Текст книги "Необычные новеллы"
Автор книги: Марк Юрьев
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Алекс вдруг вспомнил о Максе. Соседняя комната оказалась пуста. Он подошёл к уже раскрытому окну и увидел уходящего по тротуару Макса. Товарищ прекрасно понимал, что Алексу надо было побыть одному, поэтому и ушёл не попрощавшись. Ещё будет время поговорить и всё обсудить. Жизнь продолжается.
Алекс ещё долго стоял у окна и смотрел в темноту. Он думал о том, что жил бесцельно и бесполезно, что зря растрачивал свои годы и силы. Что после него ничего не останется. Ничего! Его проглотит настоящее, очень быстро сделав прошлым. и все его забудут. Он растает как его двойник. Нет! Теперь он будет жить по-другому. Завтра они с Рикой обвенчаются, у них будут дети, много детей. Он займётся благотворительностью – построит больницу, затем школу. Каждый день, каждую минуту он будет тратить с пользой. Спасибо второму "я", оно помогло понять себя. Теперь он должен создать первое "я" – настоящее. Он должен стать личностью.
Жизнь продолжается...
Инопланетяне
Несмотря на то, что Василий Пешеходов прожил жизнь ещё не очень большую, но, сколько себя помнил, никогда не жил всерьёз. Всё для него было игрой и забавой. Он мог быть весёлым, ироничным, саркастичным, насмешливым, но только не серьёзным. Когда ему было пять лет, не желая есть манную кашу в детском садике, он позвонил в милицию и изменив голос (насколько ему это было под силу) сообщил, что детсад заминирован... Больше манную кашу ему никогда не предлагали. В четвёртом классе средней школы он сорвал урок, объявив о тяжёлой болезни учителя географии, который оказался абсолютно здоровым и очень удивлённым, придя на урок в пустой класс (все пошли в больницу его проведать).
Дальше Василий Пешеходов всё совершенствовался в своих шутках и розыгрышах. В девятом классе, он сообщил по школьному ретранслятору о безвременной кончине любимого руководителя государства и огласил постановление Парламента о трёхдневном трауре. Школу закрыли, а пришедшие представители РОНО были шокированы огромным портретом "вождя" в траурной рамке. Василия не выгнали из школы только потому, что через два дня глава государства умер по-настоящему. Дело замяли, было не до него. И из университета Василий Пешеходов чудом не вылетел, когда сделал коллажи из фотографий преподавательниц и фотографий обнажённых тел фотомоделей, которые потом додумался выложить в Интернете. Так продолжалось и в армии и на работе...
Вот и в свою первую встречу с Алёной, он не смог удержаться. Это случилось в городском парке, возле небольшого пруда. Вечерняя прохлада уже начинала тревожить певчих птиц и одиноких прохожих. Вскоре парк совершенно опустел. Только Она сидела на скамейке и грустно смотрела на одинокого лебедя, неприкаянно плавающего по водоёму. Одета Алёна была в ярко-красное летнее платье. На ногах были белые бархатные туфельки с золотыми застёжками. Непокрытые волосы каштанового цвета ласково гладил и развевал по сторонам весенний ветерок...
Василий не мог пройти мимо. Всё существо незнакомки излучало доброту и нежность. Она как-будто светилась изнутри. Лицо, которое никогда не видел до этого часа, показалось удивительно знакомым и родным. Осторожно присев на край скамейки, он представился. Назвав себя Василием Пешеходовым, он поведал, что это не настоящее его имя, что он, на самом деле, прилетел с другой планеты, что он – обыкновенный инопланетянин.
Девушка не удивилась и не обиделась на эту шутку, напротив, с очень серьёзным видом спросила, почему он прилетел именно на эту планету. На что смущённый Василий начал объяснять, что он всегда искал такую необыкновенную девушку как она, но нигде не мог найти. Влюблённое сердце подсказало ему, что она живёт здесь на третьей планете Солнечной системы, на Земле.
