Текст книги "Книга чудес света"
Автор книги: Марко Поло
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
Глава СХLVI. Здесь описывается город Саианфу [Сянфань]
Саианфу – знатный город; двенадцать больших и богатых городов подчинены ему. Большая здесь торговля и промышленность. Живут тут подданные великого хана, идолопоклонники; деньги у них бумажные; мертвых они сжигают. Шелку у них много, и ткут они всякого рода золоченые ткани. Дичины всякой здесь много. Вот тут есть, чему быть должно в большом городе.
Скажу вам, по правде, после того как вся область Манги [Манзи] покорилась, этот город не сдавался три года. Всякий раз, когда войско великого хана приходило сюда, останавливалось оно на севере; а с других сторон вокруг города было большое и глубокое озеро. Только с севера войско великого хана могло обложить город, а с других сторон по воде жителям подвозилось продовольствие. Никогда бы города не взять, не случись вот что: три года осаждало войско этот город и не могло его взять, и было это досадно рати.
Говорили тут Николай, Матвей и Марко: «Придумаем вам снаряд овладеть городом». Ратные люди согласились, и слова эти передали великому хану. Пришли к великому хану гонцы из войска и докладывают, что обложением города не взять, подвозят туда продовольствие с таких-то сторон и помешать этому нельзя. А великий хан повелел взять город во что бы то ни стало. Говорили тут два брата и сын, господин Марко:
«Великий государь, есть у вас мастера, делают они такие снаряды, что большие камни бросают; не выдержит этот город; станут машины бросать камни, тут он и сдастся».
Согласился великий хан и повелел как можно скорее изготовить те снаряды.
Были у братьев в услугах немец да христианин-несторианец – хорошие мастера. Приказали им братья построить две-три такие машины, чтобы бросали камни в триста фунтов. Построили мастера две отличные машины; приказал великий хан отвезти их к войску, что осаждало Саианфу и не могло города взять. Пришли туда машины, установили их: татары глядели на них, как на великое в свете чудо. Что же вам сказать? Уставили машины и бросили камень в город; ударился камень в дом, разрушил и сломал все, наделал шуму страшного. Увидели жители такое неслыханное бедствие, изумились, испугались и не знали, что говорить им и что делать.
Собрались на совет, а как спастись от этого снаряда, не придумали. Стали они тут говорить, что если не сдадутся, так все погибнут; посоветовались да и порешили всячески сдаваться. Послали сказать военачальнику, что сдаются и хотят быть под великим ханом. Принял их военачальник и согласился, а город сдался. По милости Николая, Матвея да Марка вышло так, и немалое то было дело. И город и область – самые лучшие у великого хана; большой ему доход отсюда.
Рассказал вам об этом городе и о том, как его взяли теми машинами, что братья приказали выстроить. Теперь оставим это и расскажем о городе Сингуи [Ичжэн].
Глава СXLVII. Здесь описывается город Сингуи [Ичжэн]
Город Сингуи в пятнадцати милях на юг от города Ангуи; город не очень велик, но торговый, и судов тут много. Живут тут идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные.
Город, знайте, на реке Киан [Цзян, т. е. Янцзы], величайшей в свете. Река широкая, в иных местах десять миль [около 15 км], а в других восемь или шесть [около 12 или 9 км], а в длину более ста дней пути; и вот поэтому на ней такое множество судов; развозят они по ней всякого рода товары; великие пошлины и большой доход великому хану отсюда. Река эта, скажу вам, большая, протекает по многим странам, городов по ней много, а судов с дорогими товарами и самой высокой цены больше, нежели на всех реках и морях христиан.
В этом городе, скажу вам, видел я зараз более пяти тысяч судов. Можете себе представить, сколько всех судов в других местах, когда столько их в небольшом городе. Более шестнадцати областей обтекает эта река; на ней более двухсот больших городов, и в каждом судов больше, нежели в этом городе. Суда простые, с одною мачтою; поднимают они много, по нашему счету – от четырех тысяч кантаров до двенадцати тысяч.
Пойдем отсюда: порассказали о здешних делах, теперь опишем город Куки [Гуачжоу]; но, впрочем, сперва доскажем, что пропустили, а сказать об этом следует в нашей книге.
Знайте, вверх по реке суда тащат, потому что быстрина сильная, и им не подняться бы; а те веревки, какими тащат, – шагов триста в длину и из бамбука, сделаны они вот как: есть у них бамбук шагов пятнадцать в длину, из него делают веревки, какой пожелают длины, и веревки те крепкие.
