Текст книги "Темные времена (СИ)"

Автор книги: Мария Виноградова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Хес силен. Очень силен – Исэйас это усвоил твердо. Как и то, что, несмотря на все отрицания, охотник использует… Нет, не колдовство, а чародейство. Мальчишка понимал, что это совершенно разные вещи, но пока еще не мог разобраться, что отличает одно от другого. И, что самое странное, послушника, ранее ненавидящего любые проявления магии, это не только не пугало, но и как‑то даже радовало, и ему совершенно не хотелось рассказывать о своем открытии магистру Гайюсу – после того, что сделал для него Хес, это было бы предательством. Он чувствовал себя защищеннее, а еще ему было жутко любопытно. Он хотел воочию увидеть, как плетет чары Хес, но охотник мгновенно прекращал любые разговоры, как только понимал, что тема сворачивает на опасную почву. И Исэйас каждый раз только досадливо вздыхал, а через некоторое время опять пытался вывести мужчину на чистую воду и опять безуспешно.

Рыжий так и не лег спать в эту ночь, занятый собственными мыслями. Ближе к рассвету охотник открыл глаза, глубоко вздохнул и, подтянув к себе дорожную сумку, вытащил уже знакомый Исэйасу гребень и стянул ремешок, скрепляющий волосы. Мальчишка только восхищенно выдохнул, когда иссиня‑черные волосы с серебристыми прядями тяжелой волной упали Хесу на плечи. Мужчина ловкими движениями начал заплетать переливающийся в свете костра шелк, но что‑то у него не ладилось. Он кривился, вновь и вновь переплетал пряди, раздраженно дергая их, когда послушные волосы таки спутывались в едва заметные узелки.

Исэйас следил за ним, затаив дыхание. А потом вдруг встал и подошел к охотнику.

– Хес, давай, я заплету. Сестренке в детстве… плел…

И жутко смутился, когда мужчина вскинул на него донельзя изумленный и растерянный взгляд. В стальных глазах что‑то дрогнуло, и он медленно протянул мальчишке костяной гребень.

Хес напрягся, когда осторожные пальцы ласково тронули черные волосы. Он ненавидел, когда к нему прикасаются, но сейчас в касаниях мальчишки не было ничего, кроме сдержанной радости и затаенного восхищения, и мужчина через некоторое время расслабился, позволив пареньку перебирать тяжелые пряди. Плел он ловко и умело, не разрывая, а распутывая узелки, и волосы послушно складывались в причудливую, но на диво практичную прическу.

– Ты обычно просто стягиваешь волосы в хвост, – полюбопытствовал Исэйас, закончив и отдав охотнику гребень. – Почему сейчас решил заплести?

– Я не знаю, что ждет нас там, – Хес встал и начал собираться. – А волосы могут сослужить очень недобрую службу в бою.

– Почему? – удивился паренек.

– Потому что если тебя за них схватят, ты становишься практически беспомощным, – охотник насмешливо блеснул глазами, и послушник понятливо закивал, помогая Хесу.

К границе барьера они подъехали к полудню. Солнце находилось в зените, и Исэйас сразу увидел легкое марево, стеной колеблющееся впереди. Хес покосился на послушника и кивнул, отвечая на немой вопрос, застывший в глазах парнишки.

Когда они приблизились к мареву, Силест внезапно заупрямился, встал на дыбы, порываясь развернуться обратно. Охотник ласково заговорил с жеребцом, успокаивающе поглаживая по шее, потом спешился и начал расседлывать вороного.

– В чем дело? – спросил Исэйас, спрыгивая со своего коня.

– Дальше – пешком, – отрезал Хес, снимая сумки.

Мальчишка пожал плечами, снял седло, уздечку, хлопнул каракового по крупу, подхватил свой дорожный мешок и всем видом показал, что готов. Охотник усмехнулся, глядя на серьезного паренька, и первым шагнул в колеблющийся воздух.

Ощущения были отвратительные. Создавалось впечатление, будто нечто выворачивает наизнанку суставы и безжалостно вытягивает все силы из безвольного тела. Исэйас зажмурился, мотая головой, и едва не рухнул на землю. С трудом выпрямившись, открыл глаза и, удивляясь густому туману вокруг, нашел взглядом Хеса.

