Текст книги "Предскажу тебе счастье (СИ)"
Автор книги: Марьяна Светлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
В этот же момент он резко повернул голову в мою сторону и сердце на секунду останавливается... Его черные глаза, смотрят прямо в мою душу, вытягивая все мои тайны и страхи наружу. Я чувствую, как по моим вискам и ладоням стекает пот, а по спине ледяным ознобом бегают мурашки. И все же я не могу оторвать от него взгляд, впитывая и запоминая каждую черту его жесткого лица, каждое движение его холодных глаз…
Но вот он мотнул головой, разрыва наш зрительный контакт и я, наконец, могу пошевелиться. Сразу же отшатываюсь подальше от окна вглубь лавки, а он не глядя больше по сторонам поскакал дальше по улице, куда уехали остальные.
– Анита, что с тобой? – вышедшая только что из соседней комнаты подруга смотрела на меня с испугом.
Глава 5
Дорога домой казалась длиннее, чем раньше из-за тишины, повисшей между путниками. Она уже не казалось благом, ее хотелось скинуть как липкую паутину, но слов ни у кого не находилось. Все были напряжены, и каждый думал о своем.
Зайдя за нами в лавку и узнав, что произошло, Ромас решил тут же возвращаться в Крушино. Никто не возражал, так как основные покупки были сделаны, а развлекаться и гулять, уже не было желания. Да и настроение испортилось окончательно, потому что небо начали заволакивать низкие серые облака, следом за которыми через какое-то время придут тяжелые грозовые тучи.
Будет дождь. И не просто небольшой короткий дождик, а именно дождь с громом и молнией и ливнем на несколько дней. После такого возле нашей деревни размоет все дороги, да так, что и не проедешь.
От дорог мои мысли свернули к тем, кто по ним может проехать. Кадарам. Точнее к одному конкретному. Что же он почувствовал такое, что заставило его отстать от своего отряда и играть в гляделки с ни чем не примечательной рыжей девчонкой? Неужели узнал во мне одну из тех, кого они ищут? Тогда почему уехал, ничего не предприняв? И главный вопрос: для чего эти поиски? Ну ладно бы искали только целительниц, тогда можно было бы предположить, что им требуется лечение. Если ищут ведьм, значит отомстить кому-то или просто навредить. Но вот на кой им предсказательницы? Боятся страшного неизвестного будущего? Смешно!
Будущее! Главное вовремя вспомнила, пока поздно не стало. Нужно сейчас Олане о свадебном предсказании рассказать. Вот прямо чувствую, что откладывать это не стоит:
– Ола, я хочу сейчас подарить тебе свадебное предсказание.
– Почему сейчас? Мне конечно очень интересно, – захихикала девушка, – но на свадебном пиру звучало бы эффектнее. Если только оно хорошее…, – посерьезнела Олана.
– Хорошее, хорошее. Просто вдруг потом не получится это сделать…
– Хочешь сказать, что не придешь ко мне на свадьбу? Ты думаешь что-то случится? – подруга смотрела на меня обеспокоенно.
– Ничего не хочу и не думаю. Просто знаю, что нужно сейчас,– и я стала рассказывать ей то, что узнала из своего видения. Про то, как на нее смотрел и как ее обнимал Иварий. Про малыша на ее руках. Про зеленую травку под ними и синее небо над их головами. Про то, как они будут счастливы.
– Спасибо, Анька, спасибо тебе!!! – на глазах Оланы от счастья выступили слезы, – Это самый лучший подарок! – подруга широко улыбнулась и расцеловала меня в обе щеки.
Даже Ромас глядя на нас радостно улыбался. Оставшаяся часть пути прошла значительно оживленнее и веселее.
К вечеру мы приехали в Крушино. Олана хотела оставить на ужин, но я отказалась и засобиралась домой. Ромас предложил проводить меня до дома, но я так устала сегодня от больших скоплений народа и нервных потрясений, что дико хотелось тишины и одиночества. Настаивать никто не стал и, попрощавшись, я отправилась домой.
