Текст книги "Необычные новеллы"

Осенью Марку особенно нравилась природа. Буйство и великолепие красок поражало его. Вместо монотонной зелени появились жёлтые берёзы, красные клёны и много других цветов и оттенков. Он знал, что эта красота ненадолго – подуют холодные северные ветра, ударят морозы и осыплются с беззащитных деревьев их чудесные наряды. Но именно быстротечность этой красоты и скорое превращение в тлен, придавали ей особенную ценность. Приближение холодов, остывание солнечных лучей, увядание природы,– всё это обостряло у Марка чувствительность души, настраивало на философские размышления, вдохновляло на сочинение стихов, которых он, впрочем, никогда не писал.

Осень была любимым временем года, но сейчас Марк чувствовал себя неуютно – что-то было не так. Родной город, в котором всё было знакомо и мило, казался чужим и холодным. Даже красочная осенняя природа не вызывала никаких эмоций. И всё это после бара, который Марк посетил от тоскливого ожидания жены. Они не виделись целый месяц, а до прибытия самолёта ещё оставалось бесконечных четыре часа. Вот он и решил немного скоротать время в баре со странным названием "Тишина Вселенной"...

Марк никогда прежде не был в этом баре. В нём действительно было тихо, а странная декоративная отделка стен и потолка внушала уют, тепло и... тревогу. И выпил он совсем немного. А потом к нему подсел незнакомец. У незнакомца была роскошная шевелюра, совершенно седая, странно гармонировавшая с его ещё далеко не старым лицом. Одет он был в ослепительно-белый костюм, на белой рубашке был повязан белый галстук, на ногах были шикарные белые туфли.

"Человек в белом" раздражал Марка. Он вёл себя как старый приятель – спрашивал о здоровье, сетовал на погоду, болтал всякую дежурную чепуху. Потом он заговорил о параллельных мирах, глаза его загорелись, лоб вспотел. Казалось, он боится, что его прервут, и он не успеет рассказать что-то важное.

"Одержимый фанатик,– подумал Марк,– или просто городской сумасшедший".

Нельзя сказать, что Марк его не слушал вообще, но взгляд постоянно блуждал по циферблату настенных часов. Он автоматически вычислял время, которое оставалось до приезда жены. Месяц её отсутствия казался вечностью, и чем меньше оставалось времени до встречи, тем медленней (как казалось Марку) это время текло.

Поэтому, он считал минуты, не забывая, при этом, ободряюще кивать незнакомцу.

– Существуют две непреложные истины – время и пространство,– повествовал "Человек в белом".– Человек во все века стремился обмануть или преодолеть время, ну, скажем, заглянуть в будущее, вернуться в прошлое. Но время ирреально, оно неосязаемо и невидимо, а следовательно – совершенно неподвластно человеку. Пространство более материально, его человек начинает преодолевать с момента своего рождения. С развитием цивилизации и, что вполне естественно, с появлением новых, ещё более эффективных средств передвижения, это ему удаётся всё лучше и лучше. Но пространство существует не только в трёх, известных нам ещё с детства, измерениях. Оно, как оказалось, состоит из пространственных полос как слоёный пирог. Их такое огромное количество, что соседние полосы практически полностью повторяются, но они сдвинуты по времени относительно друг друга. Такие широкопринятые выражения как "время бежит", "время течёт", "время уходит" не имеют никакого смысла, так как время – величина постоянная. Оно ниоткуда не приходит и никуда не уходит.

Незнакомец, судорожно отхлебнув несколько глотков из бокала Марка, торопливо продолжил свой рассказ:

– Мы, живя, и абсолютно незаметно для глаза, просто попадаем из одной пространственной полосы в другую, а совокупность этих, сдвинутых относительно друг друга пространственных полос, создаёт определённый путь, который мы и называем временем. Поэтому, перескочив из одной полосы в другую, минуя некоторое количество соседних полос, можно попасть в будущее или вернуться в прошлое. Парадокс, но чтобы путешествовать по времени, не надо преодолевать время. Надо просто научится лучше преодолевать пространство. Надеюсь, я понятно выражаю свои мысли?..