После этого вечера, они встречались каждый день в течении целого месяца. Это был самый счастливый месяц жизни Василия. Он не ходил, а парил на крыльях страстной и безумной любви. Красивая, обаятельная Алёна была прекрасным собеседником – весёлая, остроумная, эрудированная, умеющая говорить и слушать (для женщины талант невероятный). Они ходили в кино, купались в загородной речке, катались на аттракционах городского парка, ели пончики, пили газированную воду. Только мороженое Алёна не любила, объяснив это удивительно просто: "Оно холодное!" Больше Василий никогда его не ел. Также удивляла нелюбовь девушки к электронным часам. Самым большим её кошмаром было увидеть на часах 00:00. Она впадала в панику, ей начинало казаться, что всё закончилось, что время вышло... Василий относил это к её повышенной чувствительности и тонкой организации души.
Алёна называла Василия – "Мой Милый Инопланетянин". Им было хорошо вдвоем, много лучше чем могло быть на самом деле. Они жили, словно в сказке. Вот только, когда Василий начинал говорить о своих чувствах к Алёне, она сразу переводила разговор на другую тему. Если же он пытался вернуться к разговору о любви, девушка обнимала его и шептала на ухо:
– Не надо спешить, Мой Милый Инопланетянин.
Прошёл месяц. Они сидели на той же самой скамейке, где познакомились, возле того же пруда. Только лебедя не было. Весь вечер девушка была грустной и мрачной, на вопросы отвечала невпопад. Она ёжилась как от сильного холода, несмотря на необычайно теплую погоду. Василия это сильно обеспокоило. Что-то не так. Он чувствовал, что что-то нехорошее приближается...
– Что случилось, Алёна? Какие-нибудь неприятности? Расскажи, может я смогу помочь... Почему ты молчишь? И вообще, я о тебе до сих пор ничего не знаю. Где ты живёшь? Чем занимаешься? Кто твои родители? Почему ты ничего не хочешь мне рассказывать?
Тихо, чуть слышным шёпотом, она сказала слова, показавшиеся громом среди ясного неба:
– Я выхожу замуж и уезжаю. Больше мы с тобой никогда не увидимся.
Смысл сказанных слов не сразу дошёл. Спустя минуту, ошеломлённый Василий выдавил бессмысленный вопрос:
– Это правда?
Потрясённый, он закрыл лицо руками и как будто окаменел от этого удара судьбы. Алёна, склонив голову набок, наблюдала за ним.
"Милый мой, это конечно неправда. Но как я могу тебе рассказать правду? Как смогу объяснить, что прилетела с далёкой планеты, что меня прислал Центр Изучения Далёких Галактик, что я, на самом деле, совершенно другая... Милый, если бы ты увидел как я выгляжу на самом деле, то ужаснулся бы! И зовут меня не Алёной... Когда я улетала со своей планеты, тебя ещё не было на свете, а когда вернусь обратно, то уже не будет. Мой дом, мои родные, мои друзья находятся отсюда за сотни световых лет. Мы с тобой из разных Галактик, с разных планет. Мой милый, мы с тобой, друг для друга – инопланетяне! Мне надо возвращаться. Я и так уже опаздываю на месяц (по земному календарю), а в моей работе это недопустимо.
Прощай! Я тебя никогда не забуду. Ты научил меня любить. На нашей прекрасной, но очень прагматичной, планете это чувство неведомо. У нас есть всё, всё кроме любви. Спасибо тебе за этот бесценный дар. Прощай, Мой Милый Инопланетянин!"
Девушка встала и пошла в надвигающиеся сумерки. Слёзы всё сильнее текли по её искусственным щекам, а она всё ускоряла шаг, пока совсем не растаяла во мгле пришедшей ночи...
Взрослые игры
1
Танки противника ехали не торопясь, самоуверенно, даже можно сказать: танки противника ехали по наглому. Прорвав первый эшелон укреплений и не встречая особого сопротивления врага, они уже предвкушали лёгкую победу. Но рёв бронированных чудовищ не поверг в ужас наших солдат. Перегруппировав свои силы и выкатив на огневые позиции все оставшиеся батареи, они встретили врага шквалом огня. Завязался смертельный бой.
