Текст книги "Мокруха"

Автор книги: Марк Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Здесь?

Эстеван обернулся к Мартину.

– Ага. Вон вывеска, «Юнайтед патолоджи».

Норберто заерзал на заднем сиденье, готовый действовать.

– Бамос?

Эстеван закурил сигарету.

– Потерпи, каброн!

Мора стояла нагишом перед зеркалом в ванной комнате и расчесывала волосы. Из головы у нее не выходили слова Боба. Она не злилась на него и не обижалась. Его винить не в чем. Это ей захотелось перемен в жизни. Мора сама вынудила Боба сделать решительный шаг и добилась, чего давно желала, но боялась потребовать напрямую. А если она совершила ошибку?

Мора наблюдала, как вздымались и покачивались ее роскошные груди в ритм движениям гребня по волосам. А вдруг ей просто все наскучило? И заниматься сексом наскучило? Она стала вспоминать мужчин, с которыми ложилась в постель. Все они одинаковые. И вспомнить нечего. Туда-сюда, туда-сюда, потом быстрее, затем они кончали, иногда она кончала, и на этом все кончалось. Ну, и в чем тут кайф?

9

Боб аккуратно положил руку обратно в термоконтейнер и опустил крышку. В ту же минуту появился Моррис, возвращаясь из лаборатории и неся в руках несколько мешочков с человеческими внутренностями.

– Та рука здесь?

– Угу.

– Я буду скучать по ней, чувак!

Боб посмотрел на него.

– Почему?

Моррис пожал плечами.

– Душевная рука!

Он протянул Бобу мешочки с внутренностями.

– Вот это все надо развезти, чувак.

Боб взял мешочки и небрежно сунул их в другой контейнер.

– Что купить на ленч?

Моррис секунду подумал.

– Бурритос!

– Они тебе не надоели?

– Ну, тогда бургеры!

Боб кивнул. Он бы предпочел более здоровую пищу, но поскольку их ленч почти неизменно состоял из бурритос, гамбургеры, по меньшей мере, представляли хоть какое-то разнообразие.

– Ладно, пока!

Боб взял термоконтейнеры и вышел из кабинета. Моррис улыбнулся и, не теряя времени, уселся за компьютер. Он привычно стукнул большим пальцем по клавише пробела, пробудив компьютер от его электронных снов. Потом потянулся, концентрируя внимание, хрустнул пальцами и положил их на клавиатуру. Чтобы преодолеть седьмой уровень «тетриса», от него потребуется максимальная сосредоточенность.

Эстевана утомляла болтовня Мартина. Что-то о строительстве отеля неподалеку от Масатлана. Что-то о бассейне без бортиков, отчего создается впечатление, будто ты купаешься в океане. Эстеван не понимал, как может бассейн быть без бортиков, да и плевать он хотел на это, если честно. Его не покидали воспоминания прошлой ночи, особенно то, как Лупе занималась с ним оральным сексом. Бог ты мой, эта девчонка умела отсосать! Мартин продолжал говорить о возрождении Масатлана, крупнейшего креветочного порта в Северной Америке, в качестве туристической мекки для тысяч полуголых и пьяных старшеклассников и студентов. Эстеван начинал злиться. Он не такой идиот, чтобы переться в Масатлан и превращать его в долбанный курорт! Пытаться строить в Мексике? Да там на одних взятках разоришься! А Мартин все талдычил о выгодах хранения ликвидности по ту сторону океана, об офшорных счетах на Барбадосе, об относительной стоимости недвижимости в Коста-Рике. При любом раскладе речь шла о том, чтобы уехать из Штатов. Да Эстеван пробился сюда, буквально шагая по трупам, так какого хрена ему теперь уезжать?

Он подался вперед, увидев, как Боб ставит термоконтейнеры в багажник маленького черного «фольксваген-гольфа» с логотипом «Юнайтед патолоджи» на боку. На окошке автомобильчика Эстеван прочитал другую надпись – «Человеческая кровь». А на двери еще приписано: «У водителя нет наличных денег». Человеческая кровь? На кой дьявол она им понадобилась? Мартин, наконец, замолчал, заметив, куда обращено внимание Эстевана.

– Тот, кто нам нужен?

Эстеван кивнул, запустил двигатель, подождал, когда Боб сядет в машину, вырулит с подъезда к дому на улицу и покатит прочь, и только тогда последовал за ним. Как в старые, добрые времена!

