Текст книги "Предскажу тебе счастье (СИ)"
Автор книги: Марьяна Светлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Светлова Марьяна
Предскажу тебе счастье
Пролог
Время приближалось к полуночи, когда в дверь небольшой, стоящей возле леса избушки постучали.
– Эй, ведунья, открывай! У нас раненый, доставай свои снадобья! – крикнули басом.
– Кого там нелегкая принесла на ночь глядя? – пробурчала пожилая женщина, поднимаясь с постели. Взяв свечу с низкого столика, стоящего возле кровати, подошла посмотреть, не проснулась ли ее воспитанница. Убедившись, что та крепко спит, пошла открывать дверь.
На пороге дома стоял высокий мужчина, темноглазый и темноволосый. В темной запыленной одежде он походил на разбойника. Выражение его лица, да и сам весь его вид говорили о силе и властности. Женщина на мгновенье испугалась, и рука ее дернулась закрыть дверь, но мужчина не позволил этого сделать, только больше разозлился.
– Ах ты, ведьма! – крикнул мужчина. Затем обернулся и сказал кому-то: – Заносите, только аккуратно!
Женщина посторонилась, давая пройти двум, похожим на первого, мужчинам, несшим заляпанное кровью тело, и молча указала на лавку.
Ведунья закрыла за ними дверь и прошла к лавке посмотреть раненого. Заглянув в его лицо, поняла, что перед ней совсем еще мальчишка, подросток. Хотя, конечно, еще пара-тройка лет и он превратится в мужчину. В такого же мужчину, как и тот, что стучал в ее дверь. Холодного и жесткого.
Эти мысли не помешали ей осмотреть раны паренька. Небольшая рана на левом боку страшна разве, что кровотечением, а вот обломок стрелы в плече посерьезнее…
Пока женщина занималась раненым, девочка, проснувшись от громких голосов, осторожно подсматривала из-за занавески. Ее очень пугали эти трое незнакомцев, и хоть лиц и не было видно, но чувство опасности не покидало и заставляло мысли в ее голове придумывать разные ужасные вещи, что будет, если ведунья не справится.
Спустя какое-то время девочке надоело наблюдать за незнакомцами, так как те ничего не предпринимали, и она задремала. Проснулась уже, когда раненого выносили и, бросив напоследок на него взгляд, застыла. Перед ее мысленным взором проносились видения будущего. Они были настолько яркие и реалистичные, что юная предсказательница растерялась, на мгновенье, перепутав, где настоящее, а где то, что только будет.
Неведомый порыв заставил девочку встать с постели и подойти к мужчине, который в этот момент разговаривал с ведуньей. Словно какая-то сила подталкивала ее к тому, что бы озвучить предсказание этому незнакомцу. Несильно дернув его за рукав, что бы привлечь к себе внимание, она заговорила чистым спокойным голосом:
– Пройдут годы, и будущий вождь повзрослеет и возмужает, он обменяет свой народ и свои земли на жизнь женщины и будет стоять на коленях, но сде…
– Что за чуш-ш-шь ты несеш-ш-шь, – гневно прошипел мужчина.
– Это не чушь! Девочка сильная предсказательница, ее слова лучше воспринимать в серьез! – ответила ему женщина.
Нахмурившись, мужчина, швырнул несколько монет на стол и молча вышел.
Напуганная девочка стояла со слезами на глазах:
– Но ведь я не закончила предсказание…
Глава 1
Вот и рассвет. Сегодня предстоит очень важный день, его я проведу с бабушкой. До самого вечера. Это моя маленькая традиция.
