Текст книги "Жюв против Фантомаса"

Автор книги: Марсель Аллен

Соавторы: Пьер Сувестр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава XXIV
Загадочное объятие

– Алло! Алло!

Мгновенно проснувшись, Жюв бросился к телефону; за окном уже было совсем светло, часы показывали семь, но Жюв все еще спал, так как накануне он лег очень поздно.

Разбуженный телефонным звонком, Жюв рассеянно слушал, что ему говорят, отвечая односложно и машинально повторяя слова своего собеседника.

– Да, это я… Жюв… Как вы сказали?.. Сыскная полиция… Хорошо… А, отлично… Это вы, господин Авар? Прекрасно, спасибо… Да, я свободен… Ого! Это любопытно… Следов преступления не обнаружили?.. Разумеется, еще прошло мало времени… Договорились, хорошо… Рассчитывайте на меня… Нет, ничего особенного… Я еду туда… Буду держать вас в курсе…

Жюв в спешке оделся, спустился на улицу и на бульваре Сен-Жермен сумел поймать пустое такси.

– Пожалуйста, любезный, – обратился он к водителю, – отвезите меня в Севр, там, где начинается холм, на котором стоит Бельвю, только быстро, договорились?

Жюв оставил машину у подножья холма Бельвю, а сам поднялся по склону пешком, направляясь к элегантной вилле американца Диксона.

В этот утренний час дорога была пустынна. По всему было видно, что соседи еще не знали о происшедших в доме боксера событиях, которые показались начальнику Сыскной полиции достаточно серьезными, чтобы поручить Жюву лично прибыть на место происшествия.

Вокруг было настолько тихо и спокойно, что, не будь полицейский осведомлен, он ни за что не смог бы догадаться, что находится рядом с местом, где произошло преступление.

Действительно, по телефону Жюв узнал, что на вилле Диксона имело место драматическое и загадочное покушение, правда, господин Авар не мог сообщить о каких-либо подробностях этого покушения.

Тем временем Жюв, войдя через ворота на территорию виллы, увидел, как к нему спешит человек в форме жандарма:

– Командир отделения Севрской жандармерии Дюбуа!

– Что здесь случилось?

Инспектор подходил к подъезду дома.

– Если вы не возражаете, господин инспектор, подождите немного. Не стоит идти сейчас в дом: господин Диксон в настоящий момент отдыхает и доктор категорически запретил тревожить его.

– Его состояние действительно тяжелое?

– Судя по словам доктора, нет, не очень.

– Послушайте, расскажите мне всю эту историю с самого начала, ничего не опуская, но давайте мне только факты, только одни факты.

Жандарм повел Жюва за дом, и они прошли в беседку, обвитую зеленью; другой жандарм, сидевший в беседке и писавший за столом, при виде инспектора почтительно поднялся.

– Мы как раз заканчиваем составлять протокол, – заявил командир отделения жандармерии, – но может быть, сначала вы хотите ознакомиться с показаниями свидетеля?

Жюв взял из рук жандарма документ и прочел:

– Мы, нижеподписавшиеся, Дюбуа, командир второго отделения пешей жандармерии, размещающегося в Севре, и Вердье, жандарм, получили сегодня утром, 28 июня, в 6 часов 35 минут от господина Оливетти, коммерческого служащего, проживающего в Бельвю, следующее заявление.

С новой строки в кавычках красивым круглым почерком жандарма было записано заявление названного Оливетти:

«Выйдя из своего дома в 6 часов с четвертью и направляясь на вокзал, чтобы сесть в поезд, который отправляется оттуда в 6 часов 42 минуты и которым я каждый день езжу к месту своей работы, я проходил через холм Бельвю. Когда я дошел до вершины парка Брэмборион, за несколько метров до виллы номер 16, которая, как я знал, с некоторых пор принадлежит господину Диксону, американскому боксеру, я услышал выстрел из пистолета и одновременно шум разбитого окна, осколки которого падали на что-то твердое, скорее всего, на каменное покрытие.

