Текст книги "Иисус, еврей из Галилеи"
Автор книги: Марк Абрамович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Ирод так давно хотел видеть нового чудотворца, что очень обрадовался этой встрече «и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо». Но Иисус, вопреки ожиданиям, чудес Ироду показывать почему-то не стал и на многие вопросы его не ответил, а вот «первосвященники же и книжники стояли и усильно обвиняли Его». Не дождавшись от Иисуса ни чудес, ни откровений, Ирод, сначала вдоволь «насмеявшись над Ним», одарил его «светлыми одеждами» и отправил его обратно к Пилату. Это так понравилось правителю, что Пилат и Ирод, невзирая на прежнюю вражду, стали друзьями.
Далее начинается полная несуразица. «Пилат же, созвав первосвященников и начальников и народ, сказал им: вы привели ко мне Человека Сего, как развращающего народ; и вот, я при вас исследовал и не нашел Человека Сего виновным ни в чем том, в чем вы обвиняете Его; и Ирод также: ибо я посылал Его к нему, и ничего не найдено в Нем достойного смерти; итак, наказав Его отпущу». По каким-то причинам, Пилату «нужно было для праздника отпустить им одного узника», и он хотел, чтобы освобожден был именно Иисус. Но «весь народ» настойчиво требовал смерти Иисуса и освобождения некоего Вараввы, посаженного в темницу за «произведенное в городе возмущение и убийство».
Трижды Пилат «возвышал голос», желая отпустить Иисуса, «Какое же зло сделал Он?» – вопрошал правитель собравшихся, но те «продолжали с великим криком требовать, чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников». Пилат сдался. Наместник римского императора, прокуратор Иудеи, распорядитель жизни и смерти всех людей, населяющих обширные земли Иудеи, уступил. Он отпустил убийцу Варраву, а ни в чем не повинного Иисуса «передал в их волю». Лука здесь, в противовес другим Евангелиям, утверждает, что с этого момента Иисус был передан в руки «первосвященников, книжников и старшин народных», и дальнейшую судьбу его вершили уже они.
Лука утверждает, что по пути на Голгофу Иисус обратился с пламенной речью к сопровождающему его на казнь народу, причем не ко всему, а только к женщинам, «которые плакали и рыдали о нем», и произнес знаменитое пророчество, начинающееся словами: «дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших». Об этом эпизоде не говорится больше ни в одном Евангелии, это и неудивительно, ведь только двумя строчками выше, весь народ, «все множество их», настойчиво требовало его смерти. Добились своего и вдруг разрыдались? Довольно странная реакция.
Придя на место, «называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону». Народ, сопровождавший его на казнь и весь этот путь рыдавший о нем, не только прекратил рыдать и плакать, а тут же начал насмехаться над ним и злословить: «других спасал, пусть спасет Себя Самого, если Он Христос, избранный Божий». Надпись на кресте, дается у Луки в другом варианте, причем говорится, что она была сделана на трех языках: греческом, латинском и еврейском. По Луке, не оба разбойника «злословили его», один осудил своего товарища за недостойное поведение и обратился к Иисусу с просьбой: «помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».
Лука ни словом не обмолвился о землетрясении, о всеобщем воскресении праведников и массовом выходе их из гробов, зато последние слова Иисуса были совершенно иные. Иисус, говорит Лука, «возгласил громким голосом: Отче! в руки Твои предаю дух Мой», после чего и умер.
После этого некто (Лука ничего не говорит о его общественном положении, и о том, что он был учеником Иисуса), именем Иосиф, «член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их, из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также Царствия Божия», выпросил у Пилата «Тела Иисусова, и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его в гробе, высеченном в скале, где еще никто не был положен», о том, что этот гроб принадлежал лично Иосифу, Лука не говорит ничего. «День тот был Пятница, наступала Суббота».