"Нет, он не сумасшедший,– сделал заключение Марк,– но психиатрической лечебницы, к сожалению, ему не избежать".

–...и вот, я научился преодолевать эти полосы!

"Так. Началось. Сейчас он пригласит прогуляться по времени,– с тревогой подумал Марк.– Хоть бы до драки не дошло. Как бы от него отделаться".

– Вы мне не верите... Да, я понимаю... Хотите отправиться в будущее, ну хотя бы на пару часов?

– Хочу,– процедил Марк сквозь зубы, а про себя подумал, что лучше бы он не заходил в этот бар.

Вдруг всё вокруг начало терять свои очертания, двоиться и расплываться перед глазами. Через несколько секунд свет взорвался, ослепив Марка, и медленно ушёл куда-то далеко, будто погрузился в полную тьму...

Когда он пришёл в себя, незнакомца уже не было. Удивлённо оглядевшись вокруг и с подозрением взглянув на недопитый бокал, Марк подумал:

"Увидел, что я от его болтовни засыпаю, обиделся и ушёл. Ну и чёрт с ним".

...И вот, Марк стоял под дождём, а странное чувство не исчезало. Привычным движением он выбросил вперёд левую руку, потом поднёс её к лицу и посмотрел на циферблат своих новеньких швейцарских часов. Марк обомлел. Без двадцати пяти двенадцать! Через пятнадцать минут прилетает самолёт. Что случилось? Испортились часы или он действительно уснул в баре? Марк бросился к своей машине. На панели приборов, вмонтированные электронные часы отсвечивали 11:35. Поздно разбираться. До аэродрома двадцать километров. Он ещё может успеть.

Марк рванул со второй передачи. Колёса завизжали по мокрому асфальту, но, вцепившись в дорогу, понесли машину в сторону аэродрома.

Он успел. Самолёт только начал заходить на посадку. Марк подбежал к железной ограде и стал смотреть, как большая железная птица, слегка покачивая крыльями и, как будто, урча от удовольствия (всеми своими моторами) приближалась к земле. Он никогда не мог понять, как такая железная громадина может парить по небу. Нет, конечно, умом он всё понимал, но, при этом, оставалось чувство какого-то волшебства. Поэтому на самолёты Марк всегда смотрел с восхищением.

Вдруг, позади себя, он услышал резкий визг тормозов. Это джип слетел на обочину, спасаясь от встречного бензовоза. Водитель бензовоза был явно не в себе, а может попросту пьян. Машина виляла по дороге, её кидало из стороны в сторону. Она двигалась к служебному въезду на аэродром. Железные ворота оказались довольно декоративными – они разлетелись как куски картона от удара грузовика. Бензовоз стремительно приближался к взлётной полосе! Внутри Марка похолодело. Самолёт уже совершил посадку и ехал по бетонной полосе гася скорость.

Они сейчас столкнутся!

Марк бросился вперёд. Зацепившись за что-то ногой, он упал. Часы, от удара о камень, рассыпались на сотню сверкающих осколков.

Марк поднял голову. Как в страшном сне, он увидел стремительно приближающиеся друг к другу самолёт и бензовоз. Вот самолёт подмял под себя машину и, по инерции продолжая двигаться вперёд, начал носом вгрызаться в бетон. Его хвост поднялся высоко вверх. От трения вспыхнули колёса самолёта. Огонь мгновенно перекинулся на разорванную цистерну с бензином. Раздался взрыв. Вал огня поглотил участников трагедии. Затем прогремел второй взрыв, разбросав в разные стороны неумолимые языки смертельного огня. У Марка потемнело в глазах, и он в бессилии опустил голову...

Очнулся он оттого, что кто-то трепал его за плечо и интересовался, всё ли у него в порядке. Превозмогая боль и смертельную усталость (которую вызвал шок от увиденного), Марк поднялся. Перед ним стоял полицейский. Машинально оглянулся на место происшествия... и ничего не увидел! Чистая взлётная полоса, несмятая высокая трава по сторонам! Не было ни самолёта, ни бензовоза – ничего!