Остановившись из осторожности, я оглянулся вокруг, чтобы посмотреть, не старается ли кто-нибудь скрыться в окрестностях виллы, я ничего не заметил, но услышал еще три пистолетных выстрела, прозвучавших почти один за другим, которые, как мне показалось, раздавались со стороны дома господина Диксона. Через несколько секунд я подошел к этому дому и увидел, что окно, расположенное с правой стороны передней части дома, было разбито, а осколки стекла устилали террасу с битумным покрытием, которая находится прямо перед домом.

Потом все затихло; поблизости никого не было, и я решил позвонить в дверь, но никто не отозвался.

Тогда я подумал, что это, возможно, бродяги, которые решили поразвлечься, разбивая окна в домах. Я собрался, таким образом, продолжить свой путь, чтобы не опоздать на поезд, как вдруг мне показалось, что из дома доносятся какие-то невнятные, едва уловимые крики. Дверь, ведущая в сад, была закрыта на ключ, кроме того, у меня не было желания проникать на территорию имения одному и без оружия.

Вместе с тем, опасаясь, не произошло ли какое-то несчастье или преступление, я побежал в участок жандармерии и сделал в присутствии командира отделения жандармерии вышеупомянутое заявление.»

Командир отделения жандармов подкрутил усы и, посмотрев на своего подчиненного, словно наказывая тому подтвердить его слова, а если будет необходимо, поправить его, начал свой отчет:

– Сразу после заявления господина Оливетти мы, жандарм Вердье и я, отправились на холм Бельвю к упомянутому дому в сопровождении господина Оливетти. При общем осмотре дома мы убедились в точности рассказа свидетеля. Мы сразу же вошли в сад. Дверь сада, выходящая на улицу, была закрыта не на замок, как заявил господин Оливетти, а на простую задвижку с внутренней стороны, которая открывалась рукой. Таким образом, мы без труда смогли пройти до самого подъезда дома; там, однако, мы столкнулись с препятствием, входная дверь в дом была закрыта и выломать ее было невозможно. Громко крикнув несколько раз в надежде, что жильцы дома откликнутся, мы вдруг четко расслышали, как кто-то стонет; мы услышали крик «на помощь!», доносившийся без сомнения из комнаты на втором этаже, окна которой были разбиты. Тогда я сказал Вердье:

– Нужно залезть в это окно с помощью лестницы. Вердье мне ответил:

– У меня нет лестницы.

– Я ему сказал…

Жюв нервно перебил:

– Дальше, капрал, что было дальше? Нашли вы лестницу или нет? Проникли вы в эту комнату?

– Совершенно верно, господин инспектор… – заметил Дюбуа, немного сбитый репликой Жюва, – и потом, после того как мы нашли пострадавшего, мы вызвали доктора Плассэна. С того времени до момента, когда прибыли вы…

– Сейчас не так быстро, капрал, мы подошли к самой интересной части этого дела. Будьте как можно более точны. Итак, я повторяю: вы нашли лестницу, приставили ее к стене, поднялись оба по ней, сначала вы, конечно, капрал, а за вами жандарм?

– Именно так и было, господин инспектор.

– Добравшись до окна, вы посмотрели внутрь комнаты: что вы там увидели?

– Мы ничего не увидели, господин инспектор, мы лишь по-прежнему слышали, как кто-то стонет и зовет на помощь.

– Ну а дальше?

– Дальше, – продолжал капрал, вновь обретая уверенность в голосе, – через дыру в разбитом окне я протянул руку, чтобы открыть оконную задвижку. Открыв окно, я, затем Вердье, мы прошли в комнату. Это оказалась спальня, в которой, с первого взгляда, ничего необычного мы не заметили…

– А со второго? – спросил Жюв.

– Мы придерживаемся той же точки зрения, господин инспектор! – ответил капрал, бросив взгляд на своего подчиненного, словно для того, чтобы убедиться, что тот разделяет его мысли.

