Текст книги "Право на месть (СИ)"

Автор книги: Мария Суворова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 12

Алексей

– Куда еще ты камеры установил? У меня в квартире надеюсь нет слежки?

– Зачем мне она? Ты и так мне все рассказываешь, даже когда я не хочу знать, – сказал, все еще смотря в монитор, в котором пустая, слегка испорченная гостиная уже пустовала.

– Кто тебя знает. И что ты сделаешь с нашей мышкой? – мне не понравился его заинтересованный тон.

– А что я могу? – закрывая приложение взглянул на друга.

Наказывай не наказывай ее, она все равно не станет умнее или опытнее. Это я понял давно. С ней сложно, ее мозг работает таким образом, что как не пытайся угадать, о чем она думает и что сделает, все равно не выйдет.

Но блять что ей нужно было в моей спальне?

– И вообще все твои планы – это полная дичь. Начал за здравие, а сейчас скорее за упокой. И вообще, – Денис встал со стула, который, сам же и притащил, и пошел к дивану, – мне кажется твои друзья были придурками.

– Я вот уже думаю, что все мои друзья придурки, – не тонко намекнул на него. – Но я послушаю твою версию.

Даже если не захочу слушать, он все равно ее скажет. А так, хотя бы видимость создам, что решение принимаю я.

Все пошло не по плану. Мне нужно было все забрать у нее, как она у меня. И исчезнуть в светлую жизнь, в которой я бы не оборачивался на прошлое, забыл о ней, перестал ощущать хоть при мысли о ней. Нет, не хочу, чтобы и мысли о ней проскакивали в голове.

Но что сейчас происходит, непонятно. Я разыграл многоходовку, но сам же в ней и запутался. Хотя, конечно, разобраться не сложно, факт в том, что мне не хочется. Не могу отпустить по многим причинам. Одна половина разума хочет забыть, а вторая нашептывает: «И что же дальше? Не будет её, мести, не будет возможности быть с ней, даже если она отравляет мою жизнь как яд.»

Можно все бросить и уехать, хороший вариант. Правильный. Меня здесь не держит ничего. Никто.

Но я все еще здесь, сижу и решаю задачи, которые сам же и придумал. Вот сейчас тесты проверить буду.

Большего придурка этот мир еще не видел.

– Да не похожа она на роковуху! Ну сам посмотри. Я могу тебе зуб дать золотой, – к чему-то открыл рот и показал на свой красивый и ровный винир, – на отсечение, что она девочка еще. Так что думаю твои дружки тебе немного наврали.

– Зачем?

– Вот это интересный вопрос. Знаешь, что я думаю на этот счет. Вы все втрескались в нее, – обвел кабинет рукой. – И твои дружки, догадываясь, что бой уже проигран, решили тебя с поля боя вообще убрать. А ты повелся, как лопушок, – хохотнул, – единственное чем я могу тебя оправдать, ты еще ребеночком был. Маленьким и доверчивым.

– Этот маленький и доверчивый ребенок сейчас тебе всечет.

– Ну конечно, чуть что сразу всечешь, – ни капли не испугавшись пожал плечами.

Как он меня достал. И ведь сам же его попросил помочь.

Еще какое-то время он меня порадовал молчанием, но не долго. Вставая, он все же продолжил:

– Знаю, ты веришь в свою правоту, – подошел к столу, облокотился руками о него и поддался вперед, – но это не про нее. Измени свои планы и всем станет хорошо. Спроси ее как все было, может ее правда будет правдивее правды твои друзей? Я не хотел тебе говорить.

– И не говори.

– Я все-таки скажу, – ну конечно, по-другому и быть не могло. – Мне кажется, твои друзья шли не за смертью, они просто не отдавали себе отчета, что она их может там найти. Вообще не пойму, как можно было эту миленькую девочку обвинить в смерти.

– У тебя все?

– Я думал у нас, может быть, диалог? Может спор, в котором родится истинна.

– У нас может быть спарринг, в котором родится перелом руки. Твоей.

– Оу, – отвернулся и наконец то в сторону двери, – хорошо, что не головы. Еще немного и я сам приударю за ней. Все равно больше не за кем.

Мне было сложно обрести друга. Но Денис Азаев, решил, что мы друзья до того, как я тоже пришел к этому мнению. Он просто им стал, и все.

