Текст книги "Белоснежные крылья (СИ)"

Автор книги: Марьян Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== – 1 – ==========

Кегрон

В лицо мне дул тёплый летний ветер. Лёжа на небольшом плато, я чувствовал запах моря, пускай до него и было отсюда приличное расстояние. День начинался просто прекрасно, а большего мне и не надо. При этом сегодня должна состояться долгожданная встреча. Многие месяцы мы не виделись, однако, как говорил мой отец, терпение никогда не остаётся без награды. И сегодня я её получу!

Маарриш

Я помню резкую боль в ладони, когда этот глупый птенец клюнул половинку свежего манго из моих рук. Огромный орлиный клюв с чуть загнутым кончиком нанёс мне глубокую рану, из которой заструилась кровь. Грифон забавно вскинул уши, больше похожие на два неприглаженных пера и потешно, по-птичьему покосившись и склоняя голову на бок, вдруг лизнул мою ладонь. Зверь был очень молодой, не более десятка лет. Большеголовый, с небольшими белоснежными крыльями. «Невоспаривший», то есть ещё на крыло не вставший. С пронзительно ярко-жёлтыми глазами и острыми когтями. Я нашёл грифона там, куда мне выползать строжайше запрещалось. Он сидел как большой кот, подвернув под себя лапы, и лишь длинный львиный хвост с кисточкой сметал с земли мелкий сор. Грифон смотрел на закат, от восторга приоткрыв большой клюв. В багряных лучах заходящего солнца, расплавляющего кромку горизонта, белая шкура сияла, а белоснежные крылья были словно присыпаны золотой пудрой.

Нас всегда учили ненавидеть птиц…

Мы слишком разные

Мы дети разных стихий

Мы никогда не станем друзьями…

В моей руке был спелый ароматный фрукт, которыми я объелся в саду, а выкинуть было жалко. Грифон, не задумываясь долго, беспечно подскакал ко мне знакомиться. Передние орлиные лапы в движениях смотрелись комично, пока взгляд не опускался на чудовищные кривые когти. Я замер. Я, конечно, полагал, что куда разумнее этого птенца-переростка. Обнюхав мне руку с манго, грифон вдруг клюнул…

Странный сон… Давно я не вспоминал о том глупом детёныше… Я любил убегать к озеру, а он ждал меня там, чтобы проводить за горизонт солнце и поиграть до первой звезды.

Потом меня наказали… Спустя время я снова улизнул из Паталы, чтобы найти грифона, но больше я его не видел.

Сегодня мне исполнилось сорок лет, и я готовился к приключению всей моей жизни. Из всех детей я единственный, кто родился с двумя парами рук, а не с тремя. Неудачник. Несчастливый. Но я верил, что настанет день, когда меня отпустят из величественно мрачных чертогов под священной горой Меру, и передо мной распахнётся огромный неизведанный мир. Меня душило осознание того, что в Патале – подземном царстве нагов – я не добьюсь ничего выше поста младшего советника…

Колесница, которая по воздуху принесла меня к морю, была запряжена орлами. Я сжался на её дне, боясь даже высунуть голову. Надо мной простиралось ярко-синее небо. Солнце слепило и сушило кожу, но вместе со страхом в моём животе всё сжималось от предчувствия долгожданной свободы и новых открытий.

Когда мне в лицо бросился порыв свежего йодистого ветра, оставив капли солёной морской воды на губах, колесница мягко приземлилась. Я выполз на твёрдую землю и возблагодарил богов, что остался невредим. Оглядевшись, я двинулся вперёд, следуя своей никогда не подводящей интуиции.

Наконец, шум бьющихся о скалы волн дал мне понять, что я рядом со своей целью.

На небольшом плато, вылизанном ветрами, лежал огромный грифон и так знакомо восторженно смотрел на облака.

