Текст книги "Право на месть (СИ)"
Автор книги: Мария Суворова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Алиса, – услышала обеспокоенный голос отца. – Ты, – а теперь голос был больше возмущенный.
– Здравствуйте Григорий Аполлонович, – отпустил меня Леша и сделал шаг вперед, чтобы поздороваться с папой.
– Здравствуй Леша, – пожал протянутую ему руку, – какими судьбами?
– Ему скучно жить стало, вот приехал на малую родину, – выдала очень недовольная Ева.
– Это не плохо, а что тут делаешь? Так себе место для встреч, – усмехнулся папа, а мне очень хотелось, чтобы Савельев уже ушел.
– Были некоторые дела, – он поймал мой взгляд, который я усердно прятала, – но я уже все закончил. Алиса жду тебя в машине. Вам всего доброго. Ева, – на этом он сделал паузу и зачем-то улыбнулся ей, – всего хорошего.
– Да уж, спасибо, – буркнула она отворачиваясь.
Пока я, удивленная, смотрела вслед уходящему Леше, к нам подошла медсестра.
И что, он будет жать в машине столько сколько нужно?
– У них шуры муры? – услышала отца позади себя, они шли рядом с Евой.
– Не знаю, он странный и очень козлистый, – вздохнула Ева, – вырос мальчик и превратился в акулу бизнеса, кусачую очень.
– Да ладно, очень воспитанный мальчик был, – не верил отец.
Нас привели в какой вип корпус. Других слов даже нет. Он очень контрастировал с тем местом, где мы были минуты три назад. Огромные окна, белые стены, и никого линолеума. Даже, кажется, пахло по-другому. Тут нет ощущения больницы, скорее санатория.
– Это что паркет? – удивилась Ева, вглядываясь в пол.
– Похоже на то, – я даже шаркнула по полу, чтобы точно быть уверенной в наших догадках.
– Куда вы нас ведёте милая леди? Мы не уверены, что сможем оплатить такие хоромы. И это я еще не видел самой палаты, но она никак не может быть хуже этого коридора.
– Вы будете лежать в этом корпусе, распоряжение главврача. Здесь тише, спокойнее и само собой комфортнее. Таких палат не так много, они на тот редкий случай, когда пациенту нужда тишина и покой. А еще поменьше гласности.
– А в прошлый раз чего мне не так сильно повезло, и лежал с дедом под сто лет? Он мне рассказывал, как нужно охотиться на медведя! Зачем мне медведь!? До сих пор не пойму, чего он решил со мной поделится этой информацией. Да и так себе были советы, если только есть желание покончить с собой каким-нибудь изощренным методом.
Тихий смешок медсестры и наш погромче отец принял за комплимент. Мне он не рассказывал про такое знакомство раньше.
Мы наконец пришли в палату и обомлели. Это была однокомнатная квартира с всеми удобствами. Диван, кровать, телевизор, кондиционер. В углу все необходимое для того, чтобы можно было что-то приготовить, дальше была дверь в сан узел, он был совмещен, и очень просторный.
– Я в шоке, – шепнул папа, когда наш осмотр был закончен.
– Я тоже, – шепнула в ответ.
Эти двое были уверены, что я оплатила такие хоромы, но правда была в том, что я даже не разговаривала с главврачом.
И это все просто так?
Что-то мне подсказывает, что врядле все это, на безвозмездной основе.
Глава 14
– Послушай… – осекаюсь, натыкаясь на взгляд рабовладельца.
Очень странный спокойный взгляд не просто удивлял, он вышиб из головы все мысли.
Не меньше часа ему пришлось меня ждать. И конечно он не должен был быть спокойным. Да вообще о каком спокойствии можно говорит? Он всегда злой.
Торопиться я бы и хотела, но это было невозможно. Во-первых, нужно было заполнить документы, к слову, в конце, у меня немного замлела рука и были мысли попросить Еву помочь, в этом, как оказалось, не легком деле. Во-вторых, как только медсестра ушла, пришел лечащий врач и рассказал нам всем какие процедуры намечены на эти две недели. Я же не могла просто встать и уйти, хотя признаюсь слушала через слово, все мысли были о том, что я скажу Савельеву, когда сяду в машину.
