Текст книги "Маленькие музыканты"

Автор книги: Мария Страхова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Мария Страхова
МАЛЕНЬКИЕ МУЗЫКАНТЫ

Юному читателю

Милый мой друг! Читая эти рассказы, ты войдёшь в мир музыки.

Ты узнаешь о рояле, о звуке камертона, о добром настройщике и о душевной чистоте маленького музыканта.

Задумаешься над огромной любовью, которая привела мальчика Диму в музыкальную школу…

Познакомишься с «Чижиком», чудесным трудолюбивым малышом, тоскующим по музыке и по своему учителю и так хорошо самостоятельно готовящим уроки.

Как живые, встанут перед тобой маленькие композиторы. Ты увидишь их в труде, в спорах, в дружбе, в печали и в радости.

Обрати внимание на то, как поэтично показана в этих рассказах связь музыки с природой («Камертон» и «Неоконченный вальс»).

Дорогой друг! Знай, что только труд, и упорный труд, делает человека настоящим музыкантом.

Прославленные пианисты, такие, как Святослав Рихтер, Эмиль Гилельс и другие, тоже были «маленькими музыкантами», но они стали большими музыкантами потому, что много трудились.

Помни одно: как бы ни был одарён человек, если он лентяй, то из него никогда ничего не выйдет.

Раз ты любишь музыку, то учись и учись! Желаю тебе упорно работать и стать большим музыкантом.

Народный артист РСФСР,

доктор искусствоведения,

профессор Г. НЕЙГАУЗ.

КАМЕРТОН

Утром, как только Юра просыпался и открывал глаза, он широко улыбался: против его дивана стоял рояль – большой, чёрный, блестящий! Такой же точно рояль, как на сцене заводского клуба, куда Юра ходил по праздникам с отцом и матерью.

Юрины родители очень любили музыку. Мать пела в самодеятельном заводском хоре, а отец играл в трио баянистов.

Юра тоже любил музыку и радовался, когда видел своих родителей на концертах.

В эту зиму произошло много событий. Из тесной комнатушки семья перебралась в просторную, светлую квартиру. Тогда в столовой и появился рояль.

Юра знал, что на покупку рояля и новой мебели деньги копили давным-давно. Наконец в один прекрасный день двое рабочих внесли рояль, привинтили ножки, педали, поставили его и ушли.

Отец торжественно уселся и притронулся к клавишам. Рояль откликнулся густым радостным звуком.

– Он теперь наш! – улыбаясь, сказал Юра и погладил блестящую чёрную поверхность, которая от звука вздрагивала, как живая.

– Ну вот, – сказал отец, – теперь у тебя своя музыка. Учись!

Потом к Юре стала приходить молодая учительница. Она взялась приготовить мальчика в музыкальную школу.

Вместе с роялем в дом вошла радость. Звуки рояля казались Юре прекраснее всех других музыкальных звуков. Мальчик ухаживал за инструментом – каждое утро чистой влажной тряпочкой протирал клавиатуру, воображая, будто чистит зубы своему другу-великану. Осторожно вытирал пыль на крышке, с боков, на ножках и бежал к бабушке.

– Бабуленька, вытри, пожалуйста, роялю спину.

– У меня и без твоего рояля много дел, – ворчала бабушка. – Я обед готовлю.

Но по лицу её Юра видел, что и бабушка любит рояль.

Последнее время инструмент вёл себя как-то странно: одна клавиша совсем не звучала, а другая дребезжала, как голос простуженного человека.

– Придётся позвать настройщика, – сказал отец.

Однажды утром, когда родители ушли на работу, раздался звонок.

В столовую вошёл незнакомый человек. В руке он держал небольшой чемодан.

– Здравствуйте, – сказал он и улыбнулся. – Я настройщик.

Юра тоже улыбнулся. Весёлый человек ему понравился. А настройщик положил чемодан на подоконник и подошёл к роялю. Он приоткрыл крышку, пошарил рукой внутри и поставил стоймя круглую чёрную палочку. Тяжёлая крышка оперлась на неё.

– Если мальчик будет мешать, – сказала бабушка, – отошлите его ко мне.

Настройщик весело подмигнул Юре:

– Он мешать не будет.

Бабушка отправилась на кухню. Юра подбежал к роялю. Попробовал заглянуть внутрь. Не видно!

Он придвинул стул. Залез на него. Затаив дыхание, жадно, не отрываясь, глядел.

