Текст книги "Формула чуда. П Т У им. А.В. Чумака (СИ)"
Автор книги: Мария Шелкопряд
Соавторы: Мария Шелкопряд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 4. Часть 4
К моменту когда они вышли в людное место и встретили Стаса и Оксану, Кристина успела обдумать произошедшее и рассказывала Косте, как остановила здоровенный стенд «волшебным» букетом.
– Стенд остановила Оксана, – огорошил Стас размечтавшуюся о внезапном пробуждении магии преподавательницу, а телекинетик только скромно кивнула.
– Но вот падал он как-то странно. Неправильно, – продолжил он после паузы. – И мне это не нравится. Вы видели болты, на которых он держался? Там все на века сделано, по крайней мере, в фойе.
– И я его еле удержала, – тихо заговорила Оксана. – Как будто мне мешал кто-то…
Над полянкой повисла тишина. Каждый обдумывал минувшие события, и картина вырисовывалась неприятная.
– Пойдемте все осмотрим! – принял решение Костя. – Может, заметим что-то. Проверим ваш букет, Кристина Евгеньевна, чего уж там!
Пустое фойе встретило хрустом битого стекла и штукатурки под ногами – уборщица еще не пришла, и разгром сохранился в первозданном виде.
Но букета они так и не нашли. Кристина отлично помнила, как ничем не скрепленный пучок рассыпался на отдельные веточки, но на полу не нашлось ни одной. Среди мусора валялись всего несколько листочков.
– Бред какой-то! – высказал Костя ее мысли. – Зачем они сдались кому-то?
– Может, кто-то заметил, как Кристина Евгеньевна принесла букет? Вдруг решили поднять? – несмело проговорила Оксана, натягивая рукава свитера до самых кончиков пальцев, словно ее знобило.
– Ага, тайный поклонник уволок, – фыркнул Костя, а потом весело подмигнул Кристине: – У вас больше ничего не пропадало? Носки, зубные щетки?
Девушка проигнорировала его, обеспокоенная поведением Оксаны. Девочка всегда была немного пугливой, сказывалась постоянная боязнь случайно навредить окружающим, но сейчас она боялась без явной причины, да и выглядела нездорово.
– Так. Идемте отсюда, – Кристина бросила последний взгляд на внушительную кучу на полу, бывшую когда-то стендом, не обнаружила ничего подозрительного вроде подпиленных болтов и решительно направилась к выходу. – Оксане нужно отдохнуть, а вам – учить уроки.
На самом деле ей хотелось пригласить девчонку к себе, закутать в теплый плед и напоить хорошим чаем, а то и накормить как следует. Студенты – вечно голодные существа, Кристина была в этом твердо убеждена, несмотря на то, что повидала за собственные студенческие годы немало богатых выскочек.
Но вот неприятность – «дома» ждала Марина, а то и Кашалотиха. Последняя наверняка не упустит случая толкнуть речь, что не пристало заводить любимчиков среди студентов, да еще таскать в их общий дом. Может, ей в бигуди и неглиже ходить приспичит, а у Кристины, видите ли, гости! Так что пить чай пришлось одной. Почти.
– Кристин, с тобой все в порядке? Хорошо себя чувствуешь? – появилась Марина.
Выглядела коллега все еще бледновато, и Кристина невольно заинтересовалась ее самочувствием.
– Со мной все хорошо. А ты почему такая бледная, ты ведь наверху была, когда стенд рухнул?
– Просто нехорошо что-то. Слабость какая-то. Вот, думаю, может какие-то подземные толчки… ну, не землетрясение, а знаешь, как бывает, вроде выхода газа на поверхность? Вот со стены этот ужасный пережиток коммунизма и стряхнуло, а я наверху под выброс попала. Вряд ли я достаточно хорошо знаю геологию и все такое, но с другой стороны, кто знает, что внизу под ПТУ?..
«Ректор наверняка знает», – подумала Кристина. В самом деле, может он как раз там и обитает? Зимой в подвале наверняка тепло…
– Ты бы давление померила, – сказала она вслух. – Поешь чего-нибудь, может, станет лучше.
– Точно! Я и не подумала! Спасибо! Забываю иногда о таких простых вещах! – обрадовалась Марина, с энтузиазмом налегая на бутерброды. Но, к неудовольствию Кристины, молчала она недолго, желая непременно узнать подробности происшествия.
