Текст книги "Процесс по делу Скавениуса"

Автор книги: Мартин Нильсен

Соавторы: Мартин Нильсен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Ханс Кирк и Мартин Нильсен
ПРОЦЕСС по делу СКАВЕНИУСА

От переводчика

Книга «Процесс по делу Скавениуса» во многих отношениях необычна. Документ здесь сочетается с вымыслом, а вымысел опосредованно связан с реальными фактами. События второй мировой войны, конкретнее – оккупация Дании фашистской Германией образуют ее содержание, а в нем делается акцепт на вопросе: правильной ли была политика сотрудничества, проводимая датским правительством в годы оккупации. Содержание оформлено в виде стенограмм восьми заседаний судебного процесса, которого не было в действительности, но которого некоторые в стране желали. В этом смысле можно говорить о тенденциозном характере произведения. Автором книги по сути является писатель Ханс Кирк, член фолькетинга Мартин Нильсен был ее инициатором и, будучи членом парламентской Комиссии, отвечал за документацию.

Вторая мировая война, война идеологическая, направленная на истребление определенных групп населения и наций, остается наиважнейшим событием XX века. До настоящего времени ее проблемы волнуют умы не только специалистов, но и всех людей. Стоит привести несколько примеров: в 1969 г. датского писателя Ханса Шерфига хотели привлечь к суду только за то, что он в телевизионной передаче сказал, что большая часть датской полиции была пронацистски настроена. Книга американского историка Д. Голдхагена «Добровольные подручные Гитлера» (1996) стала предметом бурных дебатов в Германии. Немецкая передвижная выставка «Преступления вермахта» вызвала протесты со стороны правых сил и демонстрации неонацистов; выставку закрыли в октябре 1999 г. на 3 месяца, якобы из-за нескольких фальшивых фотографий.

Книга «Процесс по делу Скавениуса» – часть обширной литературы об этой войне. Она представляет, с одной стороны, материал, незнакомый широкому кругу читателей. Но, с другой стороны, в ней обсуждаются проблемы, известные по многим произведениям, как-то: выбор пути, поведение человека в кризисной ситуации, борьба с несправедливостью и т. д. Для более подробного ознакомления с вопросом следует прочитать книги русской исследовательницы, доктора исторических наук Ю. В. Кудриной (Ю. В. Кудрина. Дания в годы второй мировой войны. М., 1975. История Дании XX век. Отв. ред. Ю. В. Кудрина. М., 1998. С. 118–152). Интересной в этой связи кажется книга польской исследовательницы, проф. Марии Криштофиак о художественном воплощении темы оккупации в современном датском романе (Maria Krystofiak. Die Thematisierung der Okkupationszeit im danischen Gegenwartsroman. Posnań, 1975).

Книга «Процесс по делу Скавениуса» интересна и с литературной точки зрения. Жанр ее определить трудно. Она публицистическое произведение. Но ее можно рассматривать как драматическое произведение. Она имеет много точек соприкосновения с такими малыми жанрами как интервью или эссе; она своеобразный вид интерпретации или парафразы.

«Процесс по делу Скавениуса» не является главным произведением Ханса Кирка. Но оно тысячами нитей связано с его романическим творчеством, прежде всего в области композиции.

Монография датчанина, доктора филологических наук Мортена Тинга о Хансе Кирке, написанная к 100-летию со дня рождения писателя, представляет фундаментальный научный и педагогический труд, который поможет разобраться в проблемах творчества Ханса Кирка: Morthen Thing. Hans Kirk. En biografi. København, 1997.

Я выражаю благодарность Мортену Тингу за согласие написать предисловие к изданию книги на русском языке, а также датскому профессору Могенсу Бренстеду за помощь, оказанную в работе над переводом и в подготовке настоящей книги к публикации.