Ошеломлённый, он посмотрел на полицейского. Тот смотрел с подозрением. Придя немного в себя, Марк начал бессвязанно объяснять, что он приехал встречать такой-то самолёт, что он не пьян, что он просто споткнулся и упал.

– Ваш самолёт будет через несколько часов,– бесстрастно сказал полицейский.– А пока приведите себя в порядок.

Бормоча извинения, суетливо и нервно, Марк отошёл к своей машине. Деревянными руками он открыл дверцу и ввалился в салон. Взгляд его упал на электронные часы – 9:22!

"Наверно я сошёл с ума!"– подумал Марк. Он бросил взгляд на наручные часы – разбиты. Полицейский сказал, что самолёт прилетит через несколько часов. Всё правильно. Но джип, бензовоз, самолёт, взрыв... Что это – галлюцинации, видения? В сознании начали всплывать обрывки недавнего разговора: "...параллельные миры... Пространство в полоску... Перескочив из одной полосы в другую, можно путешествовать по времени... Хотите отправиться в будущее, ну хотя бы на пару часов?.."

"Чушь! Полный бред! – подумал Марк.– Но что я ему ответил? Что я сказал. Я сказал, что хочу... и всё поплыло перед глазами. А когда очнулся, было уже без двадцати пяти двенадцать. Я подумал, что уснул, а это седой меня отправил в параллельный мир, другую полосу пространства. Но как я вернулся обратно? Нет, я наверное спятил. Надо сходить к врачу. Вот встречу жену, и сразу к врачу..."

Всё оставшееся время до прибытия самолёта Марк внушал себе, что это был только сон, страшный сон. Он выпил лишнего в баре, приехал в аэропорт и уснул. Во сне увидел весь этот кошмар, спросонок выскочил из машины и упал, а полицейский его уже окончательно разбудил. Это его успокоило. Не было человека в белом. Не было взрыва... Часы жалко. Хорошие были часы.

В небе появился самолёт. Ну вот и всё. Через десять минут жена будет в машине. Они будут ехать по мокрому шоссе, оставляя за собой шлейфы летящих из под колёс брызг. Жена положит голову на его плечо и будет смотреть на лобовое стекло, как на него падают капельки дождя, накапливаются и стекают тонкими струйками на капот. И обо всём можно будет забыть...

Знакомый визг тормозов прервал ход мыслей. Марк оглянулся и оцепенел от ужаса – на обочину вылетел джип, а навстречу на большой скорости, игнорируя все правила дорожного движения, мчался бензовоз. "Сон" повторялся в точности до мельчайших деталей, и Марк уже знал, что будет дальше!

Слабо отдавая отчёт в своих действиях, скорее машинально, он быстро завёл автомобиль, включил скорость, нажал на полный газ и бросил сцепление. Он не думал, что будет с ним. В голове была только одна мысль: успеть, только бы успеть! На полном ходу автомобиль Марка врезался в передок бензовоза. Обе машины слетели с дороги...

...Марк пришёл в себя и увидел небо. Небо почему-то было идеально-белого цвета. Это не небо,– понял он. Это был потолок больничной палаты. Справа от кровати, на которой он лежал, возвышалась капельница. Слева сидела жена. Измученное, но счастливое лицо жены как бы говорило, что всё хорошо, что всё уже позади. За её спиной стоял задумавшийся «седой». Он был, по своему обыкновению, во всём белом. Но вместо белого костюма, на нём был белый халат, на голове была белая докторская шапочка.

Он добродушно улыбнулся и успокоительно пробормотал:

– Ну вот и славно. Теперь всё будет путём... Я рекомендую вам покой. Путешествие по пространству, а тем более по времени – утомительное занятие...

Ангел дороги

Поздним вечером, сквозь непроглядный туман на горной дороге, Борис Карданов добирался на своей машине к автокемпингу. Туман довольно сильно затруднял движение, к тому же приходилось регулярно смахивать с лобового стекла капельную влагу. Вскоре он должен был подъехать к развилке. На этом участке дорога раздваивалась.