Любимой бабушки нет уже пять лет и с тех пор, каждый год в этот день, с самого утра, я иду на кладбище к ее могилке, по дороге собирая огромный букет луговых цветов. До заката я буду рассказывать ей обо всем на свете: как прошел этот год, кто и с какими просьбами ко мне приходили, как и чем помогла им, о своих планах и надеждах. Расскажу, что дверь чуть покосилась после зимы и нещадно скрипит, а я так и не поправила, но до осени обязательно сделаю, и, что печку побелить надо бы, но все некогда.… А еще расскажу, что наш любимец, черно-белый кот Хвостик, совсем старенький стал и часто болеет. Наверное, скоро я останусь совсем одна. Еще скажу, как сильно я ее люблю, и как сильно скучаю…
С бабушкой Тасьяной мы прожили вместе восемь лет, ровно столько же, сколько я прожила с родителями. Я думаю, они меня любили, но когда у меня стали появляться видения, испугались. Чего? Не знаю. Возможно людской молвы, а возможно, что предскажу что-то плохое…
Когда мама привела меня к небольшой избушке, практически на границе леса, я подумала, что все это выглядит как в сказке, и что сейчас из домика выйдет злая ведьма, а папа прибежит и спасет нас. Около низкого заборчика мама вдруг остановилась, присела на корточки возле меня и, глядя в глаза сказала:
– Анита, послушай, мы с папой тебя очень любим и только поэтому хотим, что бы ты жила с бабушкой Тасей. Она тебя научит, как развить свой дар, и как его контролировать. А мы будем приезжать к тебе так часто, как только сможем.
– Но, мама, я хочу жить с тобой и папой, – заплакала я. – Почему вы бросаете меня, – уже почти рыдая, я протянула к маме руки.
Она ничего не ответила, только взяла меня за руку и практически потащила в дом.
На шум вышла бабушка Тасьяна. Быстро завела нас в комнату с печкой. Меня посадили на лавку, а сами вышли во двор и о чем-то тихо разговаривали. А я плакала и все ни как не могла понять, почему меня бросают родители. Да, я, бывало, их не слушалась, но других-то из-за этого не бросают. Или это все виной мои видения…?
Я как ошпаренная подскочила с лавки и побежала на улицу:
– Мама, мама, я больше не буду их смотреть, я сделаю так, чтобы они не приходили, только не оставляй меня!
– Так будет лучше, рыжик. Слушайся бабушку. Я люблю тебя, – коротко обняла меня и стала уходить.
Я рванулась за ней, но бабушка удержала меня.
– Не трави себе душу, маленькая, так будет лучше.
Я билась в истерике, думая только о том, что мать бросила меня. На несколько мгновений мама обернулась, по ее лицу текли слезы, затем резко отвернулась и ушла. Такой я и запомнила ее. Светлые рыжеватые волосы, заплетенные в косу и слезы в светло-зеленых глазах. Больше я ее никогда не видела.
Я еще очень долго плакала в тот день, даже во сне. И весь следующий месяц был очень тяжелым для маленькой девочки, но бабушка Тася очень старалась, что бы я чувствовала себя любимой и, хотя бы капельку счастливой.
Только спустя год она призналась мне, что родители умерли от лихорадки, через месяц, после того как оставили меня здесь. Я рыдала. Оплакивала маму, папу и свои мечты, что когда-нибудь они приедут и заберут меня с собой.
Все проходит, и боль утихла со временем. Бабушка стала для меня самым родным человеком, другом и учителем.
Она учила меня разным гаданиям, предсказывать будущее по предметам, принадлежащим разным людям, искать потерянные вещи. А еще учила молчать во время внезапных видений, чтобы не пугать людей. Ведь люди достаточно суеверны, а многие и безграмотны, и испугавшись не понятного, вполне могут подпортить жизнь сплетнями о том, что ты ведьма.
А главное приучала договаривать предсказания до конца. Потому что у предсказаний могут быть дополнительные условия, нужные для того что бы они сбывались или продолжение без которого меняется весь смысл.
