Текст книги "Измена в прошлом (СИ)"
Автор книги: Марта Макова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Глава 4
Второй раз я увидела Пашку в излюбленном молодёжью кафе в центре города. Здесь всегда было многолюдно, даже днём собирались большие компании прогуливающих пары студентов, просто праздная молодёжь. А вечерами и в выходные дни невозможно было найти свободный столик.
На дворе стоял ноябрь, хмурый и промозглый. Не самое удачное время для прогулок, но когда нас в молодости это останавливало? Промерзнув до костей, мы с подружками решили зайти погреться.
В стране правил сухой закон, поэтому спиртного в молодёжном кафе не продавали и мы отогревались горячим чаем и заварными пирожными.
Я чувствовала на себе чей-то взгляд и осторожно, как бы невзначай, оглядывалась, пытаясь понять – кто смотрит на меня так, что у меня горит ухо. В битком набитом людьми зале это было непросто. Только с третьей попытки встретилась взглядом с Пашкой.
Он сидел через два столика, в большой компании парней и девчонок. Иногда его закрывала чья-то спина, и тогда он немного отклонялся в другую сторону и снова смотрел на меня.
Кажется, у меня покраснели не только ухо, но и всё лицо и шея. В голове суматошно билась мысль: "он что, узнал меня? Запомнил дурочку, глазевшую на него с открытым ртом? Господи, какой позор! Сейчас расскажет своей компании, и они будут ржать надо мной".
Но компания просто о чём-то оживлённо спорила, и даже не подозревала о моём существовании. А я, уткнувшись в чашку, пыталась побороть непреодолимое желание снова посмотреть в Пашкину сторону.
Он просто подошёл к нашему столу и, уверенно придвинув стул, сел рядом со мной.
– Ну привет, девочка с русой косой. Я тебя помню. – насмешливо прищурился, ловя, взглядом мои эмоции.
Я от неожиданности чуть не поперхнулась. Парень, после встречи с которым я перестала замечать вокруг других молодых людей, парень о котором я думала все три месяца как о несбыточном сказочном принце, вдруг подошёл и заговорил со мной!
Подружки разом замолчали и уставились на него как на невиданное чудо. Таких красавцев в нашем районе и близко не было. А Пашка, зная себе цену, демонстративно повёл широкими плечами и ослепительно улыбнулся.
Я, сгорая от смущения и восторга, с трудом выдавила из себя:
– Привет!
– Я Паша. – он протянул мне руку для знакомства.
– Юля. – пискнула я осевшим от волнения голосом.
У него была тёплая и твёрдая ладонь. С красивыми длинными пальцами, которыми он умудрился за несколько секунд рукопожатия нежно погладить мою подрагивающую ладошку. Я смущённо отобрала у него свою руку, а вот взгляд отвести не смогла. Тонула в синеве его глаз, как в омуте, без шанса на спасение.
Из кафе мы ушли уже вместе, бросив всех его и моих друзей и подруг. Девчонки из обеих наших компаний проводили нас завистливыми взглядами.
Гуляли по улицам пока снова не замёрзли, и тогда пошли греться в кино. А потом снова гуляли. Без маршрута, без цели, не замечая времени, окружающих нас людей и обстановки. Говорили обо всём. О книгах, о фильмах, о любимой музыке. Пашка рассказывал о своей учёбе и о спорте, студенческие байки и смешные истории, а я посетовала, что провалила вступительный экзамен в институт и теперь приходится по восемь часов тарахтеть на печатной машинке. Но я планировала на следующий год снова поступать.
И только уже совсем поздно вечером Пашка тормознул какого-то частника на машине и с шиком доставил меня домой, к самому подъезду.
Всю дорогу я гадала, пригласит ли он меня на ещё одно свидание? До конца не верила, что он всерьёз заинтересуется мной и захочет ещё раз встретиться, но Пашка пригласил!
Наш роман закрутился стремительно. Какое-то время я ещё недоумевала, что такой парень нашёл во мне – обычной девчонке, даже не красавице. А потом успокоилась и наивно уверилась, что я лучшая, и могу вскружить голову даже такому шикарному парню.
