Текст книги "Чёрно-белые сны (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Часть 7
Я проснулся поздно, и почти сразу мою голову пронзила адская боль, отчего я жалостливо заскулил. То, что вчера было, я помнил смутно, но всё же события яркими кадрами начали всплывать в моей памяти. Я перевернулся на спину и раскинул руки в сторону, но глаза по-прежнему держал закрытыми. Жутко хотелось пить. Слегка приоткрыв глаза, я устало уставился в потолок и задумался. Стало стыдно перед Томом. Я не хотел бы, чтобы он видел меня вчера в таком виде, но время не вернуть…
Я облизал засохшие губы и медленно приподнялся, бессмысленно смотря в пол. Осколков от бутылок не было, наверное, брат убрал, пока я отсутствовал в пустом сне. Почему пустом? Потому что мне совершенно ничего не снилось…
Я зашагал на кухню, надеясь, что дома никого не будет, но в дверях я замер, встретившись взглядом с Томми. Он сидел с ногами за столом и пил чай. После нескольких секунд зрительного контакта, я стыдливо отвёл глаза в сторону и печально подошёл шкафу, чтобы приготовить растворимый кофе.
Вскоре я сел напротив него и, стараясь не смотреть на брата, грустно нахмурился. Он молчал, и в этой тишине я слышал лишь проезжающие за окном машины и редкий стук кружки о стол.
– Ты вчера выпил половину нашего мини-бара, – тихо сказал Том.
– Всё равно это никто не пьёт.
Я сделал глоток из кружки и уставился в стол. Снова тишина.
– Я отправил твою машину в ремонт, – Том задумчиво посмотрел в окно. – Ты помял бампер.
– Спасибо.
Молчание.
– Зря ты так с Лили…
Я промолчал.
– И что с ней?
– Ты её вчера послал, – Том посмотрел на меня с таким видом, словно хотел найти у меня на лице ответы на все свои вопросы.
– Я не помню, – соврал я, даже не посмотрев на брата. Не хотелось видеть в его глазах какие-либо эмоции.
– Ты позвонил вчера ей, – он вздохнул и сделал глоток. – Она сказала, что ты напился и бросил её. Лили даже плакала.
Я на секунду прикрыл глаза и повернул голову в сторону, меня ослепили лучи солнца и я прищурился.
– К лучшему, – прошептал я.
Несколько минут мы просидели молча. Когда я уже собирался встать из-за стола и уйти, Том безразлично протянул, словно просто так.
– Она не училась в академии, – я откинул голову назад и впервые взглянул на брата. – И по обмену никогда не уезжала.
Я отвёл взгляд в сторону.
– Она, – брат задумчиво склонил кружку и взглянул на остатки чая. – Она подсела на наркотики после той аварии. Не знаю подробностей, но я узнал об этом случайно. Хотел помочь, но Лили отказывалась и вскоре перестала к тебе приходить и исчезла, – Томми не отрывал глаз от напитка. – Потом вдруг появилась и стала просить меня о помощи. Сказала, что хочет избавиться от зависимости. Я нашёл ей самую лучшую клинику, заплатил за её лечение. Ей стало легче, но всё же ей иногда приходилось посещать врача, когда ломка брала верх. Она просила ничего тебе не рассказывать, и говорила, что уезжает по обмену.
Брат замолчал, наверное, ожидая моей реакции, но я не спешил что-либо говорить. Я вдруг медленно поднялся и, постояв секунду возле стола, безразлично протянул.
– Это уже не важно…
Том метнул в меня растерянный взгляд, но я не спеша вышел из кухни, даже не взглянув на него.
Прошло чуть больше двух недель. Я снова провёл их за телевизором. Иногда я настолько долго валялся на диване, что, когда я вставал, моя голова ужасно кружилась, и я был на грани обморока. Я старался не обращать на это внимания, так же, как пытался не думать о девушке Тома. Мне порой казалось, что я окончательно смирился с мыслью, что Мишель будет принадлежать только моему брату. Раньше я думал, что находиться одному мне будет гораздо легче, нежели с ними. Теперь же всё наоборот. Рядом с этой счастливой парой я чувствовал себя уверенней и никогда не выдавал свои чувства. Стоило же мне остаться в одиночестве, эмоции поглощали все мои клетки, и я готов был разгромить всю квартиру.
