Текст книги "Сокровище призраков"

Автор книги: Мария Жукова-Гладкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 9

Стоило уйти гостям, как на кухне за стол уселись голодные дети. Но дети хотели не только есть. Они между собой уже обсудили план действий по поиску кладов, что-то прочитали на эту тему в Интернете и сообщили мне о своих мыслях по поводу возможных сокровищ в нашей квартире.

После простукивания двух каминов и печки можно было сделать вывод, что в них во всех больше нет пустых тайников, подобных вскрытому сегодня Николаем. Но это не значит, что нет заполненных тайников.

– И как только дядьки об этом не догадались? – не понимал мой сын. – Для нас, конечно, хорошо, что не догадались. Но надо быстро искать, пока другие не приступили к поискам. Хотя мы не обязаны их пускать.

– Костя, как ты собираешься искать сокровища? Разбирать камины? Снимать все плитки? Оставь эту бредовую мысль.

Ребенок объявил, что для начала следует осмотреть внутреннюю часть каминов, в которую сегодня никто не заглядывал. Если сокровища не спрятаны снаружи, то вполне могут находиться внутри. Ведь камины же нерабочие? Значит, ничего не сгорело и не расплавилось.

– Кто полезет в камины? – устало спросила я.

– Я, – сказала дочь.

– И я, – сказал сын. – У нас сколько фонариков?

Фонарик был один. Ребенок попросил меня завтра купить еще парочку, а лучше выделить ему средства, чтобы он сам купил «какие нужно». Я решила, что проще выделить.

– Мама, а как ты думаешь, что спрятано в нашей квартире? – спросила дочь.

Я пожала плечами. В этот момент раздался звонок в дверь.

– Это кто еще? – спросили дети почти хором.

Я же совсем забыла, что должна приехать Лариса, а потом некий Святослав Ковалев. Ведь столько всего сегодня случилось!

– Идите встречать бабушку, – ответила я, правда, сама тоже вышла в коридор – на тот случай, если это не бабушка.

Но, на мое счастье, первой все-таки приехала Лариса, которой с порога детки выдали свою версию сегодняшних событий. Лариса встретилась со мной взглядом, быстро разделась, помыла руки и пришла на кухню, где я как раз заканчивала резать салат. Лариса попросила бутерброд с колбасой и сказала, что есть мы с ней будем с Ковалевым (если он нормальный) или после его ухода (если он нам не понравится).

– А вообще привела бы ты себя в порядок, – заметила родственница. – Ты себя в зеркале давно видела? Можно сказать, мужик прибудет с доставкой на дом. Вдруг судьба?

– Лариса, что ты несешь?!

– Ты свою личную жизнь когда собираешься устраивать? Где тебе с мужиками знакомиться?

– Можно поместить анкету на сайт знакомств, – прозвучал голос сына от двери.

– Нечего подслушивать! – рявкнула Лариса. – Идите уроки делать!

Но оба ребенка уже нарисовались на кухне. Они желали знать, кого мы еще ждем. Лариса пояснила. Дети отправились в кладовку на осмотр имущества Святослава Васильевича, а Лариса продолжила воспитательную работу со мной.

– Детям нужен отец, – заявила родственница. – А мой пасынок уклоняется от выполнения этой роли. Да и вообще он, по-моему, для нее изначально не годился. И тебе нужен мужчина, Марина. Хотя бы для тонуса.

Я заметила, что для тонуса таскаю мешки с исходными материалами. А мой бывший с детьми встречается. Они знают, что у них есть отец, и могут позвонить ему в любой день. И не быть посланными.

– Женщина не должна жить одна! А ты вообще никаких усилий не предпринимаешь для устройства личной жизни. Тебе лень. Ты никуда не ходишь, даже на работу. Ты сидишь дома и лепишь своих астрологических зверей, лягушек, колобков и прочих. Ты после развода даже ни с одним мужчиной не познакомилась!

Я перечислила тех, с которыми имела счастье (или скорее несчастье) познакомиться за последние дни.

