Текст книги "Белоснежные крылья (СИ)"

Автор книги: Марьян Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Посадив детей в укрытие, я уже было ринулся на помощь Кегрону… Но на миг задержался, ибо поймал взгляд двух пар янтарных глаз.

Они оба смотрели осмысленно. Понимали, что произошло, и какая им грозит опасность. Но одновременно с этим я почувствовал в них то, что сейчас переживал я сам – готовность до последнего мига защищать себя и тех, кто тебе дорог. Даже с малолетства эти древнейшие создания способны быть столь разумными?!

– Я… скоро вернусь. Обещаю, – тихо обратился я к будущим покорителям небес. И, ручаюсь, они меня поняли.

Позади меня раздался оглушительный грохот, как если бы произошёл обвал в каменной шахте. Сердце застыло… Случилось страшное…

Кегрон

Я понимал, что битву никак нельзя переносить на воздух. Долгий и изнурительный полёт слишком сильно сказался на мне, но и в пещере долго продолжать борьбу будет затруднительно. Пространство для манёвров крайне ограничено… В основном, из-за присутствия огромного чешуйчатого гада и его мясистого хвоста.

– Ха! Вы, курицы, никогда не идёте простым путём. Путём слов и договоров, – ехидно скалясь, сказал дракон. – Вы слишком горды и свободны для правил и условий. Вы выше всего! Но твоя слепота, глупец, сегодня будет стоить тебе не только собственной жизни, но и жизни твоей смазливой, скользкой подруги!

Меня задела за живое простая, детская уловка-оскорбление на вызов! Позорище… Мне с немалым трудом удалось удержаться от необдуманных действий.

– Смешно это слышать от мерзкого гада, способного отдать на растерзание две невинные души взамен своих корыстных целей! – с каждой секундой распаляясь всё больше, бросил я. – Хотя, что же… Драконы ведь всегда отличались своей жадностью, тупорылостью и эгоизмом. Может поэтому они дохли сотнями, как мухи, под нашими когтями?

– Бесспорно, – на удивление спокойно парировал дракон. – Наша жадность не позволяла нам остановится в счёте трупов твоих сородичей. Наша тупорылость не позволяла нам обращать внимание на ваши жалкие мольбы о пощаде. И мой эгоизм вполне мог спасти сегодня дорогую для меня жизнь… Но вместо этого сегодня у меня будет ужин из жареной курятины!

Я не успел вовремя отреагировать на бросок противника. Попытался было осторожно взлететь, чтобы дракон пронёсся подо мной… Но просто физически не смог. Меня с колоссальной силой отбросило к стенке пещеры. Которая… вдруг оказалась на удивление тонкой!

Маарриш

Вернувшись назад, я успел увидеть, как в новообразовавшийся осыпающийся проход быстро втягивается хвост дракона. И уже через считанные мгновения передо мной предстал вид скрытой до сих пор от глаз пещеры. Это было… прекрасное место! Тонкая каменная стенка скрывала огромный грот с глубоким озером посредине, и мелкими кристаллами, разбросанными по берегу. Свисающие сталактиты челюстью нависали над всей поверхностью озера…

Эх, Это было бы прекрасное место, если бы не тот ужас, что творился сейчас в нём.

Над оглушённым грифоном склонялся мой пленитель и то ли что-то говорил ему, то ли примерялся для смертельного удара…

В любом случае, нельзя было медлить ни в коем случае. Я вынул свой кинжал, пропитанный парализующим ядом, и стал спускаться вниз, стараясь не издавать лишних звуков…

Кегрон

Надо мной уже нависала зловонная пасть… Я не подавал виду, что нахожусь в сознании, и собирался использовать это, как козырь.

– А ты гораздо слабее, чем о вас привыкли думать, – почти что снисходительно сказал дракон. – Гораздо слабее, глупее, хуже… всех твоих собратьев, которые отдали жизни ради того, чтобы ты сдох от моих зубов сейчас. Какая ирония! А ведь всё могло закончится иначе, согласись ты помочь своему заклятому врагу… Но нет! Ты предпочёл стать добычей, и кто я такой, чтобы спорить с твоим…

Я попытался повторить трюк нага и частично это сработало. Если дракон и ожидал удара, то, скорее всего, лишь после окончания своей речи.

