Текст книги "Розовый сад"

Автор книги: Марта Поллок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

Флоренс вспыхнула.

– Жена… Это только формальность, – произнесла она подчеркнуто спокойным тоном. – И тебе это известно, не так ли, мистер Стормволл? – передразнила она его.

Константин пожал плечами и поднял стул.

– Формальность или нет, но факт остается фактом. Мы с тобой муж и жена, о чем, кажется, ты совершенно забыла. Мы связаны священными обетами, данными в церкви. Прекрасный майский день, священник в праздничном облачении, хор славит Христа, и мы с тобой, улыбающиеся гостям. Помнишь, Флоренс?

– Только до поры до времени. Через месяц-другой я смогу подать на развод на том основании, что мы два года фактически не живем вместе. Вернее будет сказать, через шестьдесят дней!

Константин усмехнулся.

– А ты ждешь не дождешься, оказывается, уже и дни считаешь. Право, это смешно, дорогая моя.

Конечно, она считает! И не только дни, но и минуты! Господи, ну почему ей все время приходится оправдываться? С самого начала их брак был ошибкой, условностью. Даже свой выбор они сделали по чужой подсказке. Если бы это не произошло с ней, случившееся можно было бы принять за выдумку сочинителя любовных романов, за плод фантазии производителя чтива для тоскующих дам. Но Константин прав: их свадьба состоялась два года назад и эту страницу из жизни не вырвать, не уничтожить.

Именно поэтому она предпочла бы, чтобы в «Беркширском наблюдателе» рядом с именем дочери было указано имя какого-нибудь другого человека, только не Донадье Стормволла, раз уж дело дошло до публикации. Конечно, шутникам было невдомек, какое осиное гнездо они разворошили. Да и откуда им знать, что Донадье и Джиллиан – сводные брат и сестра? Ведь их семья просуществовала всего несколько месяцев, а жизнь, которую они тогда вели, семейной язык не повернулся бы назвать.

Флоренс знала, что Донадье и Джиллиан иногда встречаются. Это и неудивительно, ведь оба учились в одном колледже. По всей вероятности, факт их знакомства и натолкнул кого-то на дурацкую мысль связать имя ее дочери с Донадье. Был бы в объявлении указан кто-нибудь другой, Флоренс даже посмеялась бы над удачной шуткой ко дню рождения дочери.

Молодая женщина уселась за столик, занимающий чуть ли не все пространство крохотной комнатушки. На привычном месте она чувствовала себя увереннее.

– Надеюсь, ты приехал не для того, чтобы говорить со мной о разводе? – произнесла она равнодушным тоном, но при этом пряча взгляд.

– Ты так думаешь? – вкрадчиво спросил Константин, располагаясь на плетеном стуле, жалобно заскрипевшем под внушительным весом нежданного гостя.

Поразительно, как он умудрился на нем поместиться!

– Константин! – обреченно вздохнула Флоренс. – Что тебя все-таки привело ко мне?

– Джиллиан и Донадье, я уже сказал. – На сей раз голос мужчины звучал сухо. – Как мы с ними поступим?

– Как поступим? – изумленно воскликнула Флоренс. – Почему нам надо как-то с ними поступать? – Она пожала плечами. – У Джиллиан сегодня день рождения, вот ее друзья и решили немного поразвлечься…

– Я прекрасно знаю, что моей падчерице исполняется сегодня восемнадцать! – резко прервал ее Константин.

– Какая она тебе падчерица? – При этом вопросе на щеках Флоренс проступили красные пятна.

Впрочем, на скулах Константина тоже заиграли желваки.

– Она моя падчерица, Флоренс, и всегда ею останется, нравится тебе это или нет, подашь ты на развод или нет.

– Конечно, подам, в этом можешь не сомневаться.

– А зачем?

Глаза Константина сузились и потемнели.

Он явно ждал развернутого ответа.

– Зачем? – повторила Флоренс. – Но ведь… – Тряхнув головой, она решила прекратить разговор на неприятную тему и заметила:

– Кажется, мы далеко ушли от цели твоего визита.

Он закинул ногу на ногу, полностью расслабившись на неудобном стульчике. В холодных глазах заиграли веселые, но опасные огоньки.

