Текст книги "Создатель королев"

Автор книги: Марсель Аллен

Соавторы: Пьер Сувестр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

4. МУЖ И ЖЕНА

Первой заботой Фандора, когда он вернулся со странной аудиенции в Елисейском дворце, было отыскать для Элен надежное убежище. Он вспомнил, что в Буживале, недалеко от Парижа, живет его старый друг, доктор Манен. Он тут же послал старого Жана за такси. Час спустя Фандор предстал перед Маненом со словами:

– Дружище, вот моя жена! Ее надо спасать…

Как все, кто читает газеты, доктор Манен, знал о трагическом бракосочетании Фандора и был немало удивлен, когда тот представил ему в качестве своей жены молодую женщину, которая, по сведениям прессы, умерла… Но как истинный друг, Манен, не стал задавать липших вопросов, и принял на себя все заботы об устройство Элен и о ее здоровье.

– Элен!

– Фандор!

В тихое солнечное утро молодой журналист вошел в комнату своей жены. Она только что проснулась и лежала в постели, свежая как роза. Ее белокурые волосы красиво разметались по подушке. Фандор нежно поцеловал жену и сел рядом с ней на кровать.

– Элен! Элен! – воскликнул он. – Наконец-то вы поправились! Наконец-то опасность миновала!

– Да! Да! – отвечала молодая женщина. – Я чувствую, что возрождаюсь к жизни! Я счастлива, что мы, наконец, вместе! Отныне я ваша жена и связана с вами навеки нерасторжимыми узами брака! Но еще сильнее нас связывают любовь и нежность!

Глаза Элен тихо закрылись. Слабость после перенесенной болезни все еще сказывалась, и она снова заснула. Фандор еще долго сидел рядом с ней, нежно сжимая в своих руках ее руки…

На следующий день Фандор позвонил Манену в Париж, где доктор находился по своим профессиональным делам:

– Мне нужно уехать на некоторое время. Но я боюсь оставлять Элен на попечении одной только прислуги…

– Не беспокойся: через час я как раз возвращаюсь в Буживаль.

Куда же собрался Фандор?

В церкви в Нейи происходила заупокойная служба, совершавшаяся по строгому протестантскому обряду, в присутствии узкого круга лиц. По некоторым деталям можно было заключить, что хоронят некую высокопоставленную особу: на покрывало были изображены королевские короны, а по четырем углам – катафалка красовались гербы, хотя и небольшие, но свидетельствовавшие о высоком происхождении покойного.

Фандор прибыл, когда церемония уже началась. Вид у него был весьма постный, хотя внимательный наблюдатель мог бы заметить, что временами молодой журналист с трудом сдерживал смех. «Только бы не расхохотаться! – думал он. – Как-никак, я присутствую на отпевании собственной жены…»

Отпевание происходило в отсутствие гроба, который, но требованию голландского правительства, был перевезен в Шербур и доставлен на борт броненосца «Роттердам». «Это еще что за новости? – думал Фандор. – Ну да ладно: недолго им осталось ломать комедию. Скоро я прекращу весь этот цирк…»

Журналист явился в протестантскую церковь в Нейи с твердым намерением устроить громкий скандал и объявить во всеуслышание, что Элен жива, что гроб, находящийся на пути в Голландию, пуст и что псе происходящее – мистификация чистой воды. И сейчас, стоя в церкви, у самого входа, он выбирал только подходящий момент, чтобы привести свой план в исполнение. Вдруг он услышал, что кто-то тихонько окликает его по имени:

– Господин Фандор, можно вас на минутку…

Журналист был так удивлен, что машинально подошел к человеку, окликнувшему его. В ту же минуту он почувствовал, что его подхватывают под руки с обеих сторон. Он не успел произнести ни звука, как был буквально вынесен из церкви. На улице против входа ожидала машина, куда двое дюжих молодцов сноровисто запихнули Фандора. Журналист решил не оказывать сопротивления. «Это, конечно, агенты полиции, которые действуют по приказанию сверху, – подумал он. – Пусть так. Свое заявление я сделаю в отделении полиции – так будет даже лучше!»

Между тем машина, набирая скорость, мчалась по направлению к городским окраинам.

– Господа, – сказал Фандор. – вы, конечно, принадлежите к сыскной полиции, хранить молчание – ваша профессия. Но во всем надо соблюдать меру. Но находите ли вы, что пора уже объяснить мне, почему и на каком основании вы меня задержали?

Ответом ему было молчание.

