Текст книги "Новый год между Венерой и Сатурном (СИ)"
Автор книги: Мария Коваленко
Жанр:
Рассказ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Новый год между Венерой и Сатурном
Бывают пары, в которых двое, как Марс и Венера, кружатся каждый по своей орбите, но всегда рядом. А бывают, как Венера и Сатурн: она крутится одна-одинешенька, мечтает найти пару, а он далек и одинок. И им не встретиться никогда, не пересечься... Если не случится чудо.
***
Новый год летел над страной, а в уютной загородной усадьбе наконец наступила тишина. Отгрохотали петарды и фейерверки, отзвенели бокалы, закончились длинные мудреные тосты. Друзья и родственники главного редактора местной газеты разбрелись по номерам, чтобы отдохнуть и на завтра с новыми силами вступить в 2017 год.
Известный журналист Роман Воинов со своей беременной супругой были первыми, кто покинул веселье. Как всяким уважающим себя молодоженам, им хотелось поскорее оказаться наедине и заняться...
– Сладкая, – послышался голос Романа из-за двери ванной, – у меня для тебя кое-что есть! Угадай!
Катя погладила свой круглый живот, а потом перевела взгляд на шикарное кольцо – подарок мужа к Новому году. Вкус у любимого отказался отменным. Рубиновый цветок смотрелся на ее пальце так, словно был создан именно для нее, Катерины Воиновой.
– Родная! – напомнил о себе Роман.
– Да-да, – Катя загадочно улыбнулась. – У тебя там... свежий выпуск газеты с твоей статьей на первой полосе.
– Кать, – Воинов на мгновение просунул голову в проем двери. – Какая газета! Что ты больше всего во мне любишь? – поступила подсказка.
– Ээ... Тогда точно не газета, – шепотом в сторону ответила Катя.
– Громче говори! – Воинов снова спрятался.
– Больше всего... – глаза экс-Виноградовой озорно сверкнули. – Ключи от твоей Субару!
– Нет, ну ни стыда, ни совести, – донеслось возмущение. – Давай дальше!
– Раз не газета... – Катя не спешила. Нарочно тянула время. – Не ключи, и это я больше всего в тебе люблю... Какой сложный вопрос! – она ласкающим движением скинула с плеч шлейки ночной сорочки. – Я даже не знаю...
Что и требовалось доказать: терпение Романа лопнуло быстро. Катя еще не успела полностью избавиться от белья, как в комнату ураганом влетел Воинов. Ураган оказался облачен в пальто Деда Мороза и, судя по голым ногам и игривому выражению лица – под пальто не было ничего.
– Сладкая, – он небрежно откинул полу, – лучший твой подарочек – это я и... он.
Тот самый «он» выглянул из-за пальто и, будто в знак согласия с хозяином, гордо качнулся из стороны в сторону.
Окинув взглядом самонадеянного Деда Мороза, Катя прыснула. Несмотря на предостережение Мэрилин и ее собственные опасения, поход в ЗАГС никак не сказался на чувстве юмора ее ненаглядного. Воинов остался все тем же обаятельным нахалом, которого она однажды неосмотрительно впустила в свой бар, а затем и в свою жизнь.
По счастливым глазам жены Роман понял, что сюрприз удался. Сбрасывая на ходу пальто, он устремился в кровать, но неожиданно в дверь постучали. Молодожены перебросились вопросительными взглядами, но ответа на вопрос: «Кто там?» ни у кого не нашлось. Заказ в номер они не оформляли, друзья давно разошлись. Оставалась надежда на то, что кто-то ошибся номером.
Проклиная все на свете, Воинов натянул свое новогоднее облачение обратно и, как на плаху, потопал выяснять.
На пороге оказался Ломоносов.
– От баб избавился, коньяком запасся – праздновать готов! – выпятив грудь, шепотом отрапортовал он.
Роман нервно сглотнул и взглядом указал на часы. Ломоносов жест понял не сразу. Довольный собой, он мысленно уже праздновал. Однако странное напряжение товарища заставило подвести руку с часами к глазам и присмотреться.
– Ё* твою... – шея главного редактор вжалась в плечи. – Я ж думал, уже...
– На час раньше, – беззвучно, одними губами подтвердил Воинов.