– Я бы повнимательнее пригляделась к Юре, – заявила Лариса. – Как раз посмотришь на плиту в кухне, если он от нее тоже не избавился. И повод есть в квартиру зайти. Сразу поймешь, есть там баба или нет. И вообще хотя бы глаза подведи и губы накрась! – рявкнула родственница и принялась сама нарезать соленые огурцы.

Я отправилась в ванную, посмотрела на себя в зеркало и на самом деле ужаснулась. Конечно, покрасить волосы я не успевала, но с лицом кое-что сделать могла. Интересно, во сколько появится этот Святослав? И вообще стоит ли он хоть каких-то усилий? Да и он сюда едет явно не бабу искать.

Я как раз заканчивала макияж, когда в ванную заглянула Лариса и сообщила, что гость только что звонил из машины. Будет минут через десять. Родственница критически меня оглядела, велела надеть новые джинсы и приличную кофточку и отбыла на кухню.

Я переоделась, потом вспомнила о том, что нам, возможно, предстоит еще копаться в кладовке. Ну что ж, тогда еще раз переоденусь. Главное – первое впечатление. Если его вообще стоит производить.

Открывать дверь мы пошли всей семьей, включая котов.

Святослав Васильевич оказался симпатичным мужчиной спортивного вида, правда, с излишним для его возраста количеством седых волос. Хотя он что-то говорил про амнезию… Может, у него была серьезная травма? Рост был где-то под метр восемьдесят, плечи широкие, бедра узкие. То есть классический мужской «треугольник». Одет был дорого. Это я видела невооруженным взглядом. Стильную кожаную куртку повесил на вешалку, снял ботинки (по-моему, из крокодиловой кожи!), сунул ноги в тапки, оставшиеся от бывшего мужа и перевезенные в эту квартиру как «гостевые». Ко мне же много народа ходит. И до лета еще далеко.

Под курткой оказались черные брюки и черный, явно фирменный свитер с V-образным вырезом, из-под которого проглядывала белая рубашка и галстук. Свитер гость вскоре снял, так как в квартире было очень тепло.

Изначально он был брюнетом (может, ему волосы красить, чтобы убрать седину?) с усами и небольшой бородкой. Щеки он, можно сказать, по большей части брил, и бородка шла только по нижней части щеки, от уха к подбородку, и заходила вниз, на шею. По-моему, такая растительность придает больше брутальности, чем трехдневная щетина.

Приехал гость с большим тортом из «Севера» и цветами. Не знаю, кого он ожидал увидеть в этой квартире, но кустовые гвоздики вручил Ларисе, торт – мне. Правда, его тут же забрали дети и потащили на кухню. То есть сейчас они будут пить чай с тортом, опять лягут неизвестно во сколько, а завтра утром… Хорошо, что у нас опять останется Лариса, которая их разбудит и выгонит в школу.

Взгляд Святослава Васильевича упал на четыре гранитные плиты, которые так и стояли в коридоре и вызывали вопросы у всех, впервые появляющихся в моем доме.

– Скульптора кормят надгробия, – выдала Лариса.

– Вы скульптор? – посмотрел на мою родственницу гость.

– Не я, Марина. Так что, если пожелаете статую или что-то по мелочи, пожалуйста, обращайтесь. Марина, покажи Святославу свои работы, а я пока пойду на стол накрою. И прослежу, чтобы и нам от торта что-нибудь осталось.

Несколько удивленный гость зашел в мою мастерскую, оглядел мои поделки, правда, по-моему, мешки с глиной, гипсом, цементом и прочими материалами, выставленные рядком, произвели на него гораздо большее впечатление (после плит). Святослав сказал, что видел мои поделки в продаже и у знакомых, и поинтересовался, делаю ли я статуи для лужаек перед богатыми домами. Я про такую моду уже слышала, но заказов не получала.

Теперь в некоторых кругах модно устанавливать у себя перед домом уменьшенные копии известных памятников. Например, статуя Свободы пользуется большим спросом. Один мой знакомый уже три штуки слепил. Но могут не заплатить, поэтому сразу же следует требовать поставить материалы и брать аванс. У другого знакомого статую забрали, а когда он позвонил насчет денег, ему объявили, что его работа не понравилась. И ничего не поделаешь. Никаких бумаг не подписывалось, а если бы и подписывалось? У таких клиентов не очень-то и отсудишь честно заработанное. Поэтому, возможно, и лучше, что у меня таких заказов нет.

