Текст книги "Саламандра (СИ)"

Автор книги: Мару Андер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Феникс сидел на кухне у Макса дома и менял пластырь на пальцах. Не смотря на то, что он уже приноровился к тренировочному реквизиту, переход на "боевой" оказался весьма болезненным. Мало того, что пои были тяжелее по весу, так и кожаные петли, на которых и держался реквизит, на скорости вращения впивались и резали кожу. Передышка была неизбежной.

– Пока обойдемся развитием координации и гибкости. Я тут пару упражнений вспомнил. Еще в пожарной академии обучали некоторым трюкам, – вспомнил Максимилиан, также внимательно рассматривая покраснения на своих руках.

– Уже не так интересно. Да и не похож я на танцора.

– Это неотъемлемая часть. Мы вообще ее как-то из виду упустили.

Из прихожей послышался грохот открывшейся входной двери. Два мальчишеских голоса зазвенели в коридоре и скрылись на втором этаже. Лампа на кухне зашаталась от топота наверху. Стены вздрогнули, как от землетрясения, и мгновенно все затихло.

Феникс вопросительно взглянул на Макса, ведь он был у него дома впервые и еще не знал, чего ожидать от этого визита. Тот лишь виновато улыбнулся и отправился следом за детьми.

– Хонза, – начал было Макс, войдя в комнату сына, но мальчик кинулся к отцу и крепко его обнял.

– Папа, разреши мне сегодня переночевать у Генки.

– У тебя что, нет своего дома?

– Пожалуйста!

– Я хочу показать Хонзе ночных призраков, – вмешался в разговор Генка, – Обещаю, мы будем наблюдать только из окна моей комнаты.

За ужином мальчики рассказали любопытную историю. Недалеко от спортивной секции каратэ, в которой после школы занимались дети, находился целый ряд высотных домов. Ровно за шестьдесят минут до комендантского часа, когда на улице темнело, над одной из крыш зажигались огоньки. Они двигались в разных направлениях и создавали причудливые фигуры. Свидетели явления останавливались и задирали головы. Вскоре рассказы очевидцев распространились от секции до школы и по всей местной округе. Появилось несколько версий возникновения таинственного явления, одна фантастичнее другой.

Но дети верили в то, что на крышах завелись духи, которых называли джиннами. Иногда среди огоньков можно было увидеть голубой дым. Стараниями особо рьяных фантазеров и появилась легенда о заброшенной Синей бурей лампе Аладдина. И даже после двадцати двух часов, после которых улицы пустели, огоньки продолжали танцевать. Когда стражники поднимались посмотреть, кто нарушает распорядок, то никаких свидетельств присутствия не находили. Днем же дети и подростки также обследовали крыши в поисках лампы. Некоторых, особо зазевавшихся, ловили и после двадцати двух часов. Так за короткий срок появилась еще одна городская легенда.

– Пап, ну ты отпустишь? Завтра все равно выходной.

– Конечно, – улыбнулся Макс.

– Ура! Спасибо! – вскочил из-за стола Хонза и кинулся обнимать отца.

– Гена, только оставь свой адрес и номер родителей.

– Да, да, обязательно!

Хонза побежал наверх за вещами. Гена накарябал номер на вырванном из тетради листке и протянул Максу.

– Это тройка или восьмерка? – спросил тот, посмотрев на ряд чисел.

– Восьмерка.

Макс взял ручку и своим почерком переписал.

– Все верно?

– Да, – сказал мальчик.

Хонза примчался обратно и, схватив друга за руку, потащил его на выход.

– Телефон не отключать, – крикнул вдогонку пожарный.

Гена остановился и, чуть замешкавшись, вернулся.

– Можно ваш автограф? – спросил ребенок и протянул Максу блокнот с наклейками роботов.

– Конечно. Где расписаться?

– Прям на обложке.

Макс поставил свою подпись и протянул блокнот мальчику. Тот прижал его к груди и, восторженно поблагодарив, умчался к Хонзе.

– И почему я не пожарный? – произнес иронично Феникс, выйдя на крыльцо.

Они сели на ступеньки смотреть, как удаляются дети.

– Тебе не кажется подозрительной эта история?