Суббота прошла спокойно. Лука ничего не говорит о страже, выставленной у могилы Иисуса, видимо, никто из предавших его смерти, не опасался, что ученики его выкрадут тело из гробницы. По Луке, все было обыденно: рано утром, в первый день недели пришли к гробнице женщины, «неся приготовленные ароматы», чтобы, согласно обычаю, обмыть и обрядить покойника. Но камень гробницы был отвален, и тела там не оказалось… Никакого «великого землетрясения», оказывается, не было, да и «ангела с неба» тоже. Но вот когда недоумевающие женщины вышли из пещеры, «вдруг предстали перед ними два мужа в одеждах блистающих». Лука не уточняет, что это были за мужи, но судя по тому, что женщины испугались, это все же были ангелы. Они и сказали, что не стоит искать «живого между мертвыми», что Иисус воскрес.
Петр, услышав это, побежал к гробнице убедиться лично, что тела там нет. Так оно и было, «наклонившись» он «увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам себе происшедшему». Самое удивительное заключается в том, что он вообще удивился. Как будто и не говорил Иисус апостолам, что «Сын Человеческий», то есть он, будет распят и через три дня воскреснет. Апостолы никак почему-то не хотели поверить, и воскресшему Иисусу пришлось являться им целых два раза, чтобы они, наконец, в этом убедились. По Луке, это происходило так: вначале Иисус явился не апостолам, а неким двоим, из которых один был неизвестно откуда взявшийся Клеопа. Иисус прошел вместе с ними целых шестьдесят стадий, от Иерусалима до деревни Емманус. На их сомнения о миссии Иисуса, последний прочел им целую лекцию «начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании», и все это для того, чтобы доказать этим двум «как надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою». Какая жалость, что эти разъяснения Иисуса не сохранились для потомков, это намного упростило бы работу всех защитников христианства, ибо все Евангелия полностью противоречат тому, что говорили пророки о приходе Мессии!
Затем Клеопа со своим спутником возвращается в Иерусалим и находит всех апостолов вместе, а также и «бывших с ними». Во время их рассказа о случившемся с ними в пути появляется сам Иисус. Смутившимся апостолам Иисус говорит: «посмотрите на руки Мои и на ноги мои; это – Я сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у меня. И сказав это, показал им руки и ноги». Этого апостолам оказалось недостаточным, они все еще продолжали сомневаться. Тогда он спросил: «есть ли у вас здесь какая пища?». Пища нашлась, это были остатки печеной рыбы и сотовый мед, «и взяв ел перед ними». В заключение, он сказал им: «вот то, о чем Я говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах». После этого, он «вывел их из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их». «И когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо». Проводив Иисуса, апостолы «возвратились в Иерусалим с великой радостью, и пребывали в храме, прославляя Бога».
Евангелие от Марка
Евангелие от Марка интересно тем, что описанные Матфеем и Лукой эпизоды, освещаются по-новому, а порой раскрываются совершенно с иной стороны. Описаны также случаи, не содержащиеся в других Евангелиях (к примеру, исцеление дочери начальника синагоги[43]). Марк рассказывает о случаях чудесного исцеления больных, о приемах «целительства» Иисуса. Так, чтобы вернуть зрение слепому, он плюет ему в глаза, а возвращая слух глухому, сует ему пальцы в ухо. В то же время о событиях, которые обстоятельно изложены в предыдущих Евангелиях, упоминает скороговоркой.
Есть моменты, которые требуют более пристального внимания. В самом начале повествования описывается случай исцеления «одержимого духом» в городе Капернауме. «Вскоре в субботу вошел Он в синагогу и учил». Все, естественно, «дивились» его учению, «ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники». Как и в наше время, под учением подразумевалось толкование положений Торы. При таком толковании принято было ссылаться на предыдущих толкователей – в духе какого признанного мудреца ты разъясняешь то или иное положение Торы. Иисус так не поступал, он толковал Тору от своего имени, поэтому и «дивились» собравшиеся.