Небольшая промашка. Целью были глаза, но пострадал от моих когтей нос ящера. Но и этого было достаточно, чтобы ввергнуть противника в шок.

Взревев от боли и ярости, он попытался тут же, на месте, снести мне голову, однако мне удалось увернутся.

– Убью! Разорву! – неистово взревел ящер, пока я торопливо продумывал следующую атаку.

И тут, неожиданно, на сцену заявился Маарриш…

Маарриш

Эффект внезапности было наше с Кегроном всё. Физически – ни он, ни я не могли противостоять дракону, но это только в том случае, если говорить о грубой силе! Мой план был простым только в теории. Нужно было всадить кинжал в шею мерзавца, дабы яд оказал самый мощный эффект. Металл, из которого было изготовлено лезвие – величайший секрет наших жрецов – преодолеет броню чешуи дракона без труда. Я уже собирался провернуть задуманное, когда был на расстоянии нескольких шагов от склонившегося к грифону ящера…

Но Кегрон неотвратимо приводил в действие свою задумку, в которую по понятным причинам я посвящён не был, и мой план провалился.

И теперь нам придётся противостоять дракону. Разъярённому от боли дракону, у которого больше нет сковывающих движения стен. Дракону, чья основная цель – превратить нас в прах. Любой ценой.

========== – 5 – ==========

Маарриш

Медлить было нельзя. Я понимал, что, хоть нас и двое, но противник сильнее, крупнее и, вполне возможно, имеет больше опыта. Я отстегнул от пояса сумку, ругая себя за то, что не оставил яйцо в убежище с маленькими дракончиками, и спрятал её в камнях.

Было очевидно, что Кегрон не новичок в сражениях, чего нельзя было сказать обо мне… Тренировки в Подземном мире были довольно жестокими. Когда учитель и братья нападали на меня с трёх сторон, устоять было практически невозможно, меня больно и унизительно били по рукам, спине и груди деревянными мечами и сбивали на землю. Если я рисковал подниматься, то сыпался новый град атак, и моё тело покрывалось ссадинами и синяками.

Я поражался отсутствию справедливости, но вскоре понял смысл этих тренировок. Тело Нага чрезвычайно гибкое и способно совершать молниеносные броски вперёд, чтобы нанести смертельный удар. Выбить из наших рук оружие тоже надо постараться. Это мне и пытались показать все эти годы, несмотря на мой постоянный протест…

Будь у меня хотя бы пара мечей, был бы шанс существенно отвлечь внимание дракона, чтобы грифон напал сзади. Но даже с одним ножом можно было попытаться выбрать момент и нанести удар. Проблема, в основном, заключалась в том, чтобы попасть точно в цель с первого раза. Ибо второго шанса может и не представится.

На размышления у меня ушла лишь пара секунд: всё пронеслось в моей голове гудящим вихрем. Я был напряжён и взбудоражен, и мне уж никак не хотелось без боя отдавать свою жизнь.

В этот момент рёв раненого и разъярённого дракона, который отшатнулся от лежащего на земле Кегрона, разнёсся по пещере. Передние орлиные лапы были выброшены вверх, и на острых крючковатых когтях я рассмотрел обрывки кожи и кровь. Нос дракона была разорван.

В четыре взмаха огромных перепончатых крыльев дракон поднялся над землёй. Вихрь взметнул мои чёрные волосы, постепенно наполняя сердце страхом перед мощью этого создания. Кегрон уже стоял на ногах, готовясь к новой атаке. И откуда только бралась его энергия…

Змеиный хвост сложился в затейливую петлю, загремела на его кончике позолоченная трещотка, переключая внимание дракона с Кегрона на меня. Наги не нападают со спины, они смотрят врагу прямо в глаза. Я совершил «бросок кобры», по быстроте почти неуловимый взглядом, предполагая, что смогу вонзить отравленное лезвие в верхний сустав крыла. Меня подвело отсутствие знаний о ближнем бое с ящерами.