– Ты же там была, – удивилась ее расспросам Кристина. – Сама все видела. Даже больше – я, если честно, кроме этой рухляди, чуть не убившей Гулю, ничего вокруг не замечала.
Соседка отвела глаза, вдруг заинтересовавшись Невермором. Тот мирно расклевывал бутерброд, который стянул со стола, и повода для интереса к своей персоне не давал.
– Ну, ты же видишь, мне нездоровится, – промямлила Марина. – Я еще не успела в себя прийти после того как свет погас, а тут шум, крики, грохот! И ты среди пыли и осколков... У меня чуть сердце не остановилось. До сих пор трясет!
Она сунула под нос собеседницы обтянутую бледной кожей худую лапку – вот мол, сама посмотри! Но та заметила лишь, что Мариночке не помешало бы сделать приличный маникюр. Или хотя бы завязать с кошмарной привычкой сгрызать ногти до основания.
«Да тебя вечно с чего-то трясет! Бледная немощь», – с раздражением подумала Кристина.
Надеясь избавиться от назойливой гостьи, она в двух словах рассказала о случившемся, упустив, разумеется, подробности о вмешательстве Оксаны и исчезнувшем букете. Поохав, Марина допила свой чай и наконец ушла к себе.
Оставшись наедине, Кристина, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, засела за конспект лекций по социологии. Понятный и любимый предмет успокаивал нервы, словно напоминая, что всего лишь в паре часов езды все еще существует мир, населенный пусть не всегда адекватными, но вполне обычными людьми без пугающих сверхъестественных способностей.
Но на следующий день первый же урок в своей группе вернул ее в абсурдную реальность ПТУ имени Чумака. Все вроде шло тихо и мирно: студентов удалось заинтересовать лекцией, они с удовольствием обсуждали самые интересные или спорные моменты.
Как вдруг во время оживленного выяснения, общество ли служит человеку или человек обществу, раздался пронзительный визг.
Все притихли, уставившись на девушку за первой партой. Ту самую зубрилу, что сидела рядом с Вениамином и Гульнарой. Она вскочила, едва не уронив стул, и округлившимися глазами смотрела на стол перед соседом. Гульнара проследила за ее взглядом и скривилась от отвращения.
– Вот мерзость, – процедила она брезгливо, отодвигаясь от старосты еще дальше.
Остальные студенты приглядывались к чему-то на парте Вениамина, кривились, отворачивались, кто-то смотрел на старосту с удивлением, кто-то засмеялся.
Подойдя, Кристина обнаружила прямо на раскрытой тетради парочку извивавшихся толстеньких опарышей. Их приятель повис у Вениамина на плече, зацепившись за шерстинки свитера.
– Ничего в них нет страшного, – невозмутимый, словно Будда, староста окинул сокурсников умиротворенным взглядом. – Извините, Кристина Евгеньевна, я сейчас все уберу.
С этими словами он ловко подцепил червячков и засунул их куда-то под повязку на голове. Раздался звук сдерживаемой тошноты. Отличница позеленела и, прикрывая рот рукой, выскочила за дверь.
– На плече, – со спокойствием человека, потерявшего способность хоть чему-то удивляться, произнесла Кристина. – Еще один. И давайте-ка вы сходите в медпункт, Вениамин Эдикович. Дело ваше, конечно, но червей все же стоит показать врачу.
– Они у меня не болеют, – без тени улыбки отозвался староста.
– Обалдеть! – хохотнул Костя с задней парты. Она послала ему гневный взгляд.
– Вениамин Эдикович, как ваш куратор, я не допускаю вас к занятиям по состоянию здоровья. И имейте в виду, я проверю, были ли вы в медкабинете. Если нет – поставлю прогулы! Идите.
Равнодушный Витамин аккуратно собрал свои вещи и поплелся к выходу под насмешливые комментарии одногруппников. Глядя на спокойную полуулыбку, с которой он игнорировал едкие фразочки, Кристина совершенно не к месту вспомнила басню про слона и Моську.
Успокоить группу удалось с трудом. Вернувшаяся заучка демонстративно пересела подальше, хотя староста вместе со своими червями покинул аудиторию. Кумушки азартно перешептывались, едва не подпрыгивая на месте от желания поскорее разнести по всему ПТУ такую шикарную, жирную сплетню. Гульнара косилась на преподавательницу с плохо скрываемым интересом.
