Текст книги "Солнце Севера (СИ)"

Автор книги: Мария Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

«Арья бы смогла воспользоваться, – внезапно пронеслось в голове, – она всегда была отважной!»

Вспомнив о пропавшей сестре, Санса почувствовала, как сердце сжалось от тоски и беспокойства. Девушка свято верила в то, что Арья жива и с ней всё хорошо, они обязательно встретятся, как только придет время. Она не могла погибнуть, её младшая непоседливая сестра всегда была сильной, просто сдаться и умереть – это не про неё.

– Санса, ты меня слушаешь? – Маргери чуть повысила голос и посмотрела на девушку.

– Я? – Старк подняла голову и растерянным взглядом посмотрела на Тирелл. – Да, слушаю… о чем ты говорила?

– Я спросила, почему у тебя на лице синяк? Ты плохо его припудрила.

– Моя служанка… она, в общем, ну, – Санса пыталась хоть что-то сообразить, – когда я выходила, она внезапно открыла дверь с другой стороны и… я получила по лицу.

– Служанка? – переспросила Маргери беззаботным тоном, отворачиваясь от Старк к пышным кустам пионов. Нежно-розовые бутоны уже начали распускаться, и от цветов исходил приятный нежный аромат. Наблюдая за подругой, Санса уже подумала, что та поверила ей.

– Служанка, – подтвердила девушка.

– А не Джоффри ли стоял с той стороны двери? – Маргери сорвала цветок и, обернувшись, внимательно посмотрела на Сансу. – Аромат просто чудесный.

Тирелл протянула Сансе пион, девушка приняла его, но лицо её оставалось всё таким же беспокойным. Взяв Сансу под руку, Маргери повела её дальше по садовой дорожке.

– Не стоит делать секрета из того, что уже давно не секрет, – проговорила невеста короля, – мне очень жаль, что Джоффри снова нашел повод, чтобы… избить тебя.

Старк ничего не ответила, лишь поднесла бутон к лицу, вдыхая цветочный аромат. Она хотела закончить разговор на этом, обсуждать издевательства Джоффри над ней не доставляло девушке никакого удовольствия. Впрочем, Маргери быстро отвлеклась от столь неприятной темы, когда Санса спросила, готово ли свадебное платье. Тирелл с удовольствием начала подробно описывать свой наряд, начиная с цвета и заканчивая описанием кружев, которыми платье украсили. Санса тем временем слушала Маргери вполуха, чисто ради приличия, и глазела по сторонам, любуясь кустами роз, пионов, гортензий, стройными кипарисами, небольшими фонтанами, рядом с которыми стояли скамейки, чтобы можно было присесть и отдохнуть. К концу рассказа Тирелл о свадебном платье Старк сделала выводы, что погода и впрямь прекрасная.

Девушки дошли до конца аллеи и вышли в небольшой дворик, окруженный живой изгородью, а посреди стоял небольшой фонтан. Маргери продолжала что-то говорить о свадьбе, кажется, девушка высказывала свои надежды по поводу хорошей погоды в праздничный день. Отмечать в замке Тирелл категорически не хотела, и, как ни странно, ещё и Джоффри уговорила на это.

Санса просто кивала в ответ на слова девушки, а взгляд её вдруг упал на небольшой столик, находившийся за фонтаном. На столе лежали исписанные листы пергамента, и Старк стало невольно любопытно, что на них написано.

– Леди Маргери, – к девушкам внезапно подошла одна из служанок Тирелл, – леди Оленна ожидает вас в беседке.

– Санса, – Маргери посмотрела на Старк, – не хочешь ли пообедать с нами?

– Я… – Девушка запнулась, понимая, что отказ прозвучит невежливо, но при этом она ещё и понимала, что не голодна, да и вообще – ей не особо хочется сейчас вести с кем-нибудь беседы, особенно если они касаются свадьбы. – Маргери, прошу, не сочти мой отказ за грубость или…

Но девушка лишь сладко улыбнулась и накрыла руки Сансы своими.

– Я всё прекрасно понимаю, – пропела она, – вокруг ведь такая суматоха! Тебе просто хочется побыть одной, но если передумаешь, ты знаешь, где меня искать.