– Когда-то я уже слышал о подобном. Ах да, вспомнил, это же были мы, – ответил Феникс.

– Надо бы глянуть.

– Ничего, что скоро появятся стражники?

– У меня пожарное удостоверение.

– Но у меня то его нет! Не хочется трое суток сидеть за решеткой.

– Скажем, что ты собирался прыгнуть с моста, и я тебя отговорил! – сказал Макс и пошел за ключами.

Улицы стремительно пустели. Солнце заходило еще быстрее. В девять вечера Феникс и Макс уже прогуливались по кварталу, задрав к небу голову. Заодно они выискивали местечко, откуда можно наблюдать, не опасаясь стражников. Вариант забраться на крышу напрашивался сам собой.

– Может, не каждый день?!

– Нет, смотри. Это же не блики антенн, – сказал Макс и указал на дом, до которого оставался один квартал.

Они забрались на крышу соседней многоэтажки. Ближе к месту огни исчезали за высотой стены. Вход оказался заперт. Это означало, что сюда уже наведывались люди. Стражники закрывали чердаки, чтобы хоть как-то воспрепятствовать любопытным, пытающимся разгадать тайну танцующих огоньков. Феникса недаром считали сумасшедшим ученым, поэтому Макс не удивился, когда тот достал из-за пазухи бутылек с кислотой, мгновенно разъедающей металл.

В городских динамиках прозвучала Колыбельная, означавшая наступление комендантского часа. Через пять минут свет во всех окнах одновременно выключился. Каждый второй уличный фонарь погас, остальные втрое убавили яркость и в шахматном порядке едва освещали дороги для патрульных машин. В город пришла тишина.

Вид с крыши открылся впечатляющий. Ни в одном городе страны нельзя было увидеть столько мириад звезд. На фоне небесного покрывала танцующие огни с соседнего дома смотрелись еще более ослепительно и завораживающе.

– Это пои. Я с закрытыми глазами узнаю эти движения восьмерки, – произнес Феникс.

– Еще один фаерщик? Открытый огонь запрещен. К тому же вход наверх заперт, если только он ни имеет с собой кислоту, как некоторые, – иронично сказал Макс, – Ну или на худой конец обычную отмычку.

– Это магнитные замки. Их можно открыть только специальными блокираторами.

– В таком случае, я знаю одного фаерщика, умеющего уничтожать такие замки. Загвоздка вся в том, что он сейчас рядом со мной.

– Да ладно, Макс. Не вгоняй меня в краску, – стеснительно отозвался Феникс.

– Ты серьезно? Это не комплимент, а еще одно доказательство твоей опасности для общества.

– Ладно, ладно! Не начинай.

– Ну, что? Пойдем поищем лампу Аладдина?

– Черт! Лифты же выключают на ночь. Пока мы спустимся здесь и поднимемся там, пройдет слишком много времени.

– На наше счастье я случайно забрал из части ключ от аварийного рубильника. Надо только вспомнить, не выложил ли я его дома. Правда, велик риск, что нас заметят с улицы, – сказал Макс, проверяя карманы, – В некоторых зданиях лифт и этажное освещение связаны. Если я нажму синюю кнопку, лестничный пролет во всю высоту дома может засиять ярче любого маяка.

– Может, попробуем добраться пешком? Какого лешего мы фонарь то не взяли?! – возмутился Феникс.

– Думаешь, с его помощью мы быстрее оказались бы внизу?

Ключ нашелся. Они спустились с чердака сразу после того, как проехала очередная машина. Макс на ощупь отыскал аварийный щиток. Нажав на большую кнопку, он снова запер ящик. Послышался треск и в шахте зажегся свет. Феникс с облегчением вздохнул и вызвал лифт.

– Держи двери, – сказал Макс, когда кабина достигла первого этажа. Лампа лифта освещала малый участок, пока пожарный возился со щитком.

– В следующий раз возьму с собой парашют, – заворчал Феникс, когда свет погас.

На улице как раз проехал очередной патруль. Перебравшись через дорогу, они повторили все в точности наоборот.

Как и ожидал Макс, на крыше никого не оказалось. Тот, кто игрался с огнем, исчез.