Внутри рояля, как в коробке, лежала блестящая золотая рама. По краям ярко-красным цветом горел шёлковый шнур. Золотом и серебром блестели струны, натянутые вдоль рамы.

– Красиво! – вырвалось у Юры.

– Красиво! – согласился настройщик.

Он раскрыл чемоданчик. Юра соскочил со стула и подошёл к нему.

Юра увидел много чудесных вещей. Там были стамеска, отвёртка, клещи, крошечный рубанок и ещё какие-то непонятные Юре инструменты.

Настройщик вынул из груды вещей небольшой кожаный мешочек. Из мешочка достал блестящий предмет, похожий на двузубую вилку, только оба зуба были длинные и тупые. Короткая ножка предмета оканчивалась круглым шариком. Настройщик ударил вилкой по крышке рояля и поставил шарик ножки на её край.

Раздался тонкий ровный звук.

– Что это? – спросил Юра.

– Это камертон.

– Ка-мер-тон?

– Да! Моя палочка-выручалочка, – улыбаясь, сказал настройщик. – По её указанию я настраиваю рояль.

Он достал из чемодана железный рычаг с деревянной ручкой, зацепил загнутым концом колышек, к которому была прикреплена струна, и стал поворачивать ручку.

Колышек крутился, настройщик ударял пальцем по клавише и проверял камертоном, так ли звучит нота.

Рояль гудел на все голоса, и среди этих беспокойных звуков всё время слышался ясный и чистый голос камертона.

Юра жадными глазами смотрел на камертон.

– Можно мне попробовать? – попросил он.

– Можно.

– А вы?

– Я дам тебе запасной. На!

Радуясь тому, что держит камертон в руках, Юра ударял им по стулу, ставил на ножку, и камертон звенел высоким певучим звуком.

Юра закрывал глаза, вслушивался и улыбался.

Настройщик пробежал пальцами по клавиатуре. Звук рояля стал совсем другой: ни хрипа, ни стона – каждая нота звучала чисто.

– Всё! – сказал настройщик, закончив звонким аккордом. – Рояль настроен. За это ты сыграй мне, пока я собираю инструменты. Ты в школу ходишь?

– Я пойду в школу на ту зиму. Ко мне приходит учительница Марья Петровна. Она у мамы на заводе в самодеятельности работает. Я сейчас учу «Русскую песню» Чайковского.

– Сыграй!

Юра сел за рояль и стал играть.

– Здорово! – сказал настройщик. – Молодец! Если рояль расстроится, позвони, я приду и настрою. Для такого музыканта постараюсь. Телефон мой папа знает, а живу я на Новом проспекте, в доме номер сто пять, квартира шестьдесят четыре.

Настройщик ушёл. Юра стал медленно перебирать пальцами клавиши: слушал, как звучит гамма. Звуки были точные, ясные. И всё это сделал камертон! Маленький звонкоголосый камертон.

Затрещал телефон. Юра снял трубку и услышал голос настройщика:

– Я сейчас у вас настраивал рояль и, кажется, оставил камертон.

– Нет, не оставляли, – ответил Юра.

После обеда мама с папой ушли в кино. Юра забрался в свой уголок под роялем. Там было собрано всё его добро: машины, кубики, там стоял и домик из фанеры. В домике жили три фарфоровых поросёнка, и фарфоровый рыжий волк никак не мог к ним подобраться. Вытянув жадную острую морду, он смотрел в окно, будто вынюхивал.

Юра сидел возле домика и думал про камертон. Как и где мог его забыть настройщик? Если бы камертон был Юрин, разве бы он потерял его?

«Я бы положил его в боковой карман куртки, застегнул на пуговицу и всё бы проверял – тут ли он. Можно потерять молоток, клещи, щётку, но разве можно потерять камертон?»

Юра зажмурил глаза и тонким голосом протяжно пропел:

– Д-о-о-о.

Разве так выйдет? У камертона звук ровный и блестящий.

Юра закрыл глаза и, раскачиваясь, повторял: «Ка-мер-тон, ка-мер-тон!»

Ударился головой о балку рояля. Потёр ушибленное место. Задел локтем этажерку с нотами, и вдруг что-то, звякнув, упало на пол. Камертон!! Юра кинулся к нему, накрыл руками, грудью. Он ни о чём не думал в первую минуту, только радовался, что камертон у него. Потом он успокоился, взял камертон. Ударил им о балку рояля и поставил ножку камертона на крышку домика.

И, как будто ликуя, камертон высоким чистым звуком запел: д-ооо. Нет! Он пел не «до»! Он пел: да-аа, я-ааа.

