Текст книги "Сонорэ. Найти путь домой"

Автор книги: Мария Филиппова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– И как мы отсюда свалим? – Я задумчиво рассматривала отставленный в сторону подсвечник, которым совсем недавно Лекс с таким воодушевлением размахивал перед моим носом.

На вид в нем не было ничего примечательного: ну металлическая палка с шестью ответвлениями, на которых по идее должны были располагаться свечи, ну резьба какая-то, ничего особенного. Вот только почему-то мой взгляд постоянно возвращался к этому предмету декора. Может потому, что в самом низу, почти у самой подставки виднелось несколько весьма глубоких отпечатков подозрительно похожих на следы от укусов? Это ж как здесь должно быть голодно, что бедным мышкам приходиться грызть металлические подсвечники? И какие тогда зубы у этих мышек?

– Нравится? – Отвлек меня от созерцания голос Лекса, он уже не лежал, а сидел рядом, с интересом наблюдая за мной.

– Не особо, – честно призналась я. – А что? Предлагаешь спереть его на память? – Лекс оценивающе глянул на обсуждаемый предмет и недовольно скривился.

– Не. Его отсюда незаметно вытащить можно, только если оглушить всех стражников. Или в окно скинуть…. Неудобная штука, в общем. – Он посмотрел по внимательнее и добавил. – Дешевая, и порченная к тому же.

– Ты про это? – Я кивнула на глубокие царапины.

– Ага. Знаешь что это? Это следы вьяров.

– Чего?

– Не чего, а кого. Вьяров. Милые такие сторожевые зверушки размером с кулак и с зубами поострее некоторых мечей. Вообще-то, их запрещено держать в домах. – Пояснил Лекс, и бросил на меня странный взгляд. – Ты что, никогда про них не слышала?

– Нет. – Честно ответила я, судя по недоуменному виду парня – зря. Надо было врать. – Буду я еще про всякую мелочь помнить.

– Мелочь? – Теперь он уже с явным недоверием смотрел на меня. – Эта, как ты выразилась, мелочь два года назад уничтожила два графства. Сожрали под чистую все, и людей и скот, и даже часть зданий… – Ой. Кажется, я попала. – Еще три сотни людей погибли, пока эту пакость изничтожили под конец! Да от людей даже костей не оставалось!

– Я забыла.

– Ты что? – Я скромно опустила глазки и стала теребить ремешок на бриджах. Весь мой вид говорил о крайней печали с примесью стыда.

– Лекс, понимаешь, со мной случился несчастный случай и… и теперь я почти ничего не помню. Неделю назад я очнулась в Оласе, и поняла, что помню только имя. Память – как белый лист, понимаешь теперь зачем мне в Горду?

– На сколько "ничего"? – Все еще с недоверием спросил дион. Вот гад, я ему тут, можно сказать, про личную трагедию рассказала, а он подозревает меня невесть в чем. Да я практически правду рассказала, и ведь подкорректировала самую малость!

– Я же говорю – помню только, что Рией зовут, и все. Уж прости, всякие там вьяры в моем сознании не задержались.

– И все? – Не, ну не дурак, нет? Я уже сколько раз повторила! – А родители? Откуда родом? – Я печально качнула головой и горестно шмыгнула. Лекс виновато кашлянул, и сочувственно похлопал меня по плечу.

– Ты не расстраивайся, вернут тебе память. В Горде есть парочка замечательных целителей.

– Да-да, мне говорили, что Ланатор творит прям-таки чудеса. – Может повезет и Лекс расскажет мне про этого колдуна? А то ведь иду неизвестно к кому в лапы.

– Как ты сказала? Ланатор? – Дион задумчиво потер подбородок. – Знаешь, тот, кто тебя к нему послал, либо подшутил над тобой, либо потеря памяти не самое худшее, что с тобой приключилось, и впереди тебя ожидает весьма мрачный финал. Но ты не волнуйся, возможно, что все-таки это была шутка. – Он ободряюще улыбнулся, вот только глаза у него были грустные.

– П-почему? – Мне стало жутковато – когда на тебя так смотрят, то хочется зарыдать от жалости к себе.