Я Пашкой восхищалась. Он учился на третьем курсе института, с детства занимался плаванием и сейчас играл в ватерпольной команде за "Спартак". Умный, спортивный и невероятно харизматичный.
Отец его был военным, на какой-то хорошей должности в нашем городе, но пару месяцев назад ушёл в отставку, и они с Пашкиной матерью уехали в Москву. Там у них была большая квартира, оставшаяся им в наследство после деда-генерала.
А Пашка остался здесь доучиваться или ждать, когда родители устроят ему перевод в столичный вуз. Жил он один, в просторной трёшке, которую отец когда-то получил на службе.
В квартире у Пашки часто собирались большие и шумные студенческие компании. Где-то, как-то добывали спиртное в условиях сухого закона, и вечеринки становились ещё веселей.
Меня Пашкины однокурсники недолюбливали. Ну девки, по понятной причине – увела лучшего и самого желанного парня в институте. А парни потому что с моим появлением в Пашкиной жизни домашних вечеринок стало меньше, и он всё чаще и чаще стал предпочитать проводить время вдвоём со мной.
А я с каждым днём влюблялась в него всё больше и больше, если это было вообще возможно – любить ещё сильнее, одержимее, всепоглощающе, чем любила его я.
В дни, когда мы не могли встретиться, я умирала от тоски. Ничто меня не интересовало кроме встреч с ним. Меня просто ломало от невозможности увидеть его. Днём я работала, он учился, а вечерами мы мчались друг к другу, хотя жили в разных концах города и добираться на общественном транспорте приходилось с двумя пересадками. Для нас преград не существовало, нас носила на крыльях любовь.
Глава 5
Мне снилось всякое, что не могло случиться в реальной жизни. Однажды во сне я плавала. Вода просто удерживала меня на поверхности, а я гребла руками, болтала ногами и плыла, плыла к далёкому берегу. Без страха, без паники и очень долго. В жизни я сразу пошла бы ко дну, потому что совершенно не умела плавать.
Во сне я летала. Просто отталкивалась от земли, парила над домами, людьми, машинами, столбами и проводами.
Во сне я бывала в каких-то совершенно незнакомых местах. Бывало, мне снились кошмары, в которых я пыталась бежать, но вязла в тягучем пространстве и времени, с огромным трудом передвигала ногами и всё равно оставалась на месте.
Сейчас в моём сне случилось что-то новенькое.
– Лёля, вставай. – мама пощекотала мою, торчащую из-под одеяла пятку.
Во сне бывает дежавю? Я точно помнила, что вчера мне это уже снилось. Целый длинный день из прошлого. И уснула я вечером тоже в этом странном сне.
– Подъём, подъём, – похлопала по одеялу мама, – ты к Эльвире вчера ходила? Надеюсь, Паша вечером не закружил тебя?
– Паша к родителям улетел. – растерянно пробормотала я.
– Надолго? Свадьба на носу. – забеспокоилась мама.
Я пожала плечами. Откуда я знаю? Может насовсем сбежал. Я вообще не помню чтобы он уезжал к родителям перед нашей прошлой свадьбой. Всё не так в этот раз.
На дежавю и день сурка это не похоже. Вчера утром этого разговора точно не было. Зато вечером мама, кажется, напоминала мне о швее, которая шила моё свадебное платье. И к которой я так и не пошла, посчитав ненужной тратой времени.
Я села на кровати и растерянно огляделась вокруг. Всё, в, знакомой до боли, комнате, оставалось на своих местах. Брошенное мною, вечером, на спинку стула платье. Сумочка на письменном столе. Перед сном я с любопытством изучала её содержимое, выкладывая его на стол. Нежно-розовую, перламутровую помаду, расчёску, смятый носовой платок, маленькое зеркальце. Смешной крошечный кошелёк со старыми деньгами в нём. Записная книжка и несколько карамелек "Ивушка".
– Платье ещё не готово? Лёль, до свадьбы всего ничего осталось. Вы не тяните до последнего дня.
