Текст книги "Предскажу тебе счастье (СИ)"
Автор книги: Марьяна Светлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Кадар передвигался еще не уверенно, то и дело, борясь с головокружением и придерживаясь за стены, но уже без моей поддержки. В своей комнате он быстро нашел кнут и вышел оттуда, наматывая его на руку. К поясу уже крепился небольшой кинжал. Мне Уршен вынес какую-то укороченную версию кнута, но с очень твердой и немного тяжеловатой рукоятью. Даже не представляю, что я буду с этим делать…
Стало ясно, что здесь никого нет, и мы решили подняться выше, на первый этаж. Уже на подходе к лестнице услышали чьи-то шаги. Кто-то спускался вниз, наверное, чтобы проверить пленников.
Уршен быстро втолкнул меня в свободное пространство сбоку от лестницы, сам спрятался с другой стороны. Незнакомый кадар спускался не торопясь, но когда он преодолел предпоследнюю ступеньку, Уршен неожиданно навалился на него сзади и столкнул с лестницы. Незнакомец упал придавленный сверху кадаром, но быстро пришел в себя и, перевернувшись, скинул с себя груз. Теперь уже Уршен лежал на полу лицом вниз, не имеющий сил сопротивляться.
– Решил прогуляться? Извини, не получиться! – приговаривал мужчина, крепко обхватывая руки Уршена. – Сейчас дойдем до комнаты и баиньки! Не хватало еще из-за тебя провалить все дело.
Нет, нет, нет! Что же теперь делать? Если он уведет Уршена, то одна я точно не смогу найти Сандара. Но не кидаться же мне в драку с ним? Я не справлюсь с этим кадаром даже при всем желании. Если только… Я посмотрела на короткий кнут, крепко зажатый в моей правой руке. Точнее на рукоятку. Дальше я думать не стала. Руки сами пришли в движение. Вышла из-за лестницы и, размахнувшись тяжелой рукоятью, ударила недруга по голове.
По моим ощущениям удар вышел не слишком сильным, однако кадар пытавшийся уже поднять Уршена, замер, а потом начал заваливаться набок. А я стояла, не в силах пошевелиться. Я ударила человека! Кадара! И он упал! Сама себе не верила, и даже подтверждение, лежавшее перед глазами, не помогало осознать до конца то, что я сейчас сделала.
Между тем, Уршен, освободившийся от тяжести, встал на ноги и посмотрел на меня с улыбкой.
– Молодец, Анита! Я не ожидал этого от тебя, но под конец уже очень надеялся, – усмехнулся он.
– Уршен, я убила его? – спросила я дрожащим от испуга голосом, еле сдерживая слезы.
– Убила? Навряд ли… Такого убьешь…, – ответил он, но все же наклонился над телом, чтобы убедиться наверняка. – Не, живой. Просто без сознания. Надо бы его убрать куда-нибудь, пока не очнулся.
Я судорожно вздохнула от облегчения. Живой это замечательно! Не хочу всю жизнь прожить, вспоминая, что убила человека. Постепенно успокаиваясь, подумала, что в другой ситуации, скорее всего даже ударить не смогла бы, а тут… Выбора больше не было. Лучше так, чем остаться одной и на следующем повороте быть пойманной, причем тем же самым кадаром.
– Анита, ты меня слышишь? Давай, говорю, перетащим его в ближайшую комнату. Надо запереть его, чтобы уже не мешал нам, – дозвался меня Уршен, вырвав из грустных и неуместных мыслей.
Все уже произошло, так чего уж теперь… Не убила ведь. А кадара и правда спрятать нужно, а то придет в себя и кинется нас искать. Еще и помощь себе приведет. Тогда хоть с Уршеном, хоть без Уршена, но посадят опять под замок.