Жюв молчал, и командир отделения жандармерии решил продолжить:

– Вместе с тем, пока Вердье открывал занавески, я прошел вглубь комнаты и обнаружил лежащего на кровати человека, раздетого, который, казалось, мучался из-за сильной боли… Я уже знал, что это господин Диксон, который снимает этот дом. Господин Диксон смог едва вымолвить несколько слов, он не мог даже пошевельнуться! Он был не укрыт, и я мог заметить, что его плечи, руки, а также грудь покрыты кровоподтеками и красными пятнами на коже… На круглом ночном столике валялся револьвер, из которого совсем недавно были выпущены все шесть патронов…

– Так! – сказал Жюв. – Что было потом?

– Я подумал, – заявил капрал, – что в первую очередь следует позвать доктора. Господин Оливетти, который остался стоять возле дома, вызвался сходить за доктором Плассэном, живущим неподалеку. Пять минут спустя, когда пришел доктор, я воспользовался его присутствием, чтобы отправить своего жандарма в участок, откуда, как мне сказали, аджюдан[3]3
  Аджюдан – унтер-офицерский чин в полиции (Прим. переводчика)


[Закрыть] позвонил в префектуру полиции, чтобы сообщить о случившемся.

– Вы осмотрели дом?

– Признаюсь, нет, господин инспектор, еще нет, но сейчас нам будет легко это сделать, так как, обыскивая карманы в одежде жертвы нападения, мы обнаружили в них связку ключей.

– Жертвы нападения! – воскликнул Жюв. – Что заставило вас предположить, что на господина Диксона напали?

– Право, с того момента, как он закричал «на помощь», – быстро ответил капрал, – можно было сразу предположить, что кто-то на него напал!

Жюв перевел разговор в другую плоскость:

– Чтобы ввести доктора в дом, вы, наверное, открыли ему дверь и, проводя его через дом, должно быть, видели мельком другие комнаты, лестницу, лестничную площадку…

Капрал покачал головой:

– Нет, господин инспектор, он тоже поднялся по лестнице; моим первым намерением действительно было выйти из спальни господина Диксона через дверь, соединяющую ее, возможно, с другими комнатами второго этажа. Но я обнаружил, что эта дверь была закрыта на ключ. Мне это показалось довольно странным, так как если господин Диксон стал жертвой покушения, то нападавший должен был, по всей вероятности, проникнуть через дверь… Но она была закрыта. Тогда я решил, что должен оставить все как есть, ничего не трогая.

– Вы поступили совершенно правильно, – заявил Жюв с довольным видом, – действительно, для следствия очень важно установить, открывал ли кто-нибудь дверь после того, как произошло покушение, или же она оставалась закрытой. Можно, конечно, допустить, – продолжил Жюв, – что она была закрыта первый раз Диксоном, когда он ложился спать, затем опять почему-то им открыта и вновь закрыта, но… ладно, мы вернемся к этому позже… Идемте посмотрим на пострадавшего…

– Доктор сказал, господин инспектор, что он даст знать, как только господин Диксон будет в состоянии давать показания. Тем не менее, если господин инспектор настаивает…

– Нет, – проворчал Жюв, – у нас есть время. Осмотрим пока дом… Да, капрал, в доме слуг нет? Это дом кажется совсем необитаемым!

– Я уже узнал кое-что на этот счет, господин инспектор. Опросив осторожно соседей, я выяснил, что американец Диксон живет здесь один. Из слуг у него только старуха-домработница, которую хорошо знают и уважают в округе. Эта женщина приходит на службу не раньше девяти утра. По всей видимости, она должна вот-вот прийти, поскольку, наверное, ни о чем еще не подозревает.

– Хорошо, – сказал Жюв, – предупредите меня, как только она придет… Подождите ее здесь, в саду.

Жандарм и инспектор, вооружившись ключами господина Диксона, без труда открыли главную входную дверь, ведущую в комнаты первого этажа.

Рядом со спальней, где лежал Диксон, находилось что-то вроде темной комнаты, дверь которой была распахнута настежь. На полу валялись листы бумаги, письма, разбросанные документы.

– Ну конечно же! – сказал Жюв. – Вот что было мотивом преступления!

