Текст книги "Если бы я был Богом... (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Заслужил? – тихо спрашиваю я, вглядываясь в его профиль, очерченный полумраком. – Чем?

Он сидит, облокотившись затылком о стену, и медленно дышит. Словно статуя. Словно тень.

– Я должен был унаследовать рак от матери, я был старшим, – медленно говорит Роб. – И за что бы я не взялся, я всё получаю. Мне всё сходит с рук. Это как проклятие. Поэтому я постоянно испытываю судьбу. Когда-нибудь моя удача закончится, и всё, что я сделал, вернётся ко мне.

Роб поворачивает голову ко мне, и я замираю. Он смотрит на меня, и в этот самый момент я в таком замешательстве, что совершенно не понимаю, что происходит у меня внутри. Ненависть отступает, смешиваясь с обидой и отвращением, поверх всего этого ложится понимание и сострадание, а потом и нечто иное, но всё это снова пропадает под страхом и недоверием.

– Ты делаешь так, чтобы тебя ненавидели, потому что хочешь, чтобы удача отступала и тебя настигло наказание? – переспрашиваю я.

– Что-то вроде этого. Да, – тихо говорит он. – Может быть, когда-нибудь именно ты убьёшь меня?

Я тихо выдыхаю, и парень пользуется этим. Он неожиданно приближается и целует меня. Я не успеваю сообразить, что происходит, и только через несколько секунд отталкиваю Роберта.

– Перестань...

Парень перехватывает мою руку и толкает меня на пол – я падаю на спину, наушники выскакивают из плеера, и теперь музыка тихо разлетается по пространству.

– Не заставляй меня использовать ошейник, – на выдохе произносит Роб. Его голос звучит серьёзно и настойчиво, словно бы передо мной появляется совершенно другой человек.

Его руки скользят по ногам и заползают под платье, когда парень оказывается между моими ногами. Пальцы сжимают бёдра – Роберт нагибается и целует меня в шею, потому что я отворачиваюсь и не позволяю больше прикоснуться к моим губам. Его руки сжимают грудь и высвобождают её от платья, убирая ткань чуть в сторону.

Я пытаюсь снова оттолкнуть его, но мои руки оказываются прижатыми к полу.

– Я же сказал, – тихо рычит он.

Парень отстраняется, забирается мне под платье и рывками снимает мои трусики. Я пытаюсь отвернуться и спрятаться хотя бы за волосами, потому что прекрасно понимаю, что если буду сопротивляться, то всё закончится хуже, чем я могу себе представить.

Роберт хватает мой подбородок цепкими пальцами и заставляет меня посмотреть на него. Парень нависает – его лицо практически возле моего, глаза распахнутые, тёмные и властные, и неожиданный жар скользит по всему моему телу, словно пожар.

– Ты моя, Малия, – тихо и вкрадчиво говорит Роб.

Второй рукой он расстёгивает свои джинсы, удобнее пристраивается между моих ног, и мне кажется, что я буквально всем своим телом чувствую головку его члена, жаждущего проникнуть в меня. Я замираю, и всё внутри меня тоже.

Роб делает сильный и грубый толчок, входя в меня полностью.

– Только моя.

Снова толчок.

– И я убью каждого, кто прикоснётся к тебе...

Парень целует меня в губы, перехватывает бедро, чтобы было удобнее, и начинает двигаться. Я сбита с толку не только его словами, но и действиями. Я готова ненавидеть и подчиняться одновременно. Я готова прострелить ему голову и впиться в его губы поцелуем. И я не знаю, чего хочу больше.

Мне стыдно. Я чувствую его горячее дыхание на шее и властные руки, блуждающие по телу. Мурашки скользят по коже, и я сжимаю зубы, чтобы не застонать и не показать, что мне всё это нравится.

Роберт двигается то быстро, то прерывисто медленно, проникая глубоко в меня и доставая до самых чувствительных уголков, а затем он неожиданно выходит и резко переворачивает меня на бок. Его рука упирается в моё плечо и прижимает меня лицом к полу.

Парень снова входит в меня, и теперь его движения грубые и сильные. Пальцы хватают мои волосы и оттягивают голову назад – Роб наклоняется ко мне, и от его обжигающего дыхания мне хочется и смеяться и плакать одновременно.