Одна из ближайших комнат оказалась свободной и вполне подходящей для того чтобы запереть в ней кого-нибудь. Кое-как мы волоком дотащили тяжеленого кадара до кровати, но поднять его так и не смогли. Уршен хоть и быстро восстанавливал свою силу, но все же был еще слаб. Пришлось оставить тело на полу и закрыть дверь на ключ, который Уршен тут же бросил в ближайшую вазу. Мы прислонились к стене и стояли так еще несколько минут, приходя в себя и стараясь успокоить трясущиеся ноги и руки. Уршена трясло от усилий, которые в его состоянии забрали очень много энергии, а меня от пережитого напряжения, страха и осознания содеянного.
– Почему ты не сопротивлялся, когда он вырвался и пытался увести тебя? – спросила я Уршена.
– Хм. А смысл? Только последние силы потратил бы и не смог ничего сделать, когда он попытался бы меня усыпить. А так, может потом что-нибудь придумал бы… Но ты, молодец, ловко его приложила, – криво, но по доброму улыбнулся он мне.
Я ответила ему такой же кривой ухмылкой. Мы помолчали еще несколько секунд.
– Никогда я еще не чувствовал себя так паршиво. Слабость то отступает, то снова накатывает волной после даже небольшого усилия. А там Саярса и Сандар и возможно им нужна помощь, но чем я могу им помочь сейчас. Боец из меня никудышный…, – тихо проговорил молодой кадар.
Я не стала ничего отвечать. Что тут скажешь… Просто будем надеяться, что силы скоро вернуться к нему, и мы все-таки сможем чем-то помочь его брату и сестре.
Когда мы поднялись по лестнице на первый этаж, Уршен резко потянул меня за руку в сторону и, зажав в ближайший темный угол, закрыл мне рот рукой. Я уже собралась возмутиться таким поведением, но тут мимо нас с лестницы, ведущей на второй этаж, быстрым шагом пронесся еще один кадар. Я сжалась, опасаясь, что он нас заметит. Но мужчина видимо был глубоко в своих мыслях и негромко разговаривал сам с собой, явно недовольный чем-то. Он вышел из дома через главные двери, так и не заметив нас.
Отлепившись от стены, мы направились дальше, наверх, в ту сторону, куда ушел Сандар, когда я видела его в последний раз. Уршен шел чуть впереди и держал меня за руку. Я не спрашивала как он, но как будто чувствовала, что силы возвращаются к нему. Он держался и шел все более уверенно, уже стараясь не останавливаться, чтобы передохнуть.
Так мы дошли до середины коридора второго этажа, но не заметили ничего необычного. Здесь были в основном летние комнаты: гостиные и спальни. Где искать? Может тут Сандар не задерживался и направился куда-то в другое место?
Мои мысли прервал еле заметный стук, очень тихий, даже подумала, что показалось. Похоже, Уршен тоже это слышал, так как остановился и стал присматриваться к одинаковым дверям. Не понимаю, что он там рассматривает?
– Там кто-то есть! В средней гостиной. Пойдем, – неожиданно сказал Уршен полушепотом.
Потянув меня за руку, кадар уверенно, но стараясь не издавать звуков, пошел по направлению к нужной двери. Я пошла следом, потому что руку было не вырвать из ладони Уршена. На самом деле очень хотелось остаться на месте и никуда не ходить. Меня накрыл такой страх, что хотелось забиться куда-нибудь в угол. Но еще больше хотелось найти Сандара, хотелось спрятаться в его руках, надежных и оберегающих.
Уршен на мгновенье остановился перед дверью и резко открыл ее.
– Уршен? А вот и мой мальчик пришел! Проходи, разделим на двоих этот триумф, этот долгожданный миг! Кто там с тобой? А, наша предсказательница! Ну что же, проходи и ты. Твоя роль во всем этом была одной из самых важных! Так что тебе тоже достанется свой кусочек славы! – произнес Кираш, нарочито громко, слишком сильно играя интонациями, как будто на сцене играет роль злодея-победителя.
Он и был злодеем. Перед ним на стуле сидела Саярса с каменным лицом. Не реагирующая на происходящее вокруг. Только еле заметно морщилась, когда слишком резко Кираш дергал ее за волосы, намотанные на его кулак.
