Текст книги "О религии маленького ребенка (ЛП)"
Автор книги: Марта Хаймеран
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
КОЕ-ЧТО О ПРАЗДНИКАХ
Христа с детьми изображена в Евангелии в одной прекрасной сцене: «Он возложил на них руки и помолился» (Мф. 19, 13). Христос, собственно, ничего не сказал малышам. Он совершил над ними некое действие. Он наделил их Своей любовью, Своей силой, Своим благословением. Это столь же необычайно прекрасная, сколь и значительная картина. Ребенок воспринимает взрослого человека не столько через слова, сколько через поступки. Подарочек в кармане, а то и подзатыльник подтверждает это положение. Сама природа устроила так, что с самого первого вздоха малыш нуждается в наших действиях. Наши руки обнимают его, заботятся о нем, благословляют его. Руками мы подготавливаем его первые шаги на Земле.
И при крещении важнейшую его часть составляет прикосновение к маленькому тельцу субстанциями. Именно это действие во Имя Отца, Сына и Святого Духа и составляет главным образом таинство. Свыше нисходит имя, а из человеческой сферы как представители общины христиан приглашаются крестные родители, и, наконец, крещение охватывает земные элементы. Как и все, что совершается в духе Христа, крещение направлено от Неба к Земле: "... И Слово стало плотью".
Постоянно возобновляющееся действие Христа состоит в том, чтобы духовное воплотить в земное. Этим христианство принципиально отличается от всех других религий. Оно представляет собой не только учение, не только образец для подражания, но и, скорее, священнодействие воплощения самого Бога. Вот и жизнь Христа между крещением в Иордане и крестной смертью есть непрестанное преобразование земного тела вплоть до абсолютного одухотворения. Западное человечество всегда ощущало воплощение Христа как решающее событие мировой истории. Какое волнующее действие все вновь оказывает "et incarnatus est" ("и воплотился") в си-минорной мессе Баха! Это звуки вплотную подводят к тому священному событию, что свершилось в полной тишине, но стало определяющим для человечества. С тех пор оно воздействует на весь мир через века.
Полнее всего воплощается Христос в таинствах. Когда ученики собрались вокруг Него, Он начал изливать Свое Существо в чашу земли через хлеб и вино. Медленно вплетается Его жизнь в жизнь Земли, преобразуя ее в Его жилище.
В этом космическом процессе принимает участие и человек, ибо для христианства характерно осуществляемое исходя из духовного прообраза действие, в котором Христос с каждым разом все больше воплощается в земном бытии. В то же время это высшее из того, на что способны люди на Земле. Когда они с любовью обращаются к низшим существам внешнего мира, в них возрастает истинно человеческое достоинство в духе Христа.
Там, где люди сходятся по случаю рождения, бракосочетания или смерти, устраивают торжество. В такие поворотные моменты судьбы участники торжеств по большей части оказываются особенно восприимчивы для духовных впечатлений. Часто это бывает даже последней возможностью для восприятия духовных истин. Однако порой случается, что эти открытые врата захлопывают ответственные за торжество людьми, и готовность обратиться к божественному обращается в свою противоположность! Многие нынешние вывихи в социальной жизни берут начало в глубоком разочаровании именно в этом отношении. Ибо всякое событие личной судьбы, в котором жизненный поток становится ясно различимым, дает повод выйти за пределы повседневного. Истинное, подкрепленное таинствами торжество поднимает индивидуальную судьбу от личного к общечеловеческому и превращает интимное переживание в деяние ради всей Земли. Если оно к тому же соответствует современному сознанию, то становится источником идей для любого оформления любых праздников.
Праздник привносит в религиозную жизнь элемент радости. Тому, кто сегодня наблюдает жизнь церкви, может показаться, что смех совершенно чужд ей. Да и в жизни некоторых людей, называющих себя христианами, нередко преобладают мрачность и озабоченность. "Более спасенными должны были бы выглядеть Его последователи, чтобы я мог поверить в их спасенность" – так вслед за Ницше более или менее сознательно могли бы сказать многие. Они зарылись в собственные дела, вместо того чтобы соединиться с единомышленниками и с потоком всеобщего становления человечества. Радость освобождает от одиночества и в значительной степени участвует в создании оснований для истинной общности. "Радость – это небо, под которым процветает все, за исключением яда" (Жан-Поль).