Было жизненно необходимо задержать противника на данных рубежах, не дать ему возможности выйти на оперативный простор. Захватив господствующие высотки, враг мог вплотную подойти к городу, а прорвав фланги и окружить его, одновременно взяв "в клещи" основные силы пехотной дивизии и артполка.
В течении десяти минут, прямой наводкой, нашими артиллеристами была уничтожена половина вражеских танков. Оставшиеся в наличии бронемашины отступили. Пехота противника попыталась закрепиться на достигнутых рубежах, но была отброшена блестящей контратакой.
Увы, это была ещё не победа. В небе появилась воздушная армада. Десятки бомбардировщиков, под прикрытием истребителей и штурмовиков, летели бомбить наши укрепления. Навстречу им поднялись два наших самолёта, но силы оказались слишком не равны. Обломки боевых машин упали на поле брани. Это было последнее прикрытие с воздуха...
Воздушная армада нанесла массированный бомбовый удар по нашим позициям. Всё превратилось в ад. Система оборонительных укреплений была полностью разрушена. Все батареи уничтожены. Понесены колоссальные потери в живой силе. Предвкушая лёгкую победу, оставшиеся вражеские танки и пехота опять пошли в атаку. Казалось, что исход битвы был уже решён. Оставалось или сдаться, или умереть в неравном бою...
И вот, когда уже вражеская пехота готова была ворваться в наши окопы, а танки давить гусеницами беззащитных солдат, появились наши танки! Это танковый корпус, незаметно форсировав речку, ударил с фланга. В небе появились эскадрильи наших истребителей из резерва Ставки. Остатки пехотной дивизии, разбитой, но не сломленной, поднялись в атаку. Воодушевлённые вовремя подоспевшей подмогой, они набросились на врага с криками:
– Вперёд, в атаку!
– За Родину! Ура!!!
– Бей их...
Ход сражения был прерван воспитательницей:
– Ребята, тихий час! Быстренько все в кроватки!
Она хлопнула три раза в ладоши, и младшая группа детского сада начала разбегаться по своим кроватям.
"Эх, не успели довоевать,– сокрушались дети.– А победа уже была так близко... Ничего, после тихого часа довоюем!"
2
– Тише господа! Пожалуйста потише,– «Спикер» безуспешно пытался навести порядок в сессионном зале.– В конце концов, мы парламент или как? У нас, на повестке дня, ещё несколько вопросов.
С большим трудом установив тишину, он продолжил:
– Депутат Маша внесла на рассмотрение законопроект, запрещающий мальчикам дёргать за косички девочек.
Девочки дружно зааплодировали, а из рядов мальчишек донеслись недовольные голоса:
– Не правильно!
– Это не демократично!
– Последних прав лишают...
– Мы, может, таким образом знаки внимания оказываем.
– Знаки внимания надо оказывать цветами или конфетами,– резонно заметили девочки.
Поставили на голосование. Законопроект благополучно провалился, так как против, неожиданно, проголосовали и многие девочки. Они здраво рассудили, что конфет и цветов можно не дождаться, а лишаться последних знаков внимания от мальчиков не очень хотелось.
– Следующий вопрос кадровый. Есть мнение, что должность воспитателя должна быть выборной. Выборы должны проходить на альтернативной основе тайным голосованием. Прошу высказываться.
"Депутаты" одобрительно загудели.
– Правильно!
– И очень своевременно! Мы должны контролировать обслуживающий персонал.
– Постойте! А если администрация не согласится.
– То есть, как это не согласится? В конце концов, кто тут для кого – мы для них, или они работают для нас?
– Хорошо, но где взять альтернативу? Желающих здесь работать что-то не видать.
– Работа вредная, а платят мало. Вот никто и не идёт.
– Да, с нами надо иметь железные нервы...
Вопрос решили отложить до лучших времён. Остался последний, самый болезненный вопрос: проблемы кормления. Он задел "за живое". Высказаться хотели абсолютно все.
– Кормят отвратительно. Сколько можно терпеть!
– Пичкают нас манной кашей, как младенцев беззубых.
– Коррупция процветает! Повара уже не в силах таскать домой сумки с продуктами...
– Ещё бы, при их комплекции и аппетите!