– Ты запомнила? – с придыханием спрашивает Роберт. Я не отвечаю. – Запомнила, что ты только моя? Говори.

– Да, – пытаюсь поменять положение, чтобы шея не так сильно болела, но рука парня крепкая и сильная, и она не отпускает.

– Я не слышу, – рычит Роберт.

– Да, Босс... – чуть громче выдыхаю я.

Пальцы расслабляются, Роб делает последние толчки и выходит из меня, моментально поднимаясь на ноги и оставляя меня на полу, словно сломанную игрушку. Я утыкаюсь лбом в прохладную поверхность, прячась за волосами и утопая в отвращении к себе. Слышу, как Роберт покидает комнату и исчезает, словно никогда ин е приходил сюда, а я просто лежу возле кровати, сломленная и использованная.

Я знала, что когда-нибудь это должно было случиться, но я всегда думала, что смогу сопротивляться и доставить этому кретину как можно больше проблем. А в итоге я просто... Сдалась.

Роберт.

– У тебя никогда не было брата, – тянет Локи, когда я захожу в свой кабинет.

Парень сидит за моим столом и роется в ноутбуке, попутно поглядывая на экраны камер наблюдения.

Я фыркаю и поправляю ворот рубашки, проходя вглубь помещения и заваливаясь на диванчик.

– Подсматриваешь? Тебя это возбуждает? – издеваюсь я.

– Я отключил, когда понял, что ты хочешь её трахнуть, – Локи не смотрит на меня. – И раком у тебя в семье никто не болел. Это так, если ты забыл.

Я закатываю глаза и недолго молчу.

– Я наврал, – сознаюсь я, надувая щёку и подкладывая руки под голову. – Малие об этом не обязательно знать. Все методы для достижения цели хороши, а давить на жалость – самое эффективное. Тем более, когда у неё похожая ситуация.

– Ты ужасен, – тянет Локи. – Она тебя когда-нибудь пристрелит, так что плохая идея делать из неё члена нашего клана. Она опасная игрушка.

– Я знаю, – улыбаюсь себе под нос. – Но ты же в курсе, как я люблю опасность.

Парень ничего не отвечает, а я не собираюсь продолжать разговор. Лёд уже тронулся – я видел это в глазах Малии. Думаю, она будет самым лучшим моим произведением, если не сломается до бесполезного состояния. А я не позволю этому случиться.

19. Что со мной стало?

The Color Morale – Walls

Малия.

Вокруг меня стены – они сужаются и сдавливают со всех сторон. Свет то включается, то исчезает полностью, из-за отсутствия окон я теряюсь во времени и постепенно начинаю сходить с ума. Сменную одежду мне так и не приносят – я думаю, что Роберт специально заставляет меня носить платье, в котором он меня трахнул, чтобы я почувствовала его власть надо мной, но единственное, что меня преследует всё это время: отвращение к себе. Неприязнь к Робу только увеличивается, когда я вспоминаю свою беспомощность и слабость, и чем дольше я нахожусь здесь, тем сильнее я тону в своих мыслях. Я готова стонать от бессилия.

Парень не приходит ко мне после нашего последнего «откровенного» разговора.

Слишком откровенного.

И я не понимаю, чего он хочет добиться. Он то издевается надо мной, то заставляет выглядеть шикарно для сходки Боссов кланов, то балует едой и безграничными бутылками воды, то принуждает меня к сексу, а теперь вообще решил извести одиночеством.

Когда лежать на кровати становится невозможным, я начинаю ходить от стены к стене, считая минуты до прихода служанки, которая приносит мне поесть. Голова идёт кругом от цифр, они всегда разные и совершенно несвязанные между собой.

В какой-то момент я обрываю подол платья, в котором постоянно путаются мои ноги, и начинаю тренироваться, чтобы хоть как-то убить время. Я отжимаюсь до тех пор, пока силы не покидают меня. Снова брожу по комнате, словно по камере, и постоянно думаю.

Я не была в душе уже давно, и от меня начинает изрядно попахивать. Голова идёт кругом не только от собственного запаха, но и из-за духоты. Кондиционер то включают, то выключают, словно играя со мной. Будто ставя какой-то эксперимент.