Также она пыталась обучать меня своему ремеслу, но дальше собирания трав и оказания первой помощи дело не пошло. Не способна я оказалась к целительству и заговорам. Ну и пусть! Мне бы со своими талантами разобраться... Один только контроль над видениями чего стоил. Зато теперь нет хаотично приходящих картинок, которые и важности-то никакой не имеют. Как шелуху отсеивают, так и я отбрасываю не нужные видения.
За то время, что мы жили вместе, люди из ближайшей деревни Крушино привыкли ко мне и за помощью приходили уже не только к Тасьяне. Ко мне обращались крестьяне за прогнозами погоды, путники узнавали, безопасна ли будет их дорога, невесты – счастливая ли будущая семейная жизнь и т.д.
Когда бабушка Тася умерла, и я осталась жить одна в ее избушке, то думала что же мне делать дальше, ведь людям стало не к кому идти со своими недугами и болезнями, а значит, про меня забудут. Но я ошиблась! Люди шли. И чем старше я становилась, тем больше людей доверяло мне и моим предсказаниям. А некоторые приходили просто излить душу, облегчить ту ношу, что камнем лежит на их сердце, даже если помочь я им ни чем не могла.
Каждый день хоть кто-то, но приходил. Даже просто узнать как дела. Но один день в году, целый день, никто не станет нарушать мой покой. Все местные жители, даже дети, знают, куда пойдет, и что будет делать местная предсказательница. И этот день уже почти заканчивается.
Солнце уже опустилось и висит низко над горизонтом, нужно идти домой.
– До свидания бабушка Тася! – прошептала, поправляя напоследок букет летних цветов, оставленных бабушке.
К избушке подошла уже в сумерках и, зайдя в дом, первым делом зажгла свечку, поужинала и легла спать.
Глава 2
Назойливый стук прорывался в мое сознание сквозь дрему, настойчиво, чего-то требуя от меня.
– Анитка, ну давай открывай уже! Сколько спать-то можно!? Я же сейчас лопну от избытка новостей! – окончательно разбудил меня голос с нотками смеха.
Вот теперь я уже окончательно проснулась, так как спать дальше при всем желании не получится. Если у моей единственной подруги Оланы душа требует что-то рассказать, то она не успокоится, пока ее не выслушаешь. Пришлось вставать и, закутавшись в шерстяной плед идти открывать дверь. Подруга, протиснувшись мимо меня, прошла в дом, продолжая что-то щебетать на ходу. Я не особенно вслушивалась в этот поток слов, зная, что еще не один раз услышу все подробности и, закрыв за ней дверь, быстро заползла обратно под одеяло, которое еще хранило мое тепло. Хотелось еще поваляться в постели, слушая болтовню Оланы, тем более еще раннее утро и я вполне могу себе это позволить.
– Нет, ну ты меня совсем не слушаешь!!! Неужели тебе нисколечко не интересно, что со мной случилось на ярмарке?
О, о! Ярмарка! Это вообще отдельная тема для разговора. Сколько оттуда привозилось новостей и сплетен, девичьих безделушек и дорогих вещей, а некоторые умудрялись привезти невесту или жениха.
– Слушаю, Ола, слушаю, – с улыбкой подбодрила я подругу.
– Ну, так вот, я и говорю. На второй день ярмарки, вечером, к Ромасу пришел кузнец из Рощанки, так сказать, для обмена опытом. И так они этим опытом обменялись, что Ромас к утру только до кровати дополз! – засмеялась подруга. – Только на следующий день брат признался, что Иварий к нему приходил меня сватать,– залилась румянцем Олана. – Понимаешь? Ты понимаешь, что это значит, Анька? Я замуж выхожу! – громко и заливисто засмеялась девушка.
Ее глаза лучились счастьем, абсолютным, тем которое бывает только у влюбленных.
– А где же он с тобой познакомиться успел? Или вы уже давно знакомы были?