– Постоянно компот, кисель, чай. А где фанта, пепси, квас? Где, я вас спрашиваю? Там, у них , горячий шоколад, а у нас что? Кипячёное молоко! Бррр...
– Да что мы едим? Только хот-доги из бродячих собак...
Обстановка всё больше и больше накалялась. Ситуация начинала выходить из-под контроля. Стали звучать даже политические требования.
– Необходимо разогнать администрацию!
– Обратимся в прокуратуру. Сколько можно терпеть этот беспредел!
– Надо объявить голодовку, и голодать до тех пор, пока наши требования не будут выполнены...
– Дети! Дети, тише. Начинается тихий час. Все спать! Быстро, быстро...– как всегда не вовремя вмешалась воспитательница. Экстренное заседание Парламента пришлось прекратить.
"Ничего, после тихого часа продолжим. Мы им ещё покажем демократию!"– засыпая думали дети средней группы детского сада.
3
На «стрелку» собрались самые «крутые авторитеты» и их «кодлы». «Забили стрелку» «паханы» Толян и Колян. Присутствовали и многие «фраера из шушеры». Поводом для «разборок» послужил вопрос, кто будет «крышей» для младших групп.
– Моя братва самая крутая,– горячился Толян.– У нас всё схвачено, даже воспитатели!
– А мы что, лохи приблатнённые?– возразил Колян.– Мы тоже крутые!
– Да какие вы крутые. Самое большое, на что вы способны, это жевать под одеялами орбит без сахара,– вмешалась в разговор самая красивая "метёлка" Анька Щербатая.
– Ты, коза, вабще закрой варежку, а то гланды простудишь!
– Ша! Будешь наезжать на моих тёлок, я тебе на фейсе сникерс размажу. Догоняешь?
– Чё ты, тюбик, выдавил?
– Не гони пургу, пацан...
– Кого ты лечишь, Айболит?!
– Зашуршал – кулёк целлофановый! Я тебя, баклана, на мурзилку подпишу!
– Братаны! Фильтруйте базар. В натуре!
– Да я зону топтал! Меня родоки на хазе через день в чулан муруют!
"Стрелка" уже грозила перейти в войну, когда вмешался "братан в законе" Лёшка Подгузник.
– Хана пацаны, харе лепить горбатого и носы пудрить детской присыпкой! Или вы только сегодня из памперсов вылезли, да с горшков соскочили? Чё мозги грузить? Тут вам не кича. Можно и без понтов добазариться. Братва Коляна будет крышей для младшей группы, а братва Толяна возьмёт под себя среднюю группу. И каждый будет свою капусту рубить. Я так лабаю, мазурики?
– Клёво! Только чур, своих братанов не кидать, и на бабки не разводить.
– А кто кинет или по беспределу наедет, тех на муравейник ставить и счётчик включать!
– Добазарились. Будем жить по понятиям.
"Разборка" перешла на другие, более бытовые, темы. Многих волновал вопрос недостатка оружия.
– С пистонов стрелять хозяева не дают, а водяных пистолетов в обрез. Калашей вабще нет.
– На рогатки надо переходить.
– Чё мы, лохи, в натуре, с рогатками фраерить? Так мы скоро опять начнём из трубочек плеваться!
– Нет, братаны, хватит порожняк гнать. Нам нужны стволы покруче! Да и пора нам, в натуре, вооружаться хлопушками и петардами, а то скоро даже сявки начнут на братву наезжать...
Снова "братва" зашумела. "Базары" начались с новой силой.
Но настал тихий час, и все – "авторитеты", "деловые", "блатные", "фраера", "лохи", другие "пацаны" старшей группы детского сада – все покорно разбрелись по своим кроватям. Самое время отдохнуть. Раздел сфер влияния – дело утомительное. А ещё надо будет создавать "общак", организовывать "секьюрити", "нарезать доли", "отстёгивать" своей "крыше" в лице воспитателей. В общем, дел ещё по горло...
4
Тишина пришла в беспокойный детский сад. Уснули и «воины» младшей группы, и «парламентарии» средней, и даже «братва» старшей группы. Сладко и безмятежно сопя, они смотрели свои детские цветные сны. Нет, им не снились – война, политика, криминал. Им, как обычно, снились любимые игрушки, папы, мамы, герои мультфильмов, домашние животные и добрые волшебники.