Тирелл улыбнулась шире, обнажив белые ровные зубы, и Санса, из небольшого чувства благодарности и, естественно, из вежливости, улыбнулась в ответ. Развернувшись, Маргери поспешила покинуть зеленый дворик с небольшим фонтаном, а Старк прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной и шумом ветра.

Вспомнив про столик с исписанными листами пергамента, Санса обошла фонтан и подошла ближе. Девушка посмотрела по сторонам, так и не решаясь прочитать записи. А вдруг это что-то личное, что-то сокровенное, недоступное для чужих глаз? Хотя, если бы это было так, разве бы человек, что написал это, бросал свои записи вот так? Санса колебалась, кусая губы и мучаясь от любопытства.

Внезапно порыв ветра сдул бледно-желтые листы и раскидал по всему двору, словно капризный певец, который никак не мог написать песнь и в порыве злости раскидал свое творение, создавая творческий беспорядок. Охнув от неожиданности, Старк принялась собирать листы, аккуратно складывая их в одну стопку и стараясь держать покрепче, чтобы порыв ветра снова не разбросал их по дворику. Когда последний тонкий лист лег на небольшую стопку таких же тонких бледно-желтых листов, Санса невольно бросила взгляд на пергамент. Слова были записаны ровно красивым, чуть размашистым почерком, и Старк уже не могла оторвать от них взгляд. Особенно её заинтересовали записи, когда она поняла, что это… стихи.

Эти стихи было сложно сравнить с песнями, что она слушала. В песнях всё в основном вымысел, все чувства героев ненастоящие. Санса это хорошо усвоила, когда попала в Королевскую Гавань… Тут было по-другому. Настоящие чувства, человек описывал своё истинное состояние, описывал это правдоподобно, красиво, вкладывая в каждую строку частичку своей души. Наверное, это даже было более личное, чем если бы она нашла бы чей-то дневник.

Санса хотела оставить листы на столе, придавив стеклянным пузырьком чернильницы, чтобы они не разлетелись, и уйти в надежде, что никто не увидел, как её сгубило собственное любопытство, заставляя вторгнуться в чью-то жизнь. Истинные леди так не поступают… Не зря всё-таки она сказала Оберину Мартеллу, что отныне она не леди.

Воспоминания о том вечере кольнули сердце, заставляя волноваться, будто это всё она пережила пару минут назад. Мало того, что уже второй раз она показала принцу своё невежественное поведение, так ещё и бросила ему такие слова! Девушке оставалось только мысленно понадеяться, что с принцем Дорнийским они больше не пересекутся.

– Вам понравились стихи?

Услышав чуть хрипловатый голос, Санса почувствовала ком в горле, сердце вдруг бешено забилось. Боги немилостивы. Боги привыкли с ней шутить.

Девушка обернулась, испуганно смотря на Оберина. Со стороны она выглядела как уличная воровка, которую поймали с поличным, и это заставило мужчину усмехнуться.

– Леди Санса.

– Милорд… Оберин, ой… принц, – в растерянности залепетала Старк, чувствуя, как алеют её щеки, там самым нещадно показывая Мартеллу, как она смущена.

– Можно просто Оберин, – внезапно сказал мужчина, – раз уж вам так сложно запомнить, что я принц, а не милорд, к тому же… к чему эти формальности?

– Я просто, – Санса хотела умереть на месте от нахлынувшего смущения, – испугалась. Вы появились весьма неожиданно.

– Не я появился неожиданно, скорее, вы увлеклись чтением, – лукаво улыбнулся принц, – ну, так как вам стихи?

– Это вы написали?

– А вы как думаете?

Санса замолчала, а её голову тем временем наполнили слухи и сплетни, которые она слышала об Оберине. Слухи эти были не совсем пристойные и приятные, а уж если учесть, что человек этот безумно любит дуэли и безжалостно убивает врагов своим ядовитым копьем…

– Я не знаю, – тихо проговорила девушка.

– И всё же – стихи вам понравились? – не отставал от своего Оберин.