– Неужели, моя дорогая?

– Не дорогая и не твоя. Константин, у меня сегодня выдался тяжелый день.

И в самом деле у Флоренс разболелась голова. Как же тяжело с ним разговаривать! Он все время ставил ее в затруднительное положение.

– Да, конечно, – холодно произнес Константин. – Подумать только, я оторвал тебя от важных дел по такому пустяку, как помолвка наших детей!

Это была явная издевка и уж совершенно не то, что ей хотелось услышать от него.

Флоренс устало вздохнула и потерла виски пальцами.

– Я уже объяснила тебе, что это какое-то недоразумение. Не обращай внимания, просто кто-то неудачно пошутил.

Константин покачал головой.

– Не понимаю, почему ты так в этом уверена. Ты что, уже поговорила с Джиллиан?

– Нет, но… – Флоренс нахмурилась и сочла нужным честно рассказать о неудачных попытках связаться с дочерью. – Я несколько раз хотела до нее дозвониться, но так и не застала дома.

Константин медленно кивнул.

– Понимаю. Мне тоже не удалось отловить Донадье…

Флоренс воспрянула духом. Уж если молодые люди вне зоны досягаемости, значит, они у каких-то своих друзей и, вполне вероятно, смеются сейчас над дурацкой проделкой какого-то из приятелей.

– Сегодня вечером я увижусь с Джиллиан, и мы вместе повеселимся, вспоминая мои тревоги, уверяю тебя, – спокойным тоном произнесла молодая женщина. – Никаких проблем нет и не было, так говорит мое сердце. Ужин в ресторане, думаю, пройдет на удивление хорошо и весело.

И тут Флоренс думала, но вовсе не об ужине. Сердце, вот о чем спохватилась она! У нее оно вполне здоровое, а вот у отца… Флоренс представила, какие разговоры заведут сегодня за ужином дед и внучка. Они будут пикироваться, спорить по пустякам. Слово за слово – и прощай хорошее настроение и мир в семье.

– О да, это совсем не плохая идея – ужин в кафе… – протянул Константин. – Мы с Донадье с радостью приняли приглашение.

Флоренс окаменела за своим столиком. Неужели… Этого не может быть!

– Разве Джиллиан пригласила тебя с сыном сегодня на ужин?

Ответ был написан на его лице. И тут до Константина дошло, что так поразило Флоренс.

– Вот оно что. Выходит, наша маленькая проказница тебя не предупредила?

В комнатке повисла зловещая тишина.

Джиллиан это сделала. И сделала совершенно умышленно, подумала Флоренс. Ей известно, что к Донадье она относится хорошо и ничего не имела бы против его присутствия на ужине. Но Константин – дело другое. Насколько Флоренс знала свою наивную дочь, та наверняка пригласила обоих, а потом перезвонила в какой-нибудь свой любимый китайский или японский ресторанчик или кафе на террасе над озером и сообщила, что заказывает столик не на троих, а на пятерых человек.

Картины из прошлого живо предстали перед мысленным взором Флоренс. Как же, она все помнит! Константин сразу понравился Джиллиан, девочка просто обожала его. Своего родного отца она не помнила, тот трагически погиб, когда она была совсем крохотной девчушкой… Едва Флоренс и Константин поженились, пятнадцатилетняя Джиллиан с радостью и безоговорочно приняла его в качестве отчима. Еще бы, никто из знакомых семьи не мог сравниться с мистером Стормволлом – обаятелен, щедр, остроумен. Девочка не знала жизни и слепо доверилась своим неразвитым чувствам. Пятнадцать лет, по сути, совсем ребенок, глупый и несмышленый!..

Только сейчас Флоренс с запозданием поняла, что означали слова дочери о том, что сегодняшний праздник она обязательно хочет отметить в кругу семьи. В этот круг Джиллиан включала и Константина, к которому относилась с безграничной нежностью и доверием. Ах, Флоренс, и куда ты раньше смотрела!

Константин с интересом наблюдал за выражением лица жены.