Пока шла перед глазами мелькали какие-то картинки, очень смутные и неясные. Привычно откинув их, подумала, что это отголоски прошедшего дня. Такие видения ничего не значат для меня, только вьются вокруг как назойливая мошкара. Я просто устала.
Пока боролась с ненужными видениями, не заметила, как подошла к дому. Не дойдя до калитки нескольких шагов и взглянув на дверь, я остановилась. Она была открыта и, в наступающих сумерках, отчетливо было видно, как пламя свечи отбрасывает тени на стены внутри дома.
От страха желудок сжался в тугой комок. Ощущение чего-то не хорошего накрыло с головой и не хотело отпускать.
Внутри дома кто-то был. Но кто? Из местных никто не стал бы этого делать, это я знаю точно. Разбойник? Но ведь любому грабителю одного взгляда на мою избушку хватит, чтобы понять, что здесь ничего стоящего он не найдет. А может это…? О, нет! Даже думать об этом не хочу!
Словно прочитав мои мысли, на порог вышел тот, кого я меньше всего предполагала и хотела здесь увидеть. Кадар, внушительный силуэт, которого еле вписывался в рамки дверного проема, явно смотрел на меня, хотя глаз его не было видно в сгущающихся сумерках.
В этот момент мое сознание видимо решило, что в этот день с него довольно нервных потрясений и пережитых эмоций и отправило меня в глубокий обморок. Напоследок я подумала: ну вот и все, теперь бояться, что меня найдут уже бессмысленно.
Когда я очнулась, вокруг была темнота и меня ощутимо трясло. Хотя нет, не так. Меня мотало из стороны в сторону, изредка прикладывая лицом обо что-то. Думать мешала приливавшая к голове кровь. Ага, значит, я вишу вниз головой. Судя по всему, перекинули поперек лошади и увозят в неизвестном направлении.
Меня начало мутить, тошнота подкатывала волнами и грозила добиться своего, так что нужно было срочно менять положение тела.
Я затрепыхалась, пытаясь привлечь внимание. Меня заметили и, подхватив сильными руками, усадили на лошадь боком. От резкой смены положения, закружилась голова и, хотя меня держали, по инерции руками вцепилась во что-то мягкое справа от себя.
Когда головокружение и тошнота прошли, решила оглядеться, но ничего из этого не вышло. Вокруг была непроглядная темень, из-за застилавших небо туч, не было видно ни луны, ни звезд. Лицо моего похитителя тоже почти не видно. И как он только видит куда ехать, хотя судя по стуку копыт недалеко от нас, он тут такой не один.
Решила, что паниковать и пытаться сбежать не имеет смысла, по крайней мере, не по такой темноте. Тем более, очень хотелось узнать, что им нужно. Но спрашивать сейчас, не видя лица, не стану. Интуиция моя молчит, так что, возможно, ни чего страшного мне не грозит.
Интересно, тот ли это кадар, который так меня днем напугал? Если это он, то, как нашел, да еще так быстро? Или это другой отряд. Наверняка им про меня кто-то рассказал. Но это уже не важно. Важно то, куда меня везут и для чего. Надеюсь никаких кровавых жертвоприношений, а то у меня на них аллергия. Нет, ну, правда! Вот как только подумаю об этом, так сразу воздуха не хватает, и покрываюсь пятнами. Ведь явно признаки аллергии.
Понимая, какая чушь начала лезть мне в голову, стала думать про то, как подруга волноваться и переживать будет, не застав меня завтра дома. А ведь ко мне могут прийти люди за предсказаниями или просто погадать. Будут ли они меня искать, узнав, что я пропала?
Кажется, начинает болеть голова. Насыщенный событиями день, обморок, тряска на лошади и куча мыслей в голове. Так хочется уснуть, а проснуться уже дома, в своей постели.