– Я бы хотел украсить свой балкон, – заявил Святослав.

– В смысле? Статую хотите на балконе поставить?

– Нет, сделать из него подобие древнегреческой ладьи. Представляете, что я имею в виду? К сожалению, я не могу нарисовать, хотя у меня в роду был известный художник. Но мне этот талант не передался. По бокам балкона должны быть фигуры, какие бывали на носу и корме. Будет вид сбоку, но фигуры развернутые – то есть смотрят на улицу. У меня балкон отдельный – не в ряду. Они в моем доме через этаж. Знаете такие дома? По-моему, будет здорово смотреться.

Я ответила, что мне будет необходимо на месте все оглядеть самой. К тому же нужно будет сделать замеры. Святослав сказал, что будет рад пригласить меня к себе. Фраза прозвучала многозначительно или мне только показалось?

Из кухни доносились голоса Ларисы и детей. Они о чем-то спорили. Коты тоже отправились туда в надежде что-то получить. Я предложила Святославу заглянуть в кладовку и сразу же отдать его вещи и документы.

Я зажгла тусклую лампочку, которую следовало бы поменять, но руки пока не дошли, и показала пальцем на отдельно лежавшую кучу. Святослав бросился к ней, как путник к оазису в пустыне, трясущимися руками все разобрал, просмотрел документы, погладил ботинки.

– Мне так было жалко лофферы, – признался он. – Я их тогда только что из Англии привез.

– Что? – не поняла я.

Святослав странно посмотрел на меня (хотя, наверное, это мне следовало на него так смотреть), потом показал на ботинки из замши и объяснил, что так называется этот гибрид мокасин и классических ботинок.

В дверях кладовки появился старший ребенок и спросил, собираемся ли мы пить чай или будем разбирать хлам в кладовке. Услышав эти слова, Святослав огляделся вокруг себя.

– Мобильного телефона не было, – сообщила я. – Если найдете еще что-то свое, забирайте. Или мне скажите, что еще может быть, тогда, если найду, отложу.

– Вроде это все… – Святослав кивнул на кучу.

Я попросила сына принести какой-нибудь полиэтиленовый пакет, чтобы упаковать добро Святослава. Мне лично гораздо больше хотелось услышать, как оно здесь оказалось и что Святослав знает о моей новой квартире и, главное, о кладе.

– Пойдемте чай пить, – позвала я его.

Детки откровенно зевали после всех событий дня и непривычно раннего вставания и сами отправились спать. Лариса поставила тарелки для салата и разложила приборы.

– Выпьете? – спросила у гостя.

– Нет, я за рулем. И вообще теперь стараюсь не пить. Только на официальных мероприятиях, где никак нельзя не пригубить.

– Какая редкость для мужчины! – воскликнула Лариса и многозначительно посмотрела на меня.

У меня непьющих знакомых не было никогда. Но этот мужчина мне не подходил, как, впрочем, и я ему. Мне он показался выпендрежником со своими лофферами и ладьей, ну а я для него явно была простовата. Наверное, он привык к молодым красоткам модельного типа, с ухоженными лицом и руками, а не замотанным жизнью разведенным скульпторам с двумя детьми. В общем, Лариса зря пыталась строить перед моим носом воздушные замки. Хотя заказ с ладьей явно поможет мне благоустроить квартиру. Или хотя бы ее часть.

– А что с вами было? – посмотрела я на гостя, с удовольствием уминающего салат.

– Простите, вы были знакомы с Олегом Галушко?

Мы с Ларисой удивленно переглянулись.

– Это один из бывших владельцев этой квартиры. Но, как я понимаю, потом тут жила семейная пара и…

– Этот Олег Галушко – совладелец сети «Колобок»? – поняла я.

Святослав кивнул.

– Он пытался меня убить, – просто сказал гость, продолжая невозмутимо наворачивать салат.

Мы с Ларисой замерли с вилками в руках.

– То есть как?

– При помощи огнестрельного оружия. Какого-то пистолета. Или револьвера. Я точно не знаю. И не разбираюсь, и не приглядывался. Ситуация, знаете ли, к тому не располагала.