Увидев одержимого и услышав, что дух нечистый «вскричал» в больном, Иисус «запретил ему» и приказал выйти вон из больного, «тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него». Все присутствующие ужаснулись, и спрашивали друг друга «что это за новое учение, что Он и духам нечистым повелевает со властью, и они повинуются Ему?». Таким образом, устами собравшихся в синагоге людей Марк первым из евангелистов объявляет, что учение Иисуса является новым. И тут же опровергает сам себя. Когда Иисус излечивает прокаженного, он говорит ему: «пойди покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей, во свидетельство им». Поступки Иисуса, в данном случае, полностью соответствуют Писанию. Но Марк подчеркивает и другое отношение Иисуса к своей деятельности. Исцелив очередного больного, Иисус говорит ему: «иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя». Говоря эти слова, Иисус откровенно и во всеуслышание отождествляет себя с Господом. Мы еще не раз столкнемся в этом Евангелии с тем, что Иисус более открыто провозглашает свое мессианское достоинство и божественное происхождение.
После назначения двенадцати апостолов, среди которых мы находим Иакова Зеведеева и Иоанна брата Иакова, названных Воанергесами, т. е. «сынами громовыми», Иисус приходит в дом, к которому сходится столько народа, «так-что им невозможно было и хлеба есть». И вот тут возникает ситуация, которая не описана ни в одном другом Евангелии, и которое проливает новый свет на причину сомнений фарисеев и книжников в том, какой все-таки силой изгоняет Иисус из больных нечистую силу.
Иисус в очередной раз вышел из себя – это произошло с ним не впервые – и его близкие привычно пришли забрать его домой: «и услышавши, ближние Его вошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя». Знавшие об этом его недомогании «книжники, пришедшие из Иерусалима, говорили, что Он имеет в Себе вельзевула и что изгоняет бесов силою бесовскою». Очевидно, по этой причине Иисус рассказал притчу о «царстве, разделившемся в самом себе». Призвав к себе книжников, Иисус говорил им: «как может сатана изгонять сатану? Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то; и если сатана восстал на самого себя и разделился, не может устоять, но пришел конец его». Малоубедительное доказательство. Может быть, именно поэтому он смог изгнать беса? Чувствуя слабость собственных логических построений, Иисус вынужден закончить притчу угрозами: «истинно говорю вам: будут прощены сынам человеческим все грехи и хуления, какими бы не хулили; но кто будет хулить Духа Святого, тому не будет прощения вовек, но подлежит он вечному осуждению». Затем идут слова самого евангелиста: «сие сказал Он, потому что говорили: в Нем нечистый дух».
Известный случай чудесного исцеления бесноватого, жившего «в гробах», и вселение легиона бесов в стадо свиней, «Евангелие от Марка» освещает с большими подробностями. Марк даже называет количество свиней в этом стаде: «а их было около двух тысяч; и потонули в море». Правда, страна, в которой это все произошло, у Марка почему-то названа Гадаринской[44]. И вот исцеленный «бесновавшийся» попросил Иисуса взять его с собой (этой подробности нет в других Евангелиях), но получив отказ, «пошел и начал проповедовать в Десятиградии[45], что сотворил с ним Иисус. И все дивились».
Марк иначе освещает случай, который произошел с Иисусом, когда он «пришел в Свое отечество» и не совершил там ни одного чуда. Если Матфей говорит, что он не творил никаких чудес ввиду скептицизма соотечественников, то Марк утверждает, что он и не мог там творить чудеса.
Началось все с того, что слышавшие в синагоге его комментарии к Торе, не просто изумлялись его учености, а еще и говорили: «откуда у Него это? что за премудрость дана Ему, и как такие чудеса совершаются руками его? Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? не здесь ли между нами Его сестры? И соблазнились о нем». В чем же был «соблазн» их? Все очень просто: вырос он на глазах земляков, как и вся его многочисленная семья, и ничем за эти годы не проявил себя – ни ученостью, ни чудесами. И вдруг такие метаморфозы. Так что их недоверие вполне понятно.
Видя такое к себе отношение, Иисус сказал: «не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и у сродников и в доме своем». После этих слов Лука уже от себя добавляет: «и не мог совершить там никакого чуда». Не не хотел, а не мог.