– Флоренс, мы с Джиллиан обедаем вместе по крайней мере раз в две недели, – мягко произнес он. – Еще чаще она приходит к нам домой, пользуется библиотекой, отдыхает в своей спальне, слушает свою дикую музыку…

– Ее спальня находится в моем доме! И повторяю: никакая она тебе не падчерица! – прервала его Флоренс, до глубины души потрясенная услышанным. – Черт возьми, ты же прекрасно знаешь, что я не желаю видеть тебя сегодня! Это в конце концов наш праздник, праздник семьи Диккинсон!..

– Ты не желаешь, миссис Стормволл? – вкрадчиво переспросил Константин, окидывая ее внимательным взглядом. – При чем здесь ты? Почему ты должна желать или не желать видеть кого бы то ни было на дне рождения Джиллиан? Наша с тобой женитьба неизбежно затронула наших детей. Да, мы расстались, но это, представь, не повлияло на мои отношения с Джиллиан. Мы дружили и дружим, говорю тебе это совершенно искренне, с полным уважением и любовью к твоей дочери… И я буду счастлив, если между нами все останется по-прежнему. – Теперь тон его стал резким и напористым.

Флоренс поняла, что Константин подспудно обвиняет ее в холодности к Донадье. Она, если говорить на языке бывшего мужа, тоже была привязана к пасынку, ей тоже хотелось бы, чтобы между ними царили любовь и согласие. Но ей казалось, что, раз с мужем их ждет полный разрыв, значит, не надо поддерживать какие-либо родственные связи и с его сыном.

Слова Константина больно ударили по самолюбию Флоренс. Как же так? Она всегда полагала, что у нее с дочерью существуют доверительнейшие отношения. Она и не подозревала, что Джиллиан может что-то от нее скрывать, тем более столь частые встречи с Константином. Ночует у него в доме?! Возможно, даже стала женщиной в постели Донадье?! Какой ужас! Ее милая крошка раньше всегда делилась с ней малейшими радостями и горестями, всем, что происходило за день. Читала вслух письма от подруг, рассказывала о событиях в школе, мило сплетничала о преподавателях. Теперь Флоренс поняла, откуда у Константина взялся такой насмешливый тон: он все знал о ее родной дочери. Он знал, а она, мать, получается, нет…

Ей было больно, очень больно. Ах, как несправедливо устроена жизнь! Она сама подтолкнула Джиллиан к зловредному Константину, упорно запрещая даже произносить вслух его имя в своем присутствии. Конечно, Константин прав: их отношения затронули и их детей. Она не имела права давить на Джиллиан, навязывать ей свою точку зрения. Но что теперь делать? – вот вопрос, на который нигде не найти ответа. И отец ей не помощник, он слишком болен и стар.

– О Боже, – тихо простонала Флоренс, закрыв лицо руками. – Какой кошмар!

Константин же, достав из внутреннего кармана пиджака металлический цилиндр, оторвал бандерольку, отвернул крышку и извлек на свет Божий «Гавану». Садовыми ножницами, попавшимися под руку, ловко отрезал кончик сигары и, не торопясь, с видимым удовольствием закурил, наблюдая за Флоренс.

Интересно, с какой стати она так переживает? Что творится в загадочной женской душе?

Если судить с первого взгляда, Флоренс его ненавидит. Вполне возможно, но неразумно. А если судить со второго взгляда, то…

Клуб ароматного дыма закрыл лицо Константина, потом медленно поплыл к распахнутой настежь створке большого окна, слишком большого для столь маленького помещения.

Флоренс с трудом пыталась сохранить самообладание. Но память, что творилось с ее памятью?! Ведь все случилось совсем недавно.

Боже, какие трудные были годы! Одиночество, хлопоты по дому, трудный быт. Поглощающая все силы работа в цветочном магазине. Когда они с Константином поженились, ей казалось, что она поступила правильно: ребенку нужен отец. И вот что ее замужество сделало с любимой дочкой! Та даже не стала ей лгать, просто держала все в глубокой тайне от нее, своей матери, молчала о встречах с Константином, об их совместных обедах, о том, что частенько наведывается к нему в гости. Дочь, зная о глубокой неприязни, которую Флоренс питает к мужу, чтобы не расстраивать мать, скрывала правду об их взаимоотношениях.