Камертон радовался, что он у Юры и что Юра его так любит.

Долго под роялем пел камертон.

В прихожей громко, настойчиво зазвонили. Мальчик схватил тряпочку, которой покрывал поклажу на своём грузовике. Завернул в неё камертон. Отворил дверцу поросячьего домика. Сунул камертон и притворил дверцу. Скорчившись, сел в углу, прислонился к холодной ножке рояля и замер. Ему казалось, что сейчас войдёт настройщик и крикнет:

– Отдай камертон!

С бьющимся сердцем он прислушивался, как в прихожей папа снимал галоши, как что-то тихо ему говорила бабушка. Послышались быстрые шаги. Выглядывая из-под рояля, Юра увидел, как приблизились две большие ноги.

– Где мой музыкант? – услыхал он голос и увидел папино лицо и прядь волос, упавшую на высокий лоб.

Папины глаза смеялись. В руке папа держал мандарин.

– A-а, вот где ты притаился! – улыбаясь, сказал папа. – Иди ко мне!

Юра вылез, опираясь на обмякшие, ослабевшие руки.

– Спасибо, – вяло сказал он, совсем не радуясь мандарину.

Папа поднял его, посадил на плечо и быстро зашагал. Юра сидел, обняв папину голову. Потом он соскользнул в папины руки и, устроившись поудобнее, потёрся щекой о папину щёку.

«Сказать? Нет!» Ему стало неловко, будто он сделал что-то нехорошее.

– Ну, иди поиграй!

Юра начал играть «Русскую песню».

– Рояль-то звучит хорошо, а ты играешь плохо. Без души.

Пришла мама. Она сказала:

– Юра, надо позаниматься.

Урок получился длинный-предлинный. Мальчик с нетерпением ждал ужина – спать, и потом наступит новый день…

«Завтра ещё поиграю и скажу», – успокаивал себя Юра.

Перед ужином не утерпел, залез под рояль, отворил дверцу домика. Камертон! Вот он – камертон…

За ужином Юре даже есть не хотелось.

– Что с тобой? – спросила мать. – Ты нездоров?

– Здоров. – И Юра уткнулся носом в тарелку.

Утром он с нетерпением выждал, когда все уйдут.

Сперва ушли родители, а потом и бабушка.

Юра нырнул под рояль. Нетерпеливо рванул дверцу домика. Схватил тряпочку. Развернул. И снова камертон запел своим чистым, золотым голосом. Юра вылез, сел за рояль и занялся новой интересной игрой. Когда камертон звучал, мальчик ударял по клавише. Рояль и камертон пели вместе.

Юра поставил камертон на крышку рояля и, держа его правой рукой, любовался.

Такой маленький и так поёт!

От удовольствия Юра закрыл глаза, долго вслушивался в голос камертона. Он вспомнил, как лежал в траве летом. Солнышко грело… Ветер шелестел листочками берёзы… Кузнечики звенели в траве…

– Ка-мер-тон! – вслух сказал он, открывая глаза, и прижал холодную железину к щеке.

Вернулась домой бабушка. Юра быстро спрятал камертон.

Вечером он хотел было сразу всё рассказать отцу, но не решился. Отец спросил:

– Тебя кто-нибудь обидел?

– Н-е-е-е-т… Папа, знаешь что…

– Что?

– Ничего…

Время тянулось. Вечер казался необыкновенно длинным. Наконец Юру послали спать.

Когда отец наклонился над подушкой, чтобы поцеловать его перед сном, мальчик не выдержал.

– Папа! – он схватил отца за руку.

– Что, сынок? – лицо у отца было такое ласковое, что Юра решился.

– Папа, у меня секрет.

– Какой? – тихо спросил отец.

Комкая слова, торопясь, Юра стал рассказывать, как он радовался и как мучился и как дальше не мог терпеть.

– Что же ты думаешь делать? – в голосе отца слышался упрёк.

Юра молчал.

– Ты нашёл вещь, утаил, а она нужна человеку для работы.

Юра тяжело вздохнул.

– Отдам! – глухо в подушку пробормотал он и заплакал.

Отец положил тяжёлую руку на его вздрагивающее тонкое плечо.

– Вот что, завтра воскресенье. Встанем с тобой утром, поедем, отдадим камертон, и ты извинишься.

Воскресенье – самый хороший день, потому что отец и мать дома.

Но в это воскресенье Юра проснулся невесёлый.