Он не забыл, что надо делать. Прием достаточно простой. Когда Эстеван еще числился в новичках, он и братки на своей машине тюкали в зад какую-нибудь тачку получше, обычно с бабой за рулем и без пассажиров, суетливо выскакивали с озабоченными лицами, и прежде, чем владелица успевала опомниться, оба автомобиля были уже далеко. Немного жестянки с погнутым бампером, свежий слой краски, и в распоряжении Эстевана новая машина! И пусть копы прочесывают окрестности в поисках красного «БМВ» с приметной вмятиной. У него на продажу имелся черный «бумер» без единой царапины. Деньги, вырученные за украденные автомобили, пошли на рассаду всевозможных пороков, плодоносящих быстро и щедро – марихуаны, героина, проституток, дешевого оружия бразильского и итальянского производства. Эстеван построил целую империю на этом баловстве с угонами чужих машин. И как хороший бизнесмен, не отказался от прибыльного дела. Только теперь в его мастерских машины разбирали на запчасти, которые в совокупности стоили дороже целого автомобиля. Это было выгодное предприятие. Что-то вроде «сердцевины структуры прибыли», по выражению Мартина.

Боб включил радио. Его любимой музыкой был альтернативный рок, но сегодня хотелось чего-то другого. Он переключился на станцию, где передавали старые баллады и классический рок-н-рол, и стал слушать Преподобного Эла Грина. Он пел ровным, проникновенным, ободряющим голосом. В судьбе любого человека наступают взлеты и падения. Такова жизнь. В любви равными долями присутствуют сладость и обида, удовольствие и боль. И надо принимать обе половины, поскольку в итоге все идет на пользу. Умом Боб постигал истину в словах Преподобного Грина, и соглашался с ними. Но в душе у него все клокотало. Нет, не от гнева или ненависти, или горечи обиды, которые ощущаешь, когда тебя предает близкий человек. Боба мучило иное – разочарование.

Мора его разочаровала. Боб лелеял надежу, что эта женщина станет для него той самой, за неимением лучшего определения. Что они когда-нибудь поженятся и создадут семью. Пусть его желание старомодно по нынешним временам, но ему действительно хотелось теплого домашнего очага, которого он был лишен с девятилетнего возраста, когда родители начали спорить по любым пустякам, закатывать друг другу скандалы, драться и, наконец, развелись. Боб мечтал о собственном доме, огороженном штакетником, о двух ребятишках, большом семейном автомобиле и собаке.

По радио зазвучал голос Марвина Гэя, и своим зажигательным исполнением ему удалось поднять настроение Боба. Он даже повеселел. «Исцеление сексом»! Интересная мысль! Курс оздоровления. Полезный рецепт, которым Боб мог бы воспользоваться. Несмотря на разочарование в Море и безрадостную перспективу предстоящего дележа имущества и вынужденного переселения, у него появилось ощущение, что он делает шаг в правильном направлении. К новым, многообещающим возможностям. Приятное ощущение, черт возьми!

Женщина, шагающая по тротуару, привлекла внимание Боба. Белокурые волосы стянуты в хвост высоко на затылке. Элегантные зеленые капри, белая блузка и черные сандалии с выглядывающими из них ярко-красными ноготками. Фигурка стройная, но не кожа да кости (не то, что «пугало на палочке»!); все, что надо – при ней. Будет ли вспоминаться Бобу колыхание неимоверных сисек Моры? Ода! Но, чувак, жизнь продолжается! Нельзя же попусту расходовать отпущенное тебе время на горестные воспоминания о той, кому ты не нужен! Это девочка в зеленых штанишках смотрится, ну, просто очень соблазнительно! Настолько соблазнительно, что Боб на мгновение забыл о своем желании разыскать сладострастную латину.

Он все еще разглядывал блондинку, когда машину внезапно бросило вперед от сильного удара.

– Твою мать!

Боб посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, как из новенького мерседеса вылезают два крупных братка мексиканской наружности.

Боб включил сигнал аварийной остановки и тоже выбрался из «гольфа». Один из мексиканцев, который поздоровее, с темными глазами и прической, больше похожей на накладку, подошел к нему вплотную с озабоченным видом.

– Сеньор, вы не пострадали?