Глава 6
Я смотрю на синее-синее небо, по которому проплывают белые пушистые облака. Мне спокойно и хорошо, настолько, что даже лень сделать какое-либо движение. Под головой что-то мягкое, наверное, рыбаки забыли свои сети, от которых почему-то исходит приятный терпкий аромат. Лодка плавно покачивается на волнах, убаюкивая меня. Приподнимаю голову и вижу что вокруг, до самого горизонта, спрятавшего свои очертания в туманной дымке, простирается водная гладь. Невозможно чистый и свежий воздух наполняет легкие приятным холодком. Но мне не холодно. Мне тепло и уютно. И только ржание лошади мешает моему умиротворению. Стоп! Лошади? Какой лошади?
Резко открываю глаза.
Первое, что вижу это всадники на лошадях. Небо только-только начинает светлеть, поэтому видно только их очертания.
Вспомнились события вчерашнего дня, затем пришло осознание, что на лошади еду не одна, а с одним из моих похитителей. Причем голова моя удобно покоится на его плече. От этой мысли дергаюсь, что бы выпрямится. От резкого движения теряю равновесие и начинаю заваливаться вперед. Кадар перехватывает меня и усаживает обратно. Выдохнув, понимаю, что мне так холодно, что аж зубы стучат. Так, что нормально поблагодарить, за то, что не дал свалиться с лошади я сейчас точно не смогу.
Видимо кадар услышал, как я особо громко клацнула челюстью от холода и, подвинув ближе к себе, так что моя голова опять прижалась к его плечу, накрыл меня полами своей кожаной куртки.
Как неловко. Как тепло… и уютно. Судя по знакомым ощущениям, так я ехала всю прошедшую ночь. Так что уж теперь смущаться?
За это время кадар не проронил ни слова. Немой что ли или язык у них другой и нашего не понимают? А может просто пленница не стоит того, что бы удостаивать ее разговором?
Впрочем, я тоже не спешу с ним общаться... Не могу разговаривать с тем, кого не вижу, а то, что я сижу так близко к незнакомцу, вообще не располагает меня к разговору.
Видимо я опять уснула, потому что разбудил меня громкий крик:
– Привал. Через два часа выезжаем.
Отряд остановился у края небольшой рощи. Всадники спешились и стали заниматься кто чем. Кто-то занялся лошадьми, кто-то стал собирать хворост для костра, а кто привалился к стволам деревьев и сидел с закрытыми глазами. Похоже, сильно устали. Ну да. Это же я спала всю дорогу, а не они.
– Уршен, забери ее, – прозвучало возле моего уха.
Не успела я повернуть голову в сторону обладателя этого голоса, как ко мне протянул руки один из кадаров, снял с лошади и поставил на землю. От долгой езды ноги совсем не слушались и подгибались при первом же шаге. Пришлось вцепиться в его руки, чтобы не упасть.
Только сейчас я осознала, как у меня все затекло и болит. Постояв немного и дав мне размять ноги, он повел в сторону уже разгоравшегося костра. За ним на отдалении было расстелено какое-то тонкое одеяло, на которое меня и усадили.
Кадар сразу же отошел, а я стала осматриваться. Думаю, что прямо сейчас мне бояться нечего. Никто не угрожал и не готовился напасть. Кадары просто отдыхали, ухаживали за лошадьми и готовили еду на костре. На меня никто не смотрел, как будто вообще забыли о моем существовании.
Интересно, сколько сейчас времени? День или еще утро? Солнца не было видно из-за низко висящих серых облаков, сплошь закрывших небо и который сейчас час определить невозможно. Хорошо еще дождя нет.
Сижу и чувствую, что срочно надо бы пройтись в кустики. И что делать теперь? Отпрашиваться что ли? Или так, быстренько сбегать? Может и не заметят...
Оглядываю кадаров. Никто не смотрит. Ну что ж, тогда проще будет самой отлучиться ненадолго и незаметно вернуться обратно.
Поднимаюсь и начинаю аккуратно продвигаться в сторону деревьев, благо до них всего ничего. Иду медленно, не делая резких движений.
Почти дошла. Так и вообще сбежать можно, никто и не заметит, – усмехнулась я мысленно.
– Далеко собралась?
