Текст книги "О религии маленького ребенка (ЛП)"

ЧТО ВАЖНО – HO ВАЖНЕЕ КАК

Имеет ли смысл пытаться оказывать какое-либо религиозное влияние на детскую душу? Не будет ли подобно грубому прикосновению к нежному цветку, если мы, обремененные земными тяготами взрослые люди, захотим воспитывать в религиозном духе малыша, все существо которого еще пронизано естественной религиозностью? Многие, и притом не самые плохие, люди спрашивают сегодня об этом. Они чувствуют, как сильно всякая попытка религиозного воспитания, предпринятая до семи лет, воздействует на ребенка вплоть до телесности, тем самым определяя его будущую восприимчивость к религиозной сфере жизни. Иезуитам приписывается выражение: «Дай мне ребенка в возрасте до пяти лет, и я верну его тебе на всю оставшуюся жизнь». Значение этого возраста сознавала и Тереза Шрёер, владевшая искусством воспитания (XIX век). В своей книжке[3]3
  Therese Shrocer «Ueber praktische Kmdererziehung» Hamburg 1867


[Закрыть] она, обобщив тот опыт, который приобрела благодаря стремлению вжиться в детскую душу, говорит о том, сколь благотворными были бы для ребенка последствия, если бы мы вплоть до седьмого года воспитывали и укореняли его в жизни, поменьше вмешиваясь своим воспитанием в естественный процесс его роста. Многие родители разделяют это чувство. В результате они становятся сдержанными, предпочитая дать ребенку свободу, чтобы не допустить каких-либо непоправимых ошибок.

Всякий непредвзятый наблюдатель понимает, сколь серьезное дело – воспитание ребенка в первые годы его жизни. Тот, кто хочет приобщить своего ребенка к религиозным ценностям человечества, должен начать приближать его к ним в простейших формах уже в раннем детстве, и это произойдет тем естественнее, чем основательнее мы постараемся понять те жизненные условия, в которых живут маленькие дети.

Посредством религии человек стремится вновь найти утраченную им связь с божественным миром. Но возникает правомерный вопрос может ли это быть устремлением и ребенка, который ведь еще в значительной степени остается связанным с духовным миром? Однако здесь надо учесть, что ребенок постепенно сбрасывает с себя эту охраняющую его оболочку. Когда с первым вдохом душа входит в тело ребенка, она тем самым переступает порог "дома", который находится отныне в ее распоряжении на всю земную жизнь. С точки зрения духовного мира она живет отныне как бы заключенной в футляр, крышка которого все больше и больше закрывается.

Понимание этого побудило Новалиса сказать однажды: "Где умирает дух, возникает человек. Где умирает человек, возникает дух". Медленное, неуклонное умирание начинается с самого рождения. Едва воплотившись, душа получает первый и главный урок, который может преподать ей земная жизнь: одиночество. В первые годы жизни одиночество охватывает физическое тело, после смены зубов и полового созревания. С совершеннолетием оно охватывает и духовное начало человека. Хотя одиночество дарует нам независимость и сознание, но в конце концов, все более "сгущаясь", приводит нас к смерти.

Слова "обособленность" и "грех" имеют общий корень[4]4
  В немецком языке. – Ред.


[Закрыть]. Эти понятия родственны как две стороны одной и той же действительности, они обусловливают друг друга. Грех ведет к обособленности, обособленность же опять-таки создает благоприятные условия для греха. Любой «грех», будь то неподобающая мысль или проступок, углубляет одиночество и все больше выталкивает человека из общего жизненного потока. Грех, совершенный отдельным человеком, приводит к тому, что его душа сужается, лишаясь таким образом жизненных сил. Это подтверждает ежедневный опыт, хотя на него и не всегда обращают внимание. Однако даже самый образцовый человек, пусть и абсолютно «безгрешный», не может избежать обособленности. Он никогда не сможет, подобно растению, безраздельно принадлежать миру жизненных сил.