Обе эти дороги вели к автокемпингу, только одна проходила возле моря, а другая через горные перевалы. Дорога через перевалы была намного короче, но ехать по ней в такую погоду – хуже некуда. Правда, ночью в туман и набережная дорога не сахар (можно столкнуться с встречной машиной или слететь в обрыв), но всё равно намного безопасней чем вверх-вниз по перевалам по мокрой, а возможно и обледеневшей дороге. Борис твёрдо решил ехать по набережному шоссе.

Впереди что-то забелело. Сквозь густой туман с большим трудом можно было разглядеть силуэт человека. Сбавив скорость и подъехав ближе, Борис увидел девушку в белом летнем платье. Это в такую-то погоду! Девушка усиленно махала рукой. Он остановился...

Некоторое время спустя после этого случая, Борис Карданов, размышляя, не мог понять, почему он даже не удивился, что девушка ходит одна по горной дороге, ночью, в совершенно не населённом районе. Это подозрительно и может таить в себе определённую опасность. Но, тем не менее, тогда это не пришло ему в голову, и он вёл себя как обычно.

...Девушка села в автомобиль и отряхнула свои мокрые волосы, энергично замотав головой. Сотни капель влаги усеяли лицо Бориса. Со стороны девушки, такой поступок был не вежливым. Посмотрев на водителя, девушка засмеялась и, прикрыв лицо ладошками, произнесла:

– Ой, извините пожалуйста! Я не хотела вас намочить.

– Ничего страшного,– ответил Борис.– Теперь, по крайней мере, не усну за рулём.

Девушке было лет двадцать пять, но выражение лица делало её моложе лет на десять. Оно было удивительно доброе, наивное, нежно-весёлое, в меру беспечное и просто по-детски очаровательное. Может оттого, сами черты лица Борис не разглядел и совершенно не запомнил.

Они поехали. Он не спрашивал куда ей надо – ждал, что девушка сама скажет. Но незнакомка молчала. По крайней мере до развилки другой дороги нет, а там будет видно.

– Кто вы такая? Как вас зовут?– нарушил молчание Борис.

Ответ был дан шутливый, но прозвучал в удивительно серьёзном тоне.

– Меня, к сожалению, никто и никогда не зовёт,– девушка обиженно поджала губки,– но я всё равно стараюсь приходить.

Борис несколько растерялся. Потом спросил:

– А вам, собственно, куда надо?

Девушка посмотрела на него разочарованным взглядом и задумчиво произнесла:

– До развилки. Нам всем надо до развилки... Вся жизнь состоит из развилок и перекрёстков. Главное – правильно выбрать свою дорогу...

– А кто ошибся, тот жертва дороги.

– Нет! Тот жертва своего выбора,– строго поправила девушка.

"Как у неё быстро меняется настроение, от детской наивности до взрослой серьёзности всего за одну минуту!"– подумал Борис.

Помолчали. Ему вдруг стало жалко, что девушка скоро выйдет, растает в этой мерзкой погоде и даже никогда не вспомнит о нём. Но как её удержать? Пригласить ехать вместе в автокемпинг? Нет, неправильно поймёт, обидется,– и только он её видел... Борис даже не мог придумать, как к ней подступиться. Она такая загадочная и непонятная. Сколько он знал девушек, но эта не была похожа ни на одну из них.

– Может, мы могли бы, как-нибудь, встретиться, сходить куда-нибудь... Познакомиться поближе, поговорить,– не очень убедительно пробормотал Борис.

– Было б очень хорошо... если б нам больше никогда не довелось встретиться.

Эти слова незнакомка сказала таким грустным голосом, что у него сжалось сердце. Как её понять?! До развилки ехали молча. Борис не представлял, что делать. Остановив автомобиль, он начал растерянно подбирать слова.

– Ничего... Это пройдёт,– сказала девушка и решительно вышла из машины.

Как ошпаренный, Борис выскочил следом. Быстро обошёл автомобиль.

– Нельзя же так!..– выкрикнул он и осёкся – перед ним никого не было.