Оставим это и вернемся в Каиги.
Глава CXLVIII. Здесь описывается город Каиги [Гуачжоу]
Каиги – небольшой город на юг. Живут тут идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные. Город этот на реке. Хлеба и рису родится тут многое множество, и отсюда везут хлеб и рис водою в великий город Камбалу [Ханбалык] ко двору великого хана; не думайте, чтобы по морю, нет – по реке и по озеру. Здешним хлебом продовольствуется почти весь двор великого хана.
Водный путь от этого города до Канбалу [Ханбалык] соорудил великий хан; он приказал вырыть большие, широкие и глубокие каналы от одной реки к другой, от одного озера к другому, пустил в них воду, и вышла как бы одна большая река; большие суда плавают тут, из Манги [Манзи] можно так-то доехать до Канбалу. Скажу вам еще: ехать можно и посуху; рядом с водным путем, по земле дорога; ехать можно, как вы слышали, и по земле, и по воде.
Посреди реки, против самого города, скалистый остров, а на нем языческий монастырь, двести монахов там. Идолов в этом большом монастыре многое множество; он главный над многими другими языческими монастырями; тут как бы архиепископство.
Оставим этот город, перейдем через реку и расскажем о городе Чингианфу [Чжэньцзян].
Глава СХLIX. Здесь описывается город Чингианфу [Чжэньцзян]
Чингианфу – город в Манги [Манзи]. Живут здесь идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные; народ торговый и промышленный; шелку тут много, ткут здесь всяческие шелковые и золотые материи. Есть здесь богатые купцы.
Всякой дичины звериной и птичьей, всяких харчей, хлеба тут много.
Есть тут две христианских церкви несториан. В 1278 г. по Р. Х. случилось вот что: не было тут ни христианских монастырей, ни верующих в христианского Бога до 1278 г.; начальствовал тут три года, по приказу великого хана, Мар-Саркис; был он несторианцем и приказал выстроить две церкви; с тех пор они существуют, а прежде не было тут ни церквей, ни христиан.
Оставим это и расскажем о большом городе Чингинги [Чанчжоу].
Глава CL. Здесь описывается город Чингинги [Чанчжоу]
От города Чингинанфу [Чжэньцзян] три дня едешь на юг по торговым и промышленным городам да замкам. Живут тут подданные великого хана, идолопоклонники; деньги у них бумажные. А через три дня большой и знатный город Чингинги. Живут тут подданные великого хана, идолопоклонники; деньги у них бумажные; народ торговый и промышленный. Шелку тут много, и ткут здесь всякие шелковые и золотые ткани. Много здесь всякой дичины, и звериной и птичьей. Земля тут плодородная, и всякого продовольствия обилие.
Расскажу вам о нехорошем деле, что здешний народ учинил, и как он за это дорого поплатился. Когда войска великого хана взяли область Манги [Манзи], стал там начальником Баян, и послал он часть своей рати – алан-христиан в этот самый город. Взяли аланы город и заняли его; попалось им тут хорошее вино; напились они его да и заснули до бесчувствия. Увидел народ, что победители лежат замертво, и, нимало не медля, в одну ночь всех их перебил; никто жив не остался. Услышал Баян, что народ предательски перебил его людей, послал свою рать, и город взяли силою. Взяли город и, скажу вам по правде, перерезали жителей. Вот так-то, как вы слышали, перемер народ в этом городе.
Оставим это, пойдем вперед и расскажем о городе Синги [Сучжоу].
Глава СLI. Здесь описывается город Синги [Сучжоу]
Тинги – большой и знатный город. Живут там идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные, шелку у них много, народ торговый и промышленный. Ткут всякие шелковые материи для своих одежд. Живут тут важные и богатые купцы. Город большой, около сорока миль в округе; никому не счесть, сколько тут народу; будь народ в области Манги [Манзи] храбр, весь мир покорил бы; но люди тут не воинственны, ловкие купцы и в ремеслах искусны; есть между ними великие философы и врачи; природу изучают прилежно. В этом городе, скажу вам по правде, добрых шесть тысяч каменных мостов; а под мостом пройдет не одна, а две галеры. В горах города ревеню и инбирю многое множество; на один венецианский грош можно купить добрых сорок фунтов свежего и очень хорошего инбирю. Шестнадцать больших торговых и промышленных городов подчинены этому городу, а имя его Суги, по-французски значит «Земля»; а поблизости другой город зовется «Небом», оба города прозываются за свое величие.
