Текст книги "Альмен и розовый бриллиант"

Автор книги: Мартин Сутер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

4

Офис фирмы «Иммоландия» располагался на окраине в помещении бывшего магазинчика на первом этаже. В небольшой витрине висела пара рекламных плакатов, где модели, одетые под бизнесменов, красовались в элегантно обставленных апартаментах. Вывеска гласила: «Иммоландия. Специалист, который поможет подыскать деловые апартаменты на время!»

Альмен поднялся по трем ступенькам до входной двери и вошел в офис.

Два стола с компьютерами, четыре кресла вокруг столика, на стенах – доски объявлений с фотографиями настоящих сдаваемых помещений. Все они на порядок уступали в нарядности тем, что красовались на витрине. В офисе стоял запах табачного дыма и горячего кофе, который доходил до готовности на слабом огне на электроплитке.

За одним из столов, уткнувшись в монитор, сидела женщина лет под сорок. На появившегося Альмена она взглянула неприветливо, заранее оценив как нарушителя спокойствия. Но по одежке сразу смекнула, что перед ней потенциальный клиент, и, пересилив себя, улыбнулась. Затем привстала и предложила стул для посетителей напротив своего стола.

Альмен представился, вынул из бумажника свою визитную карточку и протянул ей. У него были отпечатаны две версии. На одной стояло «Йоханн Фридрих фон Альмен» и ниже чуть меньшим шрифтом «International Inquiries». На другой главным текстом «Allmen International» и ниже отдельно его полное имя с добавлением «СЕО»[8]8
  Президент компании (СЕО – Chief Executive Officer, англ.).


[Закрыть]. Он решил, что вторая сейчас подойдет лучше.

Только вручив женщине карточку, он позволил себе присесть на предложенный стул. Она внимательно изучила карточку и уже с большим интересом спросила: «Чем могу помочь?»

На ее губах еще сохранились остатки помады, большая часть которой перешла на окурки, горой заполнившие стоявшую рядом пепельницу. Один продолжал тлеть. Она его затушила: «Извините, что курю. Новые клиенты нечасто сюда заглядывают, в основном мы общаемся с ними по Интернету».

– Курите себе на здоровье, мне это не мешает, – соврал Альмен. Подождав еще пару секунд, он перешел к делу: – У меня к вам сразу два вопроса. Первый: время от времени у нас возникает потребность в среднесрочном размещении нашего международного штаба. Хочу воспользоваться случаем и попросить у вас кое-какие данные о вашей фирме, чтобы они были под рукой у руководителей нашего human resource department[9]9
  Отдел по работе с персоналом (англ.).


[Закрыть].

Женщина вышла из-за стола, открыла канцелярский шкаф и стала перебирать проспекты, папки, рекламные листки и другие материалы. По поводу небольшого избытка веса она, похоже, совсем не комплексовала. Когда она тянулась к верхним полкам, на бедрах оголялись жировые отложения, когда нагибалась, чтобы достать что-то с нижних полок, можно было рассмотреть кружевную отделку ее трусиков.

Подборку материалов она сложила в большой конверт, который вручила Альмену, и вернулась на свое место.

– А второй?

– Только один вопрос: этот адрес мне дал один из ваших клиентов. Но когда я попытался его там найти, он уже съехал. Не знаете, куда он мог перебраться? – Он передал женщине листок с именем Соколова и адресом на Гельббургштрассе.

– Так он и вам задолжал?

Альмен ничуть не удивился:

– Нет. Почему вы так решили?

– Потому что вы не первый, кто наводит справки о господине Соколове.

– А кто еще?

– Сначала англичанин. Потом американец. Обоим я сказала, что ничем помочь не могу. Соколов не оставил адреса.

– Что же мне теперь делать? – Альмен разыграл растерянность настолько правдоподобно, что пробудил в сердце женщины сострадание.

– Почти все наши съемщики возвращаются к себе на родину за границу. В этом случае найти их, само собой, непросто. Но если он не уехал… Попробуйте спросить в адресном столе. Там вам наверняка скажут, выехал ли человек и куда именно. Достаточно предъявить доказательство заинтересованного лица.

– Что вы имеете в виду?

– Договор, судебный документ, справку о неудовлетворении претензии из службы судебных приставов или что-то в этом роде, чтобы подтверждало, что он вам должен.

– Он не должен мне денег.

– Иногда им хватает правдоподобного объяснения. Попробуйте объяснить, почему вы его ищете. Теперь в госведомствах сидят уже не такие тупые упрямцы.