Подойдя ближе, они увидели довольно большой стальной сейф, вделанный в стене, который был взломан, или, точнее сказать, местами разобран, местами распилен. «Работал мастер», – подумал Жюв. Определив, что мотивом преступления было ограбление, теперь было важно установить, кто же совершил это ограбление.

Жюв осмотрел пол в темной комнате, подобрал две-три бумаги, на которых он заметил следы, затем замерил что-то, записал в свою записную книжку и вышел из дома.

Когда инспектор собирался осмотреть сад, его окликнул жандарм Вердье, карауливший возле дома:

– Господин инспектор, доктор говорит, что господин Диксон проснулся.

Жюв быстро вернулся назад и, не трогая по-прежнему закрытую дверь спальни, поднялся по лестнице в комнату, где лежал боксер.

Полицейский с облегчением вздохнул, когда врач ему объявил:

– Это только ушибы, господин Жюв. Правда, ушибы серьезные, можно сказать, тяжелые. Господин Диксон может поблагодарить себя за то, что имеет мышцы такой необычайной силы. Если бы не это, я уверен, что, судя по тому сжатию, которое пришлось выдержать его телу, от него осталась бы одна каша!

– Ну и ну! – сказал про себя Жюв. Казалось, он уже слышал что-то похожее. Ему на ум пришла смерть леди Белтам…

– Расскажите мне, господин Диксон, все подробности пережитой вами трагической ночи. Вы, наверное, вчера вечером ужинали в Париже?

– Нет, месье, я ужинал здесь, но с пяти до семи часов я провел довольно интенсивную тренировку, готовясь к матчу, который я должен… который я должен был, – поправил он себя с оттенком грусти в голосе, – провести завтра… Ах, кому это будет на руку, так это Джо Сэму… Сэм ничего не потеряет, если матч отменят…

– Вы считаете, что ваш соперник, этот Джо Сэм, способен устроить вам ловушку, чтобы вам было трудно встретиться с ним лицом к лицу на ринге?

Нет, Джо Сэм был, без сомнения, в боксе его самым яростным соперником, поскольку и один, и другой оспаривали титул чемпиона мира, но черный спортсмен был человеком честным и мужественным.

– После ужина, господин Диксон, чем вы занимались?

– Я разделся; после того как моя домработница ушла, я закрыл ставни, двери, поднялся наверх и…

– У вас привычка закрывать дверь вашей спальни на ключ?

– Да, – ответил Диксон.

– В котором часу вы легли в постель?

– Около десяти.

– Что было потом?

– Ну, я сразу же заснул и крепко спал, но посреди ночи меня разбудили какие-то странные звуки: казалось, кто-то царапает по моей двери. Я крикнул один раз и ударил по перегородке комнаты…

– Зачем? – спросил удивленный Жюв.

– Дом этот сухой и не очень старый, но я подумал, что по водостоку могли подняться крысы. Услышав эти царапания, мне показалось, что это были крысы, и я просто начал шуметь, чтобы их отпугнуть.

– Вы не подумали о том, чтобы встать с кровати?

– Нет, шум прекратился, и я заснул снова…

– Дальше?

– Через пять или пятнадцать минут я опять проснулся. На этот раз я услышал шум шагов в коридоре, на лестничной площадке второго этажа…

– Я надеюсь, – предположил Жюв, – на этот раз вы все-таки встали, чтобы сходить посмотреть, что там происходит?

– Я действительно собрался это сделать, – продолжал рассказ американец, – когда внезапно почувствовал, как что-то коснулось простыни и подкралось к моему телу. В одно мгновение я был связан, скручен, как сосиска. Пытаясь освободиться, я вытащил правую руку, приклеенную, как и левая, плотно к телу, и протянул ее к ночному столику, но вдруг что-то сильно ударило меня в бок, и я около десяти минут изо всех сил боролся с ужасным, чудовищным и загадочным объятием, которое сдавливало меня все сильнее и сильнее…

– Лассо! – тихим голосом предположил доктор Плассэн.

