Текст книги "Двенадцать моих любимых мужчин, или Вся правда о блондинах (СИ)"

Автор книги: Марша Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Телефон в «Горнисте» был только один, и очень скоро перед зданием администрации выстроилась целая очередь страждущих. Пристроившись в самом хвосте, я размышляла о жестокости судьбы. Коварный недуг разлучает нас – проклятая кишечная палочка отнимает у меня встречи с любимым! «Не сдамся», – решила я, всерьез вознамерившись еще раз увидеть своего Ангела, и, стараясь не привлекать к себе внимания, выбралась из очереди.

Добравшись до корпуса, в котором размещались вожатые, я осторожно приблизилась к окну и, приподнявшись на цыпочках, заглянула внутрь. Сначала я тупо моргнула, словно надеясь, что голый зад, который я увидела, исчезнет, но этого не произошло. С ужасом осознав, что вышеупомянутая часть тела принадлежит моему Ангелу, я опешила. Сам обладатель крепких ягодиц производил руками странные манипуляции и тихо постанывал. « Неужели ему плохо?» – удивилась я, а потом ко мне на ум пришла и вовсе страшная догадка. – «Наверное, он тоже заболел!» Я уже собиралась ворваться в палату, чтобы предложить Ангелу помощь, и тут случайно обратила внимание на журнал, лежавший перед ним на кровати. От ужаса у меня перехватило дыхание – такое количество обнаженной женской плоти я видела лишь в душевой бассейна. Ангела, напротив, нисколько не смущал журнал и, казалось, что он получает от этого удовольствие. Тут блондин немного повернулся, и я поняла, наконец, чем заняты его руки. Вытаращив глаза и зардевшись, я тихо сползла вниз по стене и бросилась прочь. Мой ангел оказался демоном. Только потом я узнала, что специфичная литература носит название «порнография», и подобным «рукоприкладством» грешат многие, но в тот момент мне казалось, что я попала в ад.

На следующее утро я в истерике кинулась к родителям, и без того перепуганным словом «эпидемия», и стала умолять отвести меня домой. Наверное, открытие неслабо пошатнуло мою еще детскую психику. При словосочетании «пионерский лагерь» я то и дело вздрагивала, а, видя какого-нибудь симпатичного парня, и вовсе заливалась краской стыда. Видимо, тогда я все-таки поспешила с погружением во взрослую жизнь.

Глава 6. У матросов нет вопросов, или Ты совсем не ДиКаприо! (с) группа «Лакмус»

Родоначальники кинематографа и представить себе не могли всю ценность их открытия. Они не предполагали, что со временем киноиндустрия захватит весь мир, подарив зрителю не только звук, цвет и спецэффекты. Спустя много лет лишь мы знаем, что кино стало целым искусством. Культом.

Фильмы радуют, пугают или обучают зрителя, актеры становятся идолами, а зрители нарушают заповедь «не сотвори себе кумира». И я тоже была грешна. Вскоре после того, как фильм «Ромео и Джульетта» сделал из Леонардо ДиКаприо звезду мирового масштаба, на экраны вышел «Титаник» Джеймса Камерона, превратив блондина в недосягаемый секс-символ и любовь всех девушек на земном шаре. Я не была исключением и, рыдая над трагической историей любви Джека и Розы, дала себе обещание, что обязательно когда-нибудь поеду в круиз на шикарном лайнере. Случай подвернулся этим же летом, когда мы с подружками решили отметить окончание школы и поступление в ВУЗ приятной поездкой. Наш шикарный лайнер оказался двухпалубным речным теплоходом «Славянов» с толпой пенсионеров на борту, а круиз – трехдневной поездкой до Ярославля, но в то время мне казалось, что сбывается моя самая заветная мечта. Упаковав чемодан и не забыв положить в него две вырезки из журнала, с которых на меня смотрел мой любимый Лео, я принялась облачаться в наряд, который готовила давно. На мне был розовый сарафан и плетеные босоножки, подчеркивающие высокий подъем ноги, но финальный штрих я оставила напоследок – перед выходом из дома я надела соломенную шляпку с лентой под цвет сарафана.