Он долго лежал, спрятав голову под подушку. Потом отбросил одеяло и сел. Посидел, раздумывая, и спрыгнул с дивана. Неслышно пробежал комнату и заглянул в дверь спальни.

Отец и мать крепко спали. Мальчик торопливо оделся, залез под рояль, вынул из домика камертон и спрятал его в карман. Входная дверь была рядом с бабушкиной комнатой. Противная цепочка звякнула. Бабушка, уже причёсанная и одетая, появилась перед ним.

– Я думал, бабусенька, ты спишь… – в замешательстве пробормотал Юра.

– А я думала, что ты спишь, – ответила бабушка, подозрительно и недовольно его оглядывая. – Куда это ты собрался? Кто тебе разрешил?

– Бабушка, милая, я хотел, пока папа проснётся, всё сделать сам…

– Что ты хотел сделать? – сурово спросила бабушка.

– Папа вчера вечером сказал: надо камертон отвезти настройщику… Понимаешь? Его надо отдать… Настройщик и другим рояли настраивает…

– Ты со своей музыкой и в воскресенье поспать не дашь! Куда же это надо ехать? – И хотя бабушка говорила строго, но Юра заметил, что серые глаза её потеплели, и губы, казалось, вот-вот улыбнутся. И он смелее сказал:

– Бабусенька, настройщик дал мне свой адрес: Новый проспект, дом номер сто пять, квартира шестьдесят четыре…

– Ишь какой ты оборотистый – запомнил! А как его зовут?

– Не знаю, – растерянно ответил Юра. – Просто настройщик. Раз он настройщик, так мы его, бабушка, найдем…

– Это, милый мой, не гриб в лесу искать. Каждый человек своё имя имеет. Ты, я вижу, умён, да не очень: человек пришёл в дом, дело тебе! важное сделал, а ты даже не полюбопытствовал, как его зовут! Хорош мальчик! – Бабушка укоризненно покачала головой.

Юра почувствовал себе обескураженным.

– Ну ладно, так и быть, для праздника составлю тебе компанию, посмотрим наши новостройки. Пойдём! – сказала бабушка.

В метро Юра сидел, как нахохлившийся воробей.

В вагоне было пусто.

– Следующая станция «Новая!» – громко разнёсся по вагону мужской голос.

– Нам выходить, – вставая, сказала бабушка.

Серые глаза её смотрели весело. Полное румяное лицо улыбалось.

– Ну и красота же кругом! – воскликнула она, выходя из метро и оглядываясь. – Смотри-ка ты: я помню, ещё недавно тут лачуги стояли… развалюхи никудышные, а сейчас вон какую прелесть сделали!

Юра глядел на большие новые дома с палисадниками и молчал.

– Дом сто пять, – сказала бабушка, – это рядом.

Чем ближе подходили к дому, тем Юре становилось тревожнее.

– Вот тут, – бабушка остановилась у подъезда. Всмотрелась в табличку над дверью.

– Сюда! Запахло новым домом: деревом, свежей краской, известью.

Когда Юра шагал по лестнице, ему казалось, что к его ногам привязали по тяжеленному утюгу.

– Здесь! – сказала бабушка, останавливаясь у двери, и позвонила.

Юрино сердце забилось: «А вдруг настройщик догадается? Зачем я сразу не сказал папе?» Дверь распахнулась, и весёлый настройщик приветливо взглянул на Юру.

– А-а-а, – сказал он ласково, как доброму знакомому, – маленький музыкант? – И пропустил их в прихожую. – Неужели ты успел рояль расстроить?

Юра увидел улыбающееся лицо и осмелел.

– Вот, – сказал он, протягивая камертон. – Я принёс. Извините, что не сразу. Я поиграл немножко… – И виновато опустил голову.

– Почему ты принёс? Ведь я же вчера вечером договорился с твоим папой.

Юра удивлённо взглянул на настройщика.

Бабушка укоризненно посмотрела на Юру.

– Ну да, – обратился к ней настройщик, – вчера поздно вечером его отец мне звонил. Сказал, что нашли камертон. Рассказал, как ты с ним играл, и мы решили, чтобы ты оставил камертон у себя. За то, что ты так музыку любишь и играешь хорошо…

Настройщик наклонился и за подбородок приподнял Юрино лицо.

– А то как же, думаю, такой музыкант и вдруг без камертона!

– Канительщик! – бабушка недовольно взглянула на Юру.

– Я не знал, – тихо ответил Юра, подымая виноватые глаза.