Я на грани. Сколько я уже здесь? Неделю? Две? А, может быть, всего лишь пару часов?

Роберт пытается свести меня с ума. В буквальном смысле этого слова. И чем дольше продолжается эта пытка, тем сильнее моё желание выбраться отсюда. Даже у заключённых условия не такие жестокие, как у меня.

Меня держат здесь, словно животное.

Часы превращаются в бесконечность, отвратительное жгучее чувство пустоты охватывает меня и затягивает в свою бездну. Я тону в ней, словно в адской пучине лавового кратера.

Я исследую каждый уголок этой маленькой комнаты, напичканной странными предметами, постепенно въедающимися мне в голову, буквально прощупываю каждый сантиметр стен и пола. Ожидание, неизвестность, непредсказуемость, бездействие, одиночество. Уж лучше бы меня пытали каждый день, чем бросили в клетку и заперли, позабыв о моём существовании.

Интересно, если я перестану есть, ко мне придут и начнут насильно запихивать еду в глотку? Может быть, проверить?

Когда моральных сил не остаётся вообще ни на что, я просто ложусь на кровать и смотрю в потолок. Долго. Достаточно долго, чтобы они начали паниковать, не умерла ли я? Не откусила ли себе язык. Дышу ли я вообще?

К еде я не притрагиваюсь, и когда служанка приносит мне следующую порцию, она даже не удивляется. Просто забирает старый поднос и оставляет в комнате новый. Запах вкусной выпечки смешивается с жареным мясом и расползается по помещению – живот скручивает, и рот наполняется слюнями. Я не двигаюсь.

Сглатываю, медленно и глубоко дыша, прикрываю глаза, чтобы из полумрака выбраться в кромешную темноту. Активность, которая преследовала меня последнее время и которую я совершенно не знала, куда можно деть, сменяется усталостью и ленью. Нет ни физических сил, ни моральных.

Кто я? Что я здесь делаю? Почему со мной всё это происходит. Что со мной стало?

Я убивала людей. Не колеблясь, не испытывая ни капли жалости. Я просто спускала курок и забирала жизни, на которые показывал пальцем Рэки. Я следовала приказам, я была верной и послушной, выполняла всё, что он пожелает. Всегда. С самого начала. И у меня было всё.

А теперь у меня нет ничего.

Дверь медленно открывается, и я открываю веки, поворачивая голову в сторону гостя. Роберт. Он стоит на пороге и смотрит на меня. Я не вижу его лица, потому что здесь темно, а свет у него за спиной перекрывает все черты лица парня. Он кажется дьяволом в божественном свете. Или богом, окутанным тенью.

– Поднимайся, – командует Роб.

Я приподнимаюсь на локтях и осторожно сажусь на кровати. Чего он хочет? Спустя столько времени, которое я провела в одиночестве, меня уже мало что удивит.

– Вставай, Малия, – из его уст моё имя звучит странно и диковато.

Я жадно смотрю ему за спину, понимая, что всего лишь за стенкой находится светлое и просторное помещение, с душевой и с огромными окнами. И я свешиваю ноги с кровати, поднимаясь на ноги. Парень отступает назад и встаёт ко мне боком, показывая, что я должна выйти из своей «комнаты». Я неуверенно переступаю с ноги на ногу. Мне не страшно. Всё, что Роб мог, он уже со мной сделал.

Я медленно иду к нему, останавливаюсь на пороге комнаты, прищуриваясь и прикрывая веки рукой, потому что из-за яркого света боль пронзает мои глаза, и делаю один решительный шаг «на свободу».

– Молодец, – довольно мурлычет Роберт. В его руке я замечаю брелок от моего ошейника, которым он, очевидно, собирался воспользоваться, если бы я начала сопротивляться. – А теперь иди сюда.

Я в замешательстве. Я дезориентирована и смущена. Привыкнув к свету, я осматриваюсь, продолжая щуриться.

Здесь светло и дико непривычно после тёмной жуткой комнаты.

– Малия, – Роб говорит тихо и спокойно.

Я поворачиваюсь к нему и подхожу чуть ближе, в последний момент замечая, что парень стоит возле стола, на котором лежит пистолет. Я замираю, жадно впившись взглядом в оружие. Это мой. Я узнаю его из тысячи. Его у меня забрали в день, когда Рэки проиграл меня в карты. Когда это было? Кажется, сто лет назад.