Каждый человек должен претерпеть одиночество как единственный в своем роде опыт. Оно является предпосылкой развития собственной духовной жизни, и только оно делает возможным сам феномен полной человечности, но одновременно тяготеет над всем человечеством как "первородный грех". И вот этот-то относящийся к самой природе человека первородный грех берет на себя каждый новорожденный, вселяясь в земное тело. Безвинный, он в некотором отношении уже оказывается вовлечен в вину в смутном, подсознательном переживании своей отделенности. Воплощение и вступление на путь земной человеческой судьбы проявляется, например, в том, что первый глоток воздуха, который вдыхает новорожденный младенец, выдыхается им, уже будучи "израсходованным", а его выделения уже содержат в себе отбросы. Может быть, этот "грех" стал законом природы, т. е. зависимостью от разрушительных сил, склоняющих к греху и невинную душу ребенка? Из этой склонности позднее возникает склонность к личным грехам, совершать которые маленький ребенок, конечно, еще не способен. Он может быть озорным, невоспитанным, но не злым. Часто звучащие слова "ты злой" в применении к ребенку вообще не имеют смысла[5]5
  Когда священнодействие приобщает к ходу богослужения всех, «кто рожден», то при этом имеются в виду и новорожденные, которые благодаря самому факту своего рождения становятся причастны к всеобщему, первородному греху.


[Закрыть].

Всякое религиозное воспитание в раннем детском возрасте может и должно быть направлено на формирование определенных положительных наклонностей в противовес унаследованным греховным наклонностям. Тем самым мы ставим перед собой высокую цель, а именно – вызвать к жизни те здоровые силы, которые создадут противовес прогрессирующей болезни греха и позже смогут успешно ей сопротивляться. Мы можем в раннем детстве заложить в душе ребенка основы для духовного здоровья, которое распространится вплоть до телесного уровня и сможет оказать решающее влияние на всю его дальнейшую жизнь. Ни один другой возраст не предоставляет для этого столь всеобъемлющих возможностей.

Задачей священника как воспитателя является как раз осознание глубочайшей ответственности в этом смысле. Намного легче руководить ребенком старшего возраста, чем малышом, еще живущим в других мирах, – ведь каждое слово и каждый жест окружающих непосредственно укрепляет или ослабляет его жизненные силы. Для начального воспитания лучше всего подходит мать, так как она связана с ребенком своего рода невидимой пуповиной. Она чувствует, что для ребенка хорошо и что плохо, что называется, нутром и поступает верно, руководствуясь материнским "инстинктом". Воспитательнице в детском саду, которая должна заменить ребенку мать, без естественной помощи, которую предоставляет связь с ребенком через жизненные силы, это дается труднее. Поэтому для такой ответственнейшей профессии может подойти лишь самоотверженный человек.

Кому бы ни было доверено религиозное воспитание "очаровательных новичков", он должен ясно осознавать, с какой легкостью они поддаются влиянию. Любая интонация, любой оттенок действия оставляют отпечаток на бессознательной формообразующей работе, которая происходит в детском организме между рождением и сменой зубов. Пока ребенок не "забит" извне, а то и изнутри (а это было бы намного хуже), он проявляет необыкновенную восприимчивость ко всем воздействиям как чувственного, так и прежде всего духовно-душевного рода.

Самое важное, что нам надо делать, это не выдумывать, не проводить внешние мероприятия, а, скорее, создавать обстановку, в которой детская душа могла бы в истинном смысле слова дышать. "Постоянно купайте ребенка в стихии чистой радости!" (Тереза Шрёер) Иначе говоря ребенок ищет любви, он нуждается в ней и несет ее сам. Живут ли в родители в любви или в ненависти – это вскоре скажется на ребенке вплоть до физиологии. Атмосфера, господствующая в его ближайшем окружении, решительно определяет его волю к жизни в более позднем возрасте. Родительский дом почти так же определяет нашу судьбу, как и тело, которое мы носим. Благополучие или бедность отчего крова, его духовная щедрость или узость, светлое или мрачное настроение, умиротворенная тишина или суетность и нервозность сопровождают человека, помогая или мешая ему всю жизнь. Если атмосфера в доме, где растет ребенок, живая во всех своих проявлениях, ребенок будет расти здоровым, и его благополучие будет зависеть от этого куда больше, нежели от хорошего питания.