– Ланатор – некромант, специализирующийся на упокоении нежити и некоторых больных особо мучительными болезнями. Ты в последнее время нормально себя чувствуешь? – Заботливо закончил он. – А то ты что-то побледнела, и глаза странные…

– Убью…

– Что, извини? – Дион прямо-таки излучал печальное сочувствие.

– Я. Его. Убью. – Мои руки сами собой вцепились в лежащую на коленях подушку, как же я хотела, что бы эта была шея Моргрейна! Наволочка треснула, и белый пух летним снегом закружил по комнате.

– Кого? – Забота в голосе Лекса никуда не делось, но сам он осторожно отодвинулся от меня подальше и бросил полный надежды взгляд на подсвечник. – Здесь нет никого, кто желал бы тебе зла.

– Я убью эту скотину!!! – Растерзанная подушка полетела в сторону, а сама я ринулась к двери. Плевать на то, что до подлого чешуйчатого гада пара дней пути! Я все равно вернусь туда, и тогда…. тогда одним драконом в этом мире станет меньше!!!

Я уже схватилась за ручку двери, когда Лекс, понявший, что я намереваюсь смыться из комнаты, подлетел ко мне и, схватив за талию, дернул назад, стараясь отцепить меня от косяка. На какой-то момент мне показалось, что парочка ребер издали подозрительный звук, крайне похожий на звук ломающейся кости.

– Пусти меня немедленно! – Но сколько бы я ни дергалась, сколько бы ни пиналась, Лекс по-прежнему крепко продолжал держать меня над полом, не давая и на миллиметр приблизиться к желанному выходу.

– Да что с тобой такое? – Объятие стало еще крепче, и я с хрипом вцепилась ногтями в его руку. Если он сейчас же не отпустит меня, то в этом мире станет меньше не на одного дракона, а на меня безобидную. Коротко взвыв, дион усадил меня на кровать и, удерживая одной ладонью оба моих запястья, мрачно смотрел на глубокие кровоточащие царапины, оставшиеся от моих ногтей.

– Пусти! Я жажду крови!!! – Не смотря на недостаток воздуха и боль в ребрах, ярость моя никуда не делась.

– Я вижу. – Мрачно разглядывая мои окровавленные ногти, дион поудобнее перехватил мои же руки (ну все, синяки мне обеспечены). – Хочешь, я тебе стражника поймаю? Поешь, успокоишься…. – Сказано это было таким серьезным тоном, что моя ярость удивленно пискнула и поспешила скрыться в закоулках памяти, прикинувшись мрачным обещанием урыть к едрене фене эту наглую образину драконьего происхождения. Я спокойно посмотрела в темные глаза (в конце концов, с психам лучше держать себя в руках).

– Обалдел? – Тихо спросила я.

– Вопрос: кто именно из нас? Ты все? Можно отпускать? – Он осторожно разжал пальцы, и только тут я поняла на сколько крепкая у диона хватка: пальцы и ладони онемели, а на запястьях прямо на глазах наливались краснотой продолговатые отметины. Похоже, на ребрах будет то же самое.

– Кого ты так страстно желала растерзать?

– Не важно. Ты мне, кажется, ребра сломал. – Пожаловалась я.

Ну, сломать не сломал, но намял основательно. И вообще, пусть ему будет стыдно! Но тут мой взгляд упал на его правую руку, и стыдно стало мне. Все-таки он мне только парочку синяков оставил, пусть и весьма болезненных, но кровь не пускал, а, глядя на его руку, сразу становилось ясно, что шрамы будут и весьма заметные. – Хотя от меня тебе больше досталось. – От запястья и до локтя все было залито кровью, она, конечно, не лилась, но капли срывались с заметной регулярностью. В воздухе повис знакомый металлический аромат. Все-таки женские ногти – это страшная вещь!

– Да ладно, и хуже бывало. Ты только в обморок не упади. – Насмешливо фыркнул он, и болезненно морщась, стал оттирать руку одеялом.

– Я не боюсь крови.

– Ага. А зелень твоего лица это последний писк моды… Тьма! У тебя что, ногти из стали? Это ж надо было так глубоко разодрать…. – Он стиснул зубы, задев края одной из царапин. – Кхм, ты раны зашивать умеешь? – Что-то мне поплохело…. Нет, крови-то я не боюсь, но вот любоваться на неровно разорванные части тела мне как-то… неаппетитно. – Так какой длины у тебя ногти?

