Текст книги "Роза и виолончель (СИ)"
Автор книги: Марья Зеленая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)
Глава 6
– Поздравляю, дорогая, – леди Доминика поцеловала Мию в щеку, обдав ее нежным благоуханием ландыша.
Любимые духи матери – этот запах словно возвращал Мию в детство. Вот и сейчас она ощутила себя маленькой девочкой, маминой любимицей, и на секунду будто снова оказалась в родном замке. Шелест юбок, позвякивание ключей, долгие посиделки вечером у камина… Свет и тепло домашнего очага.
– Весьма неожиданно, – буркнул король Зигурд, ткнувшись Мие в лицо колючей щетиной.
Защита и забота отца окружали семью незыблемой стеной даже во времена долгих отлучек: он не брезговал лично проверять состояние дел в пограничных гарнизонах. Он часто брал с собой Инго, Свена или Бьянку, да и вообще уделял им больше внимания – учил стрелять и сражаться холодным оружием. А Мия предпочитала женские занятия – танцы и вышивание, поэтому видела отца не так часто, как ей хотелось бы, и с нетерпением ждала каждой встречи.
Он баловал Мию, задаривал ее куклами и нарядами, прощал ей такие шалости, за которые другие дети получили бы суровую взбучку. Мия вила из него веревки, купаясь в его любви, но иногда завидовала сестре и братьям, ведь они могли говорить с Зигурдом по душам, не стесняясь ввернуть крепкое словцо или отпустить скабрезную шутку. С ними он был на равных, к ней же относился как к милому несмышленышу.
Отец явно не пришел в восторг от помолвки, хоть и старался не выказывать недовольства. Он недолюбливал Себастьяна, и перспектива с ним породниться была ему не по душе. Тем не менее, грядущий брак Константина и Мии был весьма выгоден с политической точки зрения, поэтому Зигурд, скрепя сердце, дал на него согласие.
Следом Мию поздравили братья – кажется, оба стали еще румянее и плечистее с тех пор, когда она их видела в последний раз.
– Молодец, сестренка, захомутала таки этого слюнтяя, – пробасил Свен, стискивая ее в медвежьих объятиях.
– Так ему и надо, – с другой стороны навалился Инго, и Мия была готова поклясться, что слышит треск собственных ребер.
Когда ее, наконец, выпустили из кольца могучих рук, Мия увидела Бьянку и с легкой досадой отметила, что та заметно похорошела. Шрама почти не видно – неужели помогли чудодейственные мази? Немного округлилась после родов – но ей это даже к лицу. Синее, расшитое серебром платье без корсета, завышенный лиф – никак носит второго ребенка? Каждый год, что ли, собралась рожать? Ничего удивительного, ведь ее муженек – Мия перевела взгляд на смуглого красавца в шелковом тюрбане – разогнал ради нее целый гарем, и теперь сестрице приходится одной отдуваться за кучу наложниц.
Бьянка сдержанно поцеловала Мию в щеку. Амрен холодно ей кивнул. Мия презрительно фыркнула про себя: «Пф, подумаешь, эка невидаль – стать султаншей варварской страны. Да если бы не помощь отца, то этих двух выскочек давно бы уже скинули с престола. Хорошо, что я буду княгиней культурного и цивилизованного государства».
Мия торжествующим взглядом окинула роскошно убранный зал: сверкающие люстры и пышные букеты, белоснежный мрамор и богатая позолота. Весь цвет Ангалонии собрался здесь, чтобы поздравить наследника с помолвкой. Разве что герцог Альберди проигнорировал это важное событие: разобиделся на то, что Константин бросил его любимую внучку. Да и черт с ним. Еще приползет на коленях… Скорей бы свадьба! Хочется уже побыстрее стать полноправной хозяйкой этого дворца.
Стоя рядом с женихом, Мия принимала поздравления и подарки, и украдкой поглядывала на себя в зеркало. Нежное персиковое платье, расшитое розовым жемчугом, великолепно оттеняло безупречную кожу. В ушах сверкали бриллиантовые серьги, а на груди – драгоценное ожерелье. Волосы, присобранные на висках и украшенные крохотными живыми розочками, красиво струились по точеным плечам. Рядом стоял Константин – высокий, статный. Синий бархатный камзол выгодно подчеркивал подтянутую фигуру, блестящие кудри медной стружкой ниспадали на воротник.