Расскажем вам теперь о знатном городе, что «Небом» зовется.
Оставим Синги и пойдем в город Вуги; от одного до другого день пути. То город большой и красивый, торговый и промышленный.
Нового о нем нечего рассказывать, а потому оставим его и расскажем вам о городе Вугин, а это тоже большой и знатный город. Живут там идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные. Шелку и всяких других товаров у них много; купцы они ловкие и в ремеслах искусные.
Оставим этот город и расскажем вам о городе Чианган [Цзясин]. Чианган, знайте, большой, богатый город. Жители идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные. Народ торговый и промышленный. Много ткут тут всякого рода сендал. Всякой дичины тут много.
Ничего другого порассказать нет, а потому пойдем вперед, опишем вам другой город – величественный Шесаи [Ханчжоу], столицу царя Манги.
Глава CLII-А. Здесь описывается величественный город Кинсаи [Ханчжоу]
От Каингана [Цзясин] три дня по стране, где богатых и знатных городов и замков много; народ тут торговый и промышленный. Живут тут подданные великого хана, идолопоклонники; деньги у них бумажные. А через три дня величавый город Кинсаи, а по-французски это значит «Небесный город».
Пришли мы вот сюда и расскажем вам все о величии этого города; поговорить о нем следует, без спору, то самый лучший, самый величавый город в свете. Расскажем вам о нем точно так, как здешняя царица в письме описывала Баяну-победителю, и как они оба вместе докладывали о том же великому хану, чтобы ему было ведомо величие города и не приказывал бы он ни уничтожать, ни разорять города; а что в том писании правда, это я, Марко Поло, проверил своими очами.
Говорилось в том писании прежде всего, что город в округе около ста миль, и двенадцать тысяч каменных мостов в нем, а под сводами каждого моста или большей части мостов суда могут проходить, а под сводами иных суда поменьше. Не удивляйтесь, что мостов тут много; город, скажу вам, весь в воде, и кругом вода; нужно тут много мостов, чтобы всюду пройти.
Говорилось еще в том писании, что было там двенадцать ремесл и для каждого ремесла было двенадцать тысяч домов; в каждом доме было по меньшей мере десять человек, а в ином пятнадцать, а то тридцать или сорок, не все, конечно, мастера, но и работники, что по указанию мастера работают; и всем было дело, потому что отсюда снабжаются многие другие города в области.
Много здесь богатых купцов, и шибко они торгуют; и никто об этом истинной правды не знает, так тут много купцов. Скажу вам еще: знатные люди и их жены, и те мастера, о которых вам рассказывал, собственными руками ничего не делают, живут в таком довольстве и так чисто, словно цари; и жены их тоже в довольстве и такие красавицы. По велению царя, всякий занимался отцовским ремеслом, и хоть бы у него было сто тысяч безантов, заниматься другим ремеслом он не может.
К югу есть озеро, добрых тридцать миль в округе; по берегам много прекрасных дворцов и красивых домов; выстроены они на славу; богаче и лучше их и придумать нельзя, и то дома знатных и именитых людей. Много тут еще аббатств и языческих монастырей; идолов там многое множество. А посреди озера, скажу вам еще, два острова, и на каждом по дворцу роскоши изумительной; выстроены они на славу, а убраны, словно императорские. Когда они свадьбы играют или пиры задают, так ездят в те дворцы и там пируют; тут все нужное для пира: и посуда, и ножи, и блюда.
Домов хороших в этом городе всюду много. Есть там большая каменная башня; когда случится в городе пожар, жители сносят туда свое добро; а пожары там частые, оттого что деревянных домов много.
Живут здесь идолопоклонники, подданные великого хана; деньги у них бумажные. Едят они всякое мясо: и собачье, и всяких диких зверей, и вообще всех животных. Христианин ни за что в свете не стал бы этого есть.
Скажу вам еще: днем и ночью каждый мост сторожат десять человек, чтобы не было в городе бесчинства и шума. И вот еще что: есть в городе гора, а на ней башня, а в башне той деревянная доска, и приставлен к ней человек с молотом, и всякий раз, как ударит он молотом по доске, слышно это далеко. Случится ли в городе пожар или шум какой, доска гудит. Крепко стережет этот город великий хан, и много тут его войска; город этот самый главный в области Манги [Манзи]. Богатства тут много, и доход великого хана большой; коль порассказать о нем, так и веры не дадут. Боится еще великий хан, что город взбунтуется, а потому и велит большому войску крепко сторожить его.