– С-семь миллиметров.

– Ого. Наколдованные?

– Н-нет. С-свои. – Это была правда, что-что, а ногти у меня были великолепные: крепкие, длинные и острые…даже слишком. Сейчас под ними запеклась кровь, и выглядели они жутковато. Мне стало еще хуже, перед глазами поплыли круги, и воздух стал уж слишком сильно пахнуть металлом…. – Д-давай я т-тебе помогу. – Лекс оторвался от созерцания темных, неровных полос и мягко сказал:

– Сиди уже, как бы тебе самой помощь не понадобилась.

– Да нет, я нормально. – Как ни странно, но это была правда. Головокружение исчезло, руки больше не тряслись, только жуткая усталость тянула веки вниз, да появилось странное ощущение легкости, весьма похожее на слабое опьянение, которое, в прочем, с каждым вдохом усиливалось.

Лекс не сопротивлялся, когда я положила ладони на его раненную руку, только вопросительно выгнул бровь. Как там говорила Флориана? Велария обладала даром исцеления, и часть её умений перешла мне? Ну что ж, попробуем…

Ладони знакомо кольнуло, и я увидела, как золотистый свет мягко обхватил мои запястья. Э нет, так не пойдет. Эксперимент ставится на Лексе, так что лечить я себя буду только в случае удачного результата на подопытном. Сияние послушно скользнуло на диона. Странно, это ведь совсем просто, все, что мне понадобилось – это вспомнить ощущения, когда я вытаскивала из Лекса яд порождений. Подозрительно просто….

Как оказалось – не совсем. Силы на исцеление уходила уйма, и уже через пять секунд я чувствовала себя так, словно раз пятнадцать пробежалась на шестнадцатый этаж. Дышалось тяжело, в боку покалывало, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет. К тому же ощущение опьянения усилилось до той степени, когда уже не весело, и все о чем мечтаешь – это упасть на кровать и заснуть мертвецким сном. Хм, а что мне мешает? Вот кровать, вот я. Спрашивается, чего сидим?

Повинуясь своим мыслям и не размениваясь на лишние движения, я закрыла глаза и рухнула на мягкую поверхность, благо и идти-то никуда не надо было. Лекс что-то спрашивал, но мне было уже так хорошо, что я только слабо дернула левой ногой и провалилась в сладостный сон.

Пробуждение было не таким уж и приятным: голова трещала, во рту была дикая сухость, конечности неприятно дрожали…ндя, где ж я так напилась?

Под щекой ощущалось жесткость покрывала, но открывать глаза и любоваться на это текстильное изделие мне не хотелось абсолютно. Если честно, то хотелось вырубиться и не приходить в сознание до тех пор, пока из головы не исчезнет марширующая рота с барабанами на перевес.

Так, попытаемся мыслить разумно… ну ладно, хотя бы просто мыслить. Что мы имеем Валерия Сергеевна? А имеем мы явный похмельный синдром на голову и другие части тела. Собственно, что из этого следует? Из этого следует, что пили, и крепко, а раз так, то где-то рядом должно быть ведро воды и капустный рассольчик. Теперь последний вопрос: ГДЕ???

Руки ощущались как нечто инородное и даже в какой-то степени враждебное, но, сжав зубы, я заставила-таки их обшарить пространство вокруг своего неподвижного тела. Вокруг была кровать. С одной стороны это хорошо – значит, к окончанию гулянки в моей голове оставались зачатки разумности, коих хватило как минимум на понимание того, что на полу мне будет холодно. Теперь другая сторона – кровать мягкая, значит, рассола или стаканчика с аспирином здесь не стоит. И почему я на полу не улеглась?

Я приоткрыла один глаз и уставилась на собственную руку: пальцы сжимались, вцепляясь в покрывало, подтягивая, таким образом, остальную часть конечности. Как только отрезок был пройден, все повторялось вновь – вцепиться, подтянуть, перебирая пальцами перебраться вперед, вцепиться. Хм, забавно, а я разве собиралась двигать руками? Не помню. А в чем это у меня ногти?