– Напомни, на кой мы вообще пошли охотиться за джинном?! – в негодовании возмутился Феникс.

– Ты же видел пламя?!

– И?

– В мои должностные инструкции входит предотвращение ситуаций, в которых может возникнуть пожар.

– Сделаю вид, что я этого не слышал.

Без источника света найти улики было довольно сложно. Прогулка по крыше в темноте представляла большую опасность. Каждый шаг в сторону мог оказаться последним. Но там, где глаза не справлялись, на помощь пришло обоняние. В воздухе едва-едва удавливался запах горючего. И как бы призрак тщательно ни заметал следы, предугадать последствия иногда не представлялось возможным. Макс обернулся по сторонам, словно что-то потерял. Сколько бы вариантов ни возникало раньше, но теперь ему стало ясно одно: он знал, кто этот призрак.

Глава III

Перед рабочей сменой Кенджи успевал многое. Ему как никому жилось комфортно в условиях комендантского часа. Вставал он достаточно рано для того, чтобы успеть потренироваться в городском парке перед рабочей сменой. Обегая привычный маршрут, то ускоряя, то замедляя темп, Кенджи всегда отмечал тишину еще непроснувшегося города. Звуковая терапия приходилась кстати, учитывая подчас невыносимый шум на ремонтной площадке.

В парке находилась зона, обустроенная в восточном стиле. Кусты, деревья и беседки, все, чтобы не чувствовать себя жителем Города семи ветров. Азиатский уголок пришел в упадок, как и вся зеленая архитектура. На огромную территорию приходилось всего два садовника, которым было не по силам справиться с работой за целый штат в двадцать человек. Поэтому многое здесь изменилось в не лучшую сторону. Что-то утратило свой первоначальный облик, что-то находилось в полуразрушенном виде из-за отсутствия своевременного капитального ремонта, но многое пострадало от рук вандалов. Только небольшими участками еще можно было воссоздать в памяти когда-то великолепнейшее произведение ландшафтного искусства.

Азиатские мотивы находились в относительном порядке. Один из садовников был китайцем, поэтому уделял этому уголку чуть больше внимания. Иногда Кенджи останавливался здесь, чтобы почувствовать связь со своими корнями. И представить, как могла бы сложиться его жизнь, если бы родители ни переехали сюда много лет тому назад.

Возвращаясь домой после разминки, он непременно кормил уличных котов, заранее покупая для них молоко. Готовясь к очередному дню, не забывал взять кусок хлеба. Выходя пораньше на десять минут, Кенджи всегда останавливался на мосту, чтобы угостить уток. Чувство помощи животным, по собственному мнению, не давало ему черстветь. В последнее время люди все больше обращались в жестокость и агрессию. Кенджи не хотел, чтобы это касалось его.

Вот и сейчас на мосту он улыбался, наблюдая за птицами. В такие моменты слова о смерти города казались полной чепухой.

Кенджи еще издалека услышал пароходный гудок. Старое судно привезли в доки полчаса назад. Сегодня в графике значился первичный осмотр. Кенджи прошел через вертушку и пробил сменную карту. Перед глазами предстал корабль неопределенных времен. Буквы в названии были потерты, но различались как "Вольная Смерть".

– Красавец, правда? – произнес только что подошедший бригадир.

– Странное имя для корабля, – заметил Кенджи.

– Надеюсь, ты не из суеверных? Ну, тех, что верят в привидений или проклятья?

– Откуда его привезли? Этой рухляди не меньше семидесяти лет. Ему давно пора на покой.

– Из столицы дали приказ отремонтировать. Хотят из него подводный аттракцион устроить.

– На юге своих ремонтников нет?

– Есть, но корабль не переживет еще один путь. Давай, за работу.

В доках повидали многое, но от такого даже у бывалых пропадали слова. Вслух никто не осмеливался сказать, но то, что сама Смерть пристала к причалу, ошеломило многих. Каждый, кто приходил на смену, останавливался при виде корабля.

– Не к добру это, – произнес старый вахтер, перекрестившись в третий раз.

– Вы знаете, откуда его привезли? – обратился к нему Кенджи.