Молодая женщина снова застонала, словно у нее внезапно разболелись зубы, и с ненавистью взглянула на своего гостя, вставшего вдруг со стула и двинувшегося по направлению к столу.

– Флоренс, тебе плохо?.. – И выругался, потому что она резким движением сбросила его руку. – Черт побери! Тебе вовсе ни к чему столь явно выказывать свое дурное ко мне расположение! Я просто хотел успокоить тебя, только и всего!

Она даже не поняла, что он собирался лишь ободряюще дотронуться до ее плеча. Едва почувствовав сквозь блузку тепло его ладони, Флоренс инстинктивно отпрянула назад, словно от удара электрическим током.

На лице Константина появилось такое знакомое еще со времени их недолгой совместной жизни выражение отчужденности и высокомерия. Выбросив в окно сигару, он нервным движением засунул руки в карманы, отчего ткань натянулась до предела.

Флоренс поспешно отвела взгляд.

– Прости. У меня сегодня был действительно тяжелый день, и твой визит тут ни при чем.

С утра на ногах.

Прошло еще несколько напряженных минут, в течение которых Константин внимательно разглядывал ее побледневшее лицо в обрамлении коротких светло-русых волос. Потом он сказал:

– Надеюсь, я не слишком тебя утомил.

Как только он отодвинулся от нее, дыхание Флоренс выровнялось и она уже спокойнее ответила:

– Конечно нет. При чем здесь ты? И поскольку мы с тобой увидимся сегодня вечером…

– Донадье тоже будет, – мягко напомнил Константин невинным тоном.

– Я с радостью повидаюсь с ним. Действительно, давно не интересовалась его делами и учебой. Что-то такое мне говорила Джиллиан, но я не припомню. Как он, все так же занимается теннисом и обожает плавание?

Главное, чтобы не дрожал голос. Теперь ей только оставалось надеяться, что Джиллиан не наприглашала еще кучу непредвиденных гостей, в чем она уже не была уверена. Надо обо всем хорошенько поговорить с дочерью: лишние люди будут только мешать. Им необходимо обсудить это дурацкое объявление в «Беркширском наблюдателе». Может, это на самом деле очень серьезно?

– Так как я увижу вас обоих вечером, думаю, у нас появится прекрасная возможность поговорить о… – Флоренс запнулась. Она, всегда такая спокойная и сдержанная, в присутствии Константина теряла над собой контроль и теперь желала только одного – чтобы этот неприятный разговор немедленно закончился.

– Мой сын давно не занимается плаванием.

А еще, наверное, ты захочешь сообща придумать текст опровержения, не так ли? – подсказал Константин равнодушным голосом.

О, это было именно то, что она намеревалась сделать, но пока не знала, как к этому подойти.

– Да, конечно, именно так. Иначе соседи замучают. Как же, помолвка – это всегда повод сунуть нос в чужие дела, – с вымученной улыбкой произнесла Флоренс.

– Понятно. – Константин направился к двери, но на самом пороге повернулся и, помедлив, добавил:

– Итак, до вечера, женушка…

Кстати, Флоренс, ты должна радоваться, что этому твоему «шутнику» не пришло в голову написать, что дочь миссис Стормволл выходит замуж за сына мистера Стормволла. Автор текста явно из приятелей наших детей, но, вероятно, приехал учиться в колледж из тех мест, где слыхом не слыхивали о нашей с тобой свадьбе. Вот так-то!

Звякнул звонок, стукнула дверь. Флоренс осталась в одиночестве, и лишь запах дыма от выкуренной в кабинете сигары напоминал о состоявшемся разговоре. Кто бы только знал, столько сил отнял у нее этот диалог с незваным гостем! Лучше не ворошить прошлое. Кто знает, какие призраки таятся в канувших в небытие днях и ночах, какие тайны могут всплыть из бездны воспоминаний. Впрочем, кто-то из великих сказал, что люди вспоминают лишь то, что окончательно и бесповоротно забыли.

