Текст книги "Двойники идут на дело"

Автор книги: Мария Жукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 17

В ту ночь Анька отправилась спать к Артуру. По пути мы решили, что теперь нам двоим лучше не появляться в моей квартире одновременно. Артур был рад предложить ей свои апартаменты, тем более что его мама и бабушка до осени проживали на даче.

Утром, после того как все мы выспались, я отправилась в квартиру Иванова слушать подробный Анькин рассказ о ее приключениях. Костик был оставлен дома на телефоне с указанием немедленно меня звать, если позвонит Иван Поликарпов.

Моя неугомонная копия рассказала следующее. Ее забрали из квартиры Валентина, любовника убитого Степана. Вместе с ним, кстати. Его мы с Артуром видели – это был один из узников подземной тюрьмы, содержавшийся в одноместной камере.

Валентин подробно описал Аньке человека, с которым видел Степана, но, к сожалению, фотографии незнакомца не было, а художественными наклонностями любовничек не обладал. Не будешь же его постоянно таскать с собой на опознание? Валентина совершенно не интересовало, сливал Степан кому-то какую-то информацию или нет, его волновало лишь то, чтобы его избранник ни с кем не изменял ему. Степан обещал, что больше встреч на стороне у него не будет: от его услуг отказались. У Поликарпова имелась на этот счет какая-то версия, но Валентин не проявил любопытства.

– Тот точно был из «голубых»? – спросила у Валентина Анька.

– Обижаешь. Неужели я не смогу определить своих?!

Это, конечно, несколько сужало круг поисков, потому что в постоянном штате и Комиссарова, и Инессы людей с нестандартной сексуальной ориентацией не держали.

В день убийства Анькиного брата Валентин не видел никого подозрительного, когда выходил из парадной, в которой находилась Ларискина квартира, где они встречались со Степаном…

Как раз после этой фразы в дверь его собственной квартиры вломились люди в милицейской форме. Анька сразу же поняла, что это за «милиция», узнав двоих парней из охраны папочкиного дворца. Маскарад был устроен для соседей Валентина, чтобы не вызвали настоящих ментов.

Анька оказала достойное сопротивление, чего не скажешь о любовнике Степана, забившемся в угол и с ужасом наблюдавшем за тем, как сражавшиеся крушили его мебель и били посуду. В подземном госпитале и морге как раз находились те, кто оказался на Анькином пути.

– Это сколько ж человек против тебя послали? – с восхищением спросил Леха.

– Тогда – десятерых. Но я не всех за раз уделала – из тех, что теперь готовят к погребению и усиленно лечат. Я еще ведь и сбежать пыталась. Из-под земли. И все равно сбежала бы, если бы вы меня не вызволили.

В общем, в квартире Валентина Аньку скрутили и накрыли ей лицо тряпкой, смоченной эфиром. Она отключилась и проснулась только в комнате, в которой мы ее обнаружили. Поликарпова сразу же поняла, где находится.

Мы поинтересовались, зачем ее папаше подземный госпиталь и морг. Ну, мини-больницу мы еще можем понять, но морг-то?

– А чтобы не отходя от кассы, – отмахнулась Анька. – Кокнули – и тут же захоронили.

– Это в пирамиде, что ли? – спросила я.

– Нет, пирамида – для себя и для родственников. Степан, кстати, станет первым обитателем. Ее не так давно построили. А недалеко от усадьбы имеется старое сельское кладбище, которое батя приватизировал, подновил и расширил. Как раз для своих людей. Там «быков» и хоронят. Со всеми почестями. Салют, залпы орудий и все такое прочее. Кто о чем мечтал при жизни. Батя при приеме на работу всегда спрашивает. И вообще у него все везде схвачено. Если хочешь – и тебе, Лерка, можно выписать свидетельство о смерти.

Я поежилась и заявила, что мне это совсем не нужно. Анька решила, что я испугалась за свою жизнь, и она тут же стала заверять меня, что я ей нужна живая и здоровая и она меня в обиду никому не даст, а, наоборот, будет стоять за меня горой.