Л. Ф. Попова

Предисловие

К тому времени, когда Ханса Кирка впервые опубликовали на русском языке (роман «Деньги дьявола», 1953), он был не только известным писателем, чьи произведения были переведены на многие европейские языки, но и писателем, чей творческий путь практически уже завершился. Однако лишь после смерти Кирка (1962) его книги стали выходить большими тиражами, он принадлежит сейчас к самым читаемым авторам в Дании. Первый роман «Рыбаки» (1928), не переведенный, к сожалению, на русский, занимает первое место в ряду наиболее часто переиздаваемых датских романов. В трех последующих главах я представлю русскому читателю Ханса Кирка, Мартина Нильсена и настоящую книгу «Процесс по делу Скавениуса».

1. Ханс Кирк (1898–1962)

Ханс Кирк родился в городе Хадсунне, расположенном на севере Ютландского полуострова. Он был старшим из четырех детей врача Рудольфа Кирка. Принадлежность родителей Кирка к разным социальным и религиозным кланам (отец вырос в большой бедной семье «внутренней миссии» в Харбоере, мать происходила из зажиточной крестьянской семьи в приходе Тю, где проповедовали грундтвигианские идеи) явилась одной из причин, надолго определившей интерес будущего писателя к социальным и религиозным проблемам.

В 1909 г., одиннадцати лет, Кирка послали учиться в школу-интернат, так называемую «академию» в городе Соре, в Зеландии. Жизнь вдали от отчего дома и любимой Ютландии Кирк воспринял как своего рода ссылку, событие, имевшее последствия для всего творчества. Свою страну детства, до «ссылки», он позже отобразил в творчестве: и в первом романе «Рыбаки», и в романах 30-х годов, и во многих новеллах, и в сборнике «Игра теней».

В 1916 г. Кирк приезжает в Копенгаген и поступает в университет на юридический факультет. В студенческие годы он знакомится с радикально настроенной интеллигенцией, в частности с поэтом Отто Гельстедом. Дружба с ним, несмотря на разницу в возрасте и темпераменте, оказалась длительной, на всю жизнь.

После окончания учебы Кирк пытается определиться на работу. Он соглашается на стажировку при датском посольстве в Париже, потом работает два года в Копенгагене в строительном отделе магистрата.

Литературный дебют Кирка состоялся в 1923 г. публикацией новеллы «Судьба хутора Тельг». Социальное неравенство в сельском приходе показано ярко и убедительно, что позволяет говорить о зрелом авторе. Но главное, что уже здесь намечается та техника письма, которая позже станет приметой романного стиля Кирка, – широкое использование несобственно-прямой речи.

В 20-е годы Кирк пробует свои силы в разных жанрах. Это статьи, литературная критика, новеллы для еженедельных журналов и первый претенциозный роман. Литературная продукция тех лет позволяет до известной степени судить об идеях и теориях, имевших значение для будущего писателя. Так Кирк интересуется работами Фрейда. Можно сказать даже больше: Кирк был первым писателем в нашей стране, который начал пользоваться психоанализом на содержательном уровне. Отто Гельстед, переведший Фрейда на датский язык, стимулировал, очевидно, этот интерес. Неокантианство Гельстеда, наоборот, осталось вне поля зрения Кирка. Естественно, что, вращаясь в кругу радикальной интеллигенции, Кирк в эти годы уделяет большое внимание материалистическому мировоззрению. Здесь, со всей очевидностью, сказалось влияние его старшего друга, социал-демократа Хартвига Фриша.

Другим немаловажным идейным источником для Кирка служило творчество французского писателя Анри Барбюса. К Барбюсу Кирк обращается постоянно. Он публикует о нем обширную статью в первом номере журнала Гельстеда «Сириус». Бросается в глаза одна особенность: Кирк пишет о Барбюсе, но как бы с примериванием на себя и на свое творчество. Так, в этой первой статье он делает выводы, которые воспринимаются как его собственная программа: «Он рационально подходит к действительности. Не скептически, но критически». Не соглашаясь с длинными, обращенными прямо к читателю авторскими отступлениями в романе Барбюса «Ясность», Кирк подчеркивает: «В высшей степени важно, согласен ли ты с писателем в его суждениях, которые психологически не обоснованны». И в заключение: «Его следующая задача… убедить других в правильности своей социальной точки зрения, так сказать служить революционному марксизму. Мы надеемся, он поймет, что пропаганда находится за пределами художественности».

