Текст книги "Без тебя (СИ)"

Автор книги: Марта Заозерная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 18

Сергей

Каждый раз после окончания рабочего дня я остаюсь сверхурочно или отправляюсь в архив. Дома мне делать нечего, а так я убиваю разом двух зайцев. Осуществляю свою давнюю мечту, не дающую покоя, – разобраться в смерти родителей, и отвлекаюсь от мыслей относительно поведения Маши.

Выходит не особо удачно.

Стараюсь, но не могу понять, что двигало ею, когда она мне врала.

Откровенно говоря, я в ахуе. Такая была любовь. Недолгая.

Знает прекрасно, как я ложь ненавижу.

Одно дело стесняться рассказать правду бывшему мужу о расставании с женихом, боясь злорадства в свой адрес. Другое соврать, дескать, всё по-прежнему хорошо, жить в доме чужих людей, возможно, подвергая опасности себя и ребенка, но продолжать разыгрывать спектакль для одного зрителя. Ради чего?! Разве я мог не узнать правды?! На что был расчет?

Она ведь к Нагорным съехала! Кого-то ближе, чем Яра для меня найти трудно.

Думать, что я не узнаю – по меньшей мере – наивно.

В этом вся Маша.

Её непосредственность всегда граничила с безрассудством. Разом могу вспомнить с десяток ситуаций. Начиная с того, как она поверила мошенникам, ходящим по подъездам и разводящих жильцов, купив якобы противопожарную сигнализацию, на деле оказавшейся пластиковой дешевой пищалкой без батареек. Заканчивая случаем, когда в аэропорту Маша отдала подержать наши документы женщине, с которой в самолете познакомились, летя в Мадрид. На счастье мы ограничились блокировкой нескольких карт.

Случаев масса и у меня, к сожалению, чересчур хорошая память. Время же вспять не повернуть.

Она слишком верит в людей.

Вот и сейчас ей показалось, что так будет лучше, что Марк отпустит легко.

Десять раз – ха. Не все, такие как я.

Раньше, когда у меня была постоянная возможность её защитить, такие выкрутасы не напрягали. Напротив. Они помогали чувствовать себя нужным.

Сейчас беспокойство такого рода – проблема. Я ведь учусь жить без неё. Процесс это не быстрый.

Именно так. Я ничего не забыл. Но вот уже несколько месяцев, как перестал ежеминутно прокручивать в голове детали нашего расставания. Перестал думать о том, как можно было всё изменить и избежать развода. Видит бог, я хотел. Полгода – пока длился бракоразводный процесс – и нас штормило от утреннего – «я заберу заявление», до вечернего – «я собрала тебе вещи», были для меня самыми тяжелыми в жизни.

О том, что было после, я вообще стараюсь не думать.

Навряд ли бы я сам справился.

Я искренне желал ей лучшей жизни, чем была со мной. Поэтому и не вмешивался в их отношения, как бы ни было трудно.

Что мы имеем сейчас?

У нас с Сафи всё наладилось, не считая её таинственности. И вот она Маша, свалившаяся мне на голову.

Не хочу повторять прошлых ошибок, но и не думать о ней не могу.

Чертовски сложно. К тому же эмоции приправлены чувством вины перед Саф. Меньше всего мне хочется её обижать. Она тот человек, который этого меньше всего заслуживает плохого к себе отношения.

Сафи очень переживала из-за тотального игнора со стороны Маши.

С началом наших с ней отношений ни о какой дружбе между ними речи не шло. Но Маша «охладела» заблаговременно. Только спустя несколько месяцев вышла на связь – прислав сообщение. Как результат – Саф просидела час в ванной, отказываясь открывать дверь.

Надо ли говорить?! Я так и не узнал, что именно Маша написала. Саф заверила, мол, всё хорошо, но выглядела при этом непривычно притихшей.

Только такой дурак, как я, мог так быстро впутаться в отношения, с эмоциональной подпиткой, сразу после развода. Привязаться к кому-то. Сафик была глотком свежего воздуха. Такого необходимого…

А теперь, с активным возвращением Маши в мою жизнь, я не знаю, что делать. Свыкшись с мыслью о её скорой свадьбе, мне сейчас трудно понять, как быть. Выбрать правильную дистанцию. Безопасную для всех.

За этими мыслями я провожу несколько часов в архиве.

Когда погибли родители, Дима был так занят заработком хоть каких-то средств, чтобы ему разрешили оформить опеку надо мной, что другие заботы отошли на второй план. Положение было отвратительным. Думаю, именно в тот момент в нем зародились определенные загоны по поводу денег и их количества.