«Да, – подумал журналист, – видно, дело нешуточное: мои любезные знакомые из Елисейского дворца, похоже, решили взяться за меня всерьез…» Его соседи продолжали крепко держать его под руки. Их лица были закрыты поднятыми воротниками пальто. «Это начинает мне не нравиться!» – подумал Фандор и, сделав резкое усилие, заглянул в лицо одного из сопровождающих.

Возглас удивления вырвался из его груди.

– Быть не может… Да это же Звонарь! – прошептал он.

Теперь он узнал и второго сопровождающего: это был апаш, известный под прозвищем Откинь-копыта, каковое он получил благодаря легкости, с которой отправлял людей на тот свет. Сомнений быть не могло: Фандор оказался в руках пособников Фантомаса!

5. ПЛЕННИК АПАШЕЙ

«Моя песенка спета!» Эта мысль, как припев, крутилась в мозгу молодого журналиста. Но удручало его даже не это, а та легкость, с какой он позволил взять себя, – как ребенка, как последнего пижона! Однако он постарался овладеть собой и спросил у Звонаря легкомысленным тоном:

– Ну, долго мне еще трястись в вашем драндулете?

Звонарь, не удостаивая Фандора ответом, обратился к своему напарнику:

– Кажись, нашему приятелю не терпится сыграть в ящик!..

Несмотря на все свое мужество, журналист содрогнулся. Он видел, что бандиты привезли его в район, примыкающий к портовым складам, где, как было известно всем, в том числе и полиции, находились излюбленные апашами воровские «малины».

– Ну что же, – продолжал между тем Звонарь, обращаясь теперь уже непосредственно к Фандору. – Сейчас ты попляшешь под нашу музыку! Ее слушают только один раз – перед тем, как отдать Богу душу!

– Нет уж, дудки! – сказал журналист. – Сегодня мне плясать недосуг! У меня другие планы…

Раздался взрыв хохота – это Откинь-копыта оценил шутку Фандора.

– Кончай травить, приятель! – прохрипел он. – С планами прядется повременить… Осточертел ты нам, вместе с твоим дружком Жювом. Давно пора прикончить вас обоих!

«Да, – подумал Фандор, – намерения у них самые серьезные. Видно, они получили точный приказ… да и немало денег!» Он решил сделать еще одну попытку:

– Послушай, Звонарь, и ты, Откинь-копыта! Я не собираюсь капать вам на мозги и делать вид, будто мы с вами заодно… Но согласитесь, что я никогда не кидал подлянку и всегда играл честно.

– Так-то оно так… – согласились апаши.

– Со мной, стало быть, можно договориться…

– Предположим…

– Если я пообещаю, вин двадцать пять луидоров, чтобы вы меня отпустили…

В ответ апаши расхохотались.

– Расчирикался, птенчик, – проговорил Звонарь сквозь смех. – Это точно, что твоя шкура стоит недорого, по все-таки не двадцать пять золотых, – это ты продешевил! За твою шкуру уже заплачено вперед столько, что мы три месяца будем справлять по тебе поминки!

– По сравнению с теми, кто нам заплатил, – добавил Откинь-копыта, – ты с твоим дружком – голь перекатная!

Между тем машина, проехала по лабиринту узких улиц, остановилась перед какой-то лачугой с закрытыми ставнями. Звонарь, заломил Фандору руку, заставил его выйти из машины и проследовать внутрь дома, который оказался настоящим притоном, – грязным, захламленным, пропахшим табаком и алкоголем. В полумраке двигались какие-то подозрительные фигуры: это были Газовщик, Бычий глаз и их подружка Адель. Появление Фандора в сопровождении Звонаря и Откинь-копыта вызвало с их стороны бурную радость.

– Попался, голубчик! – воскликнула Адель. – Не иначе как задница у тебя из чистого золота – столько нам за тебя заплатили! На один только задаток мы тут уже двое суток не просыхаем!

– Во дает! – прохрипел Газовщик, восхищенный остроумием своей подружки.

По знаку Звонаря из полумрака выступил рослый громила, не известный Фандору. В руках он держал крепкую пеньковую веревку, с помощью которой скрутил пленника по рукам и ногам, после чего кинул его, как куль, в угол комнаты. Журналист ударился головой о стену и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, был уже вечер. Он понял это по тому, что свет более по проникал с улицы сквозь щели ставен. Комната была освещена только сальной свечой, стоявшей на столе. Вокруг стола сидели апаши. От табачно-водочного перегара у Фандора перехватило дыхание.