Недостаток веселости и чувства общности отчуждает людей от праздников, сообщая им душевную ограниченность и чувство безысходности. Такое состояние духа взрослых несет опасность отстранения малышей от религиозной жизни. Для религиозного воспитания малышей важны именно праздники. Младенец-Христос, Дед Мороз, пасхальный заяц и св. Николай – все это излюбленные полудействительные, полуфантастические образы, которые своей красочностью греют сердца детей и сопровождают их целый год. Дети живут в ожидании поочередного прихода этих образов, представляющих собой прекрасные мосты между земным и божественным мирами. Правильное проведение христианских праздников, обычаи, которые складываются из их непосредственного созерцания, питают детскую душу и подготавливают ее к постижению в будущем и духовных основ этих праздников. Они побуждают и к участию в праздниках и к установлению других праздничных дней, чтобы наполнить жизнь ребенка радостью и светом. Обычаи и прежде всего праздничные обычаи возникли у алтаря. Культ, в котором Божье Слово становится Божьим Делом, облекает Слово субстанциями и движением как некий организм, предназначенный для его воплощения, стал основателем и творцом обычаев. Без культа мы не сможем сохранить и обычаев.
Там, где собираются вместе люди, еда и питье обычно играют значительную роль, будь то угощение на крестинах или поминках, вкусный напиток в день рождения, свадебный стол или праздничная воскресная трапеза, крашеные яйца на Пасху или хрустящие пряники на Рождество. Совместное вкушение еды – всегда дело важное, а в некоторых странах люди едва ли считают возможным встречаться, не выпив вместе чашечку чая или кофе.
В застольном поведении заключена одна из важных черт рода человеческого, в которой выражается его отношение к окружающему миру. Звери в большинстве случаев сразу набрасываются на пищу. Человек использует в качестве посредника руки. Они поднимают еду, как бы взвешивая ее, и потом отправляют в рот. Уже в этом обычном жесте можно видеть все глубины и высоты человеческого бытия вплоть до благословляющих жестов священника. Рука может все вновь тянуться за райским яблоком или с благодарностью принимать хлеб, благословляя его. Каждое движение руки может соединять или разделять, символически обозначая расстояние между человеком и внешним миром, о котором сообщает и собственное тело. То и другое – тело и пища человека – не только произведения природы, ее дары. В создании обоих человек – один из главных участников: стоит только подумать о том, как появляется хлеб – символ всякой пищи. Выпеченный особым образом хлеб – пирог – и есть воплощенный праздник. В нем пища для тела, насущный хлеб в определенной степени возвышается до символа.
Следующий элемент праздника – украшение. Растения или цветы необходимы для всякого праздника. Для праздничных встреч мы украшаем помещение всевозможными растениями и плетем гирлянды. Для этого же предназначены букеты и различные венки, сплетенные детьми на лугу, веночки из сухих цветов или те, что приносят в час поминовения. Почему мы так любим все украшать растениями? Растительные украшения символизируют нарядную, украшенную душу. Она хочет явиться на торжество в праздничном наряде. Темное, препятствующее росту, должно быть устранено, и тогда тем ярче излучает она светлое, прекрасное. Об этом должны говорить цветы.
Существует обычай вплетать цветы в надгробный венок – в знак того, что ныне завершены, закруглены наши отношения с близким человеком, которые связывали с ним в земной жизни. Голову невесты украшает нежный и изящный миртовый веночек. В этом случае венок означает, что жизнь, до сих пор шедшая прямым, одиноким путем, начинает отклоняться к другому человеку.
В некоторых случаях мы составляем букет из всевозможных мелких ароматных цветов, чем хотим выразить всю полноту, нежность и многообразие наших чувств любви и радости. В особых случаях мы выбираем темно-красные розы, которыми выражаем надличное духовное уважение по отношению к другому человеку. Так представители растительного мира могут стать выразителями наших душевных переживаний.
Третья характерная черта праздника – освещение. Когда ждешь гостей, то хочется празднично осветить комнату. Старинные великолепные люстры в церквах и замках создавали поистине торжественное настроение. В помещении, освещенном теплым светом, всегда есть что-то праздничное. Свет и праздник обладают внутренней притягательностью. В солнечные дни у нас приподнятое настроение, и мы ощущаем прилив энергии. В праздник мы частенько ставим на стол светильник со свечами. А один из излюбленных обычаев детей – зажигание свечей во время вечерней молитвы.