Время накладывает свой отпечаток на всех, даже на детей. Дети всегда играют в жизнь, которой живут взрослые. Они подражают взрослым, так как хотят быть на них похожими. Поэтому, с утра и до вечера, детвора готова играть во "взрослые игры", и лишь во сне они не играют,– во сне они просто дети...
Очень хочется надеяться, что наигравшись в детстве в эти страшные игры, которые стали (к сожаленью) приметой нашего времени, во взрослом состоянии наши дети не будут этими играми жить.
Дар
С недавнего времени, месяца два как, Антон Проходимцев стал видеть будущее. Нет, он не стал прорицателем или предсказателем, и видел будущее не далёкое, а всего три дня вперёд, и только во сне. Случилось это после того, как на работе его ударило током. А ведь говорил ему мастер, дядя Федя:
– Антошка, не путай ноль с фазой, а то увидишь среди бела дня звёздное небо!
Не послушал Антон доброго совета и, однажды, получил сполна свою порцию электронов. Звёзд он, правда, не узрел, но получил дар видеть каждую ночь будущее. Видел его чётко, явственно, в цветах и звуках, и (во что трудно поверить) оно всегда сбывалось. Это было непривычно и тяжело, хотя сначала даже забавляло и казалось Антону прикольным. Но, со временем, этот дар начинал тяготить всё больше и больше...
Антон был добрым и отзывчивым парнем. Он утешался тем, что эти вещие сны помогают ему делать добрые дела. Например, увидев во сне как сосед умирает от инфаркта, он через три дня (к соответствующему времени) вызвал "скорую помощь" – соседа спасли. В другой раз ему приснилось, как рушится трёхэтажный жилой дом вместе с жильцами. Он, по наивности, пошёл с этим в соответствующие инстанции, но везде над ним только смеялись. Отступить он не мог и, пораскинув мозгами, нашёл выход. За два часа до трагедии, он позвонил в милицию и сообщил, что данный дом заминирован и будет взорван в такое-то время. Милицейское начальство рисковать не стало, и всех жильцов эвакуировали. Дом же рухнул в установленное время и без всяких взрывов. Был случай, когда Антон силой удержал на тротуаре девушку, которая должна была попасть под колёса автомобиля. Девушка была спасена, а спаситель получил в награду полновесную пощёчину.
Все эти добрые поступки придавали жизни Антона смысл и даже определённую значимость. Но морально нести этот груз ответственности становилось всё трудней. Он и за себя не всегда мог ответить, а отвечать за многих других, чужих ему, людей, да ещё искать их, спасать, помогать... было очень тяжело. К тому же начало расти предчувствие беды, хотя Антон с самого начала понимал – добром это не кончится...
И вот, в одну из этих вещих ночей, ему приснились похороны. Собственные похороны! Он лежал в лакированном гробу из красного дерева, который находился на роскошном катафалке, а во след тянулась вереница людей с венками и без, но чужих, совершенно чужих людей...
Антон проснулся в холодном поту среди ночи и до самого утра уже не смог уснуть. Какой ужас! Через три дня его отнесут в тесном деревянном ящике на кладбище, а там закопают в сырую землю... Боже мой, неужели осталось только три дня?! Чёрт возьми, какие три дня? Умереть он должен гораздо раньше. Это похороны состоятся через три дня. Но почему он умер? Точней сказать, от чего он умрёт? Авария? Задавит автомобиль? Убьют? Отравится? Банальный кирпич на голову? Что же делать? Не выходить на улицу. Никому не открывать дверь. Не включать электроприборы. А если это сердце, или какая другая болезнь? Получится, что сам у себя украл последние часы жизни. Но почему ему не приснилось, как он умрёт?!
К утру, немного успокоившись и взяв себя в руки, Антон решил, что должен достойно провести последние часы своей, такой короткой и несуразной, жизни. Он составил список людей, перед которыми провинился, или обидел и не извинился, которым остался должен. "Долги надо возвращать. Может и умирать будет легче",– подумал Антон. Он вдруг вспомнил об Ольге. Сколько он о ней мечтал! Всё собирался признаться ей в любви, но так и не собрался – то было некогда, а то просто не мог решиться. Теперь же у него на это не было никакого морального права. Прощай, несбыточная мечта...