Дракон нанёс удар хвостом, «наотмашь», если можно так выразится: сделай он это с чуть большей концентрацией, глухо треснули бы не мои рёбра, а череп и позвоночник. Я был отброшен, как обычная легковесная змея носком сапога, приложился о каменный выступ, рассекая висок и почти теряя сознание. Но разум меня не подвёл, освободив откуда-то резерв терпеливости и сил. Я откатился в сторону, охнув и соображая, насколько сильно пострадало тело. По правой его части растекалась резкая боль, но моя решимость не позволила этому чувству взять верх. Я поднялся с земли, переложив нож в другую руку, благо, их было ещё три. Четвёртая повисла, выбитая из сустава, и, очень надеюсь, не сломанная. Всю правую сторону словно охватил огонь. В ярости стиснув зубы, я приготовился к новому броску, и, похоже, дракон ждал именно меня, позабыв, что есть второй более сильный противник.

Зрачок растёкся в вертикальную полоску. Нижняя и верхние мои челюсти деформировались, выпуская наружу трансформирующиеся острые иглы клыков. Боевой наг – зрелище не для слабонервных, и понятие «красота» рвётся в мелкие клочья. Ящера это привлекло – он завис надо мной, разинув пасть и усмехаясь.

– Покажи свои умения, изнеженный красавчик! Попробуй противопоставить мне хоть что-то, гадюка болотная!

Похоже, свою миссию я выполнил, хоть от перенапряжения накатывалась дурнота и картинка перед глазами теряла резкость. На трансформацию ушло немало сил. Однако у Кегрона хватило времени провести удачный манёвр, и он вцепился передними лапами в горло ящеру…

Кегрон

Маарриш подоспел весьма вовремя. Мой удар не нанёс дракону сильного урона, как я рассчитывал, и, если бы не появление нага, мои шансы на победу устремились бы к нулю. Кому как не мне известно, на что способен разъярённый ящер.

Манёвр удался. Дракон весьма опрометчиво переключил своё внимание с меня на Маарриша, и я не мог упустить подобную возможность. Мне понадобилось всего два взмаха, и я вцепился в горло своего противника. Буквально за мгновение до этого я увидел краем глаза, как от удара хвостом дракона безвольно отлетает тело моего друга… И это придало мне просто небывалый заряд. Смесь ярости и решимости.

Я пытался пробить броню и клювом и когтями, но чешуя была слишком плотной. Чудом увернулся от удара когтистой лапы. Отскочил в сторону и с новой силой бросился в атаку, лихорадочно выискивая слабые места в броне…

Маарриш

Схватка была крайне ожесточённой. Невольно я был лишь зрителем. В таком состоянии я ящеру ничего сделать не смогу, да и отвлечь его уже наверняка не выйдет. Навряд ли дракон повторит одну ошибку дважды…

Но… Ведь если я теперь стал для него не значимым, ещё имеется шанс нанести удар из тени!

На мгновение я увидел кровоточащую рану, оставленную Кегроном зазевавшемуся противнику. Если забраться повыше… То можно попробовать провернуть использовать этот шанс! Я крепче сжал в руках кинжал с парализующим ядом. Время действовать!

Кегрон

Признаться, я был поистине ослеплён яростью. Иначе объяснить то, что основы основ любого боя не пришли мне сразу на ум – просто невозможно. Стараясь бить в места, которые обычно были самыми уязвимыми у других, я упустил из виду защищённость противника. Благо, мой опыт не позволил мне пасть подобно глупому птенцу, возомнившего себя соколом.

Если шкура противника не поддаётся, значит, нужно попасть в глаза, уши и нос – негласное правило. Я перешёл к тактике быстрых, точечных ударов. Я старался максимально запутать ящера, а потом лишить его всякой возможности к сопротивлению.

Удар, отскочил, снова удар. Увернулся от хвоста, снова ударил передней парой когтистых лап. Манёвренности врагу явно не хватало, но зато сила его будто не знала границ.