– Они прекрасны, – с внезапным пылом сказала Санса, – они такие настоящие, сразу видно, что человек вкладывал душу, истинные ощущения в эти строки.

– Ваши слова порадовали меня, – Мартелл подошел к фонтану, садясь на каменный парапет.

– Так всё-таки ваши?

– Но вы сомневались в этом.

Старк опустила взгляд, понимая, что если посмотрит в черные глаза принца, то сразу выдаст себя. Этот мужчина, как ни странно, относился к ней очень даже по-доброму, и ей не хотелось показать, что она поддалась черным чарам неприятных слухов и тут же стала считать принца последним непристойным подонком, убийцей, коим его многие и считали.

– Да, сомневалась, ведь стихи могли оказаться и не вашими, – попыталась выкрутиться Санса.

– Точнее, я просто не соответствую образу: у ярого дуэлянта с дурной славой, по идее, душевная организация не может быть настолько чувственной и тонкой, чтобы писать стихи, – сказал Оберин. На лице его всё так же играла улыбка, смотрел он на девушку с веселостью в глазах, и Санса испытала небольшое облегчение, понимая, что принц вовсе не злится на неё.

– Ну же, миледи, признайтесь мне, что вы верите всем этим слухам, – с нотками сарказма в голосе проговорил принц Дорнийский.

– Благодаря королеве и королю – все теперь называют меня дочерью предателя с грязной кровью, у меня не менее дурная слава, чем у вас, – внезапно сказала Санса, в который раз про себя отмечая, что она действительно начала говорить то, что думает. Осталось только выяснить – это признак взросления, и она уже наконец-то может постоять за себя, или признак глупости, вызванный долгим страхом, в котором она жила?

– Да у нас, оказывается, много общего с вами? – вопрос принца звучал скорее как утверждение.

– Не стану отрицать.

– Как и тяга к убийствам, я полагаю.

Румянец резко пропал с лица, уступая место мертвенной бледности. Странно, она обдумала всё до мелочей: и её спасение принцем, и своё хамское поведение, но вот то, что Оберин не дал совершить ей убийство… про это она не думала.

– Это был секундный порыв, – слабо попыталась оправдаться Санса.

– Порыв, порожденный ледяной яростью, которую, как мне кажется, вы копили довольно-таки долгое время, – парировал Мартелл. – Впрочем, я не из тех, кто имеет право вас осуждать… миледи.

Старк молча стояла, глядя на мужчину, на языке вертелся вопрос, который она никак не решалась задать, однако ей безумно хотелось сделать это. В итоге любопытство всё-таки достигло своего апогея.

– Почему вы не дали мне совершить это?

Оберин поднялся на ноги, бросая короткий взгляд на руки девушки, которые всё ещё держали листы, исписанные его стихами.

– Прогуляемся? – коротко предложил он. Санса ответила принцу коротким кивком.

Оба не спеша двинулись по аллее, прислушиваясь к далеким крикам чаек и шелесту крон деревьев, которые ворошил ветер. Некоторое время они шли молча. Санса терпеливо ждала ответа, иногда украдкой поглядывая на мужчину. Оберин выглядел задумчивым.

– Потому что вы бы не смогли это сделать! – внезапно нарушил он тишину. – Просто не успели бы, может быть, наградили бы короля неглубоким порезом, который не оставил бы ему даже шрама…, но стоит ли из-за этого себя губить? Другое дело, если бы я понял, что у вас получится, в таком случае я бы не стал мешать. Потому что понимаю, что ради этого вы с удовольствием пожертвовали бы собственной жизнью.

– Вы так легко говорите про неудавшееся убийство короля, – удивленно пробормотала Старк.

– Я говорю не про убийство короля, а про вашу месть, леди Санса. Месть, которую вы страстно желаете осуществить, – возразил принц Дорнийский. – К тому же, я вас прекрасно понимаю. Я считаю, что человек имеет право мстить другому, если тот разрушил всю его жизнь, и неважно, король он, лорд, рыцарь или крестьянин. Вы имеете все права на месть.