Ни страха…
Ни счастья…
Ни даже жизни…
Только боль. Боль, боль, боль…
И ничего, кроме боли. Я видел это в моих глазах, когда мельком встречался взглядом со своим отражением, проходя по коридору. Я был жалок, ничтожен, пуст. Я бы хотел вернуться назад и отказаться от этого чёртового бала…
Возможно, тогда я бы остался самим собой, а не превратился в это ничтожное создание, которым сейчас являюсь.
Я лежал на диване, подперев голову правой рукой, и смотрел фильм. Том сидел в кресле и о чём-то думал, не отводя взгляда от экрана. Раздался дверной звонок. Ни я, ни брат даже не пошевелились, чтобы встать. После второго сигнала я раздражённо спросил.
– Может, откроешь?
– Почему я? – недовольно сказал Том.
– Потому что ко мне никто не ходит. Обычно это ты у нас притягиваешь гостей.
Брат что-то рыкнул и нервно встал, направившись к выходу. Я услышал открывающуюся дверь, затем, буквально через пару секунд она громко захлопнулась, и почти сразу же раздался очередной звонок. Я поджал губы, думая, что Томми не хочет кого-то впускать. Дверь снова открылась. Парень протопал по коридору и бросил своё бесполезное тело в кресло, зло скрестив руки и прищурившись. Я вскинул бровь и хотел уже спросить, кто приходил, но тут в поле моего зрения показалась Мишель. Девушка безразлично прошла мимо брата, села в кресло прямо напротив него и протянула, мило улыбнувшись.
– Привет, Билл.
– Привет, – я непонимающе перевёл глаза на Тома. – А…
– Не обращай внимания, – отмахнулась она. – Просто у кого-то разыгралось повышенное самомнение.
Том сделал вид, что ничего не услышал, и продолжил сдержанно смотреть на экран. Я пожал плечами и зевнул.
– Так что тебя сюда привело, если не мой самовлюблённый братец? – хмыкнул я.
– Ты, похоже, тут единственный, кто может здраво мыслить, – Мишель усмехнулась. – Так что передай своему брату, что я не собираюсь изменять своим принципы из-за какого-то зазвездившегося мешка для мусора.
Я истерично рассмеялся, а вот братишка, похоже, готов был избить и меня и Мишель.
– Передай ей, – я прекратил смеяться, чтобы выслушать реплику Томми, но всё ещё широко улыбался, – что ни одна истеричка не смеет указывать мне, что делать.
– Ой, ребята, вы меня уморите, – сквозь смех протянул я.
Я смахнул навернувшиеся слёзы и попытался выровнять дыхание.
– Передай, что я не потерплю, чтобы всякие извращенцы пеняли меня по каждому поводу.
С моей стороны последовал взрыв очередного смеха, который местами переходил в громкий хохот.
– Билли, братишка, ты ближе, врежь ей как следует и скажи, что она меня бесит.
– Ты же не собираешь бить девушку? – Мишель улыбнулась. – Лучше оторви у него то, что болтается вместо мозгов.
Я переводил глаза с брата на девушку, думая, что это зрелище гораздо лучше любого фильма. Видеть, как они цапаются друг с другом как кошка с собакой, было так приятно, что я невольно улыбался.
– Передай, что у меня хотя бы что-то заменяет мозг, – Том начал раздувать на глазах, отчего меня бросало в смех ещё больше.
– Скажи, что уж лучше остаться без мозгов, чем совать этот горе мозг во все дырки…
– Ах, ты с*чка! – Том вдруг вскочил на ноги и разъярённо посмотрел на Мишель.
– Ладно, я, пожалуй, оставлю вас наедине, а то невольно стану жертвой, – прохихикал я, вставая с дивана.
Я вышел в коридор, вошёл в свою комнату, закрыв за собой дверь, и прижался к ней спиной. Смех исчез так же быстро, как и появился. Я первый раз видел, как брат ссорился с Мишель, и меня даже это чем-то радовало, давало какую-то еле заметную надежду. Я грустно вздохнул и лёг на кровать, прислушиваясь, как за стенкой кричат и ругаются, что-то падает, затем снова до моего мозга доносятся очередные приглушённые крики.
