Текст книги "Орк из России. Сделано с любовью (СИ)"

Автор книги: Мартиша Риш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

Тимур

– Нет! – машет башкой, ползет куда-то спиной вперед. Подскочила, схватила со стола кубок и попыталась швырнуть в мою голову. Увернулся.

– Ты решила доделать то, что вчера подельники не смогли совершить? Так кубком мне голову не пробьешь.

– Прошу вас!

– Одежду сняла и сложила перед собой на пол, иначе я сам тебе помогу.

– Пожалуйста, не казните Рейза и Шера! Умоляю! Они не хотели вас убивать!

– Так я и поверил!

– Я все сделаю!

– Одежду на пол перед собой.

Сколько же на ней всего! И ревёт так натурально, если б не кинжал, спрятанный на ее бедре, я бы, может, ей даже поверил. Повезло, что нащупал, пока нес.

Верхняя кофта, верхняя юбка, пояс, тонкий корсет, перевязь с бедра вместе с клинком в кожаных ножнах, чулки, длинная нижняя юбка и кофта. Ручки тонкие, ножки еще тоньше, острые плечи видны даже под рубашкой. Так она до вечера раздеваться будет.

– Быстрее!

– Не терпится посмотреть?

– Я похож на мужчину, который никогда голых баб не видел? Ты тощая как забор и смотреть не на что.

Сопит обиженно, улыбнулась нервно сквозь слезы, знать бы еще, чему. Наемницам верить, точно, нельзя. На пол слетела рубашка. Лицо в размазанных потеках грязи и слез, ноги и руки в грязи. Секс-символ тоже мне. Кажется, с одеждой все, остались только короткие шортики и небольшой лифчик. Как бы узнать, что она там спрятала? Нож не поместится, а бритвочка? Девичьи пальцы замерли и дрожат у бретельки. Ох, поплачусь за свою порядочность.

– Достаточно.

– А весело у вас тут! – раздалось от входа,– Я не помешаю? Впрочем, какая разница. Где подобрал?

– В лесочке. Как отдохнула? Замок цел?

– Замок – да! За кого ты меня принимаешь! Стражники тоже, почти целы, местами, живы все.

Развратно виляя покатыми бедрами, бесовка направилась к кучке вещей.

– Какая занимательная гадость! Ну кто это использует? Если это брать как сонное зелье, так жертва может и не очнуться. А если как яд, так не надежен. Я тебе бы посоветовала применять напиток из черного когтя.

– Сборище клофелинщиц, раз так вас обеих! Посмотри, на ней больше никаких нет сюрпризов?

– На этой? Только одежда. Я бы учуяла. А чего сам не посмотришь? Стесняешься?

– Нет. Как тебя зовут?

– Эма.

– Ванна за ширмой. Приду, чтоб была отмыта. Еда на столе, можешь брать.

Я сгреб в охапку все ее вещи и передал слуге, замершему на входе в шатер.

– Сжечь вместе с содержимым карманов. Клинок и ножны забери себе.

– Благодарю, великий хан.

Обернулся к своей добыче.

– Выберешься из шатра, Орду в узде держать не стану, в своих бедах будешь сама виновата. Уяснила?

Кивок головой и новый поток слез.

– Мара, пошли.

Начальник охраны, завидев меня, склонился в низком поклоне.

– Кто обыскивал наемницу?

– Темные эльфы не решились трогать девушку, я не стал отдавать приказ…

– Она пронесла в мой шатер флакон яда и оружие. С должностей сняты в полном составе. Вчерашнее покушение тоже говорит само за себя. Будете впредь убираться на полевой кухне, котлы драить до блеска, раз на большее вы не способны. Ясно?

– Да, – выдохнул бывший воин, побелев от заслуженного унижения даже губами.

– Воинов на ваши места назначит шаман по своему усмотрению.

– Да, великий хан.

– Обеим девушкам принеси новые платья.