И за это я ему благодарен.

Мне не нужно было сюда приезжать и разыгрывать этот спектакль, жить дальше – это то, что мне было нужно. Но я чувствовал, что должен отомстить. Только сейчас я не совсем понимаю за что. Но мысль о встрече, о эмоциях которые будут на ее лице, лишили меня здравого смысла. Азарт бушевал в мне, будоражил и не давал мне подумать под другим углом. Я не хотел ее оправдывать, хотел лишь наказать. За то, что я не смог ее забыть, не смог смирится и не смог жить дальше.

Не могу поверить, что мои друзья могли так поступить. У нас было правило, мы никогда не скрывали симпатий. И это правило нарушил именно я. Мы трое его нарушили, если быть точными. Я понимал, что Алиса нравится им, но не думал, что так. И уж тем более, что могут рассказать такую сказку, в которую я и не думал не верить. В тихом омуте ведь могут, и черти водится.

Когда я остался один, без них, и без девчонки, которая мне нравилась, я решил, что всему виной она. Я винил ее во всех проблемах, во всех трудностях моей жизни. Не мог отпустить ее, но, чтобы не признаваться себе, что скучаю по ней, начал ненавидеть.

– Танюш, – вызвал секретаря, – принеси кофе.

– Это уже четвертая, Алесей Павлович может быть чаю? У меня есть отличный чай, вкуснее кофе!

– Давай хоть чаю, – бесполезно ней спорить, принесет вместо кофе цикорий какой-нибудь.

Чай мне принесла уже не Таня, а Алиса. Интересно с цианистым калием? Я уже вижу, с каким счастливым лицом она подмешивает мне дозу, даже чуть больше положенной, на всякий случай.

Не могу не смотреть на нее, иногда мне получается изобразить что-то подобно злости, или раздражения. Но еще больше я раздражен, когда ее не вижу. Ей идет ее новая прическа, я конечно не скажу об этом ей.

– Ты что же и правда раскаиваешься? – откладывая документы посмотрел, как она аккуратно, даже ничего не разлив, поставила кружку рядом со мной.

Ей пришлось подойти вплотную. Еще раз посмотрев на нее, увидел, что в ней от роковухи нет ничего. Абсолютно. И это капец как бесит. Она должна бороться, отстаивать свои права, свой бизнес. А она что? Как безвольная кукла сделала все, что я сказал. Она должна была драться за свое, а она так легко все отдала. Что с ней не так?

– Ты привезла бланки?

– Да, – отошла на пару шагов и из сумки достала небольшую папку, протянула мне и опустив глаза присела на стул.

Блять сама кроткость и послушность.

– Диктовала ответы им? – пристально смотря на нее ждал ответа.

– Нет конечно! – выпучила глаза и для убедительности еще и головой помахала, думая, что я словам не поверю.

– Проверим, – наблюдая за ней отложил папку.

– Ты что и там камеры установил? – тихо спросила, опять выпучив глаза.

– Конечно, везде, где есть ты, есть и камеры, – я умею блефовать.

А она совершенно не умеет отливать правду от лжи.

Это было понятно еще тогда, в другой жизни.

****

– Если я найду камеры в ванной или туалете тебе не поздоровится, – эмоционально выдает она.

Чай устремился обратно из моего рта, нельзя было подождать пока я проглочу! Она злая, пыжится, злится, но голос не повысила, это радует.

– Там есть что-то интересное? – прокашлявшись спросил, – или быть может я похож на извращенца, который будет подсматривать за тобой?

Казалось, краснеть уже некуда, но она удивляет меня и, кажется, становится похожа на черешенку, такую сочную и немного переспелую, я про цвет если что.

Она каждую секунду хочется взорваться. Даже непонятно как ола сдерживается. У нее написано на лбу, как бы она сейчас с удовольствием огрела бы меня чем-нибудь увесистым, например тяжелым органайзеров, на который мы, кажется, смотрим оба.

– Врядле там есть что-то особенное, – улыбнулся, продолжая, к злости прибавляется смущение.

– Это все? Я может пойду, – встала со стула с явным намерением исчезнуть.

– Сядь обратно, я не закончил, – точнее и не начинал еще.