Не удивительно, что хоронить его будут совсем чужие люди. У него ведь никого нет. Даже жениться не успел. Но почему на похороны не пришли товарищи по работе? Даже этого не заслужил! А теперь что? Не приглашать же их самому на свои похороны. К тому же, сегодня суббота – выходной, завтра тем более. Похороны в понедельник. А до понедельника, его уже не будет.
Весь день Антон отдавал долги, мирился с теми, кого обидел. Все были с ним так милы, что на душе сразу стало легче и светлей.
"Но почему я не мог так всегда жить!"– сокрушался он вечером.
Спал плохо. То и дело просыпался. Ему, так по сути, ничего и не приснилось. Да и как он мог уснуть, если явственно чувствовал, что наступающий день должен решить всё, подвести, так сказать, черту. Но, вполне возможно, он просто боялся умереть во сне.
С утра, Антон принял ванну, побрился, одел белую рубашку, чёрный костюм, галстук, чёрные туфли. Посмотрел на себя в зеркало. Стало не по себе от всех этих приготовлений. Решил прогуляться по свежему воздуху.
"Ведь свежий воздух очень полезен",– с грустной иронией подумал Антон.
Неожиданно купил цветы, и в голову пришла шальная мысль: что, если пойти попрощаться с Олей, нет, не по-настоящему, просто сказать, что уезжает в командировку куда-то надолго. Ему очень хотелось увидеть – огорчится ли любимая такому известию, или ей всё равно. А в Олиных выразительных глазах он прочитает правду, они не умеют лгать. Насколько легче умирать зная, что хоть кто-то тебя любит... А если не любит, то и умереть не жалко!
Так тому и быть. Антон направился к дому любимой. Перебегать улицу (как обычно) он не стал. Очень не хотелось понапрасну рисковать последними часами, а возможно и последними минутами жизни. Подошёл к пешеходному переходу с регулируемым светофором и нажал на кнопку вызова разрешительного сигнала.
Кнопка была с трещинами, и от нажатия рассыпалась на мелкие кусочки. Палец провалился в отверстие и попал под напряжение. Паралитическая дрожь пробежала по всему телу. В глазах потемнело. Антон упал. В голове, сквозь туман и звон, пронеслась мысль: "Ну вот и всё... Как глупо. Ничего не успел..." Через несколько секунд до помутившегося сознания стали доносится голоса людей, собравшихся возле него.
– Какой типаж! Это то, что надо.
– Вы сошли с ума, человек умирает.
– Да, вы правы. Надо помочь... Это его током. Но какой типаж...
– Надо сделать искусственное дыхание.
– Да он, вроде, дышит. Надо грудь растирать.
Над Антоном суетились люди, неумело стараясь ему помочь – растирали грудь, пытались делать искусственное дыхание, шлёпали по щекам... Вскоре в глазах просветлело, он понемногу пришёл в себя. "Не может быть,– подумал Антон Проходимцев.– Неужели, ещё не время?"
Ему помогли подняться. В голове продолжало шуметь, но в остальном вполне можно было жить. Вот только пристал какой-то мужчина в кожаной куртке. Он всё бегал вокруг Антона и тараторил:
– Послушайте, вы нам нужны. Непременно вы! Какой типаж... Я кинорежиссёр. Вот моё удостоверение. Вы должны у нас сняться. Какое счастье, что вы не умерли... Вы нам сыграете мертвеца. Какой типаж! В понедельник съёмки – роскошные похороны преступного авторитета. Непременно вы должны...
До Антона вдруг дошло, что в понедельник его будут хоронить не по-настоящему, а по киносценарию! Вот почему ему не приснилась собственная смерть, ведь её просто не было. Поэтому и товарищей не было на похоронах. Какое счастье! Будто заново родился... Клятвенно пообещав режиссёру снятся в его фильме, Антон побежал к Оле признаваться в любви. Пора начинать жить по-настоящему.