Я рассеянно кивнула, пытаясь понять, что происходит. Вот мама, вот комната, опять утро, но день другой. Следующий. Я по-прежнему в другой реальности. Мне что, опять придётся идти на работу? И почему происходящее всё больше похоже на настоящую явь?
– Мам, может, отпросишь меня сегодня у Пистимеи? Что то мне нехорошо. Дурно как-то. – жалобно попросила я.
На работу мне вообще не хотелось. Я поняла, что там всё, как было раньше. А вот оглядеться вокруг, пройтись по городку можно. Нужно попытаться разобраться, что происходит. Всё вокруг уже мало похоже на сон. Скорее на другую реальность, в которую меня забросило. Что-то мне стало совсем непонятно и тревожно.
Мама сочувственно погладила меня по голове и ушла собираться на работу, а я, укрывшись одеялом, легла и попыталась снова уснуть. Может быть, в этот раз я проснусь у себя дома где мне пятьдесят один и я не мамина Лёля и не Пашкина Юла, а привычная Юлия Владимировна..
* * *
Всё-таки симпатичным был наш городок раньше. Зелёным и уютным. С детскими площадками, ровными тротуарами, скамейками в тени акаций и вязов. С мусорными урнами в форме тюльпанов на каждом углу. И гордо носил название "Городок Бумажников" в честь комбината, производящего бумагу и картон, и работников для которых и были построены эти дома.
В девяностые всё это куда-то исчезнет. Трубы и урны разворуют и сдадут в металлолом, деревья засохнут без полива, а горки и качели на детских площадках заржавеют без ежегодной весенней покраски.
Комбинат загнётся, перестанет существовать, долгие годы его цеха будут разбитыми окнами, тоскливо и укоризненно, смотреть на проезжающие машины и на проходящих мимо людей.
А посёлок так и останется "городком Бумажников". Запущенным, разваливающимся и никому не нужным. Только муниципальные детские сады, школы и поликлиники выживут и будут работать как и прежде.
Я, не спеша, бродила по знакомым местам, грустила о прошедшем, вспоминала детство и юность. Вглядывалась в лица прохожих и никого не узнавала. Я уже забыла лица людей, с которыми ежедневно сталкивалась когда-то в магазинах, во Дворце культуры на киносеансах, просто ежедневно ходя по этим улицам.
Тихая грусть наполняла и наполняла меня, как родниковая вода сосуд. Добралась уже до самого края и грозилась пролиться подступающими слезами. Сколько воспоминаний вызывала эта прогулка, сколько картинок из прошлого проплывало в памяти. Нежных и щемящих. Грустных и невозвратных.
Уставшая и опустошённая, я вернулась домой, открыла ключом дверь и, войдя в квартиру, вдохнула, знакомый до боли, запах детства. Пахло мамиными духами, свежевыстиранным бельём, весенними ароматами, просочившимися в открытую на кухне форточку. Рухнула на кровать и задумалась.
Всё происходящее не укладывалось в голове. Утром, после ухода мамы, я так и не смогла уснуть. Надежда, что проснусь у себя в реальном мире, не оправдалась и сейчас, я окончательно поняла, что я в своём прошлом. И это какая-то другая реальность. И лопаться, как мыльный пузырь она не собирается. Наоборот, всё плотнее и плотнее окружает и сдавливает меня. Не отпускает. И, возможно, мне придётся в этой реальности жить, потому что в своей настоящей жизни я скорее всего...умерла?
Эта мысль меня не удивила и не расстроила. В той жизни меня больше ничего не держало, все, кто были мне дороги, ушли. И сын Сергей тоже.
Умный, добрый, мой любимый мальчик, мой сынок. Почему это случилось с ним? Почему жизнь так несправедлива, почему именно он? Почему смерть забирает лучших?