Не спеша, наслаждаясь ее переживаниями я допил свой молочный улун. Так себе замена бодрящего напитка.

– Что тебе нужно было в моей спальне?

– Я комнаты перепутала, – не секунды не думая выдала ответ.

– Подготовилась значит к вопросу. Хорошо, иди сюда, – встал с кресла и показал куда именно ей нужно идти.

Воинственно посмотрев на меня, молча, что порадовало, встала и подошла ко мне.

– Садись, – показал на свое кресло.

– Зачем? – сверкнула взглядом. – Мне и так хорошо.

– Сядь, – показал на кресло, – или мне помочь?

Понимая, что я помогу она плюхнулась на мое кресло и держа ровно спину, упорно смотрела перед собой.

Мне не нужно было проверять, чтобы понять, что ее пульс взлетел до небес. Мой тоже немного барахлит, когда она рядом, но я справиться могу и не показать этого факта. Ей же с этим справится почти невозможно.

Наклоняюсь к столу, фиксирую голову рядом с ее лицом. Открываю видеозапись, которую недавно смотрел, выпрямляюсь, и даю возможность Алисе посмотреть на себя со стороны.

– Я вообще-то там была, – поджимая губы сообщает на том моменте, когда она бежит к телефону. Звук отличный, как и качество видео, поэтому мы оба слышим смачный мат, на который, до этого момента, я думал она не способна.

– Ты ведь знаешь, что это была не твоя квартира?

– Да, блин, я в курсе, что это не моя квартира. Мою у меня забрали, как и бизнес. Как и блин мое время, я думаю жизнь тоже забрали, просто пока не сообщили, что там было в том договоре, который я подписала.

– А чего ж ты не читала? – удивляюсь искренне.

– А мне что дали? – взрывается она, отдвигая кресло, пихая меня, не готового к такой прыти.

– Стоять– командую, держась за бок, не плохо мне прилетело по ребрам собственным очень удобным креслом.

– Да что ты мне сделаешь? Пока! – орет на прощание как истеричка и вылетает из кабинета.

Да что с ней сегодня? Бешеная какая-то.

– Гена, – говорю там Алису нужно перехватить и посадить в мою машину, пусть ждет там. Я скоро.

Никуда не спеша, иду на совещание. Пусть посидит, подумает над своим поведением.

Мне не нравится проводить совещание по скайпу, но пока другой возможности нет. Мой бизнес не буде ждать пока я туту наиграюсь в мстителя.

Раздаю задания, не до конца понимая все ли в порядке у них. Мой мозг не очень любит думать на весу, ему все нужно видеть воочию.

– Паш, – оставаясь на едине со своим замом, развязываю, душащий меня галстук, – скажи, что там с Новиковым?

– Он пока рыпается, связи ищет, но это не на долго. Думаю, уже скоро поймет, что выбора у него особо нет.

– Хорошо, держи меня в курсе. Мне не хочется, чтобы он сорвался с крючка.

– Да как же он сможет, – улыбаясь отвечает Паша, – у нас лучшая прикормка, – начинает гоготать мой доверенный рыболов. – А ты когда обратно? Тут все скучают, я ж не могу как ты, так нежно и строго с ними.

– Скоро уже, пусть не расслабляются.

Мой бизнес работает как швейцарские часы, каждая шестеренка знает, что ей нужно делать. Еще со школы я привык что, если уж начал что-то делать, делай до конца и хорошо. Плохо сделают другие.

Еще немного поговорив о планах на будущее, отключаюсь и начинаю собираться.

Офис уже почти пустой, без меня не могут уйти мой секретарь и водитель. Одного и другого отпускаю. Они нашли друг друга именно здесь. Первый раз я позволяю отношения в моей команде. Но они далеко друг от друга, и не мешают мне своими сердечками в глазах.

Алиса сидит в машине часа три. Прикидываю в уме ее состояние, надеюсь она успокоилась. Потому что я не совсем уверен, что начну ее успокаивать правильным способом. Хотя может это и есть правильный способ, я просто туплю.

Автомобиль тонированный, поэтому я лишен возможности увидеть, что творится внутри. Он не ходит ходуном, не горит, и окна на месте, значит все более-менее хорошо. За ней присматривал водитель, хотя как? Если окна, то тонированные, но он был рядом, в этом я уверен.