Рука подползла поближе, явив моему взору странные бурые пятна на пальцах и под ногтями. Интересно, кому я чего выцарапать пыталась?

– Ну что? Ты живая? – Насмешливый голос прервал мои жалкие потуги мыслить.

– Частично. – Прохрипела я, пытаясь разглядеть говорившего. Дабы увидеть источник голоса мне пришлось повернуть голову и без того страдающую от малейшего движения воздуха. Хм, знакомая морда. И, кажется, эту морду звали Лекс. Сейчас проверим. Собрав остатки сил в хиленькую кучку, я прохрипела: – Скажи-ка мне, милое создание, тебя случайно не Лексом кличут?

– Ууу, как все запущенно. – Парень покачал головой и, усевшись на кровати по-турецки, сочувственно посмотрел на меня. – Совсем плохая, да? – Я прикинула, и решила, что отпираться незачем, мой вид наверняка сейчас говорит сам за себя.

– Сам же видишь. У тебя рассола нет? Или водички холодненькой?

– Неа, есть холодные отбивные и вино. Будешь?

– Сгинь, изверг! – Простонала я и зарылась лицом в покрывало, подальше от этого жесткого мира с его бессердечными обитателями.

– Ладно, пьянь магическая, сейчас тебе будет хорошо. – Недовольно бурча Лекс слез с кровати, и исчез из поля видимости.

– Ты меня убьешь? – С надеждой просипела я, принимая относительно сидячее положение. Получилось не совсем то, что планировалось, но теперь я хотя бы потолок видела. Кстати, мне кажется, или надписи "Вэнберг – примитивный идиот" там раньше не было?

– Вот еще, с этим ты и без меня справишься. – Фыркнул Лекс и чем-то ощутимо громыхнул. – На вот. Держи. – Одной рукой он с легкостью придал мне такое долгожданное сидячее положение, ну и пусть что воротник трещал, главное, что я больше не лежала.

– Это еще что за собрание травок-утопленниц? – Я с недоверием покосилась на объемный кубок с мутноватой жидкостью, собственно, жидкости там было почти и не видно – вся поверхность была закрыта листиками, веточками и прочей ботаникой. Вроде ни чем не пахло и лапками не дергалось, хоть на том спасибо.

– Давай-давай. Тебе сразу станет лучше. – Подбодрил меня Лекс, вид у него был безобидный, но это еще ни о чем не говорило.

– Может, лучше сначала ты?

– Да ни за что! – Возмутился он. – Пей давай. – Я вздохнула и поднесла кубок к губам, жесткие веточки ощутимо кололись, но то, что под ними скрывалось, полностью компенсировало все неудобства. Там была вода. Чистая, холодная и свежая! И её было много!

– Ну присосалась. – Фыркнул Лекс и попытался отнять у меня это маленькое ведерко счастья. Номер не прошел, потому, как я изловчилась и возмущенно лягнула его по коленке, дион пожал плечами и с отсутствующим видом уставился за мою спину, ожидая, когда я напьюсь, и меня можно будет отпустить. Все это время он одной рукой придерживал меня за шиворот, дабы я не рухнула обратно, а другой страховал кубок, потому что руки у меня тряслись как после отбойного молотка.

Когда я, наконец, утолила жажду (и даже слегка закусила плавучим гербарием, который, кстати, имел приятный мятный привкус) Лекс забрал тару и осторожно отпустил мой воротник. Чуть подумав, я решила, что координация ко мне уже вернулась и можно встать. Получилось с пятой попытки и при помощи диона, но результатом я была довольна – все последствия похмелья исчезли, и вернулось понимание того, кто я, где и с кем. Вернулось даже ощущение стыда за поцарапанного проводника, но, увидев, что Лекс страдающим отнюдь не выглядит, исчезло так быстро, что я даже не успела проникнуться.

– Так что это было? – Лекс какое-то время молчал, старательно запихивая остатки травы из кубка под кровать, а потом сказал:

– Элементарное зелье восстановления. Тебе оно было необходимо, но вообще, его много пить не советуют.

– Почему?