«Как чудесно мы смотримся вместе! Мы – идеальная пара, и когда мы поженимся, о нашей свадьбе будут слагать легенды, – Мия растопырила пальцы, чтобы еще раз полюбоваться помолвочным кольцом – белое золото, большой овальный изумруд в центре и россыпь мелких бриллиантов вокруг. – Это самый счастливый день в моей жизни»…
После официального приветствия гости расселись за круглые столы, накрытые белоснежными скатертями. Вереница слуг принялась вносить изысканные угощения. Птица и дичь с аппетитной корочкой, рыба в золотистой панировке, нежнейшие устрицы и омары, пикантные сыры, свежевыпеченный хлеб – от вида и запаха всего этого великолепия слюна чуть ли не капала изо рта.
Мия сидела вместе с женихом и обеими правящими семьями. Слева от нее Изабелла и Доминика вели такую сладкую беседу, что со стороны могло бы показаться, что достопочтенные дамы являются лучшими подругами.
– Ах, милочка, ты прекрасно выглядишь, – соловьем заливалась Изабелла. – И какая чудная у тебя прическа – так ловко маскирует седину!
– И ты отлично сохранилась, дорогуша, – в тон ей отвечала Доминика. – Уверена, если бы в зале погасла половина свечей, то твои морщины стали бы совершенно незаметны.
Мия лишь тайком посмеивалась, слушая их лицемерное кудахтанье.
Справа от нее оживленно тараторили братья, наперебой расспрашивая Амрена и Бьянку о подробностях очередного неудавшегося переворота: далеко не все в Алькантаре приветствовали прогрессивные реформы нового султана.
Дядюшка и отец, сидящие напротив Мии, старательно делали вид, что не замечают друг друга. Зигурд жадно впивался зубами в сочную фазанью ногу, а Себастьян чопорно ковырял вилочкой паштет из гусиной печени.
В дальнем углу зала на небольшом возвышении сидели музыканты, услаждая слух гостей чарующей мелодией. Плавные переливы рояля, певучие всхлипывания скрипки – музыка не отвлекала от светских бесед, но придавала вечеру приятную атмосферу.
Как только праздник достиг той стадии, когда в животе остается место лишь для десерта, а в голове кружится благостный туман, князь Себастьян попросил минуточку внимания.
– Дорогие невеста и жених, дорогие гости, позвольте представить вам необыкновенно талантливого музыканта, чье выступление, вне всякого сомнения, послужит украшением нашему чудесному вечеру. Встречайте: Теодоро Мариотти! Просим, маэстро!
Публика зашумела в радостном предвкушении. Мия как раз была чрезвычайно занята божественным клубничным желе со взбитыми сливками, поэтому не особо внимательно наблюдала за происходящим. Лакеи распахнули дверь, и в зале появился высокий мужчина в темной одежде. Поприветствовав гостей, он направился к подмосткам, а за ним следовал пожилой слуга с огромным футляром в руках.
Мариотти уселся на стул, а помощник достал из футляра виолончель и вручил своему хозяину. Тот поставил инструмент вертикально между раздвинутых ног и взял в руку смычок.
Мия проглотила скользкий ароматный кусочек желе и потянулась за следующим, но в этот момент под сводами прокатился низкий мерцающий звук, от которого на коже встали дыбом крохотные волоски. Мия застыла, как громом пораженная. Ложечка выпала из пальцев, а в груди что-то встрепенулось, защекотало и сладко замерло в животе.
Томная музыка заструилась легко и плавно, то усиливаясь, то затухая. Мия ощутила, как тело будто наполнилось глубокой сильной мелодией, которая пронизывала душу насквозь, подобно тому, как солнечные лучи пронизывают толщу морской волны.
Смычок то невесомо порхал по струнам, то безжалостно их терзал, заставляя виолончель то нежно петь, то исступленно рыдать… Мия как завороженная уставилась на него и внезапно в памяти всплыли другие движения – такие же уверенные и размашистые…
В ту же секунду Мия узнала музыканта. Короткие вьющиеся волосы, густая щетина на подбородке, полуприкрытые в экстазе глаза…
Теодоро Мариотти…
«Тео»!