Выбирая этот наряд, я то и дело рисовала в своем воображении картину: величественной походкой я направляюсь к теплоходу, легкий бриз шевелит мои волосы, а с палубы на меня смотрит… он! Я поднимаю глаза на него и кокетливо улыбаюсь, а он улыбается мне и спешит навстречу.

Жестокая реальность в виде июньской жары вмешалась в мои планы, превратив мечту в фарс. Проехав через всю Москву до речного вокзала и проклиная отсутствие кондиционеров, я выбралась из метро, где успела взмокнуть так, что мой розовый сарафан намертво приклеился к спине. Путь до причала был довольно не близкий, и я, обливаясь потом под жаркими лучами солнца, волочила за собой тяжелый чемодан и поминала синоптиков недобрым словом. Добравшись до теплохода, я уже устала как загнанная лошадь и была готова швырнуть свой чемодан в Москва-реку. Соломенная шляпка не спасала от жары, а наоборот, послужила мини-сауной для моей прически, превратив старательно уложенную челку во взъерошенное мокрое гнездо.

Встретившись на причале с подружками и с трудом затащив чемоданы на теплоход, мы направились в нашу каюту, которая оказалась тесным пеналом, размером два на три метра с маленьким иллюминатором – жалким подобием окна. Я не привыкла отступать – круиз был моей давней мечтой, и, успокоив приунывших подруг и повесив над койкой – а другим словом назвать то жалкое подобие кровати, представлявшее собой тонкую полку, я не могла – две вышеупомянутые вырезки, я потащила однокурсниц на палубу.

Надежда встретить его еще не умерла. Она была жива тогда, когда мы облазали весь теплоход в поисках интересных мест и не нашли ничего, кроме небольшой кают-компании с потертыми креслами и обшарпанным роялем и верхней палубы со старыми деревянными шезлонгами. Не умерла, когда на ужин мы все собрались в столовой, разглядели попутчиков и поняли, что пересчитать ровесников можно по пальцам одной руки. Жила даже тогда, когда стемнело и на верхней палубе «Славянова» началась «дискотека» с хитами, которые слушали в молодости наши бабушки. Лишь утром, пока мои попутчицы еще спали, а я вышла прогуляться и полюбоваться рассветом, я поняла, что отдых испорчен. Не будет никакого ДиКаприо, никаких томных взглядов, а только пара скучных экскурсий и «развлекательная» программа с пенсионерами.

Мои грустные размышления прервало журчание воды у меня под ногами. Опустив глаза на палубу, я увидела, что к моим новым босоножкам подбирается огромная лужа, вытекающая из шланга на носу теплохода. Бросив гневный взгляд в сторону источника моих неприятностей, я ахнула – шланг держал матрос, в обязанности которого, видимо, входило утреннее мытье палубы. Он был высок, плечист и светловолос, а стоило ему повернуться и взглянуть на меня в ответ на мое недовольное фырканье, я поняла, что пропала – на меня смотрели выразительные голубые глаза. Матрос медленно двинулся ко мне, и я судорожно вцепилась в поручни, чтобы не упасть от нахлынувших эмоций. Сейчас он скажет, что я – девушка его мечты. Вот сейчас… Я замерла в ожидании. Юноша приблизился и картинно улыбнулся, заставив меня покраснеть. Плавным движением отбросив светлую прядь со лба, он с сарказмом поинтересовался:

– Дамочка, ну что вы здесь застыли как столб? Неужели не видно – идет уборка палубы!

Меня словно окатили ушатом ледяной воды – улыбка сползла с моего лица и я, буркнув что-то нечленораздельное, поспешила скрыться в каюте. Отдых был безнадежно испорчен, и я дала себе обещание доставить матросу как можно больше неприятностей, но все они сводились к ежедневным прогулкам по свежевымытой палубе, которую я старательно пыталась испачкать. Юноша терпеливо перемывал ее с упрямством мула, а я тихо сатанела, размышляя над очередной местью. До возвращения в порт оставался один день, а я так ничего и не придумала.

– Интересно, что же может быть самым страшным ударом судьбы для матроса? – гадала я вслух.