– Но в лагере нет женской одежды. В нашем отряде только воины.

– Мне тебе объяснять, где берут одежду для женщин? Лагерь разбит почти вплотную к городу. Веди к пленным.

– Мне красненькое и можно с бантиками! Прорезь для хвоста не забудьте учесть!– сунула свою кисточку хвостика под нос темному эльфу бесовка,– Ой! Он потрепался! Уже! Шампунь и масла не забудьте!

– Будет исполнено в точности.

Рискнувшие напасть на меня парни обнаружились стоящими в опасной близости от коновязи. А если вздумают совершить побег? Впрочем, приковали их крепко, да и конвой догадались оставить. И вот что мне теперь делать? Стоят с умным видом, смотрят из-под отросших челок блондин и брюнет. Оба не старше двадцати, у чернявого даже щетина и та не наклюнулась, только под носом что-то темнеет, то ли усики пробиваются, то ли просто размазал по лицу грязь. Одежда разорвана кое-где, похоже, мои воины постарались. На лицах несколько мелких кровоподтеков, у блондина губа чуть порвана и кровит. Малолетние идиоты, заводила, наверняка, сидит у меня в шатре. Хотя, как знать, двадцать лет – дурной возраст. Силы уже есть, гонора много, а мозгов нет. Себя в этом возрасте лучше не вспоминать, непонятно как выжил.

– Ну?– рявкнул, как смог громко.

– Мы не собирались убивать вас великий хан Гурэй, – глядя мне в глаза ровно сказал брюнет.

– Тогда зачем напали. Цель? Кто подослал?

– Сами, – опустил-таки к земле глаза парень.

– Цель?

Стоят молча, изучают носки своих сапог.

– Цель нападения?

И снова тишина мне в ответ.

– Даю время подумать до вечера. Привяжите их по разным углам лагеря. Воду давать, без еды обойдутся. Раны, какие есть, обработать.

– Будет исполнено, великий хан.

Вернулся в шатер, девица, судя по звукам, моется, ну и пусть. Переоделся из халата и шаровар в нормальные рубашку и штаны, перехватил наспех еды. Эта все моется, жабры у нее, что ли, выросли?

– Я в замок. Мара, ты со мной?

– Нет, я пожалуй отдохну тут. Посплю, поем, потом еще немного посплю. Пригляжу, так уж и быть, за девчонкой. Кстати, она забавная.

Глава 15

Бесовка

Определённо, жизнь рядом с Тимуром полна развлечений. Одна только стража опального замка чего стоит. Это же просто корпоратив имени меня какой-то! Хочешь – пугай так, хочешь – нарядись привидением, хочешь – повой в каминной трубе, надоест – разыщи кого-нибудь из спрятавшихся и попроси спасти от ужасного "привидения". Что самое главное, покупаются, утешают от души! Мне нравится, им, может быть, тоже. Ну, некоторым так точно. Правда, тем, кто залезает на крышу, чтобы дожидаться первых утренних криков петуха, наверное, все же не очень. Ну и ладно, я не хан, не обязана обо всех заботиться.

А, девчонка забавная. Плещется за ширмой, вода уже десять раз остыла. Это же надо, так бояться мужчины. Дура, ой дууура. Шлеп-шлеп мокрыми ногами, видимо, надоело мерзнуть, вылезает. А я что, я дремлю на диванчике, чуть приоткрыв правый глаз. А тощая-то какая! Глазищи на пол-лица, личико заплаканное, бельишко прилипло, с волос вода капает на ковер с противным звуком. Еще и вся в синяках. На фига Гурэй ее вообще подобрал такую? Мало тут селянок вьется вокруг нашего лагеря? Там хоть есть на что посмотреть. А за монетку некоторые и в Орду охотно заходят. Пожалел он ее, что ли? Во дурааак! Она еще и мерзнет, трясется, вся кожа в цыпках. И этот противный звук «кап-кап» с гривы ее белесых волос.