Щеки полыхнули жаром, в горле пересохло. Мия судорожно отхлебнула вина и украдкой взглянула на Изабеллу. Та с абсолютно невозмутимым видом ковыряла вилочкой пирожное. Вот это самообладание! Притащить любовника на помолвку сына… Хотя, вроде как, это сам князь его пригласил… Вот будет скандал, если он узнает…
Мия невольно продолжала пялиться на Мариотти. Блестящие иссиня-черные кудри, выразительные смоляные брови, красивый порочно изогнутый рот… До чего же хорош! И где только тетка его откопала?
Мелодия лилась под сводами зала – тягучая и страстная, густая, как стекающий с ложки мед. Сочное певучее звучание напоминало человеческий голос… Голос, идущий из самой глубины души.
Зрители застыли, как зачарованные, кто-то не донес вилку до рта, кто-то оцепенел с недопитым бокалом – все замерли в ожидании кульминации. Время словно остановилось, и в целом мире не осталось ничего кроме музыки, заставляющей сердце биться с ней в унисон.
Наконец, мотив достиг своего апогея. Все ноты, все аккорды, словно нити, стянулись в единое целое, сплелись в наивысшей точке, и взорвались ослепительной вспышкой, разбивая пространство на мелкие осколки.
На несколько секунд повисла потрясенная тишина, а затем грянули оглушительные аплодисменты. Бароны, герцоги и графы бешено хлопали в ладоши, свистели, топали ногами и кричали: «Браво!» Мия кричала и хлопала вместе со всеми, не сознавая что делает, утопая в иной реальности, в мире всепоглощающей гармонии, серебряными струнами пронизывающей бытие.
***
Из ночного сада доносились трели цикад, прохладный воздух был напоен карамельным благоуханием цветов. Мия стояла на балконе, опершись на мраморный парапет. Она немного устала от шума и душной разгоряченной толпы. В ушах по-прежнему звучали отголоски мелодии, а перед глазами стояло греховно-притягательное лицо Мариотти.
Приглушенный гомон из зала на миг стал громче – кто-то открыл и закрыл балконную дверь.
– Скучаете? – раздался низкий хрипловатый голос, и Мию бросило в дрожь.
Щеки вспыхнули огнем. Еще не обернувшись, она уже знала, что это ОН.
Мариотти – а это действительно был он, облокотился рядом с ней на перила и протянул ей бокал игристого вина. Мия вцепилась в стеклянную ножку, как утопающий в соломинку, и жадно отхлебнула шипучий напиток, едва при этом не поперхнувшись.
– С-спасибо, – сдавленно пробормотала она.
Лицо горело, подмышки намокли от пота. Проклятье, что за бред? Почему она так на него реагирует? Из-за того, что застала его с теткой в библиотеке? Ну и что, подумаешь, невидаль-то какая. Надо взять себя в руки.
Глотнув для храбрости еще вина, Мия бросила взор на Тео. Он смотрел вдаль. Какой у него красивый профиль! Прямой нос, чувственные губы, твердый подбородок – немудрено, что княгиня выбрала в любовники именно его. В следующий момент он повернулся к Мие, и взгляд орехово-карих глаз будто пронзил ее насквозь. У нее подогнулись колени.
– Чудесный вечер, не так ли? – от его бархатного голоса по спине пробежали мурашки.
– Согласна, – промямлила она, и натянула на лицо жалкое подобие улыбки.
Глава 7
Тео придвинулся к ней поближе, и Мия ощутила его запах – пряный, возбуждающий, с нотками хвои и морского прибоя. Сердце забилось еще быстрее.
– Вы любите читать, миледи? – неожиданно спросил он.
– Э-э-э… что? – она с непониманием уставилась на него.
– Полагаю, вы так увлекаетесь книгами, что допоздна засиживаетесь в библиотеке.
Проклятье! «В библиотеке»? Неужели он имеет в виду?..
– Вы на что-то намекаете? – Мия дерзко вздернула подбородок.