Мужчине, видимо, приходилось хуже, чем ему. Лицо стало белым, как мел, серые глаза будто выцвели, и зрачки жуткими трещинами выделялись в бесцветных радужках. Тело напряжено, колени полусогнуты, на красивом лице то и дело мелькала мучительная судорога боли.

Хес рваными, резкими движениями скрутил с пальца перстень и отдал его пошатывающемуся послушнику. Как только гладкий ободок коснулся ладоней, мальчишка сразу почувствовал себя лучше и смог распрямить согнутые плечи, чувствуя, как отступает какая‑то враждебная, едва ощутимая краем сознания, сила. Охотник, вытащив из‑за ворота уже знакомый амулет, сжал его в руках: глаза стали осмысленными, снова насытившись цветом, движения утратили болезненную резкость, и он вздохнул уже свободнее.

Окружающее казалось воплотившимся в жизнь кошмаром. Иссохшиеся, скрученные в предсмертной агонии останки деревьев безжизненно щерились в серое небо, земля под ногами была покрыта слоем пепла и будто бы праха, местами – осклизлым подобием мха, источающим ядовитый дурман. Темный, густой туман клочьями стелился понизу, словно затаившийся зверь, поджидающий свою добычу. В стылом, неподвижном воздухе не ощущалось ни малейшего биения жизни, которое есть всегда, в любом самом безлюдном и заброшенном месте. Здесь же, казалось, исчезла сама основа мира, став тонкой и едва заметной, создав лживый, мертвый остов природы.

– Что это? – пораженно прохрипел Исэйас.

– Кто‑то пытается пробиться к Границе Миров, – голос охотника был обманчиво спокоен, – и открыть Изнанку, впустив в наш мир легионы Тварей.

Исэйас лишь сдавленно охнул, ощущая, как обрывается все внутри.

– А на это, – Хес обошел поваленное дерево, покрытое мертвенным буро‑серым налетом. – Не хватит сил ни у одного существа. Поэтому тот, кто все это затеял, вытянул жизненную силу из этой земли и всех тех, кто оказался здесь. И охотники попали в те же тенета, и фейри – я ощущаю остаточные эманации их смерти.

Заметив непонимающий взгляд послушника, охотник вздохнул:

– Существует три вида энергии. Ци – телесная, рэсуо – духовная, и вэрайа – чародейская. Первая и вторая присущи всем людям, но рэсуо могут использовать вовне считанные единицы. Вэрайа же – основа жизненной силы всех фейри, иногда она проявляется у полукровок, тогда они могут использовать чары. Не так, как волшебные существа, но и этого хватает, чтобы намного превосходить любого человеческого колдуна.

– Хес… – мальчишка замялся. – Значит, ты полукровка? Раз можешь использовать вэрайа?

– Исэйас, – мрачно посмотрел на него охотник. – Я тебе сейчас язык вокруг шеи завяжу. Узлом.

Паренек послушно замолчал, продолжая коситься на размеренно шагающего мужчину.

– Силест ведь не обычное животное? – не выдержав, спросил он, вспоминая, как летел над землей жеребец.

– Нет, – обреченно вздохнул Хес. – Он – рабикан, дух ветра. Если бы я заставил его сюда войти, он бы развоплотился в считанные минуты. Это место в первую очередь вытягивает вэрайа как наиболее сильную составляющую для заклятий. И мне страшно представить, какое могущество обрел ублюдок, что разместил здесь этот контур.

Исэйас видел, что мужчина мрачнеет с каждой минутой, особенно после того, как они начали натыкаться на скалящиеся в пустое небо скелеты животных. Казалось, что прошла уже сотня лет – так были выбелены кости. Хес, мазнув взглядом по очередным останкам, лишь крепче стискивал челюсти и непроизвольно сжимал кулаки.

Спустя полчаса они наткнулись на последнюю стоянку охотников. Скелеты людей застыли в тех положениях, в которых застала их смерть, и Исэйас, проходя мимо непогребенных, подавил желание развернуться и броситься бежать. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

– Должно же быть здесь что‑то, где прячется теперь уже хозяин этих мест, – рассудительно заметил рыжий парень, когда страшная братская могила осталась позади.

– Да, заброшенная сторожевая крепость, – Хес был предельно собран.