В этом городе, знайте по истине, все улицы вымощены камнем и кирпичом; так точно все дороги в области Манги; и верхом ездить, и пешком ходить по ним хорошо.
В этом городе, скажу вам, добрых четыре тысячи бань; есть и ключи, где люди нежатся; по нескольку раз в месяц ходят туда, потому что чистоту в теле соблюдают; бани эти самые красивые, самые лучшие и самые просторные в свете; они так просторны, что зараз тут могут мыться сто мужчин или сто женщин.
В двадцати пяти милях от этого города, на северо-восток и восток – море-Океан. Есть тут город Ганьфу, главная там пристань; приходят сюда из Индии и других стран большие суда с разными дорогими товарами. От города к пристани течет большая река; по ней суда поднимаются до самого города и далее, в другие места, за городом.
Великий хан, скажу вам, разделил область Манги на девять уделов, то есть поставил там девять великих царей, и у каждого большое царство; но все эти цари подвластны великому хану; ежегодно они, каждый в своем царстве, собирают для великого хана и доходы, и всякое добро. В этом городе живет один такой царь, и правит он более ста сорока больших и богатых городов.
Подивитесь, если я вам скажу вот что: в области Манги более тысячи двухсот городов, и в каждом городе вот какая стража великого хана: в каждом городе, знайте, по истинной правде, по меньшей мере тысяча человек, а иной город сторожат десять тысяч, а в другом двадцать тысяч, а то и тридцать тысяч, а всей стражи столько, что и не перечесть ее. На думайте, чтобы все люди были татары, есть и из Катая, и не все они конные, много и пеших, но все из войск великого хана.
Словом, сказать по правде, кто не видел, а только слышал о делах и о богатстве области Манги и о тамошних доходах великого хана, тот и не поверит всему. Величие этой области еле-еле опишешь. А потому не стану об этом продолжать и замолчу.
Только одно еще скажу вам, а потом и уйдем отсюда. У народа в Манги вот какой обычай: как только родится ребенок, отец с матерью приказывают записать день, место и час его рождения, чтобы все знали, когда родился ребенок. Когда кто соберется в путь куда-либо, идет он к звездочету и пересказывает ему все это, и тот ему говорит, можно ли ехать или нет, и зачастую звездочет расстраивает поездку. Их звездочеты искусны в своем деле, в бесовских колдовствах; складно они говорят народу, и крепко им верят.
Расскажу вам вот еще что. Когда мертвого несут сжигать, все родные, мужчины и женщины, с горя одеваются в пеньку и идут за телом: несут с собою музыкальные инструменты и поют хвалебные гимны идолам. Придут туда, где тело сжигается, остановятся там и приказывают наделать из бумаги коней, рабов и рабынь, верблюдов и многое множество золотых тканей. Изготовят все это, разведут большой огонь и сожгут тело вместе со всем наготовленным; на том свете, говорят они, у мертвого будет все это живым, с мясом и с костьми; будет у него и золото, и тот же почет, что оказывался мертвецу при сожжении, станут оказывать ему их боги и идолы.
В этом городе дворец прежнего царя Манги, самый красивый и знатный в свете. Вот он каков: в округе около десяти миль, обнесен высокими зубчатыми стенами; а за стенами много славных садов со всякими, какие только можно придумать, вкусными плодами. Много тут фонтанов и озер с хорошею рыбою, а посредине большой и славный дворец; а в нем большая и красивая зала; множество народу может пообедать там за одним столом. Расписан покой золотом; нарисованы тут столбы, звери и птицы, рыцари и дамы, и всякие чудеса. С виду зала прекрасная; по стенам и по потолку только и видишь, что живопись золотом.
И что вам еще сказать? Не сумею и описать величие этого дворца. Расскажу вам коротенько всю правду о нем: двадцать там больших и совсем одинаковых зал; а велики они так, что десять тысяч человек могут тут пообедать за одним столом, и все они роскошно убраны золотом. Во дворце, скажу вам, тысяча красивых и просторных покоев; есть где и поспать, и поесть.
О плодах и рыбах я вам рассказывал.