– Осечка... – друг сокрушенно прижал ладонь к глазам.
Неизвестно, сколько бы они еще так простояли, но Катино любопытство взяло верх.
– Мальчики! – женская ладонь легла на талию Дедушки Мороза, а голова выглянула через плечо. – И что мы обсуждаем?
Несмотря на добродушный тон, которым это было сказало, оба мужчины прекрасно расслышали зловещие нотки.
– Это он спокойной ночи пожелать...
– Да, я вот коньяк вам...
Хором каждый свое оправдание выдали они.
Мгновенно смекнув, что к чему, Катя обняла свой немаленький живот.
– Коньяка нам... – поцокала, – ... да, нам с малышом без коньяка никак! Но раз пришел – заходи. Кто-то же должен Дедушке Морозу стишок прочесть. На стульчике. И "В лесу родилась елочка" сегодня никто не пел. Ай-яй-яй!
Коварный план мести родился спонтанно, но удрученное выражение лица мужа и ужас в глазах его лучшего друга компенсировали заминку в постельных развлечениях.
Катя была собой крайне довольна. Но судьба не была бы злодейкой, если бы новогодняя ночь закончилась лишь одной шуткой. Прошло полчаса после прихода Ломоносова. Были рассказаны все новогодние стишки, байки и легенды, как в дверь снова постучали. "Два длинных, три коротких" – знаменитый условный сигнал.
Молодожены удивленно переглянулись.
– Мы еще кого-то ждем? – Ломоносов мгновенно взбодрился.
– Я – нет. – Воинов направился к двери, но вдруг Катя с несвойственной для беременных прытью его обогнала.
– Это... – она заслонила собой проход, как амбразуру, – ... кто-то номером ошибся. Сейчас уйдет.
– Уверена? – Рома изогнул бровь.
– Конечно увере...
Стук в дверь повторился, но на этот раз он сопровождался словами.
– Кать, клюквенный морс раздобыла. Укладывай уже своего слоника баиньки и спускайся.
Несмотря на массивную дверь и еле слышный шепот, и Катя, и Рома голос незваной гостьи узнали. Воинов грозно глянул на часы и упер руки в бока.
– Значит, так? – хмыкнул он. – Полчаса на слоника!
Катя залилась краской от стыда.
– Невысокого ты обо мне мнения, – с трагическим вздохом продолжил муж. – Я, между прочим, рассчитывал как минимум на час.
– Ромочка... – виновница прильнула к его груди, одновременно запахивая нелепое пальто Деда Мороза поплотнее. – Ты ведь не будешь злиться на свою беременную женушку?
– Ты хоть ради приличия кота из Шрека изобразила бы, – все еще в образе униженного и оскорбленного проворчал Роман.
– Я потом кого-нибудь изображу, очень неприличного. Тебе понравится, – Катя потянулась к ручке двери, чтобы впустить подругу, пока та не ляпнула еще что-нибудь. – Ты только не обижайся. Новый год все-таки. Как встретишь – так и проведешь!
Тоже время.
Ресторан «Градус Баллинга».
Новогодняя ночь в ресторане «Градус Баллинга» закончилась в начале четвертого. Истратив боевой запал в начале праздника, даже самые шумные посетители к четырем уже не могли ни есть, ни танцевать. Администратор ресторана Анна, которую, несмотря на должность, коллеги называли исключительно Анечка, была несказанно рада счастливой усталости гостей. Этот Новый год был первым для ресторана, и впервые Анечка руководила таким важным мероприятием без хозяйки. Почетно, но изнурительно.
Отражение в зеркале совсем не радовало. Курносый нос заострился, а зеленые глаза на осунувшемся бледном лице казались огромными. На фоне белизны стали заметны веснушки, которые Анечка так старательно выводила. В свете медных светильников, что свисали над каждым столиком, золото в волосах заиграло дьявольским огнем. Очередная краска для волос не справилась с их природным цветом. С такими «успехами» оставалось удивляться, что за долгий вечер никто не назвал ее, как в детстве, обидной кличкой «Рыжик». Администратор ресторана Рыжик – ужаснее и придумать нельзя.
К счастью, сейчас праздник закончился, и кроме нее и сторожа в ресторане никого не осталось. Такси с последним клиентом уже отбыло, а официанты и кухонные работники, доделав свою работу в рекордно короткий срок, бесшумно испарились.