– Подойди сюда, волосы магией посушу. Надоела капель.

– Ой! – Аж взлетела,– Я вас не заметила.

Идет ко мне довольно смело, только все озирается и дергается на звуки шагов, доносящихся с улицы.

– А великий хан скоро вернется?

– Не терпится? А так и не скажешь. Думаю, к вечеру. Раньше даже не жди.

Вздох явного облегчения, я принюхалась, да неужели? Это в ее-то возрасте и ни разу не? Мои соболезнования, называется. Помогу, чем смогу, честное бесовское слово. Дунула в волосы идиотке, те покрылись легким налетом серы, но зато высохли тут же.

– Спасибо. Я не претендую на ваше место в постели хана. Может, вы как-то поможете мне отсюда сбежать, чтобы я не составляла вам конкуренцию?

– Слова-то какие умные знаешь. Нет, уж прости, сбежать не помогу. Подай мне со столика персик, я проголодалась. Интересно, когда вообще принесут обед? Сплошное хамство по отношению ко мне, как же мой рацион? Всю ночь занималась воспитанием жителей замка и ни слова признательности. А тебя-то чем хан так не устраивает? Красивый мужик. В голове, правда, одни умные мысли и циферки, а еще Юм, но это мелочи, ты просто туда не лазай. Да ты и не можешь.

– Он страшный.

– На вкус и цвет как говорится, но по мне так симпатичный и даже красивый.

– Он слишком большой.

– В каком месте, прости?

– Весь! – ой, а это чудо еще и краснеть пятнышками умеет. Смешная какая!

– Нормальный он, тем более для орка.

– Он грязный весь.

– Смуглый.

– Нет, обычно орки имеют серую кожу или зеленоватую. Они же даже не загорают! А этот темный.

– Это я на него так повлияла.

Девица аж фыркнула.

– Ну не веришь, так вымой его сама.

– Как?!

– Просто предложи свою помощь, сам побежит мыться. Мужчины обычно довольно неплохо поддаются дрессуре. Я тебе точно это говорю, проверяла, знаю.

– Парней уже казнили. Все? Или… – и всхлипнула так горестно всем своим красным носом.

– Да нет, он дал им подумать над своим поведением до вечера

– Их могут взять в Орду? Как воинов или как слуг? Что для этого нужно сделать?

– Не знаааю. Поговори с ним. Ой, а кто это к нам идет? Неужели бывший начальник службы охраны собственной персоной? Ненавижу темных эльфов, такие строгие! Фу! И ни беса не опасаются, гады, даже не напугать толком. И это мне-то!

– Подарки от Великого Хана для женщин его шатра!

Идет и смотрит, не отрываясь, на Эму, хоть бы она прикрылась, что ли. Так дразнить темных все же не стоит, не оценят и отомстят идиотке. Тем более после того, как их сняли с высоких мест из-за нее.

А сверточки интересные. Платья – загляденье! Мне по вкусу. Почти одинаковые. Мое он положил прямо на столик, сверток девицы бросил к ее ногам.

– Надеюсь, хан воспользуется сегодня своим трофеем в полной мере. Ночи длинные, великий хан напорист, а портные постарались на славу, чтобы наемница смогла произвести впечатление не только оружием и ядом. Дорожные платья будут готовы только к утру.

Девушка побелела вся.

– А как там котлы? Хорошо надарили? Я сейчас платьишко примерю, а посмотреться не во что. Принесите один, буду его дно снаружи использовать вместо зеркала. Как думаете, подойдет? М?

– Но, мы еще их не почистили настолько. Не полировали.

– Нажалуюсь хану! Брысь за котлом! И я должна в отражении разглядеть все завиточки на своих рожках, ясно?

– Котлы созданы не для этого.