Когда они приблизились к развалинам некогда мощного и основательного строения, мужчина резко схватил послушника за плечо, разворачивая к себе лицом.

– Я хочу, – стальные глаза были прищурены, – чтобы здесь ты слушался меня во всем. Скажу падать – падай, скажу бежать – беги со всех ног и не оглядывайся. Понял?

– Но… – попытался было возразить рыжий мальчишка, но охотник до боли сжал его плечо, заставив скривиться и замолчать.

– Это не забавное путешествие, Исэйас. Вокруг нас – смерть. И если я еще хоть как‑то могу с ней потягаться в игре за жизнь, то ты – нет. И я не хочу, чтобы твоя кончина была на моей совести.

Дождавшись понурого кивка от сникшего парня, Хес развернулся и начал осторожно подниматься по выщербленным ступеням. Протяжно скрипнула массивная дверь, провернувшись на петлях, и они вошли внутрь здания. Тут царило такое же запустение, как и во всем этом месте. Тяжелый запах тлена и смерти витал в воздухе, давил на плечи, проникал в самую душу, заставляя дышать чаще, а сердце – заходиться в бешеном стуке. Миновав несколько комнат, оставляя в пыли четкие следы, охотник со спутником поднялись на второй этаж и, пройдя под полуразвалившейся аркой, оказались в просторном зале. Скорее всего, раньше здесь была столовая – место сбора всего гарнизона, поэтому по размерам она превосходила все предыдущие помещения. Хес сразу напрягся, оттягивая зазевавшегося послушника назад, себе за спину, когда увидел самодельный, но основательный алтарь, покрытый бурым налетом из застывшей крови. Над ним на стенах едва заметно светились незнакомые Исэйасу символы, а в воздухе, казалось, потрескивала сгустившаяся враждебная сила.

Тренировки, пусть и недолгие, не прошли даром для молодого парня. Когда на границе зрения мелькнуло что‑то темное, мальчишка, не раздумывая, отскочил в сторону, уворачиваясь от распоровших воздух когтей, перекатился, оцарапав щеку, и вскочил на ноги.

Перед Хесом, застывшем в паре шагов от него, замерло существо. Наклонив лобастую голову, оно уставилось на охотника тяжелым, немигающим взглядом хищных желтых глаз. Тело было вполне человеческим, сильным и мускулистым, но от шеи по плечам до локтей тянулись полоски жесткой коричневой шерсти, кисти рук были значительно больше человеческих и заканчивались десятидюймовыми аспидно‑черными бритвенными когтями. Лицо же казалось гротескной маской, обнажая жуткие блестящие клыки и обрамленное такими же жесткими, словно волчья шерсть, спутанными волосами. На шее оборотня переливался призрачными гранями ошейник, словно сплетенный из рунных знаков.

Баггейн, а это, судя по рассказам и описаниям охотника, был он, нападать не спешил, исподлобья рассматривая юркую добычу, сумевшую забраться так далеко. Но больше всего Исэйаса поразила реакция Хеса.

Он был бледен, недоверчиво разглядывая стоящее перед ним существо. И оборотень вдруг шагнул вперед – это движение не несло никакой угрозы – и начал меняться. По лицу пронеслась гримаса боли, весь его облик задрожал перед глазами: шерсть начала втягиваться обратно в тело, клыки и когти уменьшаться, становясь обычными человеческими зубами и ногтями. И только золотые глаза с вертикальной щелкой зрачков выдавали в ныне стоящем перед ними темноволосом мужчине его нечеловеческую природу; ярко белела на смуглой коже нитка шрама, протянувшегося по левой щеке.

– Ролло, – неверяще прошептал Хес, и его голос сорвался.

* * *

– Убирайся, – хрипло потребовал бывший охотник. – Уходи отсюда, Хес.

– К Темному, Ролло! – мужчина шагнул навстречу другу. – Как такое произошло?

– Я умер, дружище, – баггейн ощерился и сверкнул желтизной нечеловеческих глаз. – Сдох в том лесу с выпущенными кишками, а переродился вот такой тварью.

Исэйас видел, как вздрогнул при этих словах Хес, и как в серых глазах на мгновение вспыхнула отчаянная боль. Мальчишка сжал кулаки.