Свои теоретические заключения Кирк пытается претворить на практике. На первом организационном заседании датского объединения «Клартэ» 18 ноября 1925 г. Кирк был избран в его правление. В журнале, выпускаемом «Клартэ», Кирк опубликовал статью «Религия и харткорн», в которой дает материалистическое объяснение двум направлениям внутри датской церкви – «внутренней миссии» и грундтвигианству. Ему по-человечески близка и понятна «внутренняя миссия» своим протестом против несправедливостей мира сего.

С 1925 г. Кирк живет литературным трудом. Он редактирует рубрику «Культура» и сам пишет для нее в газете «Лолланн-Фальстерс Фолькетиденде», выпускаемой датским поэтом и скульптором Софусом Клаусеном. Одновременно начинается активная работа в области новеллистики, сначала для еженедельного журнала «Йеммет», одного из самых больших и популярных в стране. В 20-е и 30-е годы было написано свыше 300 новелл, приносивших Кирку постоянный заработок. Нередко новеллы были подписаны псевдонимами. Псевдонимами Кирк пользовался и в публицистике.

Кирк, разумеется, должен был приспособиться к читательскому уровню этого журнала, иначе его бы не печатали. Но он не приспособился на все сто процентов. В новеллах, как и в других произведениях, положительные персонажи у него – это люди физического труда. Чиновники, дворяне и конторщики изображались обычно в сатирическом свете.

Первый роман «Гаук, или сверхчеловек» об анархисте оказался неудачной сатирой и никогда не был издан. Но Кирк не отступал от своего замысла стать писателем. У него появился новый проект: он хотел жить и работать рыбаком в своей любимой Ютландии. Так это или нет, но Кирк все лето 1925 г. провел в небольшом местечке Гоель на берегу Лимфьорда в семье своего дяди Нильса. Рыбаком он, как известно, не стал. Однако возвратился в Копенгаген с целым ворохом рукописей и написал несколько новелл. Позже он объединил их вокруг центрального сюжета и получился роман. Издательство «Гюльдендаль» издало этот роман в 1928 г. под названием «Рыбаки». Роман получил хорошие отзывы, и Кирк официально был признан писателем.

Работа над романом сопровождалась размышлениями над вопросами литературной теории. Свои мысли Кирк излагал в статьях, напечатанных, к примеру, в журнале культуррадикалистов «Критиск ревю». Он писал: «Искусство нельзя конструировать, оно должно образовываться органично. Форма, как бы она ни была виртуозна, не способна создать новое искусство; свежий, вновь осмысленный материал ведет к новациям. Нужно искать материал, а форма сама приложится». Это была Барбюсовская точка зрения на искусство, и Кирк неустанно ее придерживался. Также были близки Кирку мысли Барбюса о всестороннем развитии народного искусства и об опасности пролеткультовских тенденций.

«Рыбаки» – психоаналитический роман. С большой теплотой и пониманием описывает Кирк жизнь группы рыбаков, принадлежащих к «внутренней миссии». Их строгая религиозность, по его мнению, ведет к аскетизму и сексуальному воздержанию. Для романа характерна статичность действия и персонажей. Изменения, ведущие к разрыву со старым укладом в жизни рыбаков, показаны на образе девушки Табиты. Ее поведение психологически обоснованно, но уверенности в том, будет ли ее новая жизнь для нее освобождением, нет. Марксизм Кирка в романе не ощущается.