Немножко, самую малость, я надеялась, что он уедет, а когда мы встретимся он остынет или уедет в командировку, что было бы слишком хорошо даже для мечтаний.
– Ты хотела что-то сказать или передумала? – напомнил о своем присутствии Савельев.
– Я не знаю, что тебе сказать, – не без грусти сказала, – потому что думаю, что ты все знаешь. Я пустое место для тебя, все слова будут мимо.
– Мне нравится, что ты стала немного благоразумнее, это после встречи с врачом, или эффект больницы в общем? Эффект Плацебо так сказать, побыла в святилище здоровья и мозг будто стал думать на процент правильнее?
– С чего эта многословность? – вылупив глаза от его речи, повернулась к нему, я правда это слышала, или мне почудилось?
Теперь моя очередь злиться. Что это? Сарказм? Спокойный взгляд? Кажется, что я попала в сказку, где все, не то, чем кажется!
– Поехали, – махнул водителю, не обращая на меня никакого внимания, машина плавно тронулась с места. – Я договорился о надлежащем прибывании твоего отца в больнице.
Он наверно ждет слов благодарности, но их нет в моем словарном запасе. Я просто смотрю на него немного непонимающе. Зачем ему это? Я бы могла сама договорится. Я была на пути к решению этого вопроса!
–До того, как ты что-то выдумаешь скажу, что сделал это не для тебя.
Ну вот, теперь кажется все более правдоподобно.
Усмехнувшись, он продолжил:
– Мы поедем в замечательную столицу нашей огромной родины, чтобы присутствовать на переговорах. От тебя будет требоваться только твое присутствие и молчание. Думаю, у тебя есть все шансы справится с этой сложной задачей?
– Зачем я там?
– И правда, зачем ты там… так нужно? – посылая один из своих убийственных взглядов дает понять, что ответов у меня не будет.
– Зачем? – не унималась, – кому?
– Ох и надоедливая ты, – театрально вздыхает, я не узнаю его. – Дело в том, что переговоры будут проходить в неформальной обстановке, на празднике, так скажем. Все будут с женами, а я один… У меня нет времени кого-то искать. Мое присутствие без пары может затруднить переговоры. Ты будешь, моей спутницей.
– Нет, этого я делать точно не буду, – мало мне ночей, так еще и днем нужно быть с ним рядом, увольте, – делай что хочешь, хоть почку забери, – это уже себе под нос, но уверена, что меня услышат.
– Я не спрашивал у тебя, хочешь ли ты этого, – безэмоционально и очень четко говорит, не поднимая глаз от экрана телефона. – У тебя есть пара часов чтобы свыкнуться с этой мыслью.
– Я Не Поеду Никуда, – по слогам чтобы он наконец услышал меня.
Что-то в районе извилин щелкнуло, что стоило промолчать. Но эмоции взяли вверх, о чем я пожалела ровно через секунду.
Я так долго мечтала стать ему кем-то больше, чем просто репетитором, или другом, а потом стать хотя бы никем, но не врагом или человеком, которого он ненавидит. Моя душевная травма началась слишком рано.
Сначала я почувствовала боль в плече, а уж потом увидела злое лицо в миллиметре от моего собственного. Его дыхание обжигало кожу, места на которые падал взгляд Леши начинали покалывать, доставляя почти болезненные ощущения.
Все что с ним связано доставляет так много эмоций, что разрывает на части, на куски, будто меня едят волки, по кускам отрывая плоть.
Сейчас, спустя много лет, я начала понимать, на сколько сильно, в школе, я привязалась к нему. Его невидимая защита, не значительная для многих, но не для меня, была поводом для мечтаний. Ночью, когда меня никто не видел и не нужно было притворяться, я могла помечать о нем, о том, что он тоже влюблён в меня тайно, и это были лучшие ночи в моей жизни. А после них были худшие, с кошмарами и полным понимаем, что лучше не будет. Время не лечит, оно дает возможность все как следует переосмыслить и смириться.
Поэтому я и решила не привязываться ни к кому. Жить в мире, где есть только я и самые близкие, безопаснее. Никто не сделает больно.