От мысли о сыне сердце больно сжалось в груди, стало тяжело дышать, и слёзы полились сами собой. Кажется, все три последних месяца я плакала не переставая. Поэтому всё чаще болело сердце, тупая боль за грудиной не отпускала ни на минуту. В ту ночь, когда я в последний раз уснула в своей квартире, оно болело как-то особенно сильно. Возможно именно в эту ночь я умерла во сне. И очутилась здесь, в прошлом. И почему тогда всё помню?
Громко хлопнула входная дверь. От неожиданности я испуганно подскочила на месте. Кто мог прийти в разгар рабочего дня?
Глава 6
И сразу вспомнилось, как когда-то мы с Пашкой обжимались, сидя на этом самом месте. Я, опьяневшая от поцелуев, впервые позволила ему расстегнуть мою блузку и добраться до голой груди под бюстгальтером. Он нежно сжимал и гладил её, задевая большим пальцем чувствительные вершинки, а я стискивала бёдра от накатывающих горячих спазмов внизу живота.
Осмелевшая и шалая забралась руками под его водолазку и гладила твёрдый и плоский живот, широкую грудь. Чувствовала ладонями, как под его горячей кожей вздрагивают сильные мышцы, и мечтала стянуть с него эту чёртову водолазку, чтобы, наконец, прильнуть к его обнажённой коже губами.
Хотя до секса мы добрались раньше чем до свадьбы, но всё же не сразу. Пашка стал моим первым мужчиной, но я несколько месяцев после знакомства мариновала его, боясь первого раза и того, что он сразу же бросит меня, получив желаемое. По крайней мере, мама всегда убеждала меня в том, что все парни так и поступают.
Мы так разгорячились с ним, что были уже на грани того, чтобы завалиться на кровать и наконец-то сделать это, но пришла домой мама. Вот также хлопнула входная дверь и я испуганно вздрогнула. Стала вырываться из Пашкиных рук, а он не сразу осознал что происходит и пытался удержать меня целуя. Только услышав мамин голос, наконец то сообразил, что мы в квартире уже не одни. Учитывая, что дверь в мою комнату даже не прикрыта, так быстро, как в тот раз, я не приводила себя в порядок больше никогда. Мама, конечно же, поняла, чем мы там занимались. По растрёпанной косе, по зацелованным губам, по моему испуганному и смущённому виду. Паша же, успевший пересесть на стул у письменного стола, с совершенно невозмутимо и спокойно поздоровался. Мама только кинула на нас оценивающий взгляд и быстренько ретировалась на кухню.
– Юля, доча, ты дома? – мама зашла ко мне в комнату и взглянув на меня сразу изменилась в лице.
– Ты что, плакала? У тебя что-то случилось? Вы с Пашей поссорились?
Я только покачала головой. А что я должна ей сказать? Что мне плохо и страшно, и я не понимаю что происходит? Что я помню свою другую жизнь? Зачем пугать ещё и маму.
– Ну что ты, милая? – она обняла меня и, притянув к себе, поцеловала в висок. – Всё будет хорошо. Не переживай, всё наладится.
От её ласки, тёплых рук и заботы у меня внутри всё замерло, время приостановилось, замедлило движение, даже посторонние звуки затихли. Я прижималась к её теплу, родному запаху, к ощущению безопасности. Мне так хотелось ещё хоть немного побыть маленькой девочкой, которую утешает и успокаивает мама.
Я попыталась подавить подступившие слёзы, но всё равно громко всхлипнула. А мама, как в детстве гладила меня по голове и тихонько шептала:
– Шшшш....всё хорошо... всё хорошо...
Я притихла, чувствуя, как заполняются в душе все, уже давно исчерпанные, запасы уверенности, что всё будет хорошо, всё, в конце концов, наладится. Мамины руки, как когда-то, ласкали, успокаивали и утешали.
– Пойдем, я тебя накормлю. Не ела, наверное, ничего целый день. – мама осторожно отстранилась и заглянула мне в лицо. Я жалко улыбнулась ей и кивнула.
* * *
– Я договорилась на работе с машиной. Завтра в обеденный перерыв съезжу в прокат за холодильником. Продуктов много будет. Нужно ещё закупить мясо. Осетрину и балык дядя Вася привезёт из Травино. Какой стол без осетрины, потом будут говорить, что бедная свадьба была.