– Надо прикончить ого аккуратно, без шума, чтобы концы в воду… – услышал он голос Звонаря.

– Я так думаю, – подхватил Откинь-копыта, – надо замочить его прямо здесь и закопать в погребе… А то и просто бросить – за пару дней крысы сожрут!

– Крысы костей не жрут, – возразил верзила, который связывал Фандора. – Но ровен час, найдут скелет…

Бычий глаз проговорил заплетающимся языком:

– Утопить – самое милое дело… Пару хороших грузил к ногам – и бултых!

– Потом всплывет… – с сомнением сказал Газовщик. – Утопленники, заразы, всегда всплывают!

– И вовсе не всегда! – настаивал Бычий глаз, дороживший своей идеей. – Они всплывают, когда газы начинают распирать их изнутри. А если проделать в приятеле несколько дырок…

«Очаровательный разговор, – подумал Фандор. – Сколько забот я доставляю этим добрым людям! Отпустили бы меня на все четыре стороны – самим стало бы легче…» Однако он понимал, что выступать с таким предложением, но меньшей мере бесполезно. Осторожно, чтобы не привлечь внимания своих мучителей, он попытался освободиться от веревки, но это ему не удалось. Фандор был смелым человеком и смерти не боялся, но его возмущала перспектива окончить свои дни в смраде гнусного притона или на илистом дне реки.

Между тем апаши еще немного посовещались вполголоса и поднялись из-за стола.

– Вставай, падаль! – заорал Фандору неизвестный верзила, сопроводив свои слова пинком, от которого у того заныло все изнутри Звонарь и Откинь-копыта подняли журналиста. Ноги у него оставались свободными, так что он мог идти.

На улице апаши накинули ему на плечи плащ, чтобы не было видно, что он связан, и заклеили рот пластырем. По мере того как они продвигались вперед, Фандор стал осознавать, что его ведут к берегу Сены. Голова журналиста была занята не столько мыслями о смерти, сколько вопросом о том, кто же нанял убийц. Первая пришедшая ему на ум версия, что это был Фантомас, не казалась ему бесспорной. «Во-первых, – думал Фандор, – Король преступлений в данный момент, кажется, не заинтересован в моей смерти… Во-вторых, если бы он захотел меня убить, то не отказал бы себе в удовольствии сделать это лично… В-третьих, ему совершенно не нужно подкупать своих подручных, ему достаточно приказать…»

Внизу показалась Сена, беззвучно катившая свои темные воды. Вдоль берега кое-где стояли плавучие прачечные да дешевые ресторанчики на сваях, чьи огни смутно отражались в воде.

Апаши остановились, и у них снова началось толковище.

– Хватит чикаться, – раздраженно воскликнул Откинь-копыта. – Спустим его поскорее рыбам на ужин, да и дело с концом!

– Надо набить ему карманы камнями… – сказал кто-то. – Глядите, вон целая куча!

Здоровенный громила достал из кармана нож.

– Пара-тройка дырок в животе не помешает… – проворчал он.

«Неужели я дам зарезать себя как теленка?» – подумал Фандор. Он напрягся всем телом, мускулы его вздулись, и последним страшным усилием ему удалось разорвать веревку, стягивавшую руки. При этом веревка так глубоко врезалась ему в запястья, что брызнула кровь. Сразу же он сорвал пластырь, которым был заклеен его рот.

– Силен, падла! – изумленно воскликнул Звонарь. Только врешь – от меня не уйдешь!

С этими словами он выбросил вперед здоровенную ручищу, норовя схватить журналиста за горло. И тут же завыл от боли; Фандор вцепился зубами ему в руку. Он сделал это с такой силой и яростью, что начисто откусил бандиту палец. Выплюнув окровавленный обрубок прямо в лицо подскочившей Адели, узник метнулся в сторону. Но бежать ему не удалось: апаши прижали его к стоявшей у обочины повозке, на которой возвышалась большая жестяная бочка. Газовщик и Бычий глаз схватили его за руки.

– Кончай его! – визжала Адель.

Звонарь опустил искалеченную руку в воду и стонал от боли.

– Заткнись ты! – тихо сказал верзила. – Атас!.. Легавые…

Со стороны моста Гранд-Жатт показалась группа людей, и раздались полицейские свистки. Это был один из рейдов, которые полиция время от времени проводили в этих местах.

– Запахло жареным… – проворчал Газовщик. – Чего делать будем?