– Да я и не знала о нем ничего. Иварий позже признался, что как только увидел меня на вечерних гуляниях в первый день ярмарки, так и забыл обо всем. Только подойти не решался. А на следующий день не выдержал и пошел свататься, что бы точно первым успеть. А он мне знаешь, как понравился? Анька, да ты даже не представляешь… – восторги Олы неслись нескончаемым потоком. А я только улыбалась в ответ, деля с ней ее радость.
Я действительно была за нее очень рада, вот только что-то не приятное щекотало глубоко в груди. Зависть? Нет, не такая зависть, когда думаешь о чужом счастье со злобой, мол, почему это счастье мне не досталось, а просто радуешься за счастье другого человека и желаешь и себе своего собственного, что бы так же светились глаза и так же переполняли эмоции. И все же настроение немного испортилось, потому как мне никакого сватовства и свадьбы не видать. И дело тут не во внешности.
Хотя внешностью своей я не особо-то и довольна. Особенно меня раздражали рыжие вьющиеся крупной волной волосы и веснушки. Причем веснушки не мелкие, появляющиеся на носу весной у большинства людей, а очень даже заметные, расположенные почти на всем лице пятнышки. Одно успокаивает, что они не сильно яркие и видны, только если находится ко мне достаточно близко. В противовес этому большие, слегка удлиненные зелено-карие глаза мне действительно нравятся. Да еще, наверное, маленькие ямочки на щеках когда улыбаюсь, делают меня чуть более озорной на вид. Все остальное у меня настолько обычное, насколько это вообще возможно. Среднего размера нос и губы, только фигура более тонкая, чем должна была быть.
Вот в Олане, например, почти нет ничего среднего. Яркая как птичка, светловолосая хохотушка, пусть и не красавица, но с очень живым и запоминающимся лицом. И фигурка у нее такая, что все местные парни истекали слюной глядя на нее. Кто хоть раз ее увидит, уже не забудет. Да и брат ее, Ромас, старался и за отца, и за мать, которых у нее не было, что бы Ола ни в чем себе не отказывала, поэтому одевалась она так, что любая модница позавидует.
Отсутствие родителей, наверное, было одной из причин, почему мы с ней подружились. Еще одной причиной был ее брат. Когда мне было пятнадцать, я, как и все девушки в округе была влюблена в него, а тут как раз и с Оланой общаться ближе стали. Соответственно я стала чуть ближе к Ромасу. К слову он внимания особо ни на кого не обращал, так как много работал, что бы им с сестрой было что есть. А я благодаря подруге стала чаще бывать у них в гостях. Ромас долго делал вид, что не замечает мои взгляды, но потом как-то подошел ко мне и сказал, что я милая, хорошая, но вместе мы быть не можем.
Домой в тот вечер я пришла вся в слезах и естественно все рассказала бабушке. Она долго молчала, но потом все же сказала:
– Понимаешь, Анита, не каждый мужчина захочет такую жену, которая все о нем знает или может узнать. Даже если человек хороший, все равно у каждого за пазухой есть свои тайны и секреты, которые он не захочет кому-то выдавать. – Тасьяна тяжело вздохнула и продолжила,– А может просто человек не твой. Бывает такое.… Вроде и хороший, и собой приятен, а как чужой, к душе не идет. Вот встретишь того самого так и поймешь, да и ему все равно будет, знаешь ты что-то или нет. А то и сам захочет, чтобы ты все узнала.
После этого случая, я себя постоянно одергивала, когда взгляд останавливался на понравившемся парне. К чему все это, если они от меня шарахаться будут. И к себе никого не подпускала, что бы никому не давать лишней надежды.
-А знаешь, какие на ярмарке слухи ходят? – прервала мои мысли Олана, – Говорят, что кадары на границе собираются. Причин правда никто не знает, но шепчутся, что ищут кого-то. Вот уж не повезет этому бедолаге, если найдут. Только бы нас всех ненароком не зацепило, – грустно закончила она и замолчала, о чем-то задумавшись.
