Текст книги "Конец Антропоцена"

Автор книги: Марк М. Одер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

К тому времени завершилась стрельба выступающей двадцатки, и люди начали расходиться. Следующая двадцатка стояла в ожидании, когда технический персонал приведет в порядок территорию, мишени и оружие для продолжения испытаний.

Краем глаза он увидел Анну. Та, рыдая, шла по кромке поля. Проследив за ней взглядом, Герман увидел и Алика – Анна шла к нему.

Вернувшись, он рассказал об этом Арине и Ивану.

– Странно. Почему она рыдает? Может быть, плохо отстрелялась? – спросил Иван.

– А есть другие поводы для рыдания? – спросила Арина. – Думаю, Алик позже нам расскажет.

– Не позже. Вон они идут, – Иван кивнул в сторону приближающихся Алика и Анны.

Все поднялись на ноги.

– Алик, что случилось? – спросил Герман.

Тот замялся:

– Ну… Анна стреляла очень быстро и почти не попадала по мишеням. В какой-то момент у нее началась истерика. Из снайперки ей стрелять запретили.

Анну трясло. Услышав последнее замечание Алика, она как будто очнулась, кинулась к Алику, схватила его за рукав:

– А… Алик, ты должен что-то сделать. Я не хочу в отряд смертников! Не хочу! Спаси меня!

Он попытался отцепить ее руку.

– Ну, если тебя определят туда, что я смогу сделать?

– Поговори с кем-нибудь! Скажи, что я твоя девушка, что меня нельзя… нельзя… – Анна разрыдалась еще громче.

Стало очевидно, что теперь у нее точно началась настоящая истерика. Арина подошла к Алику ближе и сказала:

– Алик, иди… успокой ее как-нибудь или ее сейчас просто уведут отсюда. Может, не все потеряно?

– Да все, к сожалению. Ей там стало нехорошо, и стреляла она почти всегда мимо. Я, видимо, перетрудился, она какая-то невменяемая после секса стала. Расслабилась, а в себя так и не пришла. А что я теперь могу сделать?

– Ну, отведи ее куда-нибудь, хоть как-то успокой, как ты это умеешь делать, – прошипела Арина.

– Да, я не хочу ее сейчас, – тоже зашипел Алик.

– А вот это уже твои проблемы. В том, что произошло, виноват только ты!

Алик хотел еще что-то возразить, но тут подошел Иван и увел его в сторону, отвел на несколько метров, сказал что-то – короткое и злое. Алик вернулся, нехотя взял под руку Анну и повел в сторону туалетов, по дороге что-то говоря ей на ухо.

– Да, нехорошо с девочкой получилось, – сказал Иван. – Я посоветовал ему трахнуть ее прямо сейчас. Секс очень хорошо успокаивает истерики. Пусть хоть так загладит свою вину. Да и вам надо уже сосредоточиться на испытаниях. Герман, когда твоя двадцатка?

– Моя группа – через две. А десятка Арины – через четыре. То есть после меня через одну идет ее десятка. Вообще там странное распределение. Видимо, у них какой-то свой алфавит.

– Ну и хорошо. Я пойду немного отдохну, пока можно. Найду вас после испытаний. Давайте! Ни пуха, ни пера!

– К черту, – сказал Герман.

– К черту и к шуту, – сказала Арина.

Они сели на траву и погрузились в размышления. Каждый из них, думал о том, как желания одного человека могут погубить другого. Потом они подвинулись, развернулись. Уселись друг к другу спиной. Арина задремала. Встрепенулась она от слов Германа:

– Ну что ж, двадцатка закончила, они расходятся. Мне пора, сейчас моя очередь. Если хочешь, оставайся здесь. Только помни, что ты после меня через одну двадцатку.

Арина покачала головой.

– Нет, я постою с берушами, посмотрю. Я немного нервничаю. Мне лучше просто посмотреть, что и как там сейчас.

Они встали и направились на стрельбище. Герман – непосредственно на позицию, а Арина, засунув в уши самодельные беруши, встала неподалеку.

Пока она стояла и наблюдала за работой очередной двадцатки, она думала о прежней жизни, о настоящем, о том, что ждет ее завтра. Вспоминала свое детство, молодую маму, лето у бабушки с дедушкой. Сад. Тот самый сад, который она так любила.