Напротив них боком к выходу стоял Сандар. Сжатые кулаки, напряженное тело, нахмуренные брови, все говорило о том, что он еле сдерживается, чтобы не бросится на Кираша. Но в глазах его было какое-то смирение. Как будто он сдался, не желая больше бороться. Как же так? Он не может…
Сильная слабость, будто все силы ушли куда-то, заставила меня сползти по стенке вниз. Перед глазами все закружилось и, как я не пыталась, но успокоить эту круговерть не получалось. Перед глазами поплыли видения. Но не видения будущего. Все это мне было знакомо. Бабушка Тася, человек в черном, молодой парень в крови, сонная девочка, пытающаяся что-то им рассказать… Вот и все! Я вспомнила то предсказание. Все вспомнила!
Глава 32
Когда я зашел в эту комнату и увидел Саярсу в слезах, первым порывом было кинуться к Кирашу и оторвать тому голову. Ярость и злость красной пеленой застлали глаза. Хотелось броситься на него и отомстить за каждую слезинку сестры. Останавливало только лезвие у горла Саярсы. Я могу не успеть добежать до него и, тогда Сая пострадает. Слишком рискованно. Столько лет мучиться от того, что все мы под угрозой, и сестра в том числе, и сейчас я просто не могу поставить ее под удар. Она и так натерпелась, чтобы еще и в данный момент подвергаться такой опасности. Тем более, как оказалось, я совершенно не знаю своего дядю и что можно от него ожидать. Дядя! Даже думать теперь об этом неприятно.
Я, помню, в детстве, он всегда был дружелюбен со мной и сестрой. Порой к нам Кираш относился лучше, чем к своему единственному ребенку – Уршену. Больше внимания, больше подарков, больше родственного тепла. С возрастом и я, и Саярса стали понимать, как все это было наиграно и больше предназначалось для внимания наших родителей, но мы не считали это ужасным. Просто привыкли, что он такой. Только Уршена всегда было жаль и мы с сестрой всегда старались скрасить его жизнь за счет поддержки и теплого отношения. Хотя сами искренне не понимали, почему Кираш не любит сына. Дядя всегда был добр к нам, но упорно не замечал Уршена.
Со временем я перестал считать его добрым дядюшкой. Остался лишь образ кадара, который играет роль любящего родственника, но меня это уже никак не задевало. Обида за брата пересилила все родственные чувства к нему. И уже достаточно давно, мы общаемся как вождь и советник, не более. Тем более свои обязанности Кираш выполняет отлично.
Власть – вот его единственная и настоящая любовь. И как советник, а это в долине второй человек после вождя, он властью пользовался. Даже отец всегда говорил, что Кираш слишком много на себя берет, иногда совершая такое, на что он не имел никаких прав. Конечно, ему многое прощалось как родственнику, на многое просто закрывали глаза. Но никогда мы не могли подумать, что в этой жажде власти он пойдет на такой шаг. Особенно, невозможно было представит, что он вот так будет держать нож у горла своей племянницы.
– Ты насмотрелся? Я устал ждать, – сказал мне Кираш, выводя меня из раздумий. – Да и Сая уже притомилась. Правда? – спросил, наклонившись к ней.
– Чего ты хочешь, Кираш? К чему все это? – все же спросил я, хотя в душе уже знал ответ.
– Как что? Ты разве еще не догадался? Хм. Я был о тебе лучшего мнения. Ну да ладно, я расскажу.
Неприятная ухмылка не сходила у него с губ даже когда он разговаривал. Словно победа была у него в кармане, и только я об этом еще не знаю, надеясь на что-то. Хотя на что надеяться? Помощи ждать неоткуда. Похоже, Кираш отослал всю прислугу и работников по домам. Не оставил никого из охраны. Даже Уршен куда-то пропал, но он и не смог бы ничем помочь. Несмотря на их отношения, я точно знаю, что против отца он не пойдет. В том смысле, что причинять вред Кирашу он не станет. А я слишком боюсь сделать лишнее движение, пока лезвие ножа находится в такой опасной близости от шеи сестры. Остается только ждать подходящего момента. Тянуть время и ждать. Надеюсь, что хотя бы Анита в безопасности и ей ничто не угрожает. Я не знаю, что бы сейчас ощущал, если бы пришлось беспокоиться еще и за нее. Не хочу этого знать.