– Как что? – удивилась моя подруга Алла, которую я посвятила в свои планы. – Конечно же отставка! Ты должна пойти к капитану и сказать, что этот матрос к тебе приставал. Уверена, его тут же отправят на берег, а ты будешь отомщена.

Ну почему я не додумалась до этого сама? Классическая месть отвергнутой женщины – очернить обидчика.

– Но это же… так подло, – попыталась возразить моя совесть.

– Зато приятно, – резонно заметила подруга и продолжила меня подначивать. – Ну, давай же, иди!

Я поднялась в рубку и, пустив слезу, рассказала капитану историю о том, что один из его матросов пристает ко мне и отпускает сальные шуточки. «Может, стоит театрально упасть в обморок? – размышляла я, наблюдая за реакцией мужчины. – Хотя, нет. Это будет перебор».

– Не переживайте, – подбадривающе начал капитан, пытаясь меня успокоить. – Сейчас я позову сына, и он во всем разберется. Мы найдем виновника и примем меры.

«Вот теперь ты поймешь, на что я способна!» – злорадно улыбаясь, думала я, а представив реакцию блондина, и вовсе не удержалась и захихикала. Капитан удивленно взглянул на меня, и я сделала вид, что закашлялась.

– Волнуюсь, – трагическим голосом пояснила я.

Мужчина понимающе кивнул.

– Хотите воды?

Я замотала головой. Ожидание затягивалось, и я на самом деле принялась нервничать: а вдруг ничего не получится? Наконец дверь за моей спиной распахнулась, и капитан поспешил обратиться к вошедшему:

– Дмитрий, девушка пришла ко мне с жалобой.

Обернувшись на звук открывшейся двери, я чуть не упала в обморок. У входа стоял… тот самый блондин! Меня бросило в жар. Промямлив что-то, я покраснела как рак и мечтала лишь об одном – чтобы пол рубки разверзся подо мной, и я рухнула в трюм. Придумав нелепейшую отговорку о том, что матрос приставал ко мне на берегу, во время очередной стоянки, и, возможно, он не с нашего теплохода, я пообещала вернуться, как только встречу его на борту еще раз. Оставшуюся часть пути я не покидала каюту, сославшись на головную боль, а когда мы причалили – спешно покинула «Славянов», стараясь не попадаться на глаза капитану. «Интриганка из меня вышла никудышная, – размышляла я, усаживаясь в машину родителей. – И, видимо, матросы – это не мое».

Отец включил радио, и из динамиков, как в подтверждение моих мыслей, зазвучала песня группы «Лакмус»: «Ты уже не ДиКаприо, ты совсем не ДиКаприо!» Расценив это как знак свыше, я успокоилась. В конце концов, теперь я была студенткой, меня ждала учеба в институте и множество новых друзей. А блондины… Они еще будут. Я точно знаю.

Глава 7. Студенческая пора, или Иногородним предоставляется общежитие

Имеет место мнение, что студенческая пора – одна из самых ярких и незабываемых в жизни каждого человека, правда, поступая в институт, я об этом не думала. Будучи абитуриентом, я вообще мало размышляла, и даже ВУЗ выбрала, руководствуясь отнюдь не количественным преобладанием студентов сильного пола над слабым, и это, скорее, стало приятным открытием, а собственной ленью – для зачисления нужно было сдать всего два вступительных экзамена. Благополучно справившись с ними и сменив статус «абитуриентка» на гордо звучавшее «студентка», я принялась с нетерпением ожидать занятий.

За день до начала учебы мы с подружками приехали в главный корпус, чтобы переписать расписание. Из-за физиологических особенностей женского организма, раз в месяц преподносящего каждой из нас «сюрприз», я с самого утра была на взводе – меня мучили жуткие боли в животе.

– Ненавижу критические дни, – недовольным голосом пожаловалась я подруге у стенда с расписанием. – В первый день – я просто невменяемая… А ты?

С этими словами я повернулась к собеседнице и с удивлением обнаружила, что бывшей одноклассницы и след простыл, а рядом со мной стоит симпатичный блондин и насмешливо улыбается в ответ на мой монолог.

– Не жалуюсь, – фыркнул он, а я зарделась, став практически одного цвета с новой коралловой водолазкой.