Остановилась и, оглянувшись в сторону звука, увидела кадара, лениво прислонившегося к дереву справа от меня.
– Э… нет, я тут… рядом… мне нужно… – я мямлила, не в состоянии собрать в кучу разбегающиеся мысли и краснела от того, что приходится объяснять цель моего пути.
О, боги! Ну почему именно он? Почему именно тот, который так напугал меня вчера? Вот и сейчас он стоит и смотрит на меня своими темными глазами так, что скоро и идти ни куда не надо будет.
– Иди! Ручей вон там, – махнул головой в сторону рощицы и пошел к костру.
Я чуть не сорвалась на бег, но заставила себя идти медленнее, чтобы не вызвать у кадаров не нужных мыслей.
Интересно, это с ним я ехала на лошади? Ведь я так и не видела лица своего ночного попутчика.
И почему так легко отпустил? Уверен, что не сбегу? А может просто знает, что легко найдет меня…
Найдя подходящую растительность и сделав свои дела, пошла в сторону ручья. Он был довольно узкий, местами собираясь в небольшие лужицы, в итоге стекал в не глубокий овражек.
Заглянув в одну такую лужицу, увидела лохматое чудовище. Коса растрепалась, и теперь весь этот ужас торчал в разные стороны. И так ведь не красавица, а сейчас и вовсе смотреть страшно. Понятно теперь почему в мою сторону никто не глядел. Я бы тоже не смотрела.… Впрочем, может так все и оставить? Тогда уже точно на меня никто не позарится.
Вздохнув, начала расплетать это рыжее безобразие. Эх, гребень бы мне. Пальцами не продерешь. Но вряд ли кто-то позаботился о том, что бы собрать мои вещи.
С этими мыслями, все еще пытаясь пальцами прочесать свои волосы, я пошла обратно.
До выхода из рощи оставалось несколько шагов, и сквозь листву я уже видела сидящих возле костра кадаров. Еще шаг и я вскрикиваю от боли. Кто-то схватил и крепко держит меня за волосы. Как страшно обернуться и посмотреть. И звать на помощь тоже страшно. Вообще даже пикнуть не могу.
Несколько секунд ничего не происходит и, я все же оборачиваюсь и… облегченно выдыхаю. Кусты. Всего лишь колючие кусты. Волосы на треть запутались в ветках. Я подергала в надежде освободить их, но в итоге запутала еще сильнее. Я нервно принялась разбирать узлы, но пальцы почему-то не слушались, и у меня ничего не получалось.
– Почему так долго? – громко спросил незаметно подошедший сзади кадар.
Я аж подпрыгнула и тоненько взвизгнула от неожиданности. Нет, ну, сколько можно меня пугать? Еще и смотрит так… со злостью что ли.
– Чем ты тут занимаешься, я тебя спрашиваю?
– У меня волосы запутались, – уже чуть не плача ответила я.
Мужчина обошел меня, увидел мои волосы, спутавшимися клоками висевшие на колючках и, доставая из-за пояса нож сказал:
– Проще обрезать.
Как обрезать? Там же треть всей длины. И пусть мои волосы мне не особенно нравятся, но что я буду делать с короткими. Даже косу заплести не получится. Да и торчать тогда будут в разные стороны. И что же мне в платочке ходить, пока не отрастут?
– Нет, не надо, – крикнула я, когда он почти уже коснулся лезвием рыжих прядок, – пожалуйста… – прошептала чуть не плача.
Кадар остановился и посмотрел на меня, в его взгляде промелькнуло что-то очень похожее на раздражение. Зажал рукой мои волосы и замахнулся ножом. Я зажмурилась не в состоянии смотреть на все это.
Легкий треск и тишина. Вот и все, а у меня даже платка нет, что бы прикрыть то, что осталось от моей гривы. Позорище!!!
– Идем уже, распутывать сама будешь.
Что распутывать? О чем это он?
Осторожно приоткрыв один глаз, вижу свои волосы по-прежнему зажатые в его руке. Не обрезанные, целые, а с них свисают колючие ветки, с все еще намотанными на них прядями.