Тут мы как раз подошли к вопросу оплаты услуг моих соседей, а также моих собственных. Анька восприняла все как должное и спросила Леху, когда он хочет выехать в Германию. Ей самой он тоже больше пригодился бы с ногами, пусть даже и не своими.

– Но ведь ты еще не получила отцовское наследство, – заметил Охрименко.

– И что? Ты сказал, сколько тебе нужно. У меня есть такие деньги. Не здесь, конечно. Я дам приказ – и их переведут на счет клиники. Загранпаспорт у тебя есть?

К моему удивлению, он у Лехи имелся. Он что, куда-то выезжал за границу? Но я не стала задавать бестактных вопросов.

– Ты сам будешь связываться с клиникой или все сделать мне? – спросила Анька.

– Если ты сможешь все оформить…

– Смогу, – сказала Анька и попросила все документы, которые ей может дать Леха, – в смысле те, которые могут понадобиться врачам. Он ей все предоставил.

Анька уточнила, когда он все-таки готов вылететь. Леха заявил, что в любое время, но очень хотел бы, чтобы его сопровождал Артур.

– Тогда попозже, – сказала Анька. – Артур-то в ближайшее время нужен мне здесь. Если полетишь сам – хоть завтра, если с Артуром – после того, как я разберусь со своими врагами.

– С Артуром, – сказал Леха.

На том и порешили. Мне Анька снова пообещала оплатить образование сына за границей и предложила, опять же после окончания всех передряг, съездить с ней на пару в одну тихую европейскую страну, где она откроет счет на мое имя и перекинет туда деньги – чтобы я не волновалась, и они уже лежали и ждали времени, когда их нужно будет переводить на счет выбранной мной школы.

Артур желал просто наличные. Ни про какую студию он на этот раз не упомянул, наверное, решил все делать сам. Я бы вообще тоже лишний раз не стала посвящать Аньку в свои дела.

Поликарпова также заявила, что после того, как приберет к рукам все деньги, на которые нацелилась (в чем она не сомневаясь), с нами она не расстанется и предложит нам всем работать на себя, потому что мы – одни из немногих, кому она может полностью доверять.

После обсуждения финансовых условий мы вернулись к Анькиным приключениям.

Поликарпова предприняла одну неудачную попытку убежать. К ней приставили пятерых лбов, обычно охраняющих парк. Вообще в подземелье постоянно никто не дежурит – только когда есть клиенты. Охранники оказались молодыми мужиками, причем расслабившимися от сытой, ленивой жизни. Набеги на усадьбу Чапая никто не устраивал, охрану держали больше для порядка и поддержания имиджа. Сами же бравые парни полагались на бетонную ограду с пущенным поверху током и двери в ней, которые невозможно открыть, не зная кодов и потайных кнопочек.

В общем, Анька разработала план действий.

В двери, ведущей в комнату, где ее заперли, имелось оконце, сквозь которое Инесса велела постоянно следить за узницей. Один из молодцев там находился неотлучно. Анька разделась и устроила демонстрацию своих прелестей, нагишом разгуливая по комнате, периодически приплясывая и усаживаясь на стол, широко расставив при этом ноги. Молодцу стало плохо, но никого другого он к оконцу подпускать не хотел. Его товарищи все-таки оттолкнули его и тоже полюбовались очаровательной пленницей. А потом она стала манить их к себе. Парни, видимо, устали от воздержания: постоянных девок для них в усадьбе не было, приходилось или выезжать в ближайшие населенные пункты, или отводить душу, когда был пересменок, и их отпускали в город. Но в этот день вместо того, чтобы находиться на заслуженном отдыхе в своих городских квартирах, ребята были вынуждены торчать в подземелье и смотреть бесплатный стриптиз. Их, в связи с непредвиденными обстоятельствами, оставили в усадьбе на вторую смену.