Борис огляделся по сторонам. Спрятаться было негде. Что за мистика? А, понял! Пока он обходил автомобиль, она села обратно в салон. Заглянул внутрь автомобиля – никого! Бред какой-то. Не могла же она в самом деле раствориться в этом проклятом тумане! Ещё раз оглядевшись по сторонам, Борис увидел, что набережное шоссе, по которому он решил ехать, перекрыто, и, вероятно, уже давно. Несколько бетонных столбов держали железный щит поперёк дороги с люминесцентной надписью: "Проезд закрыт! Ремонтные работы!" Чёрт возьми, всё-таки придётся ползти через перевалы. Но не это его угнетало. В кои веки повезло встретить такую удивительную девушку, о которой, может быть, всю жизнь мечтал, и потерял, упустил... Дурак!

В автокемпинг Борис приехал перед самым рассветом, вполне благополучно и без всяких приключений. Как ехал – не помнил. Все мысли были об незнакомке: как её найти? где искать? Всё старался вспомнить её лицо, её глаза, ресницы... Всё напрасно. В память врезались только очаровательные, по-детски поджатые, губки. Такие можно целовать всю жизнь!

Подъезжая к цели своего путешествия, Борис заметил, что с этой стороны въезд на набережное шоссе почему-то не перекрыт. Сказав об этом дежурному охраннику автокемпинга, он пошёл спать.

Проснулся в полдень, умылся и пошёл обедать. По дороге встретил охранника.

– Странные дела,– сказал тот.– Я позвонил в ремонтную фирму, которая обслуживает местные дороги, и мне там сказали, что никакие ремонтные работы на приморском шоссе они не проводят. Но пообещали проверить. И вот, только что, они позвонили и очень благодарили за сигнал. Оказывается, что на одном из крутых поворотов произошло сползание грунта и три метра дороги ушло в обрыв. Хорошо, что ночью по этой дороге никто не ехал, а то не избежать бы беды. Вот только они утверждают, что дорогу никто не перекрывал и ограждений они не обнаружили. Но сейчас всё в порядке, там уже...

"Все сошли с ума! Или только я один?.. Это надо проверить",– решил Борис и поехал к месту, где сошла незнакомка.

Он долго стоял на пресловутой развилке и ошеломлённо смотрел на временные ограждения с надписью на фанерке: "Внимание! Дорога закрыта!" Снизу стрелка указывала направление объезда. Никаких следов монументального перекрытия, которое он увидел ночью, не было. Борису стало не по себе. Только теперь он всё это связал со странной девушкой. Все сказанные ею слова, неожиданно начали приобретать вполне определённый смысл. И о том, что её никто не ждёт, но она всё равно старается приходить. И о том, что им лучше больше не встречаться. И о том, что надо правильно выбрать дорогу... Да она его спасла! Но кто она? Исчезла, даже не назвав своего имени. А может у неё нет имени? Возможно, она просто фея. Или даже ангел – Ангел Дороги!

Борис никому не стал рассказывать об этом происшествии – всё равно не поверят, а только будут смотреть в спину сочувственным взглядом и вести себя как с тяжелобольным человеком. А ведь он не болен, может только сумасшедший, и то чуть-чуть, так, самую малость. Потому что ему постоянно снятся её губы, её влажные волосы, её промокшее белое платье, а в ушах непрерывно звучит её неповторимый голос, который произносит: "Ничего... Это пройдёт".

Нет, время шло, но ничего не проходило – боль только усиливалась. Борис даже решил снять об этом фильм (может тогда боль притупится). Он уже и вступительные титры к этой кинокартине придумал:

"Фильм снят на основе реальных событий, которые, при определённых условиях, могли произойти на самом деле".

Второе Я

Пригородный электропоезд плавно тронулся с места и в считанные секунды набрал необходимую скорость. Алекс смотрел в окно с задумчивым выражением лица. Нет, он не думал. Не то чтобы не думал вообще, но мысли его блуждали, обрывались и уплывали вместе с пейзажем за окном. Его незаметно клонило ко сну...