– Вы не понимаете наши музыкальные секреты, – хитро сказал настройщик бабушке, погладил Юру, высоко подбросил его, поцеловал и поставил на пол.

Когда вернулись домой, Юра подбежал к роялю, широко улыбаясь, изо всей силы ударил камертоном и поставил его на крышку рояля.

И камертон запел.

ЭКЗАМЕН

Во время прогулок Дима всегда останавливался у небольшого двухэтажного дома. И сейчас он тоже остановился. Бабушка потянула Диму за руку.

– Пойдем, – сказала она.

– Подожди, – ответил мальчик.

Бабушка поджала губы, но остановилась.

А небольшой дом с закрытыми окнами звучал на разные лады. Вот приглушённо рокочет рояль. Тонким голосом переливчато поёт скрипка. Гудит виолончель. Точно птица, насвистывает флейта. Отдалённым громом гремит контрабас. Бабушка крепко-крепко держит Диму за руку, а он, забыв про всё на свете, слушает и слушает.

Наслушавшись, Дима подходит к небольшому крыльцу. На двери висит белая бумажка.

– Прочитай, пожалуйста, – просит Дима.

– Ты, наверное, наизусть выучил, – недовольно возражает бабушка, но Дима стоит неподвижно, и она, вздохнув, принимается читать:

ОБЪЯВЛЕНИЕ

12 августа с 10 час. утра начинаются

приемные испытания в музыкальную школу.

В дошкольную группу принимаются

дети от шести до семи лет.

Справки у секретаря школы.

– Всё, – сказала бабушка, – пошли!

– Другие будут экзамены держать, а я не буду, – уныло пробормотал Дима.

– Ты ещё маленький, – строго ответила бабушка.

– Я видел, как меньше меня ребята ходят в школу, – возразил Дима.

– Мало ли что ты видел! Тебе ещё рано в школу. Тебе и дома хорошо.

– В школе лучше… – тихо пробурчал Дима.

– Значит, ты меня не любишь? – обиженно спросила бабушка.

– Люблю, но и музыку люблю, – так же обиженно ответил Дима.

Пошли молча. Дима знал, что бабушка не любит музыку, даже радио выключает. «Уши устают», – говорила она. А Димины уши всегда радуются музыке.

– Какое сегодня число? – спросил Дима.

– Одиннадцатое.

– Одиннадцать, двенадцать, – прошептал Дима, оглядываясь на любимый дом.

– Что ты бормочешь?

– Одиннадцать, двенадцать, – вслух повторил Дима. – Двенадцатое завтра?

– Завтра.

Утром бабушка сказала Диме:

– Я тебя чаем напою и уйду. Мама выходная. Не буди её. Пусть поспит. Играй тихонько. Рисуй. Я молоко принесу, позавтракаем и пойдем гулять.

Она ушла, а Дима принялся рисовать. Он рисовал фары автомобиля, когда круглые стенные часы начали бить.

– Раз, – вслух начал считать Дима, отложив в сторону карандаш, – два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. – Часы перестали бить.

Дима замер, потом решительно вскочил, побежал в кухню, схватил табуретку, дотащил её до входной двери, влез на неё и с трудом открыл замок. Выскользнул из квартиры и осторожно притворил дверь. Переулком дошёл до улицы и побежал знакомым путём. Вот и любимый дом! Дима поднялся на крыльцо.

* * *

Секретарь школы сидела за столом и проверяла список экзаменующихся.

– Тётя! – услыхала она громкий шёпот.

Она подняла голову и увидела у барьера светло-русую чёлку и большие ярко-синие глаза.

– Что, малыш? – спросила она.

– Тётя, я пришёл…

– Ты пришёл на экзамен?

– Да!

– Как тебя зовут?

– Дима.

– Фамилия?

– Петров.

– Сколько тебе лет?

– Шесть.

– Сейчас посмотрю и скажу тебе твой номер. Петров Алик, – читала она по списку, – Петрова Аня, Попова Женя, Поликарпов Витя… Нет! Димы Петрова нет.

Синие глаза стали грустными.

– Ты у нас записан?

– Не знаю…

– С кем ты пришёл?

– Один.

– А где твои старшие?

– Папа в командировке, мама спит, а бабушка ушла.

– Значит, ты пришёл один?

Дима разглядывал её лицо. Карие глаза показались ему добрыми.

– Один! – решительно ответил Дима.

– И дома не знают, что ты здесь?

– Нет! Бабушка за молоком пошла. А я убежал, потому что она бы меня не пустила. Она музыку не любит.

– А ты любишь музыку?