Мартину вовсе не доставляло удовольствия сидеть за рулем эстевановского мерседеса. Слишком уж неприятно все время думать о том, что, коснись он ненароком одной кнопочки – или не коснись в случае попытки угона автомобиля – и остро заточенный стальной стержень вонзится ему прямо в задницу. От этой мысли у Мартина по коже мурашки ползли. Противоугонное устройство под сиденьем не только выводило его из душевного равновесия, но вызывало чувство протеста, как варварское и ненужное. Тем не менее, когда Эстеван, не глуша двигатель, велел ему сесть на водительское место и быть в готовности, Мартин не стал возражать. Он молча подчинился.

Не повезло сегодня этому раздолбаю-водителю из «Юна-тед патолоджи»! Мартин наблюдал, как Норберто и Эстеван приблизились к нему, разыгрывая из себя донельзя виноватых, а затем… Норберто вырубил парня. Треснул его по башке чем-то тяжелым. Тот повалился на землю, как большой мешок с дерьмом. Эстеван и Норберто подняли его и впихнули в багажник «гольфа». Норберто прыгнул за руль.

Эстеван быстро вернулся в мерседес, сел рядом с Мартином, и обе машины рванули с места. С момента столкновения прошло не больше пятнадцати секунд.

Боб пришел в сознание и сразу понял, что его куда-то везут в багажнике автомобиля. За ухом страшно болело, и он нащупал там шишку размером с шарик для пинг-понга. Вот черт! Что происходит? Он разговаривал с тем парнями, а потом… Боб вспомнил, как перед этим в его машину въехали сзади. Наверное, он получил травму, и его везут в больницу. Однако, поразмыслив, Боб решил, что такая версия маловероятна, то есть, вообще, концы с концами не сходятся. Никто не станет перевозить раненого человека в багажнике. В подобных случаях обычно сажают на заднее сиденье или вызывают скорую помощь. Выходит, что, скорее всего, его везут не в больницу.

Норберто сидел за рулем «гольфа». Мерседес Эстевана стремительно обогнал его и поехал впереди, указывая дорогу. По радио негромко звучала ритмичная мелодия в стиле диско. Норберто сделал погромче. Нормальменте он предпочитал слушать сальсу, но и диско старой школы находил Муй курадо. Да и девушки любили эту музыку, а Норберто, проявляя достаточную сообразительность, умел ценить все, что заставляло их отрывать свои попки от стула и эротично извиваться в танце. Ему понравилась песня, которую сейчас передавали. «I will survive[4]4
  Я выживу (англ.)– песня в исполнении Глории Гейнор.


[Закрыть] – это про меня, – подумал он. – Я доказал Эстевану свою преданность, и теперь не только выживу, но и заживу, каброн!»

У Эстевана ныла поясница. Карахо! В былые времена он мог, даже не охнув, в одиночку забросить в багажник тушу какого-нибудь ходидо пендехо, вроде этого гринго. А теперь спина болит, будто надломилась! А тут еще Мартин никак не заткнется, совсем задолбал!

Эстеван не понимал, как получилось, что все вдруг пошло наперекосяк? Кто заварил этот гаспачо? И тут же вспомнил – Амадо! Это он облажался со своей гребаной рукой! Что ж, недолго ему осталось совать руки, куда не надо! Жаль, конечно, Амадо был хорошим гангстером. А кое в чем и самым лучшим. Но он прокололся. Оставил свою руку на месте преступления и подверг опасности всю семью. А потому его надо убрать.

План Эстевана был предельно прост: убить Боба, убить Амадо, концы в воду! Какого дьявола, сунуть всех в «гольф» да спалить! Отогнать машину куда-нибудь подальше, в пустыню или в горы Анджелес-Крест, поджечь и столкнуть со скалы! Пускай потом полицейские криминалисты копаются в золе, чтобы отыскать хотя бы зубы!

Мартин был вне себя от злости. Иногда эти чертовы мексиканцы ведут себя, как дебильные отморозки! Не могут уладить даже малейшую трудность без горы трупов! Ну, где здесь логика, скажите на милость? Или это у них такая корпоративная этика? Разве можно построить солидный бизнес на мокрухе? Слишком экстремальные методы ведения дела. Мартину не нравилась чрезмерная жестокость. Не хватало еще предстать перед судом по обвинению в соучастии в убийстве, если их, не дай бог, когда-нибудь заметут!