– Нет. Говорят, даже начальство не в курсе. Видимо, государственная тайна, – боязливо прошептал вахтер и зашел обратно на свой пост.

Вопреки усмешкам бригадира, реакция рабочих оказалась не такой, какой он ожидал. Повсеместное молчание и бледные лица. К обеду пришлось принять решение скрыть название полотнами, дабы никого больше не смущать.

Позже стало известно, что имя корабля начальство изменять не намерено в целях привлекательности и одновременно устрашения посетителей, которые в будущем будут посещать аттракцион.

В обед рабочие прервали молчание.

– У меня одного вопросы насчет этого дьявольского судна? – начал тот, что только вернулся с палубы корабля.

– Не понимаю, зачем вообще его чинить, если все равно затопят, – подал голос сын начальника смены, который только недавно достиг восемнадцатилетнего возраста.

– Салага, кто ж до судна людей допустит, если оно вот-вот развалится?! – и в столовой раздался общий хохот, отчего пареньку стало не по себе.

– Я вот что думаю, корабль то все-таки военный. Не осталось ли чего на нем из того, что может рвануть?!

– Прежде чем доставить, его тщательно проверили, так что можете работать спокойно, – сказал бригадир, войдя в столовую.

– Побыстрее бы избавиться от этой штуки.

– Это только корабль. Такой же, как и все остальные.

В зале вновь повисла тишина, только звон ложек и вилок.

Внутренний осмотр все еще шел, но уже можно было начинать составлять план ремонта. Завтра спецрейсом прилетал архитектор того самого подводного парка развлечений, в который после подготовки и отправится судно.

– Давно я не возился с фрегатами, а уж с парусными и того не помню, – сказал бригадир, еще раз остановившись у корабля.

– Что с мачтами, шеф? – донесся чей-то голос с борта.

– А что с ними? Снимай верха, учить что ли надо?

– Заклинило их.

– Да, добром это точно не кончится, – заметил бригадир вслух.

– Так что?

– Позови ко мне Ефима и Кенджи, как выйдут с обеда, – обратился шеф к своему помощнику, который как раз подошел за новыми указаниями.

Через пять минут оба уже стояли перед бригадиром.

– Значит, так! Надо бы с этой верхотуры снять паруса. Черт, знает в каком состоянии мачты. Что-то там заело, надо бы выяснить. На Кенджи грот-мачта, на Ефиме фок-мачта.

– А с третьей что? – спросил Ефим.

– Посмотрим, сначала, как вы справитесь с этими двумя. Задание опасное. Страховочные тросы обязательны, – и бригадир пристально посмотрел в глаза Кенджи, – Я понятно выражаюсь, акробат?

– Конечно, босс, – ответил Кенджи.

– Можете приступать.

Молодые люди отправились за страховкой.

– Давай, наперегонки! – предложил Ефим, как только они взошли на борт.

– Я обставлю тебя в два счета, – ухмыльнулся Кенджи, взглянув на свою мачту.

– Моя короче.

– Не намного. Тебе не выиграть.

– На что спорим? – не унимался Ефим.

– Сам выбирай.

– На пять социальных талонов.

– Согласен, но ты уже проиграл, – весело задирался Кенджи, пристегивая карабин на страховочном поясе.

– Еще увидим. Готов?

Кенджи кивнул головой.

– На старт! Внимание! Марш!

Гонка по мачтам началась.

Одним прыжком оказавшись на вантах, Кенджи словно паук, вмиг оказался на нижней рее. Посмотрев на Ефима и улыбнувшись, он нарочно медленно продолжил путь наверх. Ефим же прошел к тому моменту только две трети до первого пункта назначения. Видя, что Кенджи сбавил скорость, он понадеялся, что тот выдохся. Ефим прибавил, не смотря на то, что его ноги уже нечетко попадали на канатную опору. Когда он добрался-таки до первой реи, Кенджи уже стоял на второй и с задором махал рукой Ефиму. Но сдаваться ему не хотелось, и, собрав все силы, он полез дальше. К моменту, когда Ефим дополз марса-реи, Кенджи уже распутывал парус на самом верху. Поняв, что он проиграл, незадачливый спорщик решил справиться с заданием и быстрее соперника оказаться внизу. Злость от поражения заставила Ефима забыть о страховочном тросе. Он стал быстрее передвигаться и наконец-то достиг верхнего яруса.