Знайте, по истинной правде, в этом городе сто шестьдесят туманов огнищ, значит, сто шестьдесят туманов домов; туман равняется десяти тысячам, всех домов, значит, миллион шестьсот тысяч; много тут богатых дворцов. Есть здесь христианская церковь несториан.
Описал вам город; следует упомянуть вот еще о чем: у горожан такой обычай – на дверях дома пишут они свои имена и имена жен, сынов и их жен, рабов и всех домочадцев; записывают также, сколько держат лошадей. Кто помрет, того имя вычеркивается, а новорожденного имя приписывают. Поэтому-то правитель всякого рода знает всех в своем городе. То же самое по всей области Манги и в Катае. Есть тут еще один хороший обычай: у кого постоялый двор или у кого пристают путники, те записывают их имена и день месяца, когда они пришли, так что великий хан круглый год может знать, кто приходит в его земли. Дело то людей умных.
Рассказал вам обо всем этом, опишу вам теперь большой приход с этого города, а это девятая доля дохода с целой области Манги.
Глава CLII-Б. Здесь продолжается описание города Кинсаи [Ханчжоу]
Город расположен таким образом, что по одну сторону его находится озеро с пресной и очень чистой водой, по другую – очень широкая река, наполняющая много больших и малых каналов, протекающих по каждой части города и уносящих все нечистоты сначала в то озеро, потом в океан, вследствие этого воздух очень чист. По всему городу можно идти сухим путем и плыть по тем каналам. Улицы и каналы так широки и велики, что удобно могут проходить телеги и лодки с предметами, необходимыми для жителей.
На другом конце города находится ров длиною приблизительно в сорок миль, составляющий границу города с этой стороны. Ров очень широк и наполнен водой, идущей из той реки, он был вырыт древними царями той провинции, для того чтобы излишек воды во время наводнения мог сливаться туда, также для того, чтобы служить защитой для того города; вырытая земля была сложена по сю сторону рва, чтобы она образовала как бы насыпной вал вокруг города.
Здесь находятся десять главных площадей, не считая бесконечного числа других, расположенных по кварталам. Эти площади квадратные, длина каждой стороны около полмили, с передней стороны их проходит главная улица, шириною в сорок шагов, идущая от одного конца города до другого, со многими мостами, пересекающими ее, удобно устроенными. На каждые четыре мили приходится одна из тех площадей, имеющих, как сказано, две мили в окружности. Есть также широчайший канал, идущий параллельно той улице, но с задней стороны тех площадей, на берегу его, со стороны площадей, построены обширные каменные здания, где складывают свои товары все купцы, приходящие из Индии и из других стран, чтобы иметь их возле себя и у площадей.
На каждой из тех площадей три дня в неделю собирается от сорока до пятидесяти тысяч людей, продающих товары и приносящих сюда всякого рода съестные припасы, которых здесь всегда большое изобилие, как то: дичи из коз, оленей, ланей, зайцев и кроликов, а также куропаток, фазанов, франколинов, перепелов, кур, каплунов, а уток и гусей столько, что и сказать нельзя, потому что в том озере их содержится такое количество, что за один венецианский серебряный грош можно получить пару гусей или две пары уток. Там же мясные ряды, где убивают крупный скот, такой как телят, быков, козлят и ягнят; это мясо едят богатые люди и вельможи, но другие, а именно люди низкого состояния, не воздерживаются ни от какого мяса, как бы нечисто оно ни было, без всякого разбора.
На тех площадях постоянно есть все роды злаков и плодов; из последних замечательнее всего огромные груши, до десяти фунтов весом каждая. Они внутри белы, как тесто, и отличаются редким ароматом, а также, в свое время, – персики, желтые и белые, очень нежные. Виноград там не растет, но привозится в сухом виде из других стран, очень хороший, а также вино, хотя местные жители ценят его невысоко, так как привыкли к своему вину из риса и пряностей. С моря-Океана, вверх по реке, из-за двадцати пяти миль, каждый день привозится большое количество рыбы. Ее также много в том озере, где ее постоянно ловят рыбаки, занимающиеся только этим делом. Рыба разного рода, смотря по времени года. Вследствие нечистот, плывущих из города, она жирна и вкусна. Кто бы увидел количество той рыбы, никогда бы не поверил, что все это будет продано, между тем в немного часов исчезает вся рыба: столько здесь жителей, привыкших к изысканному образу жизни, что и рыба, и мясо подаются у них за одно блюдо.
