское из возможных оружий. Гвоздезабивной пистолет.

Несколько длинных гвоздей вонзились в руку Ойтуша чуть выше кисти. Боль была настолько дикой, что у Ойуша перед глазами заплясали разноцветные искры. Но хуже всего было то, что его рука оказалась пришита к стене – так крепко, что хоть отрезай.

– Ты сделаешь то, что должен, Ойтуш, – с дикой улыбкой сказала Дана. – Взорвешь бомбу, уничтожив нас обоих.

– Предлагаю другой вариант, – Эвери был не в том положении, чтобы торговаться, но попробовать все же стоило. – Мы вместе отправимся в Метрополь. Ты получишь свое наказание, но останешься жива.

– О нет, – улыбка Даны превратилась в шакалий оскал. – Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем твоя смерть…

Продолжение следует! Приглашаю вас в свою группу вконтакте, буду рада Вашим отзывам и конструктивной критики здесь или там.

Смерть Офицера

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем твоя смерть, – сказала Хатт и сделала еще один выстрел, на этот раз в ногу.

– Ааррггхх! – сквозь зубы прорычал Ойтуш, когда снаряды из гвоздезабивного пистолета пробили его ему икру. – Этому ты у своего парня-садиста научилась? Или он у тебя?

– Хватит болтать! – рявкнула Дана. – Делай то, зачем ты здесь!

Превозмогая ослепляющую боль, Ойтуш попытался выдернуть гвозди свободной рукой, но только разбередил рану. Он оставался намертво пришитым к стене, что бы ни делал. Дана стояла рядом и смотрела на его жалкие попытки освободиться – спешить ей было некуда.

– Что будет, если я откажусь? – спросил он.

Прорицательница лишь повела бровью.

– Тогда в подземку вернется другой Ойтуш Эвери, – к Дане вернулся прежний расчетливый тон. – И тогда – это я тебе обещаю – твоя подруга сполна отведает моей сладкой садисткой фантазии.

Боль моментально уступила место удушливой ярости. Если бы Ойтуш ценил свою руку и ногу чуть меньше, то вырвал бы кадык этой заморской ведьме. Словно почувствовав это, Хатт отступила на шаг назад.

«Она провоцирует тебя», – услышал Ойтуш голос дубля, а может и свой собственный. – «Пришло время заключить сделку».

Неповрежденной рукой он вынул из кармана брюк уцелевшее зеркальце Зои Атли. Взглянул в него и не ошибся – двойник был тут как тут.

– Я готов, – шепнул Ойтуш, глядя в глаза своему отражению.

Время остановилось. Вовсе не метафорически: Ойтуш видел как замерла капелька пота на виске у Даны, как прекратили бег стрелки на его часах, и даже ветер, взметающий ввысь песчинки на пляже, застыл, пойманный в петлю времени.

В этот бесконечно долгий миг от тени отделился он.

– Теперь, когда мы наконец-то работает вместе, мне, пожалуй, следует представиться, – двойник снял шляпу в знак уважения. – Юджин Нойманн к вашим услугам.

Он проскользил мимо Даны, которая, разумеется, ничего не заметила.

– Я обещал Сати, что вернусь. Во сколько обойдется моя жизнь? – Ойтуш решил перейти сразу к делу.

– Жизнь на жизнь, расклад везде одинаков, – сказал Нойманн, словно они были на рынке и обсуждали цену на орешки. – Если я умру вместо тебя, моя реальность заберет кого-то из твоего мира. Как я уже говорил, кто это будет – тебя не должно волновать.

– Уже и не важно, – бросил Ойтуш.

– Вот и отлично, – Нойманн тоже отмахнулся от этой темы, словно от назойливой мухи. – Значит, по рукам?

Ойтуш с удивлением заметил, что обе его руки вновь были свободны. На короткий миг он замялся, а затем ударил по ладони Юджина в знак согласия.

– Что мне делать теперь? – спросил он.

– Можешь идти, – Нойманн пожал плечами, а затем, с видом мученика, встал на его место у стены. – Как же это больно.

Теперь уже его рука кровоточила, прибитая к стене тремя длинными гвоздями. Юджин принял эстафету у Ойтуша и теперь готов был принести себя в жертву вместо него.

– Если хочешь сказать что-то на прощание Дане – самое время сделать это, – сказал Нойманн, пока время еще было заморожено.

– Всего семь слов, – Ойтуш приготовился зачитать слова-активаторы, когда-то давно придуманные Сати.

Он взглянул на лицо прорицательницы: так она и умрет, сгорит заживо с вот этим самовлюбленным выражением. Почувствует ли она хоть что-то? Ойтуш очень надеялся, что да.

– Что будет, когда я активирую бомбу? – спросил он.

– Взрыв. Эквивалентный примерно десяти тоннам тротила, но вполне обычный, – ответил Нойманн. – Я смогу замедлить взрывную волну с помощью этого временного пузыря, но мои возможности не безграничны. Рано или поздно мы сгорим вместе с этой лабораторией.

Ойтуш не знал, что сказать. С одной стороны, Юджин вынудил его заключить сомнительного качества сделку, но с другой… черт возьми, с другой стороны, он сознательно шел на смерть.

– Почему ты помогаешь мне? – спросил Ойтуш.