Весной 1930 г. Кирк начал писать для газеты «Социал-демократен». Снова поразительная интенсивность в работе, снова огромное количество статей. Высказанные ранее мысли теперь проверяются на произведениях современной литературы. И параллельно идет активное участие в политической и общественной жизни страны. Кирк – председатель «Студенческого общества» радикально настроенных датских студентов, член группировки левой интеллигенции «Монде», в 1931 г. вступает в коммунистическую партию. В 1932 г. вместе с архитектором Эдвардом Хембергом и писателем Хансом Шерфигом он издает журнал «План». В журнале он публикует сатирические статьи, причем подчас весьма едкие, «ложные» интервью, к примеру, со Стаунингом и Господом Богом и многие другие. Он делает все, чтобы показать коммунизм вне догм.

С 1934 г. Кирк начал писать для газеты ДКП «Арбейдербладет». Рецензии (свыше 100) появлялись так регулярно, что позволяют говорить о целенаправленной культурной политике в газете. С 1937 г. Кирк выполняет обязанности редактора по вопросам культуры. Свой долг журналиста он видел в том, чтобы, с одной стороны, показать, насколько важно для революционера чтение, а с другой стороны, подчеркнуть, что книга должна отвечать высоким требованиям литературного искусства. Плохая книга с правильной тенденцией оставалась для Кирка плохой книгой.

15 ноября 1937 г. Кирк стал постоянным сотрудником газеты. Дополнительно он пишет радиокомментарии и политические комментарии, с 1940 г. – культурные комментарии, являвшие образец идеологического анализа. Кроме того, он продолжает успешно работать в жанре интервью: интервью с простыми обычными людьми, «классовые интервью» и т. д.

О литературно-критической деятельности Кирка предвоенного периода можно сказать обобщенно, что в ней на практике нашла свое яркое выражение его политическая активность. Он ищет новые способы словесного выражения для ежедневного разговора с читателем. Его не устраивают прежние формы, типичные для литератора старого типа, он старается стать коммунистическим интеллигентом в коммунистической среде. Его позиция во всем соответствовала позиции коммунистической партии. Но поскольку ДКП не имела тогда своей культурной программы, Кирк пытался заполнить этот пробел.

Учитывая вышесказанное, уместно теперь снова обратиться к художественному творчеству Кирка 30-х годов. «Рыбаки» были хорошим началом. Критика была единодушна в оценке его таланта. В 1930 г. Кирк приступил к работе над новым романом. В письме к Хартвигу Фришу он писал, что роман «…повествует о датских сельскохозяйственных рабочих (или, вернее сказать, об ютландских). Я хотел бы изобразить тип прежнего простодушного поденщика, тип, который повсеместно встречается здесь (в Ютландии), и его сына, политически сознательного профсоюзного деятеля». Но для Кирка, очевидно, не так просто было писать художественные произведения большого объема. Прошло еще шесть лет, прежде чем появился роман «Поденщики», первая часть задуманной трилогии о превращении Дании в промышленную страну. В критике книгу оценили как большой добротный роман.

Через два года, в 1939 г., вышла вторая часть трилогии «Новые времена». Несмотря на некоторые положительные отзывы, оценка ее несколько отличалась от первой. Буржуазная пресса отнеслась к роману сдержанно. Причина: кризис в Финляндии и позже – война. Тон статьи в газете «Социал-демократен» тоже был не особенно дружелюбен: «Нам совершенно ясно, что автор намеревался представить социальное развитие в приходе вне социал-демократии, мы имеем дело с мастерским произведением советско-нацистского искусства замалчивания». В «Арбейдербладет» роман рецензировал Ханс Шерфиг. Он писал: «Стиль Кирка сжатый, не вычурный, трезвый. Без особых описаний, без особых изображений. Сама действительность, упорядоченная и сконцентрированная, наглядно претворенная большим художником, предстает перед нами».