Я печально смотрел в потолок и ни о чём не думал. Сердце иногда подрагивало, словно я трогал не до конца зажившую рану. Когда крики стихли, я насторожился и решил проверить, не переубивали ли они друг друга. Улыбаясь себе под нос, я вошёл в гостиную и резко замер. Том и Мишель целовались, стоя прямо посреди комнаты. Несколько секунд я пытался убить боль в сердце, которая так отчаянно вырывалась наружу, затем прокашлялся, на что они резко повернулись ко мне.
– Спальня справа по коридору, – съязвил я, садясь на диван.
Девушка смущённо отстранилась от брата.
– Я, пожалуй, пойду, – тихо протянул Мишель. – Пока, Билли.
Я махнул ей рукой и краем глаза заметил, как Том пошёл закрывать за ней дверь.
Майские дни пролетели для меня незаметно и скучно. Каждый из них сменялся следующим по-своему тёплым и солнечным днём, но меня это лишь расстраивало, поскольку я всё время ждал дождя. Единственный плюс для моего здоровья и, наверное, ужасное облегчение со стороны моего брата оказался тем, что я, наконец, начал выходить на улицу. Бывало, я выходил за порог своего дома лишь для того, чтобы не видеть счастливого вида Томми, меланхолично передвигался по городу, иногда заглядывая в любимые кафе или клубы, и всё с таким же выражением безразличия и депрессии на лице я возвращался обратно в нашу квартиру, где мне случалось пару раз заставать эту сладкую парочку в комнате брата.
Слишком часто я разъезжал на своей отремонтированной машине по Берлину, а в последнее время меня сильно тянуло в Гамбург к маме, куда я обычно наведывался посреди ночи, поскольку мне всегда нравилась эта дорога при свете луны, а не солнца. В её доме я оставался на несколько дней, лишь там я полностью чувствовал себя защищённым и счастливым. Мама была не против, ведь до того, как я попал в кому, я появлялся у неё на пороге только по праздникам из-за наличия концертов и репетиций. Сейчас же Дэвид наслаждался городом ангелов, и мысль о том, что пора бы уже организовать нам парочку концертов, его пока не навещала.
Что касается меня, теперь я старался проводить дома как можно меньше времени, чтобы перестать вспоминать Мишель тогда, когда я смотрел на довольную мордашку брата. Мне постепенно начала надоедать та роль, которую я играл каждый день…
Я притормозил у до боли знакомого дома, припарковав машину у дверей маминого гаража. Выйдя на улицу, я осторожно захлопнул дверку моей малышки и включил сигнализацию, которая громким коротким звуком разнеслась в тишине по безлюдной улице. Была глубокая ночь, поэтому я не удивился тому, что в окнах дома не горит свет. Я никогда не думал о том, что заявляться в такое время, по крайней мере, неприлично, ведь, если бы ко мне нагрянули незваные гости в тот момент, когда я так сладко посапывал в свою подушку, я бы как минимум унизил их всеми возможными матными словами, прежде чем впустить за порог своей квартиры.
Небрежно засунув ключи в карман, я уверенной походкой поднялся на крыльцо и нажал на дверной звонок. Буквально через минуту яркий фонарик над дверью зажёгся, заставив меня зажмуриться, и дверь приоткрылась. На ходу завязывая пояс от шелкового халата, с сонными наполовину открытыми глазами и растрёпанными длинными рыжими волосами на пороге стояла мама.
– Билл?
Её голос ещё не окреп после долгого сна, и она всё же не смогла сдержаться и зевнула, слегка склонив голову.
– Мама.
Я улыбнулся уголками губ и виновато состроил глазки.
– Что ты здесь делаешь? – она, похоже, сообразила, сколько сейчас времени и, слегка потрепав меня за рукав куртки, рассеянно начала вглядываться в моё лицо. Наверное, она не скоро привыкнет к моим визитам в такой час. – Ты в порядке? – её стандартный набор вопросов заставил меня улыбнуться чуть шире.
– Я не знаю, – я вздохнул, вспомнив, что сегодня вечером ушёл из дома только потому, что Том с Мишель в очередной раз решили ночевать вдвоём.
– Заходи…
Мама отошла в сторону, пропуская меня внутрь. Закрыв дверь, она вздохнула и направилась куда-то в гостиную.
– Недавно звонил Том, сказал, что ты внезапно уехал…
Она остановилась посередине комнаты и обеспокоенно взглянула на меня, а я думал, что пора бы уже брату привыкнуть к таким моим заскокам.
– Том? – я рассеянно отвёл глаза в сторону. – Ах, да… Можно у тебя кое-что спросить? – я прислонился плечом к косяку и меланхолично обвёл глазами гостиную, в которой когда-то в детстве вместе с Томми смотрел ужастики по ночам. – Когда я был маленьким… Что ты всегда говорила мне, укладывая спать?
– Билл, я не понимаю, – мама слегка качнула голову и обняла свой живот руками.
– Просто ответь, – перебил я.
Она на пару секунд замерла, затем слегка улыбнулась и протянула:
– Я говорила, что ангел хранитель присматривает за тобой.
Я довольно прикрыл глаза и вспомнил, что эту самую фразу каждый раз говорила мама, целуя в лоб сначала меня, а затем брата. Часто мы с ним спорили по этому поводу, ведь Том никогда не верил и всегда отмахивался, что это просто сказка.
Я оторвался от стены и подошёл к маме, обняв её и уткнувшись в волосы. Раньше, я делал это не так часто. В последнее же время у меня возникло нестерпимое желание заделать эту дыру в своей жизни.
– Милый, ты меня пугаешь, – сказала мама. Я отстранился от неё и улыбнулся. – Скажи мне, что с тобой происходит?
– Я просто… Просто рад тебя видеть, вот и всё.
Я ещё раз стиснул маму в объятиях. Как только я отстранился, сразу повернулся к ней спиной и начал осматривать комнату.
– Ты выпил, – печально сказала мама, и я резко повернулся к ней, вскинув бровь.
– Нет, – я обиженно потряс головой. – Что ты, мама…
– Позвоню Тому, попрошу за тобой заехать, – вздохнула она и уже потянулась к телефону, но я быстро запротестовал.
– Погоди, нет, – я схватил её руку и отвёл от трубки. – Не надо. Не делай этого. Я хочу остаться здесь…
Мама подозрительно нахмурилась, вглядываясь в мои глаза и пытаясь убедиться, что я трезв.
– Зачем?
– А ты не рада, что я приехал? – я состроил глазки и опустил голову.
– Нет, что ты… – она улыбнулась. – Просто ты так часто стал сюда приезжать, что я начинаю думать о том, что времени на себя у тебя не остаётся…
– Просто скажи, что тебе не нравится, что я бужу тебя по ночам, – тихо рассмеялся я.
Мама склонила голову к плечу и внимательно уставилась на меня. Я вздохнул.
– Я просто соскучился по этому дому, к тому же мы так мало времени проводим вместе. Не волнуйся. Ты иди спать, ладно?
Я сел на диван и грустно взглянул на каминные полки. Мама подошла ко мне и дотронулась пальцами до щеки, затем приподняла за подбородок.
– С тобой точно всё хорошо? – ласково спросила она.
– Надеюсь, что да, – я чуть приподнял уголки своих губ.
– Ладно, – она вздохнула, нежно поцеловала меня в лоб и зашагала к выходу из гостиной. В дверях она остановилась и прислонилась щекой к косяку. – Отдохни.
Мама улыбнулась и скрылась из виду.
Утром я проснулся от громкого пения птиц за окном. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что я лежу на диване в гостиной в доме своей матери. Слегка нахмурившись, я разглядел на кофейном столе фотографию в рамке, где мама обнимает меня и Томми, когда нам было всего лет по пять. Я зевнул и сел, задумчиво хмурясь.
– Ты уже проснулся? – я вздрогнул от звонкого голоса мамы. – Иди, завтракай, я приготовила сэндвичи.
Я резко повернул голову к двери, но успел заметить лишь на мгновение мелькнувшую спину. На секунду прикрыв глаза, я встал, что-то прокряхтев, и поплёлся на кухню, сонно сев за стол. Мамы на кухне не было, а на тарелке передо мной лежал аппетитный с виду бутерброд, который я тут же схватил и откусил большой кусок. Прищурившись от наслаждения, я громко сказал с набитым ртом:
– В жизни не ел ничего вкуснее этого сэндвича!
– Спасибо… – донеслось из другой комнаты, после чего в дверях появилась мама в розовой кофточке и джинсах и села на стул, подперев голову рукой.
Пока я жевал завтрак, мои глаза постоянно бегали от одного предмета к другому, затем случайно упали за окно, после чего я задумчиво протянул.
– Этому газону не помешает подправить причёску, – хмыкнул я.
– Ты хочешь постричь газон? – удивилась мама.
– Шутишь? Обожаю стричь газоны, – нагло соврал я.
Спустя несколько минут я уже вытаскивал из гаража красную газонокосилку на четырёх колёсах и думал, что никогда в жизни не занимался этим и даже в мыслях себе этого не позволял. Дёрнув за кольцо, я завёл её, надеясь, что это для меня не закончится трагедией, и, еле поворачивая эту ужасную штуковину, начал осторожно передвигаться по всему участку. Наверное, это выглядело ужасно нелепо и смешно, поскольку я заметил, что сосед на противоположной стороне улицы стоит с газетой в руках и нагло смотрит на меня, ехидно усмехаясь. Я вдруг широко улыбнулся, помахал ему рукой и, после того, как мужчина соизволил уйти в дом, смачно выругался.
Убрав газонокосилку в гараж и пообещав себе больше никогда к ней не прикасаться, я вернулся в дом. Почти у самых дверей меня встретила мама, в спешке хватая сумку с тумбочки.
– Билли, милый, мне срочно нужно на работу, – она чуть ли не отпихнула меня в сторону, чтобы пройти. – Не знаю, во сколько вернусь, так что не спали дом!
Я рассмеялся, вспоминая, что эту фразу мама всегда говорила в детстве, перед тем, как уйти.
– Мам, не девятнадцать, а не пять, – улыбнулся я.
– Всё равно от тебя можно ждать чего угодно. И ещё, отгони машину, чтобы я смогла свою из гаража вывезти, – мама с лёгким укором взглянула на меня.
– Ну, мам, – я застонал как маленький. – Возьми лучше мою.
Я протянул ей ключи, которые всё это время лежали в моём кармане и улыбнулся.
– Хорошо, – она быстро чмокнула меня в щёку и скрылась за дверью.
Я подошёл к окну, отодвинул шторы и проследил за тем, как мама садится в мою машину и скрывается на ней за поворотом. Вздохнув, я поплёлся в гостиную и включил телевизор. Не знаю, сколько я бессмысленно проследил за ведущим какого-то телешоу, при этом у меня было такое выражение на лице, словно я увидел что-то противное и мерзкое. От этого зрелища меня отвлёк телефонный звонок. Я взял трубку и устало поднёс её к уху.
– Да.
– Билл, это я, – я услышал голос мамы.
– Что-то случилось? – безразлично протянул я, всё ещё пытаясь высмотреть на лице ведущего хоть одно нормальное выражение лица.
– Да. Сейчас ко мне домой придёт одна девушка. Дочь моей коллеги по работе, – затараторила она. – Будь добр, присмотри за ней, я подъеду буквально через полчаса. Только смотри, чтобы она не ушла, мне нужно с ней поговорить о проекте.
– Ладно, – неохотно выдавил я.
Мама отключилась, а я обиженно надулся. Мне не хотелось развлекать какую-то незнакомую девицу, притворяясь милым и дружелюбным. Это работа для Тома, а не для меня. Я всегда считал, что он умеет делать это куда лучше, ведь я могу сорваться по любому поводу и нагрубить. Особенно учитывая последние насыщенные события моей жизни.
Спустя каких-то пять минут в моем мозгу раздался звонок, отчего я недовольно поджал губы, но всё же соизволил поднять своё тело с дивана и медленными шагами проплыть к двери. Молясь, чтобы она не была моей фанаткой, я лениво приоткрыл дверь, но, после того, как мои глаза в ужасе расширились, я тут же её захлопнул, отчего стёкла окон, как мне показалось, завибрировали.
Я сглотнул, всё ещё нерешительно держась за ручку. Я ожидал увидеть кого угодно, но только не её. Самую бешеную фанатку или хотя бы ту, которая нас ненавидит, но, почему сюда, в дом моей матери в тот момент, когда я нахожусь здесь, должна была приехать именно она? Та, кого я хотел видеть в своей жизни меньше всего на свете. Та, в глаза которой я смотреть не хотел и не мог. Почему после стольких дней она так резко появилась в моей жизни, что моя совесть, которую я забил давно палками и посадил на цепь, бросив в самый жуткий подвал моей души, вдруг резко начала вырываться оттуда и рвать оковы?