– Так же, как и вы, – внезапно вырвалось у Сансы. Девушке даже показалось, что она сказала это против собственной воли. Старк знала, что Оберин поймет, что она имеет в виду, и поэтому ожидала того, что он разозлится.

– Свою месть я вынашиваю уже очень долгое время… – неопределенно, слегка рассеянным тоном проговорил Мартелл. – Надеюсь, мы оба добьёмся её свершения.

Санса ничего не ответила и крепче сжала в руках листы. Оберин был спокоен, но она чувствовала горячую ярость, что исходила от него. От этого ощущения по коже пробежал холодок. Внезапно ей вспомнился сон, где Элия Мартелл лежала на кровавых простынях, извиваясь от боли и просила спасти… Бросив взгляд в сторону принца, Санса мысленно задала себе вопрос: неужели Элия просила спасти её того, кого боится добрая половина Вестероса точно? Наверное, это просто плод её фантазии.

Мартелл и Старк вышли на главную аллею сада. Девушка и принц шли рядом, и Санса видела удивленные взгляды, что были обращены на них. Впрочем, не укрылись они и от Оберина.

– Мне было приятно побеседовать с вами, миледи…

– Может, просто Санса? – предложила девушка, что заставило принца снова улыбнуться знакомой лукавой улыбкой.

– Санса, – словно пробуя её имя на вкус, произнес принц. – Надеюсь, мы ещё так как-нибудь побеседуем.

– Конечно, принц… – Старк спохватилась, заметив чуть насмешливый взгляд. – Конечно, Оберин. Мне тоже было приятно беседовать с вами.

Санса протянула мужчине листы пергамента.

– Они правда вам понравились? – снова спросил Мартелл.

– Очень, – ответила девушка с чуть застенчивой улыбкой на лице.

– Тогда, надеюсь, вы сохраните их. У вас ведь должно хоть что-то остаться на память от меня.

– Должно.

Резко развернувшись, Оберин двинулся по аллее. Санса понимала, что ей следует отвернуться и продолжить свой путь, однако почему-то она не могла найти силы в себе на это. Она смотрела Мартеллу вслед каким-то печальным взглядом, прижимая стихи к груди. Печаль, что вначале отразилась в её глазах, внезапно полностью завладела ею. Санса почувствовала острую необходимость посетить богорощу, чтобы пролить слёзы перед ликом богов. Девушка не заметила, как за ней наблюдает пара ярко-зеленых глаз королевы-регента, что стояла за кустами пышных гортензий.

========== 4. Венок из белых роз. ==========

Солнечные лучи лениво скользили по узким каменным улочкам Королевской Гавани, стремясь скрыться за морем и уступить место вечерним сумеркам, которые, в свою очередь, уступят место летней ночи, что неспешно накроет своим темным мягким покрывалом столицу Семи Королевств. Небо неспешно темнело: из лазурно-голубого оно постепенно становилось тёмно-синим, позволяя зажечься первым звездам в бесконечной синеве ночи.

Серсея крепче сжала чашу с вином и прислушалась к шуму ветра. Вечером он становился прохладным, но осторожным… Осторожными порывами вечерний ветер сдувал опавшие листья, ворошил изумрудно-зеленые кроны деревьев, траву, заставлял пенные волны лениво накатывать на берег и отступать назад в просторы тёмных вод.

Серсея никогда не пропускала такие моменты. Каждый вечер она выходила на широкий балкон своих покоев, чтобы насладиться тем, как вся природа засыпает с наступлением ночи. Так она могла найти покой, тот самый покой, которого не найдешь в моменты солнечных и суетливых дней. Это была её маленькая слабость: прислушиваться к звукам засыпающей природы и наблюдать, как темнеет небо и зажигаются звезды. В такие моменты королева находила гармонию с самой собой и позволяла себе душевно отдохнуть. Даже такие, как она: с виду неугомонные, готовые идти напролом ради собственной цели, готовые плести интриги, лишь бы остаться в игре… даже таким нужен отдых. Серсея – не исключение.