Спешно ретировавшись, я умоляла небеса об одном – не оказаться со своим новым знакомым в одной группе. Верхние слои атмосферы, как обычно, проигнорировали мою просьбу, и первого сентября на встрече с куратором я увидела вчерашнего блондина на соседнем ряду. Заметив меня, он улыбнулся и помахал рукой, заставив вновь залиться краской стыда.

– Кто это? – зашипела мне в ухо Алла. – И когда ты только успела с ним познакомиться?

– Понятия не имею.

Подруга усмехнулась и, покачав головой, напомнила:

– Ильина, после теплохода ты обещала завязать с блондинами.

– Да я ничего и не делала! – яростно отпиралась я. – Вчера впервые в жизни увидела его у стенда с расписанием!

Куратор открыл журнал и начал перекличку. Когда очередь дошла до меня, я вскочила одновременно с его полувопросительным: «Ильина Дарья?» и, нервно улыбнувшись, выпалила:

– Здесь!

Присутствие блондина меня напрягало. Наверное, потому что он был довольно миловидным. Или меня до сих пор смущала невольная «исповедь» в день знакомства? Сев на место, я украдкой взглянула на него и тут же опустила глаза: юноша наблюдал за мной с неподдельным интересом. Пока мы играли в «гляделки», перекличка продолжалась. Куратор благополучно миновал середину списка.

– Суровый Стас!

– Здесь, – блондин поднялся с места под всеобщие смешки.

Мы с Аллой дружно фыркнули, а Стас нисколько не смутился – видимо, давно привык к подобной реакции на фамилию. Куратор тоже счел ее забавной.

– Суровый, – осведомился он. – А ваша фамилия как-то сказывается на характере?

– Да, – пробасил Стас, театрально нахмурившись.

Все снова рассмеялись, а я принялась разглядывать блондина с удвоенным рвением – оказывается, у него имелось чувство юмора и умение работать на публику. Это умение чуть позже привело его в институтский дом культуры, где Стас по закону жанра снова столкнулся со мной – я тоже рвалась на сцену. Мы оба попали в факультетскую команду КВН и после этого стали видеться в два раза чаще: сначала на лекциях и семинарах, а потом на многочисленных репетициях и выступлениях команды. В подобной обстановке мы просто обязаны были довести наши отношения до определенного финала. Мы и довели: химическая реакция, ускоренная при помощи катализатора, роль которого сыграл кофе с коньяком, началась после очередного выступления сборной. Успешно отыграв полуфинал, мы поехали отмечать победу в студенческий бар, который находился в том же здании, что и общежитие института. По дороге наша команда попала под проливной дождь, и для согрева игроки воспользовались примитивными способами, приняв на грудь изрядную дозу алкоголя. От водки я наотрез отказалась, и тогда Стас взял мне кофе «с повышенным содержанием коньяка», как он выразился потом. После этого вечера я окончательно убедилась: я не умею пить. Подозреваю, правда, что дело было не в коньяке, а в львиной дозе пива, которым я его залила. Помню только, что мне было очень весело, и я пару раз оказывалась сидящей на коленях Стаса, и мы с ним долго целовались под бурные аплодисменты команды.

В ту ночь я осталась у него – по счастливому совпадению Суровый жил в общежитии. Рано утром, продравшись к обрывкам воспоминаний через головную боль и сложив из них приблизительную картину вчерашних событий, я мысленно пообещала себе завязать с алкоголем, а вот дать обещание завязать с блондинами я уже не могла – моя зависимость прогрессировала. После первой ночи последовала вторая, третья… Родителям я с честными глазами врала, что еду заниматься к подружкам, а сама вприпрыжку неслась в общежитие. Кстати, тот факт, что Стас живет в нем, сначала показался мне странным, потому что он не был иногородним, и в его паспорте значилась самая настоящая московская прописка. Но потом выяснилось, что у себя дома Стас был восьмым на сорока пяти квадратных метрах, на которых ютилась его семья, а поскольку делить комнату с двумя младшими братьями он не хотел – въехал в общежитие по липовой справке. Внезапно нагрянувшая проверка лишила нас места встреч – комендант был вынужден выселить жильца. Некоторое время Стас переезжал от друга к другу, гостя в каждом месте около недели, а потом осторожно поинтересовался:

– Дашк, а можно я поживу у тебя?