Чтобы успокоиться, он свернул себе толстого косяка. Пальцы дрожали, и получилось не сразу. Ну, почему Эстеван такой кровожадный? Нет никакой необходимости избавляться от водителя «гольфа» только потому, что он очутился не это время не этом месте! Мартину захотелось убедить Эстевана, что парень в багажнике нужен им живым. Нельзя просто взять и прикончить его, так как копы найдут труп и неизбежно заподозрят, что убийство не случайное. А когда поймут, что оно связано с пропажей улики, начнут повсюду совать свой нос, пока рано или поздно не унюхают их след. Эстеван этого не понимал, он тупо добивался одного – всеми правдами и неправдами отнять у копов руку Амадо, а те потом пускай хоть перетрахают друг друга!

Мартин послюнявил языком край папиросной бумаги, приклеил его и закурил самокрутку. Он набрал полные легкие дыма и задержал дыхание, пока в груди не появилось жжение. Сразу пропала боль где-то позади глаз. Мартин выпустил облако дыма и почувствовал, как все тело блаженно обмякло. И тут его осенило.

Он вдруг понял, что им надо найти другую руку, подложить ее вместо той, что когда-то принадлежала Амадо, а водитель «гольфа» доставит ее по назначению. На первый взгляд, план сумасшедший, но на самом деле вполне реальный. Главное, все будет шито-крыто. Никто ничего не заподозрит. Они выйдут сухими из воды. Остается только убедить этого парня помочь им, но это уже дело техники.

Мартин подбросил свою идею Эстевану и услышал в ответ, что у него голова набита одним дерьмом. С какого хрена они должны доверять водителю «гольфа»? Отпустят его в Паркер-сентер и не успеют глазом моргнуть, как окажутся в наручниках. И потом, где им взять вторую руку? Эстеван назвал план Мартина тонто и добавил по-испански, что у него нет времени на всякие глупости. Он всегда переключался на испанский, когда злился на Мартина.

Мартин задумался – пожалуй, Эстеван прав. Гораздо быстрее и проще пришить парня, сжечь руку и дело с концом. Вот если б вторая рука неожиданно подвернулась, тогда еще можно успеть провернуть комбинацию. Заплатить водителю «гольфа» или надавить на него как-нибудь. Ну, сколько он зарабатывает? Да не так уж много. Отстегнуть ему десять кусков задоставку подложной руки, и они в расчете! Мартин вдруг осознал, что затрачивает слишком много нервной энергии, переживая за судьбу какого-то сраного курьера. Но у него имелись на то свои причины, и одна из них – плохая карма.

* * *

Дон пришел к себе на службу в отдел криминальной информации, как обычно, со стаканчиком двойного, экстрапенистого капуччино на соевом молоке без грамма жира и со свежим номером газеты «Лос-Анджелес тайме» под мышкой. Впрочем, было сегодня что-то особенное во внешности Дона. Он всегда шагал легко и пружинисто, но этим утром его походка казалась еще энергичнее. Остановившись у импровизированного кофе-бара, Дон совершил поступок, уж совсем из ряда вон выходящий – взял с подноса с выпечкой пончик с хрустящей корочкой и кремовой начинкой! Он впился в пончик зубами и удивился – какой вкусный! Сладкий, сдобный! Недаром подносы с пончиками встретишь по всему полицейскому участку. Копам нравятся пончики, а Дону нравится быть копом.

Он расположился за своим столом, слизнул с пальцев сахарную пудру и стал просматривать лежащие перед ним бумаги. За соседний стол уселся толстый мужчина средних лет с темно-коричневым лицом уроженца Центральной Америки. Надпись на его нагрудной карточке гласила: детектив сержант Флорес. Он сказал, указывая на остатки сахарной пудры на столе Дона:

– Ты же вроде никогда не жрал это дерьмо?

– Я жру любое дерьмо!

– Вот, что делает привычка лизать задницу начальству! Начинаешь жрать дерьмо!

Очень остроумно! Дон предпочел промолчать. Он, конечно, мог бы съязвить в ответ, учитывая, что именно Флорес слыл в отделе величайшим лизоблюдом и постоянно афишировал свое латиноамериканское происхождение, используя расовый козырь для продвижения по службе. Но Дону не хотелось затевать свару и портить себе день дворцовыми интригами. Поэтому он переменил тему и заговорил о деле.