Но не всякий свет годится для праздника; иногда мы при свете мерзнем. Какой-нибудь зал, освещенный мощными лампами, может быть, и оказывает импозантное впечатление, но более глубокая душа гораздо праздничнее чувствует себя в помещении, освещенном настоящими свечами. Оно не только внешне оставляет ощущение тепла; в своей основе свеча есть свет богослужения. Она как бы негромко говорит о том, что может светить лишь потому, что она жертвует собой. Тихое пламя пожирает свечу, которая отдает себя свету. Свет и тепло рождаются из самопожертвования. Так свеча выводит из потаенных глубин наших душ знание о том, что из бескорыстной самоотверженности рождается духовный свет.
Вкусный хлеб, прекрасные цветы и естественное освещение в их тройственности суть символы тела, души и духа, этих основных элементов празднества. Эта тройственность присутствует и в священнодействии в виде свеч, аромата ладана и хлебов приношения. При известной изобретательности содержание любого праздника может быть выражено с помощью этих трех элементов, которые можно бесконечно варьировать, делая акцент то на одном, то на другом, то на третьем. Так, уже пироги в каждой семье имеют свой особый вкус. А какие возможности дают растения и цветы, соответствующие всем нюансам человеческих чувств! Да и свечи бывают разные. Чаще всего на празднике наибольшее значение придается пирогу или торту как представителю всего съедобного, но иной раз и цветам, реже – освещению. В своей совокупности все три элемента самым отчетливым образом указывают на праздник, в котором наряду с телом участвуют душа и дух.
На одном примере наглядно покажем, что имеется в виду, когда говорится о празднике как средстве воспитания. Праздничный день недели – воскресенье – в наше время начал утрачивать свое особое значение. Это вовсе не означает, что мы выступаем за узколобое соблюдение воскресного закона, как это практикуется в некоторых странах, не означает уже потому, что "закон" и "воскресенье" противоречат друг другу. Законный отдых закрепил за субботой Ветхий Завет. В нем он и имеет силу.
Суббота уже своим названием (Saturday) указывает на далекий Сатурн, который со своим слабым и чуждым светом, кажется, едва имеет какое-то отношение к Земле. Эту самую далекую из известных в древности планет можно рассматривать как врата в еще более отдаленные небесные сферы. День недели, который все еще несет в себе что-то от характера Сатурна, располагает душу прислушиваться к небесным далям. Подобным настроением были проникнуты благочестивые иудеи, которым закон вменял в обязанность соблюдать по субботам строгий покой. Они должны были прислушиваться к указаниям, нисходящим сверху, от Божества.
С тех пор как Христос связал Себя с Землей, отношение человека к божественному миру принципиально изменилось. Если прежде молитвы возносились к дальним далям, то теперь они обращены на то, что нам ближе всего; если прежде нужно было ждать откровения, теперь человек может быть его сотворцом; где прежде господствовали законы, теперь есть возможность обретения свободы. Иудейскому Сатурнову дню (субботе) в качестве праздника пришлось освободить место для христианского воскресенья. Ибо теперь состоянию души соответствует солнечная сущность этого дня. Солнце пробуждает жизнь и способствует всякому росту, распространяет свет и тепло – такой должна была стать и новая религия. Позже, правда, к христианству было примешано многое из дохристианского, иудейского мировосприятия, что превратилось со временем в воскресный закон, действующий принудительно там, где должны иметь место свобода и самоотверженное творчество.
Значение воскресенья состоит прежде всего в том, что каждое седьмое утро оно дает нам возможность пробудиться в ином мире. Человеку предоставлена возможность для свободного и личного самоопределения. Благотворность воскресенья состоит уже в том, что этот день изымает нас из потока повседневности. Досуг и каникулы хороши не тем, что мы можем в это время ничего не делать, но тем, что мы можем сами выбирать, чем заняться, и можем, наконец, делать то, до чего иначе у нас не доходят руки. Уже в смене занятий и распорядка дня заключается отдохновение, дающее нам силы для ежедневной работы.