Так, прежде всего надо принять всерьез тот факт, что ребенок безраздельно дарит себя окружающему миру. Он подобен единому органу чувств, воспринимающему с искренним религиозным пылом все, чем живут его родители и воспитатели. Он формирует себя из этого материала вплоть до тончайших органических тканей и самоотверженно впитывает в себя любой жест. Умение малыша радоваться пустякам, его живая изобретательность могут стать источником неисчерпаемой радости как для ребенка, так и для нас самих, если только мы принесем в общение с ним необходимое терпение и внимание.

Конечно, в жизни родителей всегда есть нечто, чему ребенок еще не может подражать, – например, посещение воскресной службы. Однако это формирует в нем определенное направление запросов. Он гораздо охотнее складывает ручки для молитвы, если видит – и притом не просто глазами, – как отец и мать берутся за руки для духовного общения во время молитвы. Состояние духа и связанное с ним поведение взрослого во время молитвы имеет гораздо большее значение для ребенка, нежели слова, которые тот произносит. Как внешние, так и внутренние душевные жесты полностью воспринимаются и усваиваются им. Очень важно, например, как отец или мать приветствуют по утрам солнце, как берут в руку спелый плод, как умолкают, глядя на звезды. Главное при этом – что ты сам за человек, ибо все твое восприятие отражается на малыше. От этой мысли порой может стать и жутко. Однако нам остается то утешение, что здесь в счет идут не только наши фактические достижения в этой области, но и все затраченные нами усилия.

Там, где взрослые не давят на ребенка и не ищут в занятиях с ним удовольствия, ребенок всегда сам позаботится о необходимой для него подвижности и разнообразии занятий. Дети неохотно проводят время с теми, кто склонен к скуке и вялости. Живая деятельность, соответствующая данной ситуации, – вот все, что должны давать ребенку родители и воспитатели. Теории и методики мало помогут там, где речь идет о самой жизни. Малыши любят нас, если мы ведем себя с ними как художники, каждый раз создающие новые произведения искусства из реалий момента, и как изобретатели, всегда полные свежих идей.

Так, даже ежедневное одевание и кормление могут служить для ребенка источником все новых радостей и открытий. Не забавно ли наблюдать, как дети натягивают чулки не на ту ногу или надевают платья шиворот-навыворот? Злейший враг всей этой возни – спешка. Она портит все, что должно делаться играючи, как бы покачиваясь на ритмических волнах. Спешка разрывает тончайшую жизненную ткань, в которой ребенок чувствует себя благополучно.

Кроме того, на состояние ребенка благоприятно действует выдержанный в определенном ритме распорядок дня, ибо он помогает ввести неустанную подвижность ребенка в здоровые рамки. Наивысшее же удовольствие всем детям доставляют ритмические песенки и игры, всевозможное хлопанье и топанье. Уже регулярный прием пищи и строго установленное время для сна благотворно действует на физический организм ребенка. Его душевно-духовное существо, которое пока еще неотделимо от тела, питается и укрепляется одновременно с телесным. Ежедневные ритмически организованные занятия укрепляют здоровье, ибо и в природе все живое проявляется в ритмических повторениях, без которых невозможно никакое развитие.

Где же во всех этих общих рассуждениях собственно религиозный момент? Как могут эти рекомендации способствовать формированию того, что мы называли благими наклонностями? Выражение Гете: "Что важно – но важнее как" – ни к чему не относится в такой степени, как к начальному воспитанию, которое в своей основе не что иное, как религиозное водительство, если понимать это слово в достаточно широком смысле. А оно подразумевает все, что мы до сих пор рассматривали, и все это может стать основой благих наклонностей благодаря воспитателю, если он правильно понял это как. Собственно религиозная практика представляет собой лишь один фрагмент общего процесса воспитания.