Алекс явственно увидел, как в вагон вошёл человек в чёрном плаще с поднятым воротником. Плохо выбритое, обветренное лицо (вероятно в условиях сурового климата "мест не столько отдалённых") внушало неприязнь. Колючими глазами внимательно осмотрев вагон, незнакомец прошёл и сел позади Алекса. Затем он с садистским спокойствием достал из внутреннего кармана плаща финку, вытер лезвие рукавом и хладнокровно, почти без замаха, всадил её в шею Алекса!

...Алекс вскрикнул и проснулся. Сон был эффектным и казался настолько реальным, что холодный пот выступил на лбу. Стало душно. Он расстегнул ворот рубашки и с чувством облегчения откинул голову на спинку сиденья.

Когда электропоезд приехал на станцию назначения, был уже вечер. Пройдя перрон и стороной обойдя здание вокзала, Алекс вышел на площадь. Безлюдная, слабо освещённая площадь веяла в лицо вечерней прохладой и казалась огромной как океан. Подъехала машина, негромко взвизгнули тормоза. Алекс сел в машину и устало спросил:

– Где наш сын?

Рика с удивлением посмотрела на него и автоматически ответила:

– У нас нет детей!

Это была правда. У них действительно не было детей. Они даже не были официально женаты. В своё время они решили не спешить. Любовь могла пройти, а супружеские узы, дети, общее имущество и многое другое создало бы массу проблем. Вся жизнь могла пойти кувырком.

Но почему он спросил про сына? Рика выжидательно смотрела. Алекс чувствовал её взгляд, но не знал что сказать. Пауза затянулась. Наконец он выдавил:

– Извини. Я сильно устал и сам не знаю, что говорю. Поехали... Мне надо прийти в себя... Поехали!

Всю дорогу он думал, пытался собрать в одно целое все мысли, чувства, ассоциации, впечатления и понять – понять почему он чувствует, что у него есть сын, но, при этом, прекрасно знает, что его нет и никогда не было. Может это ему тоже снилось и показалось правдой, как тот кошмарный сон в электричке. Но ведь он ничего не помнит, только чувствует – у него есть сын.

Когда машина подъехала к дому, Алекс был уже совершенно измучен и разбит. Вяло переступая ногами, он вошёл в дом и, не раздеваясь, прошёл в гостиную. Сел на мягкое кресло перед телевизором. Рика пошла на кухню варить кофе. Устало взяв пульт дистанционного управления, Алекс включил телевизор. Он надеялся, что телевизор отвлечёт его от безумных мыслей, которые, как казалось, ещё немного и раздавят его.

Шли последние известия: холера в Южной Америке, война на Ближнем Востоке, мафия на Сицилии, выборы во Франции – всё как обычно. Алекс начал засыпать, но вдруг ритм голоса диктора резко изменился:

"Печальное сообщение! Трагедия произошла сегодня днём на железнодорожном перегоне. По вине диспетчерской службы столкнулись грузовой состав с цистернами реактивного топлива и пригородный электропоезд следовавший..."

Алекс вздрогнул. Диктор назвал рейс, на котором он приехал. Сзади зазвенели разбитые чашки с приготовленным кофе. Алекс не оглянулся. Казалось всё предельно ясно – диктор просто перепутал рейс. Но в голове отчётливо проступала картина происшествия: горящие вагоны, горы трупов, обезумевшие горящие люди, нагромождение металла и жара, нестерпимая жара.

На экране пошли кадры, снятые на месте катастрофы. Они в точности повторяли его "видение". Тяжело дыша, Алекс подошёл к телефону. Служащий телестудии заверил,что никакой ошибки нет, что электропоезд сгорел и на станцию не прибыл. Алекс раздражённо бросил трубку. Рика, немного пришедшая в себя, вопросительно смотрела на него – она хотела знать, что ему ответили. Что сказать? Правду? Но ведь этого не может быть!

– Они ещё сами не разобрались во всём... В спешке просто перепутали.