Открылась дверь и в комнату зашел не знакомый кадар. Явно живет не в Иштале, потому что здесь мне знакомы все, но не этот.
– Господин Кираш! – обратился кадар к бывшему советнику, едва взглянув на меня. – Мы поймали девчонку и заперли ее вместе с вашим сыном.
– Хорошо. Убедись, что за ними следят. Мне не нужны неожиданности. После встанешь здесь за дверью, на случай если мой племянник захочет уйти раньше времени, – ответил Кираш, ехидно поглядывая на меня.
Я почти начал закипать, услышав его слова о том, что я могу сбежать. Я никогда не бежал от опасностей и сложных ситуаций. Тем более моя сестра здесь – куда я побегу? Но тут до меня начал доходить смысл сказанного пришедшим кадаром. Они поймали и заперли Аниту. Речь наверняка о ней, но спрашивать я не буду, чтобы не натолкнуть на мысль о том, что ее тоже можно использовать, как способ давления на меня.
Как-то все не так складывается. Все не правильно. Почему предсказание, сделанное для меня, приносит боль моей сестре. Почему Иргилия молчала, хотя, скорее всего, знала о том, что должно случиться? Почему не дала шанс предотвратить пленение Саярсы? И почему, найдя Аниту, я не могу быть просто счастлив, без условий, нападок судьбы и врагов, без ожидания очередного удара? Вопросы… вопросы, ответов на которые нет.
Тем временем кадар вышел и Кираш снова обратил внимание на меня.
– Нас прервали, а я обещал рассказать, что происходит. Так вот. Я хочу, чтобы ты передал всю власть мне. Искренне считаю, что как правитель, буду лучше и эффективнее. Все равно вождем ты толком так и не стал. Так что в принципе тебе и терять не чего. Я же больше подхожу на эту роль. Всю жизнь я стремился управлять нашим народом. К сожалению, трон наследовал твой папочка. Хотя я был всего лишь на год младше и точно так же мог претендовать. Но наш отец рассудил по-своему. Он говорил, что я не подхожу не потому, что младше, а потому, что слишком сильно хочу власти. Отец сказал, что добром это не кончится. Почему никто не видит, что я был бы лучшим вождем для кадаров. Я бы создал самую мощную армию, смог бы расширить нашу территорию, показал бы всем, кто такие кадары. Разве не в этом заключается главное величие вождя? Не в том ли, чтобы сделать свой народ великим?
Кираш смотрел куда-то мимо меня и, казалось, что разговаривает больше сам с собой, чем обращается ко мне. Как же я мог проглядеть его намерения, как мог не заметить, что он хочет большего, чем просто быть советником? Вот вам и добрый дядюшка…
Перевел взгляд на Саярсу и испугался. Она молчала все то время, что я нахожусь здесь. Не издала ни звука. Сейчас она была похожа на куклу. Большую неподвижную куклу. Только глаза выдавали ее причастность ко всему, что происходит в этой комнате. На меня она старалась не смотреть, лишь переводила взгляд с одного предмета на другой, подолгу глядела в одну точку.
– Что ты молчишь, Сандар? Ответь же, наконец, в чем заключается величие вождя и народа? Хотя, нет, не отвечай! Что ты можешь знать об этом? Ты никогда особо не интересовался всем этим. Тебе пришлось взвалить на себя обязанности, только потому, что твой отец умер. А так ты еще долго был бы сам по себе. Мальчишка, который просто не может быть вождем!
– Почему ты считаешь, что не могу? Эти пять лет я вполне справлялся. Да и Иргилия говорит, что мне осталось только пройти испытание, и я достигну своего Величия. Что же ты считаешь, что она не права? – спросил я, хотя спрашивать ничего не хотелось, лишь бы протянуть время до момента, когда он отвлечется и уберет нож от шеи Саярсы.