– Я… не знаю, – испуганно пролепетала я, представив реакцию родителей.

Узнав о планах дочери и сопоставив мои частые отлучки и мнимые ночевки у подружек с появлением временно не обладавшего жилплощадью кавалера, мама все поняла. Высказав все, что думает о своем непутевом чаде, она удалилась к себе в комнату. Отец был более лаконичен:

– Я сказал «нет»!

После моего отказа Стас расстроился. В качестве компромисса я предложила ему снимать комнату вместе. Подсчитав наш общий доход, он отказался.

«Вот так наша любовная лодка разбилась о быт», – с грустью думала я.

Наши встречи стали все реже – Стас нашел работу, чтобы обеспечить себе финансовую независимость. Он стал все чаще пропускать репетиции, а я с горя вообще ушла из команды – КВН без Сурового меня не привлекал. Как-то раз мы с Аллой встретились в уютном кафе в центре города, и я с тоской в голосе очередной раз поведала подруге о том, что мы с любимым перестали видеться. Закончить рассказ о своем несчастье я не успела, увидев в окне сцену, заставившую меня на миг остолбенеть: Стас шел в обнимку с Галкой Степашиной из параллельной группы!

– Что за… – начала я, придя в себя и кидаясь к дверям. – Я ее убью сейчас!

Алле удалось меня удержать.

– Не вздумай унижаться до драки!

– Пусти! – бушевала я, но что-то во взгляде подруги заставило меня взять себя в руки.

– Об этом давно слухи ходили, – вздохнув, призналась она, вновь усаживаясь за столик.

– Ты знала? И ничего не сказала мне?

– А ты бы поверила? – фыркнула Алла, притянув к себе коктейль и принимаясь лениво помешивать его ложечкой.

Вцепившись в чашку с кофе, я замолчала. В глубине души я знала, что подруга права – если бы кто-то попробовал очернить любимого в моих глазах, я бы отплатила «вестнику» лютой ненавистью.

– И он… как он мог так подло поступить со мной?

– А чего ты ждала? – философски продолжала Алла в ответ на мою полную отчаяния фразу о неверности избранника. – Ты же не пустила его к себе. Вот он и приспособился, как смог.

Свинство, конечно, но другого выбора у парня не было.

– Ты тоже винишь меня? – возмутилась я, а потом пыталась оправдаться. – Папа сказал категорическое «нет». К тому же я предложила вдвоем комнату снимать…

– То комнату, а ей родители квартиру презентовали, – грустно улыбнувшись, добавила подруга. – Она теперь завидная невеста.

– Почему ты так спокойно говоришь об этом? – всхлипнула я.

– Потому что месть – это блюдо, которое едят холодным, – процитировала Алла кого-то из классиков. – Тебе нужно остыть. А потом ты сможешь заявить о себе.

– Я и хотела, – буркнула я. – Только мою попытку поколотить эту крашеную стерву кое-кто пресек…

– Ну что за пещерные способы? – поморщилась Алла.

– А что ты предлагаешь? Подсыпать слабительного ему в суп?

– Даш, я серьезно. Можно сказать, что ты беременна, а для верности показать ему тест. А еще лучше – ей…

– Да ты что? – возмущенно воскликнула я, вскакивая. – Это уже перебор!

– Ох, оставь это никому не нужное благородство и хорошенько подумай. Он обманул тебя. И он это заслужил.

Я была вынуждена признать, что в словах Аллы был смысл.

Дома я заперлась в спальне и долго оплакивала свою не сложившуюся личную жизнь, а потом мудро решила, что тот, кто вместо любви выбирает жилплощадь, не достоин моих слез, а тем более – такой дешевой мести, которую предлагала подруга. Проведя всю ночь в терзаниях, на лекции я сообщила Алле:

– Я не смогу… Вспомни матроса с теплохода. Я безнадежна.

– Я знаю, – усмехнулась она. – И поэтому позвонила сама.

– Ты позвонила ему? – вытаращив глаза, выпалила я, плюхаясь на стул рядом.