Ефим имел богатый опыт работы с парусным вооружением. Его отец когда-то преподавал в спортивной академии на учебном барке, поэтому еще мальчишкой он научился этому навыку. Только даже то судно было младше века на полтора этого неизвестно откуда взявшегося фрегата.

Кенджи не торопился. Проблема оказалась в частично сгнившей материи. С обеих сторон парус был сорван. Содранные края обмотали место крепления, из-за чего рею невозможно было спустить вниз. Сохранять даже в качестве сувенира непригодную парусину не имело особого смысла. Кенджи вытащил нож и стал кромсать ткань. На высоте около двадцати метров, ветер усилился. Удерживаться на минимальном пространстве становилось опасно даже со страховкой. Он посмотрел в сторону Ефима и не увидел его. Взглядом молодой человек обыскал все уровни и реи фок-мачты. Пусто. На секунду подумав, что тот мог уже спуститься, Кенджи обратил глаза вниз. У основания фок-мачты столпилась толпа рабочих. Происходила какая-то суета, но разобрать с высоты было трудно. Кенджи почувствовал неладное. Он еще раз осмотрел верхнюю рею фок-мачты и увидел Ефима, отчаянно державшегося за древесную балку, раскачивающуюся из стороны в сторону. Страховочный трос был на нем, но вот карабин остался на уровне самой нижней реи. Упади он сейчас, это значило бы, не иметь страховки вовсе. Понятно было и то, что до помощи снизу Ефим не протянет.

Единственным выходом был штаг, соединяющий верха грот-мачты и фок мачты. Но чтобы перебраться по нему, требовалось отцепить карабин. Длина страховки не позволяла зайти дальше половины штага. Пришлось бы спускаться и прикрепляться на уровень ниже, потом лезть снова наверх, а на это уже не хватало времени.

Кенджи отцепил карабин. Как мог, он проверил на прочность трос, в безопасности которого сильно сомневался. И, резко выдохнув, запрыгнул на штаг. Зацепившись руками и ногами Кенджи пополз в сторону Ефима. Задача усложнялась еще и тем, что трос находился под большим углом, поэтому передвигаться пришлось почти вниз головой. Несмотря на то, что он был в перчатках, с каждым движением, трос давил на ладони все сильнее.

– Держись! Я близко! – крикнул он, не зная, слышит ли его Ефим.

Разодрав руки в кровь, Кенджи перелез через прикрепленные к штагу части такелажа и оказался на площадке салинга. И, не думая о порезах, бросился вверх по узенькой металлической лесенке, ведущей на самый верх фок-мачты.

– Не могу больше! – закричал Ефим, и онемевшие от давления пальцы соскользнули с реи.

Кенджи среагировал мгновенно. Он подался вперед и едва успел схватить Ефима за ворот. Держась одной рукой за рею и еле удерживаясь сам, Кенджи последними усилиями качнул падающего, чтобы тот смог зацепиться за стеньги. Убедившись, что все прошло успешно, и жизнь Ефима в относительной безопасности, он отпустил его. Понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Только сейчас ладони завыли от боли.

– Думаю, что теперь я должен тебе гораздо больше! – крикнул снизу Ефим, – Спускаемся, пока оба не свалились.

Когда оба оказались на палубе, бригадир, красный от избытка эмоций, бросился на Ефима словно озверелый. Тот понимал свою вину и не пытался оправдываться.

Кенджи отошел в сторону. Снимая испачканные кровью перчатки, он морщился от ноющей боли.

– Ну и зачем ты мне здесь нужен теперь с порезанными руками? – обратился к нему бригадир, когда разобрался с Ефимом.

Кенджи не мог ответить. Высота еще не могла выпустить его из своих владений.

– Я много повидал, но такого безумного вижу впервые. И такого отважного тоже. Если бы не ты, подумать страшно. До добра этот корабль не доведет.

– Что теперь?