Осторожно открываю дверь.

Ничего.

Никто не кидается, и даже не орет.

Заглядываю во внутрь и зависаю на пару секунд.

Алисе наверно надоело нервничать, и она, свернувшись калачиком, спит на заднем сидении.

Что ей снится? Рот ее немного приоткрыт, и мне кажется, я слышу ее учащенное дыхание и всхлипы? Она что-то бормочет, и я, ведомый какой-то херней прислушиваюсь.

Но это нереально, нечленораздельно и вообще, мне кажется, она просто мычит. Слишком эмоционально.

Трясу головой, ну какое мне дело, что ей снится?

Сажусь удобнее и завожу мотор. Выезжаю на дорогу и не спеша, а точнее аккуратно еду к дому.

– Думаешь ли ты спящая принцесса просыпаться, – тихо говорю, спускаясь на подземную парковку, – я не понесу тебя на руках.

– Ты придурок, – шепчет, а я не пойму это мне или все-таки во сне. Но что-то подсказывает, что она и во сне это может говорить мне. – Я писать хочу очень, пошевелится не могу, сейчас пузырь лопнет.

– Ты что совсем края попутала? – от удивления даже притормаживаю чтобы не снести какую-нибудь машину.

– Зачем ты меня запер в машине? – шепчет, наверно, потому что и правда так сильно хочет в туалет. Я об этом не подумал если честно. Но она сама виновата, выводит меня постоянно. Напрашивается на грубость.

– Ты же убежала, это такой процесс воспитательный. В следующий раз выпорю ремнем.

Да лучше уж ремнем по жопе, чем описаться, – бурчит ворочаясь, ища наверно удобное положение, при котором ее мочевому капельку лучше.

Я честно не хотел, но воображение решило все за меня. В нем я перекидываю эту ершистую трещотку через колено, и… Блядь я чувствую, как кровь, кажется всего моего организма, стремится туда куда не нужно. Мой мозг лишен кислорода, и сейчас думает только член, который увеличиваться в геометрической прогрессии. Фокус бы удался была бы на месте Алисы какая-нибудь другая, от этой врядле я дождусь восхищения.

– Боже, выпусти меня! – подает она голос. – Интересно я смогу дотерпеть еще пару минут, нужно представать пустыню.

Она еще что-то говорит, кажется, даже сама с собой спорит.

В голове шумит, а перед глазами голая жопа. И не только жопа, она вся голая и покладистая, и, кажется, хочет этого наказания. Как и я, впрочем.

– Мне это не нужно, – повторяю сама себе несколько раз.

– А мне нужно, открой чертову дверь! – визжит она, а я морщусь.

Молча разблокирую дверь и жду пока она скроется из поля зрения.

Глава 13

Сегодня отца кладут в больницу, я и буду самой ужасной дочерью, если не приеду и не отвезу его сама.

По телефону, конечно, он сказал, что доберется сам. Но это бред. Поэтому сейчас пять утра, и я как вор тихо собираюсь, чтобы слинять.

Написав несколько слов, подкладываю записку под дверь моему соседу боссу и иду к лифту.

Конечно, мне стоило бы отпросится у него, рассказать все и он, будучи не совсем козлом отпустил бы меня. Но для этого мне нужно было с ним разговаривать, а этого мне совсем не хотелось.

Его взгляд теперь еще хуже, чем злой. Еще более опасный. Тёмный и очень проницательный. Мне иногда кажется, что он все знает о моих снах, и от этого становится стыдно. Но что я могу сделать? Я от безысходности начала читать энциклопедии, чтобы мозг перестал думать о ерунде. На много важнее то, с какой скоростью вымирают дикие, очень редкие животные! Эта тема трогает до глубины души, и я, почти каждый вечер готова присоединится к волонтёрам, которые как могут помогают животным выжить. Но блин, сны мои от этого никак не меняются, как был секс, так и остался.

Всю неделю избегаю прямого контакта с ним, и он, спасибо ему большое не настаивает.