Женщина прикрыла глаза, думая о трудностях завтрашнего дня и о бесконечной усталости, которую она не переставала испытывать с тех самых пор, как стала королевой. Мысли эти сами лезли в голову, и Серсея не могла выкинуть их оттуда. Однако глоток терпкого вина убедил её в том, что обо всех трудностях можно подумать и завтра.

Женщина развернулась и покинула балкон, проходя в свои покои. Не успела королева присесть на софу, обитую бархатом, как в двери постучались. Звук этот заставил Серсею нахмуриться и почувствовать легкое раздражение от того, что её уединение прервали.

– Войдите! – громко сказала она, делая очередной глоток и гадая, кого же принесло к ней в столь поздний час.

Посетитель никак не обрадовал женщину, лишь заставил почувствовать негодование в большей мере.

– Что тебе надо?

– Ты же сама основательно меня просила сообщать о любых проблемах, которые могут возникнуть со свадьбой, – сказал Тирион, проходя в покои сестры и игнорируя её грубый тон.

– А наш отец уже не столь влиятелен, чтобы разрешить какую-нибудь проблему? – осведомилась Серсея, чуть усмехаясь и снова отпивая вина.

– К отцу я уже ходил, и всё, чего я от него добился, – это упреки, между прочим, по поводу тебя.

– Если упреки касались меня, то почему отец не сказал мне всё в лицо?

– Потому что он уже много раз говорил тебе о том, что ты распустила Джоффри, и он позволяет себе слишком многое.

Лицо Серсеи скривилось, и она пожалела о том, что у неё ничего нет под рукой, чтобы кинуть в поганого братца, который только и мог что раздражать её своим присутствием.

– Ты пришел рассказать мне о том, как вы с отцом успели обсудить, какая я непутевая мать? – с поверхностной злостью спросила королева, не сводя с Тириона, который сел в кресло, стоявшее неподалеку, недовольного взгляда.

– Нет, я пришел рассказать тебе о неприятности, которая снова возникла благодаря нашему светлейшему королю – у нас нет денег. Точнее, их не хватает.

– Ты сказал: снова возникла. Были моменты, когда нам и до этого не хватало денег на празднество?

– Да, – Тирион кивнул, – но нас любезно выручили Тиреллы.

При упоминании о Тиреллах Серсея почувствовала ещё большее раздражение. Женщина не любила всю эту чертову семейку: шлюшку Маргери, которая каким-то образом заворожила её сына, её чертову бабулю, у которой, к сожалению королевы, мозги от старости ещё не отсохли, отца и сынка, который пытается скрыть свои нестандартные любовные пристрастия.

– А сейчас они не могут выручить нас? – поинтересовалась Серсея безразличным тоном. Почему-то новость о том, что денег не хватает, не особо напугала или расстроила её. Просто зная своего братца, она была полностью уверена, что деньги он найдёт.

– Я могу найти деньги, я могу даже устроить турнир за свой счет, – внезапно сказал Тирион, – но меня беспокоит не это…

– Откуда у тебя деньги?

– Милая моя сестра, я, конечно, понимаю, что все называют меня Бесом, который только и может транжирить деньги своего многоуважаемого отца, но мало кто знает, что у меня ещё и хватает ума, чтобы эти деньги копить и делать полезные вложения.

– Даже так? – брови Серсеи приподнялись вверх, а губы растянулись в улыбке. – Ну, раз деньги есть, что ты хочешь от меня?

– Хочу, чтобы хоть как-нибудь, но всё же ты постаралась контролировать Джоффри, иначе государству придёт конец. Тоже самое тебе советует и отец, – сказал Тирион. – Мы не можем потакать каждой прихоти твоего сына.

– Он твой король! – вспыхнула Серсея. – Не стоит говорить о нём, как о капризном ребенке…

– Он и есть капризный ребенок, сестрица, – парировал Бес, – власть испортила его. Точнее, это ты позволила власти ещё больше испортить Джоффри. С самого начала ты позволяла ему творить всё, что только заблагорассудится. Ты первая узнала о турнире и даже не подумала о том, чтобы уговорить Джоффри не проводить его.

К небольшому удивлению Тириона королева не проронила ни слова, молча делая глоток вина. Ланнистер понимал, что Серсея знала всё это и, возможно, уже жалела о некоторых упущениях.