Меня же не оставили странные чувства.

Проходя в прошлый раз стажировку, я общался со следователем, занимающимся делом родителей. Он рассказал о свидетеле, резко сменившем свои показания. По первоначальной версии мужик проезжал в момент аварии тот же участок трассы. Видел, как всё случилось. На следующий день передумал. Заявился в участок и сказал, дескать, ошибся. Видел не тех и не там.

Никому до этого, само собой, дела не было. Так даже лучше. Виновник определен и всё признал. Меньше деталей – меньше возни. Это же ещё дырку в лишней бумажке делать. Всем известно, как система работает.

Казалось бы, столько лет прошло, но…

Никто даже не подозревает, как мне не хватало мамы. Как я был к ней привязан. Как она была мне дорога.

Она одна – больше, чем целый мир.

Странным, но неудивительным образом, ни в одном из сшивов томов не нахожу первоначального опроса свидетеля.

Усмехаюсь.

Может и не такой я чокнутый, как считает Димон?

– Пообедаешь с нами, Серег? – приоткрыв дверь в помещение, ко мне заглядывает Мирон – один из следаков отдела, в котором я работаю.

Ответить не успеваю. Приходит сообщение от Маши:

«Привет. Мы в детском центре на Московской. Можешь приехать?».

Вот. То, о чем я говорил, она намертво вцепилась в мою душу.

Глава 19

Сергей

Отправляю реакцию на присланное Сафиком короткое видео, на котором она на ходу дурачится, распевая на английском веселую песенку, и снова нахожу взглядом сына.

За день я таких получаю по несколько штук. На большее рассчитывать не приходится. Времени прилететь у неё нет, как и у меня возможности это же сделать.

– Сереж, у вас с Сафи всё…

Отрываю взгляд от прыгающего на батуте сына и оборачиваюсь к Маше. Гипнотизирую её глазами так, чтобы было понятно – желания обсуждать с ней свои отношения я не хочу.

Мы и так сделали друг другу слишком больно.

– Маш, я же не спрашиваю тебя о Марке. Хотя стоило бы. Навряд ли всё так буднично, как ты рассказала, – как я и думал, встреча не проходит так радужно, как можно представить семейные посиделки в развлекательном центре. Не получается у нас с Машей без эмоций общаться. – Расстаться в конфетно-букетной стадии без обид невозможно.

Она нервно сжимает салфетку и внутри меня неприятно что-то екает.

– Кстати, о Марке. Он сказал, что ты с ним встретиться хочешь.

Даже не сразу понимаю смысл её слов. Несколько мгновений уход на то, чтобы понять – уебок ей на меня пожаловался?! Серьезно?!

Словами не передать моё удивление. Они общаться продолжают?!

Надо взять себя в руки. Я не хочу снова превращаться в того мудака, у которого от ревности каждодневно рвет крышу.

– Вообще-то не дело вам жить у Нагорных из-за того, что он может нагрянуть. Поэтому я хочу с ним встретиться и поговорить, – в идеале закопать его нахрен. – А вот какого лешего ты с ним общаешься, я не понимаю, – стараюсь говорить ровно, не выдавая ненужных эмоций, но буря уже зародилась.

– Понимаешь… Через неделю у нас свадьба должна была состояться, я хотела объяснить ему…

Прощай выдержка.

– Что? – спрашиваю резко. – Что ты ему объяснить хочешь? Почему ты его бросила? Почему он тебе надоел быстро? Или извиниться хотела? Ты в своем уме, а?! Тебя возит охранник Саяры, – киваю в сторону неподалеку парня стоящего. – Пора взрослеть, Маша! Я уже не могу находиться рядом с вами круглосуточно, чтобы оберегать. Ты должна понимать, чем такая встреча закончиться может! Включай голову.

Я с неё в шоке. Взрывает мне бошку.

Всего несколько месяцев назад я ещё за ней ходил попятам, хотел поговорить, обсудить, найти выход. На всё был готов – лишь бы она осталось со мной. Больше всего на свете с ней быть хотел. Как больной на что-то надеялся, но так и не удостоился внимания. А с этим хером, которого она до дрожи боится, Маша готова встретиться лишь бы он ничего плохого о ней не подумал.

В голове не укладывается.

Почему всё так?! Ей нравится этот урод, что сказки мне рассказывает, мол, я не в городе и не знаю когда вернусь?!

– Сереж, ты не понимаешь. Нам надо с Марком поговорить.