Воскресенье как особый день должно будить в детях радость и выделяться для них среди остальных дней недели. Есть дома, которые по воскресеньям украшаются цветами, мать семейства накрывает стол особой скатертью и вынимает красивые чашки и тарелки – особую воскресную посуду. Тогда ей и не надо рассказывать ребенку о воскресенье: она его "делает". Если вместе с малышом на стульчике возле кроватки сложены чистое белье и свежее платье, а субботняя ванна смыла всю грязь от волос до кончиков пальцев, тогда воскресенье можно считать хорошо подготовленным и дети проснутся в радости. Уже пожелание доброго утра будет звучать в этот день более многообещающе, и завтрак, проведенный в торжественном спокойствии, станет достойным введением в него.
Только в исключительных случаях мы берем с собой на богослужение малышей – может быть, на "воскресный ритуал" для детей, в котором принимают участие братья, сестры или друзья. Ведь смысл священнодействия, которое посещают взрослые, им недоступен, и они будут скучать на нем. Сколь сильно именно дети стремятся к культу, понятно из уже сказанного. Как глубоко вдыхают они запах ладана и любят сидеть перед алтарем, погрузившись в молчание, а то и созерцая некоего "ангела"!
Вспомним о детских переживаниях Гёте, описанных им в "Поэзии и правде". Он устраивает себе для молитвы алтарь: на отцовский нотный пульт пирамидальной формы, покрытый красным лаком, он складывает дары природы, и прежде всего камни. С помощью лупы он фокусирует первые лучи утреннего солнца и зажигает свечи, которые венчают это сооружение и от которых поднимаются к небу ароматные облака. Так и молится мальчик, Гёте, найдя свою форму священнодействия.
Конечно, неплохо иногда взять с собой малыша в церковь, но вообще-то будет лучше, если он воспримет религиозные ценности через то душевное состояние, которое обрели на богослужении взрослые и которое они, придя домой, смогут обратить в праздник. Должны ли родители по воскресеньям ходить в церковь, оставляя детей дома одних, если они уже и в будние дни были вынуждены делать это? При всей свободе решения этого вопроса в каждом отдельном случае можно все же сказать, что дети вряд ли одинаково воспримут посещение родителями богослужения и уход на службу, если почувствуют, что взрослые возвращаются из церкви духовно обогащенными.
Торжественность воскресной трапезы должна зависеть не от количества или изысканности яств, но в основном от того, каким образом накрыт и украшен стол. Возможно, после обеда члены семьи вместе музицируют, собираются за излюбленными играми или кто-то рассказывает в этот день столь любимые детьми сказки, каждая из которых уже и сама по себе – праздник.
К воскресенью во многих домах пекут пироги или торт. Свечи, зажигаемые в этот день лишь на алтаре во время богослужения, продолжают гореть в сердцах людей и дальше. Все это привносит в воскресенье настроение, которое Новалис выразил однажды такими словами: "Серьезность должна излучать веселье, а шутка – серьезность".
Воскресенье, проведенное не в безделье, но в приятной, свободной деятельности, не ущемленной законом, а развертывающейся подобно радостной игре, станет для нас днем истинного отдохновения и укрепит для наступающей недели.
Дети всегда рады праздникам; в эти дни они бегают и прыгают особенно весело, поют и танцуют с большим воодушевлением, чем в будни. Устраивая праздники, мы помогаем духовному содержанию нашей жизни воплотиться на Земле. Тем самым мы погружаем религиозное жизнеощущение в душевные глубины малышей. Чувство и знание придут к ним потом. Во время крещения земными субстанциями глубоко в их подсознательную волю входит доверие к Земле. В празднествах мы пытаемся довести до прорастания и дальнейшего роста посеянные во время крещения семена.
ИЗ БОГАТСТВА РОЖДЕСТВЕНСКИХ ОБЫЧАЕВ
Сколь многое вмещает в себя понятие "обычай. Оно пришло в мир нашей реальной жизни из прошлого. Возникшие из священного культа, обычаи, видоизменяясь, сохраняются и сопровождают людей через все времена. Они всегда привлекательны благодаря тому, что в них переплетаются свет и тени, духовная свобода и земная обусловленность. Разнясь от деревни к деревне, они пропитаны своеобразием того места, где возникли, и свидетельствуют о своеобразии людей, среди которых формировались. Они дают превосходную возможность познакомиться с особенностями различных эпох и стран и открывают источники творческих способностей, в прежние времена доступные каждому.