– У тебя вообще инстинкт самосохрания выключен? – прорычал, напоминая зверя. Я потерялась в пространстве и ароматах, кожа и кофе, и еще что-то. – Прекрати пререкаться, я и так держусь из последних сил. Не вынуждай меня становится плохим, это для тебя будет фатально.
Мне должно быть страшно, но черт! Страха не было. Что-то другое, горячая лава потекла по венам. Я как шальная смотрела на его губы и не могла начать пугаться.
– А сейчас ты какой? – пересохшими губами спрашиваю. —Хороший?
– Да. Считай, что так.
Пару мгновений мы молча смотрим друг на друга, и каждый, я уверена, думает о своём. Он, как сильно меня ненавидит, а я думаю, где бы тоже так научиться.
Он все же сел на свое место отпустив меня. Стало немного зябко, и совсем не весело. Хотя весело мне было давно.
– Мы едем в торговый центр, нам предстоит огромная работа. Сделать из тебя мою женщину почти невозможно, но выбора нет.
Я почти уверенна, что мужчина как-то другим способом должен добиваться женщину. Но это не про нас. Куда не посмотри везде сны и фикция.
– Можно пересадить сердце например...
– Или отрезать язык, – это уже Савельев. – Думаю, это решило бы кучу проблем.
– И что же должна носить твоя невеста?
Натыкаюсь взглядом на девочку с отцом, которая с удовольствием ест шоколадное мороженое, а папа улыбается ей и вытирает испачкавшуюся курточку девочки. Они наверно в ожидании мамы, которая бродит по магазинам в поисках удачных покупок. Улыбаюсь, видя довольные глаза ребенка, как же мало им нужно. Во рту прям почувствовала
– В первую очередь мозг, – ответил, шагая рядом вдоль магазинов.
– Оу, ну тогда я точно не подхожу, может на выход?
– Если ты думаешь, что твои слова способны что-то изменить, то зря. Они могут меня вывести из себя, и время станет для тебя невыносимыми. И еще до того, как ты подумаешь, что больше некуда, поверь я находчивый, – его взгляд лучше любых слов дает мне понять, что так и будет.
Это были бесконечные часы по многим причинам. Во-первых, я не люблю примерять кучу вещей, это трата времени. Мне известно, что встречают по одежке, но я всегда делаю ставку на то, что находится внутри, в моей голове, а никак не на моих плечах. Во-вторых, вещи, которые мне приходилось мерить не совсем мне подходили. Да они совсем не подходили мне!
Я молчала лишь из вредности, потому что он точно ждал моих комментариев. Я мерила все, что он мне давал или симпатичные консультанты. Платья, брюки, шубы. Когда в моей примерочной появилось нижнее белье, я клянусь Савельев ждал моих комментариев, и надеюсь, я оставила его неудовлетворенным молча примеряя его. Красное, белое, желтое, кружевное как на первую брачную ночь и черное прикрывающее лишь, да ничего оно не прикрывало! Моя фигура не сильно отличается от фигуры подростка, маленький рост, маленькая грудь и абсолютно плоская попа, но белье сделало что-то невероятное и, кажется, грудь выглядела пышнее, да и попа стала объемнее. Красивое, надеюсь выбирал не он.
Немного покрутившись у зеркала, я все сняла и сказала, что ничего не подходит.
– А это еще зачем? – увидела, как он выбирает колготки, чулки, с умным, знающим свое дело взглядом.
– Под платья носят колготки, а под некоторые приходится одевать чулки, чтобы не было видно швов, это ты должна знать, – закатив глаза сказал, даже не глядя на меня.
– Да от куда же мне знать?! Размер вы наверно мой знаете, так что может я схожу за кофе?
– Иди, – отмахнулся он от меня, а мне только того и нужно было, чтобы выйти из магазина.
Реально стою в очереди и читаю молитву, чтобы это был последний магазин. Мы накупили кучу вещей, и я уже думаю, как буду их продавать в какой-нибудь секонд. Или просто отдам нуждающимся, хотя кому нужны такие платья.
– Что будете заказывать? —врывается в мое сознание голос бариста в фирменной кепке.
– Капучино и американо с собой и вот этот, – тыкаю пальчиком в пирожное за стеклом, – красивый десерт.