– Ты права! Я не понимаю. И не пойму, – медленный выдох. – Объяснять мне ты не хочешь. Тебя послушать – все было прекрасно, но ты в одночасье решила расстаться. Может быть, пора определиться со своими желаниями? Или ты так и будешь скакать от одного мужика к другому, перебирая и выбирая?

Рука Маши стремительно поднимается вверх.

Как же. Мечтай.

Перехватываю её и прижимаю к столешнице небольшого столика, за которым мы сидим.

– Да, конечно. Размечталась. Марку своему надо было зубки показывать сразу или маме, может быть, не оказалась бы тогда сейчас в таком положении. Но сейчас поздно. Если тебе хватит глупости с ним встретиться – ты пожалеешь, – предупреждаю её, надеюсь, доходчиво. – Я сам с ним поговорю, а ты лезть не будешь. Всё, что можно ты уже и так сделала. Первая любовь, да? – не удерживаюсь от иронии, но большего себе не позволяю, хотя на языке вертится тысяча слов.

Перевожу взгляд на сына. Несколько секунд и возвращаю его к бывшей жене.

– Подумай, какой станет жизнь, если я тоже козлить начну.

Отставив от себя подальше стаканчик с кофе, поднимаюсь на ноги и иду к сыну. От греха…

Мне невдомек, как можно настолько нелогично вести себя. Давно пора понять, что одновременно для всех хорошей не стать. Наш развод и его последствия тому подтверждениями служат.

Хотелось верить, что мы оба многое извлекли из той ситуации, в которую попали сами того не желая. Но имеем мы не то что хотим. Наши с Машей жизни продолжают протекать в разных мирах. Именно поэтому я не хочу, чтобы она знала о моем состоянии после развода. Эффект будет нежелательным. Она меня не поймет.

Не перестаю удивляться тому, как резко мы связь потеряли. Первые годы были другими. Самыми счастливыми. Мы понимали друг друга. И слышали.

В детском центре мы проводим три с половиной часа: вместе с Колей лазим по лабиринту, скатываемся с горок и, забравшись в сухой бассейн, играем с небольшими машинками. После бессонной ночи, меня рубить начинает. Однако у меня получается немного отвлечься от мрачных мыслей.

Видимо, нам с Машей нужно немного времени. Пока что мы можем только раздражать друг друга. Пара её слов легко могут пошатнуть моё хладнокровие, так старательно собираемое мною под каждую нашу встречу.

Домой Коля едет со мной. Как тут откажешь, когда на тебя с надеждой смотрит пара светящихся глаз.

Я по нему тоже скучаю. Раньше мы проводили вместе много времени, и теперь разлука дается с трудом.

Обещаю Маше привезти его к ней вечером перед работой. Сын, в свою очередь, обещает мне вести себя хорошо и дать мне поспать. Как бы ни так! Никогда такого не было и вот снова.

– Папа! Можно туда? – Коля тычет пальчиком в переднее сидение, пока я его в кресле застегиваю.

Начинается! С улыбкой смотрю на него, быстрым движением взлохмачивая его челку.

– В следующий раз, – обещаю, щелкая по вздернутому носику.

Справедливости ради сказать, часа полтора на сон сын мне выделяет. Смотрит в этот момент мультики, опираясь спиной о мой бок.

Ближе к шести часам вечера телефон заходится трелью безудержной. Сообщения сыпятся одно за другим.

«Рабочий чат», – мелькает мысль.

Мужики иногда ловят волну и начинают горячо обсуждать всякую срань.

Закрываю глаза и делаю вдох глубокий. Игнорировать их тоже нельзя. Что-то важное тоже мелькает.

«Только хрен отыщешь в этой оживленной помойке».

Успеваю только открыть приложение, как замечаю сообщение от Саяры. Прислано полтора часа назад.

«Маша с тобой?».

Что я там говорил, злить сильнее просто нельзя?!

Оказывается. Блд. Можно.

Гнев в сердце вспыхивает.

Поэтому она была не против того, чтоб я Колю забрал?!

Перед тем как набрать Яру, всё-таки заглядываю в чат.

Телефон едва ли не падает из моих рук, когда я понимаю, какое видео мужики обсуждают.

Резко сажусь, опуская ноги с дивана на пол. Коля смотрит на меня озадачено, но я не в силах что –либо вымолвить.

Прикрываю глаза. Отсчитываю до десяти. Вновь смотрю на экран. Картинка на нем не меняется, к моему сожалению.

Испытывая одновременно гнев и бессилие, я смотрю на то, как на одной из улиц города догорает черный Пуросанг.

Глава 20

Сергей

– Пожалуйста, не смотри на меня так. Ты меня раздражаешь, – едва ли не фыркает Яра, возводя глаза к потолку.