– Та рука уже здесь?

– Оторванная конечность?

– Да.

Флорес посмотрел на какие-то бумаги, будто искал в них ответ на вопрос Дона.

– Еще нет.

– Известно, когда привезут? Флорес помотал головой.

– В течение дня.

Дон удовлетворенно кивнул. Его это устраивало, поскольку давало возможность завершить срочную бумажную работу. Он вообще относился к оформлению документации с большой ответственностью и гордился таким подходом. Слишком часто ему доводилось наблюдать, как отпетых злодеев отпускали на свободу всего лишь из-за неправильно заполненных бланков. Будто от этого они переставали быть злодеями! К примеру, какой-то отморозок подъезжает к твоему дому и открывает пальбу из пулемета по окнам. Затем по собственной воле признается в содеянном. А на суде его освобождают только потому, что недоумок-полицейский наделал ошибок при оформлении документов! Вот, что по-настоящему злило Дона! Поэтому он приучил себя не отрывать задницу от стула, пока не подготовит должным образом все необходимые бумаги. И если ему выпадал шанс упрятать каких-нибудь сволочей за решетку, они обязательно попадали за решетку и надолго оставались там, за решеткой!

Макс Ларга энергично стучал проволочным веничком, стараясь вбить как можно больше воздуха в яичные белки. Они должны загустеть, но не слишком, чтобы придать блюду нужную воздушность. Кроме того, необходимо сделать процесс приготовления простым, посильным для любой домохозяйки. Именно в простоте кроется секрет читательского успеха хорошей поваренной книги. Можно, конечно, составить подробное, до мельчайших деталей, описание последовательности хитрых приемов и замысловатых компонентов, но подобные инструкции никогда не будут продаваться. Если честно, именно по этой причине возникли проблемы с реализацией двух новых сочинений Ларги. Люди пугаются трудностей. Издатель шутливо обозвал Макса Джеймсом Джойсом среди авторов кулинарных рецептов и вычеркнул его самую последнюю книгу из плана публикаций.

В ответ Ларга обвинил читающую публику в филистерстве. Но больше всего его задело то, что люди с удовольствием приобретали сборник «легких и быстрых рецептов для гурманов» Марты Стюарт. В разговоре с Ларгой Марта назвала свою стряпню «элегантной простотой». Макс только рассмеялся, но на душе у него было горько. Ну, что понимают в элегантности домохозяйки где-нибудь в Коннектикуте или Нью-Джерси? Он-то поездил по миру, обедал в лучших ресторанах Европы! Знает вкус любого сочетания съедобных ингредиентов, известного кулинарам! Ему доводилось заказывать даже такое редкое блюдо, когда жареное утиное мясо продавливают через пресс, чаще используемый для приготовления обычного яблочного пюре, и то, что сцедится, подают в серебряной чашечке. Вот это действительно элегантно!

Ларга сверился со своими записями. Этот рецепт дал ему друг, знаменитый шеф-повар. А шеф-повара, по убеждению Ларги, только и заслуживают называться друзьями. Лишь они будут обращаться с тобой, как с особой королевской крови, задабривать дорогими винами и изысканными кушаньями. Имея таких друзей, ты окажешься среди избранных, в кругу посвященных. А в обмен от Ларги требовалось всего лишь сослаться на имя шеф-повара или название ресторана в своей еженедельной газетной колонке.

Он убедился, что сыр маскарпоне достиг нужной, комнатной температуры – самой подходящей для смешивания со взбитыми яичными белками. Ларгу беспокоило то, что сей ингредиент могут счесть слишком экзотическим. Не завернут ли его рецепте безапелляционной резолюцией: «Такого в Канзас-сити недостать!»? Он пожал плечами, решив, что до этого моста сначала надо добраться, а там он просто сожжет его за собой. Сейчас важнее узнать, получится ли по упрошенному рецепту съедобное блюдо. А после обеда наступит пора собираться на урок мастурбации.