Так же, как и остальные евангелисты, Марк часть Евангелия отводит Иоанну-Крестителю. Марк довольно подробно описывает причину и процедуру казни проповедника царем Иродом. А после казни услышал царь Ирод об Иисусе, – «ибо имя Его стало гласно, – говорил: это Иоанн Креститель воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им». Приближенные сомневались и говорили, что, вероятнее всего, это Илья-пророк, но Ирод настаивал на своем, что это все-таки «Иоанн, которого я обезглавил; он воскрес из мертвых». Видимо, царя Ирода мучила совесть за казнь ни в чем не повинного праведника, совершенную по наущению дочери Иродиады.
А было так: на царском пиру танцевала девица, да так хорошо, что царь пообещал дать ей все, что ни пожелает. Девица же «вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя». Не могла простить Иродиада[46]обличений проповедника в неправедной женитьбе.
Милая девочка так и поступила – вернулась в пиршественный зал и сказала: «хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя». Царь опечалился, но делать нечего, и послал он оруженосца в темницу, и темное дело свершилось. Прослышав про это, ученики забрали тело учителя и «погребли во гробе». Вот такая грустная история…
Есть еще эпизод, подробно описанный Марком. Пришли как-то к Иисусу «фарисеи и некоторые из книжников, пришедшие из Иерусалима» и, увидев, что ученики Иисуса едят хлеб «нечистыми, то есть, неумытыми руками, укоряли». Нехорошо, мол, это, «зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб?». И добавляет от себя Марк такие слова: «ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умывши тщательно рук, и пришедши с торга, не едят не омывшись». Укоры возмутили Иисуса и он парирует: «хорошо пророчествовал о вас лицемерах Исаия, как написано: „люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям человеческим“».
Ссылаясь на пророка, Иисус упрекает фарисеев в том, что они «отвергают заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание»… «ибо Моисей сказал: „почитай отца своего и мать свою“ и: „злословящий отца или мать смертию да умрет“. А вы говорите: кто скажет отцу или матери: „корван, то есть, дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался“, – тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей». В завершение Иисус провозглашает: «ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека».
И еще один пример дискуссий Иисуса с фарисеями… Подошли как-то фарисеи к учителю и спросили, «искушая Его: позволительно ли разводиться мужу с женою?». Искушение было, видимо, в том, что фарисеи заранее знали ответ Иисуса, отрицательно относившегося к разводам, хотя по еврейским законам развод разрешен. Иисус спросил: «что заповедал вам Моисей? Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться». Приведя в ответ цитату из Библии о сотворении мужчины и женщины, Иисус им ответил: «что Бог сочетал, того человек да не разлучает», и добавил: «кто разведется с женою своею и женится на другой, тот прелюбодействует от нее; и если жена разведется с мужем своим и выйдет за другого, прелюбодействует».
Есть еще одно существенное отличие Евангелия от Марка. По Марку, Иисус не только открыто говорит о своем мессианском предназначении, но и называет себя сыном Божиим. Первосвященник во время допроса напрямую спросил его: «Ты ли Христос, Сын Благословенного? Иисус сказал: Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных». Только после этих слов, первосвященник разорвал на себе одежды свои, и все признали, что Иисус повинен смерти.
Первый пасхальный день после бурно проведенной ночи «старейшины», «книжники» и «первосвященники» со всем Синедрионом провели не менее активно. Первым делом они, как говорит Марк, «составили совещание и, связавши Иисуса, отвели и предали Пилату».
Следствие у Пилата Марк излагает очень кратко. Пилат не стал отправлять узника к Ироду, не советовался по его делу с женой, не умывал рук, в знак своей непричастности к казни ни в чем не повинного праведника, он просто спросил его напрямую: «Ты Царь Иудейский?». Получив уклончивое подтверждение этому – «ты говоришь», Пилат подивился немногословности узника и, не найдя за ним никакой вины, решил его отпустить.