Зачем он врёт? Чего он боится? Странное чувство томилось у него внутри. Только сейчас он сообразил, что оно было и раньше. Когда ехал в машине. Нет. Когда сошёл с поезда. Нет, ещё раньше. Когда проснулся после кошмара. Но почему? Точно! Он проснулся, а в вагоне никого не было. И перрон был пуст. И привокзальная площадь, похожая на океан, тоже была абсолютно пуста. Он приехал один, один на весь электропоезд!

Ночью Алекс почти не спал. Кошмары мучали и постоянно пробуждали его. Только он засыпал, и ему снилось, что он мёртв, что пустой электропоезд везёт его в иной мир... Окна в вагонах разбиты, двери открыты, сквозит со всех сторон. Ему холодно. Он замерзает. Но мёртвому не может быть холодно. Значит – он жив! Он бежит к стоп-крану (надо остановить поезд). Рывок. Ручка остаётся в руке, а электропоезд всё больше набирает скорость. Ещё немного и он оторвётся от земли, и будет поздно. Надо прыгать. Как страшно! Ужас леденит и сковывает всё тело. Надо перебороть себя. Остаться в этом "поезде смерти", значит – погибнуть. Прыгнуть – это шанс на жизнь. Какой понятный, но невероятно тяжёлый выбор! Делая нечеловеческие усилия, он подходит к открытой двери и, закрыв глаза, прыгает...

С утра, Алекс почувствовал в голове былую ясность – он многое осознал и вспомнил. Но это не принесло ему радости. Воспоминания были из чужой жизни (по крайней мере, так ему казалось). В этих воспоминаниях он был врачом, известным нейрохирургом. Он был женат на медсестре. У них был сын. Воспоминания были очень отчётливыми, он мог вспомнить всё до мельчайших подробностей, вплоть до посадки в электропоезд. Он уезжал на международный симпозиум по проблемам нейрохирургии. Когда посадка закончилась и электричка поехала, ему захотелось спать. Дальше он ничего не помнил.

Алекс стал жить двумя жизнями. Верней сказать, он как бы прожил две жизни, и теперь в одном теле должен хранить две судьбы, двух разных людей. От всего этого можно было сойти с ума, но Алекс уже знал, что делать. Только Макс сможет ему помочь. Они не были друзьями, но уже двадцать лет поддерживали приятельские отношения, ещё со школьной скамьи. Потом вместе учились в университете, по окончанию которого их дороги разошлись. Алекс занялся предпринимательством, а Макс, на удивление всем, стал исследовать аномальные явления. Он мотался по всему свету в поисках снежного человека, летающих тарелок, привидений, домовых и всего другого, что пока не поддаётся научному объяснению. Хоть Макс пока и не сделал никаких открытий в этой области познания, но опыт уже накопил довольно большой и кто, как не он, ещё мог внятно всё растолковать Алексу. Надо звонить...

Узнав в чём дело, Макс уже через пятнадцать минут сидел у Алекса и слушал его сбивчивый рассказ об этих удивительных событиях. Рика была на работе. Когда Алекс закончил, Макс встал и начал в волненьи ходить по комнате взад-вперёд (это помогало ему думать). Так продолжалось минут двадцать. Затем он, немного смущённо, начал говорить:

– Это потрясающая история. Если бы мне её рассказал кто-нибудь другой, я бы просто не поверил. Но в тебе я не сомневаюсь... Более или менее, всё это можно объяснить если предположить, что ты перепрыгнул, по какой-то неизвестной нам причине, через временной барьер на какое-то время вперёд, а затем вернулся обратно, проделав, при этом, определённый путь в пространстве. То есть, ты попал, скажем, на сутки вперёд в будущее, сел в электропоезд и поехал домой, а накануне этот рейс попал в аварию. Но ты этого не знал, так как эти сутки ты не прожил – их, для тебя, не было. А после того, как приехал домой, ты опять возвратился на сутки назад. Твоя сонливость и усталость в эти моменты объясняется такими временными путешествиями – это требует от организма больших энергетических затрат. Много труднее объяснить, почему ты приобрёл второе "я". Очень может быть, что твой хирург погиб в этой катастрофе и то, что мы называем душой, вселилось в тебя.