Кегрон

Мда… Долгие годы прошли с тех пор, как мы виделись в последний раз. Чудо природы – человек с огромным, изумрудным змеиным хвостом, двумя парами рук и такими же изумрудными глазами. Что в нём было привлекательного? Не знаю, но вам и не понять. Меня тянуло к нему, тянуло уже давно и сильно. И я сам затрудняюсь ответить, почему… Однако, лишь завидев его тёмные волосы, я рванулся к нему на всех парах с явным желанием зализать его до смерти. Странная это штука – привязанность. Возникает на пустом месте, но заставляет нас идти на многое…

Маарриш

Почти вдвое подросший грифон рванул ко мне, как истосковавшийся пёс. Меня так родные никогда не встречали! До неотвратимого столкновения тел оставалось всего ничего. Маарриш, дурная голова! Откуда ты знаешь, что у зверя на уме?! Но что-то во мне неожиданно смирилось с уготованной судьбой, и я просто раскрыл объятия всех четырёх своих рук. Меня сшиб с ног белоснежный ураган, в маховых перьях беснующихся от радости крыльях засвистел ветер, а мой хвост сплёлся с львиным хвостом грифона. Так он помнил и ждал меня? Когда я забыл и смирился?

Величественный зверь, хранитель воздушных пределов, нависал надо мной, стараясь не раздавить своей массой и смотрел прямо в глаза. Я погладил чуть приоткрытый клюв, и моё лицо стремительно облизал длинный язык. О, тысячеглавый змей Ананта-Шеша, владыка космического океана, позволь, чтобы это неизвестно почему возлюбившее меня неукротимое создание было разумным!

Кегрон

– Прошло столько лет, и всё же судьба уготовила нам ещё одну встречу, – сказал я, легко облизывая щёку нага и миролюбиво улыбаясь, – и всё же, ты не зря назвал мне своё имя, ещё тогда, при первой встрече. Ты считал, что это бесполезно, ибо я был не столь разумен для восприятия твоего языка, однако, Маарриш, не стоит недооценивать наш род. Я безумно рад снова видеть тебя, мой первый и единственный друг!

Маарриш

Не знаю, почему, но я возликовал сильнее, чем удивился.

– Извини, не помню, чтобы называл тебе своё имя. Но то, что ты его запомнил, само по себе удивительно. Я говорил с тобой на языке Нагов и о разумности грифонов даже не помышлял. Единственный друг твой? Значит ли это, что жизнь твоя была достаточно тяжела, как и моя? Или… ты просто не смог ни с кем найти общий язык? Стой! Прежде всего, скажи мне своё имя!

Кегрон

– О, Великие! Ну, конечно же! Мы, грифоны, столь одиноки в своих странствиях, что иногда совсем забываем о манерах… Моё имя – Кегрон, Маарриш, я рад вновь познакомиться с тобой, – я улыбнулся иронии этой шутки.

Маарриш

– Кегрон Белоснежный! – я попробовал это имя на вкус.

Для моего языка трудновато даются имена без наличия шипящих. Итак, теперь мы официально были представлены, и я подозревал, что всё мне объяснить придётся именно грифону.

– Почему ты решил нарушить своё одиночество, Кегрон? И подпустить настолько близко к себе существо, с которым твоё племя ведёт непримиримую вражду уже не одно тысячелетие?

Кегрон

– Нет, мой друг, не я решил нарушить одиночество, – сказал я, мягко улыбаясь, – мы это сделали. И разве может глупое, бессмысленное противостояние родов помешать воссоединению душ? О, Маарриш, сколь долги были мои ожидания… Я бы никогда не позволил надуманной вражде разделить нас навсегда!

Быть может, он не понимал, почему столько значил для меня. Но вскоре мне предстояло открыть эту тайну…

Маарриш

Наги восприимчивы к страданиям, вызванным небрежностью существ и незнанием правильного поведения в мире природы. Недаром нас считают Древнейшими. Поэтому мы часто учим людей и иных созданий этого мира, когда они ведут себя столь невежественно или заблуждаются. Выражение нашего недовольства или волнения может проявляться по-разному, в зависимости от того, как сильно мы хотим наказать или помочь. Наги щедро одаривают чистых помыслами. Настолько щедро, что простолюдины превращаются в раджей. Хотя люди порой непримиримы, глухи и слепы.

Мой дед и отец – хранители древнейших знаний Мироздания.

Кстати, в моей сумке…

– Кегрон, я кое-что привёз из Паталы. Мне дали это перед отлётом.

Я достал довольно крупное кожистое яйцо.

Кегрон

Взглянув на то, что держал в своих руках Маарриш, меня в первый раз за всё время проведённое с ним охватили страх и ненависть. Я не мог объяснить, в чём причина такой своеобразной реакции моего тела. Ничего естественного мною не двигало, только неизведанные мною первобытные инстинкты.