– Мы немного задолжали Железному Банку, по вине, кстати, лорда Бейлиша. Насколько я знаю, он должен явиться к концу свадьбы, чтобы лично поздравить короля, – продолжил Тирион. – Этот вопрос надо решить как можно быстрее, потому что тот, кто не платит банку, не засиживается долго на Железном Троне.

– Вы же разрешите это? – спросила Серсея, стараясь придать голосу непринужденность. Хотя на самом деле услышанные новости заставили её нервничать, потому что она не понаслышке знала, что с Железным Банком шутки действительно плохи.

– Куда уж денемся, – с небольшим недовольством произнес Тирион.

Серсея уставилась на чашу, которую держала в руках, обдумывая новости, услышанные от брата, и завтрашний турнир.

– А кто-нибудь из знатных лордов будет принимать участие в турнире? – поинтересовалась женщина, внезапно обнаруживая в себе расположенность к беседе, пусть и с младшим братом, которого она откровенно недолюбливала.

– Лорас Тирелл, вероятно, Григор Клиган, который прибыл в Королевскую Гавань, чтобы вместе с Джейме отвечать за безопасность короля, кто-нибудь ещё… Честно говоря, все списки в моем кабинете, и я не старался их запомнить, – ответил Тирион.

– А Оберин Мартелл не изъявил желания?

– С каких пор тебя интересует принц Оберин?

– С тех самых, как ты сказал про Григора Клигана. Мартелл не упустит возможности убить его.

– Просто взять и убить у него не получится, существуют законы.

– Можно подумать, ты не знаешь своенравных Мартеллов, особенно нрав младшего братца принца Дорана!

– Я смотрю, твоя нелюбовь к Мартеллам не утихла?

– Она не утихнет никогда.

– О боги, Серсея, неужели можно злиться столь долгое время на Мартеллов только из-за того, что из-за них ты не смогла согреть Таргариену постель?

Женщина сердито посмотрела на младшего брата, недобро сверкнув изумрудно-зелеными глазами. Поднявшись с софы, королева-регент подошла к столику, на котором стоял кувшин с вином, и наполнила свою чашу и ещё одну чашу для Тириона.

– Ты весьма любезна сегодня, – проговорил Бес, принимая чашу из рук сестры. Серсея демонстративно отпила вина первой, показывая, что её любезность не вызвана попыткой отравить брата.

– Это одна из причин, – честно призналась женщина, садясь обратно. – Одна сцена в саду, которую я наблюдала сегодня, заставила невзлюбить меня Оберина ещё больше.

– Неужели он сорвал твои любимые гиацинты? – усмехнулся Тирион, отпивая вина.

– Как бы он не покусился на кое-что более запретное, чем на мои любимые цветы, – мрачно сказала Серсея, не придавая значение шутке карлика.

– Более запретное? Это так сладко звучит, что я невольно сомневаюсь, что в Красном замке действительно есть что-то такое, что не каждому доступно, – продолжал острить Бес, гадая, что же такого натворил принц Оберин Мартелл.

– Такое в замке имеется, могу даже поспорить с тобой на десять золотых драконов, что ты и сам заглядывался на это… запретное, – самодовольно произнесла Серсея.

– Охотно спорю с тобой! – принял вызов Тирион.

– Санса Старк.

– Отдам тебе деньги завтра на турнире.

Серсея лукаво улыбнулась, отпивая вина.

– Поражена твоей честности.

– Ну, была бы ты мужчиной, ты бы тоже заглядывалась на Сансу, поверь мне. Юный, ещё никем нетронутый цветок. Она молода и прекрасна, тут даже нечего добавить. Значит, Оберин Мартелл обратил свой взор на юную Старк?

– Да, я видела их в саду.

– Принц Оберин пользуется не только славой скандального дуэлянта, он ещё и весьма образованный человек и ценитель женской, да и не только, красоты. Санса Старк – покорная, робкая и холодная, для него весьма… необычна, – сказал Тирион, – не стоит удивляться тому, что он обратил на неё внимание.