– Домой. До тех пор, пока руки ни заживут, делать тебе здесь нечего.

– У нас нет больничных.

– Нет, поэтому ты будешь отдыхать, а твоя входная карта работать. Нельзя ни в коем случае, чтобы о сегодняшнем инциденте узнало начальство. Безработных слишком много. Никто не посмотрит на срок службы. Иди к медсестре, она сделает перевязку.

– Я понял, босс.

– Ты – герой, мой мальчик. Таких уже не найти, – произнес на прощанье бригадир, похвально похлопав Кенджи по плечу.

Рабочий день закончился, а народ все не расходился. Многие еще обсуждали произошедшее. Кенджи знал, что этим все не кончится, и мужики пойдут в бар после смены. Компании ему сейчас хотелось меньше всего. Он быстро умылся, переоделся и ретировался через проходную, оставив на выходе конверт с карточкой.

Давно никто не называл его героем. Он и забыл, как это слово звучит. Несмотря на неприятности на работе, жизнь вроде начинала светлеть. Он шел и думал, что если бы не тренировался до сих пор, то Ефим бы разбился. Конечно, руки теперь использовать нельзя, но есть и другие упражнения. В конце концов, неудобство временно.

Не спеша он зашел на всякий случай в аптеку за перевязочными материалами. Кенджи не мог припомнить, чем был на сей момент забит его медицинский ящик. Затем едва успел до закрытия купить молока в продовольственном магазине. Когда он подходил к дому, его мысли перескочили на другую тему. Ведь и крутить огонь, он тоже сейчас не мог. А это было единственное, на что он хотел потратить освободившееся время.

Открывая дверь квартиры, Кенджи уже почувствовал что-то неладное. Осматривая одну комнату за другой, он искал причину своего беспокойства. Войдя в спальню, источник обозначился. Перед ним сидел Безголовый. Этот громила ростом в два с лишним метра выглядел достаточно грозно. Когда-то он занимался боями без правил, но во времена Солнечной катастрофы, ему, как и всем, пришлось делать выбор. И он избрал то, что у него удавалось лучше всего.

После убийства Москита Безголовый руководил одной из двух серьезных банд Полярного района, промышлявших мародерством. После смерти родителей Кенджи попал под его влияние и быстро освоил преступный навык, которым сейчас не гордился − около десятка лет насилия и грабежей. Он ни на секунду не хотел возвращаться в то время. Когда на его глазах застрелили безоружного старика, который пытался звать на помощь, Кенджи решил уйти. Отпускать его никто не собирался, мотивируя, а затем и вовсе угрожая. Именно из−за них молодой человек так часто менял места обитания. Из-за своего упрямства и отсутствия инстинкта самосохранения уезжать из города Кенджи не намеревался. К тому же, он знал, что рано или поздно его все равно найдут.

– Чем обязан?

– Помощь мне твоя нужна.

– В который раз повторить, что я на тебя больше не работаю?

Безголовый кивнул своему громиле, стоявшему в углу, и тот прикладом автомата ударил Кенджи. Ноги подкосились, и он упал на колени.

– Я не спрашиваю твоего согласия. Ставлю перед фактом. Ты живешь в моем районе, дышишь моим воздухом. Серьезно полагаешь, что ничем мне не обязан? Да ты в ногах у меня должен валяться и благодарить, что невредимый под солнцем ходишь.

– У меня ничего нет. Что ты можешь мне сделать? – и Кенджи засмеялся, за что и получил еще один удар в спину.

– Так ли уж ничего?

Безголовый кинул на пол стопку фотографий. Кенджи поднял и взглянул. На них он был заснят с Кларой во время последней их встречи. И, если бы можно было судить со стороны, то и в самом деле они казались похожи на пару, которая довольно хорошо проводит время вместе.

– Что тебе надо?

– Если честно, это стало для меня настоящим подарком. К тебе сложно подобраться, но как все знают, ничего невозможного нет. Если бы ты не был таким упертым, мне не пришлось бы прибегать к подобным мерам. Все. Не хочу больше видеть твою азиатскую рожу. Завтра придет Заруба, в подробностях все растолкует.