– Хорошая мысль, спасибо за подсказку. – Он попрощался и хотел уже уходить.

– А рекламные материалы? – Женщина указала на конверт, который Альмен оставил на столе.

Он вернулся.

– Самое важное-то чуть было не забыл, – покачав головой, извинился Альмен.

– В зависимости от суммы договора, – крикнула она вслед, – мы предлагаем интересные условия.

5

День выдался таким теплым, что Карлос приготовил севиче – сырую морскую рыбу, маринованную в лаймовом соке, с чили, кориандром, имбирем и луком. Он накрыл стол на свежем воздухе, в саду под сливой, которая никогда не приносила плодов, потому что ей не хватало солнца. Альмен провозгласил трапезу бизнес-ланчем, чтобы был повод усадить с собой за стол Карлоса. Обычно тот упорствовал и прислуживал за столом в белом официантском кителе, а сам ел на кухне.

В другой части виллы в это время тоже проходил обед. Несколько служащих трастовой фирмы воспользовались солнечным деньком и ели сандвичи, сидя на парковых скамейках, которые распорядилось установить руководство компании. Скамейки были хорошо видны, но о чем говорили люди, разобрать было почти невозможно.

– Англичане и гринго, – многозначительно сказал Карлос.

– Думаешь, чтобы подстраховаться, Монтгомери подключил еще каких-то агентов? – В голосе Альмена слышалась неподдельная озабоченность.

– Когда на кону сорок пять миллионов, дон Джон, я бы не удивился.

– Мне кажется, он обязан был мне об этом сказать, ты не находишь?

Карлос задумался.

– Возможно, он сам не в курсе. Не исключено, что его заказчик самостоятельно задействовал кого-то еще.

Он вышел из-за стола, чтобы взять из ведерка со льдом бутылку эля, вытер ее салфеткой, лежавшей на горлышке, и плеснул в бокал Альмену ловким движением вышколенного официанта. Затем вернулся на место и как ни в чем не бывало снова повел себя как гость за обедом.

Альмен поблагодарил и отпил глоток.

– Или, что тоже можно допустить, он разделяет твою точку зрения и полагает, что это дело слишком сложное для «Allmen International».

Некоторое время они молча с наслаждением лакомились кальмарами, креветками и кусочками рыбного филе из высоких стеклянных чаш.

– У тебя, похоже, есть соображения на этот счет, Карлос?

– Una sugerencia, nada más[10]10
  Можно назвать это инициативой, не более (исп.).


[Закрыть], – скромно ответил Карлос.

Альмен давно понял, что к таким инициативам надо относиться всерьез.

– В проспекте апартаментов на улице Гельббургштрассе перечислены все рестораны, бары, лавочки, прачечные и спортивные залы, какие только есть в округе.

Альмен кивнул. Он тоже обратил на это внимание.

– Среди них значится ночной клуб.

– «Lonely Nights», – подтвердил Альмен. – И что?

– Una sugerencia, nada más, – повторил Карлос.

– Полагаешь, апартаменты арендуют сплошь одинокие мужчины? А одинокие мужчины расположены к частому посещению ночных клубов?

– Возможно, там его кто-то знает.

– В самом деле, – задумался Альмен и тут же решил несколько растянуть сегодняшнюю сиесту. Планы переносились на поздний вечер.

6

Клуб «Lonely Nights» располагался в полуподвальном этаже отеля в «десяти минутах ходьбы от Гельббургштрассе», как было сказано в рекламном проспекте фирмы, сдающей бизнес-апартаменты. Адрес привел Альмена к уродливому комплексу строений. В подвал вела лестница, над которой красовались светящиеся красные буквы «Lonely Nights».

У входа стояла небольшая витрина с тремя-четырьмя фотографиями азиатских красоток, прикрытых лишь крошечными черными бикини – ровно настолько, насколько требовала цензура. Дверь не поддавалась. Сбоку он обнаружил латунный звонок с надписью «Пожалуйста, звоните».

Альмен последовал совету, и дверь в мгновение ока отворилась. Бородатый мужчина в черном костюме окинул Альмена критическим взглядом и впустил внутрь. Вся процедура прошла молча.

Самым ярким пятном была небольшая сцена, которую освещал единственный прожектор. В круге света под громкую музыку в стиле техно извивалась одна из тех азиаток, что были представлены на витрине. Остальное пространство ночного клуба тонуло в полумраке. Альмен не сразу сориентировался. Понадобилось некоторое время, чтобы глаза привыкли к световому контрасту.