Все те десять площадей окружены высокими зданиями. В нижнем этаже помещаются лавки, где исполняются всякого рода работы ремесленников, и продаются всякого рода товары, пряности, драгоценные камни, жемчуг. В некоторых лавках продают только вино из риса и пряностей, приготовляют постоянно свежее вино и продают его дешево. На других улицах помещаются публичные женщины, которых столько, что и сказать нельзя, не только близ площадей, где для них обычно отводятся места, но во всем городе. Они одеваются очень пышно, употребляют сильные духи, живут с многочисленной женской прислугой в богато разукрашенных домах. Эти женщины крайне сведущи и опытны в искусстве прельщать мужчин, ласкать их и приспособлять свои речи к разного рода людям, так что иностранцы, раз испытавшие это, остаются как бы околдованными и так очарованы их нежностью и льстивостью, что никогда не могут избавиться от этого впечатления. Отсюда происходит, что, когда они возвращаются домой, они говорят, что стояли в небесном городе Кинсае [Ханчжоу] и только и думают о том часе, когда им можно будет вернуться туда.
В других улицах живут врачи, астрологи – те, кто учит читать и писать, и представители бесконечного числа других искусств. Всем им отведены места вокруг площадей. На каждой из последних – два больших дворца, один с одного, другой с другого конца, где живут вельможи, назначенные царем, чтобы немедленно разобрать всякое несогласие между купцами или между другими жителями тех кварталов.
Те вельможи обязаны каждый день заботиться о том, чтобы стража у соседних мостов стояла на месте, а за неисполнение этой обязанности наказывать их по своему усмотрению.
Вдоль главной улицы, о которой мы говорили, что она идет с одного конца города до другого, с обеих сторон стоят дома и огромные дворцы со своими садами, вблизи находятся жилища ремесленников, работающих в своих лавках. Во все часы здесь встречаешь людей, идущих в том или другом направлении по своим делам, так что, увидев такую толпу, можно бы думать, что нельзя собрать для всех довольно съестных припасов; но в каждый базарный день все эти площади покрыты и наполнены жителями и купцами, везущими эти припасы то на телегах, то на судах, и все это потребляется. Стоит только упомянуть о том, сколько в том городе потребляется перца, чтобы можно было судить о количестве съестных припасов, мяса, вина, пряностей, приготовляющихся здесь для общего потребления. Господин Марко слышал рассказ одного из таможенных чиновников великого хана в городе Кинсае, судя по которому, каждый день потреблялось 43 груза [pondо] перца, а каждый груз равняется 223 фунтам.
Дома у жителей хорошо построены и богато отделаны, они находят такое удовольствие в орнаментах, живописи и архитектуре, что тратят на это удивительные суммы денег.
Коренные жители города Кинсая – люди мирного нрава, по своему воспитанию и по примеру своего царя, также отличавшегося миролюбием. Не умеют обращаться с оружием и не держат его в своих домах. Нет у них ни ссор, ни шумных споров, ни каких-либо раздоров. Они занимаются торговлей и ремеслами с большой честностью и правдивостью. Они так любят друг друга, что по доброжелательству, возникающему при соседских отношениях как между мужчинами, так и между женщинами, можно считать каждый квартал как бы одним домом.
Со своими домашними живут так дружно, что у них нет ни ревности, ни подозрения к своим женам, к которым относятся с большим уважением, и большое бесчестие постигло бы того, кто бы осмелился обратиться с нечестным предложением к замужней женщине. Любят также и иностранцев, приходящих к ним для торговли, охотно принимают их у себя дома, любезно обращаясь с ними и оказывая им всякого рода помощь и совет в их делах. В противоположность этому они ненавидят солдат и стражников великого хана, помня, что через них они лишились своих природных царей и вельмож.
На озере есть лодки и барки в большом числе, большие и малые для увеселительных поездок; на них могут поместиться десять, пятнадцать, двадцать и больше человек, потому что их длина от пятнадцати до двадцати шагов, а дно широко и плоско, так что они плывут, не наклоняясь ни на ту, ни на другую сторону. Каждый, кто хочет совершить увеселительную поездку с женщинами или с товарищами, нанимает одну из тех барок, которые постоянно содержатся готовыми, с красивыми стульями, столами и другими предметами, необходимыми для пира. Наверху, на плоской палубе, стоят мужчины с баграми, которые втыкают в дно (потому что глубина того озера не более двух футов), и приводят барку туда, куда им велели.