Она прикрыла глаза.

Вот она бежит по длинной дорожке, уходящей вниз. Слева – кролики, которых разводил дедушка, справа – огромные груши и яблони.

Вот она пробегает свою любимую яблоню сорта «Бельфлеркитай».

Яблоня вырастает очень высокая, и, чтобы достать яблоки, приходится либо трясти яблоню, либо пользоваться старой садовой лестницей. Лестница тяжелая. И она просит деда принести ее и прислонить к стволу.

Яблоки – средние по размеру, хрустящие, сладкие, но с небольшой кислинкой, очень сочные и ароматные, белые, с розовыми переливами. Их нужно успеть съесть, пока они не перезрели, тогда они вкусные и хрустящие. Чуть замешкаешься, и тебе достанутся «ватные» и испорченные плоды.

А вот она проносится мимо грядки тюльпанов у самого дома, потом – мимо грядки анютиных глазок. Потом идут разноцветные лилии. Ей лет шесть, она смеется и вприпрыжку бежит к кустам разноцветной смородины: вот черная – крупная, почти с вишню. А вот мелкая, но ужасно сладкая белая смородина. А вот величественные кусты красной смородины. Но любимая смородина у Арины растет вот здесь, где кустик маленький и приземистый, а смородина не красная, а мелкая, розоватая.

Она хватает несколько кистей – ягоды осыпаются ей в ладошку. Потом разворачивается на сто восемьдесят градусов и бежит через дорожку. Там – чуть в стороне от остальных – находится ее личная грядка.

Дедушка специально высаживал каждый год для любимой младшенькой внучки длинную грядку гороха – длиной метров восемь. И она могла пастись там, сколько душе угодно. Все равно за один раз не съешь все, что вызрело.

Арина снова не стоит на месте. Она бежит дальше, пробегает около огурцов и помидоров, бежит к французской сливе. Почему она французская – никто не знает. Дедушка привез ее откуда-то с Южного Кавказа, привил, и уже через пару лет она начала плодоносить. Это любимая слива Арины.

Сливы вкусные и очень красивые. Плод сливы крупный, с кулак ребенка, правильной круглой формы. Все цвета радуги «играют» на сливе, рисуют на ее кожице замысловатые узоры. Берешь эту сливу, обтираешь об юбку и, пока никто не видит, надкусываешь. Внутри мякоть золотистая, медовая. Съела сливу – бежишь дальше к посадкам клубники. Грядок очень много. Прыгай с одной на другую, набирай себе ягоды в ладонь и трескай.

Вот картинка меняется. Арина, еще совсем маленькая, приезжает после лета в Москву и не узнает квартиру: красивой темной стенки с моделями самолетиков больше нет, нет дивана и кресел, любимого ковра, на котором так любила играть Арина, тоже больше нет. Мама почему-то грустит то и дело. Арина тянет ее за домашний халат и просит пойти… спуститься на первый этаж и позвонить папе, спросить, как у него дела и когда он к ним приедет. Домашнего телефона в их квартире еще нет. Она скучает – папа уехал и появляется иногда раз в неделю, иногда раз в месяц. Ребенок не понимает, почему он вдруг стал нелюбимым, почему папа забрал половину игрушек и самолетики, почему новой семье это нужнее, чем ей.

И снова картинка меняется, Арина вспоминает, как рожала своих детей, вспоминает их младенчество и детство. Времена, когда она могла взять на ручки своих мальчиков. Любящая улыбка скользнула по ее губам. А глаза стали влажными.

Ее мысли прервал Герман, который закончил испытания и подошел к ней:

– Эй, ты чего тут стоишь? Уже нужно подходить к своей позиции. С тобой все нормально?

Арина растерянно моргала глазами и никак не могла прийти в себя.

– Да, все нормально, я просто задумалась. Вспоминала детство, юность, материнство.

– Так, давай приходи в себя. Твоя стойка вон там, – Герман показал рукой вдаль, – ты будешь шестнадцатой примерно. Давай. Все будет хорошо, ты справишься, я уверен.

Он похлопал ее по плечу.