Обычаи по большей части бывают веселыми и радостными, даже если порой выражают весьма серьезные вещи. Прежде, когда еще не выдели-лась индивидуальная человеческая душа с ее желаниями, мыслями и чувствами из глубин коллективного начала, как это имеет место теперь, в обряде жила общая родовая душа.
Самые выразительные из обычаев смогли со временем проникнуть в города и скрасить собою их обычную серость. Однако там им во многом пришлось закоснеть, а поскольку городов повсюду становилось все больше, то и обычаи в общем и целом себя изживали. Кое-где они доживают свой век в качестве музейных экспонатов; иногда их извлекают из забвения и с воодушевлением пытаются возродить их былое очарование, как это случилось, например, с "ярмаркой Младенца-Христа" в Нюрнберге.
Кое-кто использует обычаи там, где не хватает собственных идей. Тогда они превращаются в этакие затычки, хотя такое применение отнюдь не достойно их. Они могут служить мощным стимулом для формирования общности людей, которые, с одной стороны, не взирают на эти обычаи сверху вниз, а с другой – не поддаются слепо их чарам. Чтобы понять их до конца, мы должны искать их происхождение в культе, а среду их воздействия – в общине.
Сегодня отдельный человек призван к сотрудничеству в деле создания новых общественных форм – ведь ему уже доверено и сознательное участие в культе. Хотя обычаи, таким образом, и утрачивают свое привилегированное положение, однако могут и впредь побуждать нас искать все новые формы совместной жизни.
Понимание смысла обычаев подобно перелистыванию книжки с картинками, которую мы показываем малышам. Их религиозное воспитание во многом будет зависеть от того, насколько мы овладеем духовным содержанием мира и научимся выражать его во всем – вплоть до обычаев и обрядов.
Сегодня обряды еще считаются настолько важными для детей, что горожане зачастую ошибочно полагают, что они только для детей и существуют. Поэтому о Рождестве, с которым связано большинство обрядов, говорят как о детском празднике. Однако если бы мы сами не относились всерьез, например, к рождественской елке и не радовались ей каждый год, то и любое другое, даже более красивое и лучше украшенное дерево было бы в лучшем случае лишь украшением нашей комнаты, но никогда не стало бы настоящим рождественским деревом.
Рождество так богато обрядами потому, что оно было ближе нашим предкам, чем Пасха, Троица, Иванов день или Михайлов день, а также потому, что зимой все многообразие природы отступает и умолкает под покровом снега. Из глубин человеческой души поднимаются дотоле не разбуженные духовные образы, которые в это время года бывают особенно ясными.
Рождество – это праздник Бога-Отца. Во многих странах Бог является в традиционном образе рождественского Деда или Деда Мороза и дарит подарки. В Германии, например, центральной фигурой рождественского праздника считают "Младенца-Христа", дитя Божье.
Здесь акцент больше смещен на Бога как "изначального Дарителя": Отец дарит Сына – человек следует Его примеру и тоже готовит подарки своим близким. Здесь "Младенец-Христос" подводит людей к сущности праздника. Следуя Его примеру, человек сам стремится стать дарителем.
Заметим, что обычай говорит о Младенце-Христе, не о Младенце-Иисусе, чье Рождество мы отмечаем двадцать пятого декабря. Имя Иисус относится к исторической личности. В нею во время крещения на Иордане вступил Христос, который хочет действовать в нас и зажечь наши сердца священной радостью одаривания. Правомерно также говорить о Младенце-Христе, ибо Иисус с самого своего рождения и в течение тридцати лет, вплоть до самого Крещения на Иордане, был осиян Христовым светом.
Есть родители, которые не решаются пользоваться этим рождественским образом "Младенца-Христа", чтобы "не обманывать" своих детей. Они заблуждаются, так как едва ли можно поведать детям об истине Рождества вернее и к тому же прекраснее, чем посредством этого образа, который вполне правдив. Кто же в таком случае Тот, кто трогает нас до глубины души и так глубоко нас любит, что вызывает желание одаривать людей, как не Христос в нас со своей вечно свежей силой? Как легко ребенок воодушевляется Им, соединясь с Ним силой веры! Он чувствует Его духовную реальность.