– Подбить кассу и домой, – проверив порядок на кухне, наказала себе Анечка.
В отличие от шеф-повара ресторана Глафиры Парамоновны в ее устах слово «домой» прозвучало буднично, ни радости, но облегчения. Может быть, если бы сторож не курил на крыльце, он поинтересовался бы, отчего у умницы-красавицы администратора такой грустный вид, но судьба и здесь была против Анечки. Никому не было до нее дела в этот поздний час. Немолодые родители уже давно сладко спали, подруги, скорее всего, тоже, а «второй половинкой» к двадцати восьми годам она так и не обзавелась.
Во всем огромном мире не было ни одного человека, который ждал бы ее на Новый год или хотя бы поинтересовался, как настроение. Лишь огромный плюшевый медведь, который никогда не отказывал ей в теплых объятиях, и коробка с подарком от хозяйки ресторана – все, ради чего стоило идти домой. Подарок Анечка специально не стала распаковывать до новогодней ночи. Катерина Виноградова умела подбирать подарки. Что-нибудь хорошее, доброе и радостное обязательно должно было быть в коробке. Что-нибудь, что спасет ее от желания утопиться от тоски в ванне.
С мыслью о подарке Анечка закрыла сейф, спрятала ключ и бодрой походкой направилась за своими вещами в гардероб. Идти было недалеко: пройти мимо вип-столиков, пересечь небольшой танцпол и обогнуть уютный уголок с баром. Метров двадцать, не больше. Однако, случилось непредвиденное.
– Где они хранят сахар? – из-под барной стойки донесся ворчливый шепот. – Кофе, корица... Дрянь какая-то... Черт, где сахар?
Услышав это бормотание, Анечка чуть не подпрыгнула. Голос «гостя» точно не мог принадлежать старичку-сторожу. От неожиданности сердце ушло в пятки, а ноги подкосились.
«Воруют!» – молнией пронеслось в сознании.
На испуг и легкое головокружение ушло от силы две-три секунды. Как настоящая женщина, Анечка тут же нафантазировала букет из сразу нескольких преступлений: кражи, изнасилования и убийства. Только потом включился "главный администратор ресторана".
– Кто... – оглядываясь по сторонам в поисках сторожа или средств защиты, незнакомым противным голосом взвизгнула она. – Кто там?
В ответ донесся громкий удар чем-то тупым о столешницу и шквал проклятий на нескольких языках.
– Кто, я спрашиваю! – уже более уверенным тоном повторила девушка.
– Ух! Свои... – со стоном.
Спустя несколько мгновений, потирая затылок, из-под стойки высунулся мужчина. Сантиметр за сантиметром он медленно выпрямлялся, и когда, наконец, встал во весь рост, Анечке поплохело еще больше.
– Алексей Дмитриевич? – она нервно сглотнула.
Прямо перед ней, возвышаясь на две головы выше, находился не кто иной, как брат хозяйки ресторана. Светловолосый и голубоглазый – в отца, с очаровательной ямочкой на подбородке и чувственными губами – в мать, талантливый музыкант и еще более талантливый раздолбай.
– Мы же договорились, что просто Алекс, – неприлично красивые мужские губы изогнулись в улыбке, а глаза, оглядев девушку с головы до пяток, весело сверкнули. – С Новым годом... Аня. Хорошо выглядишь.
– Аа... – его визави все еще не пришла в себя. Брат Катерины Дмитриевны являлся не таким уж частым гостем ресторана, чтобы его появление было рядовым событием. За прошедший год он был в городе всего раза три: весной, на свадьбе лучшей подруги хозяйки и на свадьбе самой хозяйки. В первый его визит они перекинулись всего парой слов, в последний – были слишком заняты, чтобы даже поздороваться. Предпоследнюю встречу Анечка предпочла бы вообще не помнить.
– Вы что здесь делаете? – единственное, что пришло ей на ум.
Бросив грустный взгляд на чашечку с дымящимся эспрессо, Алекс почесал затылок и ответил.
– Кофе. Я делаю кофе. В самолете о нем мечтал, по дороге в ресторан – тоже. Вот, – махнул рукой на кофемашину, – увидел ее и не сдержался.