– А милиция что?

– Ничего, – пожал плечами Святослав. – Я решил, что будет лучше все валить на амнезию. Да и милиция не горела желанием заниматься бесперспективным делом. А дело, возбужденное в связи с моим исчезновением, закрыли. Их устраивало, что я ничего не помню. Мне только справки выписали для восстановления документов. А это уже устраивало меня.

– Но вы хоть заявление написали?! Вы хоть какие-то действия предприняли, чтобы наказать преступника? – закричала Лариса. В этой квартире можно было позволить себе кричать и не бояться разбудить детей и соседей. Потом моя родственница странно посмотрела на гостя и добавила полушепотом: – Или это вы его?..

Святослав усмехнулся.

– Не я, но он погиб как раз в ту ночь, когда пытался убить меня. Было преступление, было и наказание. Есть все-таки справедливость на свете. Зло наказывается.

– Следуя вашей логике, и в вас он не просто так стрелял. Да и вообще обычно просто так не стреляют. Ну если только пьяные милиционеры с большими проблемами в жизни.

– Я был любовником его жены. Хотя жена была гражданская, и Галушко ни в какую не хотел связывать себя узами брака. Я тоже не хотел. Но она была его женщиной, а эта квартира – его квартирой. Все справедливо.

– Да вы философ, – заметила я.

– Станешь философом после того, как побалансируешь на грани жизни и смерти. Я выжил чудом. Меня две бабки-травницы нашли. Они пришли в лес пополнять свои запасы ну и наткнулись на мое бренное тело, из которого еще не успела вылететь душа. Недострелил меня господин Галушко.

Святослав грустно усмехнулся.

– То есть вы хотите сказать, что он в вас стрелял в этой квартире? А потом вывез куда-то в лес?!

Я ошалело смотрела на гостя.

Святослав кивнул, продолжая невозмутимо наворачивать салат, уже вторую порцию. Значит, пить – не пьет, а пожрать – большой мастер. Я слышала, что завязавшие мужики очень любят сладкое. Интересно, сколько торта съест? Правда, над тортом уже детки потрудились…

– Он застал вас в постели со своей женой, то есть сожительницей? – уточнила Лариса.

Святослав опять кивнул.

– Он не должен был приехать в тот вечер. Но почему-то приехал. Я не знаю, почему. Я потом пытался своими силами разобраться с этим делом. Там пропали какие-то деньги. Но какие, сколько, куда – неизвестно.

Мы с Ларисой переглянулись. Мог мой сосед Николай Соколов искать пропавшие деньги? Запросто! Деньги как раз было легко спрятать под плитками, которыми выложены камины и печка. Если нашелся один пустующий тайник, вполне могут быть и заполненные. Тут мой сын прав. И если такой тайник забит купюрами до предела, он не мог издавать звук, как пустая полость.

Я спросила, знаком ли Святослав с Николаем Соколовым. Он покачал головой и спросил, кто это такой. Я пояснила, не рассказывая про то, где Николай сейчас находится и в связи с чем.

– Знаю его, – кивнул Святослав. – Он к Маргарите клеился. Маргарита – это женщина, которая…

– Мы поняли.

– Я ему даже морду бил, – продолжал Святослав. – А он обещал про меня рассказать Галушко. Маргарита тоже обещала рассказать Галушко, что Николай ей проходу не дает, а поскольку она ему отказала, хочет ее оклеветать. И этот Николай еще клеился к девчонке из квартиры над вами. Там брат ему начистил морду. Галушко об этом знал. В общем, скорее всего, он бы поверил Маргарите и решил, что Николая разукрасил еще кто-то из родственников недовольных ухаживаниями женщин, а не любовник его жены.

Ко мне Николай не клеился, даже не пытался, даже ни одного комплимента не сказал. Хотя я-то – одинокая женщина! Правда, он видел в квартире Петра, с которым у нас очень теплые отношения, и вполне мог посчитать нас любовниками.

– Маргарита была нужна соседу как женщина, или у него был какой-то интерес к квартире? – прямо спросила Лариса.