Взрослея, ребенок, естественно, найдет подход к другому пониманию и тем самым приблизится к родителям. Прежде всего для него будет само собой разумеющимся тот факт, что мать и отец верят в Младенца-Христа. "Когда я буду большим, я тоже стану помощником Младенца-Христа", – думает малыш. Конечно, это так, ибо взрослый может носить Христа в себе. "А когда я стану совсем большим, может быть, я и сам стану Младенцем-Христом". Разве это не естественно для ребенка – стремиться к тому, что он считает наивысшим и самым прекрасным? Возможно, когда-нибудь позже ему станет понятен смысл его детски наивной веры.
Малыш слышит, например, музыкальную шкатулку под рождественской елкой. "Младенец-Христос поет", – говорит он в глубоком благоговении. Каждый год он все вновь радуется этому излюбленному рождественскому откровению. Шкатулка старая и немного дребезжит, но он не замечает этого в своем воодушевлении. Или он просто не хочет, чтобы ему мешали, когда он самозабвенно прислушивается к небесному чуду? Родителям все труднее улучить момент, чтобы завести шкатулку снова. Странно, но это удается не всякий раз. Наконец, ползая под елкой, ребенок натыкается на шкатулку. Он изумленно ощупывает коробочку маленькой ручкой и заявляет тоном, не терпящим возражений: "Там внутри поет Младенец-Христос". Это звучит так, словно уже заинтересованный технической стороной чуда ребенок дает себе еще некоторое время для того, чтобы без помех помечтать о святыне. Его душе гарантировано, что она еще долго и глубоко будет переживать тайну Рождества. Однажды когда-нибудь ребенок увидит, как отец заводит шкатулку и ставит ее под елку. Испуганно смотрит он на него большими глазами. "Как ты можешь?" – спрашивают они. Но, помолчав, он утешает себя: "Ну да, ты ведь можешь помочь Младенцу-Христу". А потом, в глубокой задумчивости, произносит: "Может быть, и я когда-нибудь смогу помогать Ему".
Не знающая сомнения, прямая и здоровая душа ребенка сама стремится наладить отношение к Рождественской ночи – событию, в которое он глубоко верит. Даже маленький сорванец ищет его, пусть это займет его лишь на считанные мгновения, покуда он чувствует, что близкий ему взрослый всерьез прилагает усилия, чтобы вызвать в своей душе переживание света во тьме. Это переживание научит его впоследствии не вмешиваться бездумно в мир детей.
Праздник Христа таинственно начинается уже во время Адвента[6]6
Предрождественское время – четыре недели перед праздником. – Ред.
[Закрыть]. Мир смолкает, человеческая душа прислушивается к безмолвным просторам. Звуки далекого будущего достигают его слуха. Обычай тонко улавливает «нашептывающее» настроение Адвента.
*
Подготовка праздника начинается уже за четыре недели – с так называемого венка Адвента. В своей округлости он выражает круглый небосвод, откуда люди с надеждой ожидают приближающееся событие. Для детей венок Адвента – темно-зеленый, словно дремучий сказочный лес, но на нем уже укреплены свечи как предвестницы светлого праздника. Их четыре – для каждого воскресенья по одной. В первое воскресенье будет гореть лишь одна свеча, в четвертое зажгутся все четыре. Это уже канун Рождества.
Однажды утром ребенок обнаружит следы, оставленные Младенцем-Христом. Может быть, это будет засунутая за картину, за лампу или за кроватку еловая ветка. Где-то блеснет полоска золотой или серебряной бумаги. Легкой дрожью ожидания пронизывает малыша радость от предвкушения праздника. Он уже совсем близко! Но четыре недели для ребенка – весьма долгий срок, даже если этот месяц богат сюрпризами и маленькими происшествиями, даже если календарь Адвента, чьи врата открываются каждый день все шире, помогает считать дни и все больше приоткрывает тайну или обнаруженный между окнами привет от Младенца-Христа сокращает ожидание.