Отдает распоряжения, и я выполняю его без слов. Вообще сейчас большую часть времени я нахожусь в своем такси. Слежу за работой, но все отчеты неизменно попадают в руки к Леше, и он в письменном виде мне присылает свое мнение. Мне сложно это говорить, но кажется я становлюсь умнее и начинаю понимать, почему у меня была такая маленькая прибыль. Чем больше разбираешься в одном конкретном деле, тем больше шансы что ты преуспеешь в этом конкретном деле. Эта истина, которая должна была меня толкать узнавать больше, из всех возможных ресурсов. Да хоть от конкурентов, во главе которых находился, на минуточку, шофер со стажем больше, чем мне лет. Я просто плыла по течению, хватает на хлеб – и отлично.

На улице темно, малолюдно и очень свежо. Думаю, пока я доеду до Евы, на улице уже начнет светать. И с каждым днем, солнца и света будет больше. Я люблю весну, а еще больше люблю лето и спокойствие.

Дорога до подруги занимает немного времени, машин почти нет. Часов в восемь мы вместе отправимся за отцом. У папы с Евой очень близкие отношения, у них есть даже свои секретики. Я не ревную, это очень круто, когда твои родители дружат так же сильно с твоими друзьями.

Ева спит, и я бы спала в такую рань, но у меня планы. Побег. За который я поплачусь, конечно, скоро.

Тихонько захожу в квартиру. Разуваюсь очень тихо, не хочу ее разбудить. У не везде есть двери, и я закрываю ведущую на кухню. Кухня совмещена со столовой, очень светлая и функциональная. Я точно знаю, что у нее отличная шумоизоляция, так что при закрытой двери шанс ее разбудить минимальный.

Немного зависнув на ленте в социальной сети, начинаю зевать. Вырубаться нельзя, поэтому иду к холодильнику, чтобы приготовить отличный завтрак моей подруге, ну и себе.

Нахожу у нее на холодильнике беспроводные наушники, они всегда там есть, только модель меняется, и включив сборник треков берусь за готовку.

Омлет с ветчиной, оладьи, которые сейчас модно называть панкейками, фрукты красиво украшают ее стол, с красивой, прозрачной скатертью в цветочек.

Беру чашку с капучино и сажусь на низкий подоконник с подушками, который был именно для этого и сделан.

У нее классная квартира, все в ней отображает независимый и очень своенравный характер хозяйки.

Музыка все еще играет в ушах. Неплохая, надо сказать музыка, в ней так много слов из моей жизни.

Слышу посторонние звуки и поворачиваю голову. На меня смотрят заспанные, помятые две пары глаз.

– Оу, – мои глаза и рот принимают одинаковую форму круга.

Я не чувствую себя лишней, потому что мы договаривались заранее, и она сама мне сказала, что проведет этот день с нами. И судя по лицу Бога он так же, как и я не чувствует чего-то подобного.

Они молчат, а я продолжаю:

– Отлично смотритесь, – сообщаю вмиг ставшей недовольной Еве, и ее довольному мужчине. Богу суда.

На нем лишь боксеры, и я пользуюсь этим моментом и рассматриваю его.

– А почему вы решили стать судьей? Вы могли бы стать отличной моделью, – широкие плечи, нигде нет ни капли жира, или перекаченности. Небольшая поросль волос на груди, которая дорожкой следует в его трусы. И мне не стыдно, он как произведение искусства, а я пришла в музей поглазеть. Руками не трогать, только смотреть.

Он не отвечает ничего, лишь начинает смеяться.

– Рекламировать трусы, конечно, интересно, но не очень дальновидно. А так у меня есть возможность карьерного роста, – говорит веселясь.

– Иди оденься, – толкает его Ева, – а то сейчас ламинат вздуется от чьих-то слюней. А ты, – сверкает своими глазами на меня, – блин вспомни, что боишься всех мужиков!

Тут и я начинаю смеяться. Она что ревнует? И мне кажется не меня.

– Сейчас приду, – добавляет, скрываясь за дверью.

– Так точно! – отвечаю и иду делать самый вкусный капучино моей подруге.

Я никогда не думала, что она может ревновать. Ее всегда ревновали мужчины, которых она даже своим не считала. А тут он у нее в квартире! Ставлю на стол третью тарелку.

– И что же приготовила подруга наша? – заходит уже одетый в спортивный костюм судья. – Алиса ведь?

– Да, а вас как зовут? – не обращаться ведь к нему: «ваше величество»?