Норберто ощущал себя в «хранилище» очень неуютно, а потому неохотно приезжал сюда и каждый раз старался убраться как можно быстрее. Не то, чтобы здесь действительно было неуютно. Наоборот, это был образцовый пригородный дом, целиком обставленный мебельным гарнитуром от Итана Аллена, и вообще, оборудованный и сданный «под ключ». Однако Норберто ненавидел сидеть на фирменных стульях, не высыпался на роскошной кровати и не мог избавиться от скованности в великолепных комнатах. Все здесь казалось ему нереальным, будто снилось. Дом являл собой воплощение грез любого мексиканца, живущего на Эль-Норте, а потому создавал впечатление подделки.

Этот район долины считался респектабельным и безопасным. Только Норберто не чувствовал себя в безопасности здесь, в Энсино. Ему мерещилось, что он торчит у всех на виду среди сплошь белых представителей богатой прослойки американского среднего класса, разъезжающих на элегантных внедорожниках, имеющих, как правило, не больше двух детей, и содержащих дома огромных псов. Он сам и Амадо представлялись ему, как две мухи на большом блюде с ванильным мороженым. Ему было неловко, когда общительные соседи ненадолго заходили в гости, приветливо здоровались и расспрашивали его, где он пропадал, чем занимался и тому подобное. На их месте Норберто постеснялся бы лезть в чужие дела. Подобные разговоры его очень напрягали, приходилось постоянно следить, чтобы не уклониться от вымышленной истории, которую Эстеван велел ему заучить назубок. Якобы Норберто и Амадо – двоюродные братья, владеют плантацией папайи на своем ранчо под Гвадалахарой и ездят по всем Соединенным Штатам, убеждая американский народ в превосходстве мексиканской папайи над гавайской.

Норберто меньше всего хотелось, чтобы его держали за какого-то долбанного торговца фруктами. «Мистер Мексиканская Папайя»! Карахо! Дерьмо собачье! Но то была легенда прикрытия, и именно так он был вынужден представляться и вести себя, когда наведывался в «хранилище». Потому что именно этот дом Эстеван облюбовал в качестве тайного склада для оптовых партий наркотиков, а позже стал прятать здесь огромное количество наличных денег, на которые они все безбедно существовали. Посторонние сюда не допускались; очень редко разрешалось переночевать кому-нибудь из подельщиков, приехавших издалека. И тем более они никогда не привозили в «хранилище» своих жертв, похищенных с целью выкупа или для пыток. Что подумают соседи, если услышат душераздирающие вопли?

Боба тряхнуло в последний раз, машина остановилась, и двигатель заглох. Он услышал, как открылась и хлопнула дверца. Боб напряженно ждал, что будет дальше. Послышался скрежет опускающейся створки гаражных ворот. Потом… наступила тишина. Черт подери, его просто оставили в запертом багажнике! Больше он не мог терпеть и от души пописал прямо под себя.

Эстеван вошел в «хранилище» и широко улыбнулся – какое здесь все чистое, благоустроенное, шикарное! Именно ради такого дома тысячи настоящих, честных тружеников рискуют жизнью, нарушая государственную границу, чтобы попасть в Америку. Он служит для них путеводной звездой, вожделенной Альгамброй. Аппетиты Эстеванауже давно переросли этот загородный кусок райского пирога, но сердце его по-прежнему восторженно вздрагивало при виде воплощенной Американской Мечты. Он обернулся к Мартину.

– Принеси мне долбанный «тайленол», а потом объяснишь еще раз, почему не стоит убивать водителя «гольфа»!

Мартин пошел на кухню, отыскал пузырек с таблетками, налил в стакан воды, а Эстеван тем временем осторожно, чтобы не вызвать приступ острой боли в спине, улегся на диван. Мартин подал ему стакан и лекарство.

– Потому что он нам нужен!

– На кой черт?

– Если полиция заподозрит, что его убийство связано с пропажей вещественного доказательства, они устроят полномасштабную облаву и доберутся до нас!

– Но ведь копы как раз это сейчас и затевают, каброн Эстеван не мог взять в толк, почему Мартин упрямится.

Никто не заставляет его своими руками убивать водителя, на то есть Норберто, так в чем же дело? Отчего у парня вдруг очко сыграло?

Эстеван проглотил таблетку «тайленола» и опять улегся спиной на кушетку. Ему вдруг подумалось, что Мартин может быть прав, хотя его план кажется необычным, раро. А что, если так и поступить? Подменить руку, и тогда ниточка, ведущая к ним, порвется! Не останется никаких следов! Но где найти вторую руку? В спине возобновилась пульсирующая боль.