Только Алекс Виноградов на вопрос: "Что вы здесь делаете" мог ответить четко и точно, но совершенно не о том.
– А где Катя подевалась? – видимо, догадавшись, что оппонент несколько завис, продолжил он. – Кассу считает?
– Катерина Дмитриевна с супругом за городом Новый год празднуют.
– Ого! – от этой новости у Алекса глаза стали круглыми. – Неужели муженек сумел перевоспитать Катюху?
Вопрос перевоспитания хозяйки поставил Анечку в тупик. У персонала ресторана, конечно же, существовало свое мнение по этому вопросу, однако делиться им, тем более с единственным родственником хозяйки, желания не возникло. У Анечки вообще сейчас было только одно желание, и оно никак не сочеталось со светскими беседами в пятом часу ночи.
– Алексе... Алекс, – она сложила руки на груди, – я не знаю, изменилась ли Катерина Дмитриевна, но... – набрала полную грудь воздуха. – ...четыре ночи. Новый год. Я так устала. Может, вы быстро попьете кофе да поедете домой?
– Так я и тебе могу кофе сделать, – про усталость Виноградов будто и не услышал.
– У меня кофе скоро из ушей польется, – девушка не сдавалась. – Имейте совесть.
Судя по тому, что гость даже не моргнул, эти аргументы для него тоже ничего не значили.
– А если маленькую чашечку? – он молитвенно сложил ладони.
– Я две смены отработала! – скромничать не было смысла. Ноги гудели так сильно, что уже неважно было, с братом хозяйки она общается или с обычным зевакой, который захотел, чтобы его обслужили после закрытия.
– Оу!
В глазах собеседника сверкнула искра понимания. Не будучи уверенной, что этой искры хватит, Анечка принялась мысленно подбирать более веские аргументы. Однако Виноградов приятно удивил.
Анечка даже рот раскрыть не успела, как он с ловкостью профессионального бармена перелил свой кофе в шейкер. Крутанулся к холодильнику за спиной и достал лед, а затем самым кощунственным образом взболтал в шейкере эспрессо со льдом и залпом выпил. На мгновение зрительница забыла и про позднее время, и про гудящие ноги. О подобном исполнении своей просьбы она даже не помышляла. Слишком экстравагантно. Оставалось радоваться, что главный бармен Гриша не видел шоу Алекса.
– Ну, все, – Виноградов стер тыльной стороной ладони пару капель с губ и загадочно ухмыльнулся, – можно идти.
***
По дороге домой Анечка улыбалась, вспоминая этот момент. Появление Алекса Виноградова и его фееричное исчезновение можно было считать жемчужиной новогодней смены. За долгую ночь этот форс-мажор стал единственным. Еще недавно администратор старого бара, а нынче администратор модного ресторана, Анечка была очень горда собой. Профессионал, молодец! Даже грусть из-за того, что дома никто не ждет, немного притупилась.
В приподнятом настроении она прошла один квартал в сторону находившейся рядом квартиры, однако стоило свернуть к подземному переходу, как неведомое шестое чувство подсказало, что дальше ждет сюрприз. Какой именно, долго гадать не пришлось. Гитарные аккорды и знакомый красивый мужской голос заставили остановиться.
Она не вышла замуж за хромого еврея,
Она не вышла замуж за седого араба,
Ее не прельщали ни Чикаго, ни Бейрут, ни Ханой.
Она хотела каждый вечер возвращаться домой...
Анечка не поверила ушам. Исполнителя она узнала влет. Виноградов! Вот только что он делал в переходе? Катина квартира, где он обычно останавливался, находилась совершенно в другой стороне.
Чувства смешались. А тем временем певец продолжил.
Ее подруга говорила: "Ну какая ты дура!
Ведь там такая жизнь, там такая культура!
Там выступает Майкл Джексон, там Мадонна, там играет Ван Дамм.
Мне бы твое, давно была бы там!"
От последней строчки куплета Анечка чуть не споткнулась на ступеньке.
Но она не шла на провокационные споры,
Ей надоели псевдозаграничные разговоры.
Она молча доедала свой ужин, она ложилась спать,
Сославшись на то, что ей очень рано вставать.