– А теперь бери своего… спутника, – это слово Ролло выплюнул, словно ругательство, – и прочь отсюда, пока Он не приказал мне расправиться с вами!

– Я не уйду отсюда без тебя, – черноволосый упрямо наклонил голову.

– Ты хороший охотник, Хес. Великолепный. Сильный, быстрый, умный. Но ты не сможешь тягаться со мной в моем нынешнем обличии, а тем более – с моим Хозяином. Ты же не думаешь, что такую опасную, созданную безумным ублюдком тварь, как я, отпустят просто так шляться по миру? – оборотень скалился, словно издеваясь над вздрагивающим от каждого слова другом. – Я теперь не могу ослушаться приказа.

И Ролло указал на ошейник, удавкой обхвативший мощную шею.

– Кто он? – Хес странно повел руками, и Исэйасу почудилось, будто вокруг тонких запястий на мгновение мелькнули едва заметные цветные нити.

– Я не могу тебе сказать, – лицо баггейна исказилось и начало меняться. – Я дал тебе время, Хес! Ты меня не послушался, как и всегда!

И оборотень в боевой форме змеей прянул вперед, занося когтистую лапу для удара. Мальчишка в ужасе зажмурился, видя, что Хес не собирается доставать оружие. Мужчина метнулся навстречу баггейну, увернулся от свистнувших в дюйме от шеи когтей, разворачиваясь и со всей силы нанося удар ногой по корпусу просунувшегося вперед Ролло. Бывший охотник захрипел, теряя равновесие, а Хес, оттолкнувшись от пола рукой, ловко перевернулся в воздухе, сцепил кулаки и нанес удар сверху, впечатывая оборотня в каменные плиты.

– Проклятье, я и не знал, что ты способен на равных держаться с баггейном. Боюсь, я вообще мало знаю о тебе, – сплевывая кровь, засмеялся Ролло. – Достань меч, Хес. Я прошу о последней милости, друг.

В последних словах оборотня прозвучала такая мука, что рыжий мальчишка едва сдержал стон, когда Хес скрестил и руки на груди и бросил:

– Не дождешься.

– Ты хуже Твари! – от рыка баггейна содрогнулся весь зал, и каменная крошка с едва слышным шорохом посыпалась на алтарь.

– Ты себе даже представить не можешь, насколько, – прошептал темноволосый охотник…

…и подался навстречу вновь напавшему оборотню, обращая к нему развернутую ладонь.

– Elo nombres de su conjuro, – певучий голос звонкими льдинками отразился от высоких потолков, заставляя время замереть. – Guarda silen ante mie, Bajar!

Изумленный баггейн рухнул перед тонкой фигурой охотника на колено, а ошейник, яростно выплеснув красным светом, тающими осколками разлетелся в потемневшем воздухе.

– Силой, данной мне, спрашиваю: принесешь ли ты мне присягу, Низший? – голос Хеса был тягучим, низким и бархатным, заставляя замирать и с восторгом слушать его.

– Повинуюсь, Господин, – глухо ответил Ролло, склоняя голову.

И от раскрытой ладони Хеса к оборотню протянулась сверкнувшая в свете, идущем от мерцающих знаков, нить, гибкой паутинкой захлестнувшая запястье баггейна и образовавшая знак, уже знакомый Исэйасу. Тот же самый, что был изображен на сапфире в кольце, отданным ему охотником.

– Как же так? – Ролло неловко поднялся с колен. – Хес, кто ты?

– Hespere Tuatta De Dannan, – раздался самодовольный, знакомый до дрожи голос, и из дверного проема показалась невысокая фигура, облаченная в белую рясу с вышитыми на спине скрещенными факелами. – Вечерняя Звезда Дома Туата Де Даннан, Высший Неблагой фейри, известный как Ловец Душ. Это даже больше, чем я ожидал.

– Магистр Гайюс? – неверяще ахнул Исэйас, изумленно глядя на Наставника, который с улыбкой на лице неспешным шагом приближался к ним.

– О, мальчик мой! Ты прекрасно потрудился, – благосклонно кивнул послушнику священник. – Не дал добыче соскользнуть с крючка. Я поздравляю тебя! По прибытии в Орден я замолвлю за тебя словечко.