– Ну вот мне, например, оно не нужно, потому как я не колдовал и не уматывался до полудохлого состояния, но если бы я его выпил, то частые походы в туалет мне были бы гарантированы. Это если бы повезло. А так мог и обратный эффект получится. Понятно?

– Не совсем. – Честно призналась я.

– Ладно, я сам в магии почти ни чего не смыслю, но попытаюсь объяснить. Ты потратила достаточно много силы, причем черпала её из себя, а не из окружающего пространства. Вообще так делают либо дилетанты, либо Магистры. Первые после этого часто попадают на погребальный костер, а вторым последствия до фени, потому как им вообще все последствия до фени. Я был крайне удивлен, когда ты свалилась не хладным трупом, а довольно живой, только пьяной до безобразия. Кстати, очень может быть, что ты раньше училась на факультете целительства, потому что хоть какие-то элементарные управления последствиями тебе подвластны, пусть и на подсознательном уровне. В принципе, больше для того, что бы выжить и не требуется.

Обычно, когда расход магии больше чем её приток, сознание мага само отключается, предотвращая остановку сердца или других жизненно важных органов, у тебя же реакция пошла не пойми как и, судя, по тому что я видел, ты свалилась от банального опьянения.

– Ни чего себе "банальное опьянение"! Да мне так плохо никогда не было! – Ну это я покривила душой, помнится после посвящения в студенты я два дня изображала дохлую лягушку выловленную из банки со спиртом. Радовало меня только то, что другим было гораздо хуже – им рассола с утра не досталось. Сами виноваты, ведь известно же – кто раньше встал, того и опохмелка.

– Могу тебя обрадовать, – так, если судить по каверзному выражению глаз, сейчас он скажет какую-нибудь гадость, – если ты не научишься правильно расходовать магию, то сегодняшнее состояние будет для тебя самым желательным, по сравнению с возможными последствиями. – Я же говорила.

– Ну тогда я завязываю с такой магией, мне такой головняк каждый раз не нужен.

– Зря. – Лекс снова забрался на кровать и откинулся на спинку, вытянув ноги. Вид был у него довольно задумчивый. – Дар исцеления штука редкая, ценится высоко… и дорого. Далеко не все Магистры могут лечить магией, не говоря уже об обычных волшебниках и магах. Вот зельями – другое дело, так даже я умею, хотя магии меня не учили. Только от зелий раны дольше затягиваются.

– А кто такие Магистры? – Давно порывалась спросить, а то видится мне Магистр, а кто такой и чем его бьют – понятия не имею.

– Магистры? Ну даже не знаю как сказать. – Пару мгновений он собирался с мыслями, а потом пожал плечами и с растерянным видом сказал. – Знаешь, я даже объяснить тебе толком не смогу, что это такое. Если говорить грубо – то Магистры, это Истинные Маги.

– Знаешь, мне это ни о чем не говорит.

– Ну вот есть волшебники и чародеи – они дальше стихийной магии не проходят, есть маги – они владеют вроде всем, но специализируются на чем-то одном, а есть Магистры – они совсем чуть-чуть не всемогущи, им не хватает самой малости. Это если совсем упрощенно.

– И много их?

– Сейчас вряд ли и с сотню наберется, они вообще редко рождаются. – Лекс пожал плечами и внимательно посмотрел на меня, ожидая следующего вопроса. Где-то в глубине чернильной тьмы зародилось странное выражение, толи недоверие, толи любопытство….

– А почему не все Магистры могут исцелять, если они такие сильные?

– Во-первых, магия целительства исключительно женская магия. Еще не рождалось ни одного мужика, который мог бы лечить без заклинаний, зелий, а просто направляя и подстраивая магию под организм. Во-вторых, не всякая женщина будь даже она Магистром, становится целительницей. Только не спрашивай почему, я сам не знаю.

– Но ты же говорил, что есть какой-то факультет…. Там что, три девчонки учится и все?