– Прежде всего, заклейте ему хавало! – скомандовала Адель. Мозги у нее работали быстрей, чем у ее компаньонов. Вскочив на повозку, она сняла крышку с бочки и заглянула внутрь. – Давайте фраера сюда!

В шесть рук они подняли Фандора на повозку, запихнули в бочку и закрыли крышкой. Журналист услышал щелчок – он был заперт. Оказавшись по колено в остро пахнущей жидкости, Фандор сообразил: «Это керосин. Если меня не вынут отсюда, чтобы утопить, через десять минут я задохнусь от испарений…»

Между тем апаши нырнули за угол дома и притаились в темноте. Свистки стали удаляться, – полицейские свернули на другую улицу.

«Да, дело пахнет керосином, – невесело пошутил про себя Фандор. А что если?..» Мысль, которая пришла ему в голову, была чрезвычайно рискованной. Но выбирать не приходилось. Он достал из кармана коробок спичек, который, как заядлый курильщик, всегда имел при себе. «Ну, – подумал он, – или пан, или пропал! Неизвестно, что случится раньше: или взрыв разнесет эту чертову бочку, или я испекусь в ней, как баранья нога в духовке…»

Убедившись, что опасность миновала, апаши стали возвращаться к повозке, где находился их пленник, лишенный, как они думали, малейшей возможности бежать. Но едва они приблизились к ней, как случилось невероятное…

Раздался оглушительный взрыв. Бочка подскочила, как будто ее подбросила гигантская рука, и раскололась. Из нее вырвалось яркое пламя. Сила взрыва бросила апашей на землю… Что же произошло?

Фандор рассчитал, что, стоит ему чиркнуть спичкой, как пары керосина взорвутся. Что же касается самого керосина, то он воспламенится лишь какое-то время спустя. «Чтобы не сгореть сразу, – подумал он, – я должен погрузиться в жидкость…» Так он и сделал: пырнул с головой в керосин, выставив над собой руки с зажатыми в них коробком и спичкой, и чиркнул спичкой о коробок… В следующую секунду, оглушенный, но живой, он оказался на земле. Одежда на нем горела, но река была рядом. Фандор кубарем скатился к воде и бросился в Сену…

6. ИЗ ПАРИЖА В АМСТЕРДАМ

Фандор был отличным пловцом. Некоторое время он плыл под водой, чтобы наверняка скрыться из поля зрения апашей. Проплыв еще несколько десятков метров по течению, он осторожно выбрался на берег. После купания в холодной осенней реке он весь дрожал.

– Из огня да в полымя… – ворчал он. – Куда я теперь, в таком виде? Такси здесь нипочем не словить… Где же мне согреться?

Фандор огляделся по сторонам и вдруг радостно потер руки; прямо перед собой он увидел вывеску банного заведения. Уже через пять минут он с наслаждением погрузился в теплую ванну. Перед этим он распорядился просушить и привести в порядок свой костюм.

Энергично намыливаясь и взбивая белую пену, он продолжал про себя размышлять: «Итак, я оставил с носом Фантомаса или кого-то другого, кто хотел меня укокошить… По радоваться рано. Во-первых, я не знаю, где Жюв и что с ним происходит. Во-вторых, я должен выяснить, чего от меня добивались высшие сановники Республики и, что затевает граф д’Оберкампф, он же князь Владимир, сын Фантомаса. Почему он объявил Элен Еленой Майенбургской? Все это сплетается в один клубок, но где та ниточка, за которую надо потянуть, чтобы его распутать?»

Вдруг он хлопнул себя ладонью по лбу.

– Какой же я дурак! – воскликнул он вслух. – Ведь ясно, что эта ниточка находится в Голландии! Голландское правительство через д’Оберкампфа затребовало тело Элен. Сейчас гроб, якобы содержащий ее останки, но на самом деле пустой, находится на пути в Амстердам. Туда же, вне всякого сомнения, направился и Фантомас. Там что-то затевается, там готовятся главные события! Какого же черта я здесь прохлаждаюсь?

Фандор вскочил, расплескивая воду и кликнул служителя.

– Два горячих полотенца и мою одежду! – распорядился он.

К поезду, отправлявшемуся в Брюссель, Фандор, как водится, прибежал в последнюю минуту и еле-еле успел вскочить на подножку последнего вагона. Усевшись в купе, он продолжал размышлять, а, поразмыслив, утвердился в принятом решении. Его волновало только то, что он не успел попрощаться с Элен. Но он знал, что его жена находится в надежном место, под присмотром преданного друга, и что она одобрила бы его решение. «То, что я делаю, я делаю также и для нее, – думал Фандор. – Раскрыв зловещие планы Фантомаса и его сына, я обеспечу безопасность Элен и нашу будущую счастливую жизнь!»