Хес совершенно бесшумно сорвался с места, вытягивая клинок из ножен. Но не успел он сделать и пары шагов, как под его ногами вспыхнули голубоватые руны, а сверху рухнул, раскрываясь, прозрачный, мерцающий купол, заключив затормозившего охотника в силовую клеть и лишая возможности выбраться оттуда.

– Как опрометчиво, – ехидно заметил Магистр, довольно разглядывая зарычавшего от бессилия Хеса.

Исэйас бросился вперед, чудом избежав когтистой хватки баггейна, попытавшегося задержать мальчишку. Рыжий парнишка подлетел к охотнику, но стоило ему протянуть руку к прозрачной преграде, как длинная серебристая плеть, со свистом раскрутившись, ударила его в грудь, отшвыривая назад.

Приземлился он неудачно: спиной об пол. Из легких вышибло воздух, мальчишка со стоном согнулся, пытаясь разогнать темноту перед глазами. С трудом встал на колени, тряся головой: в ушах шумело. Когда его бесцеремонно вздернули наверх за шиворот, он лишь безвольно мотнулся в крепких руках Ролло.

– Эй, малец, ты живой? – с беспокойством поинтересовался бывший охотник, пытаясь привести послушника в чувство.

Дождавшись слабого кивка, баггейн осторожно поставил шатающегося мальчишку на пол, поддерживая под локоть.

– Отпусти его! – восстанавливая дыхание, потребовал Исэйас. – Все не так, как кажется, магистр! Он совершенно не опасен для нас!

– Мальчик мой, он же чудовище, – мягко укорил его Наставник. – Против таких, как он, мы и сражаемся. Не беспокойся, ты вскоре все поймешь.

– Что он поймет, Гайюс? – засмеялся Хес, отбрасывая бесполезный клинок в сторону. – Что ты собираешься наводнить человеческий мир Тварями, преследуя только одному тебе понятные цели?

– Замолчи, сидское отродье! – внезапно рявкнул священник и сделал пасс руками в сторону плененного охотника.

Хес сдавлено застонал, падая на колени и сгибаясь. Изо рта потянулась темная струйка, но мужчина, хрипло выдохнув, сплюнул кровь и издевательски скривил губы.

– И это все, святой отец? Это все, на что ты способен, имея в руках силу сотен жизней?

– Насмехайся, – прошипел Магистр, наклоняясь к обездвиженному пленнику. – Скоро ваша блаженная земля Тир‑Нан‑Ог будет стерта из этой реальности! Она – как гнойный нарост, заставляет страдать нашу землю!

– Ты несешь бред, – заметил Ролло, прикрывая сжимающего кулаки послушника. – Уничтожишь Тир‑Нан‑Ог – уничтожишь и человеческие земли! Ты совсем забыл про духов природы? Они ведь тоже фейри!

– Мы сможем жить и без волшебного народца, – в темных глазах священника разгорался фанатичный огонек.

– Ты безумец, – тихо прошептал Хес, поднимая голову. – Ты думаешь, что Твари станут подчиняться тебе, но не понимаешь, что стоит тебе проявить слабину, как они разорвут тебя, как жалкий кусок мяса. Они – существа, не принадлежащие к нашему миру, и несут лишь смерть.

– А кто такие фейри? – рыкнул Гайюс, почти вплотную приблизившись к замершему охотнику. – Те же Твари, только имеющие привлекательную оболочку!

– Мы – душа этого мира! – хрипло расхохотался темноволосый мужчина. – Как бы вы ни считали себя венцом творения, именно мы, «сидские выродки», удерживаем природу от того, чтобы она скинула вас, как лошадь излишне жестоких наездников!

– Да неужели? – Магистр коснулся лица охотника, заставляя посмотреть себе в глаза. – Что ж, мы это и проверим.

Из темноты выступило четыре Твари. По грудь взрослому мужчине, покрытые плотной чешуей, гибкие и быстрые. Хищные глаза чуть мерцали в полутьме, то и дело обращаясь к Хозяину.

– Баргесты, – баггейн отступил назад, таща за собой упирающегося Исэйаса.

– Магистр Гайюс! – мальчишка вывернулся из крепкой хватки Ролло и метнулся было вперед, но вновь был перехвачен за шиворот. – Хес преследует те же цели, что и мы! Он уничтожает враждебных людям созданий и сохраняет человеческие жизни! Я видел все это своими глазами, я знаю!