Святослав замер на месте, задумался, потом кивнул.

– А вы правы. Он говорил Маргарите, что готов ей бесплатно починить камины. Кстати, а он до сих пор здесь живет?

Мы с Ларисой пояснили, где он сейчас «живет» и по какому поводу. Святослав слушал очень внимательно.

– То есть он знал про деньги… – задумчиво произнес он после того, как мы закончили рассказ.

«Про какие? – подумала я. – Если он клеился к Маргарите задолго до гибели и неожиданного приезда Галушко. Или было несколько партий?»

– А вы все-таки что про них знаете? – спросила я вслух и посмотрела на гостя.

– Очень мало. Я пытался разобраться с делом по прошествии нескольких месяцев, после того как Олега Галушко уже давно похоронили…

– Кстати, вы с Маргаритой-то виделись после возвращения к людям? – встряла Лариса.

– Она исчезла.

– Куда? – спросила Лариса.

– Когда? – спросила я, вспоминая, что про исчезновение гражданской жены совладельца сети «Колобок» уже слышала раньше. И слышала, что ее никто не искал. Гражданский муж погиб, его родственникам она была не нужна, а сама вроде бы иногородняя.

Святослав пожал плечами.

– Она могла исчезнуть с деньгами?

– Могла, – признал Святослав и предложил перейти к торту. – Деньги она очень любила. Пожалуй, это была ее единственная любовь.

Святослав усмехнулся. Лариса поставила чайник, я убрала со стола грязные тарелки, поставила чашки и блюдечки под торт.

– Вы знаете, откуда она приехала в Петербург?

– То ли из Сибири, то ли с Урала. Она называла городок, но я не помню. Там какой-то металлургический комбинат. То есть нужно было или на комбинат идти работать, или уезжать. Хотя какое-то время тому назад люди там очень неплохо зарабатывали. Это после кризиса начались сокращения, неполный рабочий день, вынужденные отпуска. Я знаю, что у нее мать сократили, а брата на неполный день перевели, но на самом деле он стал работать больше, а получать меньше. Маргарита что-то рассказывала, я слушал краем уха. Мы вообще-то встречались только с одной, вполне определенной целью.

– Но ее кто-то искал?

– Не знаю. Думаю, что искали партнеры погибшего Галушко. Я точно знаю, что они пролетели с покупкой новых торговых площадей. Они хотели открыть еще несколько магазинов своей сети. Насколько я понял, Галушко должен был откуда-то привезти деньги как раз для этой сделки. Но деньги исчезли. Или он их не привез. Я не знаю.

– То есть в злополучную для вас ночь – или вечер – Галушко вернулся раньше времени…

– Он вообще не должен был возвращаться в тот день, вечер или ночь, – поправил Святослав.

– … застал вас в своей квартире, в своей постели, со своей гражданской женой, выстрелил в вас и вывез в лес. Так? – уточнила я.

Святослав кивнул.

– Что он сделал с Маргаритой? – спросила Лариса. – Или что он мог с ней сделать? Когда он в вас стрелял, она где была?

– Я только помню, как она истошно орала. Потом я потерял сознание. Я приходил в себя в машине, когда он меня вез в лес, потом в лесу – от холода. Я попытался ползти. В следующий раз уже проснулся в доме у двух сестер-старушек, которые меня и выходили.

– Галушко вас голым вывез? – спросила я.

– Нет, в халате и тапках. Я тут пользовался его банным темно-синим халатом, он меня в него и завернул. Я только не могу понять, почему он надел на меня тапки.

– Ему же надо было вас вывести из квартиры, – заметила Лариса. – Может, опасался встречи с соседями. А так хотел представить вас пьяным…

– Вывести меня в том состоянии было нельзя, можно было только вынести.

– Опять же легенда для соседей, – пожала плечами Лариса. – Другу плохо. Везет вас в больницу. В тапочках. Как они только не свалились?

– А это были «тигрята» с задниками. Знаете эту серию? «Зайчики», «поросята»… Есть с задниками, есть без. Бабульки, которые меня выходили, попросили их им оставить. Я, конечно, оставил. И халат.

– Про его смерть что вам удалось выяснить? – спросила я.