– Факультет есть. – Кивнул дион, лениво рассматривая потолок. – И учатся там не только девушки. Там в основном заклинаниям и зельям учат. Вообще-то в Акарэю редко попадают настоящие целительницы или боевые маги, например. Чаще всего большинство учеников, которые потенциально являются мастерами своего дела, берут в воспитанники Высшие Маги. Но они могут взять только одного. Вот Магистры могут хоть всю Акарэю к себе забрать, но обычно больше трех учеников сразу у них не бывает, да и это редкость. Стать учеником Магистра высочайшая честь и удача, не часто в ком просыпается достойный талант. – Ого, значит, Велария была потенциально очень сильной волшебницей? В прочем, чему я удивляюсь? Вряд ли какая-нибудь селянская ведьмочка смогла бы совмещать исцеление с некромантией. Флориана ведь говорила об этом. А Акарэя у них, видимо, что-то вроде магического университета или школы, где еще могут быть факультеты, на которых учат всякой гадости и не очень?

Лекс смерил меня задумчивым взглядом, и немного в чем-то посомневавшись, сказал: – Ты вполне могла быть ученицей Высшего. – Ага. Счазд. А Магистра не хочешь? Стоп. А чего я горжусь-то? Это же Велария была ученицей, я всего лишь помню часть её жизни и умений, и, как я понимаю, часть весьма ничтожную.

– А кто ж меня знает? Если я и училась, то невнимательно, иначе не валялась бы пьяной после излечения какой-то жалкой царапины. Кстати, оно хоть того стоило, или я зря похмельем страдала?

– Стоило. – Улыбнулся дион. – Я бы даже сказал, что ты профи, если бы не слышал, как ты пьяно хихикала и храпела.

– Мог бы сделать вид, что не заметил. – Скривилась я. – И вообще, я не могу храпеть.

– Можешь, и еще как!

– Лекс…

– Да? – Дион невинно хлопнул ресницами.

– Не зли меня!

– Как можно?

– Как, ты и сам знаешь. И хватит улыбаться, у тебя что, зубы лишние? – Кашлянув, Лекс с видимым равнодушием пожал плечами, вот только из глаз улыбку убрать он так и не смог. – Ну и фиг с тобой. Руку показывай.

– Да нет там ничего, ты великолепно постаралась.

– А раз так, где пламенные речи благодарности и звенящее вознаграждение? – Злорадно ухмыльнулась я.

– Кхм, жадность это плохо. – Назидательно произнес Лекс, закатывая рукав.

– Смотря для кого. А вообще, я не жадная, я просто меркантильная. – Так я и думала – кожа была гладкая и ровная, без малейших намеков на шрамы. А вот у меня запястья были в пятнышку, хорошо хоть ребра не болели да ладони больше не представляли собой сборище ссадин и царапин. Все-таки пусть и частично, но я себя подлечила.

– Лучше бы ты романтиком была. – Вздохнул парень. – А то скоро не ты мне платить будешь, а я должен буду тебе уйму золота.

– Знаешь, меня такая перспектива почему-то не напрягает. Не знаешь почему? – В ответ на мою невинную улыбку Лекс фыркнул и покачал головой. Он уже убирал руку, когда мое внимание привлекла его вторая конечность. Нет, она была на месте и здоровая, просто раньше я не замечала, что бы на ней был узорчатый наруч из темного металла. Острые зазубрины с внутренней стороны запястья сразу же отбивали нелепые мысли о декоративности сего предмета.

Определенно, раньше его не было, потому, как такую замечательную вещицу я непременно бы отметила. Тем более было странным, что наруч был один. Или я ничего не понимаю, или это парная деталь доспехов. Самым подозрительным было то, что Лексу повышенное внимание к данной детали его экипировки явно не понравилось, он и так пытался скрыть его под рукавом.

– Только не говори мне, что ты его спер!

– Хорошо. Не буду. – Согласился Лекс и на всякий случай отошел от меня подальше.

– Лееекс, – Угрожающие нотки в моем голосе не просто просвечивали, они пульсировали неоновой рекламой. – Быстро признавайся откуда ты его стянул.