Исэйаса душило отчаяние. Он разрывался между двумя мирами: тем, что привычен ему и знаком, и тем, что показал ему необычный охотник – мир, полный волшебства и… сострадания. Он увидел то, что обычно скрывается от людей за пределами Гильдии – уверенность в своих товарищах, способность отдать собственную жизнь за того, кто дороже брата, сплоченность и следование единой цели. Но не стремление к спасению через разрушению, что сейчас демонстрировал его бывший наставник, а попытка удержать разваливающийся мир на грани, вновь собрать воедино разрозненные, наполненные ядом и тьмой человеческой низости части. Но послушника охватили сомнения – может, магистр знает что‑то, чего не ведает он? Может, все, что ему довелось увидеть, лишь лживая маска, прикрывающая жуткий оскал правды? Он не мог найти ответы на свои вопросы, и оттого сознание металось в ужасе. Но мальчишка знал одно – он не желал смерти Хеса, без раздумий бросившегося защищать его.

– Дитя, – снисходительно повернулся в нему наставник. – Все, что ты видишь перед собой – ложь. Это существо, называющее себя охотником, обманывает тебя точно так же, как и всех остальных – ты ведь ни разу не видел того, что скрывается за искусно наведенной иллюзией. Фейри всегда лгут, разве ты не помнишь? Они – угроза для нас. Рано или поздно их вновь охватит жажда крови и власти, ведь такова их природа. И тогда ничто не сможет спасти человеческий род от истребления. Ты готов пойти на такие жертвы ради того, кто лгал тебе с самого первого момента вашего знакомства?

Исэйас отчаянно зажмурился и сжал виски руками, не в силах вымолвить не слова. В горле стоял комок, мешая дышать, и мальчишке хотелось сейчас взвыть, выплескивая боль и сомнения, вихрем бушующие в душе. Семеро, помогите…

– Фейри и духи природы помогают нам, – тихо, через силу просипел он. – На них держится этот мир. Если мы их уничтожим, то все развалится, и просто некого будет защищать, разве не так?

– Я вижу, что твоя душа уже отравлена речами этого существа, – с сожалением заметил магистр Гайюс. – Ты охвачен сомнениями, а они – плохой спутник для святого брата. Впрочем, ты всегда был слаб и никчемен. Я не верил в то, что ты сможешь удержаться от соблазна глянуть хоть одним глазком за грань дозволенного. Мне жаль, мой мальчик, но выбора у меня больше нет. Ты сам сделал неверный выбор.

Послушник ошарашенно застыл, не в силах осознать услышанное. Его только что обрекли на смерть. Приговорили, как последнее ничтожество, вышвырнули прочь, не желая больше иметь ничего общего с отступником… Глухая злоба охватила его, и Исэйас сжал кулаки – разум захлестнула ненависть, казалось бы, давно уже перегоревшая в искалеченной душе совсем еще молодого парня.

– Знаешь, я ведь сразу понял, что ты не человек, – не обращая более внимания на своего бывшего подопечного, священник присел на корточки рядом с Хесом. – Только не мог понять, кем же ты являешься. До тех пор, пока ты так глупо не подставился под удар «Святой Длани». И я понял, что ты тот самый Хесперус, про которого стонали пойманные мною высшие фейри, утверждая, что ты скитаешься по нашим землям в человеческом обличии. Наверное, сложно быть изгоем, не так ли? Что ты натворил такого, что даже беспринципные Неблагие изгнали тебя?

– Ты ничего о нас не знаешь, – с ненавистью выплюнул слова охотник, сверкнув стальными глазами.

– Вот я и выясню, – и Магистр резко сдернул с отшатнувшегося мужчины переливающийся каплями влаги на нитях амулет.

– Не смотри! – Ролло дернул Исэйаса, разворачивая лицом к себе и не давая взглянуть на Хеса.

– Почему? – мальчишка крутился и извивался, пытаясь вырваться из стальных объятий баггейна, и едва не вцепился зубами в руку мужчины.

– Красота фейри сводит с ума, – ответил оборотень и рыкнул, встряхивая паренька. – Хочешь до конца жизни остаться слюнявым идиотом, грезящем о недостижимом?