Надо действовать сейчас, иначе я просто свалюсь без сил, камнем на землю…

Маарриш

Всё выше и выше, по камням пещеры. Сердце сжимается, когда смертоносный удар проходит буквально в считанных миллиметрах от груди Кегрона. Однако его выдержка и умения достойны похвалы. Молниеносными бросками и ударами он выводил дракона из себя, заставлял нервничать, ошибаться… Вот только сможет ли он сохранять этот темп, или же это всего лишь отчаянная попытка?

Тяжёлый вопрос. Крайне тяжёлый.

Вдруг я понял, что в пещере теперь находится кто-то ещё. Взмахи небольших крыльев слышались позади. Я понял, что это означало. Но я не знал, чем это закончится и почему эти двое были настолько безумными?!

Я не стал отвлекаться на их действия – передо мной была лишь одна цель, и я с завидной упёртостью продвигался к ней. Всё ближе и ближе!

Кегрон

Не всё так гладко получилось, как я предполагал… Причём, это была даже не заслуга ящера, больше моя оплошность. Сильный удар – и на несколько секунд наступила темнота… Очнулся я быстро и первое, что я почувствовал, была резкая боль в спине, а второе… Резко накатывающую ярость из-за торжествующего смеха дракона надо мной.

Внезапно… смех сменился злобным рычанием. Подняв голову, я увидел причину такой резкой перемены… Мелкие… Которых я поручил Маарришу, с двух сторон атаковали своего похитителя.

Я никогда не видел ничего более глупого… и смелого одновременно. Нападать на превосходящего в разы тебя противника… ради чего? Неужели… чтобы помочь нам? Возможно ли, что я был не прав насчёт моего вечного врага?

Сил маленьких бойцов хватило ненадолго, и они в спешке ретировались, дабы эта пещера не стала их могилой. Но выигранных ими секунд хватило достаточно, с лихвой.

Со всей силы оттолкнувшись от земли, я взлетел в воздух, полностью готовый ко второму раунду…

Маарриш

У меня горчило во рту: мой добрый, ласковый, Белоснежный грифон был в разы старше и мужественнее меня. Я не мог этого предположить, когда обнимал его за сильную шею, зарываясь лицом в мягкие перья. Война всегда заставляет детство рано взрослеть, рано переосмысливать и выпускать родительскую руку… В случае Кегрона… боюсь представить, какова духовная сила этого гордого и прекрасного создания. Я жаловался на отношение к себе старших братьев, но при этом жил в роскошном подземном дворце, не испытывая нужды. Я познал обиду, но не страх и отчаяние.

Зато теперь эти чувства, вспыхнувшие с утроенной силой, заставляли меня, превозмогая боль, ползти вверх. Собственно, я уже и боли не ощущал.

Проверив устойчивость выступа, нависающего над бьющимися противниками, я свесился наполовину, чтобы ещё раз оценить своё положение. Длинные волосы быстро скрутил в жгут и заправил под тяжёлое ожерелье, лежащее на плечах. Сейчас, если бы они мне мешали, я даже был способен отрезать их под корень.

Мысленно попросив помощи у тысячеглавого змея Ананта-Шеши, приготовился к прыжку. Оттолкнувшись хвостом и взвившись к потолку, наверное, я отчётливо отразился в янтарных глазах грифона. Он не мог не посмотреть на меня. Дракон молниеносно отследил взгляд моего друга, но я уже был на расстоянии вздоха.

Удар пришёлся точно в кровоточащую рану, а меня Кегрон успел ловко выхватить из пасти чудовища, иначе похожие на кинжалы зубы сомкнулись бы на теле нага, отправляя его в дальнее путешествие, из которого нет пути назад.

========== —6– ==========

Маарриш

Нож остался в ране дракона, а яд, нанесённый на лезвие, уже начал действовать. Огромное тело рухнуло на каменистое дно каменного мешка, голова безвольно опустилась в метре от глади озера. По лапам и хвосту пробежала судорога. Маленькие дракончики, никогда не видевшие ничего подобного, подобрались к ящеру почти вплотную и с интересом рассматривали его. Однако, судя по всему, им поступил какой-то сигнал от медленно затухающего разума проигравшего дракона, малыши зашипели и в страхе попятились от поверженного, а потом, резко повернувшись, устремились к нам.