Перед сценой практически в полумраке теснилось несколько столиков. Рядом во всю длину подвала вытянулась барная стойка. На стенах через равные промежутки были развешаны художественные фотографии обнаженных женских тел. Каждая в тусклом световом пятне от собственного бра.

Альмен пристроился у стойки и заказал «Водку-Перье»[11]11
  Название коктейля из двух компонентов – водки и минеральной воды перье крепостью 13 градусов.


[Закрыть] со льдом и лимоном.

Барменша – блондинистая мамаша, густо накрашенная и с множеством дешевых украшений, – спросила, будет ли он заказывать еще выпивку.

Собственно, Альмен пришел сюда не для того, чтобы пить, но надо было как-то разговорить барменшу, поэтому он проявил инициативу:

– Буду. А вы не составите мне компанию?

Барменша засмеялась, обнажив правильный ряд зубов удивительной белизны.

– Выпью то же самое. Только без минералки, льда и лимона.

На другом конце у стойки сидели двое. Повернувшись к сцене спиной, они были заняты своим разговором и, казалось, не замечали никого вокруг. Между ними и Альменом сидел еще один посетитель. Развернувшись к стойке спиной и облокотившись о нее локтями, он жадно поедал глазами танцовщицу. В зале только за двумя столиками сидели гости. За одним – мужчина и танцовщица, за другим – три девушки, с интересом поглядывавшие на Альмена.

Он взял в руку стакан и, показав жестом, что чокается с барменшей, развернулся к сцене.

Шоу представляло собой совсем не эротический номер с аэробикой, который не произвел на него ровно никакого впечатления. Тем не менее из вежливости он наблюдал за танцовщицей с деланным интересом. Он всегда так делал, когда кто-нибудь старался продемонстрировать перед ним свои таланты. Так, во время демонстрации стюардессами мер безопасности перед взлетом – действие, которое он видел тысячу раз, – он не читал газету и не смотрел в окно, как почти все остальные. Для него это был вопрос уважения. Всякий, кто выказывал старание перед Альменом, мог рассчитывать на его внимание.

Музыка внезапно оборвалась, и обнаженная танцовщица демонстративно низко поклонилась немногочисленной публике, сидевшей в зале. Поклонилась, повернувшись к ним спиной. Единственный, кто отблагодарил девушку аплодисментами, был Альмен.

И снова повернулся к своему напитку. Матрона за стойкой улыбнулась ему и опрокинула свой стакан до дна.

– Еще по одной? – спросил Альмен.

Она плеснула себе новую порцию и подошла поближе:

– Что привело вас в наши края? Дела?

– В том числе. Пользуясь случаем, хотел еще повидать одного знакомого, он жил тут неподалеку. Но мне сказали, что он съехал, а я не знаю куда.

– В такой близости от аэропорта люди особо не задерживаются. Одним мешает шум, другие здесь вообще проездом. – Женщина задумчиво перевела взгляд в зал. – Ищете компанию?

– У меня есть компания.

Она все еще смотрела мимо него и едва заметно покачала головой.

– Вы не знаете человека по фамилии Соколов? Артем Соколов.

– Тут редко кто называет людей по имени. Как он хотя бы выглядит?

Альмен секунду поколебался, достал из портмоне фотографию Соколова и протянул женщине. Та внимательно посмотрела на Альмена.

– На полицейского вы вроде не похожи, слишком хорошо одеты.

Она отошла к кассе, нацепила очки и включила лампу. Молоденькая азиатка, воспользовавшись временным одиночеством Альмена, подсела к нему на соседний табурет. Он узнал в ней стриптизершу, только что выступавшую на сцене.

– Один-одинешенек? – с наигранным участием поинтересовалась девушка.

В этот момент вернулась барменша и, вяло махнув рукой, дала танцовщице понять, чтобы та исчезла.

– Все нормально, – успокоил барменшу Альмен. И повернулся к стриптизерше: – Что будете пить?

– Пикколо, – улыбнулась в ответ девушка.

Альмен спросил бутылку «Дом Периньон» и с некоторым упреком услышал в ответ, что в «Lonely Nights» так высоко не замахиваются, мол, местный потолок – это «Вдова Клико» по 270 швейцарских франков за бутылку.

Стриптизершу же жест Альмена, напротив, привел в восторг. Она бросилась ему на шею и доверительно сообщила, что ее зовут Рози.