– Это… то, что вас сдавливало, вы можете определить, что это было такое? Есть ли у вас какие-нибудь мысли на этот счет?

– Я ничего не могу сказать… Я помню только, что испытывал при соприкосновении с тем, что меня душило, ощущение сырости, холода…

– Ага, ясно, смоченное водой лассо, – сказал доктор. – Известно, что веревка, смоченная водой, имеет способность сжиматься сама по себе…

– Вы, должно быть, предприняли невероятные усилия, чтобы не быть раздавленным, разбитым?

– Нечеловеческие усилия, господин инспектор. Как уже сказал доктор, если бы не мои стальные мускулы, я был бы растерт в порошок.

– Так… так… – заметил Жюв. – Прекрасно!

– Действительно, вы находите?

– Я хотел сказать, это соответствует тому, что я предполагал, – объяснил Жюв. – В вашем сейфе хранилась большая сумма денег?

– Меня ограбили, да? Все кончено, я погиб! Скажите, месье, это правда?

Отчаяние боксера было столь велико, что Жюв пожалел, что так прямо задал ему вопрос. Но отступать было некуда, и он утвердительно качнул головой.

– Сто тысяч франков, месье, у меня взяли сто тысяч франков! Поверьте, мне ужасно не повезло. Я обычно кладу деньги в банк… Я получил эту сумму всего четыре дня назад! Да, сейчас я помню, что, пока я боролся с этой… с этим душившим меня чудовищем, я слышал, как кто-то расшагивал по темной комнате, где хранился сейф…

– Спокойнее, спокойнее, – заметил доктор, – у вас может подняться температура, и я буду вынужден прервать беседу.

Жюв взмолился:

– Еще несколько секунд, доктор, пожалуйста, дайте нам закончить… это очень важно… Чем закончилось ваша борьба?

– Через минут десять я почувствовал, что мои путы ослабли. Но в тот же миг я ощутил такую острую боль, что, вытянувшись на кровати, потерял сознание!

– Значит, с тех пор вы не вставали?

– Ни на одну секунду.

– Дверь вашей спальни, таким образом, оставалась закрытой на ключ всю ночь?

– Да.

– Что вы скажете о разбитом окне и выстрелах из револьвера?

– Это стрелял я, чтобы позвать людей.

– Я так и думал, – сказал Жюв.

Полицейский встал со стула, опустился на четвереньки и принялся тщательно осматривать ковер. На нем он не нашел никаких следов, но на коврике перед кроватью, который был сделан из шкуры белого медведя, инспектор обнаружил, что местами шерсть какая-то клейкая, словно поверх нее прошло что-то влажное и липкое.

Жюв вытащил свои карманные ножницы, отрезал маленький пучок склеившейся шерсти и осторожно положил его в бумажник. Затем инспектор подошел к двери спальни, которую скрывала бархатная портьера. Отодвинув ткань, он не смог сдержать крик изумления: в нижней части двери было просверлено отверстие, примерно пятнадцать-двадцать сантиметров в диаметре; эта дыра поднималась на расстояние около десяти сантиметров от поверхности пола и была похожа на что-то вроде прохода для кошек.

– Это вы распорядились просверлить отверстие в двери?

– Нет, я никогда его не видел, я не знаю, что это такое.

– Я тоже, – быстро отозвался Жюв, – но догадываюсь об этом.

Доктор Плассэн при открытии полицейского воскликнул:

– Ну вот! Я же говорил, это лассо! Именно им чуть не задушили господина Диксона и протащили его как раз через это отверстие.

– Да, – выдавил из себя Жюв таким тихим голосом, что никто не расслышал его слов, – но я думаю, что гаучо, который мог бы так ловко бросить свое лассо по такой траектории, еще не родился на свет.

Глава XXV
Ловушка

«Черт, уже двенадцать! Не опоздать бы на встречу с Жозефиной…»

Жюв широким шагом спускался с холма Бельвю.

«Как же мне добраться? Я сказал Фандору быть ровно в половине второго на вокзале в Ножане… А сам… Уже начало первого, а я еще в Севре.»