Голова раскалывается из-за света и свежего воздуха. Здесь прохладно и хорошо.

– Возьми его, – приказывает Роб, и я теряюсь.

Взять его? В чём подвох? Зачем он даёт мне в руки оружие? Я же могу убить его. Оно, скорее всего не заряжено. Да. Точно.

Мне не нужно повторять дважды – я хватаюсь за пистолет и беру его ослабевшими пальцами, ощущая убийственную тяжесть в своей руке.

– Он заряжен, – спокойно говорит Роберт. – У тебя есть два варианта. Убить себя или меня. Патрон всего лишь один.

Я поднимаю взгляд на парня и встречаюсь с его холодными властными карими глазами. Он что с ума сошёл? Так просто говорит мне об этом? Он безумен...

– Давай, – на грани шёпота подначивает меня Роб. – Один выстрел. Всё, как ты захочешь, Малия.

Я медлю. Что-то здесь не так, в чём-то здесь подвох. Если оружие действительно заряжено одним патроном, то я смогу выстрелить. Убью Роберта, и сюда сбежится охрана. Она скрутит меня, и я не знаю, что они со мной сделают. Предоставят мне самую страшную смерть, которую можно найти в этом мире, или будут мучить меня, пока я не сойду с ума окончательно?

Выстрелю себе в голову, и всё это закончится. Роберт победит.

Я резко приставляю пистолет себе к подбородку и пристально смотрю на парня. Он даже не двигается. Одно нажатие. Один выстрел. И я стану свободной. Закончатся все мои страдания. Я буквально вижу, как пуля въедается мне в голову, а мои мозги разлетаются, забрызгивая идеальный пол и стены. Тело падает, а Роберт так и стоит напротив меня, вглядываясь в остывающий труп. Что он почувствует? Радость? Разочарование? Поражение?

А потом я резко направляю пистолет на парня, и усмешка трогает его губы. Мы стоим так несколько секунд, вглядываясь друг другу в глаза.

– Стреляй, – вкрадчиво бормочет он.

Я не шевелюсь, даже не дышу.

Парень неожиданно делает пару медленных шагов ко мне и прикасается рукой к шее. Я дёргаюсь, чтобы избавиться от пальцев, но Роб сильно хватает мою шею, второй рукой притягивает меня за талию и прижимается ко мне почти в плотную. Между нами только пистолет, упирающийся в грудь Роберта. Мой палец на спусковом крючке.

– Стреляй, – с придыханием говорит он. – Ну, же. Малия. Убей меня. Ты же этого хочешь.

Он смотрит мне прямо в глаза, его дыхание прерывистое и почти незаметное. Вот он, прямо рядом со мной. Я могу выстрелить и убить его прямо сейчас. Я могу это сделать. Но почему у меня такое чувство, что это всё просто игра? Роберт хочет, чтобы я выстрелила, значит, пистолет не заряжен. Поэтому парень так безумно настаивает, чтобы я нажала на курок. Выстрела не будет, и Роб победит.

– Да пошёл ты, – выдавливаю каждое слово, убирая палец с курка.

Парень усмехается и отстраняется, забирая у меня пистолет. Я внимательно наблюдаю за Боссом «Жажды». Ожидать от него можно всё, что угодно.

– Он не заряжен, – бросаю я, когда он уже собирается положить пистолет обратно на стол.

Роб замирает, оборачивается ко мне, вскидывает руку, целясь в огромное окно, и, не задумываясь, стреляет. Выстрел грохотом скользит по комнате, оглушая меня, патрон застревает в пуленепробиваемом стекле, и я отшатываюсь. Всё внутри меня рушится так же внезапно, как и охранники, врывающиеся в комнату и направляющие на нас автоматы.

– Босс? – они непонимающе смотрят то на меня, то на Роба.

– Всё нормально, уходите, – парень даже не смотрит на своих людей, и те покидают помещение. – Видишь, Малия. Я не соврал. Ты могла убить меня. А потом эти парни убили бы тебя. И тогда всему этому, – Роберт показывать то ли на комнату, то ли на его жизнь, – пришёл бы конец.