Кивнув Герману, Арина направилась в сторону стойки. Потом резко развернулась и крикнула:

– Герман, прости, я не спросила, как у тебя все прошло?

Он тепло улыбнулся и сказал:

– Все прошло отлично. Я же биатлоном занимался. Все окей, не переживай.

Арина улыбнулась и зашагала к своей стойке, по дороге приходя в себя.

Когда она подошла к своему месту, то увидела, что все уже собрались. Большая часть группы уже стояли со своими инструкторами.

Места было достаточно. С обеих сторон до соперников было метров по десять.

К ней подошел высокий парень, его лицо выражало недовольство:

– Ну, где ты ходишь? Я тут жду тебя. Эх! Ладно. Начнем. Ты когда-нибудь держала в руках хотя бы какой-то пистолет? Детский? В тире? Может быть, ты играла в пейнтбол? – спросил он снисходительно.

Арина посмотрела на своего инструктора и вздохнула:

– Да, я держала оружие. Я часто ездила в стрелковый клуб – стрелять из пистолета Макарова и автомата Калашникова. Дома у нас был травматический пистолет и охотничье ружье. В пейнтбол я играла не раз, тир люблю и, в общем-то, посещала его часто.

Молодой человек выглядел немного удивленным.

– Так, стреляла, ага. Хорошо.

– Давайте так. Вы мне еще раз расскажите про стойки и как держать оружие. Сейчас это в любом случае не повредит. И еще… как к вам обращаться?

– Мирон, меня зовут Мирон. И, пожалуйста, можно на «ты»? Так будет легче.

– Хорошо, Мирон, нет проблем. Давай, начнем. Тебя, кстати, зовут так же, как и моего мужа.

Мирон смущенно улыбнулся и начал:

– Итак, Арина, для начала мы рассмотрим стойку и хват оружия. Для первого испытания я бы выбрал именно пистолет Макарова, тем более ты с ним немного знакома.

Мирон подмигнул Арине.

– Рассмотрим положение. Мы выберем фронтальную стойку. Для данной местности и нынешнего положения это наиболее удобная стойка. Итак, держим голову прямо, ставим ноги на ширине плеч. Ты правша или левша?

– Правша.

– Отлично. Тогда чуть-чуть, без фанатизма, выдвигай вперед свою толчковую ногу, а она у тебя левая. Вперед. Голову также немного вперед. Тебе нужно чуть-чуть согнуться в пояснице и наклонить тело – тоже чуть вперед. Сильно наклоняться не стоит. Спина прямая. Колени можно немного согнуть. Вот так.

Мирон подходил и поправлял Арину. Поскольку ее уже несколько раз учили, как нужно стоять, она почти все сделала без ошибок, поэтому Мирон ходил вокруг и радостно подбадривал:

– Да, вот так. Все верно. Просто идеально. Умница! Дальше, делаем вот что. Помни! Всегда держи пистолет аккуратно! Не направляй пистолет ни на кого вокруг, не направляй на себя. Смотри… Не направляй его себе на ноги. Всегда помни об аккуратности и безопасности. Мы сейчас не берем в расчет настоящий бой. Хотя и в реальном бою ты должна обращаться с оружием аккуратно.

Арина внимательно слушала. Для нее в данный момент существовало четыре вещи: она сама, Мирон, пистолет и мишень впереди. При этом Мирон был главнее всего. Арина стояла и пыталась запомнить все, что он говорил.

– Ты должна перенести свой центр тяжести как бы немного ближе к мыскам, руки должны быть чуть согнуты. Не может быть топорной стойки или напряжения. Все должно быть легко, но очень четко. Так, все хорошо. Стоишь ты замечательно, правильно. Теперь – как мы держим пистолет. Для начала я беру… вынимаю из пистолета обойму, вынимаю все патроны, передергиваю несколько раз затвор, затем ставлю магазин обратно. Но пока без патронов. У нас начальная, так называемая «сухая» тренировка. Пистолет мы держим двойным хватом. Смотри, я беру и показываю. Мы берем пистолет сильной рукой. Сильная рука у нас – какая? Правильно, ты правша, значит, сильная у нас правая рука. Обхватываем правой рукой пистолет тремя пальцами, указательный у нас на боку рамки пистолета. Вот здесь. А большой палец обхватывает рамку пистолета – с другой стороны. Вот так! Теперь другой рукой обхватываем рукоятку. Большой палец левой руки находится под большим пальцем правой руки и немного выступает вперед, а остальные пальцы обхватывают пистолет со стороны пусковой скобы, а также внизу рукоятки. Вот так, видишь? Теперь ты. Аккуратно, правой рукой, тремя пальцами. Левый большой палец – под большим пальцем правой руки. Так, все правильно. Поняла? Давай потренируйся обхватывать пистолет. Раз, два, три. Молодец. Еще раз.