Была и еще одна причина такого поведения правителя: «на всякий же праздник отпускал он им одного узника, о котором просили». Да и народ, собравшийся по этому случаю около резиденции правителя, «начал кричать и просить Пилата о том, что он всегда делал для них». Исполненный праздничного благодушия, правитель спросил собравшихся: «хотите ли, отпущу вам Царя Иудейского?». Но не тут-то было, «первосвященники возбудили народ просить, чтобы отпустил им лучше Варраву», и тот самый, до крайности возбужденный народ, мгновенно забывший, как он толпами ходил за Иисусом и ловил каждое его слово, в ответ на предложение освободить Иисуса, опять начал кричать: «распни Его!» Делать нечего, «Пилат, желая сделать угодное народу, отпустил им Варраву, а Иисуса, бив, предал на распятие».
Воины только того и ждали – «собрали весь полк», как видно, по случаю праздника у них другого дела не было, «одели Его в багряницу, и, сплетши терновый венец, возложили на Него». И началась потеха: уж они и били его по голове тростью, и плевали на него, и, становясь на колени, кланялись ему. Насмеявшись над ним вдоволь, привели Его на место Голгофу, что значит «лобное место», и распяли. В отличие от других евангелистов, Марк говорит, что надпись на кресте была очень краткой – «Царь Иудейский» – и это была «надпись вины Его».
Была Пятница, первый день еврейского праздника Песах, девятый час. Как бы специально для потомков Марк описывает все весьма педантично: настал вечер в пятницу, «то есть день перед субботою». И вот в этот вечер, после трехчасовой тьмы, наставшей «по всей земле», «в девятом часу возопил Иисус громким голосом: „Элои! Элои! ламма савахфани?“ – что значит: Боже мой! Боже мой! для чего ты меня оставил?». Евангелист говорит, что некоторые из стоявших рядом, «услышавши говорили: вот, Илию зовет». После этих слов, Иисус «испустил дух». Тут же, «завеса в храме разодралась на-двое». Пилат, по просьбе Иосифа из Аримафеи, «знаменитого члена совета», отдал ему тело казненного. Иосиф же, «купив плащаницу, и сняв Его, обвил плащаницею и положил Его во гробе, который был высечен в скале, и привалил камень к двери гроба».
Женщины пришли обмыть и умастить тело покойного «весьма рано, в первый день недели» и увидели камень гробницы отваленным. «И вошедши во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду, и ужаснулись». Чему было ужасаться, Марк не говорит. Юноша и объявил женщинам о воскресении Иисуса и велел сказать его ученикам, что учитель предварит их в Галилее.
Так и произошло. Перед вознесением на небо Иисус напутствовал апостолам: «идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всякой твари». Непонятно, имел ли Иисус ввиду и животных, но последователям своим он обещал большие преимущества: «уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов, будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы». Сказав эти слова, Иисус вознесся на небо. У христиан всего мира есть прекрасная возможность проверить истинность своей религии: брать в руки ядовитых змей, запросто пить цианистый калий, говорить «новыми языками» и излечивать больных СПИДом возложением рук. Все должно получиться. Если нет, то – или религия ложна, или евангелист, мягко выражаясь, присочинил. Но тогда…
Евангелие от Иоанна
Это Евангелие резко отличается от всех предыдущих. Ни один из авторов предыдущих синоптических Евангелий не решился напрямую обожествить Иисуса. Это делает Иоанн. По Иоанну, с самого начала Иисус предстает как бестелесное существо, лишенное человеческих качеств, божество, только принявшее человеческий облик. Но и в этом облике он не совсем обычный человек: он никогда не подвергается искушениям (не случайно Иоанн опускает рассказ об искушении в пустыне «от диавола»), никогда и ни в чем не сомневается и с самого начала возвещает всем, что он расстанется с жизнью во имя исцеления всех людей и потом воскреснет. С самого начала Иисус представлен нам как вечно существующая сущность, в начале бывшая словом. Иоанн так говорит об этом: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть». Вот такое «простенькое» начало… Было Слово, оно было у Бога, и оно же было Богом. Другими словами, Слово было само у себя и само себе было Богом… Но и это еще не все: в Слове этом была жизнь, и жизнь эта «была свет человеков». Наконец, свет и Слово слились воедино и «Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца».