– Точно, как я не подумала? В них же еще можно кого-нибудь нерадивого сварить. Я умею, – пришлось даже хлопнуть хвостом ему по ноге для усиления эффекта – Все ясно?

– Вполне.

– Парни, что были со мной, живы?

– Для женщины этого шатра сияет только одно солнце – Великий Хан. А впрочем, живы. Я тебя провожу к ним после заката, жди.

– Спасибо.

Эльф ухмыльнулся и выскользнул вон.

– Нашла, кого благодарить. А платье очень даже ничего! Пожалуй, зеркало я поищу в другом месте. Да, с такой изящной штучкой планы у меня поменялись однозначно. И где только добыли? Никогда таких даже не видела. Оборочки мне особенно нравятся.

– Ты не боишься выходить в Орду?

– Смешная. Я – бесовка, пусть они меня лучше бояться. Да и женщины хана неприкосновенны для всех остальных воинов Орды. Но тебе выходить наружу я бы не советовала, темные эльфы тебя отчего-то невзлюбили. Странно. Наверное, им больше нравилось держать в руках мечи, а не щетки. Впрочем, их дело. В шатре тронуть не посмеют.

– А снаружи?

– Не знаю. Не должны, но все может быть. Завяжи– ка мне бантик.

– Какой?

– Тот, что над разрезом, я плохо достаю.

Тимур

Долог день офисного работника, когда он вникает в содержание манускриптов. Ни тебе компьютера, ни тебе калькулятора, считай все вручную на счетах, дорогой хан. Расход пергамента на черновики приравнивается к святотатству. Сижу, считаю в столбик на куске ветоши угольком, выходит отвратительно. Пятая ошибка за два часа. Еще и про организацию производств я знаю только по слухам. Зато потряс местного агронома своими знаниями по выращиванию буряка, спасибо папе. Буряк тут ценят. Центральные фигуры замковой стражи спешно попросили расчет. Вот и где искать новых? Этим-то что не работалось? Сидели себе, контролировали посты. Даже за священной рощей следить больше не надо, вообще, неясно, зачем было так трястись над никому сто лет ненужным, кроме крылатых, нектаром. Потянулся, спина затекла, сидячая работа утомила ее даже в другом мире. Некстати вспомнилось, что в лагере покоя сегодня мне тоже не ждать, там кукует бедовая девка с подельниками. Ля-ля-ля, если не сказать грубее. Вот и что мне с ними делать? Казнить не могу, миловать тоже никак нельзя. Хоть бы сознались, кто нанял. А ведь скоро закат, что я им там сказал? Дал времени в аккурат до захода солнца, значит, пора идти и откладывать больше нельзя, хоть бы шаман объявился, что-то посоветовал. Или Мара, на худой случай. Выкинуть троих недоумков в какой-нибудь бесперспективный мирок и пусть там кукуют подальше ото всех нормальных нелюдей.

Сгреб свитки в условно аккуратную стопку, прижал сверху камнем потяжелее. Пресс бы хоть закупили, вот как работать в таких условиях? Еще и лучина ни фига не светит, только дымит, а свечи сожрали крысы еще в том году. Продали налево мимо казны, по ходу. Нужно раздобыть нормального управляющего, чтоб хотя бы свечи не воровал. Да и за остальным следил, ну хоть в каких-то разумных рамках. Куда вот подевалась половина ягнят? Половина, это если еще поверить в басни о том, что все ярочки принесли по одинцу. А-а-а-а-а! Мне нужна хоть какая-то статистика и база знаний! А лучше, новый наместник. Вышел наружу, как же тут хорошо! Еще только стемнело, а вокруг уже тишь да гладь. Сегодня меня провожают домой орки взамен вчерашних ушастых. Надеюсь, сегодня все пройдет гладко, и никто больше не нападет, а то мой шатер может превратиться в филиал ночлежки для всяких там разных. Девчонку, конечно, жалко, да и парней тоже. Но кто меня хотел грохнуть? Сами виноваты.