"Ну давай, – как бы говорил ее взгляд. – Посмотрим, как ты теперь справишься".
Однако едва занятие закончилось, Гульнара оказалась в числе тех, кто покинул кабинет, хотя большинство учеников остались до следующей пары. Кристина притворилась, что с головой погружена в бумажки, изредка переворачивая страницы и что-то чиркая в блокноте. Если уйти, придется выгонять студентов и запирать аудиторию. А студенты, шляющиеся по коридорам без дела – это шумно и раздражает остальных учителей.
– Я как раз перед этим видела Марину Светозаровну, – в галдеже студенток послышалось что-то настораживающее. – И она прям гладила этот стенд. А там свет вырубило, мы от фойе далеко уйти не успели, обратно пошли. Вот тогда все и случилось…
До этого Кристине как-то не доводилось слышать отчество Марины, она видела в расписании только заурядную фамилию с инициалами. Светозаровна! Это ж надо! Но другой Марины у них не было. Кристина обратилась в слух, но так и не услышала больше ничего стоящего, только обычные мистические бредни:
– Мне кажется, человек она несчастный, вот может случайно и зарядила стенд отрицательной энергией? – предположила Полина, одна из впечатлительных малолетних девиц, веривших в любую чушь.
Кристина с трудом дождалась, когда закончится «окно» и студенты отправятся на следующую пару. И с не меньшим трудом запретила себе ускорять шаг, направляясь в учительскую.
И не даром – Марина вошла туда сразу перед ней, как всегда, дополняя свой нескладный образ кипой документов, казавшихся в ее руках такими же растрепанными и красивыми только потенциально.
Вначале Кристина хотела придумать какой-нибудь план, но, поглядев на соседку, плюнула на это и пошла напролом, благо, в кабинете они находились одни.
– Марин, неприятный разговор.
Светозаровна вздрогнула, положила на стол свои бумажки и уставилась на Кристину широко открытыми глазищами. Жуть!
– Тут студентки болтали, будто ты гладила стенд. Тот, который вчера едва Гульнару не прибил. Не хочу всего повторять… – Кристина замялась, едва не переборщив с прямотой.
«Ведь рассуждения про отрицательную энергию – такая же глупость, как дохлые кошки», – вертелось на языке.
– Неприятно это слышать, – закончила она.
Марина в это время менялась в лице, от бледной немощи до серой, тонущей, испуганной. Кристина пожалела, что начала этот разговор. Зачем ей это вообще сдалось? Пусть болтают, что хотят! Про ректора-оборотня, цвет глаз которого меняется в зависимости от фаз луны, про Светочку, колдующую над дохлыми кошками, и про Марину, заряжающую вещи убийственной энергией.
– А действительно. Я там вчера была. Подумать только! Он же на меня свалиться мог! Кристин, представляешь, у меня из головы прям вылетело, я расписание там переделанное повесила, а как стенд упал, даже не вспомнила, что подходила к нему! А ведь он тяжелый, костей не соберешь, половицу аж проломил!.. – голос Марины набирал оборот с каждым словом, грозя превратиться в кликушеский вой.
– Марин, успокойся, а? Ничего же не случилось.
– Так может мне еще там плохо стало, а я не сразу поняла? Вдруг там геопатогенная зона? Надо узнать историю этого здания. Здесь вполне могло произойти убийство…
– Ну хватит! Что ты как маленькая? – Кристина встряхнула собеседницу за плечи. – У тебя был шок от случившегося, это нормально. Никакой мистики! Пойдем, подышим свежим воздухом.
– А как же… – Марина со страхом оглянулась на бумажки, словно те могли кинуться вдогонку и растерзать.
Вот же трудоголичка несчастная! Или нет? Может, она в самом деле чего-то боится? В конце концов, о ней известно даже меньше, чем о Светочке.
– Никуда они не денутся! Ты – учитель. И ты принимаешь решения сама. Захочешь – начнешь с ними возиться только через две недели! Пойдем!
И Кристина решительно потащила слабо упирающуюся Марину к дверям. Та едва успела прихватить сумочку и ключи от кабинета.