Место действия в романах – родные края Кирка, Ютландия. Индустриализация сельского хозяйства, строительство цементного завода меняют старый уклад жизни в приходе, бывшие поденщики превращаются в рабочих. Как и в «Рыбаках», здесь нет деления на главных и второстепенных героев. Народ прихода, «коллектив», находится в центре повествования. И в этом «коллективе» совершается процесс формирования классового сознания.

Сравнивая названные романы 30-х годов с «Рыбаками», которые я ранее обозначил как психоаналитический роман, необходимо отметить одну важную особенность этих произведений. Они представляют попытку художественного воплощения марксистских теорий: история выдвигается на передний план и определяет поэтику романов. Прежние темы типа темы труда или сексуальности присутствуют и в этих книгах, но религиозная проблематика отодвигается на задний план; освобождение мыслится как революционное и только внутри коллектива, в среде рабочего класса; тем самым значение индустриализации кажется несколько идеализированным.

По словам Кирка, он закончил третий том трилогии в лагере Хорсеред, но во время побега немцы нашли рукопись и сожгли. Есть сведения, что в 1947 г. Кирк снова приступил к работе над романом и обещал закончить к осени того же года. «В последнем томе я изображаю период, когда мечты о благости индустриализации окончательно рассеялись. Рационализация земледелия и производства оказалась гибельной для маленького прихода». Некоторые трудности в завершении этого романа, очевидно, связаны с тем, что Кирк так или иначе обязан был представить наметившуюся к тому времени конфронтацию между социал-демократией и компартией.

Но зато к рождеству 1939 г. читателей «Арбейдербладет» ожидал сюрприз. В газете была напечатана первая часть нового романа-фельетона Кирка «Черные силы», подписанного псевдонимом Олаф Рюе, именем известного генерала XIX века. В 1956 г. издательство КПД «Тиден» опубликовало всю книгу, а в феврале 1957 г. наследники генерала возбудили против издательства судебное дело.

Эта книга написана в жанре криминального романа, но ее по праву можно назвать тенденциозным романом. Интрига очень путаная, но она двигатель действия. В Советском Союзе состоится контрреволюционный заговор, в нем участвуют датские троцкисты и датские промышленники, немецкие нацисты. Произведение создавалось под явным воздействием московских процессов.

9 апреля 1940 г. Дания была оккупирована фашистской Германией. В стране сохранялись датские органы управления. Было сформировано коалиционное правительство во главе с социал-демократическим лидером Торвальдом Стаунингом, в нем были представлены главные партии страны. Правительство старалось удержать власть в своих руках и сотрудничало с оккупантами во всех важных областях. Официально не было преследования ни евреев, ни коммунистов. Такая странная ситуация продолжалась до 22 июня 1941 г., когда Германия напала на Советский Союз. Сразу же последовало требование об аресте нескольких сотен датских коммунистов. Правительство уступило, а позже приняло закон о запрещении коммунистической деятельности. ДКП ушла в подполье и в числе первых начала работу по организации движения Сопротивления. Политика сотрудничества продолжалась до 29 августа 1943 г. В результате растущего движения Сопротивления немцы предъявили ультиматум правительству и потребовали введения смертной казни за саботажи. Правительство отказалось выполнить это требование и вынуждено было уйти в отставку. Власть в стране захватили немцы. Но администрация оставалась датской, и высшее руководство (госсекретари департаментов) представляли после 29 августа 1943 г. де факто датское правительство.

Кирк вместе с другими коммунистами был арестован датской полицией 22 июня 1941 г. Сначала он находился в тюрьме Вестре, а позже был переведен в лагерь Хорсеред. Арест и интернирование, противоречащие датскому законодательству, настроили Кирка весьма враждебно против официальной власти. Мягкий по своему характеру человек, он был непримирим к определенным лицам, представляющим эту власть, особенно к начальнику лагеря Хорсеред А. К. Бентцену и министру юстиции Тюне Якобсену. Бентцен ненавидел Кирка и досаждал ему, как мог; несколько раз ему удалось упрятать Кирка в одиночную камеру тюрьмы Вестре. В ответ Кирк пишет письма-протесты. 21 мая 1942 г. Кирк сообщает министру юстиции, что заключение в одиночную камеру привело к тому, что «его разум притупился и он потерял способность и радость работать». Избранные письма Кирка из лагеря Хорсеред были опубликованы после смерти писателя, они свидетельствуют о его позиции, когда он на собственном опыте познал насилие и столкнулся с нетерпимостью.