До лагеря дошли без особых проблем строевым шагом. Один из охранников, правда, уложил вышедшего нам наперерез из чащи матерого секача. Никогда бы не подумал, что кабаны бывают таких размеров. С небольшую корову, еще и с клыками. Кажется, на завтрак у меня будут славные стейки. Заодно дорогу прикатают, пока будут волочь тушу, а то ямок много.

На входе в лагерь в самую душу ударил пронзительный женский крик. Эма! Неужели вышла в Орду, дура? Бегу, практически не разбирая дороги, даже опрокинул чьи-то щиты, составленные на землю. Вот и на кой оно мне надо? Они меня грохнуть пытались, а я ее буду спасать?

Стоит в двух шагах от шатра, орет, перед ней Антей и бывший начальник охраны. Лица удаётся разобрать с огромным трудом, луна слабовато светит.

– Что тут произошло?

– Я принес вам пыльцу, великий хан. Собранная в полнолуние она особенно ценится. Держите, она во флаконе. И столкнулся в темноте с девушкой и вашим темным эльфом, он ее вел куда-то. А она как заорет, я чуть ваш флакон не выронил.

– Я попросила проводить меня к пленным, попрощаться. Ваш эльф вызвался меня проводить.

– Ночью? Без спроса? Котлов им, видимо, оказалось мало. С завтрашнего дня заступаете на охрану замка, чтоб в Орде я вас больше не видел. Семьи свои тоже переведете сюда.

– Будет исполнено. Спасибо за милосердие.

– Спасибо тебе за пыльцу, Антей. Я признателен, больше не надо. Нам хватает, даже с излишком. Лети!

– До следующей полной луны, хан Гурэй!

– Счастливого приземления! А ты марш в шатер!

– Они не хотели вас убивать! Только ранить. Прошу, не убивайте, я все сделаю.

Только хотел отдать охране приказ, чтоб увели ее с глаз долой, как девчонка вцепилась мне в руку своими холодными ладошками, мокрыми от пота. Припала губами к моим перстням. Дура, ой дура! Как ее угораздило только так вляпаться? Еле выдернул руку из ее крошечных, неожиданно сильных пальцев.

Кто-то спешит к нам в свете всполохов редких костров.

– Хан, один из пленных хочет покаяться.

– Веди.

– Хан, прошу! Смилуйтесь, отпустите их или возьмите на службу в Орду.

– Братья?

– Что? Нет.

– Тогда кто? Возлюбленные?

– Нет.

– Тогда кто? – молчит в ответ, только плачет опять. – Жди в шатре и носа оттуда не показывай, кивнул охране. – уведите, я потом сам с ней разберусь.

Вся рука в мелких слезинках, аж мокрая. С силой сжимаю кулак. Великий Хан должен быть решительным и смелым, а еще справедливым. Врагов не стоит жалеть. Сегодня плачут, а завтра втыкают нож со спины от всей своей души и мощи.

Прошли к границе лагеря, почти тонущей в наступающей тьме. Ее разгоняет, да и то слабо, зажжённый факел в руке у конвоя. Парень, тот самый брюнет, осунулся, щурит глаза на пламя, синяки на лице заиграли новыми красками, хоть их не так и много. Во дворе мне, бывало, влетало и больше от своих же друзей, когда махались игрушечными мечами. Дурацкие мысли, неуместные.

– Ну, говори!

Низкий поклон. Неужели дошло, что игры закончились, и все стало серьезно.

– Я младший сын князя Нуда, вы должны были посетить это княжество завтра на рассвете. Мы готовились, собрали почти всю дань, отец хотел просить об отсрочке, когда стало известно о…

– О чем?

– О наместнике. О том, как вы расправляетесь с теми, кто нарушил закон.

– И?

– Мы решили вас задержать.

– Кто мы?