Честертон? Уайльд?.. Надо спросить у Джиллиан, уж она-то знает наверняка…

В полуоткрытую дверь заглянула Виктория. На широкоскулом лице не было ни тени сомнения в том, что состоявшийся между мистером Стормволлом и Флоренс разговор оказался тяжелым для последней. Умная и понятливая у меня помощница, благодарно подумала Флоренс. За ней я как за каменной стеной.

– До свидания! – понимающе улыбнулась блондинка. – Я уже отпустила всех и закрыла центральный вход в магазин. Приятно провести вечер!

Ну что же, спасибо на добром слове. Хотя вряд ли вечер окажется приятным. Бедный папа, его наверняка ждет тяжелое потрясение вместо мирного ужина…

3

Полумрак в уютном зале французского ресторанчика, известного на весь город своей великолепной кухней, располагал к откровенному разговору. Низкий потолок с потемневшими от времени балками не давил, напротив, приглушал все звуки и напоминал о том времени, когда владельцы подобных заведений угощали своих гостей не только изысканными паштетами и выдержанными винами, но и музыкой из музыкальных автоматов или песнями самонадеянных шансонье. Слава Богу, небольшая эстрада в глубине зала сейчас была пуста, лишь поблескивали хромированные детали бездействующей ударной установки и тускло светился темным лаком прислоненный к выложенной из дикого камня стене контрабас.

– Мы приносим свои извинения за то, что музыканты сегодня заняты на свадьбе своего приятеля, – с печальным выражением на лице сообщил официант, словно говоря о похоронах.

– И прекрасно, – невозмутимо произнес Константин, потягивая вино. – Если понадобится музыкальное сопровождение, мы сами сумеем сыграть. Верно, дети?

Джиллиан рассмеялась.

– Ты, кажется, собиралась поступать в университет? – спросила Флоренс, отбросив все неприятные воспоминания, как, впрочем, делала это вот уже восемнадцать лет подряд.

Не надо Джиллиан знать подробности своего прошлого. Вот если бы Патрик не погиб, когда дочке было всего ничего, если бы у них сохранилась семья и они, как все, отмечали юбилеи свадеб и другие семейные торжества, тогда, пожалуй, можно было бы говорить с Джиллиан в открытую.

Не дождавшись ответа, Флоренс повнимательнее присмотрелась к дочери, сидящей рядом с парнем, словно видела ее впервые после долгих лет разлуки. Чистый взгляд, вполне взрослые манеры.

Как ей теперь объяснишь, что она родилась вполне доношенным ребенком всего через шесть месяцев после свадьбы родителей?

Время шло, Флоренс, не видя повода для такого признания, молчала. Впрочем, этого повода не было и теперь.

Но, посмотрев в искрящиеся весельем глаза Константина, Флоренс вдруг поняла, что он следит за ходом ее мыслей и считает, что время поговорить с Джиллиан откровенно как раз настало. Но почему он улыбается?

– Отвечай, милая, тебя спрашивает мать, – сказал Константин. – Ну-ка, что у тебя на уме?

– Я не собираюсь менять свои планы! – живо воскликнула Джиллиан, привлекая к себе внимание сидящих за столом.

Спасибо, дочка, подумала молодая женщина. Вот удружила так уж удружила! Теперь Флоренс была бы только рада узнать, что объявление о помолвке всего лишь чей-то глупый розыгрыш. Все познается, как известно, в сравнении. И правда, которая открылась ей, была во сто крат хуже самого нелепого из возможных предположений.

– Замужество абсолютно ничему не помешает, – тем временем продолжала Джиллиан. – Сейчас, мамочка, карьеру и семейные обязанности можно с легкостью совмещать! – И она снова лучезарно улыбнулась Донадье.

Нет, она все-таки ребенок, с тяжелым вздохом решила мать. «Совмещать» можно было всегда, но уж конечно не «с легкостью», как это кажется глупышке Джиллиан. Чем-то потребуется пожертвовать, какие-то стороны жизни неминуемо отойдут на второй план. Но Джиллиан так восхищенно смотрела на Донадье, что Флоренс поняла: сейчас она ее ни за что не услышит. В голове дочери вовсю звенят свадебные колокола.