– Иргилия! Эта старая ведьма сделала все, чтобы мне не досталась даже малого шанса стать вождем. Она видит не больше остальных. Вы все слепы, раз не видите, кто чего достоин! И она все делает, только для того, чтобы испортить жизнь мне. Но у нее ничего не вышло. Сейчас я праздную победу! Наконец-то сыны кадаров получат того повелителя, которого они заслуживают! – смеялся Кираш.
Он смеется, радуется, но почему-то не отвлекается от того, что делают его руки. Ни на секунду не отводит нож. Придется еще поговорить.
– Кираш, тебе не кажется, что ты поздновато решился на такой шаг, как смена власти? Для твоих планов по увеличению территории понадобится время, много времени, а ты ведь уже не молод, – сказал я, в надежде на продолжение разговора.
– Я думал над этим, Сандар, – сказал он, после недолгого молчания и уже более серьезным тоном. – Даже если я не смогу долго править, у меня есть сын. И все, что я делаю, я делаю и для него тоже. Он родился слишком слабым, чтобы добиться чего-то самому. Кареглазый, как насмешка судьбы над всеми моими амбициями. Нет в нем той силы, что присуща любому кадару в долине. Ему я оставлю трон. И хоть он никогда не смог бы сам стать вождем, но я сделаю это за него. И тогда никто больше не скажет, что он слаб. Сам знаешь, вождю такие вещи не говорят. Это будет моей защитой для него, когда меня не станет, – Кираш говорил серьезным, даже слишком серьезным тоном, задумчиво сдвинув брови.
– Если тебя так беспокоит судьба сына, что же ты так мало уделял ему внимания. Ты был абсолютно равнодушен к Уршену и вдруг такая забота! Почему? – не удержался я от вопроса, который хотели бы задать все, кто видел отношение Кираша к своему ребенку.
– Я не был равнодушен! – его лицо стало удивленным. – Да, он не оправдал моих надежд и ожиданий, но я сделал все, чтобы он стал сильнее. Неужели ты думаешь, что если бы я кудахтал над ним как наседка, он стал бы хоть на четверть таким же сильным как другие кадары? Нет! Он знал, что рассчитывать может только на себя и только это помогло ему выжить и не так уж заметно отличаться от остальных. Тебе не понять! Но ты поймешь, когда у тебя родится сын, твоя надежда, и вдруг с карими глазами. Или, еще хуже, со светлыми. Как знак неполноценности, знак слабости.
Кираш говорил с затаенной злобой на непохожесть сына на других кадаров. Как же все это въелось в его мозг, в сердце. Он будто бы не видел, что Уршен никогда не отличался от других детей, мальчишек. Не силой, не ловкостью, ни чем-то еще. Разве он никогда не замечал, что только он все время говорил сыну, что тот какой-то не такой. Никто не замечал цвет глаз Уршена, но все видели, что он настоящий кадар и настоящий мужчина. Кираш сам сделал жизнь мальчика сложнее, чем она была на самом деле. Равнодушием, безразличием и постоянными напоминаниями о цвете глаз и слабости. Но Уршен не озлобился, не стал черствым. И это никак не заслуга его отца.
Кираш молчал, задумавшись о чем-то своем, а я посмотрел на сестру. Она смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых застыло потрясение от услышанного. Она еле заметно покачала головой, давая понять, что также как и я поражена тем, что говорил сейчас наш дядя.
Молчание затягивалось, Кираш надолго уставился в одну точку, пребывая глубоко в своих мыслях. При этом его рука как приклеенная, так и находилась вместе с ножом у шеи Саярсы, не давая мне и шанса что-то предпринять. Но я не торопил его. Кто знает, чем спешка может закончиться, но рисковать не хочу.
– Ладно, хватит разговоров! – очнулся вдруг Кираш. – Я устал, не спал давно. Еще и вопли Саярсы не добавили настроения. Но у меня не было выбора. Только она могла стать идеальным залогом получения того, что мне нужно. По-другому к тебе я бы не подобрался.
– Подожди! – прервал его я. – Последний вопрос! Это ты подговорил лесную ведьму наслать на нас волков? Ты хотел тогда убить меня?