– Да нет же, – покачала головой Алла, удивляясь моей непонятливости. – Я позвонила ей и, как бы невзначай, перечислила список препаратов, которыми можно лечить триппер на ранней стадии и посоветовала провериться, так как ее новый парень небезгрешен.

– Не может быть! – ахнула я и нервно хихикнула, представив лицо Галки.

– Я бы и симптомы перечислила, но она трубку бросила, – разочарованно протянула подруга.

Я засмеялась.

– Дашка, ты бы слышала, как она орала на него перед лекцией! – добавила Алла с довольной улыбкой, заставляя меня хохотать еще громче.

– А знаешь, месть лечит душевные раны лучше любого доктора, – наконец, изрекла я.

– И она должна быть красивой, – резюмировала подруга. – Запомни: время кулаков осталось в детстве, и на сцену вышли изощренные методы.

Не знаю, показал ли в итоге Стас справку с результатами анализов, или девушка поверила ему на слово, но очень скоро они с Галкой помирились, а в конце семестра Суровый и вовсе переехал жить к ней. К тому моменту я уже не чувствовала себя брошенной и обиженной, поэтому скромное золотое колечко на ее безымянном пальце восприняла спокойно. Булгаков говорил, что москвичей испортил квартирный вопрос. Лишь годы спустя я вынуждена признать, что в чем-то согласна с ним, и, наверное, поэтому больше не виню Стаса. Возможно, я и сама бы выбрала квартиру в подобной ситуации. Просто мне ее никто не предлагал.

Глава 8. Parliamo Italiano, или Курортные романы недолговечны

Пусть бывалые люди твердят о том, что курортные романы не отличаются долговечностью – дамочки, приезжающие на отдых, продолжают каждый год наступать на одни и те же грабли. Жар южного солнца, тепло обволакивающего ветра, шепот моря – все это способствует повышению уровня адреналина в крови и заставляет искать объект удовлетворения плотских утех. На пляжах в окружении практически полностью обнаженных тел организм просто не может вести себя по-другому – он жаждет приключений и интриг, и он их получает.

Свой поучительный удар судьба нанесла мне в стране верблюдов и пирамид, куда я прилетела в компании двоюродной сестры и ее двух шумных отпрысков. Это была моя первая вылазка в дальнее зарубежье, и я рвалась к удовольствиям и новым открытиям, как спринтер к финишу. Шумный Каир, плато Гизы, нищая деревня бедуинов, фабрика папирусов и ароматических масел – я старалась посетить максимальное количество экскурсий, жадно собирая эмоции. Новое блюдо должно было быть попробовано, новая местность – запечатлена на фото.

В этот год я открыла для себя египетские три «К»: кальян, каркадэ и катание на верблюдах. Моя более спокойная в этом плане кузина с радостью скинула на меня детей и, пока я с Сашкой и Наташкой колесила по стране, Инга не высовывала носа дальше пляжа, отсыпаясь в шезлонге. Я присоединилась к ней в конце первой недели пребывания в Египте, когда наши всевозможные экскурсии, наконец, закончились. Не могу сказать, что этот факт сильно обрадовал мою двоюродную сестру – за время нашего отсутствия она успела обзавестись тучей арабских поклонников, и внезапное появление Сашки и Наташки сильно сократило количество смуглых торсов, окружавших шезлонг Инги. Я, напротив, радовалась присутствию детей, потому что за неделю уже успела озвереть от жадных взглядов арабов, навязчивость которых не знала пределов. Однако услуги юных телохранителей имели и побочный эффект – серьезные кавалеры тоже страшились подойти к нам, завидев поблизости верещавших детей.

Смирившись с невозможностью курортного романа, я ушла в «жизнь овоща»: ела и спала, и, возможно, по подобному графику прошла бы и вся неделя, если бы Инга в очередной раз не решила, что в мои обязанности входят услуги няньки. Отправив меня с детьми к бассейну, кузина удалилась на свидание с новоиспеченным поклонником. С комфортом устроившись в шезлонге, я изредка косилась в сторону купающихся детей и, вяло отмахиваясь от пристававших с похотливыми вопросами арабов, думала о том, что все-таки выбрала не ту компанию для отдыха. Мое гордое одиночество нарушила чья-то тень, нагло появившаяся напротив и закрывшая солнце.