Знал Алекс о том, что она пойдет пешком или нет, но репертуар подталкивал на определенные размышления. Сразу вспомнилось его подозрительно довольное выражение лица при прощании. Дослушивать песню до конца, чтобы все выяснить, Анечка не стала. Ноги сами понесли вниз по лестнице, и следующий куплет она услышала уже, глядя в насмешливые голубые глаза восходящей звезды отечественного рока.
В грязном холодном подземном переходе Алекс Виноградов смотрелся странно. Раскрытый футляр от гитары на серой плитке, яркий синий пуховик нараспашку, полосатый шарф и непокрытая голова при минус десяти на улице – кумир нескольких тысяч дам от пятнадцати и старше во всей красе. Однако, казалось, его нисколько не угнетало падение до уровня уличного исполнителя. Судя по спокойному выражению лица, Алексу даже нравилось новое амплуа. Редкие прохожие оглядывались в его сторону с улыбкой, бомжи подпевали себе под нос, а парочка полицейских, ведущих под руки нетрезвого Деда Мороза, даже приостановилась послушать.
Несмотря на позднее время, публики хватало, но сам музыкант смотрел только на подошедшую к нему девушку.
У нее был парень – гитарист и певец.
О нем говорили: «Это полный вперед!»
Он играл буги-вуги, пел блюзы и рок-н-ролл,
Он курил анашу, пил вино, употреблял димедрол.
Во время проигрыша между куплетами Алекс послал Анечке воздушный поцелуй, и сомнения, что он специально поджидал ее, сразу же развеялись.
"Настоящий Виноградов!" – заключила она. Склонность к неординарным поступкам была в крови у этого семейства. Чего стоила его сестра Катерина, которая, находясь не в самом лучшем виде, умудрилась в туалете бара найти свою половинку.
Анечке о подобном даже помышлять было страшно. Она никогда не рисковала, не шла на поводу у сиюминутных желаний и... Не слушала посвященных ей песен в подземном переходе. Щеки пылали от того, что вдруг оказалась в фокусе внимания Алекса. А тот тем временем и не думал прекращать петь.
Она любила его, он отвечал ей постелью.
Она мечтала стать второй его тенью.
Она терпеливо дожидалась из гастролей его.
Он приезжал, напивался и орал, что Совок – ... Не то.
Он называл ее «Бэби», а она его: «Милый».
И им не было тесно в ее тесной квартире,
Когда он заходил по ночам в месяц раза три.
Ей хотелось кричать: «Возьми меня, любимый, возьми!»
Последней строчкой Алекс продемонстрировал слушателям всю мощь голосовых связок. Он был в своей стихии, при этом взгляд не отрывался от лица девушки напротив. Казалось, его совершенно не волновало, что из-за него она тоже оказалась в центре внимания. Концерт как концерт. Зеваки как зеваки.
Только самой Анечке все это было не в радость. Дико. С каждым прохожим слушателей становилось все больше, и в конце концов она не выдержала.
– Ээ! Девушка, красавица, куда вы! – услышала она голос музыканта, стоило лишь развернуться и двинуться к выходу.
***
Нагнал Алекс ее уже наверху.
– Подожди же ты! – прятать гитару и заработанные копейки пришлось на бегу. Несколько раз чуть не упал.
– И что это было? – не останавливаясь, она махнула рукой в сторону перехода.
– Честное зарабатывание денег, – гордо изрек Виноградов. – Тебе не понравилась песня? Классика рока. Чиж!
– Живешь по принципу "Ни дня без концерта"?
– У меня... – Алекс замялся. – ... обстоятельства.
– Поздравляю! Очень весомая причина! – девушка так резко развернулась, что Виноградов чуть не налетел на нее.
– Да серьезно! – кадык на горле дернулся. – Кошелек в такси забыл.
Прочесть по его красивому гордому лицу, правда это или нет, было совершенно невозможно.
– И почему я не удивлена! – вздохнула Анечка.
На ее пренебрежение Алекс отреагировал в свойственной ему манере.
– Чую, кто-то распространяет обо мне лживые слухи, – отмахнулся он и, закинув ремень футляра на плечо, взял спутницу под руку. – Обычно я очень собранный и организованный. Просто в новогоднюю ночь быть обычным слишком скучно.
– А еще ты веришь в Деда Мороза и в то, что ночью в переходе можно заработать деньги.