– Он разбился на машине на трассе, которая как раз вела к тому лесу, где нашли меня. Я сопоставил даты. Разбился после того, как выбросил меня. Официальная версия – несчастный случай. Маргарита исчезла. Родственники Галушко после вступления в права наследства быстро продали квартиру. Партнеры пролетели с покупкой новых площадей под магазины. Больше я ничего не знаю.

Глава 10

Стоило Святославу закончить фразу, как в печи заголосил домовой. Святослав резко дернулся и в ужасе уставился на печь. Мы с Ларисой уже были привычны к этим концертам и Лариса велела мне быстро нести стремянку, чтобы точно определить место, откуда исходит звук.

Я сбегала за лестницей, потом взлетела по ней наверх под удивленным взглядом гостя, и мы с Ларисой стали обсуждать, в каком месте звучит громче всего. Лариса посоветовала мне постучать по печке. Я постучала рукой, потом Лариса протянула мне скалку, но на домового наши стуки никак не повлияли. Концерт продолжался, а после исполнения обычной программы все стихло.

Святослав вытер рукой лоб.

– Это не может быть ветер, – заявила Лариса. – Сегодня вообще безветрие.

– Это может быть магнитофон, диктофон или еще какое-то записывающее устройство, – заявил Святослав. – Как я понял, оно тут не в первый раз сработало?

– Каждый вечер, – ответила я. – То есть ночь. Я тут сама живу всего третью ночь. И в третий раз слушаю концерт. Лариса во второй.

– В одно и то же время? – уточнил гость.

– Примерно. Я не засекала.

– Значит, точно что-то включается, – сделал вывод Святослав. – Запрограммировано на одно и то же время. А звуки те же?

Я кивнула. Наверное, стоило бы записать «концерт». Правда, мне было не на что, но это вопрос решаемый. Сына нужно напрячь – заставить его мысль работать в нужную сторону. Ведь вполне может оказаться, что у нас есть, на что записать концерт домового! Я же не касаюсь компьютера. И мало ли что еще есть у моих детей и их друзей…

– Что посоветуете? – тем временем спросила Лариса у гостя.

– Вы хотите, чтобы это замолчало навсегда или найти источник звуков?

– Чтоб замолчало, – сказала я.

– Ну тогда я бы посоветовал истопить печь. Вот только дрова…

– Жаль, ты вчера сломанные стулья выкинула, – посмотрела на меня Лариса.

– Да и без них полно всяких деревяшек, – заметила я и отправилась в кладовку.

Святослав последовал за мной. Джентльмен?

– Вы умеете топить печь? – спросила я у него.

– Научился, – хмыкнул мужчина. – В процессе выздоровления. Никогда не был поклонником деревенского отдыха, но был вынужден прожить в деревне почти три месяца. Пожалуй, самые худшие в моей жизни.

– С возвращением на работу были проблемы? Вас взяли на старое место?

– Спасибо за беспокойство, Марина. Но я, можно сказать, работаю на себя. То есть место я не потерял, а приложив кое-какие усилия, вернул себе старых клиентов. Пришлось, конечно, потрудиться, чтобы войти в курс того, что в этой стране натворили за три месяца… Я – финансовый аналитик. И милиция считала, что мое исчезновение связано с моей профессиональной деятельностью.

– Что вы добровольно-вынужденно переселились в Лондон?

Святослав хмыкнул, выбирая деревяшки для растапливания печи.

– Нет, наши органы считали, что я кому-то посоветовал вложиться не в те акции, а они резко упали в цене.

– Но ведь такое на самом деле могло быть.

– Вероятно, вы никогда не покупали акции.

– Никогда, – признала я. – Мне бы семью прокормить. Какие уж тут акции. Слава богу, ремонт в этой квартире не нужно делать. Я бы, правда, все равно не стала делать. И сил нет, и некогда, и лишних денег нет на хорошие материалы. А плохие покупать не хочется. И нанимать рабочих дорого – если хороших мастеров. Гастарбайтеров никогда бы не стала.

Святослав задал естественный вопрос о том, кто покупал эту квартиру мне и моим детям. Значит, по моему виду не похоже, что у меня есть богатый любовник? Или вообще какой-то любовник?