– Руслан, – сканируя стол отвечает.

– Иди домой Руслан, – говорит Ева, садясь за стол у окна.

– И оставить вас двоих – все это поглощать? Нет, я тоже хочу есть, вымотала меня.

Ева закатывает глаза. Она еще пару раз говорит ему уйти, но сдувается, потому что ему все равно. Он сел, и начал поглощать наш завтрак, и что-то мне подсказывает, что нам может и не остаться ничего.

Я тоже не туплю, и кладу себе кусочек омлета. Я хотела поболтать с подругой, но меня не напрягает эта компания. Мне он даже чем тот нравится, не идёт на поводу у Евы, не пытается потакать. Она встретила ровню, и, кажется, ещё пока этого не осознала, а я вот молодец, все поняла.

Вот если бы я была таким же знатоком в своей жизни! Это было бы просто прекрасно.

– Как спалось? – не выдерживаю и задаю этот вопрос. У меня отличное настроение, и этому кажется нет объяснения.

– Отлично, немного тесновато, но это поправимо, – отвечает Руслан. —Завтра закажу тебе нормальную кровать, это какая-то детская полуторка.

– Еще чего! – отвечает Ева. – Себе заказывай, а мою квартиру не трогай.

– У меня отличная мебель, и я не первый раз тебе предлагаю оценить ее, – не забывая жевать, отправляет в рот уже третий оладушек. – Но ты ведь не хочешь.

– Ты и не спрашивай, отвези и все, – вклиниваюсь своим советом. – Она просто не любит новые места.

Ева молчит, но делает такое лицо, глаза выпучены и пар кажется из ноздрей. Мысленно обещает меня прибить за мои советы.

– Наверно пора именно так действовать, – улыбается Еве Руслан.

– Как ты зашел в мою квартиру? – смотря в окно переводит тему Ева.

– Ты мне сама ключи дала, – отвечаю удивлённо.

– А я сделал дубликат, – отвечает Руслан.

– Ты обалдел?

– Ну а что было делать? Я побежал, то есть пошел на пробежку. И мне захотелось пить.

– И для этого ты выкрал мои ключи и сделал себе дубликат? – пораженно спрашивает Ева.

– Нет, я их сделал для того, чтобы видеть тебя каждый раз, когда этого хочу.

– Ну вообще, – это все что смогла сказать Ева. – А у меня спросить не хочешь? Может я не хочу тебя видеть!

– Хочешь, и не отрицай что была не рада меня видеть, – стреляет в нее глазами.

– Скажи спасибо, что я не вызвала полицию!

– Зачем? Чтобы они тоже увидели, как ты была рада меня видеть! Ты набросилась на меня как волчица!

– Иди домой! – взмолилась Ева, от чего кажется настроение Руслана стало еще лучше.

Он молниеносно поднялся, сделал шаг в сторону Евы и поцеловал ее. Она будто взбрыкнула, но мне кажется только для галочки. Чтобы Руслану не стало скучно.

А мне еще больше понравился Руслан. Они созданы друг для друга! И дети у них будут красивыми, и умными. А еще упертыми.

Ева поняла, что не выгонит его и наконец перестала говорить. Мы все вместе принялись есть на перегонки. Еды уже оставалось очень мало.

****

– Вы как, вместе? – уже в машине спросила подругу?

После тех поцелуев, которыми он ее одаривал прямо в лифте по-другому быть не может. Теперь он обязан на ней жениться.

– Нет вроде, но как видишь он не спрашивает у меня ничего. Так что я не знаю.

– Он классный. Такой тебе и нужен, а то привыкла командовать.

– Да, еще очень властный. Достал меня уже. Нужно увольняется, это не дело. Он зажимает меня везде!

– Расскажи о нем, о ваших отношениях. Как это? – мы не так близки сейчас и мне правда интересно. Не часто у твоей подруги такие романы!

– Ты чего это? – нахмурилась Ева.

– Ничего, просто расскажи, как все началось?