Я же подумала, что не с проста они там собрались, да еще и пустили слух про поиски. Либо они хотят, чтобы про них узнал тот, кого они ищут, либо причина их сборов в другом.
Вообще о кадарах мало что известно, в основном это слухи или рассказы вернувшихся из их плена людей. И те, и те сходятся в одном, что кадары очень жестокие и безжалостно убивают любого проникшего на их территорию. Остальные слухи вообще маловероятны настолько, что и думать о них не стоит.
Из достоверной же информации известно, что живут они обособленно, ревностно охраняя свои границы. С другими народами предпочитают в контакты не вступать. Еще все знают, что князь наш лет так двадцать пять назад, после стычки с кадарами возле наших границ, уговорил их предводителя подписать мирный договор о ненападении наших народов друг на друга. Чем на самом деле обезопасил в большей степени себя, так как на кадаров и нападать-то никто не подумает. Во-первых, один кадар стоит трех наших воинов, уж не знаю, какими травами их там пичкают, но силы им не занимать. Во-вторых, их земли находятся за не проходимым горным хребтом, так что наши войска полягут еще на переходе через горы. А как сами кадары пробираются к нам никому не известно.
Поболтав с Оланой еще не много, решила, что пора бы и вставать, тем более Хвостика покормить нужно. Хотя он в последнее время почти и не ест ничего. Совсем плох стал, скорее всего, и месяца не продержится. Прожил он двенадцать лет – достаточно долго по кошачьим меркам. Его для меня взяла котенком бабушка Тася, через полгода после того как я стала жить с ней. И всегда он ходил за ней хвостом, поэтому мы так его и назвали. Вот и еще одна часть, связанная с бабушкой скоро уйдет из моей жизни.
Проводив подругу, пошла одеваться, ведь скоро кто-то может прийти за помощью, не хотелось бы мне встретить гостей в ночной рубашке.
Глава 3
Через неделю после того разговора с Оланой, умер Хвостик. Он просто не проснулся утром, когда я собиралась его кормить. Похоронила я его под большим раскидистым дубом недалеко от нашей избушки. Почти не плакала, потому что он уже давно болел и, мысленно я была готова к тому, что он скоро уйдет.
На обратном пути к дому увидела, что ко мне навстречу бежит Олана и машет мне рукой.
– Анита! – остановившись передо мной, Ола наклонилась, чтобы отдышаться, после чего продолжила, – Сегодня сваты с Рощанки приехали, Иварий с братом и отцом, что бы свадьбу обговорить, так вот они новости привезли. Пойдем, присядем, а?
Мы сели на лавку возле избушки и она снова заговорила:
– Ты только не пугайся, ладно?
– Я больше испугаюсь, если ты еще дольше тянуть будешь, – со смехом сказала я. – Так что случилось-то?
– Ты же знаешь, что Рощанка практически рядом с кадарской границей находится? Они там все новости раньше нас узнают. Ну и вот узнали, чего кадары ищут.
– Ну, чего? Не томи.
– Тебя, Анька! – со скорбным лицом проговорила Олка.
– Что-о-о??? – я просто не поверила своим ушам. Зачем им меня искать?
– Ну-у-у, не совсем тебя.… Но и тебя тоже.
– Да объясни толком. Я ничего не понимаю.
-Ну, в общем, в соседнюю с Рощанкой деревню кадары заезжали и людей опрашивали. Узнавали, где живут все известные ведьмы, целительницы, предсказательницы, ведуньи и т.д. Говорят, у них даже княжеское разрешение на поиски есть. Так что, если что, то и князь не поможет, – совсем сникла девушка.
– Что-то я думаю нам и так, и так князь не помог бы… с кадарами-то, – усмехнулась я. – А зачем ищут, неизвестно?
– Нет, вот про это ни чего не известно. Все, что сваты знали, мне рассказали. Ромас как все это услышал, сразу меня к тебе послал рассказать. Тоже переживает, ты же, как сестра нам, – почти шепотом проговорила Олана последнюю фразу и крепко обняла меня.