– Понимаешь, ты спала, мне было скучно, и я решил прогуляться. – Начал оправдываться Лекс, сохраняя дистанцию между мной и подсвечником в моей руке. (Все-таки незаменимая вещь в хозяйстве, теперь-то я понимаю, зачем Вэнбергу он понадобился). – Ну вот иду я, гуляю. Смотрю, стражник стоит, тот который на меня еще рот разевал, стоит и сокровищницу охраняет. И охраняет преотвратнейше – я пять раз мимо прошел, а он даже голову не повернул. Ну а в шестой раз я его случайно легонько задел, он возьми и упади. Смотрю – спит засранец, как пить дать спит. Ну думаю, зараза, а если воры заберутся? Это ж какой ущерб герцогу! И так не везёт мужику – сам идиот, стражники никакие, и дверь в сокровищницу хреновая – я всего-то десять минут провозился. А я ведь честно хотел только проверить, вдруг кто внутри притаился. Шагнул внутрь – вижу, наруч лежит. Одинокий такой, явно никому не нужный, и заклятий-то на нем всего ничего. Вот и взял. Можно сказать, что это плата за честную проверку, согласись, плата не высокая….

– Как ты мог?! – Патетически воздевая руки к потолку, взвыла я, вскакивая на кровати. Лекс, явно ожидающий другой реакции на свое признание, слегка отшатнулся и смотрел на меня с некоторым опасением. – Как ты мог, презренный, покуситься на самое дорогое, что есть….было у этого благословенного человека?! Упер, скотина такая, самое ценное, у этого доблестного спасителя невинной души! У этого благородного и мужественного мужчины!!! Как ты смел очернить дом сей?! Но не это самое страшное!!! – В темных глазах мелькнуло любопытство. – …Как ты смел мне ничего не принести?!?! – Все. Тишина. Хотя нет, ржание некоторых личностей тишине явно мешает.

Я улеглась на живот, и теперь наблюдала с кровати, как Лекс валялся на полу. Его лицо раскраснелось, из-под закрытых век лились слезы…. Ну, то, что он ржал как лошадь я уже упоминала.

Минут через пять он успокоился, и все еще лежа на полу просипел:

– Убийца. Я так и знал, что тебя ко мне подослали.

– Не. Это у меня просто хобби такое – тебя доставать. – Обрадовала я его.

– Кошмар. – Честно выразил свои ощущения дион, утирая слезы смеха.

– Кошмар-кошмар, – Легко согласилась я. – Вставай. Не одному же тебе герцога обкрадывать, я, между прочим, право имею. Этот гад еще ответит за то, что заставил меня в темноте по деревьям лазить. Так что давай, веди к герцогской заначке.

– Ты шутишь? – С надеждой, в которой сам сильно сомневался, спросил Лекс. Я улыбнулась. Он все понял и молча поднялся, понуро направившись к двери.

– Только учти, орать и топать не нужно, от этого срок нашего пребывания на земле может резко сократиться.

– Сказал бы проще: заметут – откинем копыта, чего выпендриваться-то? – Под нос буркнула я, но Лекс услышал, и горестно прошептал, обращаясь к потолку:

– Кто-нибудь, скажите мне, с кем я связался? – Я бы ему ответила, но зачем человека нервировать?

Нет, ну это ж как надо было «гулять» чтоб забраться в такие подвалы?! Этот вопрос мучил меня уже минут десять, с того самого времени как Лекс воровато озираясь, отодвинул один из гобеленов и впихнул меня в темный проход. Шли мы на ощупь, вернее я вцепилась в куртку диона, а тому свет, похоже, вообще был без надобности, во всяком случае, он еще ни разу не напарывался на низкие балки, которые я замечала, только непосредственно врезавшись в оные. А когда Лекс на брюхе проползал, казалась бы, в совсем безобидном коридорчике я окончательно уверилась, что дион «гулял» прицельно.

Прошло еще пару минут, и впереди забрезжил свет. Пусть слабый и постоянно мигающий, но его было достаточно, чтобы заметить сапоги, торчащие из ближайшей деревянной бочки. (Вот зачем она здесь? Кто-нибудь объяснит мне?) Смею надеяться, что в сапогах присутствуют ноги и сам хозяин.

– "Легонько задел", значит? – Хмыкнула я на ухо Лексу, кивая в сторону бочки. Тот нахмурился и зашипел, что бы я заткнулась, иначе из соседней тары будут торчать уже мои конечности. Ага, нашел на кого шипеть! В отместку я так дернула его за хвост, что бедняга взвыл дурным голосом (ну, я же не виновата, что в тот момент, когда волосы были уже в руках, я случайно споткнулась, – надо же мне было за что-то держаться). Осуждающий взгляд с легким налетом раздражения ничего кроме улыбки у меня не вызвал.