Тео неторопливо отпил из бокала и небрежно поставил его на парапет.
– У меня и в мыслях такого не было, – с легкой издевкой сказал он. – Просто хочу предупредить, чтобы вы были осторожней. Будет весьма прискорбно, если вы нечаянно свалитесь с антресолей и сломаете свою прелестную шейку.
Он стоял к ней так близко, что Мия ощущала его дыхание на своем лице. В животе шевельнулся липкий страх.
– Вы мне угрожаете? – голос предательски дрогнул.
– Даже и не думал, – он непринужденно пожал плечами. – Я никогда не угрожаю таким очаровательным особам. Предпочитаю заниматься с ними гораздо более приятными вещами.
– Мерзавец! – не успев сообразить, что делает, Мия резко выплеснула содержимое бокала в его нагло ухмыляющуюся рожу. Усмешка тут же исчезла с его лица, глаза полезли на лоб от изумления.
И поделом! Довольная собой, Мия развернулась на каблуках и с гордо поднятой головой направилась к двери. Но не успела она сделать и шага, как Тео схватил ее за плечо и рывком притянул к себе. В следующий миг она ощутила огненный вкус его губ. Земля ушла из-под ног, сердце загрохотало в ушах. Его рот – настойчивый, жадный, нахальный – уверенно подчинял ее себе, а руки бесстыдно лапали ягодицы, варварски сминая дорогое платье.
Неожиданно для нее самой, ее накрыла вспышка яростного желания, и Мия исступленно отвечала на поцелуй, до тех пор, пока не почувствовала кровь: Тео прикусил ей губу. Боль отрезвила ее, и Мия резко отшатнулась, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но Мариотти не отпускал ее. Тяжело дыша, он еще крепче прижал ее к себе. Мия невольно оглянулась на стеклянную дверь, за которой светился зал, полный гостей. А вдруг кто-то выйдет на балкон и увидит ее в объятиях этого негодяя? Она дернулась, но Тео, словно прочитав ее мысли, вцепился в ее предплечье и поволок в угол за колонну, туда, где царила кромешная тьма.
– Что ты делаешь, ублюдок? – возмущенно прошипела она, пытаясь вырваться из его хватки.
– То, чего ты хочешь больше всего на свете, – он развернул ее спиной и притиснул к парапету.
– Не трогай меня! Я буду кричать!
– Давай! – он тяжело навалился на нее. – Кричи, сучка, пускай вся твоя родня сбежится и полюбуется на тебя.
Мия не закричала. Дело было не только в страхе, что ее застанут в объятиях мужчины – Мариотти каким-то образом словно парализовал ее волю. Перила больно упирались под ребра, ноги тряслись, сердце неистово колотилось. Она ощутила, как ей задирают юбку. Нет! Он же не собирается…
– Не смей! – она дернулась, но Тео еще крепче прижал ее к балюстраде, заставляя нагнуться. – Отпусти, урод!
– Тебе понравится, – он рывком спустил с нее панталоны. Теплая ладонь огладила ягодицы, коснулась промежности. – Да ты уже вся мокрая, сучка. Иди сюда!
– Не надо! – Мия тщетно попыталась вырваться.
Тео намотал ее волосы на руку.
– Тихо, не дергайся. Ты ведь сама этого хочешь.
Его пальцы горячо и настойчиво заскользили у нее между ног, то усиливая, то ослабляя давление. Внизу живота сделалось так сладко и хорошо, что Мия не смогла сдержаться и застонала. Тео потянул за волосы, запрокидывая ей голову, кончик языка влажно обвел ушную раковину. По телу пробежала дрожь, колени ослабли, и Мия покорно обмякла в его руках.
Она почувствовала, как он расстегивает штаны.
– Не надо, – пролепетала она.
– Надо, – хрипло выдохнул он.
В следующий момент его палец чуть сильнее прижал клитор, а член резко вошел внутрь, разрывая девственную плеву. Смесь боли и наслаждения вышибла весь воздух из легких. Мия вскрикнула.
– Да я у тебя первый! – услышала она самодовольный смешок.
– Ублюдок. Ненавижу тебя! – простонала она.