Если бы я не испугался за неё так чертовски сильно, то высказал сейчас многое. А так, единственное на что способен, это благодарить бога, что всё обошлось. И с ней, и с Машей.

Всё внутри кипит от негодования.

Сколько всего они от меня ещё скрыли?!

С тем, что Маша решила правду скрывать, я свыкался все последние недели, но от Яры подобного не мог ожидать.

Только не от неё.

Перевожу взгляд на Машу, сидящую тихонечко в уголочке гостиной Нагорных. Сжимаю ладони в кулаки и разжимаю, пытаясь так сконцентрироваться на главном, откинув эмоции. За последний час она ни слова не проронила.

– И на неё так тоже не смотри, – Саяра уже откровенно посмеивается. Откуда в ней только силы берутся?! Наркоз ещё, видимо, действует. – Не заводись, мы хотели как лучше, – здоровой рукой сжимает моё колено.

Она так делала, когда я мелким начинал спорить с братом. Жест значил: «Сережа остынь, пока хуже не стало». Выхватить от него проще простого было. Это сейчас он стал степенный, но былая дурь до сих пор где-то в нем припрятана. Полслова требовалось, чтоб Дима из себя вышел.

К слову о брате.

– Дима знал? – заглядываю Яре в глаза, чтобы соврать не смогла. Смотрю очень внимательно. Мы друг друга когда-то превосходно знали.

– О чем именно? – брови Яры вопросительно поднимаются.

Медленный выдох. Иначе сорвусь. И не прощу себя после.

Так виртуозно бесить умеет только она.

– Обо всем.

На пару секунд тишина воцаряется.

– Нет, конечно. Дима такой же ненормальный, как ты. Вы бы мне все планы испортили.

– А восемь швов тоже в твои планы входили?! – не выдержав, стремительно на ноги поднимаюсь и, отойдя на пару шагов, указываю на её руку перевязанную.

Только бы не обидеть её.

Объяснить свое состояние у меня бы при всем желании не получилось. Потряхивает, так упорно я стараюсь сдержать эмоции.

– Не совсем, – произносит Яра так просто, как будто ничего не случилось. Ну или повод для негодования совсем мелковат – щи вместо супа куриного сварила. – Но так тоже неплохо. Нам нужен был повод весомый.

Твою ж мать!

Обеими руками обхватываю голову. Сдавливаю. Ещё немного и череп лопнет, развалившись на части.

Как с ней вообще разговаривать?!

– Ты так заскучала в декрете, что в шпионку решила поиграть?

– Я очень, просто невероятно сильно, заскучала в декрете. И ты это знаешь! Все знают. Кстати, Дима не разрешил мне взять в работу дело какое-нибудь.

Только посмотрите на неё! Весело, блд.

– Хочешь сказать, Дима виноват? – вкрадчивый голос брата раздается за моей спиной.

Он с Юлей приехал сразу. Моя невестка собрала всех детей и развлекает их в детской. Периодически оттуда доносятся вопли Нагорного младшего.

Дайте небеса ей терпения на этого мелкого баламута. Он и маму-то свою ушатал, то говорить о других.

– Ты передергиваешь, – невозмутимость Яры зашкаливает. – Я хочу сказать, что по-прежнему считаю, что вам не стоит вмешиваться. Только испортите всё. Расследование длится долго. Слишком много сил затрачено и времени, чтобы пустить под откос всё в одночасье.

– Ты себя слышишь? – одновременно с Димой произносим.

– Я сама виновата. Не стоило отсвечивать у дома Руфицкого.

Маша всхлипывает.

Смотрю на неё. Такая печальная и потерянная, что в грудной клетке неприятно щемить начинает.

Нетрудно догадаться, почему ей плохо. Как и о том, что Саяра у Марка забыла.

Ублюдок точно нежилец.

Саяра откидывается назад, чтобы увидеть Машу, вид на которую я от неё закрываю.

– Маш, сходи, пожалуйста, посмотри, как там Юля. Мне кажется, Ярик её уже оглушил. Нормально себя чувствуешь?

Маша кивает, поджав губы. После чего выходит из комнаты.

– Не обижайте мне девочку! Поняли? – тоненький пальчик Яры гуляет от меня к Диме. – Я серьезно. Маша не виновата. Это легкое предупреждение, чтобы я не лезла. Сема говорил, что у них кто-то сливает инфу.

Дима глухо матерится и, запрокинув голову, сжимает переносицу.