Еще не веря до конца, что волосы остались со мной, на моем лице стала расплываться радостная улыбка. Я чуть не запрыгала от переполнявших меня эмоций. Так и хотелось кинуться кадару на шею со словами благодарности, но наткнувшись на хмурый взгляд, делать этого все же не стала.
Он разжал руку, отпуская мои волосы, повернулся и пошел в сторону костра. А я, зажав пряди с колючками в руках поспешила за ним.
Глава 7
Подходя к своей подстилке, увидела как к моему спасителю и похитителю в одном лице подходит другой кадар с вопросом:
– Сандар, ты где застрял? – потом окинул меня взглядом, и ухмыльнулся, – Развлекался?
– Мне что заняться больше не чем? – и махнул рукой в мою сторону, – Вон ей лучше скажите, чтобы гривой своей не размахивала! А то в следующий раз без волос останется… – зло посмотрел на меня и пошел в сторону лошадей.
Я села на свое место и загрустила. Ну, вот зачем он так? Я же не специально волосы на колючки наматывала. Они сами…
Вспомнив о волосах, начала их распутывать. Пришлось обламывать и вытаскивать каждую колючку по отдельности. Потом аккуратно вытаскивать сами веточки. К концу я уже пыхтела от злости и раздражения. К тому же узлы, в которые завязались некоторые прядки, без гребня никак не распутать.
– Держи вот! Меня Сандар зовут, если что-то нужно обращайся ко мне.
Он стоял рядом и протягивал мне светлый тканевый мешок. Не дождавшись от меня реакции, бросил его у моих ног и ушел.
Только теперь до меня дошло, что это он ко мне обращался, настолько я не ожидала, что он вообще ко мне подойдет. Еще и принесет что-то.
Заглянув в мешок, я не поверила своим глазам. Там были мои вещи. Не все конечно, но, похоже, что самое не обходимое. Там обнаружились: новые юбка и платок, с которыми я шла домой, шаль, та самая, цвета топленого молока, простая темно-серая блуза, теплая вязаная кофта и… гребешок. Ох.… Это он сам, что ли собрал? Надо бы поблагодарить потом.
Вытащила гребень, что бы закончить с волосами. Распутала узлы, расчесалась, заплела косу и вновь почувствовала себя человеком.
Больше из мешка мне пока ничего не нужно, поэтому завязала его и отложила в сторону.
Найдя взглядом нужного мне кадара, пошла его благодарить. Старался же. Сандар стоял возле коня и расчесывал ему гриву.
– Сандар, я хочу сказать тебе спасибо, за то, что не стал отрезать мои волосы, – с вежливой улыбкой начала я, – и за то, что побеспокоился о моих вещах. Я..
– Не обольщайся. Просто мне нужно чтобы к концу путешествия ты осталась живой, а не замороженным трупом. В горах холодно, – ровным голосом объяснил он.
Моя улыбка померкла. Развернувшись быстро пошла обратно. Села и, поджав под себя ноги и теребя многострадальный кончик своей косы, пыталась сдержать слезы.
Так хочется видеть в людях хорошее, а он убивает все на корню. Хотя правильно он сказал – не обольщайся. Они враги, которые зачем то выкрали меня. И не к чему ждать от них что-то хорошее.
– Привет, я Уршен! На, поешь, – симпатичный кадар сидел на корточках и протягивал мне миску с чем-то горячим, при этом дружелюбно улыбаясь.
Кажется, это тот самый, который снимал меня с лошади и не дал упасть. Не думала, что кадары вообще умеют улыбаться.
Рассматривая Уршена, отметила у него прямые брови и нос с горбинкой. Глаза же были темно карие, а не черные как показалось в начале. И просто замечательная улыбка, глядя на которую хочется улыбнуться в ответ.
– А я Анита! – сказала, принимая у него миску.