А теперь, запомни, как нужно целиться: сфокусируй взгляд не на самой мишени, а на мушке. Мишень получится расплывчатой, а видно четко мушку на оружии. Это важно!

Арина слушала его внимательно. Наклонялась и вставала в правильную стойку. Как советовал Мирон, фокусировала взгляд на мушке.

Слушала спокойный голос инструктора, и сама наполнялась спокойствием. У нее все получится. Конечно, получится!

Услышав:

– Ты все поняла? – Арина коротко кивнула.

И Мирон улыбнулся довольно.

– Теперь слушай… На курок нажимаешь плавно, без рывков. Ты должна почувствовать оружие. Смотри, я заправлю твой пистолет боевыми патронами и покажу.

Он заправил обойму патронами. Медленно, как бы с задержкой, встал в боевую позицию, акцентируя внимание на важных моментах. И выстрелил. Он попал очень близко к центру мишени, но все же это был не идеальный выстрел.

– Все поняла? Теперь надеваешь наушники, иначе к концу своего времени ты просто оглохнешь. Но запомни, что все, кто пройдет отбор в роты и не попадет в отряды смертников, обязаны будут научиться стрелять без средств защиты. Никто в бою не будет ждать, пока ты наденешь наушники, чтобы не оглохнуть.

И он хохотнул.

– Давай, теперь стреляешь ты. Это тебе не тир. У тебя пять мишеней на расстоянии пятидесяти метров от тебя. Ты должна расстрелять всю обойму. Потом перезарядить. Во время стрельбы – еще два перезаряда, затем ты должна разрядить пистолет и отдать его мне. Это тоже очень важно. Это этап проверки, как ты сможешь перезарядить и отдать правильно мне пистолет. Запасные обоймы должны быть у тебя слева. Перезаряжаешь вот так. Показываю!

Перезарядив пистолет, он продолжил:

– Если мишени будут не сильно задеты, менять их перед следующим оружием не будем. Если сильно, а это, по нашим меркам, больше двух попаданий в центр, то мишени подлежат замене. В любом случае после расстрела обойм ты отдаешь оружие мне, а мой помощник смотрит на попадание по мишеням. Итак, удачи! Начинай.

Арина встала, сделала несколько глубоких вдохов, чтобы справится с волнением. Затем встала в стойку, как вставала до этого. Аккуратно и медленно взяла пистолет. Еще несколько раз глубоко вздохнула. И после этого приступила к стрельбе. Не сразу, но она смогла правильно сфокусировать взгляд на мушке, которая, в свою очередь, уже находилась на мишени.

В голове пронеслось: «Ну, с богом!»

Арина выстрелила – отдача от пистолета ощущалась всем телом. Но Арина поняла, что необходимо просто привыкнуть к отдаче. И тогда можно приспособиться к стрельбе.

Первый выстрел поразил мишень с самого края – в правом нижнем углу. Немного скорректировав взгляд, Арина выстрелила второй раз. В этот раз пуля прошла чуть левее центра мишени, ближе к третьему кругу.

В голове пульсировала кровь.

Бах!

Третий выстрел попал точно в середину мишени. Арина улыбнулась. Но тут же убрала улыбку.

Никакой расслабленности или эйфории от удачи не должно быть!

Четвертая пуля прошла в сантиметре от третьей, но тоже оказалась в середине мишени.

Пора было переходить к следующей мишени.

В следующую цель Арина тоже выстрелила четыре раза. К отдаче она быстро приспособилась, и та уже не доставляла никаких проблем. Все четыре выстрела попали в центр. И теперь он представлял собой большую зияющую дыру.