– Не думаю, что они сюда приедут в ближайшее время. Пока со своей стороны все деревни объедут, тут уже и дождь начнется, все дороги к нам развезет. А там может и поменяется что…
– Анька, ты дождь, что ли видела? А чего молчишь-то? Надо тогда в Сарычи съездить, прикупить кое-чего, а то после дождей и не выберешься, – задумчиво нахмурилась Ола, видимо в голове уже составляя список будущих покупок.
Проводив Олану, я опять села на лавку и задумалась. Нет, то, что ищут именно меня – это вообще из области невозможного. Нет, ну, правда, с чего бы? Даже смешно как-то. Тоже мне важная персона. Тем более с кадарами я и не встречалась никогда. Видела только один раз в книге какой-то картинку с изображением кадара и то очень сомневаюсь, если честно, что это именно он и был. Так что мне, скорее всего, ничего не грозит. Но для чего вообще им понадобились всякие целительницы, ведуньи и тому подобное? Вот, даже предположить не могу. Моей фантазии не хватит на это.
Сейчас я очень жалею, что своего будущего увидеть не смогу, как ни старайся. Я тогда хотя бы приблизительно знала, что мне делать. Может мне уже сейчас бежать нужно куда подальше или наоборот ничего не предпринимать.
Устав переживать пошла в дом, подумывая, а не навязаться ли с Олой в Сарычи, мне ведь тоже нужно кое-что прикупить. А то если дожди пойдут, то и до морозов выбраться не получится. Хотя много купить не смогу, денег то маленькая горстка. Вот платок шерстяной точно нужен, старый моль так подъела, что латать нечего. А валенки еще послужат и тулуп тоже. Юбку еще можно взять теплую, а на большее и денег не хватит.
К вечеру уже точно решив ехать за покупками, побежала к Олане напрашиваться в дорогу вместе с ними. Она только рада была моей кампании, ведь кто как не подруга поможет выбрать наряд к ее свадьбе.
Ехать решили на следующий день с раннего утра, что бы к вечеру вернуться. Тем более что и сваты домой засобирались, узнав про скорые дожди, но обещали приехать за невестой по первому морозу.
И тут до меня дошло, что подруга то уедет в другую деревню жить, и видеться мы с ней будем, только когда она в гости будет приезжать к брату.
Я не стала портить людям вечер плохим настроением и отправилась домой. По дороге думала о том, что теперь-то я точно совсем одна останусь. Сначала родителей не стало, затем бабушки, сейчас вот Хвостик умер, а скоро и Олана уедет, заживет своей семьей. А я одна буду. Ни родных, ни подруги, ни семьи. Так жалко себя стало, до слез. Надо бы позже котейку себе какую взять, все не одна буду.
Придя домой решила подготовить одежду для поездки. Перебрав все свои вещи, поняла, что ничего лучше темно коричневой юбки и темно зеленой блузы под горло и с длинным рукавом не найду. Ну и ладно. Все равно наряжаться мне не для кого. Но хоть выглядеть буду прилично. Только, пожалуй, шаль еще возьму цвета топленого молока, с утра, чтобы не замерзнуть, а днем от солнца голову прикрыть.
Ночью уснуть долго не получалось, в голову лезли разные мысли и было какое-то странное предвкушение от предстоящей поездки. Ожидание чего-то… да не понятно чего. Даже названия я этому подобрать не могла. Но при этом мой дар молчал, ни предчувствий, ни видений не было. И помучавшись еще немного, вскоре уснула.
Глава 4
Утро выдалось прохладным, и над влажной после ночи травой стоял легкий туман, который впрочем, скоро исчезнет, стоит только солнцу осветить небо первыми робкими лучами.