За дверью стояла Лили.
Мне не хотелось начинать все эти разговоры, которые мы должны были провести перед тем, как расстаться. Мне вообще не хотелось всего этого. Я просто боялся. Не зная, что делать, я нервно прикусил губу и решил притвориться, что дома никого нет, но, вспомнив мамину просьбу, решил всё-таки попытаться её выполнить.
Я осторожно открыл дверь и в небольшую щёлку воззрился на девушку, которая в таком же шоке, как и я, сейчас стояла на пороге и не знала, что делать.
– Лили? – дрожащим голосом выдавил я, решаясь первым прервать эту тишину.
– Билл?
Девушка прижала папку с бумагами к груди и сильно сжала руки, отчего костяшки пальцев побелели. В её глазах я прочитал испуг и непонимание.
– Я… – Лили сглотнула и отвела глаза. – Я к Симоне…
– Так значит, это ты дочь коллеги моей мамы? – с каждым словом страх меня понемногу отпускал, и я начал понимать, что этой девушке совершенно ничего не должен и это всего лишь нелепая случайность.
– Да.
Я ненадолго задумался, смотря куда-то за плечо девушки, затем неохотно открыл дверь и, кривя душой, пропустил её в дом, куда она нерешительно, но всё же зашла.
– Мама приедет через двадцать пять минут, – бросил я и зашагал обратно в гостиную, стараясь не смотреть на Лили.
Я подавленно развалился на диване. Где-то в глубине моей души пёс по имени «совесть» уже вырвал с корнем цепь и нёсся в сторону выхода. Спустя пару минут я решился перевести глаза на дверь – Лили стояла в коридоре, и я видел лишь её половину. Переборов себя, я всё же сказал:
– Проходи, чего стоишь?
Девушка вздрогнула и робкими шагами вошла в гостиную. Я повернулся к экрану телевизора и махнул рукой в сторону кресла, куда, как я заметил краем глаза, медленно опустилась Лили. Казалось, что прошла вечность, прежде чем она тихо и почти незаметно спросила, отчего я всё-таки умудрился вздрогнуть.
– Так… Симона – это твоя мама?
Я слегка испуганно взглянул на неё, затем тихо протянул:
– Да.
Было как-то неловко находиться с Лили поблизости, а смотреть ей в глаза я так и не решался, боясь увидеть там такую же боль как у меня. Всё же перспектива находиться с ней в тишине и думать, что в её мыслях постоянно вертится укор и обида, мне казалась ещё более пугающей, поэтому я взял всю свою волю в кулак и будто бы просто так протянул:
– Ты никогда не говорила, что работаешь на свою маму…
Она недолго помолчала.
– Я… – Лили опустила голову и посмотрела на свои папки, которые лежали у неё на коленях. – Мне просто нужны были деньги. Я недавно попросила её, чтобы она устроила меня к себе …
Я вскинул бровь, но продолжал притворяться, что меня интересует телевизионная передача.
– Зачем? – я вспомнил рассказ брата, но мне не хотелось напролом выбивать у неё признание.
Лили снова замялась.
– Я слегка приболела… – я понял, что говорить правду она не собирается. – Хотела накопить на поход к доктору, а у мамы просить столько не решаюсь. Врач слишком дорогой, а болезнь не такая серьёзная, чтобы просто так пугать маму...
Я поджал губы, прекрасно понимая, для чего ей нужны деньги. Хотя у меня было два варианта: на наркотики или на лечение от них. Мне вдруг стало жутко интересно, почему брат перестал платить за Лили.
– Я думал, – мой голос дрогнул, всё ещё сомневаясь, сказать или нет. – Я думал, что Том платит за твоё лечение.
Я повернул голову и впервые взглянул в её глаза, где увидел лишь удивление, испуг и недоверие. Какое-то время мы не отводили взгляда. Девушка вдруг помрачнела, опустила глаза, а на её лице промелькнула грусть.
– Так, он тебе рассказал, значит? – робко спросила Лили.
– Да, – я вздохнул. – Так почему он не платит?