Час на природе пролетел незаметно, но плодотворно. Здоровые краски вернулись на лицо Марины, она начала улыбаться и даже неловко шутить. Кристина старательно делала вид, что шутки смешные и очень понятные, а сама размышляла, кто мог так ее запугать. А главное, для чего? До устройства на работу в ПТУ или уже здесь?
Так и не решившись задать эти вопросы, Кристина вместе с приятельницей вернулась к учительской, где их поджидала недовольная Кашалотиха.
– Девочки, вы бы ключи кому-то передавали, если уходите. Я в кабинет из-за вас попасть не могу.
Марина залепетала было оправдания, но Кристина это пресекла, как бы невзначай сжав плечо соседки и сладко пропев:
– Конечно, Алина Степановна! В следующий раз мы непременно побеспокоим вас на лекции, чтобы отдать вам ключи, а потом еще раз, чтобы забрать их минут через пятнадцать.
Кашалотиха не сразу осознала услышанное, а потом ей показалось несолидным отгавкиваться – Кристина к тому времени успела открыть дверь и подмигнуть Марине. Но, кажется, в спину ей тихо донеслось что-то на «с». То ли «стерва», то ли что похуже. Кристина не возражала.
– Ой! Что это? – всплеснула руками Марина. – Ключ ведь был у нас?
На столе Кристины стояла коробка, упакованная в блестящую фольгу и перевязанная пышным золотым бантом. Поверх лежала одна, но большая чайная роза, к которой золотой ниткой крепилась карточка с одним-единственным напечатанным словом «Кристине».
– От кого это?
– Не знаю… – она повертела карточку и принялась распаковывать подарок.
Когда на свет показался чайник, чугунный, невероятно красивый, с зеленым напылением и восточным узором, сердце девушки растаяло.
Дориан. Конечно, чайник подарил Дориан. Кто, кроме него? У кого еще мог найтись запасной ключ от их бастиона? Да и о его любви к чаю было всем известно.
Кристина погрузилась в эйфорию, с которой на удивление органично переплетались бытовые мысли типа «даже хорошо, что чайник чугунный, на века, не разобьется… а на коробке написано, что чугун дольше удерживает тепло», или «хранился ли подарок у него в запасе, и это просто извинение за вчерашнее, или он заказал его специально для меня?»
Но самое приятное, что Кашалотиха стояла рядом и злобно кривилась, тоже уверенная в личности дарителя. Если раньше они друг друга просто недолюбливали, то теперь, поймав полный ненависти взгляд колючих глазок, Кристина поняла, что нажила кровного врага.
Глава 5. Трудные детки. Часть 1
У девчонки были острые худые плечи, крашеные в радикальный черный волосы и нахальный взгляд. Гриндерсы, драные джинсы, бритые виски, косая челка на пол-лица, руки в карманах – вид независимый и дерзкий. Но Кристина достаточно проработала со студентами и по напряженной спине, жесткой линии губ, сжатых, чтобы не дрожали, вздернутому подбородку смогла понять – девушка на пределе, еще немного, и сорвется.
Кристина ее понимала и даже заранее была на ее стороне. Что бы там у них не произошло, трудно не взбеситься, если твой куратор – Кашалотиха.
– Вот, Александр Александрович! – выступала Кашалотиха, стоя к своей подопечной вполоборота. – Мало того, что она не посещает внеучебные мероприятия, хамит, не выполняет задания, так еще и лекции мне срывает! Я не хотела идти к вам жаловаться, но дело пахнет дисциплинарным взысканием.
Ректор поморщился, перевел глаза на насупившуюся нарушительницу порядка. Та упрямо уставилась в пол и молчала. Дориан тяжко вздохнул.
– Опять Вепрева, – сказал он устало. – Ну что ты в этот раз натворила? Прогуляла лекцию? Дерзишь Алине Семеновне? Почему на тебя каждую неделю жалобы?
– Степановне! – чопорно поправила Кашалотиха. Наедине она позволяла ректору называть себя как угодно, но терпеть не могла, когда тот коверкал ее имя при студентах.