Вероятно, этот второй удар током отнял его удивительный дар предвидения, так как с той поры, Антону больше никогда не снились вещие сны.
Кара божья
Семён Абрикосов вылез из автобуса. Поймав себя на этой мысли, он подумал что слово «вылез» довольно некорректно. «Вышел», «сошёл»– более подходящие слова. И тем не менее, из автобуса он всё-таки «вылез», при этом изрядно намяв бока и себе и окружающим пассажирам.
Настроение у Семёна было плохим. Точней сказать, плохим оно было ещё утром, когда поссорился с женой. Теперь же, после неурядиц на работе, после не полученной зарплаты, после отвратительного сервиса общественного транспорта, настроение было – хуже некуда. Домой идти не было ни малейшего желания. Решил поужинать где-нибудь в городе.
Семён Абрикосов зашёл в ближайшую пельменную. Продавщица в пельменной была наглой и толстой, что в совокупности с бородавками на щеках не доставляло никакого эстетического удовольствия от её созерцания. С самодовольным лицом она вела разговор по телефону и совершенно не реагировала на попытки Семёна сделать заказ. Через пять минут ожидания, раздражение начало плавно превращаться в ненависть, а после десяти минут бессмысленного ожидания, Семёна интересовал только один вопрос: сколько из продавщицы можно сделать пельменей? Совершенно разочаровавшись в жизни и людях, он выскочил на улицу, бормоча под нос проклятия.
– Да пропадите вы все пропадом! – неожиданно закричал Семён на всю улицу.
Вдруг земля вздрогнула. Донеслись раскаты грома. Потом ещё и ещё. Через минуту всё стихло.
"В разгар зимы – гром! Господи, и в природе всё не так!"– подумал Семён Абрикосов.
После этого, он с головой ушёл в свои мысли – размышлял, думал, анализировал, бесцельно блуждая по улицам города. Очнулся он возле круглосуточного магазина. Увидев аппетитные рисунки всякой снеди на витрине, Семён вдруг вспомнил, что очень голоден. Войдя, он сразу направился в продуктовый отдел. Продавца не было. Посмотрел в других отделах – никого. Странно. Отсутствие покупателей его не удивляло (слишком поздний час). Начал звать продавцов, кричал всё громче и громче – никого.
– Безобразие! – воскликнул Семён и вышел на улицу.
"Жаль, что я не вор, – пришло ему в голову. – Теперь ходи голодный".
Тут он заметил, что на улицах тоже никого не было. Но не это его поразило. Несмотря на ночь, во всех окнах горел свет, однако людей не было видно. Над озарённым светом ночным городом повисла зловещая тишина. Город был пуст! Мороз пробежал по спине Семёна Абрикосова.
"Неужели я остался один? Но почему?"
Он вдруг отчётливо вспомнил, как крикнул: "Да пропадите вы все пропадом!" И раздался гром, гром среди зимы. И все исчезли. Это – кара божья!
– Я не хотел...– вырвалось у потрясённого Семёна.
"Зачем? За что? Бедные люди. Где они? И это всё из-за несчастного автобуса, толстой продавщицы и не полученной зарплаты? Смешно. Этой зарплаты и на неделю не хватило бы. А теперь людей нет. Какой дурак! За что, Боже!"
Он шёл по пустому городу, не зная, куда и зачем идёт, шёл как идут по пустыне или арктическим льдам. Он был один. Одиночество навалилось на него необъяснимой тяжестью, вдавливало его в землю, не давало дышать. Лишь теперь Семён осознал, что нет на свете более страшной кары, чем кара одиночеством. С каким наслаждением и восторгом, он готов был бы сейчас расцеловать отвратительную толстую продавщицу из пельменной... Но вокруг была пустота. Даже готовность бросится под колёса какого-нибудь трамвая уже не имела никакого смысла, в связи с полным отсутствием на улицах движущихся транспортных средств.
"И умереть по-человечески не получится,– загрустил Семён.– Проклятая жизнь. Треклятая смерть!"
Неожиданно, будто бы в волшебном сне, он увидел как из одного подъезда ближайшего дома, с шумом и весельем, на улицу вывалилась толпа.