Как раз в сентябре Флоренс намеревалась расторгнуть брак, и, если бы их дети именно в это время сыграли свадьбу, это выглядело бы просто смешно. Интересно, подумал ли об этом Константин? В том, что он тоже желает развестись, у Флоренс не было ни малейшего сомнения…

Хорошо еще, что отец сидит за столом молча, опустив глаза. Да, ему легко, словно набрал в рот воды, не ест и не пьет. Зато и не вступает в трудные разговоры. И что-то он подозрительно легко воспринял известие о помолвке внучки. Кто знает, не разразится ли гроза дома, после возвращения из ресторана.

Отцу никогда не нравился Константин, а Донадье как-никак его сын. Да, пожалуй, скандала не избежать, вон как нервно старик барабанит пальцами по столу…

– Джиллиан, доченька, – попыталась продолжить Флоренс начатый разговор, но тут принесли сначала шампанское, а затем заказанный ужин.

Вино разлили по бокалам, и все выпили за восемнадцатилетие Джиллиан. Флоренс залпом осушила бокал, и печальный официант сразу же наполнил его снова.

Теперь она уже неторопливо поднесла бокал ко рту. И перехватила изучающий взгляд Константина. На его губах по-прежнему играла та же ироничная полуулыбка-полуусмешка.

Он обернулся к официанту и заказал еще одну бутылку шампанского.

Похоже, он думает, что ей хочется напиться! Что ж, такой поворот событий вполне достаточный повод для этого!

Печальный официант, поставив на стол блюда, наконец удалился. И тут Константин сказал свое веское слово, обращаясь к сыну:

– Сентябрь исключается.

Ага, все-таки он вспомнил!

Донадье подозрительно взглянул на него и быстро спросил:

– Почему?

Отец привычно передернул широкими плечами и, подняв брови, поинтересовался:

– Хотите услышать подробные комментарии? Ну, слушайте, дорогие мои. Меня весь месяц не будет в стране, я улетаю в Канаду читать лекции по полостной хирургии. Сначала в Монреаль, затем в Торонто. Если знаете другую кандидатуру для выполнения этой миссии, скажите о ней руководству больницы, возражать не буду.

Вот оно что! Его не будет в городе, он даже не сможет сразу получить на руки документы о разводе в муниципалитете, с некоторой тревогой и даже разочарованием подумала Флоренс. Конечно же ему не пришла мысль о смехотворности их развода в одно время со свадьбой их детей. А она-то было решила!..

Но, может быть, из-за его отсутствия Джиллиан и Донадье отложат свадьбу, мелькнула обнадеживающая мысль. Ну хотя бы на месяц-другой.

Константин продолжал с некоторым сарказмом посматривать на нее. Он, естественно, помнил, что развод состоится в сентябре, и сейчас читал на ее лице то, что Флоренс думает по поводу его намечающегося отъезда.

Его, без сомнения, развлекала сложившаяся ситуация.

– Ну что ж, тебе безумно повезло, Константин, – произнесла Флоренс намеренно беспечным тоном. – И куда же ты направишься потом?

– Во Флориду, – сухо ответил он. – В гости к крокодилам.

– О, штат прекрасных пляжей и солнца!

Тебе повезло вдвойне!

У Флоренс не было сомнений, что к своему и без того безупречному загару он сумеет добавить во Флориде красивый шоколадный оттенок. А к бесчисленным сердечным победам прибавит еще десяток, сразив жительниц Майами своей сексапильной внешностью.

Охотницы за амурными приключениями недаром слетаются со всего света на золотой песок знаменитых пляжей, и вооружены они красотой и наглостью.

– Присоединяйся ко мне, Флоренс, – вдруг предложил Константин. – Почему бы нам не полететь во Флориду вместе, ведь ты еще там никогда не была? Мы могли бы устроить себе второй медовый месяц! Пляжи там просто чудо, а ночная жизнь – настоящая сказка.

Второй медовый месяц? У них даже первого-то не было! И вообще, он что, забыл, как сложились их отношения в безумно нелепом браке? Какой наглец!

– Мы же еще женаты, не так ли? – спросил прищурившись Константин и оторвал своими ловкими сильными пальцами крупную ягоду от виноградной кисти.

Но в сентябре мы уже не будем супругами.