Кегрон внимательно осматривал мои раны… Будь я дома, придворным лекарям понадобилось бы около часа, чтобы вправить плечо, заживить глубокие раны, обработать все повреждения на теле и наложить на руки лангеты. Зубы дракона зацепили мой бок – эта рана больше всего угнетала грифона, он даже склонил голову набок, чтобы рассмотреть лучше под другим углом.

– Потерпи… – мягкий длинный язык скользнул по воспалённой коже. Я прикрыл глаза.

Около меня притёрлись гладкими телами дракончики, они грустно пощёлкивали, словно жаловались. Малыши плохо понимали происходящее, но чувствовали, что представитель их расы покидает эту реальность. Чёрный дракончик ткнулся нежными ноздрями мне в ладонь, согревая паровым облачком.

– Им страшно, друг мой, – тихо произнёс я и по тону практически взмолился, ибо переживания маленьких ящеров были глубоки и трогательны, – они просят за взрослого. Просят ему помочь…

Кегрон

Просят помочь… Помочь кому?! Тому, кто их похитил? Тому, кто пытался прикончить меня и того, кто мне крайне дорог? Тому, кто, вполне возможно, стал причиной гибели десятков, если не сотен моих собратьев?..

– Пусть просят, – потускневшим голосом ответил я, – вырастут – поймут.

– Но ведь… это будет слишком жестоко по отношению к ним…

Что?! Говорить о жестокости по отношению к кому-то, когда нас буквально пару минут назад чуть не разорвали на части?! Это настолько глупо, сентиментально и… Ай! Ладно… Всё уже позади… Возможно, это всего лишь эмоции после битвы…

– Битва была честной, – гораздо мягче сказал я, – тем более, что они приняли в ней участие. Это повод для гордости, а не для грусти.

– Для них не имеет значения, честная это была битва, или нет. Мы спасали свои жизни, они нам в этом добровольно помогли. И мы им отплатим лицезрением смерти на самой заре их жизни? Да, я нанёс смертельную рану. Но я же могу и исправить то, что сотворил…

Краем глаза я заметил, как наг что-то нашаривал в своей сумке. Противоядие, скорее-всего… Но, тогда я не понимаю! Смысл был наших усилий, если мы вновь будем поднимать на ноги противника?! Хотя… по поводу мелких… Возможно, наг в чём-то и прав… Если бы мне дали право выбора, тогда, несколько лет назад… Но мне было попросту отказано. Теперь, когда я находился в таком же положении… Всё зависело только от меня.

Маарриш

Дракончики уже положили маленькие рогатые головки мне на предплечье и продолжали грустно попискивать. Я лишь погладил обоих, чтобы немного успокоить… Кегрон смотрел то на малышей, то на меня со смешанным чувством. Было в его взоре и гнев, и презрение, и неуверенность… и что-то, отдалённо напоминающее сочувствие.

Я вынул из маленькой сумки-чехла флакон зелёного стекла и подполз к обездвиженной рептилии. Грифон проводил меня взглядом, но ничего не возразил, чему я внутренне был очень рад.

Затухающим взором дракон смотрел на мои руки. Я осторожно капнул зверю на язык пару капель, резко пахнущей анисом и ещё десятком лишь нагам ведомых запахов. Нужно ещё время, перед тем как дракон начнёт свободно дышать…

Кегрон тем временем занялся лечением моих глубоких царапин единственным доступным ему способом. Мне казалось это и неловким, и приятным одновременно, касание длинного языка было осторожным и неторопливым, порхающим, я терпел и тут же ощущал, как уходили жар и боль из ран. Для лежащего в нескольких метрах от нас большого ящера – то, что происходило между мной и грифоном, вероятно, стало величайшей природной аномалией. И не только для него… Мы с Кегроном так же не могли всего объяснить…

Но то, что между нами возникла сильная дружба, было очевидно, и что связь эту будет невозможно разорвать, я ощущал всем своим существом… Это было феноменом и закономерностью одновременно… Необъяснимой закономерностью.