Арина перезарядила пистолет. Теперь нужны выстрелы только в центр каждой из мишеней. Арина выстрелила в третью мишень.

Бам! Бам! Бам! Бам!

Опять все пули в середине.

Следующая мишень. Движения механические. Фокусировка взгляда на прицеле, прицел – на мишени. Выстрел! Отдача! Следующий!

Арина очнулась, когда последняя пуля достигла своей цели. Разрядила пистолет и отдала инструктору. Тот немного смущенно взял пистолет, все проверил и положил ствол и обойму отдельно.

– Ну что ж. Довольно быстро. Смотрим. Олег! К мишеням! – крикнул он.

Высокий русый парень побежал смотреть результаты стрельбы. Издалека жестами показал, что все пули достигли цели. И далее так же жестами спросил, снимать ли мишени. Мирон рубанул рукой – видимо, это означало, что мишень нужно заменить.

– Что ж. Ты отлично отстрелялась. Но дальше будет сложнее. Дальше у нас АК-74М. Стреляла из такого?

– В стрелковом клубе стреляла только из АК-47, старой модификации.

– Ок. Тогда ты, по идее, должна была запомнить отдачу, которая бывает у этого автомата. Это совсем другое, нежели отдача от пистолета. У тебя есть две минуты на отдых. Вот тебе вода. А пока мы переустановим мишени.

Он кинул ей бутылку воды, а сам отправился помогать Олегу.

Арина огляделась.

Слева от нее, на достаточном для безопасной стрельбы расстоянии, стояла девушка, которую Арина видела уже несколько раз. Кажется, девушку звали Женей.

Арина помнила ее надменной. Но в этот раз все было по-другому. Лицо Жени было испуганным и кажется, даже немного заплаканным. Инструктор что-то орал ей в лицо не переставая, показывал куда-то влево. Что там происходило, Арина не могла точно разобрать.

Там, вдалеке, на следующей площадке, толпился народ – человек пятнадцать. Среди них Арина разглядела несколько медиков. Они склонились над кем-то.

В этот момент из толпы выделился Ничипоренко и подошел к соседней стойке. Он что-то сказал соседнему инструктору и сделал жест, который означал «конец» или «закончить» – выдвинул вперед левую ладонь, приложил перпендикулярно к ней правую.

И Женя забилась, закричала протяжно:

– Не-е-ет!

Потом попыталась ухватить Ничипоренко за пуговицу. Инструктор, что работал с ней, успел схватить, удержать ее руку.

В этот момент Ничипоренко заметил Арину и направился к ней. Мирон, оставив Олега, также направился к Арине.

      Он успел. Подлетел и отдал честь Ничипоренко.

Тот сощурил глаза:

– Вольно! Как прошла стрельба?

Мирон ответил:

– Господин капитан, все отлично. Мы уже отстреляли пистолет. У нас отличные показатели. Сейчас заменяем мишени, и после этого Арина Григ пройдет инструктаж по автомату АК-74М. По первому испытанию у нас просто отличнейшие показатели.

– Хорошо!

Ничипоренко посмотрел Арине в глаза.

– Арина, желаю вам удачи, и будьте осторожны. Ваша соседка только что застрелила помощника инструктора из автомата Калашникова. У нее плохо прошла стрельба из пистолета, потому она решила показать, что из автомата у нее все получится. И в момент замены двух мишеней она нечаянно открыла огонь, когда взяла в руки автомат. Разбирательство еще предстоит, и, скорее всего, инструктор пойдет под трибунал, но тем не менее факт остается фактом: у нас имеется смертельный случай из-за чудовищной… глупой ошибки женщины и инструктора.

Он еще раз взглянул на молодую женщину, потом – на инструктора. Кивнул:

– Что ж, а вы продолжайте.

И Ничипоренко удалился.

Мирон и Арина, не сговариваясь, посмотрели в сторону тела, лежавшего на земле.

В этот момент подошел Олег:

– Помощнику было двадцать лет, – качнул он головой, потом рассмеялся нервно:

– Вы уж меня не убейте.

Арина и Мирон так же одновременно перевели взгляд на Олега, посмотрели на него с укором.

Мирон сказал:

– Знаешь, Олеж, а ведь ничего смешного нет! Арина, давай продолжим.