– Убери это! – и куда это подевалась моя игривость, – Просто, убери!

Перья распушились, шерсть дыбом, будто бы я перед собою смерть увидел! В чём же, всё-таки, причина этого?!

Маарриш

Я осторожно положил яйцо в углубление в камне и крепко обнял грифона за сильную шею, зарываясь лицом в мягкие перья:

– Вот же дурачок! Ты испугался? Но почему? Мы оба когда-то родились из яйца. Ты помнишь что-то плохое, что с этим связано? Не стоит! Я с тобой! Теперь ты не одинок, и можно поговорить со мной обо всём, что так тебя растревожило. Я скажу тебе… Это яйцо Дракона. Их два. Первого малыша Красно-золотого выходил мой брат. Этого придётся ждать нам с тобой. Знаешь… придумай ему имя, и тебе сразу станет спокойнее на душе, друг мой! – я улыбался и гладил большого вздрагивающего зверя.

Кегрон

– Драконы, – я тряс головой, отгоняя разом нахлынувшие воспоминания, – драконы… Нет, Маарриш, я не справлюсь, я не смогу с этим справится! Убери это, пожалуйста. Мне страшно…

========== – 2 – ==========

Маарриш

Мне неведом такой страх: у нагов другие понятия. Страха нет, есть неведение. И надо просто получить знания, чтобы начать понимать и испытывать покой в водоворотах жизни. Но белоснежный грифон всё продолжал вздрагивать. Его янтарные глаза с неподдельным ужасом смотрели на кожистое яйцо, словно из него должна была исторгнуться целая стая драконов. Я отпустил шею Кегрона и решительно взял дар отца:

– Ты мне дорог, друг мой. Дороги твой разум и покой! Это яйцо может даже не проклюнуться. Поэтому я решу проблему раз и навсегда!

Я подполз к краю обрыва и поднял злополучное яйцо над головой. Кегрон напрягся, словно считал секунды, но взгляд его не был ожидающим скорейшей расправы. Скорее грифон мучительно решался меня остановить. Я размахнулся, закрыл глаза, читая мантру, и швырнул свою ношу в жадную, высоко вздымающуюся волну.

Кегрон

Тяжелее всего – одолеть себя. Пускай я испугался вовсе не яйца, а того, что с ним было связано. Тем не менее, мне стоило огромного труда рвануться вслед за нерождённым… Странно, мне всегда говорили, что у меня плохая реакция. Однако мне удалось поймать яйцо прежде, чем оно коснулось воды. Правда, ловил я его клювом, так что чуть случайно не проглотил, но на этот раз – обошлось.

– Убери, а не убей, – немного прохладно сказал я Маарришу. Это событие заставило меня посмотреть на него немного по иному…

Маарриш

– Прости… Так учили и меня… Я знал, что ты поймёшь и не допустишь гибели невинного существа, пусть вид его и принёс тебе переживания и страх. Я рад, Кегрон, ты более чем разумен! Не смотри с таким укором и подозрением. Я – Змей, но… я не убивал и не убью никогда. Так сказала старая нагайна, посмотрев на мои ладони. Мне суждено стать буквоедом и хранителем слова. Ну же! – я раскрыл объятия, внутренне понимая, что великодушное и прекрасное создание могло навсегда разувериться во мне, – посмотри, что ты принёс.

Я улыбался: яйцо так и лежало в безопасной выемке, а Кегрон поймал у самой воды обычный серый камень.

Кегрон

То-то мне показалась странной форма яйца. Я был рад, что намерения Маарриша были несерьёзными, однако он обманул меня…

– Не с тех поступков начинаешь ты наше общение, – всё ещё немного холодновато сказал я.

Маарриш

Да, так и есть, он не понял до конца. В моих намерениях не было обмана, а лишь тонкий расчёт. Я не хотел, чтобы мой друг боялся или ненавидел любое живое существо на этой земле… Я не сделал скидку, что молодость многое видит через несколько иную призму. Я тоже был молод, но по другим меркам. Моему старшему брату уже двести пятьдесят, отцу – четыреста лет, деду – восемьсот: для них я – незрелое яйцо, глупый змеёныш, которому часто давали уроки жизни. Кегрон, видимо, рос в других условиях. Его уединение сказалось на его характере. Жаль. Я не хотел огорчать грифона. Но что сделано, то сделано… Важно то, что Кегрон пересилил страх! Он будет сильным и мудрым, выше собственных фобий и предрассудков!