Я вкратце пояснила. Мы к этому времени уже вернулись на кухню, и Святослав готовился к истреблению «домового». Мужчина затопил печь, от которой рекомендовал отодвинуться Ларисе, внимательно посмотрел на нас и спросил, не слышали ли мы ночью какие-нибудь шаги, вздохи и высказывания.

– Шаги и вздохи, – сказала я. – Высказываний не было. Или только пока.

– Ваша Маргарита слышала? – пораженно воскликнула Лариса.

– Да, и я только что об этом вспомнил. Именно поэтому она и хотела, чтобы я здесь ночевал. Я предлагал встречаться у меня, когда ее муж в командировке. Галушко вообще часто уезжал. И на природу у него были выезды с партнерами – называлось это то ли на рыбалку, то ли на охоту, только добычи он никогда не приносил, кроме венерических заболеваний. Маргарита боялась одна оставаться в этой квартире. Я, признаться, ей не верил. И Галушко не верил.

– То есть эти звуки слышались только, если она оставалась одна?

– Не могу сказать точно. Вроде и при Галушко было. Но он очень крепко спал. Он же поддавал каждый вечер. При мне не было. Но я тоже крепко сплю. «Домового» точно не было. Про него Маргарита не говорила.

– А что за высказывания?

– Что-то типа «Я умер, но я здесь», «Это моя квартира», «Убирайтесь, пока живы». Я вообще думаю, что Маргарита могла сбежать после смерти Галушко, так как уже была на грани нервного срыва. И меня Галушко на ее глазах убил. Такое зрелище на кого угодно подействует. Или сбежала сразу после ухода Галушко со мной – если нашла деньги. Я повторяю: я не знаю. Но теперь я сам услышал «домового» в печи. И если еще вы слышали ночью шаги и вздохи, это говорит о том, что они на самом деле звучат.

– Николай Соколов искал что-то другое, не деньги Галушко, – вдруг сказала Лариса, пробуя печку рукой.

Я кивнула, Святослав неопределенно передернул плечами.

В печке уже весело потрескивал огонь. Я подумала, что осенью до включения отопления теперь не буду страдать от холода. Вообще-то, может, в самом деле камин починить? Хотя бы в мастерской? Дров мне Петя где-нибудь раздобудет. Или я буду ходить на помойку не выбрасывать, а собирать старую мебель. А вдруг что-то найду? Ходят же слухи по Петербургу о том, что в выброшенных старых столиках находились потайные ящички с драгоценностями, письмами известных людей и прочим интересным содержимым. Надо будет и мне более тщательно осмотреть содержимое кладовки. Правда, я там старинной мебели не видела. Даже частей старинной мебели. Я сказала бы, что там свалено то, что с собой не взяли жители коммуналки при переезде.

Лариса тем временем задумчиво осматривала печь и то и дело прикладывала руку к различным местам – проверяла, как нагревается. Я уже раскрыла форточку.

– А ведь пламя до верха не достает? – посмотрела Лариса на гостя.

– Нет, конечно, – усмехнулся он. – Но тепло распространяется. Даже не просто тепло, а жар. Плюс дым. Аппаратура должна испортиться. Кстати, если она установлена в верхней части печи, то ее, скорее всего, спускали сверху. Вы знаете, кто у вас живет сверху?

Я сказала, что женщина с взрослыми сыном и дочерью. Никаких звуков сверху, издаваемых людьми, как в предыдущей квартире, я не слышала. В предыдущей я каждую пятницу, субботу и все праздничные дни «наслаждалась» пьянками с драками и песнопениями. Там жила очень «веселая» семейка. В этой же квартире нас «забавляли» другие звуки.

Внезапно прозвучал долгий звонок в дверь. Мы втроем замерли на местах. Лариса бросила взгляд на часы. Уже перевалило за полночь.

– Похоже, вашим соседям сверху не нравится, что мы топим печь, – хмыкнул Святослав. – Кстати, дети не проснутся?

– Если будет громкий скандал, то проснутся, – сказала я. – Но я не собираюсь никого пускать в квартиру. – Я посмотрела на гостя. – Вы сходите со мной?