Хотелось бы показать, что и в сфере так называемого морального воспитания религиозная атмосфера является решающим фактором. Если основные моральные ценности вложены в сознание ребенка в раннем возрасте, то нравственное отношение к окружающему миру станет для него само собой разумеющейся потребностью. Но коль скоро это не произошло, то позже человек лишь с большим трудом сможет найти свое место в обществе. Если мы хотим, чтобы мораль глубоко укоренилась в ребенке, ни в коем случае не следует добиваться этого посредством проповедей, ибо она должна, по словам Михаэля Бауэра, "стать привычкой, которая настолько прочно срослась с человеком, как ладонь – с рукой, причем от трудной работы ладонь, скорее, укрепится, чем сотрется. Вот тогда она действительно станет его достоянием".

Например, очень важно дать ребенку понять разницу между "моим" и "твоим". Легче или труднее дастся эта задача ребенку, зависит, конечно, и от его пробуждающейся индивидуальности. Здесь мы ограничимся лишь тем, что присуще всем детям. Понятие "мое" и "твое" поначалу совершенно чужды малышу: он должен сперва научиться различать их, хотя ему и кажется, что все одинаково принадлежит ему, он должен научиться и отдавать, несмотря на то что "брать" – не обязательно с упором на "мое" – для него естественно благодаря общему характеру его жизнеощущения. Именно в этом причина того, что иногда у детей возникают трудности со "спасибо", тогда как "пожалуйста", как правило, им дается легче. Подобно тому как в материнском чреве тело ребенка строится из окружающих его там сил и веществ, так и сам он в течение первых семи лет жизни вылавливает для себя силы из окружающего мира. Отсюда естественная склонность брать, которая свойственна ему от природы. Это надо иметь в виду, постепенно и терпеливо вводя в сознание ребенка представление о собственности. Обращая внимание ребенка на то, как много благ дарит ему окружающий мир (например, сочные плоды, чистую воду), в нем легко пробудить чувство благодарности. Оно может быть заложено именно в телесно-религиозное ощущение первых семи лет, и тогда будет развиваться дальше. Если все поведение и речь ребенка будут пронизаны искренним чувством благодарности, то это окажет благотворное влияние на все его развитие. Связанная с чувством благоговения, благодарность станет составной частью истинной религиозности.

Часто родителей пугает неустанное желание все отрицать, одолевающее детей начиная со второго или третьего года жизни. Они усматривают в этом упрямство, которое непременно и любыми средствами должно быть сломлено. Чтобы указать маленькому отрицателю правильный путь, надо подумать о том, что, говоря "нет", ребенок отталкивается от окружающего мира и таким образом начинает ощущать свое Я. Понимание этого более всего способно дать нам необходимое терпение, благодаря которому мы в считанные мгновения сможем обуздать ребенка, вместо того чтобы доводить его до судорог.

"Ложь" в этом возрасте еще принадлежит к тем шалостям, которые не стоит воспринимать трагически, ибо в здоровом окружении они со временем исчезают сами собой. Тереза Шрёер снова дает совет: "Мать должна остерегаться скоропалительно обвинять ребенка во лжи. Пусть она как можно дольше воспринимает ее как недоразумение, чтобы дать ребенку время на размышление и признание". Эта житейская мудрость еще более оправданна для более позднего возраста, но относится и к малышам. Постоянные увещевания и одергивания останутся бессильны и, скорее, возбудят ребенка. Вместо того чтобы зря тратить нервы и настаивать на выполнении мелочей, надо создавать вокруг ребенка светлую, теплую атмосферу, которая сама изгладит возникшие нелады. И лишь в самых крайних случаях ложь может стать поводом для неумолимого наказания.