Имею право.
Один глаз наблюдает за баристой, а другой за парочкой, которая сейчас выбирает мне чулки.
Я не одену их ни за что. Пусть даже не надеется.
Сажусь за столик и первым делом ем пирожное. У меня не было аппетита последние недели, а сейчас прям чествую голод, который одним пирожным не утолить.
Оно такое маленькое, чувствуется карамель, кусочки шоколада и нежный крем. Оно прям состоит из крема. Никаких сухих коржей, непонятной пропитки и странного привкуса.
Когда с пирожным было покончено делаю глоток кофе и на секунду, лишь на нее, забываю, где я, с кем и вообще суровую реальность.
– Пошли, у нас еще по плану как-то облагородить эти твои пряди, – раздается над ухом.
Облизываю пальцы, забыв, что я их даже не мыла. Отдаю «начальнику» его кофе и сделаю за ним. Он не знает, что эти пигменты в моих волосах никак не вывести пока они сами не смоются, а закрасить их я не дам ни за что на свете. Но пусть попробуют.
– От тебя требуется не так много, поддерживать разговор и не шарахаться от меня. Иногда я буду дотрагиваться до тебя и даже, возможно придётся улыбаться. Но для дела потерплю, а ты пожалуйста не выводи меня. Будут сложные вопросы, или опасные, иди ко мне. И улыбайся, просто улыбайся.
– А если в этот момент ты будешь в туалете? Мне все-равно идти? – не без сарказма задаю вопрос.
Чулки остались в номере, поэтому чувствую себя чуть лучше. Но не на столько чтобы расслабится. И не на столько, чтобы выпрыгнуть из автомобиля на ходу.
– Прослушай – впился в меня своим злым взглядом Леша, хотя минуту назад он был вполне спокоен. – Это твоя работа, и не мне тебе объяснять, как нужно ее выполнять. От тебя не требуется решения сложных задач, прошу не делай так, чтобы я думал о тебе еще хуже, чем сейчас.
– Ты что серьезно считаешь меня виноватой? – стукнув рукой о мягкий диван заднего сиденья повернулась к злодею.
– А ты не считаешь?
– Нет, в чем моя вина? Я что начала ту войну? Или может я их отправляла на нее? Нет, – прикрываю глаза вспоминая два гроба, которые стояли рядом со школой.
Я приходила с ними проститься. Наша последняя встреча была не лучшей, но это было не важно. Тогда, да и сейчас, уже это все не имеет никакого значения.
– Если бы ты не переехала в наш город… Этого всего не было, – не понятно, про что именно он говорит, о нашем детстве, или о том, что происходит сейчас.
– Да, конечно, во всем виноваты мои родители, которые решили размножиться, тебе на зло, – кривлю лицо.
Программирую себя на то, что я ни за что на свете не заплачу. Позже, в комнате позволю себе порыдать, если это будет нужно, но сейчас показывать свою слабость. Нет, он не дождется.
– Может быть…
Он молчит, и я тоже.
Почему-то кажется, что любые разговоры будут бесполезны. Он непрошибаемый придурок, который не хочет меня слышать и слушать.
Отель, куда мы приехали с аэропорта, был отличный. Но плохо было то, что номер у нас один, хоть и двухкомнатный. В каждой комнате свой санузел, у меня еще и огромная ванная, в которой можно не только расслабиться, но и утонуть.
Сейчас уже вечер, и Ева поразилась бы моему внешнему виду. Я выгляжу очень хорошо, утонченно. Черное маленькое платье, короткая легкомысленная шубка и брильянты, которые я пыталась снять, но остановилась, услышав пару ласковых.
Высокая прическа, со слегка вымывшимися, но все еще яркими прядями, которые я отвоевала, прибавила мне пару сантиметров. Макияж, будто его нет, сделал меня какой-то легкомысленной и блин, красивой. Я нравилась себе.
Между нами стена из кирпича и еще более толстая из обид и взаимного непонимания. Он никак не покушается на мое личное пространство, естественно, он дал понять, что как женщина я ему полностью безразлична. Но мысль о том, что он рядом, уже меняет атмосферу внутри меня.