– Убить тебя? Нет. Хотел, чтобы досталось предсказательнице. Я тогда как-то глупо испугался, что Иргилия и вправду сможет с ее помощью отменить предсказание. Потом, конечно, понял, что это ерунда. Предсказание просто придавало мне уверенности, что все будет так, как я и задумал. Да и лесная, видимо, что-то напутала, у них же у всех с головой не порядок, и сделала все не так. Потом появилась мысль, что девчонку все-таки надо убрать. Что-то, все же, не то с этим ее предсказанием. Что-то не дает мне покоя. Но избавиться от нее не вышло. Уперлась, поеду к Иргилии и все. Хотя я предлагал ей помочь вернуться домой. Хм. Но оно и к лучшему. То, как все вышло сейчас меня вполне устраивает.
Хотел избавиться от Аниты. Если бы я знал тогда, что именно она является целью нападения, то ни на шаг не отошел бы от нее. Или хотя бы оставил охрану. Поздновато конечно об этом думать. И какая она все-таки молодец, что решила тогда ехать к Иргилии. А ведь ничто не мешало ей воспользоваться предложением Кираша.
– Ну, все, Сандар, хватит! Так болтать еще долго можно. Но это ни к чему не приведет. Я, правда, устал! Могут руги затрястись, а у меня все-таки оружие в руках. Ну, ты понимаешь, – он скосил глаза в сторону Саярсы.
Ну, не убьет же он ее, в самом деле. Племянница ведь. Но проверять не хочется. Если он с ней что-нибудь сделает, себе этого не прощу, а уж ему тем более. Ладно, будь, что будет. Если уж так стоит выбор, трон или сестра, то на самом деле выбора то и нет.
– Хорошо, Кираш, я согласен. Скажи, что именно я должен сделать. Устно назначить тебя вождем или подписать бумаги? Что?
– Вот и замечательно! – обрадовался мужчина, что не пришлось долго уговаривать. – Сейчас я пошлю за свидетелями. В присутствии нескольких кадар громко и четко скажешь, что отрекаешься от трона и передаешь власть мне – советнику Кирашу. Причины твоих действий им знать не обязательно. А позже я уже сам все объясню народу. Вот собственно и все. Но ты же понимаешь, что сразу Саярсу я отпустить не могу. Потом, через некоторое время, когда в Яксале и Гардале тоже узнают о смене власти и о том кто их новый вождь, твоя сестра станет свободна, – с легкой улыбкой сказал Кираш. – Только попробуй им как-то намекнуть, что делаешь это не по своей воле, и Саярсе будет плохо. Они должны тебе поверить. Смотри, Сандар, мне терять уже не чего, а тебе пока есть.
Кираш позвал парня, стоявшего за дверью, и приказал тому привести кадар, которые будут свидетелями. Молодой кадар ушел, а мы остались ждать. Молча, в тишине, не проронив больше ни слова. Каждый из нас троих думал о чем-то своем. Говорить не хотелось, да и не о чем.
От мыслей меня отвлек шорох за дверью. Как будто кто-то пробирается, стараясь быть бесшумным. Секунда, две и вот дверь открывается. На пороге стоят Анита и Уршен. Анита! Да что же тебе взаперти не сиделось? Ко всем моим страхам добавился еще один. Кто знает, что взбредет Кирашу в голову, по поводу предсказательницы. Но с другой стороны ужасно рад ее видеть, знать, что она в порядке. А вот то, что Уршен здесь – это, наверное, даже хорошо, неплохое отвлечение для дядюшки. Возможно, еще настанет момент, когда он уберет свои демоновы руки от Саярсы, и я смогу сделать хоть что-то.