– Неужели он хочет затащить в свою постель девчонку, которая годится ему в дочери? – с неким недоверием спросила Серсея.

– Поверь, он и не таких затаскивал в свою постель, – Бес, весьма озадаченный, поставил чашу с вином на стол и поднялся на ноги, – я присмотрю за Сансой, раз уж тебя так обеспокоил этот случай.

– Я всё ещё планирую выгодно выдать эту девчонку замуж, чтобы от неё была хоть какая-то польза, – отозвалась королева.

Тирион почувствовал лёгкое раздражение от этих слов. Сансу ему всегда было жаль, и он, по возможности, старался защитить её от нападок Джоффри и Серсеи. Бес считал, что такое невинное создание просто не заслуживает такого обращения.

– Я тебя понял, сестрица. Спокойной ночи.

***

Она сама не понимала, что с ней творится, но впервые ей хотелось быть неописуемо красивой. Красивой не потому, что так того хочет жестокий король, которому нравилась её красота, а для самой себя, возможно…

Санса снова решилась надеть платье на южный манер. Погода была жаркой и, естественно, для Шаи, она сослалась на обычную практичность, мол, в такую жару затянутый потуже корсет только навредит самочувствию, а длинные рукава и темные ткани и вовсе будут неуместны.

Это нежно-голубое платье было легким и невесомым и чем-то напоминало то белое платье, которое ей подарила Маргери. Оно обнажало острые лопатки, тонкие руки, выгодно подчеркивало цвет глаз и оттеняло рыжие волосы, которые Шая собрала в незамысловатую прическу, отпустив пару прядей, что обрамляли лицо. Свой наряд Санса дополнила скромным ожерельем с бесцветными камнями, что ей опять же подарила Маргери.

Старк стояла перед зеркалом, немного испуганно разглядывая себя. В отражении зеркала она видела девушку, может, ещё и казавшуюся юной, но всё-таки перед ней уже была не та девочка, которая выехала за ворота Винтерфелла в Королевскую Гавань, как ей казалось, целую вечность назад. Санса впервые поняла, что она действительно красива. Она и раньше слышала комплименты, но всё равно не считала, что действительно блещет красотой, и принимала все похвалы по поводу её внешности как обычное проявление вежливости к юной леди.

Старк дотронулась до своего лица, подступая к зеркалу ближе. Даже сам вид был не настолько несчастный. Откуда пошли такие перемены? Что же так резко заставило её добровольно хотеть наряжаться и выглядеть чуточку счастливой? Что заставило её всерьез задуматься о женской истинной красоте и стараться быть похожей на пусть и не женщину, но на взрослую расцветшую девушку?

Бросив кроткий взгляд на столик, на котором аккуратно лежали листы пергамента, Санса вспыхнула маковым цветом, а затем резко развернулась, чтобы не видеть ни зеркала, ни листов со стихами.

Внезапно её душой завладело беспокойство: что если кто-то другой так же заметит эти перемены? Девушка сразу же представила проницательный взгляд Серсеи, который, наверное, способен прожечь насквозь. Наверное, Санса не боялась так даже Джоффри, как его мать.

Стук в дверь прервал все размышления. Старк не успела опомниться, как в комнату вошла Маргери, считая, что ответа ждать не следует, губы её растянулись в легкой улыбке. Естественно, Тирелл прямо с порога начала высказывать свои восхищения по поводу внешнего вида подруги.

– И для кого это ты такая красивая сегодня? – спросила Маргери. Санса тут же опустила взгляд и поэтому не заметила, как недобро сверкнули глаза невесты короля, у которой уже были предположения по этому поводу.

– Ни для кого, – ответила Старк, – просто на улице жаркая погода, пришлось выбрать наряд на южный манер.

Тирелл лишь шире улыбнулась, а Санса, в силу того, что слишком доверяла девушке, не заметила, насколько на самом деле фальшива эта сладкая улыбка.