Около минуты Лекс самым тщательнейшим образом обследовал каменную дверь герцогской казны, осматривая замок, он недовольно сморщился, но видимо все-таки остался доволен, потому что когда развернулся ко мне, то лицо у него было вполне спокойное и сосредоточенное.

– Значит так, – начал он, – руками и ногами ничего не трогать, вещи не двигать и по возможности вблизи не дышать. Ходить осторожно, а, услышав любой, повторяю – любой шорох, тут же мчаться ко мне. Поняла?

– Так точно. – Отсалютовала я и уже рванула в гостеприимно темнеющую щель между створками, как была перехвачена за плечо нервничающим Лексом.

– Я еще не закончил. – Глаза у него были очень серьезные и настороженные, так что пререкаться мне не хотелось. – Если тебе что-то понравится, ты, ни в коем случае не дотрагиваясь до предмета, разворачиваешься и идешь ко мне….

– Угу. – Моя голова кивала, а ноги уже направлялись в такое интригующее место. Но и на этот раз у меня ничего не вышло – не размениваясь на речь, Лекс просто зажав в ладонях мою талию, переставил меня как какую-нибудь статую подальше от входа.

– Дослушай меня сначала, а потом иди герцога обкрадывать. – Нахмурившись, сказал он. – Я специально повторяю, и не приведи Небо, ты мне потом скажешь, что я тебя не предупреждал! Если ты чем-то заинтересуешься, то, сохраняя максимальную осторожность и аккуратность, зовешь меня. Пальцем показываешь вещь, я её осматриваю и говорю можно её переть или нет. Поняла? – Я кивнула, – мне не сложно, а он может занудствовать меньше будет. – Так, последний раз: ничего не трогать, ни на что не дышать, увидев мышь не орать и подручными методами не бросаться.

– Все? – Он с сомнением посмотрел на меня, явно не зная чего бы мне еще запретить. И, похоже, не придумав, как-то обреченно кивнул.

Я, алчно потирая руки, скользнула в двери, мысленно хохоча злодейским образом. Вэнберг поплатится мне за ободранные ладони и полеты во тьме, ох как поплатиться!….

Но, оказавшись внутри, я, если честно, была разочарована – после сокровищ Моргрейна (да нападет на него ржавчина и блохи) сбережения герцога выглядели несерьезно. Ну золото, ну камни, ну оружие на стенах…. И что? Все однообразное до отвращения! Спрашивается, где изящные статуэтки, изысканные украшения и доспехи? Где древние свитки и непонятные вещи, мерцающие таинственным сиянием, сиречь артефакты? Нет, мне что, воровать сундуки с золотыми монетами? Здесь же вообще нет ничего интересного! Тьфу! Казна она и есть казна….

В общем, возмущению моему не было предела. А что больше всего меня раздражало, так это то, что Лекс умудрился стащить единственно стоящую вещь во всем этом сборище драгметалла, тем самым, лишив меня сладостной мести, потому как укради я отсюда горсть изумрудов, Вэнберг вряд ли заметит пропажу, а это будет самое обидное.

Я тоскливо вздохнула, и, запустив руки в карманы, дабы ненароком ничего не задеть, стала бродить между сундуками, выставленными в строгие ряды. Светящиеся полосы на стенах давали достаточно света, для того чтобы не наткнуться на один из них, так что потревожить неведомые заклятья, которые, по словам Лекса были наложены чуть ли не на каждую монету, я не могла. И как он про заклятья узнал? Лично я ничего кроме слабого свечения над поверхностью ящиков не видела, а это явление вполне вероятно могло быть банальным отражением света.

Очень скоро весь азарт пропал, стало скучно, и я уже собралась возвращаться к стоящему на шухере Лексу, как мое внимание привлек подозрительно темный угол. Казалось, что магический освещение намеренно избегло это место, словно внутри было нечто, по своей сути, гораздо более страшное, нежели свет мог вынести. Интересно….