Пока Кираш отвлекся, чтобы поприветствовать сына, я украдкой посмотрел на Аниту. Испугана и немного бледна, но это и понятно, в такой-то ситуации. Как же хочется прижать ее к себе и спрятать ото всех опасностей, и знать, что ей ничто не угрожает. Возможно, было бы к лучшему вообще никогда ее не встречать. Не ездить в Вележ, не похищать девушку, не влюбляться в нее. Она жила бы спокойно, не зная, как вмешалась в мою жизнь. А теперь не узнает, как эта жизнь разрушится без нее. Когда все закончится, отправлю ее домой, к спокойной, привычной жизни. Так будет лучше всем. Всем, но не мне…
Глава 33
Сидя на полу в углу возле выхода, я приходила в себя, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок. Одно я понимала точно, что нужно обязательно все рассказать Сандару. Ведь все совсем не так, как он себе представляет.
Я нашла взглядом Сандара и поняла, что сейчас ничего сделать не могу. Не к месту и не ко времени будет мой рассказ. Если я сейчас скажу, что у предсказания было продолжение не известное им всем, то итог может быть непредсказуем. Все присутствующие тут могут повести себя совсем по-другому. Например, Кираш вполне может сильно разозлиться и неизвестно как это скажется на Саярсе. Нет, сейчас предпринимать я ничего не буду. Подожду более удобного момента.
Я витала в своих мыслях и не замечала, какая тишина наступила в комнате, пока Кираш не нарушил ее.
– Почему ты так долго думаешь, Уршен? Смотри, здесь и сейчас решается твое будущее. Наше будущее! Разве ты не хочешь, наконец-то, возвысится над теми, кто сильнее тебя? Чтобы больше никто не считал тебя слабым? – спрашивал Кираш сына.
Возвысится? Я что-то пропустила? Чего именно добивается советник? – недоумевала я. Сопоставив его слова и то, что Саярса у него в заложниках, я стала понемногу понимать, что к чему. А если еще и приложить ко всему этому сделанное мной двенадцать лет назад предсказание, то вообще все становиться яснее некуда.
Сандар должен передать власть Кирашу в обмен на жизнь Саярсы. Да уж, кто бы мог подумать, что родной дядя станет угрозой правлению Сандара?
– Конечно, отец! Это именно то, чего я хочу! Мне надоело, что меня считают слабым! Я больше не хочу этого слышать! – ответил Уршен Кирашу, но так, как не ожидал никто из присутствующих в этой комнате.
Молодой кадар сделал неуверенный шаг к советнику, посмотрел ему в глаза и твердым шагом подошел почти в плотную.
Казалось, что Кираш сильно удивлен поведением сына. Он смотрел с недоверием, приподняв брови. Но вот, он расслабился, и на лице стала появляться улыбка.
– Уршен, я так рад, что ты все понял и принял правильное решение!
Бывший советник действительно был рад тому, что сын принял его сторону. Настолько рад, что впервые за долгое время решил обнять его. Он не глядя размотал волосы Саярсы со своей ладони и крепко обнял Уршена освободившейся рукой.
То, что случилось дальше, я просто не смогла осознать сразу, настолько быстро все произошло.
Уршен обнял отца в ответ и резким движением толкнул руку Кираша, в которой тот держал нож, подальше от шеи Саярсы. Девушка, сидевшая до этого безучастная и не проявлявшая никаких эмоций, вдруг с удивительной скоростью скатилась со стула на пол и ринулась в сторону брата. Одновременно с этим, Сандар шагнул вперед и, размахнувшись, сделал выпад рукой вперед. Я только через несколько секунд поняла, что это был взмах кнутом. Когда он обвил шею советника, Сандар дернул рукояткой на себя, тем самым лишая Кираша равновесия. Советник стал заваливаться на бок, руками держась за шею и дико вращая глазами, видимо не до конца понимая, что именно произошло.
Кираш упал и, вскрикнув, замер, лежа на полу. Время вокруг словно замерло. Никто не произнес ни звука, находясь в каком-то странном, заторможенном состоянии. Я также не могла пошевелиться, так и сидела в углу, от испуга зажав рот руками.
Сандар первым сделал шаг в сторону упавшего человека. Это дало толчок к тому, чтобы все пришли в движение. Лишь Саярса осталась стоять возле стены, беззвучно рыдая после пережитого. Уршен дернулся в сторону отца, но увидев что-то, остановился и замер. На его бледном лице застыло выражение боли и одновременно удивления. Как будто то, что он увидел, было слишком невероятным.