Сегодня у кого-то день рождения. Сидеть мы будем с нашими потенциальными партнёрами. Для которых важно, чтобы их партнер был не одинок, по-моему, бред какой-то. Я бы подумала, что это подкат был это кто-то другой, ну серьёзно! В наше время уже ни для кого не важен твой статус, ум, креативность подход к делу– вот главные критерии, а не, блин, есть ли у тебя жена или невеста!
И если это условие будет соблюдено, то сегодня возможно будет подписана выгодная сделка для Савельева. И может быть, это моя мечта, он будет счастлив и покинет наш город и мои и сны навсегда.
Я не знаю у кого день рождения, не знаю с кем мы сидим за одним столом. Наверно этому выхухолю кажется, что этого достаточно, чтобы я делала свою работу сути, которой мне так и не получилось понять.
Автомобиль плавно останавливается. Иногда мне кажется, что это сон, и не приятный, а какой-то фильм ужасов, где в конце все умрут и не самой гуманной смертью. Но реальность приходит вместе с ароматом Леши и его злыми глазами.
Основатели ресторана решили не заморачиваться с названием, ресторан куда мы приехали называется «Престиж». Вывеска светится разными огоньками, а дорожка к входу подсвечивается красным. Оригинально.
– Сиди, – открывая свою дверь приказал Леша.
Я бы просидела в этой комфортной машине весь вечер, но знаете мечтать не вредно.
Дверь с моей стороны открылась меньше, чем через минуту и я увидела протянутую мне руку. Но не шофера. На руке был знакомый браслет и языки пламени, которые прятались в рукавах рубашки. Когда мы учились в школе у него не было тату.
Мне ничего не оставалась как выполнять свою работу. Вложив свою руку в его, я вышла из машины.
– Улыбайся, – прижимая меня к своему боку сказал он.
Сейчас, когда наши тела в такой близости и он мне не говорит гадости улыбаться – это последнее чего хочется. Но нервный смешок вылетел из моего рта раньше, чем я его закрыла.
Машины прибывали одна за одной. Смущало наличие прессы и охраны, значит это не простой званный ужин. Может и звезды будут.
– Не забывай идти, – услышала голос и тут же чуть не упала.
Мужская и уже знакомая руку быстро перехватила меня за талию и не дала упасть в этом великолепном наряде.
– Осторожнее, – Леша прижал мое тело к своему еще крепче, – мне бы хотелось решать рабочие задачи, а не следить, чтобы ты не сломала руку или ногу.
Подняв свои глаза, хотела сказать, что не этого ли он хочет? Моей боли в любых ее формах.
Все слова разом вылетели из головы.
Я утонула в океане серых глазах. Шторм, как минимум семь балов. И я бы с удовольствием упала в эту бездну, напоследок, перед тем как утонуть.
Глава 15
Первый раз в жизни я абсолютно точно не в теме. Даже не стараюсь прислушиваться к разговорам и быть полезной.
Я просто ем виноград и пью шампанское, не забывая «томно», так он мне сказал, улыбаться ему.
Поймав себя на мысли, что я могла бы так жить вечно, даже поперхнулась.
Не для этого я столько училась. Но теплая ладонь на моем бедре вышибла все мои мозги.
И, кажется, после третьего бокала я перестала изображать томный взгляд. Он начал как-то сам изображаться.
– Алиса, – обратился ко мне Роман, – расскажите о себе.
– Вы же не женаты Леш? – тут же обратился к «начальнику – жениху».
– Нет, мы, кажется, счастливы и так, – Леша немного сильнее сжал мое бедро, если это какой-то знак, то я ничего не поняла.
– Да, – улыбнулась Роману, а потом и Леше, —для меня не важна печать в загсе, куда важнее истинные чувства и отношения между нами, – сказала без запинки. – Мы решили расписаться, когда этого захотим или перед рождением ребенка, – совсем меня понесло.
– А вы еще не думаете, о детях? —кажется лучше бы я молчала, но он сам мне наливает, так что.
– Нет пока, – опережает меня Леша, понимая наверно, что не все сейчас в себе могу контролировать, – мы не так давно воссоединились, так что сейчас наслаждаемся обществом друг друга.