– Прости меня, друг мой! – мои руки опускаются. Я не стану настаивать и объяснять мотивы своего поступка. Со временем, я надеюсь, он поймёт.

Кегрон

Просить прощения – одна из самых сложных вещей в нашей жизни. Однако принять прощение…

– Я не злюсь, – вздохнув, негромко сказал я, – но просто поставь себя на моё место… Впрочем, неважно. Мы встретились, и никакое иное событие не сможет омрачить этот день!

Маарриш

Я понял, насколько я голоден, когда спрятал яйцо в суму. Потом подумаю, куда мне его поместить, чтобы зародыш не погиб. Этому дракону суждено родиться на этой чудесной земле. Жаль, что Кегрон так испуган… И расстраивать я его не хотел.

– Ты лучше знаешь эти места, где мы можем перекусить? – спросил я грифона, вычищающего что-то из роскошных белых перьев.

Кегрон

– Ух… В здешних лесах полно всякой живности… Однако, я полагаю, для доброго друга можно найти что-нибудь более изысканное, верно? – сказал я, улыбаясь Маарришу.

Маарриш

– Тогда расскажи мне о своих вкусовых предпочтениях, чтобы я опять ненароком тебя не обидел, мой друг, – я прижал руку к груди и ко лбу.

Кегрон

– Ты преувеличиваешь степень моей обидчивости, – с улыбкой сказал я Маарришу, – и всё-таки отвечать, что у нас будет на обед, придётся тебе. Всё, от кролика до баклана – мой привычный рацион, однако, я уверен, для тебя это будет просто безвкусная, серая пища.

Маарриш

– Уверен, что тебе не приходилось есть мышей и лягушек? – я улыбнулся. – О предпочтениях моей расы тебе лучше не знать… Поэтому угости меня кроликом, Кегрон… Я бы мог его неплохо приготовить, если ты не против «не сырой» пищи?

Кегрон

– Я не против, ибо никогда не пробовал. Мне интересно узнать, что же это такое: «пища человека». Дай мне буквально минут пять, и кролика я тебе обеспечу, – с этими словами я немного отошел от нага, взмахнул крыльями и, мощно оттолкнувшись от скалы задними лапами, устремился в небо…

Маарриш

В моей сумке всегда лежит то, что может пригодиться в ста случаях из ста. Кресало и кусочек пирита; удобная, глубокая глиняная миска; мешочек с приправой, целебная мазь и черепаховый гребень. Я выложил очаг из округлых серых камней, принёс несколько крепких палок, ловко высек огонь и развёл небольшой костёр. Ветерок нещадно прибивал лепестки пламени к земле, но теперь мясо я приготовить смогу. Я рассеянно посмотрел на гребень и начал чесать свои длинные чёрные волосы. У братьев и отца они были золотыми, так же как и глаза. Я единственный пошёл в маму… Которую я не видел никогда… Не знал её имени… Не мог её оплакать… Я даже не знаю, почему её не было рядом с нами… Братья мне ничего не рассказывали и злились при любом её упоминании. Я перестал интересоваться маминой судьбой. Пока я витал в облаках воспоминаний, что-то незримо менялось вокруг меня…

Кегрон

А вот это было не хорошо… Ураганы здесь не отличаются особой предсказуемостью, так что это место нередко бывает опасным для жизни. Но мои крылья – моё спасение. Я решил прекратить охоту и вернуться домой, пока не стало слишком поздно. Уже и направил свой полёт в сторону заветного укрытия, как вдруг яркая вспышка пронзила моё сознание: «Маарриш!»

Маарриш

Особенно резкий порыв ветра затушил костерок и яростно спутал мои волосы. Я припал к земле, надеясь, что меня спасёт тяжесть длинного змеиного хвоста. Ураган налетел с моря, а на практически пустом плато я оказался беззащитен. Огромная серая воронка, зародившаяся неподалёку, казалась живым мистическим существом, готовым поглотить всё живое и неживое, втянуть в себя и разметать на мелкие частицы. Я распластался сильнее, ощущая, как мне в грудь впиваются мелкие камни, впустил в сухую каменистую почву все ногти четырёх рук. Хоть бы мой белоснежный друг не вернулся именно сейчас! Его прекрасные крылья будут немедленно сломаны и… я почувствовал, как неведомая чудовищная сила сметает меня, словно слизывая жадным языком. Меня швырнуло вверх, я ударился о камень и обломок какого-то дерева, по виску потекло… Я был наказан за свою беспечность. Но в этот момент меня выдернули из лап смерти.

Последнее, что увидели мои теряющие свет глаза – это огромные кожистые крылья дракона, распахнувшиеся надо мной. «Беги, Кегрон!» – шепнули губы, но звука не было. Наверное, это была просто вспыхнувшая в мозгу мысль, и я провалился в глубокое, как омут, беспамятство.

========== – 3 – ==========

Кегрон

Тест на «Крыло Защитника» мне пришлось проходить раньше срока. Я так и не научился плавно и неспешно лавировать в потоках урагана, ловя под крыло нужную небесную дорогу, однако я продвигался… Продвигался упрямо, уверенно, к тому, кто мне сейчас был дороже всего. Уже было видно ту поляну, на которой мы расстались буквально несколько секунд назад.

Сердце дрогнуло, когда, не сумевшего справится с такой силой, нага отбросило в сторону, на острые камни. Но дальше было только хуже. Чёрная тень появилась буквально из ниоткуда, накрыла Маарриша и столь же быстро скрылась из виду. Нага больше не было… Крик отчаянья вырвался из моей груди, и я направил все свои усилия на то, чтобы догнать похитителя и вернуть свободу моему другу. Однако, я был явно слабее него…

Маарриш

Я и не думал, что мне придётся открыть глаза, будучи всё ещё живым. Вокруг был полусумрак, а за слоем каменной стены бушевал ураган. Мой неожиданный спаситель или… похититель принёс меня в убежище. Я приподнялся на руках и осмотрелся. Пещера была огромной и с достаточно высокими потолками. Значит Дракон, забравший меня из пасти смерча, действительно велик. Слева от меня шевельнулась темнота, загорелись два ярко-красных гранатовых глаза с вертикальным зрачком.

– А змеёныш оказался не девушкой! – саркастически произнёс хозяин пещеры. – Прискорбно. Кстати, что в твоей сумке делает яйцо морского дракона?

– Я должен о нём позаботиться! – я очень хотел пить и бесконтрольно облизал губы. – Мои длинные волосы ввели вас в заблуждение?

– И твоя смазливая мордашка, змеёныш! Что делает наг голубых кровей в этих краях?

– Я и мой друг…

– Твой друг… грифон? – насмешливо фыркнул чёрный дракон и качнул головой, на которой, как корона, красовались рога.

Я просто набрался смелости.

– Я – Маарриш Кирристааниашш. И я был бы очень вам благодарен, если бы и вы… Ой!

Ко мне выкатились двое маленьких дракончиков: один довольно яркий, а второй чёрный с золотыми кольцами на лапках…

Кегрон

Тонкий шлейф запаха ускользал от меня… Я просто не мог противостоять этому ветру, не мог… Но и бросить своего друга я не мог так же! И я летел сквозь холод, боль и усталость, несмотря ни на что. Только бы не потерять след…

Крылья наливались свинцом с каждой секундой, справляться со стихией было выше моих сил… Сквозь пелену пыли мне удалось разглядеть вход в пещеру, из которой шёл столь дорогой и знакомый, и, вместе с тем, враждебный, несущий угрозу запах… Чёрт! Сил просто не осталось…

Чуть-чуть не дотянув до пещеры, я рухнул у входа в жилище дракона…

Маарриш

Малыши играли в кольцах моего хвоста, особенно заинтересовавшись костяной позолоченной погремушкой на его кончике. Я ощупывал ушибы на плече и правом боку, потом вынул из сумки мазь. Воздух в пещере тут же пропитался ароматом сандала и пряных согревающих трав. Дракон резко склонился ко мне, испугав своим стремительным движением.

– Это мои дети, змеёныш. В любом случае, переигрывать решение у меня нет времени, и ты какое-то время будешь им нянькой. Итак, на всякий случай, если тебя вдруг посетят глупые мысли о мести: путь на этот утёс лежит только по воздуху. И ни одна чешуйка не должна упасть с этой мелюзги! Буря стихает, и мне пора в путь. Я вернусь очень быстро и тогда решу, что с тобой делать.

С этими словами огромное темное тело покинуло пещеру, и за её пределами раздался леденящий вопль взлетающей рептилии.

Через несколько минут я услышал шум неуклюжего падения у входа в убежище. Если бы это вернулся дракон, то он, наверное, немедленно бы вполз в пещеру. Удерживая внимание непоседливых детей гремящим кончиком хвоста, я выглянул из пещеры и увидел потрёпанного, обессилевшего Кегрона. В этот момент я был самым счастливым нагом на свете!

Кегрон

Я чувствовал судороги по всему телу. Однако я знал, что был у цели. Мой друг – совсем рядом, и я должен убедится, что с ним всё хорошо. Силы меня покидали с каждой секундой. Мне удалось поднять голову и бросить взгляд в раскрытую пасть пещеры. И… я увидел пару зелёных глаз, ставшую столь дорогой. Это было последнее, что я увидел, перед тем как закрыть глаза и провалится в беспамятство…

Маарриш

Затащить неподвижное и невероятно тяжёлое тело в пещеру мне удалось на пределе сил. Если бы мой крылатый друг весил бы хоть на фунт больше, я бы сдался и остался с ним под порывами ураганного ветра. Кроме того, малыши так и норовили выбраться наружу.

Я уложил голову грифона поудобнее и начал играть с маленькими драконами, но в присутствии Кегрона дракончики вдруг стали вести себя тревожно и недоверчиво. Я вынужден был призадуматься над складывающейся не в нашу пользу ситуацией.

Кегрон

Основной удар пришёлся не на голову, однако при пробуждении болела именно она. Пытаясь сфокусировать взгляд, я стал медленно осматривать место, где я по оказался чьей-то воле.

Пещера, возможно драконья. Но… Я ведь был у входа, разве нет? Кстати… По поводу входа… В проёме пещеры, сквозь пелену сильного дождя, мой взгляд выловил ответный… Взгляд больших кроваво-красных глаз…

Маарриш

Моя оплошность и моя вина! Я должен был почувствовать опасность! Полёт сквозь ураган измотал моего друга, выпил его силы. Что-то страшное связало Кегрона с драконьим родом, он так искренне боялся про них даже говорить, но, несмотря на это, мой друг летел ко мне на помощь. А я неосознанно притягивал его своей бедой. Не успел я разгладить перья на роскошных белых крыльях, как вдруг дракончики в страхе прижались к моему хвосту. В пещеру медленно, пригибая голову, входил мой похититель. Он был более, чем серьёзен. Его глаза горели багровым турмалином с отсветами золотого огня, прорывающегося через радужку. Я тут же осознал, ради кого вернулся дракон. Кегрон едва приподнял голову, через мигательную перепонку глядя на своего врага. Я выхватил короткий, тонкий, как игла, нож и встал между рептилией и моим другом.

Кегрон

Благородству и смелости моего друга можно было только позавидовать… Однако его поступок был крайне необдуман. Мы не на своей территории и сразу показывать наш арсенал и намерения было ни к чему. И, судя по лёгкой усмешке дракона, он это прекрасно знал…

Подняться бы, да сил совсем нет…

Маарриш

Пойти с ножом на дракона мог лишь безумец или дважды безумец, но ножи у нагов смазаны парализующим ядом. Теперь надо было понять, смогу ли я пробить броню из чешуи рептилии. Кегрон косился на меня, но не мог даже пошевелиться. Дракона забавляла вся сложившаяся ситуация, но он не спешил чинить расправу. Ему нужен был грифон, но, похоже, убивать нага в его планы не входило. Наконец, насладившись моим напряжённым лицом, дракон произнёс:

Кегрон

– Ты взял в руки эту палочку чтобы напугать меня, или чтобы самому не боятся? – с язвительной улыбкой, делая шаг по направлению к нам, сказал дракон. – Смотри, похоже, она острая для тебя, не поранься!

Он будто бы играл с нами, зная, что мы не сможем оказать практически никакого сопротивления…

Маарриш

– Не надо недооценивать нага царских кровей! Ты его не получишь! – голос срывается на шипение, я распаляюсь от гнева, хотя понимаю, что могу проиграть такой громадине даже в броске.

Кегрон смотрит с тоской: я переживаю за своего друга почему-то намного больше, чем за себя. Мы только обрели друг друга, и вдруг меня заставляют так жестоко отстаивать своё. И защищать! Я улыбаюсь грифону, от чего дракона перекашивает злобная зловещая ухмылка:

– Значит… ляжешь за него благородными костьми, красавчик? Хорошо… Я смогу развеять твои иллюзии. Расскажи-ка нам сам, великолепный друг Кегрон, почему… ты так ненавидишь и боишься драконов?

Кегрон

– Не тебе, убийце моего рода, об этом спрашивать! – во мне поднялась ярость. Всё время я собирал в себе силы, чтобы вновь обрести землю под ногами… Но слова дракона… ранившие не тело, а душу, сработали как нельзя кстати для меня.

Теперь уже я, пускай и неуверенно, пытался заслонить нага. Противник для него слишком силён, даже не смотря на вооружение Маарриша.

– И тебе никогда не закончить начатое! – выкрикнул я в лицо ухмыляющемуся врагу.

Маарриш

Честно говоря, из выкриков дракона и моего воспрянувшего друга я мало что понял, но внезапно мой взгляд сфокусировался на маленьких дракончиках. Детёныши были сильно испуганы и жались к моему хвосту. Насколько я разбираюсь в драконах, они совершенно не походили на огромную злобную рептилию, которая меня утащила, от строения тела, до ауры.

– Он недоговаривает, Кегрон! – резко бросаю я. – Это не его дети! Нам нужно убираться отсюда!

– Некуда вам убираться! – язвительно рыкнул дракон. – Эта курица тебя едва поднимет, а перелёт до вашего острова не близкий. Ты умный, красавчик, но ум в данном случае тебе только навредит. Моя самка слегла в тяжёлом недуге, и мне нужно твоё перо, грифон! В подарок… я принёс тебе последний выводок того, кто убил твою семью. Можешь насладиться местью. Ведь ты уже однажды уничтожил целую кладку в порыве гнева? Не помнишь? – дракон мстительно оскалился. – Не дашь пера – не выберетесь с этой скалы! Не выберетесь с этой скалы – прилетит отец этих малышей. Ну? Как поступишь, грифон?

Я положил руку на голову Кегрона, его колотил озноб, мой друг вздрогнул и… опустил голову.

– Ему нечего стыдится! – запальчиво воскликнул я. – Он, скорее всего, был не в себе, когда сотворил такое…

– Нет, друг мой, – тихо шепнул грифон, – ты не должен меня защищать.

========== – 4 – ==========

Кегрон

Был и в себе, и не в себе… По-разному приходилось. В битве нельзя всегда оставатся холодным и расчётливым, как бы ты не старался… Особенно, когда истребляют твоих собратьев. Друзей, родных, любимых… Монотонно так истребляют… исполнительно. Без жалости, видя перед собой только конечную цель и не замечая горы трупов и реки крови… Но я не хочу повторения пережитого! Не хочу больше ощущать эту дрожь, которая символизирует конец бойни… Когда напряжённые, как камень, мускулы получают право расслабиться. В голове звенит пустота, а все ароматы мира вокруг перебивает тошнотворный пряный запах крови. Больше не хочу… это ощущать!

Однако… Судя по всему, буду вынужден. Я не верю драконам, никогда больше не поверю! Эти твари созданы для того, чтобы обманом и лукавством добиваться всего, что им хочется. Мне знакомо это… До саднящей боли знакомо… Но на этот раз я не дам себя провести!

– Маарриш, – тихо сказал я, – огради детей от того, что здесь сейчас будет происходить. —

надеюсь, он меня правильно понял…

Маарриш

Куда мне можно спрятать малышей, и что задумал мой друг в одиночку? Он совсем обессилел, это даже не столько физическая усталость, сколько моральное и духовное истощение. Словно Кегрон вспомнил что-то ужасное, и это накрыло его с головой. И почему я должен прятать детей от их… пусть не отца, но сородича?

Какой здравомыслящий дракон способен подвергнуть опасности драгоценный молодняк?! Да ещё и ради спасения своей супруги? Прикрывать благое дело гнусным нечестным шантажом. Что происходит в этом мире некогда благородных величавых созданий природы?!

Кажется… кажется я только сейчас понял то, что уже было понятно Кегрону с самого начала!

– Понял, – тихо шепнул я другу, а затем, уже гораздо громче, так, чтобы услышал и дракон, добавил. – Почему ты… признаешь свою вину, Кегрон? Неужели ты винишь себя за что-то?

Дракон начал покачивать головой, свирепея от нашей безумной непокорности. Медлить было нельзя. И тогда я совершил молниеносный змеиный бросок долгим упругим телом к украденным – теперь я в этом был точно уверен – малышам. Ящер явно не ожидал такого манёвра… Но и я не до конца правильно рассчитал свои действия. В тот момент, когда дети уже были у меня на руках, я оказался в прямой досягаемости когтистой лапы… Понял это, ощутив боль, похожую на ожог, от удара, который наверняка оставил глубокие следы на моей спине.

Кегрон

Умно, но не расчётливо. В попытке обхитрить нашего противника, Маарришу удалось запутать не только дракона, но и себя… И меня в придачу.

Всё произошло очень быстро. Только что наг склонялся надо мной, в недоумении задавая вопрос – и вот я вижу, как он, закрывая широкой спиной моих будущих врагов, пытается улизнуть от смертоносного возмездия… И вижу так же, что у него нет на это ни малейших шансов.

Я ринулся на врага, даже не успев продумать, как следует, план действий. Теперь нужно было сохранить жизнь Маарришу, остальное не казалось важным. Мой удар пришёлся дракону в предплечье. Удар всем моим телом, если говорить точнее. Поэтому дракон одним взмахом лишь располосовал нагу спину, а мог запросто переломить хребет или снести голову с плеч. Ящер, частично лишившись опоры на одну конечность, начал заваливаться. И в какой-то момент мне удалось оказаться сверху на сбитом с ног противнике.

– Глупо, – яростно прошипел дракон.

Я улучил момент, чтобы оценить состояние моего друга. После удара в спину наг упал на землю, потеряв равновесие, однако сумел не только не выронить детей, но и быстро подняться на сильном хвосте и уползти вглубь убежища.

Рана друга была не глубокая, однако промедли я хоть мгновение… По моему телу пробежал холодок.

Маарриш обернулся. В его глазах явственно читались как сильная тревога, так и огромная решимость.

– Спрячь! Укрой! – удалось крикнуть мне, прежде чем меня самого настиг увесистый удар…

Маарриш

Я видел, как страшная лапа откидывает тело грифона прочь… Но не мог ничем помочь… И не должен был! Первое, что нужно – позаботится о дракончиках. Взглядом обшариваю высокие своды пещеры: если грифон сможет и дальше противостоять своему более крупному врагу, то скоро с потолка на нас посыпятся камни. Ползу вдоль стены, с тревогой оглядываясь на Кегрона. Надеюсь и верю, друг мой, ты знаешь, что делаешь. Если с тобой случится что-то плохое… Нет! С тобой будет всё хорошо!

Прижав к груди обоих малышей, я пополз к тёмной стороне пещеры, надеясь найти там нишу, или иное какое-либо укрытие. И, слава богам, оно там было! Небольшое гладкое углубление в каменной породе, сделанное когда-то давно водным источником, ныне же полностью пересохшее.

Я снова слышу глухие удары. Думается, что это дракон бьёт мощным хвостом, задевая им стены в попытке сбить утомлённого грифона с ног. Что я знал о моём друге, чтобы немного успокоиться? Они всегда считались невероятно сильными и в небе, и на земле, олицетворяя Солнце. Грифоны без страха сражались против драконов и василисков, отвоёвывая превосходство в небе у одних и пресекая беспредел других. Яд и смертельный взгляд василисков для чудесного зверя не страшен, а от особого пронзительного голоса всё живое падает без чувств или даже погибает. Но пока эхо пещеры способно разнести умерщвляющий клич, Кегрон не будет его использовать, иначе я с малышами попаду под удар. Значит, надеяться грифон может лишь на ловкость и стратегию: дракон в пещере неповоротлив.