Этому слиянию и воплощению предшествует появление Иоанна Крестителя, который «свидетельствует о Нем и восклицая говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня». И тут, как и со Словом, все не просто: кто впереди, кто за кем, кто кому предшествует… Но не в этом суть, а в том, что «закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа». Стало быть, по Иоанну, в заповедях Божьих до Иисуса не было ни благодати, ни истины.
Сама проповедническая деятельность Иоанна Крестителя описана с подробностями, которых нет в синоптических Евангелиях. Оказывается, «иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты?», не Мессия ли ты? – «Он сказал: нет». Тогда посланцы поинтересовались: «что же? ты Илия? Он сказал нет. Пророк? Он отвечал: нет». У посланных, видимо, кончилось терпение, и они спросили уже напрямик: «что ты скажешь о себе самом?», и на каком основании ты крестишь, если ты не Мессия, не Илия и даже не пророк? И тут Иоанн им ответил: «я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь к Господу, как сказал пророк Исаия». Час от часу не легче, оказывается, не только Иисус – воплощение слова, Иоанн Креститель тоже, да не просто слова, а «гласа, вопиющего в пустыне». И далее Иоанн говорит о Христе и о своей деятельности весьма странные вещи: «Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю». Надеюсь, вы не забыли, что Иоанн был двоюродным братом Иисуса? Тем не менее он утверждает, что «я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: „на кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым“; и я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий».
После вступления евангелист переходит непосредственно к деятельности Иисуса и начинает повествование с того, как присоединились к нему два будущих апостола – Андрей и «Симон Петр». Было это так: один из братьев, Андрей, услышав от Иоанна Крестителя об Иисусе, последовал за ним и, убедившись, что это мессия, привел к нему своего брата. Иоанн пишет: «он (Андрей) первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит „Христос“ и привел его к Иисусу». Вдумайтесь: приходит еврей к еврею с радостным сообщением и говорит ему на его родном иврите, что появился наконец долгожданный Машиах (мессия, спаситель), и тут же поясняет ему на чужом для него греческом языке, что это значит Христос (спаситель). Не лучше ведет себя и Иисус. Приводят к еврею, толкователю Торы учащему на их родном языке «в синагогах их» нового последователя, а он, «взглянув на него, сказал: ты – Симон, сын Ионин, ты наречешься Кифа, что значит „камень“». Совершенно очевидно, что писал эти слова отнюдь не современник и даже не житель Израиля. Такое мог написать только житель греческой диаспоры для людей, говорящих на греческом языке, и потому вынужденный пояснять незнающим иврит значение слов. Не могли так говорить между собой коренные жители Иудеи или Галилеи в описываемые времена!
Как и в синоптических Евангелиях, Иисус вербует новых сторонников, ходит по всей стране, окруженный восхищенной толпой, проповедует и творит чудеса, исцеляет больных и воскрешает мертвых. Однако почти все подобные случаи не совпадают во многих деталях с теми, которые описывают другие евангелисты. Казалось бы, мелочь, но если смотреть на Евангелия как на исторический источник, то любая подробность, относящаяся к фактической стороне дела, не подтвержденная и не опровергнутая другими источниками, обесценивает приведенные «факты».
Так, только в Евангелии от Иоанна можно прочесть о том, что Иисус вел продолжительные беседы-проповеди с некими Нафанаилом и Никодимом. Именно Никодиму Иисус подробно, но довольно туманно излагает суть своей миссии в этом мире. Судя по этой версии, Никодим был человеком, довольно приближенным к учителю, ибо именно он принял участие в омовении тела Христа после снятия его с креста. Но об этом все остальные Евангелия почему-то хранят молчание. Да и сам евангелист, говоря о Никодиме, пишет: «Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских». С чего бы это «начальник» занялся омовением тела? Да и не могло быть фарисея, да еще «начальника Иудейского» с греческим именем.