В заключении Кирк не прекращает творить. В июле 1941 г. он уведомляет издательство «Гюльдендаль» о своей работе над третьей частью трилогии; для улучшения материального положения своей семьи он переделал давний, написанный в 1929 г. рассказ с названием «Завтрак» в роман «Бургомистр уходит в отставку», изданный в 1941 г. Изображение интриг, бесконечно скучной и однообразной работы в коммунальной конторе, где царит строгая иерархия, позволяет рассматривать этот роман как часть датской литературы 30-х годов, посвященной теме «маленького» человека; в художественном отношении роман связан с поэтикой всего творчества Кирка.

Кирк приступает также к работе над новым произведением, романом «Раб», действие которого относится к XVII веку. Один знакомый библиотекарь помогал ему найти нужные материалы. Но обе рукописи (третья часть дилогии и новый роман) исчезли, по одним сведениям, они пропали во время побега Кирка из лагеря, по другим, были сожжены при занятии лагеря немцами.

29 августа 1943 г. немцы вошли в Хорсеред. В числе немногих заключенных Кирку удалось бежать из лагеря. Он устанавливает контакт с коммунистической партией, пишет в нелегальную прессу.

После освобождения Дании 5 мая 1945 г. Кирк продолжает уже легально работать в коммунистической газете «Ланд ог Фольк». С большим прилежанием он рецензирует многочисленные книги, посвященные периоду оккупации, пытаясь отделить правду от неправды. По его мнению, многие романы о саботажах слишком романтичны, стремятся нагнать страху, и он советует авторам читать «Записки из Мертвого дома» Достоевского, а не ориентироваться на датский роман «Хевдинг Тенге».

В 1946 г. Кирк и Мартин Нильсен подготовили к печати книгу «Процесс по делу Скавениуса». Эта книга – образец актуальной журналистики, она свидетельствует о том, насколько серьезно и творчески Кирк подходил к своему делу. Впрочем, в жанровом отношении послевоенная журналистика продолжает начатое уже в 1937-41 гг. Культурные комментарии стали теперь воскресными. Они превратились в некий дискуссионный форум. Обсуждалось все, что стало злободневным в годы «холодной войны». Полемика с буржуазной прессой носила острый характер.

Кирк пишет также много репортажей, разных по характеру и тематике. В 1946 г. он посетил Фарерские острова, опубликовал несколько статей по истории, географии и политике Фарер, дополнив их интервью и личными наблюдениями. В том же году выходит «Путешествие по стране», составленное из интервью и бесед с трудовыми людьми Дании. С 1956 г. он начал работать над статьями о Дании, 48 статей были напечатаны в журнале потребительского общества «Самвирке». Позже некоторые статьи были собраны в книгу «Путешествие по Дании», вышедшую в 1966 г. после смерти Кирка.

Но Кирк был и остается прежде всего редактором, ответственным за вопросы культуры и литературы. На конференции ДКП по культуре в октябре 1948 г. он возвращается к дискуссии 30-х годов о социалистическом реализме и поясняет свою точку зрения. Он сказал: «Слово (социальное) явно находится под воздействием требования Горького о социалистическом реализме в литературе, понятное в условиях Советского Союза. Но им нельзя пользоваться повсюду без разбору, и я думаю, что выражение социальное искусство относится к “детской болезни левизны”. (…) Неправильное пользование термином таит в себе две опасности. Оно создает, во-первых, широкие возможности для дилетантизма в искусстве. Пример тому социал-демократия, которая за неимением хороших литработников пытается назвать любой роман социальным лишь потому, что среди его героев пребывает много рабочих. Во-вторых, легко может возникнуть впечатление, что мы рассматриваем реалистический роман как единственно возможный и отвергаем все другие формы литературного творчества или считаем их второсортными».