Когда подобное случается в природе, и испокон веков враждующие народы вдруг начинают глубоко понимать друг друга, значит… Значит, грядёт испытание, которое способно сплотить нас против всеобщей беды.

Кегрон

Маарриш попросил меня принести драконье яйцо, что он спрятал между камней… Надо же, я абсолютно позабыл о… буквально, первопричине нашей встречи… Оно, на удивление, было абсолютно целым, без единой царапины. Странно, как нагу удалось сохранить его в таком идеальном виде, несмотря на полёт сквозь бурю и последующую битву?

Маарриш взял его в руки и приложил к своей груди. На мой вопросительный взгляд наг ответил:

– Нерождённого нужно прикладывать к сердцу, давая понять, что он не один и его не бросят. Так говорил мне мой отец.

Странный обычай. Весьма… Хотя вся наша дружба – одна большая странность. И мне это нравится, ибо это прекрасно и восхитительно.

Маарриш

Ветер продолжал яростно хлестать скалу, в недрах которой укрылись три таких разных разумных вида. Нужно было доставить малышей обратно на большую землю и там попробовать отыскать их родителей. Однако, на мой вопросительный взгляд грифон, вернувшийся из короткой разведки, лишь покачал головой:

– Всё по-прежнему…

Тогда я принял решение пустить в ход своё особое умение: заговор дождя и ветра. Будучи водяным нагом, я мог повелевать этими стихиями, но раньше никогда не пользовался даром, ибо считал, что бури не зарождаются просто так, они предупреждают, что Боги гневаются, в обиде за нарушение любой гармонии на земле. Природа окружает нас, она – наша колыбель, и все бедствия, несущие разрушения и страх, это следствие боли и отчаяния, на которые не может повлиять ни одно живое существо, а может лишь укрыться и надеяться на скорое прекращение гнева.

Я одел второе ожерелье и звенящие браслеты на руки и хвост, расчесал волосы гребнем, чтобы не оскорбить неряшливым внешним видом тех, к кому собирался взывать.

– Праматерь Кадру… Анапта Бесконечный… смотрите на меня… слушайте меня… помогите мне… дав благословение и сил.

Я начал танцевать, покачиваясь корпусом, поднимаясь на хвосте и выгибаясь; руки, кроме пострадавшей, плавно двигались над головой; дивно звенели золотые браслеты в такт, и блестящие пряди волос вились по телу, точно ожившие причудливые змейки. Ударив запястьем о запястье, я увеличил амплитуду движений и заговорил нараспев речитативом, читая свою особую мантру. Вибрациям голоса аккомпанировала трещотка на моём хвосте, и в совокупности получался весьма необычный шелестящий звук, который сам напоминал порыв ветра.

Мантра тут же втягивалась силой урагана, электризующего воздух. Буря заслушалась и притихла, трансформируясь в вихрь, что дрожал на изящном хвосте, растущим из моря, и сама воронка уже напоминала гигантскую королевскую кобру с роскошным пепельным капюшоном. Я заговаривал, успокаивал, выглаживая голосом, выискивал причины гнева двух стихий, и вскоре истина открылась: были похищены дети. Кроме того, имелся и другой злой умысел, чтобы снова схлестнуть враждовавшие виды, которые только-только пришли к согласию.

Я пел. В моём горле, привыкшем издавать много шипящих звуков, сейчас рождались низкие трели и щелчки, похожие на птичьи, а трещотка гармонично им вторила. Ураган отступал… уходил в море, собирая с небес свинцовые тучи, вытягивал из них гнев, проливающийся на землю дождём. И небо начинало робко светлеть, а верхний слой облаков уже прошивали лучи солнца. Вскоре меня уже обливало тёплым золотым светом, рождая сверкающий блик в каждой чешуйке.

Танцующий наг на границе урагана и умиротворения.

Кегрон

– Прекрасное представление! – услышал я абсолютно незнакомый голос. Резко обернувшись, я увидел в проёме пещеры ещё одного дракона… Его аметистовые глаза внимательно наблюдали за нагом, без капли злобы, в отличие от лежащего позади нас ящера. Согласен, песня Маарриша была просто великолепной. Столько разных граней мелодии я никогда в своей жизни не слышал… А вот появление очередного крылатого противника заставило меня снова напрячься до предела.