– Или ты сейчас же объяснишь всё, или я за себя не ручаюсь! С каких пор у нас экономические махинаторы тачки взрывать начали? Незаконное возмещение НДС из бюджета – это всего лишь мошенничество! Хоть и в особо крупных размерах. Чтобы сесть по этой статье постараться надо. Другое дело покушение. Яра! – Последний раз Димон выходил из себя так отчаянно, когда узнал, что Юля ребенка от него скрыла. Нелегко довести его до края. И ещё тяжелее после привести чувства.

– Сереж, прости, пожалуйста, – Яра смотрит на меня. В её глазах раскаянье отражается. – Я тебе сейчас расскажу кое-что. А ты постараешься не пылить излишне.

После этого вообще реально остаться в состоянии душевного равновесия?

В общих чертах, не вдаваясь в подробности, Яра рассказывает о том, что Наталья Леонидовна решила взяться за старое. На этот раз они решили государство на бабло развести.

Везде успевает нагадить.

Ещё бы, цель разрушить семью дочери достигнута, нужно ведь дальше двигаться. Зачем потенциалу пропадать.

– Это обычное дело. Нужно только прецедент создать мощный. Если возместиться на основании такой макулатуры по решению налоговой, а ещё лучше через суд, то будет положительная практика. Ей апеллировать в дальнейшем все налогоплательщики будут. То есть суммы возмещения возрастут. Но для первого раза нужен кто-то непробиваемый. Человек с большим опытом и стальными нервами. Таскают же все – от налоговой до следственного комитета, – Яра мне подмигивает. Все следаки ненавидят экономические дела. Хрен разберешься там. – Твоя бывшая теща для такого идеально подходит, Сереж. У неё масса связей, опыта и знаний необходимых.

И прет она как танк.

Киваю Яре, дескать, дальше.

Интересно, они собирались мне о чем-то рассказывать, если бы не случившееся?

– Сами по себе никому такие дела неинтересны. На местном уровне можно звездочку получить. Если до суда дойдет – стрясти бабла за приговор щадящий. У них же…, – улавливаю, как Яра задумывается. Не хочет всего говорить. Заебись. – В общем, не просто так Руфицкий из страны уезжал. За ним тянутся очень нехорошие ниточки. Совсем другие статьи. Срок давности не вышел ещё. Но видимо, большие деньги – веский повод вернуться в страну. Ну и люди за ними стоят непростые. Собственно из-за них всё так затянуто. Нужно найти что-то, чтобы базу собрать для предъявления обвинений. Никого из Верховного суда на основании показаний свидетелей ты не то, что не арестуешь, даже не допросишь.

– Ты поэтому Машу забрала? – вопросов к бывшей жене у меня всё больше. После Яры настанет её очередь на них отвечать.

– Отчасти. Всё может из-под контроля выйти…

Дима Яру перебивает.

– Уже вышло! – шипит сквозь зубы.

Состроив гримасу, Яра прикрывает глаза.

– Я сама затупила. Руслан сейчас папу привезет. Представляю, что начнется, – вздыхает горестно. – Оба будут мне мозг взрывать на пару.

Рус уехал за тестем, чтобы никто не успел ему сообщить раньше. С его больным сердцем это может недобрым исходом закончиться.

– Есть за что! Я приезжал! Я с тобой разговаривал. Ты… могла бы сказать. Хотя бы намекнуть…, – медленно, по словам, брат из себя слова выталкивает.

– Зачем? Чтобы вы с папой опять всех пересажали? А потом что? Многолетняя работа десятков людей насмарку пойдет. Это ведь не из-за Сараевой и не из-за Руфицкого началось.

Черт.

Сейчас снова переругаются.

– Срать мне на их работу хотелось! Неужели непонятно? Ты хотя бы представляешь, как жить с пониманием, что не смог защитить близкого человека? О нас не думаешь, тогда об отце и муже подумай. Им каково будет? Яр, просто пойми, – просит Дима. – Нам всем ровно на всех этих мошенников. Пусть хоть передохнут, или друг друга пересажают, это не важно, – тяжело выдыхает. В коем-то веке я солидарен с братом. – Мы с твоим отцом не хотели, чтобы ты на госслужбу шла из-за своей принципиальности. У тебя же в принципе нет задней!

– Я всего лишь помогла Сёме выйти на нужного человека!

– Всего лишь?! Ты издеваешься что ли?

Сейчас я понимаю, почему Руслан ревнует Саяру к Диме. Они не могут спокойно общаться. Складывается впечатление, что вот-вот и поубивают друг друга. Не зная, трудно поверить, что замешаны чувства покрепче любви. Она нам родная.

– Я бы тебе не советовал кричать на неё, – раздался тихий незнакомый голос.