Наспех выпив травяного чая, я стала одеваться. Заплела волосы в косу, чтобы сильно в глаза не бросались, зашнуровала свои старые ботинки, накинула шаль и, захватив маленькую тканевую сумку для денег, вышла из дома.
Всю дорогу в Сарычи Олана тихонько разговаривала с женихом. Ромас сидел рядом с извозчиком на козлах, а брат Ивария, Томар, с отцом с интересом поглядывали на меня, изредка о чем-то перешептываясь.
– Олана, – обратился к ней Томар, – познакомь с подругой. Ты же наверняка пригласишь ее на свадьбу. Нам было бы интересно что-нибудь о ней узнать, – с улыбкой попросил он.
– Ее зовут Анита, – неуверенно сказала Ола, – она… предсказательница, – не глядя мне в глаза закончила подруга.
Ответом ей стала тишина, которая была бы оглушающей, если бы не стук колес под нами. Обстановку разрядил отец Ивария, спросив у Томара что-то о предстоящей осенней охоте.
Нет, я уже не обижаюсь на такую реакцию людей. Честно! Люди хорошо ко мне относятся, пока я остаюсь для них знакомой, соседкой и полезной предсказательницей, но когда речь идет о более близких отношениях, то от меня стараются держаться подальше. И на Олу я тоже не обижаюсь. Что еще она могла им ответить? Только правду, ей ведь с ними жить…
Всю оставшуюся дорогу я наслаждалась поездкой и хорошей погодой. Ко мне больше никто не обращался, чему я была только рада, так как разговаривать совсем не хотелось.
В Сарычи мы приехали поздним утром и, попрощавшись с Иварием, Томаром и их отцом, направились в небольшой, но уютный трактир, что бы перекусить перед походом по торговым рядам. Олана рассказывала что-то смешное, чтобы поднять мне настроение, вероятно чувствовала себя виноватой. Ромас же вообще старался не смотреть мне в глаза, не понятно, по какой причине, а я не стала об этом задумываться. Впереди покупки и развлечения и не хотелось забивать свою голову всякой ерундой.
Когда мы уже выходили из трактира, навстречу шли две женщины, которые достаточно громко что-то обсуждали:
– … с утра примчались в город и опрашивают всех подряд…, страшные… их кони не менее страшны… кадары…! – тараторили женщины.
– О, боги! Анита, ты слышала? Нам надо уезжать, пока тебя не поймали! – почти шепотом, со страшными глазами, убеждала меня Ола.
– Успокойся! Никто меня не поймает, тем более кроме вас с Ромасом здесь больше никто и не знает про меня. А вы, я думаю, никому ничего не скажете.
– Анита права, – сказал Ромас, – Просто занимаемся своими делами, а после спокойно уезжаем. А дома подумаем обо всем этом.
Так мы и сделали. Решили, что привлечем к себе больше внимания, если сейчас уедем. Так что спокойно направились в торговые ряды.
Я достаточно быстро выбрала себе обычную синевато-серую шерстяную юбку, но платок выбрать не успела. Олана протягивала мне белый пуховый платок, очень тонкий и нежный:
– Это мой подарок тебе! Я хочу, чтобы ты знала, что даже если я далеко, даже если мы с тобой долго не увидимся, я все равно помню о тебе, – сказала и крепко обняла меня.
– Ола, спасибо! Но зачем? Не надо было. Я ведь не смогу сделать тебе такой же подарок, – последнюю фразу я проговорила почти шепотом.
– А мне такой же и не надо. Достаточно будет твоего свадебного предсказания. Надеюсь, оно будет хорошим.
– Если бы это только от меня зависело…
– Да ладно, я же все понимаю, – улыбнулась подруга.
С моими покупками было покончено, теперь настал черед Оланы. Возле одежной лавки Ромас оставил нас и пошел в оружейную, сказав, что подойдет через час и чтобы мы никуда без него не ходили.