Если синоптики описывают только одно посещение Иерусалима Иисусом, то, по Иоанну, Иисус приходил туда три раза. Причем знаменитое изгнание из Храма торговцев и менял, описано у Иоанна с такими подробностями, которых нет у синоптиков. Иоанн подчеркивает, что «приближалась Пасха Иудейская» (а какая другая «Пасха», кроме «Иудейской» могла еще быть?), «и Иисус пришел в Иерусалим. И нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И сделал бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов, и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул». Назидание, которое он произнес после этого, резко отличается от слов поучения, приведенных синоптиками. У них Иисус, разогнав торговцев, учил народ, говоря: «не написано ли: „дом Мой домом молитвы наречется…“». Здесь же Иисус говорит «как власть имеющий»: «возьмите это отсюда, и дома Отца Моего не делайте домом торговли». Иудеи, разумеется, возмутились и потребовали, чтобы Иисус объяснил, по какому праву он это делает, «каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать?» Синоптики говорят, что Иисус, якобы сказал, что может разрушить Иерусалимский Храм и в три дня построить его, однако слов Иисуса не приводят. По Иоанну он очень конкретно говорит: «разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его. На это сказали Иудеи: сей храм строился сорок шесть лет, и Ты в три дня воздвигнешь его?»
Иоанн утверждает, что Иисус не только проповедовал и совершал многочисленные чудеса, но и крестил народ даже более, чем Иоанн Креститель. Причем евангелист подчеркивает, что Иоанн Креститель только «также крестил в Еноне близ Салима, потому что там было много воды; и приходили туда и крестились». Получается, что к Иоанну Крестителю приходили креститься только из-за наличия большого количества воды, тогда как к Иисусу приходили креститься из-за его учения.
Между делом по массовому крещению народа, на свадьбе в Кане Галилейской Иисус превращает воду, хранящуюся в «шести каменных водоносах, стоявших по обычаю очищения Иудейского», в превосходное вино. Но тут ситуация изменилась не в пользу Иисуса. Слух о новом Крестителе дошел до фарисеев, и им это явно не понравилось. «Когда же узнал Иисус о дошедшем до фарисеев слухе, что Он более приобретает учеников и крестит, нежели Иоанн, то оставил Иудею и пошел опять в Галилею».
Именно в этот период Иисус встречается с самаритянкой и пьет поданную ею воду, демонстрируя тем самым лояльность к народу, который иудеи не считали настоящими евреями и избегали контактов с ними. Несмотря на свою лояльность, Иисус не преминул сказать ей, что поклоняться Богу следует все же в Иерусалиме, ибо «вы не знаете, чему кланяетесь; а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев». Далее Иисус говорит ей, что поклоняться Богу следует «в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе». Собеседница Иисуса не согласилась с ним, говоря, что так будет только тогда, когда «придет Мессия, то есть Христос» (и самаритянка переводит на греческий слово «мессия», будто Иисус не знает родного языка!). Иисус без лишней скромности тут же заявляет: «это Я, Который говорит с тобою».
«После сего был праздник Иудейский», и Иисус пришел в Иерусалим. «Есть же в Иерусалиме у Овечьих ворот купальня, называемая Вифезда, при которой было пять крытых переходов». В этих переходах лежало «великое множество» больных: слепых, хромых и иссохших, ожидающих «движения воды». Дело, оказывается, в том, что «Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущению воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». Среди тех, кто ожидал у купальни чуда, был человек болевший уже 38 лет. Беда его была в том, что некому было опустить больного в купальню первым, «когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня». Иисус ему и говорит: «встань, возьми постель твою и ходи». Больной тут же с великой радостью послушался. Но была Суббота, «Иудеи говорили исцеленному: сегодня Суббота, не должно тебе брать постели». Исцеленный начал оправдываться, дескать, кто меня исцелил, тот мне и сказал – «возьми постель твою и ходи».
Иудеи допытывались у исцеленного: «который сказал тебе: „возьми постель твою и ходи“?» Но он не мог ответить им на этот вопрос, так как Иисус «скрылся в народе, бывшем на том месте». Узнав имя целителя, «стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу». Забавно, что евангелист противопоставляет «Иудеев» и Иисуса. Он как бы забыл, что Иисус тоже был иудеем. Так вот этот иудей Иисус оправдывал перед единоверцами свои поступки тем, что «Отец мой доныне делает, и Я делаю».