– Кто-то же должен верить в чудеса!
Анечка фыркнула.
– Я одолжу тебе на такси. Сказал бы в ресторане – давно был бы дома.
– Нет, – пропел протяжно ее спутник. – Я у дам деньги не беру.
Девушка бросила на него подозрительный косой взгляд.
– То есть играть в подземном переходе ты можешь, а взять в долг – нет? – не поверила она.
– Иногда приятно тряхнуть стариной.
– Конечно. В минус десять среди бомжей.
– Каждый зарабатывает, как умеет, – Алекс похлопал по футляру. – Интимными услугами, конечно, было бы быстрее и прибыльнее, – усмехнулся, а затем продолжил вполне серьезно, – но сегодня моими мыслями уже завладела одна девушка. Другим не дамся!
– Даже не знаю, завидовать ей или сочувствовать, – в ответ на неожиданное откровение, Анечка закатила глаза.
– Завидовать, конечно! И мне завидовать. Подумать только, ведь мог остаток новогодней ночи проспать в пустой квартире и не встретил бы ее.
Как администратор ресторана с подобными попытками сблизиться Анечка была хорошо знакома. В среднем раз в месяц какой-нибудь подвыпивший клиент пытался добиться ее расположения подобным образом. Чаще всего она охлаждала пыл воздыхателя мягко и дипломатично. Но то были клиенты! Виноградов к ним не относился.
– Так, все! – предел терпения лопнул. – Тебе, я вижу, весело, но мне нужно домой.
– Я не против, – просиял Алекс. – Пошли.
– Э, нет! – разгадать маневр этого хитрого музыканта не составило труда. – Я к себе домой. Ты – к Катерине Дмитриевне. Держи, – вытащила из кошелька пару крупных купюр.
– Но ведь я уже сказал, что не возьму, – Алекс вдруг остановился, заставив остановиться и спутницу.
– Но почему?
– Я не беру подачки.
– Это не подачка, а помощь, – Анечка уже начинала заводиться.
– Помощь... – Виноградов сощурился. – Ну, если ты так хочешь помочь одному несчастному обворованному музыканту... Можешь заплатить за его песню.
– Что? – у девушки челюсть отвисла.
Никогда еще идея послать кого-либо подальше не казалась Анечке такой соблазнительной. Подумать только: она ушла из перехода, чтобы не слышать его пения, а сейчас Алекс предлагает рассчитаться песней. И ведь ради помощи ему же! Чинно и благородно, при этом все походило на продуманный до деталей коварный план против нее.
– Я хорошо пою! – гордо похвалил себя Виноградов.
– Нет!
– Это будет отличная сделка.
– Нет и еще раз нет!
– И ты оставишь мерзнуть на морозе брата своего босса? – использовал Алекс запрещенный прием.
– Мм... – простонала Анечка. – Это нечестно!
– Ты не оставила мне шанса.
Виноградов и не думал сожалеть. Судя по тому, как он внимательно всматривался в лицо своей спутницы, спеть песню для него было жизненно важно.
– Один куплет, – в конце концов сдалась Анечка. – Ты все же дорогой музыкант. Уверена, что на такси ты заработаешь и куплетом.
– Ура! – Алекс победно вскинул правую руку вверх.
***
К персональному концерту «по заявкам» Алекс готовился как к настоящему выступлению. И пусть замерзшими пальцами было сложно настраивать гитару, тщательно скрываемый интерес в глазах его спутницы с лихвой компенсировал неудобство. Удержаться и не смотреть за его манипуляциями было сложно. Длинные пальцы с аккуратно остриженными ногтями порхали над колками, словно гипнотизировали. Струны золотом сверкали в свете желтых уличных фонарей, а глаза...
В глаза Аня старалась не смотреть. Ни на красиво изгибающиеся брови, ни на длинные ресницы, ни на губы. Даже когда началась песня.
Она идет по жизни, смеясь.
Встречаясь и прощаясь, не огорчаясь,
Что прощанья легки, а встречи на раз.
И новые лица торопятся слиться
В расплывчатый круг
Как будто друзей и подруг...
– А еще куплет можно? – не прекращая играть, уточнил музыкант.
– Все-все! – боясь поддаться соблазну, Анечка замахала руками. – Хватит.
Она идет по жизни, смеясь.