Я непонимающе смотрю на парня, совершенно обескураженная и сбитая с толку. Он был заряжен. Он, чёрт возьми, был заряжен. Какая же я идиотка!

– Ты теряешь хватку, – Роберт бросает оружие на стол. Он словно разочарован мной. – Когда я тебя впервые увидел, ты была уже бесполезна, но теперь от тебя вообще нет никакого толку.

Парень проходит к столу и открывает нижний ящик.

– Бесполезна? – мой голос хрипит, и я прокашливаюсь. Да что он себе возомнил? Я была лучшей! Я...

– Ты собака, Малия. Идеально обученная, преданная и безжалостная собака, – Роберт поворачивается ко мне лицом, и в его руке я вижу какой-то ключ. – А я хочу, чтобы ты была кошкой. Привязанной не к человеку, а к месту. Дикой, гордой и самостоятельной. Я дам тебе новый смысл жизни, который не смог предоставить тебе Рэки. Выбор за тобой, – он прожигает меня взглядом, а внутри меня всё пылает в негодовании и отрицании. – Ты можешь вернуться в эту комнату и остаться там навсегда. Или ты можешь присоединиться ко мне. Доказать, свою верность. Не мне. Клану. Может быть, когда-нибудь, ты убьёшь меня и займёшь моё место. Решай прямо сейчас.

Я в ступоре смотрю на Роберта, не в силах понять, играет он со мной или же говорит серьёзно. Убью его и займу его место? Стать Боссом клана? Не просто шестёркой или правой рукой, а вести за собой людей? Это бред. Я не достойна этого. Место Босса передаётся по наследству. Чтобы стать главой клана, мне как минимум нужно выйти на Роберта замуж, а этому не бывать. Никогда.

Но одна лишь мысль о том, что я вернусь в эту тёмную бездну и останусь там до скончания своих дней, сводит меня с ума. Я упустила свой шанс застрелиться. И если я сейчас откажу Роберту, то больше у меня не будет возможности воспользоваться его предложением. А получив оружие, добившись его доверия, я смогу убить не только Роба, но и себя.

Это всё противоречит моим принципам и обещаниям, которые я дала себе, когда меня проиграли, но... Играть по чужим правилам единственное, что мне остаётся.

– Хорошо, – говорю я, вскидывая голову. – При условии, что я не вернусь в эту комнату. Я согласна.

Роб усмехается.

– У тебя будет всё, если ты будешь хорошо себя вести, – парень медленно подходит ко мне.

Я дёргаюсь, когда его руки тянутся к моей шее, но проворные пальцы перехватывают её. Роб снимает ошейник.

– А теперь сходи-ка в душ, от тебя воняет как от свиньи, – парень слегка морщится, отступая.

Я всё ещё в замешательстве. Он снял ошейник? Хочет показать, что настроен серьёзно и что его слова не ложь? Что же, чёрт возьми, творит у него в голове? Даже я не могу представить, насколько этот парень безумен...

А безумна ли я, раз согласилась на его предложение?

20. Саманта.

Meg Myers – Monster

Малия.

Я стою перед зеркалом в комнате Роберта и совершенно без эмоционально вглядываюсь в своё собственное отражение, кажущееся мне сейчас чертовски чужим и совершенно незнакомым. Волосы завязаны в тугой хвост, красная блузка с большим вырезом на груди слишком откровенная, чёрные узкие джинсы и туфли на каблуке. Под глазами синяки, и даже тональник не спасает меня, губы потрескавшиеся, и неисчерпаемое желание пить сковывает не только их, но и всё остальное тело.

Я чувствую себя выжатым лимоном, коркой, оставленной после использования соковыжималкой. Бесполезным куском засыхающей корки.

Я медленно закрываю, а потом открываю глаза. Сглатываю. Пытаюсь замедлить биение сердца, но оно сжимается медленно и чертовски сильно. Громко. Противно.

Облизываю губы, на секунду мне кажется, что у меня кружится голова. В отражении я вижу шкаф и какие-то статуэтки на полке за стеклом. Книги и старинный револьвер. Вряд ли он заряжен. Цепляюсь взглядом за родинку на моей левой груди, за выбившуюся прядь волос, за красную отметину на шее, оставшуюся из-за пальцев Роберта. Или же я просто слишком сильно пыталась смыть с себя прикосновения парня, когда была в душе?