Анька провела с ними переговоры, используя весь свой шарм, и на простом понятном языке объяснила, что ей страшно хочется потрахаться с классными молодыми мужиками. Как поняла она, ребятам тоже. И что такого, если они проведут групповой сеанс? Они же уверены, что сбежать отсюда просто невозможно? До выхода сколько дверей? Причем все закрыты. Везде – усиленная охрана. И их пятеро, а она, бедная девочка, одна и без оружия. И что мальчики теряют?

Мальчики решили, что ничего. Как раз наоборот. Двое отправились к ней в комнату, а трое остались дежурить, чтобы потом смениться. Но когда мальчики раздевались, они ведь сняли и оружие…

Четверо из пяти стали клиентами подземного морга.

– Тебе их не жалко? – спросил Леха.

– Или они – или я, – спокойно заметила Анька. – Таков закон выживания в этом мире. В папочкином дворце, в частности.

По пути пришлось еще немного поработать и добавить клиентов в госпиталь, а также одного дополнительного в морг. Но силы явно были неравны. Аньку скрутили. И отправили обратно.

Тогда для ее охраны Иван вызвал джигитов. Это была как бы обособленная команда, не входящая ни в одну группировку, выполняющая разовые поручения представителей различных преступных сообществ. Джигиты не гнушались ничем – платили бы деньги. Все джигиты состояли в каких-то родственных связях друг с другом, состав их команды периодически менялся: кто-то уезжал отдыхать домой в горы, кто-то приезжал на смену, потом сам ехал отдыхать после общения с неверными, кто-то возвращался.

Джигитов предупредили, что поручают им исключительно важное задание – охранять чрезвычайно опасного и хитрого врага. Когда сыны гор этого врага увидели, то пришли в некоторое замешательство. Анька сидела одетая, потупив глазки, пока Иван еще раз инструктировал ее новых охранников. Пожалуй, они не поверили своему нанимателю. Что может сделать хрупкая, миловидная девушка? Да еще против шестерых таких орлов?

Джигиты паслись в коридоре, периодически поглядывая в оконце. Пару раз в подземелье спускался Иван, один раз Инесса, но затем наступила ночь, и родственники отправились на покой. И тут Анька принялась за осуществление следующего плана.

Она зажгла камин и начала раздеваться, по очереди сжигая каждую вещь, которую снимала с себя. Учуяв запах дыма, джигиты вначале припали к оконцу, а потом старший сунул свой горбатый нос в дверь и стал увещевать пленницу, что не надо устраивать пожар. Она только мило улыбалась ему, не произнося ни слова и продолжая свое дело.

Сын гор может выдержать многое, но только не вид обнаженного женского тела, причем молодого и красивого. С каждой минутой джигитам было все сложнее и сложнее выполнять охранные функции, но гордость не позволяла связаться с нанимателем и сообщить о возникшей проблеме, как предупреждал их Иван. Поликарпов, правда, не конкретизировал, что именно может произойти, зная изобретательность сестрички и предполагая, что она должна придумать что-то новенькое и не повторяться. Сыны гор не хотели потерять лицо. Что о них подумали бы в городе, если бы прошел слух, что вшестером не смогли справиться с одной женщиной? И как потом они бы вернулись домой и смотрели в глаза своим старейшинам? И как тут позвонишь нанимателю? Ведь не скажешь: она перед нами голая, а у нас штаны рвутся? Не можем утерпеть. Смените!

А она полностью разделась и сожгла свою одежду в камине, потом взобралась на стоящий посередине комнаты стол, как раз под люстру, и стала демонстрировать джигитам свои прелести в разных ракурсах. И играть сама с собой.

Что происходит с дворовой собакой, привыкшей к суровой борьбе за жизнь, если она вдруг видит аппетитную кость, брошенную ей в качестве приманки? И что эта собака делает в том случае, если потом эту кость у нее пытаются отобрать? Именно так ведет себя джигит, если вместо кости в данном случае выступает обнаженная, готовая к случке женщина. Он бросается на кость (женщину) и ни за что никому ее не отдаст. Здесь на одну Аньку приходилось шестеро обезумевших от прилива страсти и уже готовых истечь спермой джигитов.