И вправду, что девчонка могла натворить? Катю Вепреву Кристина знала хорошо, такую яркую внешность сложно не заметить. Да, звезд с неба она не хватала, примерным поведением не отличалась, но и хулиганкой не была. Сидела себе тихо на «камчатке», дружила с Таней, училась ни шатко, ни валко, между тройкой и четверкой, но не по глупости, а из-за раздолбайства. Обычная студентка, каких в любом учебном заведении полно.
«Правда, для Кашалотихи все, чья внешность отличается от Марининой – идейные враги. А Катька Вепрева девочка симпатичная. Да и одевается вызывающе. Сейчас хоть татуировки под одеждой спрятала…» – думала Кристина, наблюдая за ученицей. Та молчала, как пленный партизан, даже зубы стиснула.
– Ну что, уже не такая смелая? – напустилась Кашалотиха на жертву. – Давай, расскажи Александру Александровичу, как ты сорвала занятие. И какими словами отзываешься о его методиках. Мы тебя внимательно слушаем.
– Мне нужно поговорить с ректором наедине, – голос Кати звенел от волнения.
– Чтооооо? – вскинулась Кашалотиха. – Ах ты нахалка! Нет, Александр Александрович, мое терпение лопнуло. В этот раз я настаиваю, чтобы к этой наглой девице были приняты меры! Я как ее куратор… Ты что творишь?!
На столе лежали несколько стопок каких-то документов. И сейчас ни с того, ни с сего края бумаг начали темнеть. Кристина не верила своим глазам. Документы горели. Уголки их медленно съеживались, поглощаемые едва заметной огненной каемкой, и осыпались пеплом.
– Простите! Я… я не хотела, правда, – пролепетала Катька и выбежала вон. Кашалотиха только и успела, что воздуха набрать для крика, но за студенткой уже захлопнулась дверь.
Разъяренная Степановна метнулась было следом, но растерялась, посмотрев на ректора. Он тушил огонь, хлопая по документам какой-то папкой.
– Ой, давайте я вам помогу! – всплеснула она руками. – Беда с этими детьми, просто беда!
– Алина Семеновна, прошу вас, оставьте меня, – процедил Дориан сквозь зубы. – С Вепревой я сам поговорю. Позже. Идите, мне нужно навести порядок в кабинете.
Кашалотиха как-то скуксилась, словно уменьшившись в размерах, поникла, покосилась на ректора обиженно. Но тот все хлопотал над своими бумажками, совершенно забыв о Степановне. Кристине на секунду стало ее жаль, но стоило вспомнить дрожащие губы девчонки, которую эта мегера притащила к ректору на ковер, как жалость сразу улетучилась.
Выпроводив Кашалотиху, Дориан откинулся в кресле и принялся со страдальческим видом массировать виски.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказала Кристина, но он отрицательно мотнул головой.
– Подождите. Я бы хотел закончить наши с вами дела, только, пожалуйста, давайте сделаем небольшой перерыв. Мне необходимо выпить чаю. Не могли бы вы составить компанию?
– Да, конечно.
Никогда еще она не видела его таким – растерянным, усталым. Будто впервые Дориан не знал, что делать. Если честно, таким он ей нравился больше, казался человечнее и даже вызывал сочувствие.
– Вот, Кристиночка, с чем приходится иметь дело, – жаловался он, наполняя ее чашку. Сегодня он вновь предпочел пуэр, но не простой, а хитро высушенный в мандарине. – Самое обидное, мне даже нравится эта девица. Какой характер, ух! Но ведь она в гневе может все вокруг спалить, причем не всегда сама того желая. И как прикажете мне с ней бороться, а?
– Зачем же бороться? – невозмутимо ответила Кристина, отламывая кусочек печенья. – Со всем уважением к Алине Степановне, я не согласна с ее подходом к воспитанию учеников. Вы же сами говорили – они взрослые люди, так зачем их отчитывать, как первоклашек?
– Милая моя, Алину Степановну нельзя судить строго. Напротив, мало кто в ее ситуации справился бы лучше. Вы далеко не все знаете о наших учениках, а в вашей группе собраны самые благонадежные ребята, и вряд ли они преподносят вам такие сюрпризы.
«Знал бы ты, –вспомнила Кристина о неразберихе в своей «благонадежной» группе. – Я бы посмотрела, как запел бы».