– Я и мой конюший. Знахарку мы наняли, Эму. Это она же сейчас кричала? Других девушек ведь в лагере нет.

– Знахарка-то вам зачем понадобилась?

– Конюший должен был сбить вас с пути, а я легко ранить, в плечо или в руку. Эма бы вас усыпила на сутки под предлогом лечения, и отец тогда бы успел собрать недоимки. Он о нашем плане ничего не знает.

– А что за недоимки? Почему такой странный срок? Сутки? Двое?

– Шерсть. Овцы медленно возвращаются с пастбищ, их не успели постричь. Нужно-то было всего два мешка, остальное собрали еще той осенью. Да спряли все, думали, вам еще успеем собрать. Эма ни при чём. И отец тоже.

– Если твои слова найдут подтверждение, казни не будет. Ни для тебя, ни для подельников, но наказать прикажу всех троих.

– Спасибо.

– Ужин дайте обоим, но сначала расспросите второго пленника. Если рассказы совпадут, я подумаю над их словами.

В шатер возвращался уже в более приподнятом состоянии духа. По пути доложили, что второй пленник озвучил свою версию почти слово в слово. Мальчишек накормят, а ночёвка на свежем воздухе в теплую ночь еще никому не вредила. Утром все решу, утром. Осталось разобраться с девчонкой.

Глава 16

Тимур

Встретила меня почти у порога, чуть дрожит, глаза совсем как у загнанной лани, на губах читается немой вопрос. Интересно, если парни ей не родня и не возлюбленные, тогда кто? На друзей они не похожи. Сами за девицу не попросили толком ни разу, хотя колоться начали, стоило ей заорать у шатра. Но это еще ни о чем не говорит, вполне может быть, что они за себя испугались.

– Мне рассказали любопытную сказку. Если она найдет подтверждение, твоих подельников не казнят.

– Они действительно не хотели вас убивать. Только задержать дорогой.

– Я понял. И много тебе заплатили? А если б я так и не проснулся, что тогда? Ты же слышала, что сказала Мара про твое снадобье?

– Там важна дозировка, я ее хорошо знаю. С вами бы ничего не случилось. Мне взамен обещали один предмет.

– Какой, не расскажешь?

– Нет.

– Кстати, а почему ты в моем халате?

– Я выходила наружу. Простите. Вам приготовили горячую ванну, я попросила слуг. Вам помочь совершить омовение?

Из-за ширмы, действительно, поднимался пар. Сварить, что ли, меня решила, раз с зельем не прокатило? Или подлила что-то? Вот только где раздобыла?

– Спасибо, пошли, поможешь, раз уж сама предложила.

Опять затряслась.

– На руки мне полей просто, я извозился в угле, пока писал.

– Вы обучены грамоте?

– И счету тоже. А еще умею петь и танцевать. Шучу. Лей, давай.

– А ванная? Я помогу вам раздеться. Тут принесли шампунь.

– Этот для Мары. Мой – тот, в мисочке. На руки его капни чуть-чуть.

– Вы темный и пахнете кровью.

– На пути встретили секача, должно быть, на одежду попали брызги его крови. И я не темный, я смуглый. Ополоснусь перед сном, если тебе так мешает запах, когда вода немного остынет.

– Хорошо. Держите полотенце, я сейчас.

Опрометью выбежала, полыхая щеками, что тот маков цвет. Как бы ей объяснить, что от меня опасности ждать не стоит? Сейчас слуги закончат сервировать стол, и поговорим спокойно. Плохо, что Мара опять смылась куда-то. Вдвоем с бесовкой девчонке было бы не так страшно. Она ведь на самом деле меня боится. И ее можно понять, если то, что она рассказала – правда, если она не наемница, а всего-навсего сельская знахарка.

Грозный хан, да и просто мужчина с ней наедине. Черт, как-то все нелепо выходит. Представляю, какой я монстр в ее глазах, еще и пообещал вымыться перед ночью. Дурак или где? Мог бы подумать перед тем как рот открывать. Все же немалый опыт переговоров за плечами.