– Hey, join us in this competition! – игриво начал мужчина.

Английский незнакомца не был идеальным и прозвучал с акцентом, и я решила, что меня домогается очередной представитель местной фауны. Гневно распахнув глаза, я села в шезлонге и тут же поперхнулась на середине фразы «Leave me alone». Передо мной стоял сексапильный красавец с обложки глянцевого журнала: смуглый, хорошо сложенный и… светловолосый. Такие как он обычно рекламируют доски для серфинга или дорогую спортивную одежду. Тихо прошептав что-то отдаленно напоминающее «Sure», я проследовала за ним, на ходу поправляя бретельки купальника и проверяя, не растрепались ли волосы. По дороге выяснилось, что аниматора, решившего приобщить меня к миру активных игр, звали Паоло. Он приехал из Италии, где проживал большую часть времени, а в отеле работал сезонно.

Конкурс был довольно простым: сидя в центре бассейна на доске для серфинга нужно было сбить противника длинной надувной битой, издалека смахивающей на гигантскую сосиску. Подарив Паоло очаровательную улыбку, я грациозно оседлала доску и подплыла к сопернице. Девушка без энтузиазма кивнула мне в знак приветствия и устремила призывный взгляд куда-то поверх моей головы. Обернувшись, я задохнулась от возмущения: она пялилась на аниматора! Моего аниматора! «Дорогуша, ты сама определила свою участь», – презрительно сузив глаза, подумала я. С остервенением отдубасив соперницу надувным оружием, я спихнула ее в воду, но девица не желала сдаваться и, вцепившись в бретельки моего купальника, потянула меня за собой. Она не учла двух факторов: моего упорства – я изо всех сил вцепилась в доску, стараясь удержаться на плаву – и посредственного качества изделий китайского производства. Как в замедленной съемке я видела треснувшую тесемку, скользящую по моим плечам, а еще через мгновение девица с воплем ушла под воду, оставив меня топлесс на всеобщем обозрении. Прикрыться я не успела. На мгновение над бассейном повисла тишина, а потом воздух потряс оглушительный хохот, сопровождаемый свистом и аплодисментами.

– Девчонки, давайте дальше! – пьяным голосом проорал кто-то из русских.

Охнув, я спрыгнула в бассейн и поплыла ко дну. «Задохнусь, но на поверхность не вынырну!» – решила я, изо всех сил стараясь сохранить остатки кислорода.

Надолго меня не хватило. Вынырнув на мелководье, я прижалась к стенке бассейна и замерла, пока мой мозг в усиленном режиме соображал, как мне добраться до полотенца, оставленного на шезлонге. Сашки и Наташки поблизости не было, и помощи я не ждала. В довершение моих бед, мой мечущийся взгляд выхватил из толпы язвительную физиономию – ненавистная мне девица с насмешкой наблюдала за мной из бара. Неожиданно улыбка сползла с ее лица, но я уже знала причину этого замешательства, потому что спиной почувствовала его присутствие. Я точно знала: сейчас я обернусь и увижу красавчика-итальянца. Так и случилось. Паоло, стоявший в воде в метре от меня, улыбнулся и принялся что-то объяснять. В руках он держал мой купальник, который, по всей видимости, ему удалось выудить из бассейна.

– Ой, вы его нашли! – улыбнулась я, от волнения позабыв, что он ни слова не понимает по-русски.

Хищно цапнув два треугольника ткани из его рук, я стыдливо отвернулась и, кое-как прикрывшись остатками купальника, спешно ретировалась из бассейна.