-Хм, Анита… красиво! – от этого простого слова чуть потеплело на душе, – И волосы у тебя тоже красивые и как будто горячие. Необычно! У нас таких не бывает… – сказал Уршен, прикасаясь двумя пальцами к кончику моей косы.
Ох, как же приятно оказывается такое услышать. Нет, я и раньше слышала нечто подобное, когда выезжала из своей деревни, но те, кто это говорили, явно хотели что-то взамен. Я привыкла не обращать на таких людей внимания. Но то чужие, свои же, знакомые вообще не говорили ни чего. Не хвалили, но и не ругали. Просто принимали такой как есть. Бабушка хвалила, но только за успехи и ни чего по поводу внешности. Только Олана частенько старалась сказать что-нибудь приятное, но ведь слова подруги это не то же самое, что слова симпатичного и приятного тебе мужчины и воспринимаются они по-разному.
Уршен же сказал и про имя, и про волосы так, как будто это из-за меня они красивы. Именно вместе со мной, а не по отдельности.
Я смотрела на него и робко улыбалась. Все же он очень приятный молодой человек.
Вдруг странное ощущение заставило перевести взгляд чуть правее. Возле лошадей в тени деревьев стоял Сандар и, нахмурившись, смотрел в нашу сторону.
Хорошее настроение стало стремительно падать. Ну, вот что он опять так смотрит? Никто ведь ни делает ничего такого. Хотя да. Чего это я улыбаюсь тут, а не плачу, как и положено нормальной похищенной девушке.
– Спасибо! – буркнула я Уршену, имея в виду и еду и слова в мой адрес. И опустив взгляд, стала молча есть.
Кадар постоял возле меня несколько мгновений и отошел со словами:
– Я попозже за миской подойду.
Поев, сидела и просто отдыхала, понимая, что скоро опять окажусь на лошади, а у меня спина и все что ниже до сих пор не перестали ныть. Поэтому, вытянув ноги под длинной юбкой, попыталась расслабиться.
Подошедший Уршен, мило улыбнулся мне, забрал чашку и снова ушел.
Подумала, что надо бы все-таки спросить, зачем я им нужна. А то сами они не особо распространяются на эту тему. И почему я сразу не спросила? Наверное, потому, что мне просто страшно услышать ответ…
– …сам же говоришь, что раздражает, – услышала я голос Уршена, – так почему ей нельзя поехать со мной?
Повернула голову в сторону звука и увидела неподалеку двух кадаров о чем-то спорящих между собой.
– Я сказал, нет! Она поедет со мной! – зло выкрикнул Сандар.
– Но почему? К чему это упрямство? Я не понимаю!
– Ты видимо забыл, по какой причине она едет с нами. Напомнить?
– Не нужно. Я прекрасно помню, что именно из-за твоего не сдержанного языка мы должны отдать девушку, – с сарказмом проговорил Уршен.
– Все так, поэтому и за ее сохранность до конца пути буду отвечать я, – уже тише закончил Сандар.
Как будто только теперь вспомнив о том, что я могу их слышать, он повернул голову в мою сторону и замер глядя на меня. Затем и Уршен тоже повернулся. Они с каким-то удивлением ждали от меня реакции на свои слова, уже понимая, что я все слышала.
А я так и сидела, не отводя взгляда и пытаясь думать о чем-то другом, больно прикусив щеку. Лишь бы не заплакать, лишь бы не заплакать.… Хотя слезы уже скапливались в уголках глаз.
Первым очнулся Сандар. Нахмурился и отошел к лошадям пристегивать сумки к седлу.
Уршен пытался мне улыбнуться, но видимо понял, как это выглядит со стороны, поэтому просто отвернулся.
Не смей плакать, не смей. Поплачешь ночью, тогда никто не увидит, – уговаривала я саму себя.
Да и чего теперь плакать, сразу же было ясно, что не для развлекательной прогулки меня увезли. Просто сейчас все стало понятно окончательно. Они хотят меня кому-то отдать и, судя по их лицам, там мне хорошо не будет.
– Пойдем, нам пора ехать, – возле меня стоял Сандар. Я оглянулась и увидела, что все собираются. Тушат костер, укладывают что-то в сумки, седлают лошадей.