Но она смогла удовлетворить всех, на этот раз не устраивая перестрелки, решив, что их просто следует тихо вырубить, а потом так же тихо покинуть помещение. У джигитов нашлось и что курнуть, и что нюхнуть. Они не сомневались, что к утру опять будут как огурчики, а пленница никуда не денется из этой крепости. Они покурили и продолжили оргию. Анька обслуживала их одного за другим, а остальные, ожидая своей очереди, танцевали тот странный танец, который мы с Артуром имели счастье наблюдать.

– Ну ты и сильна! – заметил Артур.

– Чего не сделаешь для собственного спасения, – потупила глазки Анька. – А джигитов я теперь собираюсь взять к себе на службу. Больше-то их после такого провала никто не наймет. А у меня будут как шелковые.

– Они не станут подчиняться женщине, – попытался возразить Леха.

– Мне – станут, – уверенно проронила Анька, и я почему-то не сомневалась в ее словах.

Далее Поликарпова заявила, что завтра намерена ехать на похороны Степана. Я спросила, как станет она действовать, если меня на них не пригласят. Ведь такой вариант тоже не исключен?

– Пригласят, – усмехнулась Анька. – Инесса с братцем Ванечкой уже всем расхвастались, что поймали меня в капкан.

Мы с соседями вопросительно посмотрели на нее. Анька объяснила, что вытянула из своих тюремщиков (первой партии, ныне почти в полном составе усопшей) все, что только могла. И теперь родственнички не посмеют признаться «людям», что Аньке удалось сбежать. Это ведь означало бы признание собственной беспомощности и неумения обеспечить должную охрану.

– Но они будут меня искать, приложат все силы, – сказала Анька, – а значит, мы должны действовать очень осторожно.

– Что ты планируешь? – с опаской поинтересовалась я.

Анька сказала, что вечером я должна буду поехать в усадьбу Комиссарова. Как бы сама от себя. Представляться Лерой.

– Послушай, – заметила я, – а разве самого Комиссарова или хотя бы кого-то из его людей не будет на похоронах Степана? По-моему, на ваши, то есть бандитские, похороны приглашают всех известных в определенных кругах людей. Чуть ли не со всего бывшего Союза съезжаются. По крайней мере, такой вывод я сделала из чтения статей в нашей прессе.

Артур с Лехой мне поддакнули, а Анька объяснила, что Комиссарова не пригласили, как главного врага, это раз, его также считают виновным в смерти Степана, это два, а три – похороны будут проходить по-домашнему, в собственной пирамиде, а не на каком-либо из городских кладбищ. Приглашены только свои, человек этак триста. Мы с соседями поперхнулись.

Я поинтересовалась, что мне следует делать у Комиссарова.

– Спрашивать совета, – ответила Анька.

– Какого, к черту, совета?! – взвилась я.

Поликарпова заявила, что я должна поплакаться Артему, сказать, что не понимаю происходящего вокруг меня и мечтаю только о спокойной жизни, может, даже с самим Артемом, если он, конечно, не против. Он, по всей вероятности, должен оказаться не против – иначе зачем было дарить мне «Тойоту»? В общем, я должна вытянуть из Артема все, что мне удастся.

На это дело я поеду не одна. Меня будет сопровождать Артур. Иванов выпучил свои огромные глазищи на Аньку и поинтересовался, какая функция отводится ему в предстоящей операции.

– Усыпляющая, – пояснила Анька.

Средневековый замок Комиссарова, в отличие от усадьбы Чапая, охраняется не только людьми, но и овчарками, на которых надежды больше, чем на людей. Но их тоже можно нейтрализовать.

– Течной сукой? – хмыкнул Леха.