Или он забыл, или строит какие-то свои планы, подумала Флоренс, завороженно следя, как виноградина исчезает во рту Константина.

Когда-то я целовала эти красивые губы, мелькнуло в сознании Флоренс. И она машинально облизнула свои вмиг пересохшие губы.

– Боже мой, какое прекрасное предложение! Еще один медовый месяц. Великолепно! Своим восклицанием Джиллиан опередила протест растерявшейся Флоренс. – Мамочка, соглашайся. Ты чудесно проведешь время на берегу океана. К тому же тебе давно следует отдохнуть!

С кем? С Константином? Чудесно провести время? Что-то сомнительно. Она прекрасно понимала, что это приглашение является всего лишь игрой его извращенного воображения.

– Джиллиан, дорогая, не верь ему, – обернулась Флоренс к дочери. – Он пошутил, только и всего.

Константин вздернул бровь. И молодая женщина подумала, что сейчас он начнет возражать, лишь бы пустить всем им пыль в глаза.

Но нет. Он на мгновение задержал на ней странный взгляд, потом наклонился над столиком и вновь наполнил ее бокал шампанским.

Флоренс сглотнула, поднесла шампанское к губам и, с вызовом глядя на Константина, выпила до дна. Лишь чуть позже она осознала, что ей не следовало это делать, ведь, кроме одного-единственного тоста за завтраком, у нее во рту целый день не было ни крошки. Голова слегка закружилась.

Она вообще пила мало, это не входило в ее привычки. Но сейчас чувствовала, что только так сможет забыться после тягот столь длинного и напряженного дня.

Необычайное стечение обстоятельств вынуждало молодую женщину что-то предпринять. Нервы ее были на пределе. Вот они сидят вместе за одним столиком – ее муж, который вскоре официально превратится в бывшего, и новоиспеченные жених с невестой, то бишь ее дочь и его сын. И старик отец, привычно хмурый, сердитый на своих дочь и внучку.

Господи, да тут кто угодно напьется. Не то что она, беззащитная одинокая женщина, на плечи которой свалилось столько проблем разом, что иному мудрецу не по силам разрешить!

Ужин шел своим чередом, и бокал Флоренс наполнялся, стоило ей только сделать глоток из него. Голова все больше кружилась, и под конец молодой женщине стало совсем не по себе. Она напрягалась изо всех сил, прислушиваясь к разговору за столом, но ничего толком не соображала, слова как бы проносились над ней, не затрагивая сознания, пропадали где-то под темными балками потолка. Наконец она перестала обращать внимание на происходящее, решив, что пусть будет то, что будет.

При этом Флоренс не отрывала глаз от Константина. Вокруг него словно образовалась какая-то чувственная аура и он приблизился к ней, излучая живительное тепло. Теперь она явственно ощущала, что в целом свете нет для нее никого прекраснее и желаннее этого человека!

Светильники в форме старинных уличных масляных фонарей вдруг покачнулись и медленно поплыли по кругу, рассыпая разноцветные искры. И неожиданно раздалась музыка, только не с эстрады, а – как это ни удивительно – из двери в кухню, которую позабыл закрыть за собой официант.

Боже, только этого ей не хватало – она напилась!

Но Флоренс уже не могла остановиться и, понимая, что Константин ее тоже хочет, все пила и пила, глядя ему прямо в глаза. Теперь-то эта сплоченная троица не сможет сказать, что она держится отчужденно от них, теперь они – единое целое!

– Простите, друзья, мою настоятельную просьбу… – Флоренс сделала над собой громадное усилие и произнесла эти слова достаточно твердо, но… О чем же они только что говорили? У нее не было ни малейшего представления об этом.

– Повторите, пожалуйста. Я… я не совсем поняла, о чем это вы.

Тут она как-то глупо хихикнула.

– Дочь, – раздался громкий старческий голос, – мне горько и досадно, что пришлось на закате дней оказаться свидетелем твоего позора. Стыдись, Флоренс! Джиллиан, полюбуйся, несчастное создание, до чего ты довела мать!

– Папа, выпей шампанского и успокойся, – с блаженной улыбкой на устах произнесла Флоренс. – Друзья мои, давайте же веселиться.