Кирк-журналист в послевоенные годы показал себя всесторонне. Он вмешивался во все, где чувствовал себя компетентным, он жил, если воспользоваться словами Сартра, «интеллектуально». Редактор Берге Хоуман сделал четыре подборки журналистских работ Кирка, чтобы воздать ему должное в этой области творчества. Но это была лишь малая толика: Det borgerlige frisinds endeligt, 1969, Litteratur og tendens, 1974, Godtfolk, 1984, Hug til høre og venstre, 1981. Журналистика не была для Кирка побочным занятием. Она была выражением его личности, его оружием в борьбе против фальсификации в классовом обществе, в борьбе за коммунистические идеи. И он чувствовал себя как бы обязанным работать быстро и эффективно.

Но журналистское прилежание не означало отказ от других видов творчества. Наоборот. В области поэтического творчества послевоенный период кажется более продуктивным в сравнении с довоенным. Здесь только следует учесть, что события войны стали центральной темой в четырех романах, созданных в это время.

Как я уже сказал ранее, рукописи двух романов были утеряны. Третий том так и не был написан, во всяком случае не опубликован. Но роман «Раб» Кирк переписал заново. Я уверен, что причиной тому послужило лично пережитое Кирком во время заключения. Экзистенциальная проблематика нашла интересное воплощение в романе «Раб».

Впервые в творчестве Кирка действие романа происходит не в Дании и не в современном мире. В 1679 г. пароход «Сан Сальвадор», груженный награбленным золотом, направляется из Южной Америки в Испанию. На его борту находятся представители всех слоев общества, угнетатели и угнетенные, в числе последних – раб-индеец; интеллигент Пабло Аварано занимает как бы срединное положение.

В этом лилипутском мире все социальные противоречия обнажены и заострены. Угнетенные, если бы они хотели, могли восстать против власть имущих. Но они не решаются на протест. Раб, наоборот, представляя изначальное, естественное и вольнолюбивое в человеке, не желает сносить оскорбления. Он не желает мириться со злом и пускает корабль ко дну.

На историческом материале в романе поставлены такие важные проблемы, как проблемы власти, выбора пути, борьбы, личной ответственности. В интервью перед выходом книги Кирк сказал: «“Раб” написан в тюрьме в последние месяцы 1941 г. и весной 1942 г. Мы, заключенные, оказались в невероятно сложной ситуации, так как нам предстояло решить вопрос, должны ли мы капитулировать перед нацизмом, как это сделала социал-демократия. Книга частично отвечает на поставленный вопрос».

25 февраля 1948 г. Кирк принял участие в радиопередаче на тему «Христианство и коммунизм». Кирк говорил о различии между материализмом и идеализмом и высказал мысль о близости коммунизма христианству: «Насколько я понимаю Евангелие, у Христа была своя социальная программа, требовавшая любви и солидарности. Многие места в Евангелии дают право сделать такой вывод, к примеру, 25 глава “От Матфея”, когда Христос в судный день обращается к стоящим направо и налево от него, овцам и козлам».

Не знаю, имела ли эта передача какое-либо значение в создании историко-аллегорического романа. Но высказанные в ней соображения перекликаются с идеями нового романа Кирка «Сын гнева» (1950).

Место действия – Иерусалим времен Иисуса Христа. Страна оккупирована римлянами. Повсюду царят бедность и социальное неспокойствие. Фарисеи ведут политику сотрудничества. Зелоты, возмущенные, вооружаются для борьбу с римлянами. И эбиониты, неимущие, слушают своего вождя Иешуа бар Йозеф, который говорит им, что он избранный, Мессия. К эбионитам принадлежит Иуда из Кариота, он становится предателем.