Всякая мораль, которой вы учите малыша, нуждается в религиозной основе. Если сам воспитатель не проникнут религиозным настроением, его назидания останутся лишь злобной бранью. Если ваши проповеди морали содержат в себе хотя бы только намек на то, что они – единственный источник блаженства, а не предварительная ступень, ведущая к духовному познанию, то лучше воздержаться от такого влияния и позволить ребенку расти необузданным. Ибо как раз враждебным жизни становится моральное воспитание, если опирается на почву самой морали, а не на более обширное поле религиозности, которая непременно должна охватывать весь мир природы и духа, иначе мораль принижает человека и стесняет его. Широта, свойственная религии, уменьшает тяжесть, которую часто несут в себе нравственные наставления. Делая высказывания на темы морали, надо сразу же давать понять, что они, в сущности, сами собой разумеются. Это будет легко доступно малышам, ибо бессознательно они оценивают мир совершенно морально. Для них мораль подобна закону природы, равнозначному почве, на которую они только и могут опираться.

Занимаясь таким образом вопросами морали, вы создадите предпосылки для начального религиозного воспитания, которое должно заложить в душе ребенка основу для благих наклонностей.

О КРЕЩЕНИИ КАК ИСТОКЕ

Христианское воспитание маленького ребенка способно сделать его более жизнеспособным, если оно исходит из правильно принятого крещения. Такое крещение может воодушевить воспитателя и прояснить ему его задачи.

Крещение – это приветствие новому гражданину Земли от Того, Кто есть Господин солнечных сил на Земле. Христос, или "новый Адам", как именует его апостол Павел, приходит к тому, кто намеревается облачиться в земное тело, или в "ветхого Адама". С рождением человеческая душа окунается в природное царство, а крещение вводит ее в жизненный процесс, протекающий в рамках связанного со смертью земного бытия. Даже родительская любовь не может уберечь дитя от того, чтобы оно, будучи телесным существом, не погрузилось в духовную тьму. Крещение же излучает свет, пронизывающий его до глубины. В то время как через замкнутость собственного тела он впервые познает обособленное бытие, крещение закладывает в те же подсознательные глубины его существа доверие и стремление к общности со всей Землей. С ним в первое предчувствие смерти, связанное с воплощением, проникает тепло, не подверженное умиранию. В этом состоит цель всякого христианского крещения. Здесь мы будем говорить о крещении, как оно практикуется в христианских общинах с точки зрения религиозного воспитания.

Христос благословляет дитя в крещении в трех направлениях: снова устанавливает связь с миром над ним, он помещает его в несущую основу мира рядом с ним и, посредством прикосновения освященными субстанциями, зарождает доверие к миру под ним. Тем самым ребенок вводится в духовную атмосферу Земли и обретает в ней свое место.

Следствием этого священнодействия станет то, что позже личности будет легче очистить свою душу посредством мышления, любящим сердцем воспринять окружающих и энергичной деятельностью выразить им свою преданность.

Тот, кто испытал благость крещения, чувствует себя в жизни иначе. Сколь пристрастно спрашивали люди в прежние времена: "А он крещеный?!" Они были убеждены в действенности этого ритуала.

Имя ребенка воспринимается свыше, из духовного мира. Бывает, что новый гражданин Земли получает имя еще до крещения, однако лучше все-таки подождать с этим до самого таинства; во всяком случае, впервые полное имя торжественно провозглашается в присутствии общины христиан. Произнося его вслух, священник обращается непосредственно к высшей сущности человека. Будущих матерей упрекают в том, что они постоянно спрашивают у всех, каким именем лучше всего назвать дитя. Это может быть простым любопытством, но также и оправданным желанием найти для столь значительного события соответствующее имя. Всякое познание заключается, в сущности, в нахождении скрытого имени.