Я опять посмотрела на Сандара. Жесткое лицо, лишенное сейчас эмоций, изогнутые как будто в злости темные брови, темные до черноты глаза до сих пор пугающие меня, ровный нос с широкими крыльями и четко очерченные чуть полноватые губы.
Зачем я всматриваюсь? Что ищу? Он не передумает. Столько искать и отпустить… Конечно, нет!
Не дождавшись от меня реакции, взял за руку и почти рывком поднял.
– Уршен, забери ее вещи.
Тот кивнул и не глядя на меня поднял мой мешок и одеяло.
Подтащив к лошади, Сандар помог забраться мне и запрыгнул следом сам. Движение рукой и мы поехали дальше.
Глава 8
Когда-то бабушка говорила мне: – Как при твоем даре у тебя, получается, быть настолько мудрой и настолько наивной одновременно? Тебе хватает мудрости понимать все свои предсказания и видения, говорить людям то, что нужно сказать и смолчать там, где нужно смолчать и помочь человеку так, как нужно именно ему. Но при этом настолько наивна, что не будь ты провидицей, любой бы тебя обманул. Ты в каждом человеке видишь хорошее и каждому готова дать шанс исправиться, даже тому, кто этого вовсе не заслуживает. Наверное, даже если тебя будут грабить, ты до последнего будешь оправдывать вора и перечислишь кучу его положительных качеств. Ах, да! А напоследок сделаешь ему предсказание как лучше потратить деньги и где лучше спрятаться, – смеялась надо мной Тасьяна.
Наверное, все так и есть. Не уверена на счет мудрости, но наивна это точно. В любой ситуации хочу верить в лучшее.
Вот и сейчас не хочется думать о плохом. Все совсем не так и ужасно. Меня накормили, не бьют, я здорова и самое главное жива, – пыталась я себя успокоить и не дать пролиться слезам.
Мы ехали уже полдня. Сандар со мной не разговаривал, впрочем, как и я с ним. Уршен периодически подъезжал к нам и пытался заговорить со мной, дружелюбно улыбаясь. Но мне не хотелось ни с кем общаться, и я не отвечала ему. Последний час он не предпринимал больше попыток развеселить меня, после того как Сандар прикрикнул на него, чтобы тот отстал. Мне даже стало его жалко, человек так старается. Остальные члены отряда вообще особо не обращали на меня внимания, видимо четко выполняя приказы главного. А кто здесь главный и так понятно.
Ехать я уже устала. У меня болело все, что только может. Хотелось есть и пить. Но просить я ни о чем не буду! А еще хотелось лечь, просто чтобы распрямить и расслабить спину. Всю дорогу я просидела прямо с выпрямленной спиной, и теперь она болела так, что казалось, может переломиться от любого движения. Сандар не предлагал себя вместо подушки, а я и не согласилась бы. Может это и глупо, но сейчас я просто не могла себя заставить хоть чем-то касаться его. Конечно, это ненадолго. Скорее всего, еще пара часов такой езды и я буду рада любой подушке. Даже такой хмурой и грубой.
А еще мне было очень стыдно. Примерно через час после отъезда у меня было видение. Пришла четкая картинка, что мост, по которому нам предстояло перебраться, разрушился на половину и пройти там реку мы не сможем. Есть и другой мост, но на дорогу к нему мы должны были свернуть часа два назад. А я промолчала…
Может это трусливо и эгоистично, но я просто хотела оттянуть время. Да и не хочется им особо помогать. Тем более меня ни о чем и не спрашивали. Но все равно стыдно. Как предсказательница, я должна была об этом сообщить. Но… как похищенная девушка, я, возможно, вообще никому ничего не должна. Этим и успокаивалась.