И, окончательно успокоившись, Фандор, как всякий нормальный пассажир, завалился спать.

На следующий день, сделав пересадку в Брюсселе, журналист прибыл в Амстердам. Незнание голландского языка не слишком его волновало. Возле вокзала он нанял коляску, успешно объяснившись с кучером с помощью знаков, и вскоре был доставлен к заведению вполне пристойного вида. Выскочивший швейцар подхватил его чемодан. В холле к нему обратилась пожилая дама, судя по всему, хозяйка отеля.

– Господин приехал из Парижа? – спросила она по-французски.

– Да! – обрадовался Фандор. – Вы говорите по-французски?

– Я парижанка…

– Очень, очень этому рад! Сказать по правде, здешний городишко не очень мне поправился. Прежде всего – у женщин здесь синие руки. Куда это годится? Они носят рукава на резинках, резинки впиваются в тело и оставляют на запястьях некрасивые следы. Ну да я их прощаю!

Хозяйка, за долгие годы жизни в Амстердаме приобретшая голландскую флегматичность, была ошеломлена этим потоком слов.

– Вы желаете комнату? – спросила она.

– Да, мне нужна лучшая комната – и самая дешевая, и одновременно – куча объяснений!

– Какие же вам нужны объяснения?

– Например, что означают афиши, расклеенные по всему городу и вызывающие такое возбуждение читающих их людей?

Что означает странный контраст между районом вокзала, где здания украшены разноцветными флагами, как во время праздника, и районом, где сейчас находимся мы и где флаги приспущены и повязаны траурными лентами? Почему, наконец, одни газеты вышли с траурной каймой, а другие, наоборот, с красными заголовками? У вас тут, случаем, не гражданская война?

– Почти… – со вздохом ответила хозяйка. – Но вам-то что до того? Ведь вы иностранец…

Если бы Фандор имел возможность наблюдать жизнь голландской столицы изнутри, вопросов у него появилось бы еще больше. И ответы он получал бы самые разные, в зависимости от того. Кто находился перед ним: придворный, аристократ или простой горожанин…

В обширном дворце королевы Вильхемины царило беспокойное оживление. В просторных, богато украшенных залах толпились придворные и члены правительства. Старый генерал Грундал держал речь перед группой почтительно слушавших его офицеров и штатских:

– Это просто позор – выступать с претензиями на трон, который наша добрая королева Вильхемина занимает по праву престолонаследия! Она наша законная повелительница, а мы – ее верноподданные! Утверждать противное может только подлец и гнусный предатель! Долой узурпаторшу!

– Долой узурпаторшу! – подхватило несколько голосов.

– Поклянемся умереть, защищая Ее величество королеву Вильхемину!

– Клянемся!

Однако столь патриотические речи раздавались далеко не везде. В одном из залов картинной галереи несколько придворных собрались вокруг человечка с косящими глазами – главного канцлера Ее величества господина ван ден Хорейка. Разговор здесь велся вполголоса.

– Мы должны понять, – говорил без дипломатических умолчаний ван ден Хорейк, – на чью сторону нам выгоднее встать… Если бы узурпаторша была жива, были бы все основания поддержать ее. Но, говорят, она умерла… В этом случае нам лучше держать сторону королевы Вильхемины.

На что один из придворных заметил:

– Но народ, господин канцлер! На чьей стороне народ? Вот что важно знать…

Ван ден Хорейк сокрушенно покачал головой:

– Народ? А пес его знает… Поди, угадай, чего он хочет! Одни приветствуют узурпаторшу и устраивают праздник в ее честь, другие оплакивают ее смерть и вывешивают траурные флаги, третьи опять-таки радуются, но непонятно чему…

– В общем, можно сказать, что народ разделился…

– Вот именно! И это хуже всего: по понять, откуда ветер дует… Столько слухов, что голова идет кругом. Некоторые дошли до того, что утверждают, будто наша милостивая королева Вильхемина – незаконнорожденная! Будто она должна уступить трон законной наследнице, которая внезапно обнаружилась и находится на пути в Голландию. Другие называют претендентшу на престол узурпаторшей и утверждают, что она умерла… Все это очень странно!

Действительно, странные дела творились в королевство голландском!