– Да! – воскликнул Дима.

– И ты сам пришёл держать экзамен?

– Да, да! – радуясь тому, что она всё понимает, ответил мальчик.

– Где ты живёшь?

– Близко.

– Нет, мне нужна улица, номер дома, квартиры. Дима громко сказал своей адрес.

– А телефон у вас есть?

– Есть! – и Дима назвал номер телефона.

– Удивительно! Сам пришёл на экзамен, – говорила секретарша, записывая, улыбаясь и покачивая головой. «Надо позвонить его матери», – решила она.

– Так бабушка, говоришь, музыку не любит?

– Не любит, – твёрдо ответил Дима.

– А ты любишь?

– Больше всего! – воскликнул Дима.

– Ну, – весело сказала секретарша, – если ты любишь музыку больше всего и сам пришёл держать экзамен, тогда пойдём.

– Куда?

– На экзамен!

Дима улыбнулся и протянул ей руку.

* * *

В пустой комнате с высокой плотно закрытой белой дверью у стен сидели взрослые и ребята. Разговаривали шёпотом. За дверью слышались звуки рояля.

Секретарша сказала «тише», осторожно приоткрыла дверь и, держа Диму за руку, вошла в зал. Дима увидел стол, накрытый синим сукном. Над столом портрет Ленина. За столом сидели какие-то мужчины и женщины – старые и молодые. У стены на стульях разместились два мальчика и две девочки. Они были нарядно одеты, и Дима с сожалением посмотрел на свою запачканную зелёной краской майку. Но самым интересным в зале был рояль.

«Наверное, я его и слышал, когда стоял на улице», – подумал Дима.

За роялем сидела молодая тётя. Она слегка ударяла рукой по клавишам. Рояль звучал, а мальчик стоял у рояля и пел.

Секретарша подошла к столу и стала что-то тихо говорить.

Вдруг Дима услыхал, что мальчик поёт неверно.

– Не так! – громко сказал он.

Все посмотрели на него.

– А как надо? – улыбаясь, спросил молодой учитель.

Дима пропел.

– Хорошо, – сказал учитель. – Николаев, – обратился он к мальчику, который пел неверно, – можешь идти. Спасибо.

Мальчик ушёл, а весёлый учитель посмотрел на Диму.

– Подойди к роялю. Спой, что хочешь.

– «Широка страна моя родная», – запел Дима.

Учитель прервал его на середине песни.

– Довольно! – сказал он. – Спой что-нибудь другое.

 
– Пусть всегда будет солнце,
Пусть всегда будет небо,
Пусть всегда будет мама,
Пусть всегда буду я! —
 

пропел Дима.

– Хорошо, – сказал учитель, – теперь пой то, что тебе сыграют. Дима точно повторял голосом то, что ему играли на рояле.

– Отойди подальше, – попросила его девушка за роялем.

Дима отошёл от рояля. Она дотронулась до клавишей и спросила:

– Сколько звуков ты слышишь?

– Три, – ответил Дима.

– Пропой мне их.

За столом переглядывались и улыбались.

– Хорошо, – тихо сказал молодой учитель. – Можешь идти.

Но Дима стоял и смотрел на него.

– Пойдём, Дима, – сказала секретарша и взяла мальчика за руку.

– Я хочу спросить, – тихо ответил Дима и подошёл к письменному столу. – Я экзамен выдержал?

– Скажи бабушке и маме, что экзамен выдержал на пятёрку, – ответил молодой учитель.

– Спасибо! – просиял улыбкой Дима и побежал к двери, а секретарша на цыпочках спешила за ним и повторяла:

– Ш-ш-ш! Спокойно!

* * *

В прихожей зазвонил телефон. Мама схватила трубку.

– Да, да, да, – повторяла она. Вдруг лицо её прояснилось. – Сейчас, – улыбаясь, сказала она, – сию минуту.

Через десять минут мама торопливо вошла в музыкальную школу.

Подходя к дверям канцелярии, она услышала весёлый Димин голос:

– Папа приедет и мне большущий рояль купит!

– Дима! – радостно крикнула мама. Дима соскочил со стула и кинулся к ней.

– Не сердись! – просил он.

А секретарша весело сообщила:

– Поздравляю вас. Ваш сын принят в школу.

Мать поцеловала Диму.

– Безобразник! – сказала она. – Как ты меня испугал! Никогда больше не убегай!

– Больше никуда не убегу, – ответил Дима, заглядывая в мамины глаза. – Мамочка, я выдержал экзамен!