Он взял автомат, разрядил обойму. Потом взял еще один автомат, уже разряженный, подошел к Арине, протянул ей и сказал:

– Будем делать синхронно. Если ты посмотришь на мишени, то увидишь, что мы их заменили. Во-первых, часть из них более широкая в середине, чем стандартные мишени, а во-вторых, остальные мишени выполнены в виде верха туловища человека. Тебе предстоит стрелять в двух режимах: в режиме автомата, то есть в режиме очередей, и в одиночном режиме. Имей ввиду, что стрельба одиночными у нашего АК не самый точная. Но при стрельбе очередями он более точен, чем иностранные аналоги. Ты должна помнить эти особенности, особенно в бою, и использовать их по своему усмотрению. Если необходим точный выстрел, при возможности замены автомата на пистолет – меняй. При необходимости стрельбы по большому количеству противников, не задумываясь, бери автомат.

Он махнул рукой, призывая ее следовать его указаниям.

– Итак, стойка в положении стоя. Сначала мы установим правильно ноги: сначала ставим ноги на ширину плеч, затем левую чуть вперед, правую – назад. Носки немного заведены внутрь. Знаешь, как в боксе, если видела… небольшая косолапость. Так и тут. Так тебе проще устоять при стрельбе. Левая рука у тебя локтем находится на подвздошной области. Она упирается тебе в живот – вот так, никаких зазоров между локтем и животом. Левой ладонью обхватываешь и удерживаешь магазин. Концом приклада упираешься в правое плечо. А правой рукой ты стреляешь. Вся ладонь и пальцы на рукоятке, вся первая фаланга указательного пальца на спусковом крючке. Прицелилась! Теперь у тебя есть прицел. Целься так же, как и при стрельбе из пистолета, но используй дополнительные возможности автомата и прицела. Сейчас, мы используем пули 7Н6, со стальным сердечником. Это бронебойные пули, и чем ближе ты к цели, тем выше ее бронебойность. Если, например, у тебя цель – проникнуть в кирпичное строение, и при этом нет никаких видимых возможностей сделать это через двери, ты можешь стрелять в кирпич. На десять-двенадцать сантиметров ты пробьешь этот кирпич с расстояния в сто метров. А на заданиях, у вас в магазинах будут более совершенные пули – с сердечником повышенной твердости, так что с пятидесяти метров ты пробьешь даже бронежилет. Ну, не любой, конечно. Но стандартный броник пробить реально с этих пятидесяти. Поэтому всегда пробуй просчитывать наперед свои действия в бою.

Мирон ухмыльнулся:

– Понимаю, женщинам это сложнее делать, а порой и невозможно.

Арина на эту тираду не повела и бровью, она тренировала стойку.

Она несколько раз ездила с мужем на стрельбище и более или менее знала, что из себя представляет оружие. Но из автомата очередями она до этого никогда не стреляла. Впрочем, это ее не очень волновало. Больше ее беспокоило следующее оружие – снайперская винтовка. Когда-то она стреляла из старой советской снайперки. Взяла сразу тридцать выстрелов и где-то на двадцатом выстреле поняла, что это многовато для первого раза. Отдача была просто сумасшедшей. Все плечо и предплечье болели нестерпимо, но показать слабость тогда и отказаться от десятка выстрелов она не захотела. Поэтому через пару дней на плече и предплечье с правой стороны красовался огромный синяк, который сходил около двух недель.

«Ладно, как говорила Скарлет: подумаем об этом завтра. Ну, не совсем завтра. Но все же будем решать проблемы по мере их поступления», – решила Арина.

– Итак, Арина, смотри, мне тут подсказали, что можно и из положения сидя пострелять. Это принимается. Сначала давай сделаем десять выстрелов одиночных. Если все пройдет отлично, то затем – тридцать выстрелов автоматной очередью. Если все получится, это и тебе лишний бонус, и мне галочка. Ок? – спросил Мирон.

– Ок. Ок, – вздохнула Арина.

Олег и Мирон принесли стол и выставили опору для автомата и снайперки. Мирон сделал несколько завершающих замечаний по поводу автомата. И она прицелилась.