В лавке нас встретила молодая женщина и, выслушав, чего мы от нее хотим, усадила меня за низенький столик возле внешней стеклянной витрины, а Олану увела в соседнюю комнату для примерки платьев.
На самом деле свадебное платье невесте обычно собственноручно шьет и дарит мать или другая близкая родственница, у подруги таких не было. Сошлись на том, что платье дарит брат, хоть и не шито им, но оплачено, за неимением других вариантов.
Из комнатки выглянула Ола:
– Я выбрала пока три платья, буду мерить, и выходить к тебе. Я скоро. Не скучай.
Пока я ждала ее выхода, взгляд сам собой притягивался к виду за стеклом витрины. По мощенной камнем улице неспешно прогуливались парочки, пробегали спешащие прохожие, суетились кокетливые модницы в поисках нужной вещи. На противоположной стороне улицы тоже были лавки, возле одной из них я увидела Ромаса, разглядывающего что-то в витрине. Наверное, осматривает понравившееся оружие, чтобы попробовать сделать такое же самому.
– Ну, как тебе это? – Олана вышла из комнатки и покрутилась передо мной.
Так она проделывала несколько рас с разными платьями, пока, наконец, мы не выбрали одно. Оно действительно подходило ей больше остальных. Практически полностью состоящее из кружева, с несильно пышной юбкой, подол которой, как и лиф был расшит перламутровыми бусинами, платье делало ее очень нежной и ранимой и безумно ей шло. К нему мы подобрали венок из кружевных лент, с которого до висков свисали ряды таких же перламутровых бусин, как и на платье.
Вдруг перед глазами замелькали картинки: Олана в легком платье сидит на изумрудного цвета траве, на руках она держит ребенка и кормит его грудью, а сзади их обнимает Иварий, глядя на свою семью счастливыми влюбленными глазами. Вот оно свадебное предсказание, улыбнулась я сама себе. Позже ей расскажу, не буду сейчас отвлекать.
Подруга ушла переодеваться, а я опять стала смотреть в окно. Все та же картина, только люди другие и Ромаса нет, наверное, зашел внутрь лавки. Этак он провозится дольше нас с платьями, пока все обсмотрит.
Я вынырнула из своих мыслей, из-за промелькнувшего мимо пятна. Приглядевшись, поняла, что это бегут люди. Не все, некоторые прижимаются плотнее к витринам. Кто-то крикнул, кто-то решил упасть в обморок. Удивление, испуг, ужас на лицах людей. От увиденного создавалось впечатление нарастающей паники, которая начала передаваться и мне.
Приближающийся невнятный гул сменился более слышным топотом. В конце улицы, в той части, которая была мне видна, показались всадники.
Это зрелище я не забуду никогда в жизни. Оно было прекрасным настолько, насколько и пугающим. Черные, как ночь лошади, с развевающимися гривами и хвостами, были намного крупнее, чем обычные лошадки, которых я вижу каждый день. Эти красавцы могли сами по себе приковать взгляды людей, но всадники тут же забирали все внимание на себя. Высокие широкоплечие мужчины в темных одеждах с черными волосами, собранными в высокий хвост. Впечатлительному человеку могло показаться, что это темные духи, пришедшие покарать людей за все их грехи. Настолько они казались нереальными. От них невозможно было оторвать взгляд, будто каменея от страха и восторга.
Кадары! – пронеслось у меня в голове. Они не были похожи ну ту картинку в книге, что я видела когда-то.
Когда почти все кадары проехали дальше по улице, один из них внезапно остановился и, развернув лошадь, проскакал немного назад. Остановился напротив той лавки, где находилась я, и стал медленно водить головой из стороны в сторону, как будто высматривая или вынюхивая что-то.
Мне никогда в жизни не было так страшно. От страха я не могла пошевелиться, а сердце стучало как сумасшедшее, тем самым нагнетая обстановку еще сильнее. Казалось, сейчас оно взорвется.