Со мной она сурова, хотя знакома.
И встреча с ней почти сорвалась -
Испытанный способ казаться взрослой,
Меня словно нет...
А я хотел с ней встретить рассвет.
Бонусный куплет «от себя» Алекс пропел таким интимным тоном, что губы Анечки против ее воли сами растянулись в улыбку. Он все-таки добился своего: и песню спел, и подарил новые строчки-признания. Противостоять такому шквалу обаяния она уже не могла.
– Я проведу тебя до стоянки такси, – в знак примирения предложила она, когда Алекс сложил гитару в футляр.
– Вообще-то это я могу провести тебя.
– Алекс... – идея пройти до квартиры вместе неожиданно оказалась настолько соблазнительной, что Анечка поспешила отказаться. – Нет, не стоит.
– А, понял, – Алекс зарылся губами в свой пушистый шарф. – Тебя там ждут, потому эскорт в лице меня может создать неприятности.
– Нет, – Анечка покрепче перехватила свою сумочку и отвела взгляд в сторону. – Просто не нужно.
– Тогда не понимаю, почему бы мне тебя не проводить. Твои родители ведь живут отдельно.
– Откуда ты это обо мне знаешь? – удивленно.
– Вообще-то, – Алекс смущенно улыбнулся, красивые губы изогнулись, а на щеках заиграли ямочки, – на свадьбе Катиной подруги ты довольно многое мне о себе рассказала.
– О, Боже... – Аня готова была сквозь землю провалиться. – И ты все запомнил?
– Не у всех Виноградовых амнезия от алкоголя. К тому же... Это было слишком необычно, чтобы забыть, – собеседник хмыкнул.
Анечка возрадовалась, что на улице мороз, и ее красные щеки можно списать на низкую температуру.
– Это был не самый лучший день в моей жизни, – чтобы хоть как-то сгладить впечатление, призналась она.
– Да... Девушки нечасто плачут у меня на плече... – Виноградов окончательно развеял надежду на амнезию. – Особенно на свадьбе из-за чужого жениха.
– Оу... – стало так жарко, что хоть пальто расстегивай. Большего стыда она в жизни не испытывала.
– А я, между прочим, страдал, – Алекс не дал ей долго корить себя.
– Сильно? – прищурив один глаз.
– Очень! До сих пор переживаю!
– Я заставила страдать Алекса Виноградова. Ну, теперь этот Новый год можно не считать таким паршивым, – с облегчением и смехом вырвалось у нее.
– А почему паршивым? – еще секунду назад улыбавшийся Алекс мгновенно стал серьезным.
– Всего-то желание не успела... – Анечка осеклась. Слишком много она рассказала сегодня того, что говорить не стоило. Еще немного, и признается, что чуть не плакала, думая о своей одинокой новогодней ночи. Уж это стало бы окончательным падением!
Как оказалось, смолчала она напрасно. Ее спутнику хватило и намека.
– Так, понял. Ты не загадала желание, и это важно.
Алекс взъерошил волосы.
– Да, ерунда. Забудь. Все равно поезд ушел.
– Безвыходных ситуаций не бывает, – тон его стал деловым. – Когда еще загадывают желание? Ну, кроме боя Курантов.
Анечка растерялась.
– Подсказывай! – Алекс щелкнул ее по носу.
– Эм... Когда посуда бьется... – первым в голову пришло наболевшее. – Ой, нет, это просто на счастье.
Алекс осмотрел себя, спутницу, бросил грустный взгляд на гитару.
– Не пойдет, – резюмировал. – Что еще?
– Когда цифры на часах совпадают, – Анечка потерла лоб, – когда звезды падают, когда радуга...
– О! – неожиданно оживился ее спутник. – Стоп! Годится!
Что именно годится, Анечка сообразить не успела. Она вообще ничего не успела сообразить. Второй раз за вечер Алексей Дмитриевич Виноградов изволил чудить.
– Держи, – пока девушка не пришла в себя, он быстро сунул ей в руки футляр с гитарой. – Значит так! Устроим звездопад.
Он отошел на пару шагов от пешеходной дорожки и повернулся спиной к сугробу.
– Я звезда, – ткнул в себя пальцем. – Между прочим популярная и знаменитая, – уточнил не без гордости, – и сейчас я буду падать.