Я не смогла сдержать удивленный взгляд, за что и поплатилась. Коротким поцелуем в губы. Это произошло так быстро, что в пору думать не обман ли – это зрения.
Он только недавно говорил какая я плохая, лживая. А сейчас как ни в чем не бывало целует и нежно гладит ногу. С ним точно не все в порядке. Я тут совсем не при чем.
Это не я лживая, а он. Да такой профессионал.
– Дети – это истинное счастье, особенно для матери, – улыбнулась Антонина, жена Романа, – у нас двое детей, и кстати, когда родилась Лерочка мы ещё не были женаты.
Они такая гармоничная пара, друг-друга дополняют и, кажется, умеют читать мысли друг друга.
– Потанцуем? – раздалось рядом.
Поворачиваюсь к нему корпусом и улыбнувшись поддаюсь вперед, это все шампанское.
– Это часть работы, или экспромт? – говорю тихо, так, чтобы только он мог меня услышать.
– Поднимай свой зад и пошли, – похоже все-таки приказ.
Не дождавшись моего ответа, Леша встал и потянул меня вслед за собой. Его рука сильная и горячая держит мою маленькую. Резко останавливается, поворачивается ко мне лицом и вот мы уже медленно движемся по небольшому кругу в танце.
Он мог бы стать моей опорой в этой жизни, а кем стал? До врага пока не дотянул, до друга путь длинный, да и не смогли бы мы стать друзьями, это я усвоила еще в школе.
От его нежных поглаживаний по спине, плавится все тело, а кровь бежит по венам лавой.
Так. Стоп. Какие поглаживания?!
Даю мысленно себе пощёчину.
– Иногда мне даже странно, что ты не погубила бизнес своего отца, хотя ты была в шаге от этого, – все так же на ухо вполне серьезно пошатнул мою самооценку.
– Вообще то у меня неплохо получалось, —мы так плавно двигаемся, что мне даже не нужно следить за ногами, они сами как-то нашли ритм и двигаются без участия мозга.
– У тебя ужасно получалось, – сказал поверх моей макушки, – почему ты не пошла в учителя? Ты ведь мечтала учить малышню, быть их первой и так далее.
– Ты помнишь.
– Я много чего помню Алиса, жаль у тебя не такая хорошая память.
– Что я забыла? – остановилась, но сделать шаг назад не дали его объятия.
Мы ведь работаем. У нас план.
– Это уже не важно, – неожиданно отпускает меня и просто уходит к столу.
Я растеряна, не понимаю почему он все время разговаривает со мной загадками. Я никогда не была сильна в судоку. Мне так хочется узнать, что в его голове. Открыть черепную коробку и таки посмотреть на все его глазами.
Мне нужен перерыв. Разворачиваюсь и иду к официанту чтобы узнать, где здесь туалеты.
Такое пафосное место. А вот доработать туалеты почему-то не догадались.
Стою в очереди мысленно думая, что будет если я больше не вернусь за стол. Он что-нибудь придумает, ну а потом.
С ним никогда не бывает легко, и в этот раз переживу.
Доходит моя очереди и закрывшись в шикарной уборной смотрю на свое отражение.
Симпатичная женщина, у которой все было не плохо. Да были проблемы, да были воспоминания и угрызения совести. Но я жила, и видела будущее. Сейчас все туманю. А я ежик, который не знает куда идти.
О том, чтобы бороться нет даже мыслей. Не хочется, и не за что.
Руки чесались от желания смыть весь макияж и растрепать прическу. Превратится в себя.
Это не поможет.
Лёша выволочет меня через черный ход, и я устану выслушивать от него угрозы и ругательства.
Нужно просто ждать, будет же конец этого цирка?
Пробегаюсь помадой по губам, услужливо подаренной мне визажистом.
После вдоха выдох и вот я уже иду к нашему столу.
– Я тебя потерял, – он старается улыбаться, выходит так себе.
Момент упущен, этот вечер мог стать неплохим.
– Это невозможно, – провожу рукой по колючей щетине, которая ему очень идет, – куда же я от тебя денусь.
Только нам двоим известно, что это значит на самом деле. Все за столом уверенны в наших романтических отношениях, хотя не знаю можем ли мы хоть кого-нибудь убедить.