Вышел из-за ширмы и обомлел. Халат мой сложен и аккуратно лежит на оттоманке. Девушка мнется у края стола. Кровь прихлынула к щекам и отхлынула совсем не туда, куда надо. Где она только нашла это платье? Лоскутки шелка, тонкое, пышное, словно пена, кружево, глубочайшее декольте, чуть прикрытое волной ее светлых волос, юбка прозрачная, видны стройные ножки. Заметив мой взгляд, Эма смущенно отвернулась к столу. Здесь еще хуже: вместо застежки ряд крошечных бантиков спускается по спине до разреза, который начинается в аккурат на сантиметр ниже упругой оттопыренной попки. Слуги, кажется, скоро захлебнуться слюнями. Таращатся, не скрываясь, разве что языками не цокают. Сам-то ошалел и не могу связать пары слов, мужское начало требует утвердить свое право.

– Все вон из шатра, до утра не беспокоить.

Слуг сдуло, будто порывом ветра, девчонка качнулась. Хоть бы в обморок не упала, подхватить я ее сейчас не могу. Бочком-бочком, повернувшись спиной к соблазну, протиснулся вплотную к столу и залпом выпил ледяной морс из кувшина. Уф.

– Зачем ты сняла халат? Оденься. И где взяла это платье?

– Ваши люди передали нам с Марой по платью.

– У нее такое же?

– Да, только красное.

– Значит, к ночи ее можно не ждать. Оделась?

– Да.

Осторожно я обернулся. Щечки розовые, глазки опущены к полу, волосы перекинула через плечо, халат ей мой очень велик, все скрывает. Сколько ж ей лет? Шестнадцать? Семнадцать? А тут я – грозный хан. И как начать разговор? Что она вообще знает про эту сторону жизни?

– Ела сегодня?

– Нет.

– Садись за стол. В Орде принято есть, сидя на подушках, мы, кочевники, стулья с собой не возим.

Мышкой прошмыгнула к противоположному от оттоманки краю стола. Сидит, ничего не берет, только смотрит на руки. Обошел лютый соблазн по огромной дуге, сел на свое место. Плавно потянулся к своей миске, доверху полной горячего плова.

– Бери, что хочешь, вся еда вкусная, плов еще горячий. Там, кажется, ребра подкопченные лежат ближе к тебе.

– Я не голодна.

– Ешь, а то живот потом заболит.

– Спасибо за заботу.

– Послушай, я не насильник и никогда им не был. И тебя не трону, честное слово великого хана. Тебе сколько лет? Шестнадцать? Ты не в моем вкусе.

Дернулась, как от пощёчины.

– Зачем тогда брали и приказали нарядить?

– Я приказал купить вам обеим платья, меня неправильно поняли, только и всего. А взял? Лучше было бы, если б Орде оставил? Тебя там в жены хотели взять.

– Нет, не лучше.

– Вот и сиди себе, ешь. Поспишь сегодня на оттоманке, тут обычно Мара спит. А я на полу. Если все, что вы рассказали – правда, то я тебя отпущу домой. Ты с родителями живешь? Переживают, наверно.

– Мои родители далеко, я не тут родилась.

– Ясно. А лет тебе сколько?

– Двадцать один.

– Никогда бы не подумал. Слишком мелкая.

– Можно мне каши?

– Бери плов, он вкусный, честно. И мясо бери. Я сейчас поем, ополоснусь и буду ложиться. Только давай договоримся?

– О чем? – и снова на меня таращатся два оленьих глаза, вдобавок, девица чуть приоткрыла алые губки. Держись, хан, ты не дикарь и без спроса никогда не тронешь девчонку.

– Я тебя не трогаю, и ты на меня тоже не нападаешь. Даже если предположить, что ты меня сможешь убить спящим, Орда тебе уйти не даст. Растерзают.