Дверь захлопнулась. Кенджи перебинтовал руки и стал нервно ходить из угла в угол. Он прекрасно знал, на что способен Безголовый. Отсутствие слабости казалось Кенджи главным козырем. Клара не являлась уязвимостью, но вот чувство, что по его вине ей могут навредить, не давало покоя. В конце концов, это же он предложил девушке объединиться. В любом случае, Кенджи решил для окончательного решения выслушать, чего же конкретно хочет от него глава района.

Порезанные руки не стали причиной отмены для утренней пробежки. И, когда Кенджи вернулся, на пороге его дожидался еще не совсем проснувшийся Заруба.

– Тяжелая ночь? – спросил Кенджи, подойдя к двери.

– Тяжелый месяц.

– Чего не заходишь? Замок все равно сломан. Ваши вчера постарались.

– Послушай, тут такое дело ... я ведь против того, чтоб тебя прессовали.

– Можешь не волноваться, от тебя мало что зависит.

Заруба зашел вслед за хозяином в квартиру. Он отправился на кухню и, не спрашивая, приготовил себе кофе. Ему прекрасно было известно, где что лежит. Еще недавно они с Кенджи являлись лучшими друзьями. Только Заруба отказался принять решение уйти из банды и их дороги разошлись. Безголовый всегда при надобности подсылал его, чтобы заодно проверить, насколько он остается верен.

– Его дочь похитили, – объявил Заруба, как только Кенджи переоделся и вышел к нему.

– Наждак решил пойти дальше перестрелок?

– Знаешь же, сколько лет территорию делим. Никого не устраивает две группировки на районе.

– Ну, и от меня то что вам надо?

– Наждак держит девчонку в центральной башне. Охрана через каждые два этажа. У нас нет столько людей.

– Чего он хочет?

– Безголовый должен отдать весь груз оружия, который придет через неделю. И убраться затем из района. Вот только девчонку он возвращать не собирается. Оставит как гарантию на дальнейшее будущее. При малейшем конфликте ее всегда можно убить.

– Сколько ей, лет пять?

– Только мы с тобой способны долезть, не привлекая внимание охраны.

– Видишь мои руки? При всем желании, я не могу сейчас нормально кружку держать, не то что лазать по стенам.

– Иначе они убьют твою девушку.

– Она не моя девушка! Давняя знакомая.

– Я бы знал ее.

– Не думай, что тебе известно обо мне все!

– Но ты же не хочешь, чтоб ее застрелили?!

– Да я вообще против убийств кого бы то ни было!

– С тобой или нет, мне придется лезть. Я передам Безголовому наш разговор. Она же всего лишь ребенок!

Заруба с сожалением покачал головой и направился к выходу. Кенджи знал, что Безголовый не тронет теперь Клару. Но чувство вины все равно не покидало. И теперь еще больше точило изнутри.

Глава IV

Клара крутила тренировочные пои, отрабатывая мельницу, которая все никак не хотела поддаваться. То мяч ударял в ухо, то цепи обматывали шею. То и дело из ее уст вырывались непристойные ругательства. Сидящие на антеннах вороны с любопытством наблюдали, как девушка изощренно себя избивает. Иногда она злилась и кричала на птиц. Те, делая вид, что испугались, на несколько секунд зависали в воздухе. Но стоило Кларе снова приняться за упражнения, как пернатые садились обратно. Со стороны это смотрелось весьма комично, но Кенджи не смеялся. Он сидел на краю крыши, свесив ноги, погруженный в свои размышления.

Несколько дней как наступила осень. Они встречались с Кларой полтора месяца. Сейчас Кенджи уже и не помнил, для чего тогда пошел за ней через весь город. Но ему становилось спокойно, когда она находилась рядом, пусть и сквернословя вслух. Поскольку руки его были забинтованы, он не мог пока составить ей компанию. Однако отменять встречу не стал.

– Похоже, сегодня придется закончить до комендантского, – сказала Клара, взяв передышку и сев рядом.

– Думаешь, не смогу тебя спустить?

– Все равно надо искать другое место.

– Чем плохи крыши?

– Мы стали привлекать внимание. Да и лучше найти сейчас пока тепло. Что-то случилось? Ты будто меня не слышишь.