– мама привычно суетилась на кухне, разогревая суп на плите, нарезая хлеб и вынимая из холодильника сметану. – А у нас морозилка крошечная, ничего не поместится. Потом ещё колбасу, сыр купить надо.
При слове "свадьба" я поморщилась. Как я забыла! У нас же регистрация с Пашей через две недели. Мне что, опять замуж за него выходить? Всё сначала? Зачем, если я знаю, как всё закончится? Второй раз проходить через предательство и измену? Унижение и разорванное в клочья сердце? Не хочу! Тем более, я его больше не люблю, давно переболела, перестрадала и отпустила. Снова ввязываться в это не было никакого желания.
– Мам, может, ну её, эту свадьбу? Что-то я уже не уверена что хочу замуж. – запустила я пробный шар.
– Нет уж, женитесь! – резко развернулась ко мне мама. – Я знаю, что вы уже вовсю живёте. А если забеременеешь? Незамужняя рожать будешь? Вот женитесь и делайте что хотите. Хоть рожайте, хоть разводитесь, никто слова не скажет. А так будут в глаза тыкать, что в подле девкой незамужней принесла.
Я и забыла, что сейчас не две тысячи двадцатый первый год. И сейчас такой вариант считается позорным, особенно для маминого и тем более для бабушкиного поколения.
– Юль, вы шутки что-ли шутите? Заявление подали, людей пригласили, не позорь меня, ради бога! Что я людям скажу? – мама забыла о закипающем на плите супе и смотрела на меня сердито и расстроено.
– Мам, ну я же не беременна.
Господи, она что, не в курсе, что существуют средства контрацепции? И если не хочешь залететь, то можешь предохраняться.
К слову, мы с Пашкой, в то время, вообще не парились о предохранении. Я мечтала о ребёнке от него, а он, видимо, был не против. Разговоров о контрацепции мы не вели. Тогда я была совершенно уверена в том, что это правильно, это нормальное и естественное развитие событий – свадьба, потом обязательно ребёнок, как гарант настоящей крепкой семьи. Какая я была наивная!
– Вы поссорились что-ли? Ничего страшного, помиритесь! Милые бранятся – только тешатся. – поставила точку в разговоре мама, и, взяв в руку половник, повернулась к плите, на которой уже кипел суп в кастрюле.
Я скисла от перспективы скорого замужества. Хотя...кто из нас не мечтал ещё разок надеть свадебное платье и побыть красивой невестой?
Глава 7
Вот о чём я всегда с теплотой и улыбкой вспоминала – это о нашей с Пашкой свадьбе. Я помнила её до мельчайших подробностей. Разве можно забыть самый счастливый день в своей жизни?
Накануне свадьбы, вечером, перед тем как лечь спать, она позвала меня на кухню и предложила по бокальчику вина.
– Что-то устала я очень. Столько хлопот, суеты. Давай немножко винца выпьем? И ты поспишь покрепче, и я немного расслаблюсь, а то завтра сложный день будет.
Предложение выпить с ней удивило. У нас в родне строго придерживались правила, что дети не должны присутствовать за столом, где взрослые распивают спиртное. Поели, и брысь играть в свои детские игры. И даже после того, как мне исполнилось восемнадцать, спиртное мне на семейных праздниках никогда не наливали. Сейчас она приравняла меня к взрослому поколению. Именно в этот момент я окончательно осознала, что перестала быть ребёнком даже в маминых глазах. Теперь я взрослый, самостоятельный человек. А завтра окончательно уйду из-под её крыла и опеки.
– Как быстро пролетело время. Кажется, ещё вчера водила тебя в садик и вот ты уже выходишь замуж. – грустно качала головой мама. – Увезёт тебя Павел в Москву, и я останусь совсем одна.
– Мам, ну что ты? Всё хорошо будет. Мы пока никуда не уезжаем. Пашке ещё два года учиться здесь. – утешающе гладила я её по руке. Я не видела ничего страшного в нашем отъезде, только прекрасное светлое будущее рядом с любимым мужем.