– Приветствую, – весьма спокойно обратился новый дракон к нам. Наг тихо пожелал здравствовать в ответ, я же не проронил ни слова… И тут моё внимание привлекли наши мелкие, которые смотрели на новоприбывшего с нескрываемой радостью…

Кажется, до меня наконец дошло.

– Ваши дети… в безопасности, – тихо сказал наг, оседая всё ниже и ниже на землю.

– Да… спасибо, – ответил дракон, спустившись на дно пещеры, – я перед вами обоими в… Всё в порядке?

Последние слова были обращены конкретно к Маарришу… Когда я посмотрел на моего друга, я понял причину такого беспокойства дракона. Обессиленный наг упал на каменистый пол пещеры…

Я ринулся к другу, и в один прыжок был уже подле него… Только не сейчас, когда, казалось, всё уже позади!..

========== —7– ==========

Кегрон

Да чтоб небеса упали… Ещё один дракон! И я… теперь уже один. Маарриш, полностью лишённый жизненной энергии, лежал на каменистом полу пещеры. Незваный гость хотел было ринуться к нагу, не знаю уж, помочь, или добить, однако я опередил его, оказавшись в один прыжок возле моего друга.

– Даже не думай! – практически прошипел я дракону, закрывая своими крыльями от него тело Маарриша.

– Спокойно… Я не причиню вреда. Ни тебе, ни ему…

– С недавних пор подобные слова из уст драконов – не значат абсолютно ничего, – мне пришлось судорожно размышлять сразу о двух вещах: как защититься от ящера, и как помочь нагу… Хотя… По поводу последнего решение уже есть.

Дракон не пытался вновь заговорить со мной. Вместо этого он издал негромкое, крайне низкое рычание. Мелкие, что до этого сидели в стороне, наблюдая за происходящим, неуверенным шагом двинулись к ящеру… Вполне возможно…

– Твои? – чуть менее холодным тоном спросил я.

Дракон покачал головой.

– Тогда… Что тебе здесь понадобилось?!

– Мне нужно восстановить правильный порядок вещей. Моё имя – Альстор, хотя… для тебя это, скорее всего, так же не имеет значения…

Отчасти это было правдой. Какая разница, какое имя у твоего противника? Главное тут совсем другое… Альстор, чуть улыбаясь, обратился на своём языке к мелким, и я воспользовался этим моментом, дабы вырвать перо из моего крыла и положить его рядом с моим другом. Очень скоро он снова будет со мной… А мне пока что остаётся лишь наблюдать и готовиться к любому повороту событий.

Проигравший ящер уже практически полностью пришёл в себя. Красные глаза вновь приобрели живые оттенки, правда более тусклые, чем ранее, они уже отчётливо видели и быстро реагировали на происходящее в убежище.

Два взрослых дракона теперь смотрели друг на друга, но похититель совсем не выглядел уверенным в себе. Напротив, по его покорному виду и склонённой голове, мне показалось, что провинившийся ящер был близок к раскаянию.

Судя по всему, они оба были сыновьями одного племени, пускай и отличались внешне. Это можно было понять из завязавшегося между ними разговора, на одной и той же тональности. Удивительно воспринималось то, что драконы общались очень сдержанно, особенное благородное спокойствие излучал Альстор. И это было странно, ибо ведь, насколько мне известно, поверженный, похитивший детей и обрёкший их на верную гибель, из-за слепого желания спасти супругу, попрал законы своего племени. И, помимо всего, был близок к нарушению и так довольно шаткого равновесия.

Кроме того, вряд ли Альстор не понял, что в жилах еле живого нага течёт королевская кровь, да и грифон с белоснежными крыльями совсем не прост.

Внезапно дракон, напавший на нас, с тоской уставился на перо, которое лежало около моего друга. Очевидно, отчаяние огромного ящера вернулось с утроенной силой.

– Моя супруга смертельно больна. Изо дня в день, каждое мгновение ей становится лишь хуже – сказал преступник, но не оправдываясь, а, наконец, озвучивая свою беду.