Жюву повезло с трамваем Лувр-Версаль, в который он проворно запрыгнул и прошел затем на второй этаж:

«В конце концов, нельзя сказать, что я даром потратил утро, но все-таки ничего интересного я не обнаружил… Поскольку Диксона чуть не убили во время ограбления, то, значит, Жозефина, по-видимому, сказала правду и он не является сообщником бандитов?»

Возле ворот Сен-Клу трамвай остановился, и Жюв воспользовался этим, чтобы выйти и поймать такси:

– В Ножан, на вокзал, и, пожалуйста, быстрее.

Водитель кивнул головой.

Такси проехало какую-то сотню метров, а Жюв уже не находил себе места:

«Черт возьми, так я никогда не успею!»

Наклонившись к водителю, он крикнул ему:

– Давайте быстрее, черт возьми! Вы что, не умеете водить?

– Дело в том, месье, что я не горю желанием заработать штраф за превышение скорости?

– Не думайте о штрафах, дружище… Давайте, скоростное обслуживание…

– Но…

– Гоните же! Я из Сыскной полиции!..

Волшебное слово в очередной раз произвело свой эффект. Водитель прибавил газу.

«Ух, – подумал полицейский, когда такси, сделав крутой вираж на небольшой площади, останавливалось возле вокзала в Ножане, – ровно без четверти два.»

Жюв заканчивал рассчитываться с водителем, когда из зала ожидания ему навстречу выскочил Фандор:

– Ну как, Жюв? Что-нибудь новенькое?

– Да, новостей куча. Где Жозефина?

– Еще не приехала.

– Черт!

– Это подтверждает мои подозрения.

– Да, вряд ли мы сегодня ее увидим…

– Каков ваш план сражения, Жюв?

– Мой план сражения, как ты говоришь, малыш Фандор, очень прост. Скоро наступит время, когда наши молодцы должны будут приступить к осуществлению своего замысла. Мы отправимся, таким образом, на улицу Шармиль и там спокойно будем ждать, наблюдая, действительно ли готовится ограбление. Улица эта упирается в тупик, и поэтому прийти они могут только с одной стороны… Если они действительно заявятся, то я постараюсь вычислить Лупара и броситься на него. Придется, конечно, побороться, но, поскольку в это время ты сделаешь мне, Фандор, такое удовольствие и начнешь орать что есть мочи «убивают», «помогите», я надеюсь, что помощь придет быстро…

– У вас нет с собой людей?

– Нет… никого! Пойми, я хочу взять Лупара один… и потом, в конце концов, мы еще не знаем, не разыграла ли нас Жозефина. Я не хочу раньше времени ставить свое начальство в известность об этой операции… Итак, ты видишь, наш план нехитрый. Они не должны уйти от нас, если только…

– Если только что? – спросил Фандор.

– Если только, – ответил Жюв, стараясь выдавить из себя улыбку, – Лупар и его дружки не окажутся сильнее нас и не прикончат нас на месте… Нажать на пусковой крючок – дело секунды, и ни я, ни ты не сможем защититься от свинцовой пули… Ты хорошо подумал об этом, Фандор?

– Нет! – отозвался журналист.

– Как, нет!

– Дорогой Жюв, я уже двадцать раз вам говорил, что решил следовать за вами всегда и везде и не отступать перед любой опасностью.

– Это правда, Фандор?

– Абсолютно, дорогой Жюв.

– В таком случае…

Жюв сделал поворот, указывая путь.

– Это сюда…

Мужчины молча шли по небольшой пустынной улочке. Остановившись в тени какого-то дерева, Жюв вытащил из кармана брюк свой пистолет, небольшой браунинг, с которым он никогда не расставался, и внимательно проверил обойму…

– Проверь тоже, Фандор, хорошо ли ты приготовился к серьезной борьбе. Не знаю, почему, но сегодня я чувствую, что в воздухе пахнет порохом…

Друзья продолжали свой путь. Внезапно Жюв остановился снова:

– Послушай, послушай, Фандор! Ты слышал смех!