– Поистине совершенство, – изумленно прошептал священник, восхищенно глядя на стоящего перед ним фейри. – Мне даже жаль портить такую красоту. Но именно твоя сила должна стать завершающим штрихом для завершения начальной стадии моего замысла! Избавьтесь от них.

И Магистр, не отрывая жадного взгляда от Хеса, сделал едва заметный знак рукой. Баргесты, обнажив клыки, двинулись вперед, к двум застывшим фигурам в другом конце зала. Ролло, тяжко застонав от волны трансформации, принял боевой облик и, ощерившись, пригнулся, готовый к нападению.

– Ролло, друг мой, разве ты справишься с четырьмя баргестами? – насмешливо спросил священник.

– Справится, – коротко бросил Хес, от голоса которого Исэйаса, стоявшего к нему спиной, пробрало до мурашек.

Охотник вскинул руки, вокруг которых разгоралась паутина ворожбы, и в нескольких шагах от него, за пределами сдерживающей клетки, из серебристой пыли начал формироваться силуэт громадного пса. Существо, встряхнувшись, бесшумно ступило на покрытый каменной крошкой пол. Густая темно‑зеленая шерсть, струящаяся по бокам, свивалась в жесткий гребень, протянувшийся через всю спину и до хвоста; изумрудные глаза с вертикальным зрачком предвкушающее сверкнули; пес, сорвавшись с места, бросился навстречу Тварям.

– Ку Ши, – неверяще произнес Ролло, во все глаза рассматривая призванное существо.

Пес Неблагих не сражался, а просто расправился с досадным препятствием: громадные челюсти, перехватывая взвивающихся в прыжке баргестов, с хрустом стискивались, и на землю грозные Твари падали безжизненными тряпками, пачкая пол дымящейся кровью.

– Проклятье! – Магистр наконец оторвался от созерцания ехидно скалящегося охотника и отшатнулся назад, когда пес щелкнул клыками возле его головы.

Заполошно всплеснув руками, сформировал на ладони сгусток багрового света и ударил по развернувшему к нему Ку Ши. Пес яростно взвыл и истаял зеленоватым туманом.

– Как тебе удалось ворожить здесь? Я же поставил контур на замыкание вэрайа! – священника трясло от злости.

– Смертное тело имеет свои преимущества, – тягуче пропел фейри, щуря серебряные глаза. – Ты, как и все подобные тебе, слишком недооцениваешь своего врага. Сражаешься с фейри, но не учел одного – я слишком долго прожил среди людей, и волей‑неволей поднабрался от вас достаточно подлости и коварства, чтобы подстраховаться.

Расставил руки в стороны, словно раздвигая неподатливые стены, напрягся, и сдерживающая его преграда со звоном рассыпалась, прощально вспыхнув голубоватыми искрами.

– О чем ты говоришь? – попятился назад магистр, неверяще оглядывая разорванную в клочья клетку, что так долго создавал в надежде на то, что ни одно существо не сможет преодолеть барьер.

– Я и не надеялся, что ты окажешься дураком, Гайюс, – задумчиво произнес Хес и спокойно вышел и выжженного круга. – И предполагал, что ты заметил воздействие «Святой Длани» на меня в схватке со слуа. Тем более, легко было понять, что ты специально ударил так, чтобы задеть меня. Это была проверка на вшивость, которую я, увы, с треском провалил.

Охотник плавно двинулся вперед, даже не подняв свой меч с земли. Магистр досадливо поджал губы и с шелестом вытянул одноручный клинок из простых ножен. Легко прокрутил в руке и вновь почувствовал себя увереннее – оружие приятно оттягивало ладони и дарило чувство защищенности.

– Это не объясняет того, как ты прошел сквозь барьер, – процедил он и завел вторую руку за спину – тонкое плетение заклятия начало свиваться в тугую спираль.

Нужно лишь просто оттянуть время… Против этой силы не выстоит ни один Неблагой.

– Тогда, в таверне, – напомнил Хес. – Несколько капель твоей крови – и большинство твоих чар на меня если и действуют, то даже вполовину не так сильно, как должны. Забавно, не правда ли? Выходит, ты защитил меня от самого себя.