– Ну-ка, принеси сюда эту чертову руку!

Боб обливался потом. В багажнике было нестерпимо жарко и нечем дышать. Влага струйками сбегала с головы, затекала в уши, капала с шеи, насквозь пропитала рубашку, заставляла брюки липнуть к ногам. Даже пальцам ног стало мокро. Боб потел в предчувствии смерти. Его знобило от холодного страха. Кровь переполнял адреналин, сердце колотилось, паника туманила сознание. Похитители, несомненно, решили, что он умер от полученного удара, и не собираются открывать багажник. Его оставили гнить в железном мешке, пока зловоние и рой мух не привлекут внимание какого-нибудь доброго самаритянина или почтальона.

И тогда копы взломают гараж, вскроют багажник и обнаружат его иссохшие, полуразложившиеся останки.

Полицейские даже могут подумать, что он совершил какое-то изощренное самоубийство. Мол, обезумел от горя после разрыва с Морой, загнал машину в заброшенный гараж, залез в багажник и захлопнул за собой крышку!

Когда послышался скрежет поднимаемой гаражной двери, Боб одновременно удивился, обрадовался и перепугался. Прозвучал чей-то голос:

– Эй, чувак, сейчас мы откроем багажник. У нас в руках пушки. Лежи, не двигайся, или мы тебя изрешетим на хрен!

Боб кивнул. Потом сообразил, что должен ответить, и прохрипел:

– О'кей!

Крышка багажника быстро поднялась. Боб заморгал отсвета. Вот его похитители. Те самые два мексиканца, которые въехали в зад его «гольфа». Позади них стоял белый парень примерно одного с Бобом возраста.

– Вылезай! Только медленно!

Боб решил попытаться договориться с ними, и сказал, осторожно выбираясь наружу:

– Послушайте, парни. Эта машина не моя. Мне плевать на вмятину, которую вы поставили!

Молодой мексиканец с волосами, завязанными на затылке в косичку, упер ему в лицо ствол пистолета.

– Заткнись!

Его приятель постарше заглянул в багажник, где стояли два термоконтейнера, потом повернулся к Бобу. Тот опустил глаза, не выдержав страшного взгляда мексиканца.

– Рука там?

Боб даже не понял, о чем его спрашивают.

– Рука? Какая рука?

Страшный мексиканец постарше сильно ударил Боба кулаком в живот. Он согнулся пополам, бездыханный, с таким чувством, будто ему только что отстрелили из пушки яйца.

– Рука, которую ты вез в Паркер-сентер! Ах, эта!

Боб молча кивнул на один из контейнеров, все еще не в силах вздохнуть и вымолвить хоть слово. Белый парень посмотрел на него с сочувствием.

– Постарайся распрямиться, тогда дыхание восстановится быстрее.

Боб кивнул и попытался выпрямиться. Перед глазами поплыли пятна. Ему показалось, что с ним сейчас случится обморок. Но вместо этого грудь стала втягивать воздух короткими, болезненными вздохами – сначала самой верхушкой легких, затем все глубже, пока не задышала почти нормально. Опять заболела шишка за ухом.

– Можно мне таблетку аспирина? Белый парень кивнул.

– В доме есть «тайленол».

Молодой мексиканец схватил Боба за руку и поволок в дом, точь-в-точь как тот, в котором жили его родители.

Мора вошла в свой кабинет и сразу направилась к автоответчику. Она прослушала все сообщения и, к своему разочарованию, убедилась, что Боб не звонил. Может, он нарочно переигрывает, стараясь озадачить ее? Боб и раньше говорил ей иногда какие-нибудь гадости, чтобы понаблюдать за ее реакцией. Однако сегодня утром он был нетакой, как обычно. Будто действительно решился на серьезный шаг. Да только Бобу с его мягкой, податливой натурой просто не дано совершать серьезных поступков. Губы Моры тронула легкая улыбка. Возможно, именно благодаря ее решительности, он хоть немного повзрослеет. Не исключено даже, что ему откроется что-то новое в жизни! Она вдруг поняла, что испытывает противоречивое чувство по поводу своего разрыва с Бобом. На самом деле его член вовсе ей не омерзителен. Просто надоело, что Боб постоянно машет им у нее перед лицом. Мора только хотела, чтобы он относился к ней с большей чуткостью. Прислушивался к ней! Неужели это так трудно?