– Ну начало ты знаешь. Он скорее не Бог, а черт или змей искуситель. Да, точно! Змей искуситель. Мы ругались почти при каждом удобном случае, а когда случай был неудобным, делали это молча, взглядами. И в один момент, я уже не знаю кто был первым, но мы набросились друг на друга. На работе, в кабинете у него, куда он меня вызвал! Прикинь шок! Сейчас не лучше, скорее хуже стало. Теперь мы ругаемся и занимаемся сексом. Вот еще и ключи у него появились от моей квартиры. И это никак не остановить. Он просто танк, и никак не может. Не хочет слышать меня. У него самомнение такое! Что это просто кабздец!

– И у тебя, – улыбаюсь.

– Так в этом и дело, мы поубиваем друг-друга.

– А секс как?

– А что ты о нем знаешь? – отвлекаясь от дороги пораженно спрашивает Ева.

– Ничего, вот по крупицам информацию собираю, – пожала плечами.

– Ты очень странная. Секс отличный, он точно знает, что нужно делать и когда. Но этого мало. Отношения не строятся на сексе, нужны чувства, трепет какой-нибудь. Ну чтобы ойкнуло где-то в груди.

– Ну я бы тебе посоветовала отпустить все и жить. Только сексом на работе наверно не стоит заниматься.

– А я о чем! Секс на работе! В стенах правосудия! Стыдоба то какая. Это было помутнение рассудка.

– Да, это точно.

– Расскажи, как тебя твой рабовладелец отпустил?

– А он не отпускал, я подложила под дверь записку и уехала очень рано, даже он еще спал.

– Оу, – брови Евы взлетели вверх, и это понятно я ведь не такая, послушная, – ты типа занимаешься неповиновением? Испытываешь терпение?

– Я просто не хочу с ним разговаривать.

– Алиса, я не могу понять, как ты смогла ему отдать все свое имущество!? До сих пор не понимаю твоего спокойствия по этому поводу. Отец, старался, надрывался, чтобы у тебя была работа, а ты так легко от всего отказалась!? Тебе нужно идти в полицию, в суд. Это просто уму не постижимо, что он творит! И ты ему позволяешь. Так еще и договор подписала не зная, что в нем! Может там написано, что через неделю ты отдаешь свои органы на благотворительность! Хотя врядле, конечно, но кто его придурка знает? Он уже не тот парень, по которому ты сохла в школе. Хотя, возможно, сохнешь до сих пор. Нужно что-то делать, и скорее. Вообще, как ты живёшь сейчас? Я ничего не знаю, и меня это беспокоит! Ты же как слепой котенок, наивная и очень доверчивая.

– Все под контролем, – нам уже осталось чуть-чуть до дома отца, он наверно нас уже ждет, – я сама разберусь. Не лезь в это.

– Как не лезть, если ты ничего не делаешь? Отец знает, что сейчас ты не просто на мели, а если быть точной с голой жопой?

– Ну и словечки, и это слова одного из лучших юристов нашего города?

– Ну как есть, – глушит мотор, и поворачивается ко мне, а я морщусь уже зная, что сейчас будет лекция. – Алиса не тупи пожалуйста и не строй планы в розовых тонах! Прошу! Меня это все очень пугает, особенно твое спокойствие.

– Хорошо, – натягиваю улыбку, которой ее конечно не обмануть, – я обдумаю все и, если мне понадобится помощь я попрошу ее у тебя, но пока не лезь, хорошо?

– Хорошо, но времени у тебя не так много. Ты ведь помнишь, что я не умею долго ждать.

Киваю и выхожу из машины.

Мой телефон на бесшумном, и я даже не думаю брать его в руки.

Отец уже стоит на крыльце и ждет нас. Наш спор не продолжается, лишь на то время пока в поле зрения папа.

При нем мы не спорим и не ругаемся.

Мы долго обнимаемся на пороге, очень давно его не видела и жутко соскучилась. Мне больно это признавать, но он выглядит не лучше, чем в прошлый раз, а хуже и от этого в районе груди чувствуется тупая боль. Не позволяю себе перестать улыбаться, хоть делать это с каждым разом становится все сложнее.

Еще раз завтракаем, потому что отец приготовил, и поступить так некрасиво мы не можем. Хотя я не очень-то наелась у Евы, один тип съел больше половины нашего утреннего меню.

– Врач сказал, что ты ложишься на две недели, ты подготовился? Не сбежишь? – спрашиваю при Еве, чтобы и она знала о сроке. А то этот предприимчивый тип может позвонить Еве и сказать, что его выписали, хотя по-настоящему это не так. И он просто сбегает из клиники.