Вспоминаю, как недавно он пришёл ко мне, обескуражил своей откровенностью, а потом воспользовался тем, что я всё равно не смогу сопротивляться. В какой момент, находясь в той тёмной комнате, я сломалась?

Плечи опускаются, взгляд разочарованно скользит по отражению, мысли путаются.

Я вздрагиваю, когда дверь комнаты открывается, и в помещение решительно заходит Роберт. Он смотрит на меня, пересекая комнату, кладёт на столешницу какие-то папки, затем отодвигает ящик стола и что-то ищет в нём.

– С этого момента ты поступаешь в распоряжение Саманты, – как бы просто так бросает парень, совершенно не обращая на меня внимания.

Он словно потерял ко мне интерес, как только я согласилась работать на него, будто нянчиться со мной больше нет смысла. Такое чувство, что я ему больше не нужна, что он наигрался и теперь может выбросить меня, отдать кому-то другому.

– И что мне нужно будет делать? – я продолжаю смотреть в зеркало, но теперь мой взгляд прожигает отражение Роба.

Он отвечает не сразу. Сначала достаёт какие-то бумаги, а затем прикусывает губу и минуту изучает их.

– Всё, что она тебе скажет, – без особо интереса тянет Роберт.

Я неохотно кривлюсь. Кто такая Саманта и почему парень отдаёт меня именно ей? Я думала, что он собственнолично будет следить за тем, чтобы я не наделала глупостей, а он просто так берёт и избавляется от меня, прекрасно зная, что я не тот человек, который будет слушаться кого-то незнакомого и который так просто позволит помыкать собой.

Но, признаться, в тот раз он точно подметил: я собака, и я умею только выполнять команды.

Роберт заканчивает с бумагами и убирает их обратно в ящик, после чего поворачивается ко мне – я встречаюсь с его взглядом в отражении зеркала, и череда мурашек скользит по моей коже, заставляя меня поспешно отвести взгляд в сторону. Парень медленно, словно кошка, подходит ко мне и останавливается за спиной настолько близко, что я чувствую его дыхание на своей шее. Спина почти задевает его грудь – Роб нагибается чуть ниже и касается кончиком носа моего уха.

Я хочу отстраниться, но тело словно окаменело.

Парень смотрит на моё отражение, томно скользя по нему взглядом. Его рука поднимается, а пальцы еле заметно дотрагиваются до моего запястья, начиная медленно, но решительно скользить вверх к плечу. Всё внутри меня сжимается, и я даже перестаю дышать. Дрожь пробирает меня, мурашки только нервируют.

Дыхание щекочет шею – я склоняю голову к плечу, чтобы хоть как-то избавиться от него, но становится только хуже. Роберт добирается пальцами до шеи, и я сглатываю. В его второй руке что-то блестит, а затем холодный металл опускается на мою грудь – я вижу кулон в виде синей сверкающей капли. Знак клана «Жажда».

Роб застёгивает цепочку и кладёт руки мне на плечи, затем крепко сжимает пальцы и скользит по спине, наконец, достигая бёдер.

– Не снимай его, – томно тянет парень, утыкаясь носом мне в затылок.

Он судорожно выдыхает, хватая меня за бёдра сильнее, и рывком притягивая на себя.

– Это обязательно? Я же...

Я осекаюсь, когда его рука дотрагивается до моего живота и неуверенно дёргается, то ли собираясь подняться к груди, то ли опустить ниже.

– М? – кажется, он не понимает, говорю я про кулон или же про его прикосновения.

Его взгляд резко взлетает и впивается в моё отражение, от этого всё внутри меня неестественно сковывается. Страх сжимает мои внутренности, и я резко перехватываю настойчивую руку на своём теле, собираясь отвести её в сторону и вырваться из объятий Роберта, но парень резко и грубо хватает меня за локоть и разворачивает лицом к себе.

– Вот это, – выдыхаю я, пытаясь сделать взгляд как можно холоднее. – Я согласилась работать на тебя. На твою сучку я не подписывалась.