***

Отправившись на турнир в сопровождении Маргери и леди Оленны, Санса внезапно поняла, что всё это до дикости напоминает ей тот самый турнир, устроенный в честь её отца. Девушка постаралась выбросить эти мысли из головы, разглядывая рыцарей, облаченных в сверкающие доспехи, и знамена, трепыхающиеся от редких порывов ветра. Поняв, что знамён её собственного дома, как было на том турнире, нет, Старк почувствовала, как настроение портится ещё сильнее.

Санса молчала вплоть до того момента, когда она вместе с Тиреллами заняла отведенные им места. Девушка посмотрела направо, с небольшим облегчением замечая, что королевская трибуна находится достаточно далеко, чтобы её заметили Джоффри или Серсея.

Рыцари Королевской гвардии, которым предстояло принимать участие в турнире, вышли на поле первыми. Старк каким-то отсутствующим взглядом посмотрела на белые плащи и отвела глаза, резко понимая, что не хочет находиться на турнире, и, как только представится возможность, она обязательно скроется в своих палатах в Красном замке.

Интереса в разглядывании рыцарей девушка не находила. Естественно, после всего, что она пережила в Королевской Гавани, Санса поняла, что настоящих рыцарей уже почти нет. Весь этот турнир напоминал какой-то нелепый карнавал, где, помимо того, чтобы покрасоваться, ты ещё между делом должен доказать, что сильнее всех. Санса с какой-то тоской вспомнила свой первый турнир, когда она была более наивной, ничего не знающей о жизни. Как она с чисто детским восторгом наблюдала за происходящим. Это были иллюзии, но как же они были прекрасны!

«Мир вообще был бы прекрасен, если бы все мои заблуждения оказались правдой», – с тоской подумала Старк.

Взгляд девушки невольно переместился влево, и внезапно она поймала на себе взгляд короля Джоффри. Юноша смотрел на девушку с нескрываемым интересом, точнее, откровенно разглядывал её. Заметив на себе взгляд Сансы, он лишь хищно улыбнулся и повернул голову в другую сторону. Перед этим Старк успела заметить не только жуткую улыбку, что исказила лицо короля, но и то, как недобро заблестели его глаза. Девушка почувствовала, как холодок прошел по коже, а в душе остался неприятный осадок. Теперь она была твердо уверена, что просто так для неё этот турнир не закончится.

– Куда это ты смотришь? – внезапно поинтересовалась Маргери, тем самым выводя девушку из раздумий.

– Я… – Санса растеряно заскользила взглядом по другим трибунам, пытаясь подавить волнение и придумать, что сказать. Внезапно девушка заметила принца Оберина, который сидел, не наблюдая за турниром, а переговариваясь о чем-то с лордом Тирионом. По другую сторону рядом с принцем Старк заметила черноволосую женщину с матовой загорелой кожей. На ней было надето золотисто-оранжевое платье на южный манер, только более открытое, словно сшитое именно для того, чтобы выставлять все прелести напоказ. Волосы её были собраны в красивую высокую прическу. Она сидела, выпрямив спину и с интересом наблюдая за рыцарями, которые выходили на поле. Глядя на неё, Санса отметила, что незнакомка не особо красива, однако было в ней что-то такое, что невольно притягивало взгляд.

– Что это за женщина сидит вон там? – вырвалось у Старк, однако этим вопросом она отвлекла Маргери, потому что немало заинтересованная невеста короля повернула голову, смотря на принца Оберина и незнакомку, вызвавшую интерес у Сансы.

– Эллария Сэнд, – естественно, у Тирелл этот вопрос не вызвал затруднения, – она сопровождает принца Оберина.

– А кто она ему? – Старк понимала, что для того, чтобы не вызвать подозрений, следовало бы замолчать, но она просто не могла унять своё любопытство.

– Она? – Маргери перевела взгляд с Элларии на Сансу. – На данный момент любимая женщина принца Оберина, мать его четверых дочерей.

– На данный момент? – внимание Старк почему-то заострилось именно на этой фразе.

– Принц Оберин славится своей любовью к женщинам! – пояснила Маргери. – У него их было много, и, я уверена, будет ещё столько, что не стоит даже придавать значение его очередным пассиям. У него есть дочери и от других женщин. Остается только гадать, кто же станет его следующей любимицей.