В сравнении с Иешуа Иуде уделено в романе много места, что позволяет некоторым исследователям считать Иуду главным персонажем. Иуда представляет в романе интеллигенцию, которая всегда занимает надклассовую позицию и которая «не вкусила горького хлеба бедности», как говорит Иешуа Иуде.

В исторических событиях романа скрыта аллегория: многое говорит о том, что речь здесь идет об оккупации Дании фашистской Германией. Актуально звучали такие слова зелота Симона: «Мы не станем молить Бога о справедливости, но мы потребуем ее от людей. Мы добудем ее, даже если придется применить силу».

Дилогия «Деньги дьявола» и «Клитгор и сыновья» является самым спорным произведением Кирка. Предыстория ее такова: редактор газеты ДКП «Ланд ог Фольк» Берге Хоуманн 11 сентября 1950 г. был осужден на три месяца тюрьмы судом первой инстанции за ряд статей в газете по поводу отсрочки слушания в суде самого большого коллаборационистского дела периода оккупации в Дании, а именно: дела подрядческой фирмы «Врейт, Томсен&Кир». В статьях указывалось на связи между адвокатом, фирмой и ревизором. 30 ноября 1951 г. газета «Ланд ог Фольк» сообщала читателям, что Верховный суд страны утвердил решение суда над Хоуманном.

В тот же день, однако, газета уведомляла о «литературном событии», а именно, что Ханс Кирк начал писать новый роман-фельетон. Газетная заметка имела прямое отношение к приговору суда: Мартин Нильсен предложил Кирку написать роман о крупных коллаборационистах в годы войны; если, дескать, не разрешают говорить правду, так есть другие пути сообщить о действительных фактах, художественные пути.

Представляя произведение, Кирк сказал: «Начинается роман с рассказа о том, что произошло в одном приходе на западном побережье Ютландии полвека тому назад. Один способный молодой хуторянин соглашается руководить подрядом и блестяще справляется с делом. Тогда он открывает свою фирму, которая постепенно превращается в большое подрядческое предприятие “Грейс Клитгор и сыновья”… Один эпизод в первых главах определил название книги “Деньги дьявола”. “Деньги дьявола” – это капитализм в его грубой форме, когда для достижения прибыли хороши все средства. В романе показано, как деньги разрушают дело всей жизни деятельного и способного человека…»

О пагубной силе денег говорится во второй части романа «Клитгор и сыновья». В годы оккупации фирма начинает сотрудничать с немецкими властями, и здесь Кирк использует подлинный материал дела «Врейт, Томсен&Кир». Он пишет: «…Строятся новые аэродромы и новые бункера, забыты созидательная работа и социальное строительство. Деньги дьявола правят всюду и в судопроизводстве тоже…»

Кирк снова повторяет близкие ему с самого начала творчества мысли. Клитгор олицетворяет созидательное начало. Он хороший и дельный человек. Ничего нет плохого в том, что он работает по воскресеньям, деньги дьявола связаны не с религией, а с сущностью капитализма. Добрые люди гибнут в условиях недобрых общественных отношений.

Дилогию можно рассматривать как политическое или тенденциозное произведение. Она значительно отличается от романного творчества писателя 30-х годов. Прежде всего тем, что тесно связана с текущей политикой, отражает точку зрения коммунистов на события в стране. Естественно, это не могло сказаться на художественной структуре произведений, особенно второй части дилогии. Некоторые персонажи – действительные лица с действительными именами. Но если даже настоящие «герои» выступают под вымышленными именами, рисунки Херлуфа Бидструпа не оставляют сомнения, кто есть кто. Кроме того, для Кирка, вероятно, было важно поднять своими книгами настроение у читателей, поскольку весенняя эйфория первых послевоенных лет в стране сменилась разочарованием. Дилогию в этом смысле можно назвать «внутренним» романом, предназначенным прежде всего для читателей газеты ДКП «Ланд ог Фольк».