Магистр Гайюс едва не сплюнул себе под ноги – объяснение было настолько простым, что даже не пришло ему в голову. Тонкий порез, оставленный на коже шеи, там, где касался незащищенного горла клинок проклятого охотника – теперь он вспомнил. Но сейчас это уже не было важно. Сила свивалась в руке грозной плетью, и она не принадлежала ему – он всего лишь ею пользовался. И у Хеспера нет шансов противостоять той мощи, что сейчас бурлила в жилах клирика.

Ударить магистр не успел. Только его чары начали разворачиваться, как кисть пронзило острой болью, и плетение чар сорвалось. Освобожденная сила рванулась вверх, пробила крушу и с воем раскрутилась в бесцветном небе.

Исэйас мстительно отряхнул руки от пыли. Метко пущенный камень, сбивший заклятие, прокатился по полу и ткнулся в сапог замершего магистра.

Хес одобрительно кивнул, не поворачиваясь к мальчишке – оберегая от собственных чар, – и скользнул вперед.

– Ты мало знаешь о Вечерней Звезде, – ласково прошептал он, оказываясь рядом с окаменевшим священником. – Слишком мало.

И коротко, без замаха, ударил сложенной лодочкой ладонью снизу вверх, с хрустом разламывая ребра захрипевшего Магистра. С мерзким хлюпаньем дернул назад, вытаскивая еще бьющееся сердце святого отца. Гайюс, захлебнувшись собственной кровью, осел на землю, неотрывно глядя на сгусток жизни в руках мягко улыбающегося фейри. Хес, насладившись ужасом и осознанием своей смерти, вспыхнувших в темных глазах умирающего, сжал стальные пальцы. Потом вытер окровавленную руку об белые одежды безжизненного тела под ногами, аккуратно вытащил амулет из костенеющих пальцев и застегнул замочек, возвращая украшение на место.

Исэйас, отпущенный наконец бдительным Ролло, повернулся к изучающему алтарь охотнику, придушенно всхлипнул и, не сдержавшись, молча разревелся, глотая слезы. Хес удивленно повернулся к нему, и послушник попятился назад, пораженный густым серебром глаз своего наставника. Охотник молча подошел к мальчишке и притянул к себе рыжую вихрастую голову, успокаивающе поглаживая вздрагивающие плечи.

– Хватить хныкать, – отстранил от себя парнишку и неожиданно подмигнул. – Дела только начинаются, а сейчас нам надо позорно драпать. Остановить Прорыв я уже не смогу, а когда Твари полезут отсюда, наши шансы на выживание скатятся до нуля. Сейчас надо предупредить Гильдию, ближайшие города и деревни об опасности – пусть люди уходят под защиту крепостей. А заодно раскатаем этот Святой Орден по бревнышку, потому что я уверен, что таких, как Гайюс, там более чем достаточно, а значит – и точек будущих Прорывов. Боюсь, что начинается война за выживание.

Посреди светлого, яркого и полного жизни леса, дрожа, начала проявляться оскверненная, покрытая прахом территория, от которой во весь опор летели два всадника, а рядом с вороным одного из них, крепко держась за стремя, пластался в бешеном беге мужчина с хищными, нечеловеческими глазами.

Глава V

– «Я не колдун!» – Исэйас беспрестанно ерзал в седле, то и дело оглядываясь на Хеса.

– Так и есть, – буркнул охотник, закатывая глаза.

– Ну и горазд же ты врать! – возмутился послушник. – Я же…

– Слушай, мелюзга! – разъярился черноволосый мужчина. Я тебя сейчас на ближайшем суку повешу вверх ногами, если не уймешься!

– «Фейри не лгут, они лукавят», – передразнил Исэйас, на всякий случай направляя коня подальше от Хеса. – Уй!

Вороной Хеса внезапным скачком оказался рядом с лошадью послушника, и охотник, поймав зазевавшегося мальчишку за ухо, с сомнением разглядывал его, размышляя, что же с ним теперь делать.

– Фейри – они такие, – злобно фыркнул Ролло, раздраженно теребя черную повязку из плотной ткани на глазах.

– Пакостное животное, – шипит Хес, стоящий с лоскутом материи в руках. – Ролло, Темный тебя сожри, ну подумай ты своей пустой головой!