Сильные руки уверенно обхватили талию, и Тео сделал плавный толчок, словно пробуя ее на вкус.
– Ты такая узкая, сучка!
– Отпусти меня!
– Не притворяйся! Тебе ведь нравится, – жарко шепнул он.
Он начал двигаться в ней, и с каждым движением боль и удовольствие жгучими всполохами разбегались по всему телу. Все мысли улетучились, из груди вырывались бесстыдные всхлипы, а перед глазами стояла картина, как Тео трахает Изабеллу. Жадно, яростно, ненасытно… А теперь точно так же он трахает и ее. Как шлюху! Грязную шлюху! Ее ебут на собственной помолвке – напыщенный подонок, которого она видит второй раз в жизни… а ей это нравится… она впивается зубами в ладонь, чтобы не орать во всю глотку… она рывками подается ему навстречу… между ног все горит… он тянет на себя ее волосы… его дыхание опаляет шею… он вбивается в нее на всю глубину… еще… еще… еще…
Внезапно все прекратилось. Тео на мгновение замер, а затем резко выдернул член и с глухим стоном кончил, заляпывая спермой ее спину.
Мия лежала животом на твердых перилах, ее подташнивало, внутри все пылало. Неудовлетворенное желание сводило утробу болезненной судорогой. Ей хотелось еще, она жаждала продолжения… но Тео уже застегнул штаны.
– Приведи себя в порядок и возвращайся к гостям, – снисходительно бросил он, подхватил с парапета бокал и ушел…
Пару минут Мия провела в оцепенении, будучи не в состоянии пошелохнуться. Сердце постепенно замедляло свой ритм, дыхание успокаивалось. Когда туман окончательно развеялся, в висках мучительно забилось: «Боже, что это было? Как это вообще возможно? Как он посмел сделать со мной такое прямо на моей помолвке?»
Мия осела на холодный пол, грудь разрывало от подступивших рыданий. Стыд, сожаление, раскаяние тяжелой лавиной обрушились на нее. Хмель еще не выветрился из головы, но она кристально ясно сознавала, что случилось непоправимое. Какой позор! Какое унижение! Слезы заструились по щекам, из горла вырвался отчаянный всхлип.
«Тварь! Скотина! Мразь! Я хочу сдохнуть! Я хочу его убить! Оторвать ему яйца и заставить сожрать! Я расскажу отцу! Он сотрет его в порошок!»
«Нет! – зазвучал в мозгу другой голосок – въедливый и противный. – Ты ничего никому не расскажешь, ведь тогда не будет ни помолвки, ни свадьбы… Этот ублюдок поглумился над тобой безнаказанно, и ты ничего не сможешь с этим поделать…»
Вдруг ее прошибло холодным потом: «Изабелла! Это она рассказала ему о том, что я застукала их в библиотеке. Значит, эта сука подговорила его на то, чтобы он меня изнасиловал! Она все знает! Она всем расскажет! – Мия, тяжело дыша, привалилась к балюстраде. – Эта гадина не преминет меня опозорить, она меня ненавидит! Я пропала! Мне конец! Что же делать?»
Она с трудом поднялась. Между ног щипало и неприятно липло. Мия промокнула промежность панталонами – на белом шелке темнело пятнышко крови. Урод! Как ей теперь оправдываться перед Константином в первую брачную ночь?.. Если дело вообще дойдет до брачной ночи…
Она провела рукой по растрепанным волосам – прическа безнадежно испорчена: «Я словно курица, которую потоптал петух».
Мия выдрала из шевелюры остатки розочек, швырнула их с балкона и, как сумела, пригладила локоны. В груди все пылало от унижения… Бесполезно. Лицо заревано, платье помято, как будто его изжевала корова. А еще от нее разит спермой. Да это все заметят и поймут, что ее недавно отымели, как последнюю шалаву.
Она уперлась пылающим лбом в прохладную мраморную колонну. Ситуация ужасная, но не торчать же здесь всю ночь. Нужно возвращаться, и будь что будет. Мия еще раз тщательно расправила юбку, взбила волосы и толкнула стеклянную створку.