Весьма важное дело в эти недели – испечете всевозможных сладостей, форма и запах которых создает рождественское настроение. И вот в дело идет все изобилие изысканных приправ! Тут и сладкий миндаль, среди которого попадается и парочка горьких орехов – их тоже можно попробовать, а еще орехи, инжир, изюм, виноград и многие ароматные пряности. Тут надо отмерять, перетирать и месить, как заправский пекарь, и, конечно же, каждый может попробовать тесто, а в конце вылизать миску дочиста. Затем на противень кладутся коврижки и вафли, которые потом можно есть, отламывая по кусочку. Особенно вкусны мелкие печенья, которые бывают вырезаны в виде звезд, полумесяцев и цветов и которые так весело посыпаны сахарной пудрой. Детям кажется, что эти звезды действительно упали с неба. Ручонки еще, как правило, неловки и слишком нетерпеливы, чтобы точно вырезать печенье, которое раньше делали при помощи деревянных или металлических формочек Вот и получается, что ребенку больше нравится смотреть, как под ловкой маминой рукой из теста возникают то человечки, то деревца. Зато можно собрать обрезки и слепить из них что-нибудь свое. Кто в детстве не делал шарики из теста, пока они не превращались в бурые бесформенные комки!
Готовка относится к излюбленным детским занятиям. Ведь речь идет о приготовлении особенного хлеба, который мы назвали "воскресным хлебом". В этом воскресном хлебе – праздничная пища для тела, как в цветах живет пища для души, а в свете – для духа. Пирог по праву занимает центральное место на столе во время Рождества, праздника воплощающегося Бога.
Каждый вечер можно зажигать свечу, вставив ее в яблоко. Это ясный символ Адвента, поскольку яблоко грехопадения может стать носителем света. В календаре день перед Христовым праздником называется днем Адама и Евы. Дом в это время звенит от рождественских песен, которым дети всегда радостно подпевают, может быть готовя подарочек или помогая матери подновить какую-нибудь игрушку из собственного шкафа и упаковать ее, чтобы подарить на Рождество другим детям. Недели перед Рождеством кипят радостной работой ради других и многообещающим ожиданием, пронизанным тайной предрассветных сумерек, несущих ощущение мирового рассвета.
Зато как печально обстоит дело с детьми, если неумные или бесчувственные родители тащат их с собой в город, чтобы купить вместе с ними долгожданный трехколесный велосипед или кукольную коляску. Ребенку приходится еще самому выбирать игрушку в магазине, и ее сразу же отдают ему, не дожидаясь Рождества, – "чтобы лучше использовать каникулы". Такие и подобные нелепости творятся из лучших намерений – чтобы угодить с подарком и "не подвергать детей пытке ожидания". Какая близорукость! Но за нее должны нести ответственность не столько отдельные люди, сколько вся наша цивилизация. Люди вовсе не понимают, что действуют односторонне – лишь с точки зрения взрослого, совершая тем самым несправедливость по отношению к ребенку.
Даже самая скромная коробочка, снабженная четырьмя колесами и шнурком, чтобы возить ее за собой, в качестве удовлетворения мечты о поезде или автомобиле куда ценнее, чем купленная вместе с ребенком электрическая железная дорога. Ведь важно именно то, чтобы малыш ждал подарка с нетерпением, а получал его в день праздника. Только тогда он приобретает настоящую ценность, только тогда становится подарком Христа.
Время приготовлений и ожидания всегда несет с собой надежды и пожелания. Как дети умеют желать! Всем своим существом они устремлены к большой цели. Их пожелания действуют словно магическая сила, и не придется, может быть, удивляться, если вдруг сбудется и невозможное. Сама природа дает детям веру, которая "движет горы". За этой силой желания, живущей в ребенке, стоит нечто весьма значительное, и взрослый чувствует себя рядом с ним довольно жалким в этом смысле. Как светятся надеждой детские глаза! Перед нами открывается чудесный мир, который мы едва замечаем, не умея оценить его по достоинству. Рудольф Штейнер сказал однажды, что дети до семи лет представляют собой отдельную человеческую породу: они верят в моральность мира и потому стремятся подражать всему, что видят. Обнаружить это нам легче всего именно в дни Рождества, когда детская доверчивость проявляется в полную силу.
Можно выразить свои пожелания (порой весьма неожиданные) на листке бумаги, украсив его веселыми рисунками, вложить в конверт и адресовать Младенцу-Христу, а конверт положить на подоконник. Как волнуются дети: найдет ли Он письмо! И как горяча их радость, когда они замечают, что письмо исчезло! Такой сверхчувственный символ, как Младенец-Христос, часто оказывается более реальным, чем обычные вещи вокруг нас. Иначе как могли бы неиспорченные и чистосердечные дети так сильно любить Его!