– Этот вариант Артем предусмотрел. У него в охране как раз суки, – без тени улыбки отозвалась Анька. – Но против мяса они не устоят. Их кормят только утром, а ночью они голодные и злые. А поэтому их следует подкормить мяском. Но мясо будет с начинкой.

Анька еще пояснила, почему собак не держит ее отец, – у него на них аллергия с зоны, причем на все породы, не только на овчарок. С другой стороны, Чапай души не чает во всяких цветочках-кусточках, украшающих его поместье, – наверное, после жизни за колючей проволокой.

Артуру было дано задание съездить в Анькину «берлогу», в которой мы уже побывали вчера, взять там «приправу» для собачьего мяса, затем заехать на рынок и купить несколько сочных кусков вырезки. Сама Анька планировала заглянуть к одному химику-любителю, который должен подзарядить мой любимый баллон снотворным газом. Воспользовавшись ситуацией, я поинтересовалась, какую дозу следует выпускать в лицо врагу.

– А сколько не жалко, – махнула рукой Анька. – Только, к сожалению, враг вырубается не мгновенно, а секунд через двадцать.

Мы пояснили, что уже успели в этом убедиться.

Поликарпова сообщила, что химик продолжает свои эксперименты по просьбам трудящихся, заинтересованных в скорейшем усыплении врагов, только пока не смог добиться лучших результатов.

Затем Анька дала еще несколько указаний. Артур после того, как нейтрализует собак, а это должно произойти не раньше полуночи, выпустит «сюрприз» в будку охраны при въезде на территорию, а потом второй – в комнату охраны на первом этаже. Анька нарисовала план. Затем поднимется на второй этаж и пустит газ из баллона в три комнаты со спящими обитателями замка. После этого будет ждать ее приезда, расположившись неподалеку от спальни Комиссарова (где с ним на пару должна быть я), куда Анька и заглянет по прибытии.

– И что ты там намерена делать? – подала голос я и на всякий случай уточнила, не бросится ли Поликарпова сразу же выцарапывать мне глаза.

– Да успокойся ты! – заорала на меня Анька. – Забыла, что ли, как я сама тебе предлагала привезти его в твою хату и оттрахать? Неужели до сих пор не поняла, почему я тогда так завелась? Потому что он подарил тебе «Тойоту», а мне ничего никогда не презентовал. Ни разу! Ни платочка, ни цветочка. Я обойдусь, конечно, но мне тогда так обидно стало, понимаешь? Что я, не женщина, что ли? Ладно, проехали. В любом случае я ведь на него злилась, не на тебя. Но досталось тебе. В общем, Лерка, ты думай о том, чтобы удовольствие получить, а я поговорю с ошалевшим Комиссаровым. Ты только подыгрывай. Мы его совсем запутаем. У меня уже план есть как.

Анька подленько хихикнула. Бедный Артем. Он даже не знает, что его ждет предстоящей ночью.

– То есть Комиссарова вырубать не надо? – уточнил Артур.

– Если только не возникнет угроза Леркиной жизни, – сказала Поликарпова. – Тогда, конечно. Можешь вообще прикончить. Лерка нам дороже.

– Это точно, – кивнул Артур.

Анька нарисовала еще один план, показав Артуру, где он должен оставить машину. После того, как достойная наследница Чапая вытянет из Комиссарова все, что ей нужно, мы втроем покинем спящее царство, на прощание усыпив и его хозяина. А там пусть вспоминает, кто у него был в гостях.

– Но он же может потом примчаться сюда! – воскликнула я. – И что мне ему тогда говорить?

– Прикидываться самой невинностью, – ответила Анька. – Не было тебя в его замке. Ты туда и дороги не знаешь. Если бы не мой план, – Анька ткнула пальцем в листок бумаги, – ты нашла бы туда дорогу?

Я покачала головой.

– Вот то-то же. Тебя туда как везли? Кружили по окрестностям? Да и вообще фиг найдешь этот его замок, пока десять раз не съездишь. И будешь твердить Артему, что ты – девушка скромная, сама к мужику никогда бы не напросилась. У него, прикинувшись тобой, была я!