– Всё это звучит более, чем невероятно, но ты меня немного успокоил. По крайней мере, есть надежда, что я не сошёл с ума.

– Успокаиваться рано. Есть проблемы,– хмуро сказал Макс.

– Какие?

– Если всё так, как я предположил, то сегодня вечером должен приехать электропоезд с одним пассажиром. И это будешь – ты.

– Я!?

– Да, ты. И нам надо быть к этому готовыми.

– Нет, всё-таки я сойду с ума!

Ожидание вечера прошло в нервозной обстановке. Алекс волновался. Пора было уже вернуться Рике. Рабочий день уже давно закончился, а она всё не ехала. Он начал обзванивать её подруг. Усталый голос её лучшей подруги сообщил, что Рика после работы собиралась поехать на вокзал встречать друга.

Кого она поехала встречать? Почему ему ничего не сказала? Могла хотя бы позвонить... Чёрт возьми! Как он сразу не понял. Она поехала встречать его! И сейчас они приедут сюда! Алекс взглянул на мрачное лицо Макса – тот думал о том же. Напряжение нарастало. Макс выключил свет и открыл шторы. Солнце уже спряталось за дома, но розовый отблеск ещё был виден на небе, с каждой минутой становясь всё меньше и меньше. Мрак сгущался. На душе становилось всё тревожней.

Наконец к дому подъехала машина. В замке зазвенели ключи. Макс схватил остолбеневшего Алекса за руку и потащил в соседнюю комнату. Дверь в прихожей открылась. Загорелся свет. Донеслись голоса. Алекс услышал смех Рики и усталый мужской голос – свой голос! Из тёмной комнаты, сквозь слегка приоткрытую дверь, было видно как в гостиной загорелся свет, и в неё вошли Рика и Алекс. Чужой Алекс – двойник – ненастоящий... А может, он и есть – настоящий?

Рика пошла варить кофе. Алекс-двойник тяжёлыми шагами подошёл к креслу. Устало сел. Казалось, из последних сил взял в руки пульт дистанционного управления и включил телевизор. Обессилевшая рука с пультом упала на стул, голова откинулась назад. Казалось, что он уснул. Вдруг всё его тело начало мелко подрагивать, бледнеть, теряя очертания. С каждой секундой процесс ускорялся. Спустя полминуты в кресле уже никого не было! Алекс-двойник растворился в воздухе, исчез как мираж.

Макс пришёл в себя быстрее. Он толкнул шокированного Алекса в гостиную.

– Скорей займи его место!

На ватных ногах Алекс подошёл к креслу и осторожно сел. Вошла Рика с приготовленным кофе. Алекс дрожащей рукой взял чашку, затем обнял её двумя ладонями. Со стороны могло показаться, что он замёрз и хочет согреть руки. Он действительно чувствовал какой-то внутренний холод. Из-за всего происходящего он не заметил, что что-то изменилось, что-то внутри его. До слуха донёсся голос диктора. По телевизору транслировали блок последних новостей.

"...видимо вчерашняя трагедия оттолкнула и испугала многих пассажиров, поэтому сегодня вечерним рейсом на электропоезде приехал только один пассажир...

Как мы уже сообщали, на предыдущей станции перед трагедией, с поезда был снят человек с тяжёлым ножевым ранением в шею. Им оказался известный нейрохирург. Почти сутки врачи боролись за его жизнь. И вот, только что нам сообщили, что его жизнь вне опасности. Он постепенно приходит в себя..."

Всё ясно! Вот откуда внутренний холод пустоты. Он потерял второе "я". Теперь он жил, дышал, думал, чувствовал только как Алекс. И никаких скальпелей, симпозиумов, детей... Немного жаль. Он почувствовал себя одиноким. Пока спасали тело хирурга, его душа пережидала в теле Алекса. Но только тело начало функционировать, душа сразу же вернулась в свой дом. Как всё просто и фантастично. Может всё это было только сном? Но почему он тогда никак не может проснуться?