– Договорились, я не идиотка, все понимаю.

Тонкие ручки спешно, будто воруя, кладут себе в миску еду. Кашу из плова, что-то из блюд со стола, всего понемногу.

– Я так давно не ела мяса, очень вкусно. Вы взамен за еду ничего от меня не потребуете?

– Отъедайся. Захотел бы, взял силой, но честь не позволит. Да и малолетки не по моей части. Не бойся.

– Мне двадцать один.

– А выглядишь на шестнадцать. Или ты настаиваешь?

– Нет!

– Только никто не должен узнать, что я не воспользовался трофеем. Ни к чему. Слухи пойдут. Я порежу себе руку и сцежу немного крови в кубок. Подол платья испачкай сама, хорошо? Ты меня понимаешь?

– Да, спасибо, я все понимаю.

После ночи…

Что-то меховое полезло в рот, открыл глаза, окончательно проснувшись, и уперся взглядом в пышный подол кружевного платья. У меня же теперь есть еще и Эма! Хорошо хоть от моля избавился. Но почему подол алый, был же, вроде, какой-то белый? Приподнялся на локте, спят, чуть ли не обнявшись, на моей оттоманке – бесовка и мой вчерашний трофей. А в рот мне лезет кисточка хвоста Мары. Не удержался, дернул от души.

– Дай поспать, гадость! Меня и так сюда твои слуги не хотели пускать!

– Доброго утра, хан.

– Кто первый на очереди в лохань? Я себя начинаю чувствовать хозяином странноприимного дома.

Хозяином борделя я себя чувствую, глядя снизу вверх на двух красоток в откровенных нарядах, лежащих посреди моих роскошных подушек. Но не говорить же это вслух при девчонке – забоится опять.

– Я уже мылась и не здесь. А девчонке отмываться не отчего, я права?

– Тогда я первый. Распорядись, чтоб подали завтрак. Охрана вчера завалила матёрого кабана. Будете жареные ребра?

– Ну тебя, я еще ту свиную ногу на подставке не забыла. Тортика хочу! А ты, Эма? Только честно.

– Я очень люблю сладкое. Раньше родители покупали торт с кремом по праздникам.

– Мара, возьми золото из сундука и добудь где-нибудь торт, а мне кофе.

– Фи! Нашел курьера! Впрочем, ладно. Самой хочется сладкого.

Я прошел за ширму и сразу залез в лохань. Взял кувшинчик потяжелее и вылил его на себя сверху.

– У-у-у! Ледяная! Скотство!

– Ты сам запретил слугам сюда заходить. Вот и мойся теперь холодной.

– Мара!

– Что, Мара? Там кто-то уже ломится в дверь, наверное, решили, что мы тебя убиваем. Впустить?

– Пусть войдут. Перекиньте мне халат через верх. Черт, нет. Ну хотя бы, чистую рубашку.

– Тоже мне повелитель, выходи так, я в служанки не нанималась. А будешь плохо себя вести, торт не притащу.

– Сейчас подам. Серая вас устроит?

– Давай. Хоть кто-то нормальный в моем шатре. Спасибо.

– Великий хан, в сторону лагеря направляется малый отряд чудаков со стороны Запада. У них приторочены к седлам черные флаги.

– Малый, это насколько малый?

– Двое верховых и одна пустая, но поседланная, лошадь. Подпустить их к пределам лагеря?

– Подпустите. Я сейчас выйду.

– Дорожные платья для женщин, принадлежащих шатру Великого Хана, готовы.

– Несите сюда.

– К юной одалиске пригласить знахарку?

– Обойдется,– спешно ответил я.

– Жмот! Платья-то хоть красивые? Мне, чур, с бантиком и с рюшечками! А еще я хочу зонтик от солнца, а то мои рожки сохнут.

– Ты еще тут? Брысь за тортом! Золото под скамьей.