Справедливости ради, проблемы были лишь со странной парочкой, Гульнарой и Вениамином, но Кристина предпочла бы иметь дело с поджигательницей. Перед глазами до сих пор стояла картина, как староста засовывает под повязку на ране опарышей. И ведь все же дошел до медкабинета, не стал упираться, но, когда Кристина спросила о нем у тети Люси, улыбчивая медсестра вдруг нахмурилась и посоветовала быть с «этим типом» осторожнее. На дальнейшие расспросы лишь плюнула и рукой махнула, и Кристина отстала, посчитав, что выпытывать у тети Люси медицинскую тайну непорядочно.
А Гульнара… Гульнара вела себя так, что придраться было не к чему. Поговорить по душам тоже не удавалось – к своему куратору девушка относилась подчеркнуто холодно и откровенничать с ней не собиралась. Не спрашивать же в лоб, с кем она тогда вела тот странный разговор? Решит еще, будто Кристина шпионит за студентами. От этой мысли она усмехнулась.
Дориан истолковал ее улыбку по-своему и посмотрел на девушку с укором.
– Вы, конечно, возразите, что смогли бы и к группе Алиночки найти подход. Не спорю, студенты вас любят. Я их понимаю – вы молодая, очаровательная девушка, они видят в вас не только педагога, но и друга. Однако не так все просто. Катенька сегодня прекрасно себя показала. А у Алины под крылом таких Катенек больше десятка!
«Не хотела бы я оказаться под крылом этого бомбовоза», – подумала Кристина, вспоминая, как охотно ученики подшучивают над Кашалотихой при каждом удобном случае.
– Если у ребят опасные способности, это не повод дрессировать их, как зверей, – возразила она хмуро. Оправдывать Кашалотиху она не станет, даже если студенты противную тетку на части разорвут. – И потом, вы знали, кого набираете. В конце концов, у нас же магическое ПТУ.
– А вы сами раньше в существование таких людей поверили бы? – неожиданно спросил ректор, пристально глядя ей в глаза. – Вот и я не верил. Мы, конечно, учим творить чудеса, но я рассчитывал вырастить команду единомышленников, а не укрощать малолетних супергероев с недостатком воспитания.
Он вскочил с места и начал нервно вышагивать по кабинету. Совершенно сбитая с толка Кристина зачарованно провожала его взглядом.
– Вот, например, у нашей повелительницы огня есть подружка, Танечка. Вы наверняка заметили, они всюду вместе ходят. Такая хорошенькая блондиночка, с виду просто ангел. Знаете, о ком я? – Кристина кивнула. Выдавать Таню и рассказывать, как та успела явить ей свои таланты, она не собиралась. – Гипнотизер, мошенница, на спор у цыганок деньги выклянчивала. А еще у них есть некий Саша Иванов, приятный молодой человек, спортом занимается, учится неплохо. Как в насмешку, даже имя такое, самое обычное.
– Ну и чем же он вам не угодил? – с любопытством спросила Кристина. Об этом студенте она знала мало, он предпочитал держаться особняком и ни с кем особо не дружил.
– Он сущностей видит. Не спрашивайте, что я имею в виду – призраков, демонов, или еще кого – он сам толком объяснить не может. А они его. У парня вся спина в шрамах разной свежести, будто его тонкими коготками царапали. Говорит, кроме видимого мира есть еще один. Мне потом долго в темных углах всякая жуть мерещилась, понимаете?
Он замолчал, и Кристина некоторое время делала вид, что занята чаепитием, не в силах собраться с мыслями. Дориан был таким откровенным, таким искренним, но все же она по-прежнему сочувствовала не ему, а студентам.
«Тоже мне, испугался он, – думала она, рассматривая дно чашки. – А он подумал, каково самому Саше Иванову? К нему со всей страны за помощью приехали, а он Кашалотиху на них натравил».
– Мне кажется, Дориан, вы просто переутомились. Не удивительно, столько всего произошло за последние дни, а разбираться в конечном итоге вам. Но все же, мы ведь педагоги. В первую очередь должны заботиться об учениках, понимаете? Даже если они такие… не совсем обычные. Они ж не виноваты!
Дориан улыбнулся краем губ. На его лицо вернулось обычное приветливое выражение – кажется, ректор взял себя в руки.