В голове что-то щелкает.
А что, если… И вот у меня уже есть план.
Или после него он меня отпустит, или убьет. Меня устраивает и тот и другой вариант. Еще бы у папы была положительная динамика.
Весь оставшийся вечер я в прострации от собственного плана. Он ужасен и врядле приведёт меня к чему-то хорошему.
Опрокидываю ещё пару бокалов залпом уже на пути к выходу.
– Куда... – отбирает третий бокал из моих рук Алексей, мать его, начальник. Последний, между прочим, на подносе, который я, можно сказать, выхватила из рук другой дамы. Не удобно получилось.
– Э-эй, – шатаясь надуваю губы, я так представляю свое лицо сейчас, но возможно оно просто перекошено, – Он мой последний.
– Тебе уже хватит, – держа меня за талию прибавил ходу, – не хватало только тянуть тебя в номер.
Он и не догадывается, что это и есть мой план на сегодняшний вечер.
Я пьяна, но не на столько чтобы не идти, но я ведь дама и на каблуках, так что эту роль смогу сыграть.
Льну к Савельеву, заставляя его обнять меня еще крепче. Он растерян, но не подает виду.
– Мы справились? Ты заработаешь свой уже не первый миллион? Оно того стоило вообще? – тараторю, когда мы уже вышли на улицу.
– Помолчи, – не зло, что странно, сказал он, – хоть минуту дай мне тишины.
Возле нашей машины уже стоит водитель с открытой дверью. Я такая смелая, что сама себе удивляюсь. Мой план провалиться процентов на девяносто.
– Как вечер? – спрашивает водитель.
– Отлично, – улыбаюсь пока меня подталкивают к машине. – А как вам работается с этим тираном? Мыслей уволиться не было?
– Нет, – улыбается он, —очень хорошо работается с Алексеем Павловичем. Мне повезло.
Ничего не говорю, но я с ним очень даже несогласна. Мне нужно кое-что изобразить, и чтобы все получилось лучше не отвлекаться.
Делаю вид, что запутываюсь в ногах. Театрально, на сколько способна, падаю на заднее сидение только верхней частью тела, оставляя свой тощий зад снаружи. Я не умею соблазнить мужчин уж что вспомнила.
– Господи, что там? Залезай уже целиком, – устало, а не возбужденно говорит Леша, чем расстраивает меня.
Савельев немного подталкивает меня, когда я уже одной ногой оказываюсь в машине. Сил устоять и трезвости не хватает поэтому я просто бревном падаю в машину.
Вообще-то в романах все по-другому, томное дыхание при виде прелестного зада, и тому подобное. Мой зад недостаточно хорош, чтобы по нему томно вздыхать?! Или я с все-таки делаю что-то не так.
Я точно слышала вздох. Скорее обреченный, чем томный.
– Ты еще и меры своей не знаешь, – усаживаясь вслед за мной и неаккуратно спихивая мои ноги с сиденья проворчал Савельев.
Молча усаживаюсь и поправляю платье. Одна битва, как говориться не война.
– Так что? – вынимая одну за другой шпильку, подаю голос.
Часа полтора назад, места, где эти шпильки касались кожи, начали немного зудеть. Вытягиваю их, поражаясь количеству метала в голове. С каждой новой шпилькой в руках становится легче дышать, даже с учетом на то, что шпильки не редко оказываются в волосах. Отрастут.
– Что? – не понимает он.
И я, кажется, забыла, что.
– Как все прошло, интересно же, тем более я старалась, – кажется вспомнила.
– Напиться и оттоптать мне ноги ты старалась, – опять не смотря на меня ответил. И опять без агрессии и оскорблений.
– Да что у тебя в телефоне такого интересного? – не выдержав спрашиваю, выхватывая телефон. – Каждую свободную секунду пялишься в него, а это вредно и не красиво.
Ничего не сказав, просто выставил руку. Конечно, я заблокировала телефон, не смотрела в него. Мне хоть и интересно, но не столько, чтобы вторгаться в личную жизнь человека, который этого точно не хочет.
Кладу смартфон на его ладонь и отворачиваюсь к окну, не красиво. Но мне не стыдно.