Первый выстрел получился по мишени, но он ушел в правый верхний ее угол. Арина скорректировала стрельбу. Отдача была несильной, поэтому после корректировки все выстрелы были в пределах первого-второго кольца на мишенях. Довольный Мирон пошел к офицерам подать заявку на стрельбу автоматными очередями. К Арине подошел Олег:

– У тебя отлично все получается. Ты из семьи военных? Или просто увлекаешься стрельбой?

– Не совсем, я просто пару раз пробовала пострелять и много об этом читала, – сказала Арина. – Ну, и если слушать инструктора и корректировать свои действия, то все может получиться. Скажи, пожалуйста, какая отдача у снайперских винтовок последнего поколения? Я стреляла только из советской. Там отдача была очень жесткая.

– Отдача есть, но не очень сильная. Она, конечно, сильнее, чем у калаша или карабинов, но не такая, как в советских снайперках. Так что будет проще. Ты уже выбрала, к кому хотела бы записаться в роту?

Арина, ничем не выдав себя, намеренно легкомысленно пожала плечами:

– Нет вроде. Все же хорошие?

И она широко улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

– Я ничего не буду говорить, но поспрашивай у девчонок с кухни, к кому лучше идти. Я слышал, что у кого-то лучше служить, у кого-то хуже, но сам не знаю. А они разговорчивые очень. Особенно, если у тебя есть косметика на подгон им.

И Олег подмигнул.

В этот момент вернулся Мирон:

– Ну что ж, я обо всем договорился. Но! Времени мало. Смотри. Одиночные выстрелы у тебя получились просто превосходно. Все супер. Если автоматная очередь получится, то будет вообще зашибись. Тогда считай, что ты уже одной ногой в какой-либо из рот. И это даже если снайперская стрельба у тебя не сильно задастся, потому что стрелять из снайперки дано не всем. В общем, смотри! Твоя задача – удержать автомат, принять на себя отдачу и ни в коем случае не отпускать автомат и не допустить, чтобы его повело в сторону. Твои руки ведут стрельбу, а никак не автомат ведет руки. Запомнила? Можно разбить на три очереди по десять выстрелов. Наверное, так будет проще. Давай, начинаем. Очень надеюсь, что у тебя все получится, иначе меня обвинят в лишней растрате запасов. А если получится, и плюсик к премии мне, и лишний паек тебе. Давай, я с тобой. Мысленно.

И Мирон расплылся в широкой улыбке.

Арина несколько секунд смотрела на него. Ей вдруг нестерпимо захотелось плюнуть в лицо этому эгоистичному, еще довольно молодому, но уже изрядно заплывшему жиром человеку. Арина подумала, что, скорее всего, за пределы этой части Мирон ни разу и не выходил.

– Ну? Чего ты ждешь? – вскричал Мирон.

– Я прицеливаюсь. Все ради твоей премии, – подмигнула Арина.

Она прицелилась и нажала на спусковой крючок.

Уже через пять минут довольный Мирон забирал у Олега истерзанную мишень. Он был очень доволен и весело напевал себе под нос «Кукарачу», пританцовывая и похихикивая.

Арина потерла машинально плечо. Нет, синяка не будет. Было довольно забавно, а самое главное – несложно. Почти все пули вошли в мишень, а не мимо, и оценка от Мирона будет очень высокой. Это хорошо. Значит, есть шансы не попасть в группу смертников. Но нужно обязательно из снайперки хотя бы половину выстрелов сделать хорошо. Надо приготовиться. Арина сделала несколько приседаний и немного размяла руки.

Довольный Мирон припустился сдавать результаты начальству. На бегу он крикнул:

– Я зафиксирую результаты у начальства и вернусь. Можешь присесть или походить минуты три. Вернусь – продолжим с последним этапом! Людей много, так что решили только три испытания проводить.

Арина растянула губы в улыбке-гримасе. Мирон уже был далеко и не мог заметить сарказма, а вот Олег заметил и, проходя мимо, сказал:

– Ну, а что ты хочешь? Он сыном командира части всегда был. Он и сейчас думает только о повышениях, о денежках и о жратве. Кто-то там умирает? Да неинтересно, не здесь же это происходит. И не с ним.

Арина развернулась к Олегу:

– А ты чей сын?