– О, Боже, Алекс! – Анечка прыснула со смеху. – Ты сумасшедший.
– Мой пиар-менеджер тоже так считает, – Виноградов расставил ноги на ширину плеч, потянулся, как перед трудным спортивным упражнением, а затем скомандовал. – Все, не отвлекайся, готовь желание. Загадать нужно будет быстро, я все же не Нео из Матрицы, чтобы растянуть время на длинную формулировку.
– Может, все-таки не нужно? – Анечка с сомнением осмотрела сугроб за спиной Алекса. Коммунальщики, конечно, постарались на славу, в такой отвал можно было завалить и слона, но все же падать на снег ради глупой шутки для нее было слишком.
– Желание на кону. Какое «не нужно»! – по-детски искренне возмутился ее визави. – Все получится, верь!
– Твой пиар-менеджер не шутил, ты в курсе? – Анечка прижала руки к пылающим щекам.
– Я талант, мне прощается! – Алекс уже понял, что победил. – За меня, кстати, тоже загадай!
– Но я же не знаю твоего желания, талант!
Виноградов внимательно посмотрел на ее искусанные за тяжелый вечер губы.
– А ты угадай, – коварно подмигнул после.
Анечку жаром обдало. Этот мужчина был невыносим. Счастье, что не он стал хозяином «Градуса Баллинга»!
– Ну, все, – на раздумья собеседник время ей не оставил. – На счет "три" звезда падает. Будь готова.
Смириться с тем, что стала участником безумия, Анечке было непросто. Редкие прохожие уже поглядывали в их сторону. Их можно было понять: пятый час ночи и странная парочка, спорящая возле сугроба. Однако Алекс был так решительно настроен, что пришлось уступить.
– Раз! – прижав к груди футляр, будто буфер, Анечка начала отсчет.
– Два. – Виноградов весело подмигнул.
– Три.
– Ааа!!!
«Падающая звезда» вопила, нисколько не заботясь о мнении окружающих. Его веселый громкий крик переполошил всех, кто находился рядом. Не привычная к подобным шоу, Анечка, как птенчик, вжала голову в плечи.
Первой реакцией стала неловкость, но веселая счастливая улыбка Алекса на мгновение пробила барьер ее самоконтроля. Бесшабашному и настойчивому, ему удалось-таки то, что не получилось в подземном переходе. Несколько пар глаз внимательно смотрели на них, а она оставалась на месте и даже улыбалась.
– Твои губы созданы для улыбки, – залюбовался Алекс. Он все еще не поднялся из сугроба. Лежал и смотрел на нее, словно на чудо.
– С тобой невозможно не улыбаться, – она протянула руку. – Безумец!
– А с тобой... – Виноградов взглянул на протянутую ладонь и, недолго думая, рывком опрокинул девушку на себя. – ... хочется целоваться.
Воспользовавшись секундным замешательством, он завладел ее губами и бесцеремонно облапил фигурку.
Если бы Анечке заранее кто-нибудь сказал, что в новогоднюю ночь она будет целоваться в сугробе с Алексом Виноградовым, известным музыкантом и братом своего босса, она, скорее всего, покрутила бы пальцем у виска или послала бы предсказателя куда-подальше. Но вот... Улица, сугроб, мужские руки на талии и сладкий, дурманящий поцелуй. В свете новогодней иллюминации происходящее казалось сказкой. Такой красивой, приятной, что не хотелось слушать разум и отрываться от умелых горячих губ своего неожиданного спутника.
Скорее всего, она бы еще долго позволила продолжаться чудесному поцелую. Плюнула бы впервые в жизни на стыд и внимание прохожих, но неожиданно на окраине дороги припарковалось такси. Водителю хватило одного взгляда, чтобы понять, что парочка не нищие студенты, и после такого поцелуя им явно захочется попасть в уютное гнездышко.
– Эй, голубки, тут гостиница недалеко, – он высунулся из окна. – Залезайте, подкину недорого.
Предложение в тишине ночной улицы прозвучало громко. Как отворотное средство мгновенного действия, оно в один миг разрушило волшебные чары поцелуя. Алекс попытался удержать Анечку в объятиях, но она окаменела. Превратилась в маленькое рыжее изваяние с огромными от испуга глазами.