– Вы еще очень молоды, Кристиночка, – сказал он, смерив ее снисходительным взглядом. – Для магии дисциплина нужна так же, как правильный настрой и вера в себя. Выражусь всем доступным языком: маг, не способный владеть собой – обезьяна с гранатой…
Кристина украдкой закатила глаза. Началось. Дориан оседлал любимого конька и теперь так и будет вещать о своей ерунде, ловко обходя действительно важные вопросы. К счастью, рабочий день не кончился, и, демонстративно посмотрев на часы, Кристина сбежала из кабинета начальства под предлогом срочных дел.
Вечером она наврала соседкам про головную боль и закрылась в своей комнате, чтобы в тишине проверить контрольные и отдохнуть. Она сидела за столом и задумчиво следила за тонкими струями пара, поднимавшимися над чашкой с пуэром.
К слову, пуэр заканчивался, в местном магазине ни его, ни нормального кофе как отродясь не водилось, так и не водится, а ректор и не думал снабжать ее новым чаем. Вот и прелестный чайничек подарен без дополнения в виде заварки. Как недальновидно! Кристину даже посетили сомнения в личности дарителя, но хмурилась над чашкой она вовсе не по этой причине.
Несколько часов назад к ней подошли Марго с Оксаной и рассказали о странной деятельности Гульнары, собиравшей сведения о необычных способностях одаренных студентов для какого-то мифического задания от своего куратора, то есть от Кристины.
Вот они, проблемы! Это тебе не какие-то подростковые выходки, как у подопечных Кашалотихи, а нечто серьезное. Неужели темная лошадка Гульнара начала действовать в открытую? Кристина не знала, какую цель преследуют Гуля и ее таинственный сообщник, а потому закономерно считала эту проблему важнее метаморфоз, происходящих с Вениамином.
«У Вениамина Эдиковича изначально в голове была каша, – мрачно думала девушка. – Черви хуже не сделают».
Допив чай, она пришла к твердому решению не ввязывать в это дело подопечных. Просить о помощи Стаса или Костю попросту неэтично! Да и согласится ли Стас следить за Гулей – вот вопрос! Потому Кристина в очередной раз решила действовать напролом. Эта тактика в последнее время становилась ее любимой.
– Гульнара, зайди ко мне. Сейчас, – встретив проблему, выходившую из дверей ПТУ, сладко улыбнулась Кристина.
Студентка, попрощавшись со своей компанией, пошла за преподавательницей, но с таким видом, словно делала великое одолжение.
– Садись, золотце, – промурлыкала Кристина, открывая кабинет и указывая Гульнаре на стул перед своим столом.
Девушка посмотрела недоверчиво, но промолчала.
– Слышала, ты собираешь информацию про студентов якобы по моему заданию.
– А что? – нагло перебила студентка. На лице ее ярко читалось презрение. – Это разве запрещено? Мы вместе учимся и никакой тайны здесь нет. А про задание говорю, чтобы глупых вопросов не задавали…
– Гуля-Гуля, – покачала головой Кристина и задушевным голосом продолжила: – Не надо так нервничать! Разве же я тебе что-то запрещаю или осуждаю? Наоборот, очень похвально, что ты пытаешься сделать что-то самостоятельно сверх программы. И я даже думаю, что мы ошиблись, назначив старостой Вениамина. Если тебе, в самом деле, все так интересно, мы можем взять сведения о каждом студенте у ректора и сэкономить твое время на опросах. Думаю, он не откажет, если, в самом деле, напишешь доклад или реферат по собранному материалу. В дальнейшем это составит тебе неплохую базу на будущее, хотя темы курсовых работ еще не выносились на обсуждение, потому что будут только на втором курсе. Но время-то летит быстро.
– Да я еще… не совсем решила… это скорее так, увлечение, – промямлила ошарашенная Гульнара. Кристина с удовольствием наблюдала, как меняется выражение ее лица, улыбаясь девушке еще нежнее.
– Очень жаль, если так, – изобразила разочарование Кристина. – Может, все же сходим к ректору? Он еще точно здесь.
– Извините, мне сейчас пора идти…
– Хорошо, тогда обсудим это завтра?
– Лучше… на следующей неделе. Можно?
– Конечно, и обращайся ко мне по любым вопросам, договорились?
Гульнаре не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть и попрощаться.
Когда за девушкой закрылась дверь, Кристина позволила себе довольную усмешку. Именно такого развития событий она и ожидала.