– И поэтому ты столь гнусно поступил? Ведь ты не попробовал просто попросить грифона, – произнёс Альстор, – и прибавил к первому непростительному деянию два других: вероломство и ярость. Вот уже много лет драконы не нападают на грифонов, оспаривая власть в небесах. Мы заключили договор, на основании которого пытаемся мирно сосуществовать друг с другом в этом мире… На что ты рассчитывал? Перо грифона нужно получить добровольно, а не путём шантажа и насилия.

Преступник уронил тяжёлую голову, яд ещё находился в его крови, мысли путались, и в сильном теле сохранялась слабость. Наверное, сейчас он искал ответ, как можно исправить положение, но вскоре надежда покинула его.

– Нет таких слов, чтобы описать моё раскаяние, Альстор. Как нет мне, по видимому, и прощения. Я приму любое наказание за своё безрассудство.

Я невольно замер: нрав у меня был гордый, своевольный и упрямый. Смог бы я вот так открыто перед своими врагами признать ошибку или поражение?

Альстор посмотрел сначала на Маарриша, который едва шевельнулся между моих лап, а потом на виновного дракона. Перо не исчезло, не начало парить в воздухе, не засветилось, честно говоря, я не знал, как оно должно действовать и проявлять целебные свойства. Ни разу не довелось наблюдать… Однако я был немало наслышан о таком способе исцеления. Пользуясь случаем, я ещё раз прошёлся языком по едва затянувшимся ранам нага. Маарриш тихо вздохнул и открыл глаза.

Маарриш

– Мы всё ещё в убежище? А дракон? Он не причинил тебе вреда? – я невольно ощутил тепло в груди: наг, только-только пришедший в себя, беспокоился о грифоне, а не о своих повреждениях. Не думал, что буду так дорожить Кегроном, так переживать за него.

Малыши, щёлкая и воркуя, устремились ко мне, трогательно карабкаясь по хвосту к самой груди, и я, конечно же, их обнял.

– Дети… просят его простить, – я не смог промолчать, услышав мольбу в тихих голосах дракончиков, Альстор качнул головой.

– Я знаю, наг, но простить должен прежде всего он! – ящер перевёл мудрый взгляд на грифона.

Мой друг насторожился и встал на лапы. Чего он явно не ожидал, так это стать ответственным за судьбу преступника. Жизнь последнее время щедро подбрасывала странные испытания. Сначала он неожиданно для самого себя полетел спасать выброшенное в море яйцо; потом защищал меня и маленьких драконов, а теперь должен был простить того, кто желал нам смерти.

Кегрон с недоумением воззрился на дракона, ища подвох, но Альстор был невозмутим и спокоен, словно не предлагал сейчас грифону нарушить принципы. Я гладил рогатые головки малышей и смотрел на напряжённого друга. Очевидно, Кегрон ощутил мою мысленную поддержку.

– Я… никогда раньше не принимал подобных решений, Альстор. С врагами и предателями разговор короткий, о прощении не было и речи. Выходит… сейчас я должен… что-то сказать?

– Выходит, так, – дракон мягко повёл крыльями, а Кегрон сделал несколько шагов к противнику.

– Мы с моим другом живы и… наши раны уже не представляют угрозы, ты поплатился за свои деяния ужасными муками и едва не погиб, вследствие этого, я… больше… не держу… на тебя зла, – каждое слово давалось благородному грифону с трудом.

Я взял перо и протянул Кегрону. Он сначала резко мотнул головой, но потом нахохлился, как сердитый орёл. Я тронул крыло друга, погладил.

– Отдай ему целительное перо. Даруй счастье, которое желанно…

Кегрон

Это неправильно… Неправильно! Неправильно! Неправильно! Он не только не заслуживает подобного сокровища, но и даже словесного прощения! И мне всё равно, как глубоко раскаяние преступника, это не отменяет его «заслуг». И от меня хотят подобного милосердия?!

У противника, судя по всему, бывшего, блестели глаза. Довольно долго мне пришлось молчать, ибо я готов был буквально взорваться изнутри. Но через какое-то время клокочущие в душе эмоции отошли на второй план…