Роб заинтересованно вскидывает бровь, его губы кривятся в ухмылке.

– Не зазнавайся, Малия, – его веки наполовину опущены, а вторая рука настойчиво сжимает мою попу. – Ты моя. Я тебя выиграл, – парень резко приближается и оказывается рядом с моим ухом. – И если кто-то притронется к тебе даже по твоему желанию, я убью его...

Как только последний звук слетает с губ Роберта, дверь шумно открывается. Парень не спешит отстраняться.

– Время, Роберт, – звонкий женский голос наполняет комнату. – Я не собираюсь ждать, пока ты с ней играешь.

Парень неохотно отстраняется и отпускает меня. Его лицо одновременно и серьёзное и насмешливое, и трудно понять, что он вообще в этот момент чувствует.

– Саманта.

Я смотрю на девушку и узнаю в ней ту, с которой Роберт приезжал к Рэки, когда играл с ним в карты. Она стояла у Босса за спиной, брюнетка с голубыми глазами. Волосы волнистые, распущенные, джинскы, кеды, бежевая кофточка и татуировка на шеи в виде знака клана, вот только с дополнительными надписям и символами. Девушка оценивающе смотрит на меня.

– Забирай, – Роб кивает в мою сторону, разворачивается и заваливается на диван, притягивая к себе ноутбук, лежавший в стороне на тумбочке. – Передай Локи, что я жду отчёт вечером.

– Ага.

Саманта кивает мне, чтобы я следовала за ней, и выходит в коридор. Я медлю. Какова вероятность, что при таких обстоятельствах я смогу сбежать отсюда? Насколько я в форме, чтобы тягаться с этой девчонкой? Нет. Ещё рано. Мне нужно немного подождать.

Я не смотрю на Босса «Жажды» и выхожу вслед за брюнеткой, которая терпеливо ждёт меня у двери. Она ещё раз скользит по мне взглядом, высокомерно поджимает губу, а затем следует к лифту. Я догоняю её.

– Теперь ты слушаешься меня, – её голос немного низкий и властный. – Делаешь всё, что я тебе скажу. Говоришь тогда, когда я тебе скажу. Ослушаешься, вернёшься в комнату, в которой была до этого. Попытаешься выкинуть что-нибудь, вернёшься в комнату. Попытаешься сбежать, вернёшься в комнату, – она нажимает на кнопку лифта, и двери почти моментально разъезжаются в стороны. – Захочешь убить меня, изобью до смерти, а потом ты отправишься в комнату.

Мы заходим в кабинку, Саманта нажимает на кнопку первого этажа, и двери плавно закрываются. Лифт приходит в движение.

– Ты поняла меня?

Она смотрит на меня, и я неохотно говорю:

– Поняла.

– К твоему счастью, Роб приказал не убивать тебя, так что даже не надейся, что я сверну тебе шею, – брюнетка облокачивается локтём о поручень. – Но сломать тебе что-нибудь я запросто могу. Будешь хорошо себя вести, все будут счастливы.

Она зевает, изучающе скользя по мне взглядом, но я не смотрю на неё. Значит, теперь я должна подчиняться этой девушке? А что потом? Когда я докажу, что мне можно будет доверять? Что тогда? Меня вернут Роберту? Что вообще этот идиот задумал? Мне страшно играть в его стратегию, не зная правил. Ожидать можно чего угодно...

21. Восходящий и сгорающая.

Kaleo – Way Down We Go

Роберт.

– Я не думаю, что это была хорошая идея, – говорит Локи, когда приносит мне вечерний отчёт.

Я забираю папку, которую парень услужливо протягивает мне, и вскидываю брови, мол, совершенно не понимаю, о чём ты сейчас говоришь.

– Я про Малию, – спокойно добавляет он, вальяжно присаживаясь в кресло перед моим столом. – Отпускать её – отстойный вариант. Как только она почувствует свободу, сорвётся с поводка. И сбежит – это в лучшем варианте.