Я практически не знаю этой местности, так как дальше Сарычей нигде не бывала. Но дороги немного узнаю по картам виденных мной у путников, что приходили ко мне за предсказаниями безопасного пути. И по моим представлениям к разрушенному мосту мы подъедем только к вечеру. Возможно, там я уговорю их как-нибудь остаться на ночевку. А потом еще полдня на обратную дорогу к нужному повороту на другой мост. За это время что-нибудь придумаю, а может быть, даже попытаюсь сбежать.
К тому моменту, как мы подъехали к реке, я была готова просто упасть с лошади и остаться лежать в пыли дороги, только бы меня не трогали и не сажали больше на эту демонову лошадь.
На этот раз Сандар слез первый и сам снял меня с коня, не прося Уршена, как в прошлый раз. Как только оказалась в его руках, тут же вцепилась в его куртку, понимая, что если отпущу, то просто свалюсь к его ногам.
– Уршен, найди место, куда ее можно положить, – видимо Сандар прекрасно знает, в каком состоянии я нахожусь.
Некоторое время ничего не происходило, только слышно было, как пристраивали лошадей, да ломали ветки для костра.
– Все готово, давай донесу ее, – Уршен вернулся достаточно быстро, – Что все-таки с ней…
– Я сам донесу! – перебил его Сандар, подхватывая меня на руки. – Эта глупая курица, весь день ехала прямая как палка, лишь бы не дотрагиваться до меня, – договорив, стал куда-то меня укладывать. – Облокотилась бы на меня и сейчас была бы в нормальном состоянии.
– Сам ты глупый! – осмелела я от обиды, – Ты мне не предлагал на тебя опереться…
– А ты бы согласилась?
– Нет.
– Вот видишь. Еще и вырывалась бы. Ну и кто из нас глупый? – спросил он с издевкой.
Я открыла рот, но ответить не успела.
– Да оба вы глупые из-за вашего упрямства, – сказал Уршен, похоже, ему надоело слушать наши пререкания. – Ты, потому, что сама себе навредила, не захотев опереться на него, – ткнул он в меня пальцем. – А ты, – перевел он палец в сторону Сандара, – потому, что она могла ехать со мной и отдыхать, если бы ты не был, почему-то, против этого.
Нахмурившись еще сильнее и ничего не сказав Сандар ушел.
– Отдыхай пока, – сказал Уршен, положив мне под голову мой мешок, и ушел вслед за другом.
А лежала и думала, что вот сейчас Сандар увидит рухнувший мост и будет злиться еще сильнее. Может сбежать пока не поздно? Кстати, сбежать! Об этом давно пора было подумать. Только как это сделать? Во-первых, нужно чтобы никто меня не увидел, а значит бежать нужно в темноте. Во-вторых, чтобы никто не нашел, поэтому возвращаться в Крушино мне никак нельзя. Тогда может на юг, в болота. Бабушка как-то говорила, что в болотах живут люди. Их там целые поселения, в основном травники, да еще те, кому деваться некуда. Думаю, там меня будет трудно найти. Точно, так и поступлю.
Мои мысли прервали вернувшиеся кадары. Они были достаточно спокойны, как будто вынужденное возвращение и потеря времени их мало беспокоят. Только Сандар на меня как-то странно посматривал, будто бы с укором. Может, догадался, что я знала про мост? Хотя нет, с чего бы?
Ко мне подошел Уршен и, протягивая какую-то свернутую ткань, сказал:
– Мы остаемся на ночевку. Скоро начнет холодать, так что я принес тебе плащ, ты можешь завернуться в него ночью.
Отвернулся, чтобы уйти, но на миг, остановившись, бросил на меня странный взгляд. Наверное, теперь они оба подозревают, что это я, специально, разрушила мост. Иначе с чего бы так смотреть на меня?
Быстро темнело, но пока еще было тепло. Кто-то из кадар принес мне чашку с кашей, и я поела. Сандара и Уршена нигде не было видно. Моя спина почти пришла в себя, и я смогла вставать, не охая при этом. Но я решила пока делать вид, что все болит и ходить тяжело. Тогда никто не подумает, что я могу сбежать. Просто нужно дождаться пока все уснут и не заснуть при этом самой. Хотя и очень хочется.