– Да, я готов терпеть их всех две недели, если они не доконают меня раньше. Ты так и не пошла на день встречи выпускников?

– Нет, она не пошла, —отвечает Ева, – она же вредная.

Я не вникаю в их диалог при мне, про меня же. Не спеша отправляю кусочек сырника в варенье и потом в рот.

– Упертая, – поправляет ее папа, – как мать.

– А я думала, как отец, – смеётся Ева, точно зная, что это качество у нас общее именно с папой.

– В меня она пошла красотой и длинными ногами, – на эту реплику мы ржем все втроем.

* * *

Вообще обследование считается бесплатным, но мы с Евой знаем, что, если зайти в кабинет к главврачу и позолотить ему ручку, папе будет лучше, вкуснее и толковее лежать. Анализы и процедуры не будут растягивать или просто не делать половину положенного, лекарства всегда будут доступны, еда капельку вкуснее. Самое главное, что врачи будут уделять ему столько внимания, сколько нужно при его болезни.

Пока Ева с папой сидят в санпропускнике я иду на третий этаж к главврачу, с которым уже предварительно созвонилась и записалась. Это наша не первая встреча, так что он должен меня ждать.

– Алесей Степанович занят, – говорит его секретарь, как только я заходу в приемную.

– У меня назначено, сообщите ему пожалуйста, – не теряюсь под ее пристальным взглядом, с ней я тоже уже встречалась.

Она не хотя, но все же берет телефон в руки. Я отхожу от нее, и сажусь на стул, которых много. Желающих посетить Драпова Алексея Степановича нет, что не может не радовать, очереди я не люблю.

Дверь открывается и являет мне Савельева собственной персоной. Я подскакиваю и просто смотрю по сторонам, в поисках места куда могла бы спрятаться. Хотя он, конечно, заметил меня, но переговаривается с врачом, и тот ему кивает так, что и голова может отвалится. Мои метания не остаются незамеченными. Наконец понимаю, что это глупо и сажусь на стул. Потом подскакиваю с него и просто стою, не зная куда деть руки и ноги. В миг из взрослого человека превращаюсь в нашкодившего подростка, коим никогда не была.

– Алиса Григорьевна доброе утро, – здоровается главврач.

Удивительно что он запомнил мое имя и отчество, но я не успела уцепится за этот факт. Я немного в взвинченном состоянии была в тот момент.

Еще бы час, и я спокойно пошла на работу получать своих люлей. Остаётся надеяться, что он не станет меня четвертовать прям на глазах у всех. Хотя с него станет.

Четвертует, и тут же меня быстро подлатают, самой смешно от собственных мыслей.

– Я уже все, – он подходит ко мне и кладёт руку на поясницу.

Аккуратно разворачивает мою тушку и выводит из приемной.

У меня нет слов, и я молча следую за ним, точнее рядом с ним. Хотя должна была остаться и сделать то, что планировала.

– Это затишье перед бурей? Не поверю, что тебе нечего сказать? – слышу над ухом, пока он ведет меня по коридору к лестнице.

Он будто жмется ко мне, чувствую его руку на пояснице через куртку и жар. Моему удивлению нет предела. Поднимаю подбородок чтобы взглянуть на него, немного притормаживаю, но этого недостаточно, чтобы остановится. У нас начинается странная подтасовка, он идет, а я как бы торможу. И уже не знаю, чем это могло обернуться, но Леша принял решение что мы идем, и Я почти вишу на его руке и почти иду.

– Смотри вперед, и может уже пойдешь сама?

– Что ты тут делаешь?

Мне интересно он знал, что я буду здесь. Или у него тут были дела, и это совпадение?

– Я-то могу себе позволить бывать там, где мне хочется, а вот у тебя кажется рабочий день. И я не помню, чтобы ты мне говорила, что тебе нужен отгул? Или я чего-то не помню?

– Я написала!

–На клочке бумаги! Да ещё и не в руки, а подсунула под дверь? Это ты считаешь заявлением?

– Ну допустим да, – что-то мне подсказывало, что он мне зубы заговаривает, чтобы не говорить, что он тут делает.