– Ничей. Полгода пробыл на фронте, а потом мы с ротой попали под бомбардировку.

Он закатал левый рукав: от края запястья до начала локтя, как нарисованные, тянулись три толстые красные линии шрамов после операций.

Арину передернуло.

Олег криво усмехнулся:

– Я спас Мирону жизнь. Вытащил из одной мясорубки. Но это – другая история. А вот про руку получилось так… – он качнул головой. – В ту злополучную ночь мы попали под взрыв. Почти все, кто находился с той же стороны, что и я, погибли. Меня и одного парня накрыло ударной волной. Мы оказались теми, кто выжил, но у него была оторвана ступня, а у меня левая рука практически раздроблена. Ее собирали потом чуть ли не по кусочкам. Мы провалялись тогда в грязи без сознания почти сутки. Очнулись, поползли к своим. Ползли медленно, как могли. Нас заметили, но поздно. Ему ногу выше колена ампутировали. Теперь у него протез. А мне пришлось удалить часть сухожилий на левой руке. Ну и, учитывая, что родственников у меня не осталось… Мать с отцом погибли в аварии, когда мне было десять, брат сел за убийство, когда мне пятнадцать было, а бабка, которая была опекуном, бухала так, как не бухает рота солдат на увольнительной. В общем, в мои двадцать – и она померла. Короче говоря, никому я не был нужен. Меня хотели отправить в отряд смертников. Но Мирон и его отец вступились за меня. Мирон – единственный ребенок у родителей. Ты не смотри, что он эгоистичный. Это так, да. Но добро он помнит. И друзей – ценит и помнит. И лишнее слово при возможности всегда замолвит. И за тебя обязательно замолвит. Ты можешь ему премию принести. А если это случится, он не преминет тебя похвалить перед более успешными и высокопоставленными коллегами. Лишний плюсик тебе в карму не помешает, поверь мне. Мне вот он выбил хороший паек, свою каморку. Хоть там и влезает кровать да стул, но тем не менее я могу там заниматься: руку разрабатывать, насколько возможно. Там меня никто не тревожит. И почитать перед сном могу. Он, считай, тоже меня от смерти спас. Ибо сама представь, что ждало бы меня в отряде смертников. На большее я уже не был годен. Здоровые не все выживают, а тут калека.

Он вздохнул. Посмотрев куда-то за спину Арины, сказал:

– Он возвращается. Все, что я рассказал, ты уж никому не говори. Это ни к чему. Ты это… постарайся отстреляться хорошо. Я тебе искренне желаю добра.

И Олег, развернувшись, пошел вешать последнюю мишень.

Подошел Мирон, улыбаясь во весь рот. Потирая руки и непрерывно пританцовывая, он произнес:

– Что ж, Арина, давай продолжим. Нам осталось совсем немного пройти этот путь вместе, и я надеюсь, результаты будут хорошими для нас обоих.

Арина коротко кивнула. Ей и самой очень хотелось быстрее пройти все эти испытания и посидеть где-нибудь в тишине. На плечи начинала наваливаться усталость. Арина быстро помотала головой, как будто пытаясь сбросить усталость прочь.

Мирон внимательно посмотрел ей в глаза и сказал:

– Я понимаю, что ты устала. Хотя и не на сто процентов, но… я понимаю, как тебе тяжело. Пока я готовился к принятию этого экзамена, я просмотрел дела тех, кто должен был попасть ко мне. В твоем деле все очень подробно рассказано о семье. Я знаю, что у тебя и родители там, и дети, и муж. Знаю, что двоих: сына и мужа, – доставили с фронта, прямо скажем, не в лучшем состоянии. И я мог бы на всю эту информацию наплевать. Но мне кажется, что у тебя все может получиться, и шансы вернуться к своей семье живой у тебя очень неплохие. Давай их используем?

Арина посмотрела на Мирона с удивлением, она увидела его сосредоточенный на ней взгляд. И тут на нее нахлынула такая волна решительности, что она мгновенно ощутила прилив сил. Едва улыбнувшись, она попросила:

– Расскажи-ка мне об отличиях этой снайперки от классической советской! Насколько сильная отдача и какие имеются нюансы?

Мирон одобрительно кивнул, потом тихонько похлопал Арину по плечу: