Текст книги "Бимайн. Тариф на безлимитное счастье"

Автор книги: Мария Свешникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

13. Неудачная порнорыбалка

Мы с Романовичем вернулись в квартиру, преимущественно молча.

– Слушай, я вот так сразу не могу. – Меня мучила совесть из-за того, что мы отправили Пигги в ссылку. – Мне нужно посидеть, подумать, с силами собраться, в конце концов.

– Тебе нужна фоновая разрядка! Может, телевизор включим? Или под музыку? – Эти слова Романовича добавляли эмоциональной окраски. – Тебе как больше нравится?

– Лучше под телевизор, – решила я.

Алек поспешно включил его, нажимая все время не на те кнопки, рычал сам на себя, громогласно и по делу.

По «России» была очередная смехопонарама, именуемая сериалом, где два гомосексуалиста закапывали третьего.

– Нет, лучше музыку, – переменила я точку зрения.

Я перепутала волны и случайно включила «Шансон». Для меня весь русский шансон – «Владимирский централ, ветер северный»!

Вот не знаю, северный или южный, но я разом остыла.

– Слушай, а может... – я начала спрашивать, еще не до конца придумав, что именно меня может интересовать.

– Нет, не может, – обрезал он меня, – никакой порнухи мы в Интернете сейчас качать не будем!

– Ну, в виде исключения. – Идея показалась мне заманчивой.

– Ладно – твоя взяла, сиди, ищи, а я пойду завтрак приготовлю!

Какое-то забракованное брачное утро.

«Яндекс» не выдал ничего деятельного. То есть все картинки да картинки.

Сменила на «Рамблер». Это предательство?

Ать. Два. Кнопочку нажми.

«Для просмотра необходимо установить программу». Расширение .ехе. Запустить!

Ээээээ! Ау! Сколько окошек! В глазах сначала троилось, потом десятерилось, а затем и вовсе – начало триллиониться.

– Господин Романович? У меня что-то с компьютером! Говорит, что system files are damaged! – Что в переводе значит, что системные файлы отправились на небеса.

– Ну что? – сказал он, не высовывая зубную щетку изо рта. – Отныне мы с тобой на полдня сисадмины!

– А думала, что больше никогда не буду администратором!

Я знаю, о чем думал Алек и почему так рьяно пытался починить систему: в мыслях я уже сидела в обнимку с его apple’овским белым ноутом!

Интересно, а почему в словаре Word’а нет слова «сисадмин»? Это даже как-то унизительно: может, для сисадминов, может, для империи Microsoft. Все более четко переосознавался смысл картины «Убить Билла», а сценарий третьей части писался в мыслях в отсутствие ручки и клавиатуры.

– Слушай, меня раздражает, когда ты в трусах, с тебя даже нечего стянуть! – потянулась я к Алеку.

– Я хотя бы в трусах, а ты в пижаме цвета мокрого асфальта.

Я отпрянула.

– Погоди, ты меня за машину считаешь? И на меня еще воняешь, что я плохо вожу! Ты меня даже толком заправить не мог!

– А ты хоть подумала о том, чтобы меня заправить?

Боже упаси. Что за ересь он несет.

– Что?

– Кое-что! Ты хоть подумала, что я иногда хочу есть?! Хочу завтракать, а ты меня не кормишь! А я мужчина и хочу есть!

Он развернулся. Но со стула не встал.

– А женщины, по-твоему, не хотят? – Черт подери этих феминисток, но тем не менее...

– Почему я должен страдать из-за того, что ты сидишь на своей чертовой диете?

Он вскочил со стула. Тот с треском упал на пол.

– А что ты заплевал зубной пастой мой монитор?

Я пнула ногой стул.

– А ну перестань на меня орать! Помни, кто в доме мужчина.

Расстояние снизилось до минимальной отметки!

– Мужчина, а ты помни, в чьем доме находишься.

– Знаешь, как сильно я тебя люблю? – Он схватил меня зубами за нос.

– Ты что, меня бить собрался???

Мы решили разбить вазу, скидывая все со стола. Но разбили на счастье, а не просто как обычно буянили.

Теперь я знаю, для чего нужны семейные скандалы. И никакой порнографии, даже музыки и свечей не нужно. Тут другая романтика.

А после...

Наступил воскресный вечер.

Да-да-да. На улице первичные признаки рая. А многие, как всегда, не видят этого сквозь тонированные окна или плотные жалюзи.

Мы все время ищем жизнь где-то еще – а она, как оказывается, шуршит под нашими ногами. Солнечный, пусть прохладный, даже холодный, вечер сверкал вокруг и около; полупустынный парк окружал нас оазисом, столь строго хранящим спокойствие от траффического джема, или банально – оставлял пробки позади привычно рабочих дней.

Мы пили шардоне в ожидании многобюджетных снов. Романович усердно старался подключить свой ноутбук к моей сети. Нас было двое. А кабель один. Такая вот несправедливость.

– Слушай, а кто эта Ира?

Он мило улыбнулся.

– А какая тебе разница? Я же не спрашиваю, с кем ты разговаривала в загсе.

Правда была по его сторону уже стертых баррикад.

Как же хотелось удержаться на этом балансе. Словно живой ноль «Билайна», в трепетном ожидании входящего платежа.

Наверное, нужно было поговорить о семейном бюджете, но как можно заикаться о таких мелочах, когда двое людей греют друг друга под одним одеялом, как будто тепло дарит не воздух, запертый под теплой пуховой начинкой, а тот, что рядом дышит, отдавая тебе свое тепло. Как эротика может быть в семейной жизни, если у вас одно дыхание на двоих?

Ух, какая эротика, на самом деле.

14. Кашемировые будни

Пришел будний день, календарь подло констатировал этот факт после звонка будильника.

Я обернулась к Романовичу:

– Хочется Red Bull, секретаря и секса.

А на самом деле кофе, работать и неземной любви.

– У нас есть на самом деле еще время! Я поставил будильник на час пораньше, – ответил Романович.

А я на сорок пять минут. Пятнадцать в его пользу.

Бесцельные скитания по времени начинают приобретать смысл.

Врожденное любопытство брало верх:

– А что у тебя сегодня с делами?

– Работа, – сухо ответил Романович.

А как зовут эту работу?

– Чего за съемки?

Точно нижнее белье. К гадалке не ходи.

– Да сегодня не съемки. Они сегодня ролик отснимут – я к обеду подъеду, посмотрю на декорации, и решим, в ночь мы сегодня снимаем или дополнительный съемочный день – завтра.

Если в ночь, то работу зовут Ира, если завтра – то замдиректора съемочной группы.

– А у тебя что?

– Как всегда. Сидеть истуканом возле компьютера и организовывать пресс-конференцию для продюсера и режиссера. Дописать пару статей про «короткий путь к мужчине»! Как в анекдоте: «Мама говорила, что путь к мужчине лежит через его желудок. Я нашла путь короче!»

– Ты же говорила, что устала от шуток про минет! – Алек решил соответствовать привычным стереотипам и взял свои часы с прикроватной тумбы.

– А я не про минет, между прочим! Это ты все опошляешь вечно.

– Да что там. Чего? Целый день будешь искать путь короче? Может, поищем вместе, авось найдем?

Настроение заниматься сексом, кусать ухо и готовить завтрак пропало в минуту. Точнее в одну реплику Романовича.

Вот так мы начинали строить доверительные отношения.

Хочется сесть и разом вывести истину. Такую, чтобы все сразу счастливыми стали.

Также моему объяснению не поддавался тот факт, что на меня было вылито около пары литров обвинений в отказе от выполнения долга супружеского №2 под названием «приготовь мужу завтрак» в силу того, что, как только я поворачивалась лицом к плите, сзади тут же рисовался Романович и мы переходили к супружескому долгу №1. Вот такая незадача.

На эту претензию Алек ответил просто: «Идеальная жена должна делать это одновременно!» Хам. Хотя нет, вопрос практики.

А тем временем...

Мы с Аней были полными противоположностями. Моя мечта №1 – чтобы Анин офис находился на «Мосфильме» и мы пили кофе в нашей кинокомпании, когда все уедут на съемки, а я останусь одна – халявно красить ногти на ногах и проверять почту. Нет, на самом деле – висеть на двух телефонах сразу, использовать аутлук всех компьютеров в радиусе двухсот метров и грызть ногти в ожидании решения очередного конфуза.

Мечта Ани №1 – чтобы мой офис переехал на Цветной бульвар и мы вместе обедали в «Booкафе», медленно отвлекаясь от рабочих нужд, используя местный wi-fi в личных целях. То есть на двух ноутбуках и четырех телефонах решали проблемы димеров и недостающих на съемках гаферов.

Идиллия, ё-мое.

Мы с Аней нашли микрокомпромисс – вооружившись картой Москвы, мы вывели непреложную середину нашей центробежной действительности – Новый Арбат. С линейками ни одна из нас не дружила. Ведь размер не имеет значения.

Для завтраков.

Около одиннадцати Аня уже сидела в «КофеБюро» и пила жасминовый чай.

– Ты что, пила все выходные? – почему-то спросила я.

– А что, так заметно, да? Да ты понимаешь... Тут свадебный бум! Помимо тебя с Романовичем, – она прервалась на вполне уместную ремарку, – кстати, почему у тебя обручальное кольцо на руке и почему на среднем пальце?

– Да так – снова живем вместе. Выходные не ела – вот и слетает. Никак к мастеру не отвезем.

– Ну ладно, не суть, – не поняла она моей фразы про сожительство, – то есть как живете? Что? Жильцы не съехали?

– Да нет, просто брак. Ладно, кто еще женился?

– А, да так, по мелочи, моя мама!

– Твоя мама?

– Да, она разошлась с отчимом и снова вышла замуж за моего отца!

Вот тебе и война за алименты!

Мы с Аней переглянулись. Нет, все же сегодня мы не пьем. У нас и так миллион соблазнов: у нее начальница, у которой на столе неизменно каждый день пополняющаяся бутылка Jameson, у меня – вечно пьяные режиссеры с флягами коньяка.

А вы спрашиваете, почему мы так рьяно сели за руль. Что машина, что клиника Майорова. Одна концепция, да и цена соизмерима.

Мы сидели и тихо вслушивались в посторонние звуки: тишину московских пробок и разговор за соседним столиком. Первый оказался громче.

Так мы и сидели, молча. Потому что обсуждать и ругать нам пока было некого. Однако Ира не могла не дать нам повода для обсуждения.

– Ой, привет! Не отвлекаю? – послышался голос из динамиков моего телефона.

– А кто это? – спросила я вполне повседневно.

– Это Ира! Мы виделись дома у Алека!

Я заслонила трубку рукой. Посмотрела вкрадчиво в Анины красные от выходных глаза и чуть бульдожий взгляд. Движением пальцев перерезала себе глотку. И прошептала: «Пипец!»

Аня вылупилась на меня еще более удивленно.

Я написала на салфетке: «Ира!»

Мой суперуполномоченный думать за двоих собеседник подписала:

«Я не Ира – я Аня!»

– Слушай, – продолжала Ира, – а вот я подумала, может, мы вечерком где поедим, тебе нашу с Романовичем историю поведаю!

Их с Романовичем историю! Я покажу им историю! Был у меня знакомый, приятель, так вот однажды он мне рассказал, как его девушка прикусила ему то самое место и как его зашивали в Институте Склифосовского. Им с Алеком будет что обсудить на досуге. Я пока не злюсь. Так, моментное недоумение! Однако за нос цапну однозначно.

– Я заканчиваю около восьми!

Я написала Ане: «Она хочет встретиться!» Эта балда поняла все несколько несуразно, а именно, что во время ее грациозного дефиле в образе Гагарина какая-то девушка заинтересовалась ей/им (пол в данном случае не определен), и теперь я, видите ли, листерманю и устраиваю им рандеву. А вы еще спрашиваете, почему пить надо меньше. И петь тоже.

– Ну давай! В «Кокосе» так в «Кокосе»!

Аня посмотрела еще более удрученно. Она подумала, что ей для этого рандеву еще и кокосы понадобятся.

Что можно ждать от подруги, которая до двадцати лет была уверена, что хер – это корнеплод?

– Так, смени фоновую заставку на своей морде и скажи, что мне делать?

Кажется, процессор зажужжал. И программа смены настроений повисла.

Аня молчала. Я же тараторила, как недорезанная индейка.

– Короче, звонит швабра пятьдвадцатьпять, хочет встретиться, получить совет, что ей делать с Алеком, и рассказать мне ИХ историю!

– Слушай, ты же с ним живешь, у вас же все хорошо... Чего она звонит?

– Она звонит, потому что думает, что он холостяк, а я его сестра!

Аня потрясла головой. Фактам пока не удалось занять нужные ячейки в ее жизненной программе Exel, которая, как правило, выводила неплохой итог в виде дельных советов.

Ну же! Не заставляй меня делать ресет!

– Я еду с тобой! А там решим! – сказала моя совесть на вечер по имени Аня.

И была такова.

Что же – перекинуть ответственность на чужой рот всегда безумно приятно! Гы.

15. Пи-ии...джак!

Вечером она была при полном параде. Я бы даже сказала, палку она перегнула.

– Ты что, решила соперницу ловить на живца, то есть вызвать у женщины эрекцию? – спросила я королеву космоса.

– Да нет, у меня потом встреча с Рудольфом!

– С кем, бля? Прости за мой французский! – ну и оговорочки пошли.

– Рудольф – начинающий ресторатор.

– Ясно, что не кончающий, с таким-то именем!

Анна ударила меня по ноге.

Зашла Ира. Аня поморщилась, как в анекдоте «месть за минет»[2]2
  Сидят молодой человек, можно даже старый, и женщина в ресторане. Она вся такая загадочная:
  – Дорогой, я хочу, чтобы ты выпил один прекрасный коктейль, который я пью с тобой постоянно!
  – Давай! – радостно соглашается ее спутник.
  – Официант, принесите пятьдесят миллиграмм теплого «Бейлис» и пятьдесят грамм лимонного сока.
  Девушка поворачивается к молодому человеку:
  – Значит, смотри, сначала пьешь «Бейлис», потом сразу сок.
  Он послушно выпил. Морщится.
  – Ну как?
  – Сначала что-то вязкое и теплое. А потом оно начинает сворачиваться и кисло.
  – Дорогой, поздравляю, коктейль назывался «Месть за утренний минет».


[Закрыть] !

Ира была правда милой девушкой. Я нацепила блаженную улыбку №8 из загашника «Морды на все случаи жизни». Классификация «Случай хреновый».

– Ничего, что я с подругой?

– Да нет, наоборот, веселее будет!

Нам с Аней понравился ее пиджак. И джинсы. Это был плохой знак для только начинающегося вечера. Ира нам не подруга. Она наш враг №1!!!

Аня схватила меня за правую руку и утащила эту руку под стол.

Секунд через тридцать панического ужаса до меня дошло, зачем она так рьяно теребит мой средний палец, пытаясь снять с него кольцо. А то я уже раскраснелась как светофор – перейдя с зеленого на красный.

Швабрапятьдвадцать сняла пиджак.

– Классная грудь, – не стесняясь, сказала Аня.

– И причем натуральная!

– Слушай, мне она нравится! Привози мне ее еще на попить-поболтать! – Ане открыто импонировала швабра.

И ты, Брут! И ты, брутальная швабра пятьдвадцатьшесть!

– Так! У нас тут вроде есть целая тематика этой встречи: на повестке дня – как мне захомутать Романовича.

Эта тематика была знакома и мне, и Ане. Только вот в несколько иной обработке. Небесный диджей снова напутал. Хотелось крикнуть ему умоляюще: «Смени пластинку, Почтенный!»

– Так что у вас за отношения, что было? – На этом вопросе мой желудок сжимался и разжимался в такт сердцебиению. Кусок в горло не лез – я и не пыталась его совать.

– Мы вообще перед поездкой в Киев познакомились... – начала свой рассказ Ира.

Нервный срыв мне обеспечен.

– И...

Как же хочется поехать домой зализывать ранки. Щипет душу. А они всё солью сыпят – говорят, тогда пятен не останется. Глупые, на солнце такие красивые пятна!

– Познакомились на PPM[3]3
  Pre Production meeting.


[Закрыть] . Я была аккаунт-менеджером на тех проектах! В Киеве неустанно тусили. Я сама туда сбежала от не самых счастливых отношений, он вроде тоже не слишком довольный.

Мне показалось, в этот момент Ане мигом разонравилась ее грудь.

– И...

Встроенный природой в глотку диктофон работал безупречно – неустанно повторяя один и тот же звук.

– В общем, мы очень подружились за те полгода! Не поверите, спали даже в одной кровати – но ничего не было! А тут по приезде в Москву посмотрела на него и решила, что не успокоюсь, пока не буду с ним каждое утро просыпаться в одной кровати. Как думаешь, твоего брата реально женить?

Что-то мне нехорошо. Да какое там нехорошо – просто-таки дурно. Дурнее некуда.

– Да все реально! Но ты уверена, что он тот самый? – мой голос трясся, как «Маргарита» в шейкере.

– Ты знаешь, когда мы один раз сидели и Марат пошутил, что Алек скоро женится, мне как-то так противно стало! В том-то и дело, что у нас с ним уже столько разочарований было, мы столько обсуждали. И в какой-то момент я поняла, что мы друг друга на сто процентов понимаем!

Совет да любовь. Советских социалистических республик и теплые чувства к дяде Ленину.

– У вас что-нибудь уже было? – надрывно и хрипло задала вопрос Аня.

– Да как сказать... У нас была одна странная ночь прогулок, объятий. И сейчас... Мы каждый день общаемся...

Ане разонравились и пиджак, и джинсы. Хотя пиджак можно оставить. Себе. А остальное закопать. Где моя лопата?

«Интересно, что он ее еще не трахнул – это хороший знак или плохой?» – написала я sms подруге; «Суди сама! По мне – так плохой», – прислала мне Анна ответ.

– Слушай, а неужели у вас за полгода в Киеве не было возможности удариться в какой-то роман?

– Во-первых! Мы там работали по двадцать часов, и поэтому совмещать было бы тяжело! И с него, и с меня уже хватило романов со всякими профурсетками и профурсетами, и я думаю, правильно, что мы первое время очень хорошо дружили! Зато сейчас у нас появился полноценный флирт!

– А тебя бы смутило, если бы Алек был бы женат? Или до сих пор не разведен? – спросила зачем-то Аня.

– Да нет! Если бы он сейчас был бы женат, значит, его жена – полная идиотка и не знает, как обращаться с мужчиной, а у такой не грех увести!

Убийство в состоянии аффекта как один из вариантов развития событий приобретал все бо2льшую вероятность. У меня скрипели зубы. У Ани шевелились уши. А вы спрашиваете, как попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Все дело в волшебных швабрах.

Авантюристки, блин!

– Кстати, на выходные приглашаю и тебя, и Романовича в гости за город играть в гольф. А ты хорошо играешь?

Еще одна реплика – в выходные я буду делать лоботомию.

Ире пришло сообщение. Она разулыбалась и почти подпрыгнула:

– Это Алек! Предлагает попить кофе через полчасика! Девочки, спасибо, с вами хорошо, но я побежала! И давайте не будем говорить Алеку о том, что мы виделись!

Мысли из гипсокартона. Головная боль весом 127 грамм . Персиковый сок через треснувшую трубочку. Это не любовь – это просто форма зависимости такая, и это не очередная афермация, а унылые мысли вслух. Смысл думать про себя, и так никто меня не услышит.

Аня сидела и скорее не молчала, а даже помалкивала.

Ира убежала, забыв про понятие «счет». И про то, что по счетам надо платить! Уму непостижимо – я ужинаю любовницу своего мужа.

И опять-таки все это мне дико напоминало что-то из прошлого. Ох уж это дежа?вю.

– Ну и что ты делать собираешься? – спросила Аня, проглотив коктейльную вишню, целиком и неожиданно для себя.

Я проглотила собственный язык. Острый, как табаско.

– Искать себе адвоката! Что еще...

– Развод, дележка имущества и битье стаканов? – обрадованно вскрикнула Аня.

– Скорее непредумышленное убийство!

– Да не надо так убиваться – она же русским языком сказала, что у них пока ничего не было!

– Вот ты глупая, убиваться я не собираюсь, скорее убивать. Сейчас десятый час, он вытаскивает какую-то девку пить кофе, мне ни разу за день не позвонил, шляется черте где!

Я набрала Романовича. Он не взял трубку. Я позвонила второй раз. Был включен автоответчик.

Принесите коктейльное меню!

16. Не до умения и недоумения

Поступил входящий звонок. Потом второй.

Сил не было ни в руках, ни в голосе для «Привет» или даже «Алло».

– Аааань! А ты знаешь, как сделать автоответчик?

– Давай сюда!

Она покопалась в моем телефоне, и минут через десять звонок Романовича все же наткнулся на мой голос.

– Я сейчас занята. Не могу оторваться и взять трубку! В вашем распоряжении тридцать секунд времени!

Вот и первое сообщение.

Я подняла на Аню глаза. Опустила на телефон. Дала команду «стоп-слезин». Как я и предсказывала.

– Он снимает в ночь какую-то лабуду! – продублировала я его обещания.

Я же знала, как зовут его работу!

Ну что же, вариантов развития событий не так много. Вариант первый: аккуратно сложить его вещи в чемодан и выставить, приложив прощальное письмо. Вариант второй: вещи можно выбросить в окно. Записку можно не прикладывать.

Я выбрала третий. Аня была ему очень удивлена.

Спалось отвратительно, не помогало ничего. Даже ветер. Под семь утра скрипнула входная дверь. Пигги объявил Романовичу бойкот и не вышел встречать. Мы оба сделали вид, что спим сладким кокосовым сном.

Он кинул вещи в прихожей. Направился на кухню. Открыл холодильник и искренне поразился наличию обеда, ужина, стоявшего на столе с запиской «Ложусь спать. Не дождалась тебя», и завтрака на верхней полке с написанной пометкой «Это на завтрак».

Наверное, он думает, где же яд? И с чего вдруг я решила его отравить? Вот вам и статистика ранних браков.

Он взял чизкейк и сел вместе с ним на край кровати. Пигги – предатель, тут же вскочил с подушки и продал меня за «два шоколада».

Веки предательски открывались. Но я вспоминала Станиславского. И честно передавала ему привет.

И все-таки из Романовича получился бы второй Спиваков. Тогда бы он исполнял симфонии на скрипке, а не на моих нервах.

Алек сидел и, видимо, пытался решить, как расположить во временном пространстве целых два дела – прогулку с Пигги и поход в душ.

За поглощением чизкейка Романович снова упустил из вида свой телефон, который моя прыткая культяпка, естественно, уволокла под одеяло. Неслышно, незаметно. Главное было нащупать нужную кнопочку и включить под тем же одеялом, не открывая глаз, бесшумный режим. Чтобы не попасть в неловкую ситуацию.

Алек положил тарелку в мойку. Мыть не стал, так как считал, что свинья чистоплотное животное, и боялся всяких соответствий.

Однако как примерный отец, тьфу ты, собаковод, отправился выгуливать предателя. Я же по мановению хлопка входной двери открыла глаза и достала из-под одеяла телефон.

Так – последние вызовы. 05:55 утра – Ира Овдеева. Овца.

Я залезла на подоконник, дабы наблюдать за объектом! И тут моему взору открылись еще два факта: первый, что Романович закурил сигарету, второй – что он спустил Пигги с поводка, не дойдя до газона.

Я снова уставилась в телефон.

Сообщения. Входящие. Исходящие он, собака, стирает! «Спасибо тебе за плодотворную ночь», отправитель Ира Овдеева.

Я перевела взгляд на Алека. Черт, они уже зашли в подъезд. В своем экстренном прыжке с подоконника в кровать я зацепилась за штору, запуталась в ней. Карниз упал, ударив меня в глаз.

Романович в полном недоумении смотрел на эту картину.

– Доброе утро! – сказала я, все еще пытаясь самостоятельно выпутаться из шторы.

– Может, тебе помочь?

– Не подходи! Убью карнизом!

И много, интересно, он оплодотворил этой ночью?

Пока он мыл лапы визжащему от недовольства Пигги, я все-таки вылезла из шторы. И стала искать троксевазин. Мой фингал под глазом был самым что ни на есть превосходным завершением этой ночи!

Из ванны послышался визг. Романовича.

Это значит, что он решил подмыть зад Пигги чересчур прохладной водой. Элементарно, Ватсон.

Мы встретились в коридоре.

– Может, ты меня заклеишь? – показал он мне прокусанный палец.

– А ты меня помажешь? – выставила его обозрению я только что полученный синяк.

– Ладно, я пошел привинчивать карниз!

– А я домывать Пигги.

Мы встретились на кухне.

– Слушай, давно хотела спросить, – начала я, не отвлекаясь от своей новой статьи, которую только что распечатала, – как называется мужчина-проститутка?

– Мачо-фигачо! – не задумываясь, ответил Алек.

– Просто не хочется употреблять имен собственных в статье!

Романович странным образом поднял глаза.

– Не обращай внимания! Так, плоды моего воображения!

Романович чуть не поперхнулся чашкой кофе, но все же из рук не выронил.

– В холодильнике есть яблоки и груши – покушай ПЛОДЫ деревьев, – на предпоследнем слове я сделала особое ударение.

– А тебе никогда не говорили, что нехорошо читать чужие сообщения?

– Тебе кто-то мешал его стереть?

– Не начинай. Я спать хочу. Слушай, у кофе какой-то странный вкус...

– Кстати, надеюсь, ты брал кофе из золотого пакета, а не из банки с надписью «Coffee» – там какательный, для очищения организма.

А вы говорите коктейль «месть за минет». Учитесь, детки!

Искать телефон, который стоит на беззвучном режиме, то же самое, что пытаться замазать синяк тональным кремом. Оба процесса могут затянуться на вечность.