Девушка нахмурилась, всё ещё пристально изучая свои руки.
– Я не хотела навязываться. Тем более он не обязан это делать… – Лили вздохнула. – Я решила сама найти деньги.
– И много платят? – рассеянно спросил я.
– Не очень…
Я снова уставился в телевизор. Слова ведущего пролетали мимо моих ушей, даже не намекая на то, что они намерены ворваться в мой мозг.
– Прости, – тихо вырвалось у меня.
– За что? – Лили посмотрела на меня и изумлённо вскинула бровь.
Я приоткрыл рот и нерешительно взглянул на её туфли.
– Я виноват во всём. Если бы не кома, ты бы не подсела на эту дрянь…
– Ты не…
– Если бы я не напился, – я перебил её, – ты бы не сидела здесь.
Я вдруг отчётливо почувствовал свою вину, и пёс, которого я смог на некоторое время успокоить, заново начал вырываться наружу, кусая и разрывая на части моё сердце. Мне снова стало так больно и одиноко, что захотелось последовать примеру Лили и обколоться всевозможными препаратами, чтобы, в конце концов, валяться где-нибудь в туалете самого дешёвого клуба, дожидаясь смерти от передозировки.
– В конце концов, нам всё равно бы пришлось расстаться… – тихо вздохнула Лили. – Ты запутался, я же вижу. От самой больницы ты больше не чувствовал своего сердца…
Я прикрыл глаза и невольно прошептал.
– Я люблю Мишель.
Лили была первой, кому я в этом признался, если не считать Ким, которой мне даже не пришлось об этом говорить, и мне захотелось, чтобы эта девушка рассмеялась, обозвала меня глупцом или обвинила во вранье, но то, что она сказала, меня не только шокировало, но и испугало.
– Я знаю.
– Знаешь? – я рассеянно посмотрел на неё.
– Я же вижу, как ты на неё смотришь. Только дурак не поймёт, что она тебе не безразлична, – она печально улыбнулась.
Я опустил глаза, думая, что все мои эмоции уже начали выливаться за грани моих невидимых стен, и любой, кто посмотрит на меня, способен понять причину моих страданий. Я ужаснулся, что брат и Мишель об это узнают и, наверное, слишком испуганно вновь взглянул на девушку, потому что Лили поспешно добавила.
– Я не скажу Тому. И Мишель об этом не знает…
Я невесело улыбнулся и вздохнул.
– Она говорит, что они с ним в последнее время часто ссорятся, – девушка перевела глаза на экран и задумалась. – Я благодарна Тому за то, что он помог мне выбраться из той ситуации, но я не хочу навязываться и брать его деньги…
Я внимательно вглядывался в её лицо, где почему-то нашёл грусть и… и боль.
– Брат тебе не безразличен? – вырвалось у меня.
Лили растерянно взглянула на меня, но промолчала.
– Мы с тобой в одной лодке, получается, – фыркнул я. – Ты должна понимать меня…
– Твой брат хороший человек, – сказала она, после недолгой паузы. – Но я уже смирилась с тем, что он никогда не будет принадлежать мне, а вот ты всё ещё питаешь ложные надежды…
Я нахмурился, вглядываясь в телевизор.
– Знаешь, – я снова посмотрел на девушку. – Я заплачу за твоё лечение…
– Не надо, я…
– Я заплачу, – уверенно сказал я. – Только… в обмен на кое-что.
– И что ты хочешь? – Лили вскинула бровь и насмешливо скривила губы.
– Заплачу, если ты захочешь быть моим другом, – я улыбнулся.
– Просто другом? – иронично протянула девушка.
– Да. Ничего больше, только дружба.
Девушка прикрыла глаза и фыркнула.
– Хорошо, но только я не приму денег.
– Лили, – я сердито прищурился. – Оставь себе деньги, которые ты заработала честным трудом. А за посещение доктора я буду платить сам.
– Спасибо, – она безнадёжно опустила голову.
Где-то на улице послышался звук подъезжающей машины.
– А вот и мама, – я улыбнулся и уставился в телевизор.
Думая о том, что за последнее время эта встреча была самым приятным событием в моей жизни, я не заметил, как в гостиную вошла мама и, после того, как иронично упрекнула меня в том, что я так и пролежал на диване и даже не поговорил с девушкой, увела Лили на кухню.