Я поднялась и подошла чуть ближе, чтобы увидеть, что именно так его взволновало, но за тяжелым деревянным стулом, на котором сидела Саярса, было почти ничего не видно.
Сандар подошел к лежавшему на полу Кирашу и, сев возле него на колени, перевернул того с бока на спину.
– Уршен, мне жаль! – сказал он, подняв взгляд на брата.
Я подошла еще ближе и обошла стул, чтобы увидеть больше. Кираш лежал теперь на спине, в луже крови, а из его левого бока торчали крупные осколки разбитой вазы. Он не двигался, а взгляд его был направлен вверх.
Уршен тяжело упал на колени возле тела отца. Не сдерживая слез, он повторял одну и ту же фразу:
– Я не хотел! Я не хотел! Я не хотел…
Сандар провел ладонью по лицу своего дяди, навсегда закрывая его веки. Было видно, что ему тоже тяжело в этот момент, но также было заметно, что не забылись угрозы его сестре и все, что было реальностью еще несколько минут назад.
– Уршен, ты не виноват! – пытался его успокоить Сандар. – Кираш сам выбрал свой путь. Это его выбор привел к такому итогу. Нет смысла винить себя в его смерти.
К Сандару подошла Саярса и, взглянув на тело бывшего советника, также опустилась на колени и прижалась к брату, положив голову на его плечо. Она рыдала, выплакивая свои страхи, волнения и потерю родственника, какой бы он не был. Сандар, обнимая сестру, и сам еле сдерживал слезы, они скопились в уголках его глаз, так и не пролившись.
Я чувствовала себя лишней среди скорбевших кадаров, но выйти из комнаты было немного страшно. В любой момент мог прийти помощник Кираша и неизвестно как он себя поведет, узнав о смерти того, чьи приказы он исполнял.
– Откуда там взялись осколки вазы? – неожиданно спросил притихший Уршен.
Саярса подняла голову с плеча Сандара и посмотрела туда, где лежали черепки от большой вазы, стоявшей раньше на маленьком столике возле стены в нескольких шагах от того места где все сейчас находились.
– Кираш, когда поймал меня, пытался запугать, чтобы легче было воздействовать на Сандара. Он много чего говорил, но многое из сказанного больше злило его самого, нежели пугало меня. И в какой-то момент он разозлился до такого состояния, что ему хотелось что-нибудь сломать, разбить. И вот ему под руку попалась эта ваза. Он с такой злостью и силой толкнул ее рукой, что она отлетела сюда и естественно разбилась. Мне кажется, Кираш даже не обратил внимания на осколки, – рассказала нам Саярса. – А зря, – тихо добавила она.
Казалось, что Уршен даже не слышал ничего из того, о чем говорила девушка. Он смотрел на лицо своего отца отсутствующим взглядом, без единой эмоции на лице. Не выдержав, я подошла к нему, хотя бы просто выразить свою поддержку и сочувствие, если уж помочь ему я больше ни чем не могу. Я просто стала гладить его по голове, безмолвно утешая, но, не навязывая ненужных слов соболезнования. Я знаю по себе, как от них становится тошно, знаю, что эти слова ничем не помогут, не снимут боль потери с сердца и души. Но он должен знать, что не один в этот момент, что есть те, кто разделяют его утрату.
– Как же так, Анита? – он поднял взгляд на меня, продолжая сидеть на коленях. – Как все это могло произойти? Ты же предсказательница… Неужели ты ничего не знала? – спрашивал он меня.
– Нет, не знала. Я видела только Саярсу в опасности, позже спасенную Сандаром и тебя лежащим на полу взаперти. У меня не было видений ни про планы Кираша, ни про его смерть, – говорила я тихим, спокойным голосом. – Но знай, что ты ни в чем не виноват и никто другой кроме него самого. Эти слова просила тебе передать Иргилия, но их я могу повторить и от себя лично. В этом я с ней полностью согласна.