– Совсем как роза, только не колюсь, – добавила она жеманно.

Барменша – Рози назвала ее Гертой – выставила шампанское, ведерко со льдом и два бокала. Альмен попросил еще один. Не потому, что захотел чистый под шампанское, а потому, что по опыту знал: в таких заведениях принято опустошать всю бутылку. Не так – выпивать.

Но в шварцеггском клубе «Lonely Nights» было заведено иначе. Тут так редко кто-нибудь заказывал «Вдову Клико», что ему самому шампанское пошло в охотку. Герта разлила на три бокала, и они чокнулись. Потом со словами: «Возможно, он сюда и захаживал», она вернула ему фотокарточку.

Рози взяла фото у него из рук.

– На вид вроде русский.

– Да тут полно русских, – вмешалась Герта.

– Это тот, с девятью бутылками.

Герта еще раз внимательно вгляделась в фотографию и вернула Альмену.

– Может быть.

– Да точно он! Я видела его вблизи, как тебя, – двусмысленно заверила Рози.

– Если это тот самый, – пояснила барменша Альмену, – то он как-то раз раскошелился на девять бутылок шампанского. Конечно, не «Вдовы Клико», а местного, но все-таки. День рождения отмечал или что-то вроде того.

– Не день рождения, – поправила ее Рози, – а супервыгодную сделку, он сам так сказал. Что празднует суперсделку.

– Когда это было?

Женщины вопросительно переглянулись.

– Где-то месяц назад, – предположила Герта. Рози с ней согласно переглянулась.

Альмен почувствовал разочарование. Слишком давно. И уж кражу розового бриллианта Соколов наверняка отметил бы не девятью бутылками шампанского.

– Одну минуту, – скорее для самой себя пробормотала Герта и куда-то отошла. Альмен видел, как она перекинулась парой слов с мужчинами, сидевшими в другом конце стойки. Один из них вернулся вместе с ней.

Герта представила его как Теда. Это был низкорослый растрепанный ирландец, похожий на бывшего жокея.

– Покажите-ка Теду фото, – сказала барменша.

Ирландец едва глянул на изображение и кивнул:

– Похож на Арти, правда, тут он немного моложе. Но это Арти, точно. А что вам от него нужно?

– Да вот, оказался проездом в этих местах и решил его навестить. Но он съехал с квартиры, не оставив адреса.

Тед кивнул, подтверждая.

– Да, только недавно был здесь, а теперь и след простыл.

Альмен, улыбаясь, покачал головой:

– Узнаю Арти. Мягкий диван и уютные тапочки не для него. Вы случайно не знаете…

Тед согласился с такой оценкой.

– Если бы я даже и знал, не сказал бы. Если человек не оставляет адреса, значит, у него есть на то причины.

Альмен выразил полное понимание. Он от приятеля ничего другого и не ожидал.

– Как думаете, может, его работодатель подскажет?

Тед пожал плечами.

– Арти сидел на фрилансе. Сам себе работодатель. Писал программы то одному, то другому. Вы же знаете Арти. Для него не было ничего важнее свободы.

Альмен понимающе кивнул.

– И, естественно, никогда не говорил, на кого так свободно работает.

Тед рассмеялся:

– Да уж, Арти никогда бы не сказал. Человек-тайна.

Альмен понравился Теду с первой минуты, причем настолько, что он не переставал заверять его в готовности помочь, если что, разумеется, если это будет в его силах. За третьей заказанной Альменом бутылкой Тед признался, что не стал бы утаивать, где Соколов живет или на кого работает, если бы сам знал.

– Только тебе, – прибавил он. – Другим никогда.

– Каким другим? – сообразил переспросить Альмен.

– Тем, которые пару дней назад спрашивали про Арти. Тем – ни за что.

– Англичанину? Американцу?

– Обоим.

Из «Lonely Nights» Альмен выбрался, когда на часах было почти два. Розе-только-не-колюсь он на прощанье поцеловал руку. И оставил девушке щедрую компенсацию за то, что в этот раз отказался принять ее предложение снять комнату в отеле по причинам, которые непременно объяснит при следующей встрече.

7

На следующее утро, подавая early morning tea, Карлос был молчалив и сказал только: «Muy buenos dias, Don John»[12]12
  Доброе утро, Дон Джон (исп.).


[Закрыть]. Это и понятно: на часах без пяти семь, а в это время Альмен обычно не расположен к беседам.