– Но ты же потом приедешь!

– Тверди, что у него галлюцинации. Поверит. У него, знаешь, какая голова утром будет? Как котел.

Тут в разговор встрял Артур. Его интересовало, на каких машинах мы должны туда добираться. И вообще на скольких? Я же не могу подойти к комиссаровскому замку пешком, вроде как тут гуляла по полю и решила заглянуть на огонек. Я должна приехать на машине.

Анька задумалась, а затем сказала, что мы с Артуром поедем вдвоем на моей «Тойоте», и я его высажу в кустах со всем арсеналом неподалеку от замка. «Тойоту», соответственно, поставлю во дворе дома. На ней и будем уезжать. Анька приедет на чем получится. Может, вообще угонит какую-нибудь тачку, которую бросит в кустах или у озера. Машину Артура не берем. И Анька велела Артуру выкинуть один из нарисованных ею планов, чтобы не путаться.

Поликарпова еще подумала, а потом заявила, что можно к Комиссарову взять и Костика.

– А его зачем туда тащить?! – заорала я. – Останется спать дома один, как все предыдущие ночи. Или вечером посидит у Лехи. Я не позволю рисковать ребенком! И как тогда потом доказывать, что это была не я, а ты?

– Может, вообще доказывать ничего не придется, – заметила Анька. – Или скажешь, что ребенка я украла. Ой, Лерка, ну почему у тебя все время возникают какие-то идиотские вопросы? Ну что за проблемы? Ври напропалую, с мужиками только так и нужно.

– Что?! – одновременно возмутились Артур и Леха.

– Вы – не мужики, вы – компаньоны, – как ни в чем не бывало заявила Анька, – так что не берите близко к сердцу. Ну что, обиделись, пупсики?

Анька вскочила из-за стола, почесала шейку сзади одному и второму, потом куснула за ушко Артура, лизнула Леху. Те растаяли. Я же с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться. А Анька подмигнула мне так, чтобы они не видели, – учись, мол, подруга, пока я жива и бесплатно даю уроки.

Я решила, что пришло время покинуть эту милую троицу, уже явно собравшуюся предаться любовным утехам, и сделала я это вовремя: минут через десять после того, как я вошла в свою квартиру, приехал Иван, предварительно не позвонив и не договорившись о встрече. Не понимаю, почему все взяли манеру заявляться ко мне без предупреждения, я уже не говорю: без приглашения?

* * *

Я только успела сесть за свой рабочий стол и заняться матрешками, которых уже так давно не касалась в связи со столь бурным развитием событий, как он позвонил в дверь. Я послала Костика открывать.

На этот раз Иван приехал с огромной гроздью бананов для Костика, а также цветами и коробкой конфет для меня. Пришлось опять поить его кофе.

Иван исподволь начал расспрашивать меня о том, как я провела прошлый вечер. Мы с Костиком, по предварительной договоренности, рассказывали дяде Ване, что наконец наслаждались покоем и отсутствием гостей (я сказала это, глядя в глаза Ивану). Вечер, мол, прошел очень спокойно, мы провели его с сыном, в обществе друг друга.

Я демонстративно вздохнула и спросила, надо ли мне все-таки ехать завтра на похороны? Очень уж не хочется. Хотя Анька и говорила, что я должна тут же согласиться, я считала, что следует поломаться. Так будет правдоподобнее. Ведь я не должна гореть желанием ехать на похороны какого-то мужика, которого ни разу в жизни не видела. Я и ломалась.

Иван меня уговаривал, а потом спросил, что я хочу получить за то, чтобы посетить мероприятие и изображать там Аньку. Я спросила, как я должна ее изображать? Покойника хоть целовать не придется? В этом плане Иван меня успокоил. Наряд для меня тоже будет подготовлен – такой, в каком на подобном мероприятии появилась бы Анька.

– Ну так что, Лера? – в голосе Ивана звучали просительные нотки. – Я понимаю, что тебе не хочется. Но очень нужно. Потом съездим в ресторан.