Это был чудесный вечер. Мы чувствовали невероятную близость, родство, единение, были маленькой семьёй и у нас было столько общего!
Мама рассказывала смешные истории из моего раннего детства, мы хохотали и наперебой делились воспоминаниями. Спорили, сколько ключей от квартиры я умудрилась потерять в школьном возрасте. И как в третьем классе, стащив её паспорт, сумела записаться сразу в две взрослые библиотеки, в заводскую и районную. Потому, что в школьной мне разрешали брать только одну книгу зараз. А я читала запоями, забывая обедать и делать уроки.
Как я лежала в больнице с пневмонией после того, как провалилась под лёд на реке, а мама плакала под окнами, потому что её не пускали ко мне.
Мы пили вино, и мама немного грустила, улыбалась сквозь слёзы, а я была легкомысленно счастлива и безумно влюблена.
Свадьба и правда была очень весёлой, хоть и скромной по тогдашним меркам. Гуляли прямо у нас в квартире, вытащив из самой большой комнаты всю мебель и расставив, одолженные у соседей, столы буквой П.
Народу пригласили немного, только ближайших родственников и друзей. Родители Пашки так и не приехали, как я потом поняла, выразив этим очередное пренебрежение мне, и недовольство Пашкиным выбором и решением. Но тогда мне было просто обидно на Пашку и немного стыдно перед своей мамой и бабушкой.
Пашка же только махнул рукой и сказал не заморачиваться. А мама расстроилась и сокрушённо качала головой: " Нехорошо это, неправильно. В какую семью я тебя отдаю?"
Мы очень весело и душевно отгуляли. Целых два дня, из распахнутых настежь окон, всю округу оглашала громкая музыка, смех и крики "Горько!".
Два дня! На второй день народ с радостью подтянулся к обеду, чтобы похмелиться и поесть домашних пельменей. Подружки устроили настоящий сюрприз, заявившись ряжеными в цыганок и пиратов. Ещё и баян принесли, на котором, потом весь день нам лихо играл мой сосед. Пашку и меня выгнали из-за стола жениха и невесты и наше место заняли ряженые пират с цыганкой. Было очень весело и смешно.
И нашу первую брачную ночь я тоже помнила. Как с шутками-прибаутками, поздно вечером, нас провожали со свадьбы охмелевшие гости. Я жутко смущалась и спешила побыстрее прорваться сквозь толпу, напутствующих нас на первую брачную ночь, гостей, а Пашка только ржал над частушками с намёками и приговорками.
Только когда такси привезло нас к дому Паши, и мы, поднявшись в квартиру, наконец-то, остались вдвоём, я смогла спокойно выдохнуть. Ровно до той минуты пока не встретилась взглядом со своим мужем и не провалилась в сияющую желанием синеву. Задохнулась, задрожала от предвкушения, от обещания в Пашкиных глазах.
Помнила, как аккуратно и бережно он вынимал шпильки из моей сложной причёски. В этом действии было больше интима, чем в сексе. Как длинными, красивыми пальцами, нарочито медленно, расстёгивал пуговички на своей белоснежной рубашке, постепенно оголяя гладкую грудь и рельефный торс, а я тряслась от волнения и возбуждения, наблюдая за стриптизом.
Как отдавалась ему со всей страстью, выгибалась навстречу его губам и рукам и стонала от наслаждения.
И как, проснувшись утром, лежала и любовалась спящим мужем. Как сладко замирало всё внутри и хотелось плакать от переполняющих меня чувств.
Ждала его пробуждение, чтобы уловить самый первый взгляд между сном и явью, в котором отражаются настоящие чувства и мысли, пока человек не взял контроль над своими эмоциями. Пашка открыл глаза, и на меня полыхнул жаркий июльский полдень на, залитом солнечным светом, васильковом поле.
– Ну здравствуй, жена. – прошептал мне Пашка и я зажмурилась от его ослепительной улыбки.
Разве может забыться такое? И уж тем более не может повториться.