Лица гостей мельтешили калейдоскопом расплывчатых пятен, а голоса сливались в монотонный гул. Пот, духи, увядающие цветы – никто не собирался принюхиваться к Мие, всем было на нее наплевать. Практически незамеченной она протиснулась сквозь расслабленную толпу и плюхнулась за стол рядом с Константином, который увлеченно беседовал с Инго.
Трясущимися пальцами Мия схватила бутылку вина, торопливо наполнила бокал и залпом его опрокинула. Жених удивленно взглянул на нее.
– Дорогая, где ты была? Я уж собирался отправить стражу на твои поиски, – шутливо осведомился он.
Она криво усмехнулась.
– Да так, выходила подышать…
«Подышала на свою голову…»
– А мы как раз спорили с Инго, как правильно охотиться на оленя.
– Я ему говорю, подманивать нужно на морковь, – пробасил брат. – Я в этом деле смыслю. Пускай приедет к нам в Хейдерон и увидит – у нас все стены завешаны рогами…
Мия не слушала. Ее глаза неотрывно уставились в одну точку, туда, где этот гребаный маэстро Мариотти мило беседовал с тетушкой Изабеллой, невозмутимо отправляя в рот виноградины со своей тарелки. Рыжая тварь расплывалась в довольной улыбке, непозволительно близко прижимаясь к его плечу. Неужели он рассказывает ей, как только что отымел на балконе ее будущую невестку?
Словно в подтверждение ее догадки, Изабелла бросила на нее насмешливый взгляд. Мия вспыхнула от стыда. Она поспешно отвела взор, но краем глаза успела заметить, как тетка неторопливо поднимается со своего места. Сейчас она во всеуслышание объявит, что помолвка не состоится, ибо невеста – подзаборная проститутка. Руки свело судорогой, а голова невольно вжалась в плечи…
Но, вопреки опасениям, княгиня вышла из-за стола и отправилась лавировать по залу, то и дело обмениваясь любезностями с каждым встречным и поперечным.
«Она что, решила всем лично доложить о моем позоре?» – в панике подумала Мия.
Но нет, гости вели себя как обычно, никто не собирался тыкать в нее пальцами и злорадно хихикать. Между тем, Изабелла добралась до входной двери, немного покрутилась рядом, примыкая то к одной компании, то к другой, а затем украдкой выскользнула наружу.
Когда Мариотти принялся повторять ее маневры, до Мии дошло – эти мерзавцы решили незаметно убраться с приема, чтобы потрахаться в свое удовольствие. Сердце болезненно екнуло. Мудак! Не успел его хер обсохнуть после одной, как он радостно побежал тыкать его в другую! Мия заскрежетала зубами. Проклятье! Как это глупо и унизительно! Вот бы догнать их и жестоко избить! Оттаскать тетку за рыжие патлы, размозжить мошонку этому подлецу… Ногти до боли впились в ладони. День, который должен был стать самым счастливым в жизни, обернулся сущим кошмаром. Ее сунули мордой в грязь, растоптали, смешали с дерьмом. Отодрали, как дешевую подстилку, и выбросили за ненадобностью.
«Меня – дочь короля Хейдерона – отымели, словно портовую шлюху. Почему я не кричала? Почему не врезала ублюдку по яйцам? Потому что мне это нравилось, потому что я и есть шлюха! Этот подонок сначала отжарил своим смычком весь зал – то-то они визжали, как недорезанные свиньи; а потом и меня… еще и тетушку на десерт. Больной ублюдок! Надо ему отомстить! Узнать, где он живет, и подослать к нему стражников. Пускай они бросят его в темницу, разденут догола, прикуют цепями к стене, а я… тут уж я повеселюсь…»
Минут через двадцать высокие створки распахнулись, впуская фигуру в черном сюртуке. У Мии бешено застучало сердце. Тео уселся за стол и вальяжно подозвал к себе лакея, чтобы тот налил ему вина. Рожа довольная, словно у объевшегося сметаной кота. Натрахался, мудак!
Их глаза встретились. Мия вспыхнула, а Тео насмешливо отсалютовал ей бокалом. Она многозначительно провела большим пальцем по горлу. Краешек его рта глумливо приподнялся.