– Это на поминки, что ли?

– Ах да, еще и поминки! – Иван скривился. – Послезавтра съездим. Лера, ну скажи, чего ты хочешь?

– Компьютер, – подал голос Костик.

Иван вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. Раз ребенок хочет компьютер, а Иван готов на все, что угодно, пусть его и привозит. Поликарпов был человеком дела и тут же кому-то позвонил и отдал приказ.

Минут через пятнадцать в дверь позвонили. Честно говоря, я поразилась. Неужели уже привезли? Так быстро?!

Но это приехал Дима-бандерлог тоже с бананами, цветами и коробкой конфет. Я пригласила Диму в большую комнату, где мы сидели с Иваном и Костиком, и теперь мы распивали кофе уже вчетвером, вернее, втроем, потому что Костик пил колу.

Иван с Димой метали друг на друга взгляды-молнии, я делала вид, что ничего не замечаю, общую беседу помогал поддерживать Костик. Я не представляю, что бы мы делали без моего ребенка.

Потом Дима решился и сказал, что хотел бы завтра пригласить меня вместе с ребенком на день рождения его друга.

– Я ее уже пригласил на завтра, – встрял Иван, не дав мне ответить.

– Куда? – поинтересовался бандерлог.

– На похороны, – сообщил Костик. – И без меня. Но я бы лучше поехал на день рождения. Ты как, мама? Давай вместе на день рождения, а?

Я сидела вся пунцовая (и чего это меня так в краску бросило?), не представляя, что ответить. Дима тут же заинтересовался, кого хоронят и почему в их стане ничего об этом не слышали? Ведь Иван не стал бы приглашать меня на какое-то рядовое мероприятие? Должен был откинуть копыта какой-нибудь солидный, уважаемый в городе человек. Дима долго развивал свою теорию, и за время его речи я поняла, какая незавидная участь ждет подружку бандерлога. Нет, не потому, что потребуется терпеть этот словесный понос (хотя и это тоже не большая радость, тем более, что похороны и убийства, пожалуй, были коньком бандерлога, так же, как черепашки-ниндзя), а из-за того, на каких мероприятиях придется составлять компанию милому.

Они стали спорить с Иваном, куда я должна пойти. Поликарпов твердил, что он меня первый пригласил, а Дима – что выбор следует оставить за мной. Но в одном сходились оба: ни похороны, ни день рождения перенести нельзя.

– Ваня, ты скажи, кого хоронят? – настаивал Дима. – Тогда я, может, тебя пойму и отпущу ее.

Это он будет меня отпускать или не отпускать?!

Иван упорно молчал. Почему он не говорит о гибели Степана? Мне была непонятна эта игра. И вообще мне надоело слушать, как эти два переростка выпендриваются друг перед другом.

Меня спас Артур. Он пришел за солью, которая, как мне кажется, у него водилась, только когда мама и бабушка жили в городской квартире.

При виде полуголого негра с майонезной баночкой в руках, и у Димы, и у Ивана отвисли челюсти, а Костик тут же попросил совета у дяди Артура, а то мама, как он выразился, никак не может решить, куда ей завтра ехать: на похороны или на день рождения.

– На похороны, – с серьезным видом заявил Артур, – дней рождения у человека еще сколько будет, а похороны у покойника только одни.

Поликарпов расплылся в благодарственной улыбке, видимо, в эту минуту считая Артура своим лучшим другом. Знал бы, что прошлой ночью этот друг проделывал во дворце его отца…

Мою квартиру Дима с Иваном покинули одновременно, последний пообещал, что машина придет за мной в десять утра. Мы же с Артуром и присоединившимися к нам Анькой и Лехой долго не могли успокоиться.

– Ну и женихов теперь у тебя, Лера, – заметил Охрименко. – То одна все время жила, а то каждый день по нескольку человек заходит.

Я скромно смолчала.

Вечером у Костика уже был компьютер.