– Да, но разве мы уже подошли к улице Шармиль, что нужно обращать внимание на каждый звук?

Жюв утвердительно кивнул головой:

– Улица Шармиль, малыш, вон там, за углом… Еще десять метров, и мы узнаем, придет ли сюда Лупар…

Жюв не смог закончить фразу, так как неожиданно спокойствие тихой улочки было нарушено пронзительным воплем:

– На помощь! На помощь!

Жюв судорожно схватил Фандора за руку:

– О, боже, ты слышал?

Затем, отпустив руку журналиста, он скомандовал:

– Бегом марш, возьми левее…

Друзья не сделали и десяти шагов, как возле угла улицы, по которой они поднимались, появилась толпа бегущих и орущих людей.

– На помощь! На помощь!

Впереди несущейся на Жюва и Фандора толпы бежал человек, лицо которого было спрятано под черной маской…

За ним бежали, дыша ему в спину, два типа, на которых тоже были маски, но из серого бархата… Наконец, на некотором расстоянии от этой троицы мчалась толпа приказчиков магазинов, разного рода рабочих и даже сержант муниципальной полиции Ножана…

– На помощь! Держи убийцу! Хватайте его!..

Жюв жестом остановил Фандора:

– Стой! Осторожно! У него пистолет…

Человек, бегущий впереди толпы, действительно угрожающе размахивал огромным «бульдогом».

Спускаясь стремительно по улочке, преследуемые и преследователи были уже всего в нескольких метрах от полицейского…

– Осторожно, – крикнул еще раз Жюв, – мой – Лупар!

Но заметив, в свою очередь, полицейского и его друга, Лупар замедлил бег…

Он крикнул:

– Отойдите в сторону! В сторону, я говорю!

И взмахнул пистолетом…

– Стой, – повторил Жюв, – стой или я стреляю!

– Ну что ж, стреляй! Я тоже стреляю!

И, бросившись к полицейскому, бандит направил на него пистолет и дважды его разрядил!

– Фандор, на помощь!

Резким движением Жюв отскочил в сторону, пули должно быть, пролетели совсем рядом, но, к счастью, его не задели…

– Смелее, Жюв!

Полицейский вновь бросился на Лупара. Он схватил его за шею и пытался опрокинуть на землю…

– Отпустите меня или я вас!..

Помощь была близка…

Фандор, видя, какая опасность нависла над Жювом, бросился навстречу двум сообщникам бандита в серых масках…

Скоро должны были подбежать люди, преследующие бандитов, они придут к ним на помощь…

Жюв, сжимая своего пленника, орал:

– Стой, сволочь! Стой!..

Тот отбивался изо всех сил:

– Отпустите меня или я…

Бандит не выпускал из руки пистолета и, изловчившись, сумел направить его на полицейского:

– Ага! Сейчас ты от меня не уйдешь!

Жюв почувствовал на своем затылке ствол пистолета.

«Все… мне крышка!» – подумал он… Краем глаза он видел, что Фандор не сможет помочь ему. Еще мгновение – и Лупар выстрелит…

– А-а! – захрипел Жюв.

Резко бросившись в сторону, он на секунду отвел руку, сжимавшую пистолет, прямым ударом свалил Лупара и выстрелил…

– На помощь, я… я…

Бандит перекрутился два раза вокруг себя, затем тяжело рухнул на землю.

– Фандор? – Жюв собирался кинуться на помощь другу.

Но вдруг он оказался в центре свалки подоспевших людей, на него градом посыпались удары.

– Смерть ему! – кричали нападавшие.

Жюв отступил перед превосходящими силами противника…

Неожиданно оставленный в покое теми, с кем он только что яростно дрался, Фандор хотел броситься на выручку другу. Но вдруг ужасная мысль словно пригвоздила его на месте.

«Боже мой! Боже мой!»