– Просто заработался. Наверное, хорошо, что дали отпуск.

– Если ты пока не в форме, мы можем на время прекратить занятия. Все равно толка от тебя никакого, – с серьезным видом произнесла Клара.

– Значит, это от меня нет толка? – притворно возмутился Кенджи и вскочил на ноги.

Подойдя к своему рюкзаку, он достал бутылку с мутным веществом и длинную спицу, обмотанную с одного конца фитилем. Смочил ее и поджег. Набрал в рот жидкость и поднес к губам горящую палку. Язык пламени вырвался в воздух над головой. Брызги равномерно летели из стороны в сторону, и огонь послушно следовал за ними, танцуя вокруг Кенджи. Когда он хотел сделать еще один глоток, Клара остановила его.

– Почему ты раньше не рассказывал?

– Я много чего умею, чего не можешь ты, – заулыбался Кенджи.

– Хвастун! Да мне и не нужен такой навык. Ты же запросто можешь обжечь лицо.

– Поэтому я этим особо не занимаюсь. Зато почти при полном отсутствии рук. Нужны только кончики пальцев.

– У тебя на все есть варианты, да?

– Хочешь попробовать?

– Ни за что!

Кенджи решил еще раз повторить трюк. На этот раз он изобразил подобие танца с элементами огня. Акробатические сальто и прыжки без использования рук смотрелись фантастически красиво. И, если бы он показал подобное на гипотетическом конкурсе талантов, то совершенно точно поразил бы все жюри. Идеальное владение собственным телом дополненное одним из древнейших видов искусств.

– Браво! – донесся голос из темноты.

– Кто это? – прошептала Клара, обращаясь к Кенджи.

Аплодируя, на свет вышел Феникс. Он явно был недоволен картиной, свидетелем которой стал. Поджатые губы и нахмуренные брови подтверждали, что пришел он не для того, чтобы насладиться зрелищем.

– Здравствуй, Клара, – и в этот момент Феникс, почувствовал, как его щеки вспыхнули от едва скрываемого смущения.

Кенджи встал между ними, закрывая собой девушку. Он смотрел на незваного гостя как на врага.

– Да ладно! Неужели ты всерьез полагаешь, что я ... я ее обижу?! – возмутился Феникс.

– Мне же неизвестно, что у тебя на уме.

– Феникс? – удивилась Клара, выходя из-за спины напарника.

– Лучше держись от нас подальше, – не унимался Кенджи.

– А то что? Считаешь меня опасным? Пожалуйста! Только, может, Клара сама решит.

– А, может, ты просто уберешься отсюда?!

– Так, стоп! У меня два вопроса. Как ты нас нашел? И каким образом попал на крышу?

– Это вместо "Рада тебя видеть" или "Феникс, как поживаешь?".

– Я могу тебя скинуть отсюда прямо сейчас, − отозвался Кенджи.

Феникс сделал испуганное выражение лица и подошел к краю крыши.

– Можешь, не спорю. Но ты ведь не убийца! Или за те годы, что мы не виделись, что-то изменилось? Сильно сомневаюсь.

– Я пойду! Не собираюсь в этом участвовать. Раз дверь на чердаке открыта, то спущусь человеческим образом, – сказала девушка и отправилась на выход.

– Клара! – позвал ее Феникс, но та даже не обернулась.

– Жизнь тебя ничему не учит. Таким же самодовольным и остался. Только в чем твое превосходство? В дорогих ботинках, модной прическе или богатой квартире? А, может, в том, что убийца как раз ты?

– Кенджи, я не горжусь своим прошлым. Более того, именно мне с этим жить до конца своих дней.

– Тебе с этим жить? – засмеялся Кенджи и стянул с себя майку.

Он подошел к Фениксу и повернулся спиной. Почти половина кожного покрова была изуродована шрамами от ожогов.

– Уверен, тяжело жить с чужими ранами.

Кенджи оделся и пошел собирать инструменты. Больше всего ему хотелось рвануть отсюда подальше. Он ненавидел Феникса даже за то, чего тот не совершал. Забинтованные руки плохо слушались. Фонарь выскользнул и разбился о пол.