И надо же было Карлосу именно в это утро, когда у Альмена раскалывалась голова и во рту чудовищно пересохло, сделать исключение и затеять разговор. Пожелав, как обычно, доброго утра, он решил продолжить тему и поинтересовался: «Cómo amaneció usted?»[13]13
  Как спалось? (исп.)


[Закрыть] – использовав своего рода церемониальную формулировку, с помощью которой можно с ходу определить, в каком настроении и состоянии человек проснулся.

В этот ранний час, да еще в столь разобранном состоянии Альмен не нашел готового ответа на этот простой с виду вопрос, поэтому ответил первое, что пришло в голову: «Muy bien, gracias»[14]14
  Превосходно, спасибо (исп.).


[Закрыть].

Карлос поставил чашку на ночной столик и замер в выжидательной позе.

– Расскажу попозже, когда будет время. – В семь Карлос приступал к своим рабочим обязанностям, и Альмен мог позволить себе еще немного подремать.

Но Карлос не сдавался:

– У меня еще есть время. Сейчас только без четверти семь.

Вот как? Он взял на себя смелость разбудить патрона на десять минут раньше? Здорово же ему, видать, хочется узнать, чем закончилось вчерашнее расследование.

Тем большее разочарование ждало его после короткого доклада Альмена.

– Lo siento[15]15
  К сожалению (исп.).


[Закрыть], это все, – извиняющимся тоном сказал Альмен.

– No tenga pena[16]16
  Не переживайте (исп.).


[Закрыть], – успокоил его Карлос. – Не забудьте потом представить мне документы по накладным расходам, проведем взаиморасчет.

На этом, пожелав приятного дня, он попросил разрешения – «con permiso» – удалиться.

По поводу взаиморасчетов и вообще каких-либо финансовых отчетов они давно вели неприятные разговоры. Вся натура Альмена противилась ведению финансовых счетов и тем более меркантильному сбору учетных документов. Альмен видел в этом нечто торгашеское, больше подобающее мелкому лавочнику. Гражданину мира не пристало заботиться о том, куда деваются деньги.

Он приподнялся, подложил под спину подушки, чтобы было удобнее сидеть, и стал потягивать подостывший чай.

Никому еще не удавалось исчезнуть бесследно. Но иногда след обрывается внезапно, точно нить шерстяного клубка. Они должны найти конец этой нити прежде, чем это сделает кто-то другой.

8

И этот оборванный конец нашел Карлос.

– Гельббургштрассе, – произнес он с той упрямой настойчивостью, которая временами казалась Альмену следствием природной тупости и очень его раздражала, – Гельббургштрассе, скорее всего, укажет на верный след.

Пока Альмен размышлял над тем, как выйти на вероятных заказчиков Соколова – тут ему придется целиком и полностью положиться на Карлоса с его навыками работы в Интернете, – у Карлоса не выходил из головы тот жилой дом гостиничного типа. И не случайно. Перелистывая проспект, он натолкнулся на нечто, что вселяло новые надежды: «Уборка еженедельно, включая вынос мусора».

Вот она – зацепка! Надо углубить розыски, опросить людей попроще, из обслуги. Альмен для этой роли решительно не подходит. Но, чтобы подготовиться, Карлосу, как ни крути, понадобится его помощь. И он направился в библиотеку, где после сиесты Альмен неизменно любил часок посидеть с книгой, и изложил ему свой план.

Альмен тут же схватил телефонную трубку и позвонил в «Иммоландию». Ему ответила та же женщина, которая вчера дала ему справку. Судя по голосу, она обрадовалась, что он так скоро перезвонил.

– У меня небольшой технический вопрос, – начал Альмен в своей барской манере. – В вашем проспекте сказано, что апартаменты убирают один раз в неделю. Не могли бы вы подсказать, в какое время это обычно происходит? Дело в том, что наша команда главным образом работает дома, но регулярно проводит международные видеоконференции. Было бы очень нежелательно, если бы уборщицы в такой момент стали мешать.

Этот предлог придумал Карлос. Женщина нисколько не сомневалась, что это уловка. Она попросила секундочку подождать. Через несколько минут она вернулась и сообщила, что время зависит от этажа: «Первый и второй убирают по вторникам, а третий и четвертый по средам».

– До или после обеда?

Она снова попросила подождать и отошла. В трубке было слышно, как она звонит куда-то по другому телефону.

– До обеда, – доложила она результаты своих изысканий.

Альмен вежливо поблагодарил и пообещал передать сведения в соответствующий отдел, откуда с ней потом свяжутся.

Завтра была среда.