Выбор имени для ребенка должен быть обдуманным. Как будет звучать имя: по-деловому? нежно? строго? Это имеет немаловажное значение, ибо имя призывает ребенка осознать самого себя. По этой же причине нельзя без нужды сокращать имена. Р. Штейнер советовал как можно скорее переходить от ласкательных имен и прозвищ к полному имени, иначе позже у ребенка могут возникнуть трудности с чувством собственного достоинства.

Если родители, выбирая имя для ребенка, стараются чутко прислушиваться к его индивидуальности, то найденное имя станет отражением имени, "записанного на Небесах". Такое истинное имя сопровождает человека через всю жизнь, как путеводная звезда. В трудные моменты оно поможет ему в полной мере сохранить присутствие духа и человеческое достоинство.

Крестные родители являются для крестника его ближними в самом христианском смысле. Отчетливее всего это проявляется в том факте, что новорожденное дитя не связано с ними узами кровного родства. Но во всяком случае проявляющаяся здесь свобода воли становится основанием для установления этой единственной в своем роде связи с еще не освободившейся от пелен человеческой душой. Только жертвенная сила сердца созидает союз между "стражами" (крестными) и крестником, формируется свободная от судьбы человеческая связь, еще более прочная, чем так называемое "родство по выбору" (брак), ибо она не обусловлена даже никакой особой симпатией.

Искренне участие крестных в судьбе ребенка и данный ими обет душою следовать за крестником всю жизнь могут сильно повлиять на его развитие. Подарки, которые крестные дарят своему крестнику и которые, несомненно, приносят ему немалую радость, должны быть лишь возможным дополнением к главному. Крещение дарует ребенку в придачу к его телесным родителям еще и духовных родителей, которые, соответственно, могут быть и двумя мужчинами и двумя женщинами. В подобной духовной связи может заключаться зародыш новых отношений между людьми. В то время как родители заботятся о ребенке, исходя из естественной связи с ним, крестные заботятся о нем, исходя исключительно из жертвенной силы своей души, в предельно свободном человеческом отношении.

В ходе развития человечества кровные связи между людьми все больше слабеют. Они будут все больше преобразовываться в истинно духовные связи, и основа для них должна быть создана уже в самом раннем возрасте. Тогда из отношений ребенка с родителями со временем вырастет прочная дружба одного Я с другим Я, т.е. личности с личностью.

Из той части мира, что под нами, ребенку в субстанциях воды, соли и пепла открывается Земля. В царстве субстанций (материи) они представляют собой отпечатки деятельности Отца, Сына и Духа. Если мы только кропим маленькое тельце водой, то мы еще не крестим полностью во Имя Троицы. Хотя Сын и присутствует тогда в самом действии, но зато Отец и Дух остаются лишь в слове, что, собственно, и происходит в иных церквях.

Легко понять, что из всех элементов именно вода представляет собой образ человеческой души. Это видел Гёте:

 
Душа человека
С водою роднится,
Что с неба нисходит
И в небо стремится,
Чтоб снова на Землю
Дождем пролиться -
Всегда в превращении.
 

Вода капает с неба дождем, проливается на землю, впитывается ею, потом снова поднимается в виде пара и образует облака. Вода с ее самоотверженностью – постоянный посредник.

Через руки Иоанна Крестителя, который, подобно воде, излил свою жизнь в бескорыстной жертве, вода была возвышена для особого служения. Она – связующий элемент между небом и землей, элемент, в котором нуждался Христос для того, чтобы низойти в тело Иисуса. Не была ли пронизывающая все вода достойнейшим вестником, которого Земля послала навстречу Тому, Кто мог подать "воду жизни"?

Не трудно усмотреть в воде отражение творческой деятельности Христа в наше время. Для понимания соли и пепла как выражения деятельности Бога-Отца и Бога-Духа нам еще не хватает понятий. Соль уводит нас в прошлое. Она есть выражение и продукт воли в ее стремлении к сгущению, к кристаллизации. В ней выражался какая-то сторона самого сотворения Земли. Самая древняя и самая сформировавшаяся часть земной материи – минералы. В виде соли они возвышаются до того, что становятся нашей пищей. Сохраняющая, консервирующая сила соли обнаруживается в различных ситуациях. В крещении соль есть выражение деятельности Бога-Отца.