Палуба с внутренней стороны расписана разными красками и фигурами, таким же образом вся барка. Кругом расположены окна, которые можно закрывать и открывать, так что компания, сидя за столом, может смотреть по сторонам и наслаждаться разнообразием и красотой места, куда ее везут. Поистине, прогулка но озеру доставляет больше наслаждения, чем какая-либо другая вещь, которой можно пользоваться на суше, так как по одну сторону простирается город во всей своей обширности, и стоящие в барке могут издали любоваться им во всем его величии и красоте, со столькими дворцами, храмами, монастырями, садами с высочайшими деревьями, расположенными на берегу воды.
На озере всегда есть несколько барок с людьми, совершающими увеселительную поездку, так как жители города ни к чему так не стремятся, как, покончив со своими делами или торговлей, употребить часть дня на подобные удовольствия, или с женщинами своего круга, или с публичными женщинами, или в тех барках, или в повозках, разъезжающих по городу, о которых нам также надо поговорить, так как одно из удовольствий жителей – ездить по городу, как они на барках катаются по озеру.
На главной улице постоянно можно видеть направляющимся в ту или в другую сторону ряд длинных крытых повозок, снабженных занавесками и подушками из шелка, в которых могут поместиться шесть человек, за ними каждый день приходят мужчины и женщины, желающие совершить увеселительную поездку. Можно видеть бесконечное число тех повозок вдоль той улицы, посередине ее, направляющихся к садам, владельцы которых принимают их в павильонах, построенных с этой целью, там они развлекаются весь день со своими женщинами, а вечером возвращаются домой в тех повозках.
Расскажем теперь о прекраснейшем дворце, в котором жил царь Фанфур (т. е. Фагфур), предшественники которого заставили городить высочайшими стенами пространство в десять миль в окружности и разделили его на три части. В среднюю часть входили через огромные ворота, по обеим сторонам их, непосредственно на грунтовой почве, находились величайшие и обширнейшие павильоны, крыша которых поддерживалась колоннами, раскрашенными и отделанными золотом и лучшей лазурью. Напротив ворот находился главный павильон, превосходивший остальные величиной, также раскрашенный, с позолоченными колоннами; потолок был украшен великолепными золотыми орнаментами, а на стенах с большим искусством были изображены события из жизни прежних царей.
Здесь в определенные дни, посвященные их идолам, царь Фанфур [Фагфур] устраивал прием и угощал обедом главных вельмож, начальников и богатых ремесленников города Кинсая, за столом в одно время, под крышами всех павильонов, удобно помещались десять тысяч человек. Прием продолжался десять или двенадцать дней, удивительное и невероятное зрелище представляло великолепие приглашенных, одетых в шелк и золото, со столькими драгоценными камнями, так как каждый старался выступать с возможно большим великолепием и богатством.
За этим павильоном, находившимся против больших ворот, была стена с проходом, отделявшая этот павильон от другой части дворца. При входе туда находилось другое большое здание, наподобие монастыря, здесь были разные комнаты для царя и царицы, отделанные, как и стены здания, с таким же разнообразием. Из этого монастыря вступали в коридор, весь крытый, шириною в шесть шагов и такой длины, что доходил до берега озера. С каждой стороны коридора было по десяти дворов, устроенных наподобие длинных монастырей с портиками кругом, в каждом монастыре, или дворе, было пятьдесят комнат с садами при них, и во всех тех комнатах жили те 1000 девиц, которых царь держал у себя на службе. Он иногда отправлялся с царицей и с некоторыми девицами кататься по озеру на барке, которая вся была крыта шелком, а также посещал храмы идолов.
Две другие части того огромного пространства были разбиты на рощи, озера и великолепнейшие сады, там были посажены фруктовые деревья, там же были устроены парки для разного рода животных, таких как диких коз, ланей, оленей, зайцев и кроликов. Сюда царь приходил развлекаться со своими девицами, частью в повозках, частью верхом, и не входил сюда ни один мужчина. Он заставлял их скакать с собаками и охотиться за теми животными, потом, когда они уставали, они приходили в рощи, расположенные вокруг тех озер, снимали с себя одежду и нагими плавали то в одну, то в другую сторону, а царь с величайшим наслаждением стоял и смотрел на них; потом они возвращались домой.