Вечером мы с Паоло столкнулись около крытой веранды с кальянами. Я покраснела, а аниматор, который словно специально меня ждал, радостно улыбнулся и принялся объяснять на смеси итальянского и английского, что я так и не забрала выигранный в конкурсе приз. Придумав дежурную отговорку, я скрылась в номере – мысль о недавнем позоре все еще не давала мне покоя. Уже под прикрытием стен я принялась корить себя за то, что так спешно ретировалась, оставив борьбу за предмет своих грез. Тихий стук в дверь нарушил процесс самобичевания, и я на секунду замерла у входа. «Он!» – пронеслось в голове, и я молниеносно рванулась к чемодану, по дороге стягивая бесформенную футболку, и облачилась в длинное шелковое платье на тонких лямочках. Я не ошиблась – это действительно оказался Паоло. Его визит в мой номер был вольностью, ведь аниматоры совершенно не обязаны доставлять призы «на дом», но я не возражала. К тому же курьер интересовал меня гораздо больше, чем посылка, которая оказалась бутылкой вина. «Очень кстати», – подумала я, доставая штопор. Совместная дегустация красного полусухого началась балконе номера и протекала довольно приятно. Мы долго беседовали, и хоть я не понимала ни слова из того, что он говорит по-итальянски, просто улыбалась и млела от звучания его голоса и красивого и эмоционального языка. Паоло попытался научить меня паре дежурных фраз, но я не ушла дальше «Ciao! Mi chiamo Daria». Алкоголь напрочь блокировал мои извилины, отвечающие за интеллект, оставив активной лишь одну, и в результате наш душевный разговор плавно перетек в номер и закончился там, где и должен был.

«Ну что, договорились до постели?» – съязвила Инга на следующее утро. Я не реагировала на ее остроты, решив оставшиеся три дня посвятить красавцу аниматору. Днем я мило улыбалась ему у бассейна, а по вечерам мы встречались в баре или ресторанчике отеля. Паоло был интересным собеседником, и, пока он с упоением рассказывал про красоты Италии и особенностях национальной кухни, я, узнав, что он живет на окраине Милана, прикидывала по времени ближайшие распродажи. В том, что мой шопинг состоится, я не сомневалась – Паоло успел не один раз позвать меня в гости и даже сделал предложение. Я чувствовала себя до неприличия счастливой, и лишь мысль о приближающемся отъезде могла заставить меня перестать улыбаться. В день прощания Паоло приехал в аэропорт вместе со мной. Пока я ревела, он, вздыхая, сетовал на то, что я не могу задержаться еще на недельку. «Боже, ну почему все так плохо?» – мысленно стенала я.

В зале аэропорта царила привычная суета, и было многолюдно: задержали пару самолетов, как это обычно и бывает с чартерами, и уже довольно нетрезвый народ бесцельно бродил по магазинам зоны беспошлинной торговли. Когда прибыл очередной рейс, пропуская в зал новую порцию бледнотелых туристов, Паоло вздохнул и принялся прощаться – он возвращался в отель. Я снова ударилась в слезы, а когда аниматор скрылся из вида, с тоской пожаловалась Инге:

– Прям хоть билеты меняй…

Неожиданно осекшись, я поняла, что только что нашла решение проблемы. В том момент о проживании я даже не подумала, будучи твердо уверенной, что меня приютит Паоло. Минут десять ушло на то, чтобы уговорить гида помочь с обменом билетов.

– Умоляю, – рыдала я. – Это вопрос жизни и смерти!

Поломавшись, мужчина сдался. Победно вскрикнув, я кинулась на парковку, надеясь, что Паоло еще не уехал. «Сообщу ему, а потом займусь обменом», – думала я на бегу.

Увидев знакомую спину, я ликующе улыбнулась: «Успела!» Радостная весть была готова сорваться с моих губ, как вдруг он сделал шаг в сторону, и я увидела возникшую перед ним незнакомую светловолосую девицу, которая с визгом кинулась на шею моему без пяти минут итальянскому мужу. Я ждала бурного протеста с его стороны, но Паоло лишь довольно рассмеялся и, подхватив блондинку на руки, принялся ее кружить. «Может быть, это сестра?» – мысленно пыталась оправдать его я, но тут парочка принялась с жаром целоваться, развеяв мои сомнения и надежды. Удушив в себе отчаянный порыв убить обоих, я вернулась в здание аэропорта, с горечью осознавая, что сезонной у Паоло была не только работа, но и девушки: улетела одна – прилетела другая. Пока я возвращалась к группе, в моей голове созревал коварный план. В конце концов, сдаваться без боя я была не намерена, да и лучшая подруга Алла всегда учила, что месть должна быть красивой. Дав «отбой» гиду, я подошла к скучающей двоюродной сестре.