Я откидываюсь на спинку кресла и облизываю губы, открывая папку и просматривая сводку бюджетных затрат клана. В этом месяце мы довольно преуспели, это не считая мой выигрыш у Рэки, чьи деньги стали сладким бонусом в выигрыше. Вообще я изначально целился именно в одного из подчинённых Босса «Красной розы», мне нужен был его человек, чтобы показать всем остальным, что я настроен решительно. Малия просто оказалась не в том месте, не в то время. Если бы на её месте был кто-либо другой, я бы с радостью забрал и его. Но мне даже повезло, девушка отличный вариант, на большее я и не мог рассчитывать.

– А в худшем? – безразлично спрашиваю я.

Локи вытягивает ноги, начиная прожигать меня своими голубыми холодными глазами, и я отрываюсь от документов, чтобы исподлобья взглянуть на друга.

– Она убьёт тебя, – спокойно бросает парень.

Я пожимаю плечом, мол, что поделать. Захлопываю папку и бросаю её на столешницу.

– Нет, – скрещиваю пальцы в замок, разворачивая кресло так, чтобы мне был виден город за огромным окном.

Солнце садится, и небо покрывается алым отблеском заката. Редкие облака скользят по небу, словно сливки на вишнёвом мороженом, они притягивают мой взгляд и я ненадолго теряюсь в своих мыслях. Ещё столько всего нужно сделать, и на всё это требуется чёртова туча времени, а хочется, чтобы всё реализовалось по щелчку. Раз и готово.

– Нет? – переспрашивает Локи.

– Нет, – повторяю я, наконец, открывая взгляд от неба и переводя его на парня, который сидит напротив меня. – Она этого не сделает. Ей некуда бежать. Рэки её не примет, это подорвёт его репутацию, а я найду её даже в аду. Она это знает, и её единственный выход – это смерть.

Локи внимательно смотрит на меня, быстро облизывает губы, отворачивается и вздыхает, явно не понимая логику моих поступков.

– С чего ты взял, что она не покончит с собой?

Я вздыхаю, потому что объяснять всё, что творится у меня в голове, слишком сложно и муторно. Мои друзья никогда не понимали почему и зачем я что-то делаю, но всегда оставались на моей стороне, потому что знали, что я в любом случае останусь в выигрыше.

– Она сумасшедшая, но не настолько, – тяну я. – Если бы она хотела, она бы застрелилась у меня в комнате. А так я посеял сомнения в её сердце, и... – пожимаю плечом. – Но ты же знаешь, люди такие сложные, трудно предугадать, что у них на уме и как именно они поступят в той или иной ситуации. Остаётся только надеяться на лучшее.

– Ага, – Локи кривится. – Про тебя я вообще молчу...

Парень поднимается на ноги и усмехается, но я игнорирую его замечание по поводу своей персоны. У меня есть план, как проверить Малию. Осталось только немного подождать, снова всучить ей пистолет и посмотреть, как она себя поведёт. Здесь будет три варианта. Она сбежит. Или застрелится. Или убьёт меня. Но я был бы не Робертом, если бы не рисковал.

Малия.

Я всё время нахожусь рядом с Самантой. Девушка кажется безмятежной и совершенно не обращает на меня никакого внимания, словно я пустое место. Она настолько бездарно относится к моему присутствию, что я в любой момент могу просто подойти сзади и свернуть ей шею. Или выхватить пистолет, который припрятан сзади под её кофточкой и который неестественно выпирает, так и маня меня.

Саманта постоянно делает так, чтобы я оказалась у неё за спиной, словно специально подталкивая меня к тому, чтобы я что-нибудь вытворила, но я знаю условия: один неверный шаг, и меня отправят обратно в тёмную комнату одиночества.

Может быть, она так проверяет меня?

В любом случае сейчас действовать слишком рискованно. Даже если я смогу обезвредить брюнетку, то у меня не получится выбраться из отеля, прежде чем меня схватят. Попытаться, конечно, можно. Я даже заберу с собой парочку жизней охранников, но смысл? У меня нет плана здания, я понятия не имею, как расставлены патрули, да и здесь повсюду камеры и собаки.

Сейчас устраивать побег не выход. Нужно дождаться лучшего момента, чтобы никто не смог этого ожидать.

Но даже если я смогу вырваться из лап Роберта, что мне делать дальше? Вернуться к Рэки я не смогу. Всю жизнь находиться в бегах? Мой счёт в банке по любому уже прикрыл Босс «Красной розы», а если и нет, то снимать деньги слишком рискованно.