– Конечно.

Мы пошли в коридор. Лариса осталась, успев быстро мне подмигнуть.

Я спросила: «Кто?» – но ответа не последовало. Больше не звонили. В глазок никого не было видно. Ушли?

– Открывайте, – сказал Святослав, стоявший рядом.

Я открыла, в первый момент никого не увидела, так как смотрела прямо перед собой, а не под ноги, потом с трудом сдержалась, чтобы не заорать, и закрыла рот двумя руками.

На полу перед дверью, закрывая выход, лежал бомж. То есть это было моей первой мыслью. Мужчина неопределенного возраста был обнажен по пояс, торс покрывали многочисленные татуировки, значения которых я не знала. Верхняя часть тела показалась мне синей – то ли от татуировок, то ли от какого-то ненормального цвета кожи. На мужчине также были мешковатые штаны с несколькими заплатами разного цвета, раздолбанные ботинки, просившие каши. В дырку проглядывал голый палец. Мужчина давно не стригся и не брился. От него воняло старой мочой и еще какой-то гадостью, происхождения которой я определить не могла.

Святослав тихо выругался себе под нос, потом слегка нагнулся над мужиком.

– Осторожнее! – схватила я его за руку. – А вдруг он…

– Бросится на меня? Уже не бросится. Он мертв.

– Он что, позвонил и умер у меня на пороге?! Зачем его ко мне принесло?! Ведь это же не первый и не второй этаж! Или он звонился во все двери, ему никто не открыл, и он, не получив помощи, умер здесь?!

– Прекратите истерику, Марина, – спокойно сказал Святослав. – И звоните в милицию.

– Кто там? – послышался за нашими спинами голос Ларисы. – Что ему надо?

Мы молча расступились.

Лариса тоже сказала, чтобы я немедленно звонила в милицию. Бог троицу любит. Испорченные тормоза, Николай Соколов с пистолетом, теперь порадуем органы мертвым бомжом. Пусть приедут третий раз за сутки.

Я позвонила.

– Так по вашему же адресу сегодня уже… – заговорил дежурный. – Сейчас пришлю группу.

Приехал наш знакомый следователь, которого мы в эти сутки обеспечили работой, внимательно посмотрел на Святослава, спросил, проживает ли он по данному адресу. Святослав сказал, что он в гостях. Следователь перевел взгляд на Ларису.

– Это наша бабушка, – сказала я. – Будет жить на две квартиры – по мере необходимости.

– Понятно, – кивнул мужчина. Его коллега, как я поняла, судмедэксперт, уже осматривал труп.

– Он умер не меньше суток назад, – поднял голову эксперт после беглого осмотра тела. – На первый взгляд – замерз. Ночи-то сейчас холодные, из-за аварий многие подвалы остаются неотапливаемыми. Вообще в эту зиму рекордное количество замерзших бомжей.

– Но он нам звонил в дверь! – воскликнула Лариса. – Мы это втроем слышали. Мы трезвые. У нас не может быть одинаковых галлюцинаций. И как-то он здесь появился!

– Я поставил бы на дружков вашего соседа, – следователь кивнул на запертую дверь Николая Соколова. – Сарафанное радио в их мире очень хорошо работает. Вероятно, как-то успел передать весточку дружкам, что мы его закрыли, и не без вашей помощи. Попросил организовать вам «подарок». Я просто не могу предложить никакой другой версии.

– То есть этого бомжа специально подобрали на улице и принесли сюда? – уточнил Святослав, глядя на судмедэксперта.

– Похоже, что так. Стопроцентно, что он не здесь умер. И не сейчас.

– Весело тут у вас, – заметил следователь и подмигнул мне.

Я спросила, успели ли допросить Николая Соколова. Мне ответили, что только предварительно, и он отказался разговаривать без адвоката. Вероятнее всего, что допрос в присутствии адвоката состоится завтра, то есть уже сегодня. Но пальчики Соколову прокатали. В местах не столь отдаленных он за свою жизнь побывал два раза – по малолетке и еще раз в молодом возрасте, с двадцати двух до двадцати пяти лет. С тех пор внимание органов ни разу не привлекал. Вероятно, был очень осторожен.