Противоположный полюс воплощен в пепле. Он указывает в будущее. В порошкообразном пепле возникшее и оформленное разрушены огнем и тем самым погашены. В его сером цвете погасли и все краски. Его легкость свидетельствует о пустоте, об освободившемся месте, в котором распылилась какая-то частичка земли. Вместо оформленной части мира, например ствола дерева, мы видим хаос, но одновременно и начало нового мира.

Легенда о птице Феникс говорит нам о том, что она, сгорев вместе со своим гнездом, всякий раз восстает из пепла более молодой и прекрасной. Старый Иерусалим разрушен, новый Иерусалим должен быть построен из субстанции Святого Духа. К этим трем элементам в ритуале крещения обращаются не как к "обычным" субстанциям. Они познаются и утверждаются в их высоком отношении к тройственной сущности Бога, тем самым становясь освященными субстанциями.

Если мы хотим понять, что значит освящать, то можем поразмышлять вместе с Шиллером о том, что человек разрушает мир: "Мир совершенен повсюду, куда не ступает человек со своими пытками". Повреждения, нанесенные человеком, должны быть возмещены, и "освящение" представляет собой процесс, который восстанавливает изначальное состояние мира. Эта деятельность – освящение – возможна для человека силой Христа. Вода, соль и пепел представляют собой пронизанную светом Христа Землю; теперь они уже не просто вещества, но носители высочайших божественных намерений.

Освященная земля в крещении подносится к нежному детскому тельцу. То, что жесткому телу взрослого человека уже недоступно, может произойти с младенцем. Извне, через тело, ребенок "убеждается" в присутствии Божьего мира. Для дальнейшего развития ребенка будет благом, что в начале его жизненного пути это божественное событие было запечатлено на его теле. Земное тело будет меньше затвердевать и больше соответствовать духовным устремлениям.

Крещение – это духовное событие, которое не надо путать или равнять с "приемом в церковь". Крещение в общине христиан внешне оставляет ребенка абсолютно независимым и свободным. Но помимо этого крещение можно рассматривать как семя, способное прорасти в ходе начального религиозного воспитания, стремясь пустить ростки в трех направлениях. Наречение имени может вырасти в неустанный поиск Божественного Духа во всем, что нас окружает, в потребность повсюду искать Божественное Имя. Чем больше ребенок сызмальства учится с благоговейным удивлением взирать на откровение Божественного и изучать Его имя, тем глубже сможет он позже постичь собственное имя.

Кого в детстве сопровождали любящие мысли и пожелания крестных родителей, тому будет легче влиться в человеческое общество, когда он повзрослеет. Должность "стража" призвана все вновь обращать наше внимание на ту роль, какую взрослый играет по отношению к ребенку. Она призывает нас подумать о том, что ребенок прежде всего воспринимает духовно-душевные силы, которыми располагает взрослый и которые у ребенка необходимо охранять и развивать. Поэтому весьма важным дополнением к раннему воспитанию ребенка должно стать тщательное самовоспитание окружающих его взрослых.

И наконец, человеческая душа, которую в крещении приветствовали священные субстанции, не так легко забудет в своих устремлениях саму Землю. Ребенок вплоть до седьмого года жизни ищет нечто вроде "телесной религии". Он хочет испытать благостный поток божественных сил в своем теле, обнаружить духовные истины в земных вещах.

Учась устраивать праздники, в которых всегда есть нечто священное, мы продолжаем развивать то, чему было положено начало в ритуале крещения водой, солью и пеплом. Если взрослые достаточно интенсивно переживают в духе Землю, то и ребенок сможет сделать это наилучшим образом.

Об этих трех потоках устремлений, вырастающих из крещения, мы поговорим в следующих главах, ибо крещение освещает весь процесс религиозного воспитания ребенка.