Ужин удался на славу!

Константин встал и твердым голосом произнес:

– Кажется, мне следует доставить тебя домой. По-моему, ты немного… утомилась.

Он взмахнул рукой, и тут же будто из-под земли у него за спиной возник печальный официант, чтобы получить деньги за ужин.

Каким-то непостижимым образом Флоренс удалось выдавить из себя:

– Я же приехала сюда на своей машине. Она рядом, в двух шагах от входа.

– Ну конечно, дорогая Флоренс, именно в двух шагах, не спорю, – с пониманием произнес Константин. – Но я не хочу, чтобы ты садилась сейчас за руль. Поэтому сам отвезу тебя домой, не волнуйся.

Он расплатился по счету. В сознании Флоренс как-то смутно пронеслось, что это следовало бы сделать ей. Она наклонилась – надо было найти сумочку, в которой лежит чековая книжка.

– Не стоит смешить людей, – тихо шепнул Константин ей на ухо. Потом уже громко спросил:

– А куда вас подбросить, ребята?

Донадье отрицательно покачал головой.

– Не волнуйся, папа, мы доберемся сами.

Спасибо за предложение. Нас ждут друзья, мы хотим еще немного повеселиться. Думаешь, у вас все будет в порядке?

Он с явным беспокойством смотрел на Флоренс, отыскавшую сумочку и теперь пытающуюся достать из нее носовой платок.

Наконец платок был найден, но теперь что-то случилось с замочком. Как ни старалась Флоренс закрыть сумочку, ей никак это не удавалось. Что же такое происходит, в самом-то деле? – не на шутку рассердилась она.

– Позволь, я попробую. – Не дожидаясь ответа молодой женщины, Константин решительно отобрал у нее сумочку и, с первой же попытки закрыв ее, сухо сказал сыну:

– Все будет в порядке. Не беспокойся.

О, у него всегда все в порядке, промелькнула в голове Флоренс вялая мысль. Она никогда не встречала людей, как он, таких собранных и уверенных в себе. Константин Стормволл не нуждался в посторонней помощи, и уж конечно никакая жена никогда ему была не нужна!

Нахмурившись, она смотрела, как Джиллиан с Донадье поднимаются из-за стола.

– Вы уже уходите? – протянула она разочарованно.

Голос ее звучал словно сквозь вату. Флоренс недоуменно тряхнула головой. Нет, видимо, ей это всего лишь почудилось.

– Да, мама, нам еще надо отвезти домой деда, – сказала Джиллиан. – Ни о чем не беспокойся, родная!

– Нам с тобой тоже пора ехать, – проговорил Константин. Он помог Флоренс встать, поддерживая ее под локоть. – А с вами, друзья мои, наш разговор еще не закончен, – обратился он к молодым людям.

Лицо Донадье тут же приняло оборонительное выражение. Джиллиан лишь виновато опустила голову.

– Но сегодня мы не будем продолжать его, – добавил Константин. – Перенесем на следующую неделю, в ресторан «Гость короля Георга». Там замечательно готовят баранью ногу.

Приглашаю всех!

А отец-то демонстративно отвернулся, успела отметить Флоренс. Словно бы и не слышал приглашения нелюбимого зятя.

Вот только куда Константин приглашал и кого именно? Молодая женщина изо всех сил старалась собраться с мыслями, но ей никак не удавалось это сделать. Впрочем, в данную минуту ее больше заботило другое: слишком большое расстояние до двери. Да еще кружащиеся в безумном танце фонари, которые сбивали с толку, мешая сосредоточиться…

Но все оказалось не так страшно, ведь рядом был Константин. Он крепко прижал ее к себе и буквально вынес из ресторана.

В его объятиях Флоренс почувствовала себя защищенной от всех бед и напастей. Ей стало удивительно тепло и спокойно, и она благодарно прижалась к нему…

На улице Флоренс повернулась к Константину, чтобы сказать, как ей хорошо, но из этого ничего не вышло: свежий ветер заполнил ее легкие, ноги подкосились, мостовая стремительно рванулась навстречу. Я падаю и сейчас разобьюсь насмерть, мелькнуло в ее сознании. Это конец!