Мы молчим, но в телефон Леша больше не смотрит. Что угодно отдам, но я почти физически чувствую его взгляд.
И ужас в том, что как только он престаёт себя вести как кретин у меня нет на него обид и злости. У меня наверно не все дома, это не нормально.
Дорога домой занимает очень мало времени, уже ночь так что пробок нет.
В теплом салоне меня развозит еще больше и мой план уже кажется ужасным и невыполнимым. Хочется спать.
Леша выходит, а я не могу и не хочу. Все тело стало вмиг тяжёлым.
– На выход, – открыв дверь с моей стороны заглянул в салон водитель, – мы приехали.
– Хорошо, – глаза не хотят открываться, – а можно мне немного посидеть тут?
– Нет, —это уже сказал не водитель.
– Бессердечный, – выбираясь из теплого салона заметила очевидную вещь.
Он не должен был этого делать, но и тут, когда никто не видит ему пришлось приобнять меня, чтобы дойти до лифта. Но в нем он не отпустил меня. Возможно думая, что я просто грохнусь, или по какой-то другой причине. Это мой шанс.
Не ожидая от меня ничего подобного, он просто замер, а я ещё крепче обхватила руками его плечи и прижалась губами. Смелее, чем тогда.
Он не отпрянул, лишь сильнее сжал талию. Его губы казались такими мягкими, теплыми, как тогда, на крыше, где я впервые поцеловалась.
Прижимаясь к нему всем телом, целовала как будто в последний раз. Это может и есть последний раз, и сдерживаться не хотелось. Хотелось почувствовать его, как будто все по-настоящему. А утром забыть и жить дальше.
Неожиданно меня откинуло, то есть он толкнул меня так, что я еле удержалась на ногах.
Услышав удар по кабинке, я все же повернулась к нему.
– Что ты творишь? – прорычал, зарываясь руками в свои волосы, – что ты делаешь? – почти прокричал.
Я не отвечала, мне нечего ему сказать.
Лифт пропиликал и створки начали разъезжаться. Не смотря на Лешу быстро вылетела из кабинки. На секунду мне почудилось, что ему тоже приятно, как и мне. Что он именно меня крепко дерзал в руках и отвечал на поцелуи.
В холле было тихо, тусклый свет был только по периметру. Днем он освещен хорошо, а сейчас ночь и столько света не нужно. Наш номер почти у самого лифта, но у меня не было ключей. Воти сейчас очень хотелось сбежать, а если он захочет поговорить сейчас я и правда провалюсь сквозь землю.
Прикрыла глаза, облокотилась стену и начала ждать, когда дверь наконец откроется и можно будет сбежать в комнату.
– Что ты задумала? – шёпотом спросил, поднося ключ карту к двери.
– Ничего, – все так же с прикрытыми глаза ответила.
– Не верю. Ты делаешь только хуже, – это звучало как обещание.
Хорошо, что света в холле почти не было, и он не видит всю степень моего смущения, это наверно и есть возбуждение. Когда кровь по венам течет с такой скоростью что мысли сбиваются, как и дыхание и хочется еще. Этих болезненно приятных ощущений. Желание само собой появляется дотронуться до голой кожи, прижаться губами к шее, оставить влажные поцелуи на всем теле, исследовать его. Мне это столько раз снилось, и ощущения были такими реальными, что, сейчас почувствовав его, желание отдаёт зудом на кончиках пальцев.
– Ты пожалеешь, – подойдя ко мне вплотную сказал перед тем, как продолжить то, что началось в лифте.
Прижался губами к губам, не пытаясь углубить поцелуй, ворваться языком. Он будто исследовал губы, нежно касаясь и лаская их. Обхватил шею и заставил приблизиться к себе близко, так, что между нами не было ни сантиметра. Рвано, страстно и немного грубо впихнул меня в темный номер.
Он точно этого не хочет, или хочет и борется с собой.
– Давай забудем кто мы, – стягивая пиджак с его плеч проговорила тихо, – один раз, давай просто будем.
– Это невозможно, ты всегда будешь Алисой, занозой в моей голове, – приподняв мой подборок пальцами, посмотрел будто в душу и добавил, – и никак не вытащить ее.