Люди!!!
Раскрасневшиеся и шумные, в распахнутых шубах и пальто, они держали в руках пенящиеся бутылки с шампанским, бенгальские огни и хлопушки. Из других подъездов тоже начали выскакивать люди. Вокруг слышались крики:
– С Новым годом!
– С новым счастьем!
– Всех благ! Здоровья, любви...
Крики, смех, веселье заполнили улицы города. Только сейчас Семён понял, что все просто встречали Новый год, о котором он совершенно забыл. А зимний гром был ничем иным, как праздничным салютом. И не было никакой божьей кары. Какое счастье! Весёлый и довольный, он пошёл домой, где его уже давно ждала жена...
С той поры, Семён Абрикосов больше никогда не позволял себе неосторожность, в чей-либо адрес высказывать проклятия или нехорошие пожелания.
Кольцо
Группа разведчиков в составе шести человек, проводя «зачистку местности» перед проходом бронеколонны, попала в засаду. Ущелье загрохотало автоматными очередями и разрывами ручных гранат. Повстанцев было намного больше, да и три разведчика были убиты сразу. Оставшиеся в живых трое, укрываясь за валунами, открыли ответный огонь.
Артур стрелял по повстанцам, которые пытались обойти их группу с фланга, и проклинал тот час, когда пошёл наёмником на эту войну. В двоих попал, остальные отступили. Толку, правда, от этого было не очень много – позиция у противника лучше (подавляют огнём и не дают стрелять прицельно), боеприпасы на исходе, помощи ждать не откуда – шансов нет.
Вот, вскрикнув, уткнулся в автомат лицом его взводный. По раскалённому камню, шипя и пузырясь, потекла струйка крови. Ещё один разведчик был взорван метко брошенной гранатой. Увидев рваное в клочья тело своего товарища, Артур пришёл в ужас. Ужас усиливался наступившим ощущением полного одиночества.
"Теперь моя очередь ,– подумал он, и тут, как будто в подтверждение его правоты, закончились патроны.– Всё! Теперь финиш! Дурак, хотя б один для себя оставил. Нет, я не сдамся..."
Достав из подсумка небольшую круглую гранату, он привязал к кольцу шнурок. Затем, положив её во внутренний карман гимнастёрки и застегнув пуговицу, взял конец верёвки в зубы.
Вставал он медленно, с поднятыми руками на уровне плеч, не выше. У ног лежал бесполезный автомат. Наклонив голову к плечу ( чтобы не было видно шнурка), он с ненавистью смотрел на приближающихся партизан.
"Ну, ну подходите ближе. Пленные – хороший товар. Какие самодовольные лица... Ничего, подниму голову и лица у вас станут совсем другими. И не только лица..."
Поворот головы и из кармана выскочило кольцо гранаты, выдавая пропуск в ад (рай здесь никому не "светил"). Поздно осознавшие свою ошибку, повстанцы, бросая оружие, кинулись врассыпную.
"Бесполезно!" – подумал Артур. В следующие мгновенье взрыв света ослепил его и вверг во мрак...
...Когда мрак рассеялся, Артур увидел, что стоит посреди зелёной поляны. Слева от него шумели листвой молодые берёзки, а справа, сверкая солнечными бликами, неспешно текла река. Ни одной живой души не было вокруг, только экстравагантные стрекозы перелетали с одного цветка на другой, да слышно было отдалённое кваканье озёрных лягушек. У ног, на смятых ромашках, лежал запылённый автомат. Всё выглядело настолько реальным, что поверить в это было невозможно!
"Где я? – думал потрясённый Артур. – Если на "том свете", то почему там, то есть здесь, так красиво? Не мог же я попасть в рай. А это самый настоящий рай. Правда, он уж очень какой-то земной, и я его не раз видел. Господи! Как я мог променять его на войну в чужой стране, где только горы и пески?! Зачем я пошёл в наёмники. В поисках приключений? Хотел стать "джентльменом удачи"? Кретин! Ради чего? Ради паршивых денег. Повстанцы хоть знают за что гибнут – пусть за сомнительные, но за идеалы независимости своей страны. А я за что погиб?..