Недалеко от свалки дерущихся людей, чуть дальше лежащего неподвижно на дороге тела Лупара, Фандор заметил человека, который стоял посреди бокового переулка рядом с чем-то, напоминающим треножник. На верху этого треножника находился аппарат, который Фандор сразу не заметил. Человек, казалось, был очень доволен, наблюдая с веселым видом за этой сценой и нисколько не собираясь вмешиваться в происходящее…

Фандор настолько был поражен сделанным им открытием, что на некоторое время замер от удивления. Он машинально крикнул:

– На помощь!

Человек с треножником подмигнул ему:

– Отлично, отлично! Эпизод получится великолепный!

Внезапно Фандор, втянутый в свалку, в центре которой оказался Жюв, с изумлением заметил, что рядом с сержантом, другими людьми, которые совсем недавно преследовали Лупара, а сейчас остервенело колотили Жюва, со спокойным видом стояли два сообщника бандита, одетые в серые маски, и даже не думали убегать…

Воздух по-прежнему разрывали крики:

– На помощь! Помогите мне!

Со всех сторон сбегались люди. Фандор схватился за голову руками и застонал, едва держась на ногах…

Фандор все понял.

С головой, обмотанной бинтами, и рукой на перевязи, Жюв дрожащим голосом отвечал комиссару ножанской полиции:

– Нет, господин комиссар, я ничего не заметил! Это ужасно! Я искренне думал, что передо мною бандиты… Я выстрелил только после того, как в меня три раза разрядили пистолет…

– Но вы же видели, какие странные наряды были у грабителей, у полицейских! У этого несчастного, которого вы ранили, можно сказать, едва не убили, было загримировано лицо…

Жюв покачал головой.

– Увы! – сказал он. – У меня не было времени все это рассмотреть… Поймите, господин комиссар, все было подстроено, меня ловко заманили в ловушку… Я приезжаю в Ножан, убежденный, что мне предстоит столкнуться лицом к лицу с грозными преступниками…

Что увижу их в такой-то час, на такой-то улице. Мне дают приметы бандитов: у них будут на лице маски, они выйдут из такого-то дома… И все произошло так, как меня предупредили: не прошел я и десяти метров по указанной улице, как вижу бегущих в мою сторону людей с криками «на помощь». Я узнаю людей в маске… Было ли у меня время обратить внимание на детали их костюмов? Разумеется, нет. Я прыгаю на шею первому бегущему человеку, у него пистолет, и он стреляет… Откуда я знал, что его оружие заряжено холостыми патронами? Он изображает эпизод из фильма и принимает меня за актера, который играет роль полицейского. Происходит борьба… Я стал жертвой его игры… Вооруженный пистолетом, в ответ на его выстрел я также стреляю.

– И вы его чуть не убили!

– Увы! О! Я заверяю вас, господин комиссар, я никогда не прощу себе этой оплошности, которую я только что совершил. Но я не мог знать, что это кино.

– Хорошо, расскажите мне, чем все это закончилось.

– Сразу после выстрелов товарищи раненого актера, не понимая толком, что происходит, и приняв, наверное, меня за убийцу, набросились на меня… Вы знаете, что со мной был друг, Жером Фандор, репортер газеты «Капиталь». Именно он, заметив оператора, который разматывал пленку, первым понял, в какое положение мы попали, и поднял тревогу… Итак, мы громко орем, пытаясь объяснить, кто мы такие; со всех сторон сбегаются люди, полицейские, на этот раз настоящие; актеры готовы растерзать меня на части – я хорошо понимаю их, – полицейские пытаются вырвать меня из их рук… Короче, все заканчивается только тогда, когда я показываю свое удостоверение…

– Тогда же начали оказывать помощь раненому?

– Да, несчастного актера перенесли в монастырь Святой Клотильды.

В то время, когда Жюв, пришедший в отчаяние от случившегося, подвергался допросу в полицейском участке, где местный комиссар ожидал подтверждение его личности, Фандор, также опрошенный полицией, зашел в женский монастырь Святой Клотильды, чтобы узнать новости об известном и уважаемом актере Бонардэне, которого так неудачно ранил Жюв и за которым сейчас ухаживали, в ожидании кареты скорой помощи, благочестивые монашки, после чего, подавленный, журналист вернулся в Париж…