Текст книги "Дочь войны. Пешка"

Автор книги: Мария Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

ГЛАВА 3

Когда мы достигли берега озера, я спросила Брэндона, слышал ли он какие-либо слухи про наступление Альянса. Барабанный бой прекратился, и меня это сильно беспокоило. Без монотонного, завораживающего ритма, позволяющего точно определить источник звука, невозможно понять, где может быть армия.

Брэндон все еще был бодр и полон сил, дышал ровно, и мог бы легко пробежать еще столько же, но он намеренно замедлял шаг, потому что знал, что я очень устала и такого темпа не выдержу. Подумав несколько секунд, он ответил:

– Я не знаю, но если они пришли, у них есть причина. Хокинс однажды сказал мне, что Пакта Мира, способного предотвратить войну, никогда не существовало.

– Как это не существовало? – я остановилась, наклонилась вперед и попыталась глубоко вдохнуть прохладный влажный воздух.

– Встань. Положи руки за голову. Это лучше откроет твои легкие.

Я сделала то, что Брэндон мне псоветовал. Конечно же, он прав, но теперь мне кажется, что мои легкие наполовину заполнены илом реки.

– Мы можем несколько минут не бежать, а идти?

– Конечно, – кивнул Брэндон.

– Так что насчет Пакта? Он не был… – я сделала пауза, вдыхая прохладный воздух. – Он не должен был предотвратить войну?

– Хокинс сказал, что это было что-то вроде взаимного соглашения, понимаешь? О том, что мы, я имею в виду обе стороны, могли вторгнуться, только если бы у нас были для этого веские основания.

– Кто решает, что является веской причиной, а что нет? Кто согласится на эту чушь?

– Думаю, отчаявшиеся люди. Твой дедушка не сказал тебе, что случилось?

– Он сказал, что обе стороны потеряли так много людей, что никто не выиграл.

– И это правда, но …

– Но что?

– У них теперь новый президент, и он может смотреть на вещи иначе.

– Как ты узнал об этом?

– Твой приятель Финн сказал мне.

Я останавилась как вкопанная. Похоже, только что меня вывели на чистую воду.

– Ты знаешь о нем?

– Ты не единственная, кто охраняет лес, Каролина.

– Что еще он сказал?

– Ничего важного. Хотя сейчас я думаю, что, возможно, мне не следовало доверять ему.

Хорошо, что он чувствует то же самое. Это снимает часть вины. Но мне было любопытно узнать об их отношениях, и на мгновение угроза войны сменилась острой необходимостью знать.

– Когда ты встретил его?

– Через неделю или около того после тебя. Все это время я думал, что он не такой умный, и единственная причина, по которой он жив, заключается в том, что мы оба позволили ему жить, чтобы он мог дать нам информацию.

– Он тебе что-нибудь сказал?

– То же самое, что и тебе, наверное. Пенсильвания и Нью-Йорк объединились. Некоторые мосты размыты. Простые вещи, которые ни на что не влияют.

Я была обескуражена. Мои секреты были не только моими. Я чувствовала себя так, словно только что у меня украли все имущество.

– Да, это то, что он сказал мне тоже.

– Я не могу поверить, что доверял ему. Могу поспорить, что он позволил нам поймать себя нарочно, чтобы иметь возможность бегать здесь так свободно, как ему хотелось.

– В этом что-то есть, – признала я. Я горестно покачала головой, чувствуя глубокое разочарование в собственных умственных способностях. Как я могла не заметить правду?

– Я такая дура.

– Да ладно, не ты одна, – пробурчал Брэндон – Мы оба позволили ему целый год водить себя за нос. Невозможно сказать, какую информацию он смог им дать.

Я подняла с земли камень размером с яблоко и швырнула в озеро:

– Как глупо!

– Полегчало? – усмехнулся Брэндон. – В любом случае, я сохраню твой секрет, если ты сохранишь мой, договорились? Давай закончим разведку и вернемся. Если «черные пальто» идут с полной армией, то, как только мы окажемся в лагере, лучшее, что можно сделать – начать собирать вещи ».

Я согласилась. Теперь, когда мы немного прошли медленным шагом, я могла бы снова бежать, но теперь мы шли медленно и более осторожно, потому что не были уверены в том, как далеко продвинулась армия Альянса. А может быть, Финн где-то прячется, наблюдает, ждет удобного момента, чтобы нас подстрелить. Я ни разу не видела при нем оружие, но это не значит, что он не может метнуть в нас камень или устроить импровизированную ловушку.

Мы прошли еще четверть мили, и Брэндон предложил сойти с тропы, потому что мы слишком хорошо видны и являемся прекрасной мишенью для разведчиков или передовых групп, которые могут исследовать район так же, как и мы. Мне пришла в голову мысль, что Финну сейчас нет нужды слоняться поблизости – армия Альянса уже в пути, он сделал свою работу. Вероятно, он вернулся домой и наслаждается своей победой. Я полагала, что мы никогда его больше не увидим, что мы оба упустили шанс отомстить ему за предательство.

В ста ярдах вглубь леса, ныряя под низко висящие ветви, пропитанные влагой и покрытые мхом, я узнала, что ошибалась в Финне.

Мы с Брэндоном одновременно повернули головы, услышав тихий шопот:

– Каролина! Брэндон!

Вверху, на склоне холма, мы увидели трухлявое бревно, из-за которого выглядывала грязная, немытая голова Финна. Его светлые волосы прилипли к лицу, и выглядел он очень несчастным.

Мы молча бросились к нему, карабкаясь по гладкому мклону, и я уверена, что Брэндон в этот момент думал о том же, что и я: добраться до Финна, прежде чем он сможет уйти.

Финн понял, что мы злимся и двигаемся в его сторону отнюдь не с мирными намерениями. Он вытащил руки из-за бревна, показывая нам свои ладони:

– Эй, погодите!

Брэндон добрался до нашей жертвы первым. Он схватил Финна под мышками, вытащил его из укрытия, а затем бросает на землю. Финн пополз по земле, протягивая руки и умоляя:

– Подождите. Я не знал! Клянусь, я ничего не сделал!

Наконец я тоже забралась по крутому склону, вытащила нож из ножен и прижала острый конец к пульсирующей вене на шее Финна.

– Лжец! – прошипела я.

– Нет, честное слово, я не знал. Они ничего не говорили мне.

– Лжец! – повторила я, сильнее прижимая нож. Струйка крови потекла из проколотой кожи Финна, смешиваясь со струями дождя. Я отступила, не желая его убивать.

– Каролина, послушай. Я сбежал. Я дезертир, и если меня найдут, я умру.

– Что ты им сказал? – заговорил Брэндон. От злости его челюсти свело, а голос моментально осип.

– Как всегда. Что ваш лагерь был единственным, кто охранял путь.

– А ты не подумал, что этого было достаточно?

– Я не знаю.

– Почему они пришли? – спросила я. – Почему вы нарушаете Пакт мира?

– Я не… я понятия не имею. Я не могу сказать.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу. Клянусь! – Финн вздрогнул и попытался отодвинуться подальше от моего ножа. – Убери это от меня, и я расскажу тебе все, что знаю.

Брэндон сильнее сжал руки Финна и сильно встряхнул его. – Она слышала барабаны. Это целая армия?

Финн уставился на нас широко раскрытыми от страха глазами и кивнул.

– Сколько?

– Десять тысяч, и это только передовые. Если будет нужно, пришлют подкрепление.

Я сидела в шоке, наконец-то поверив, что сказанное Эллери – правда.

Война.

Брэндон, судя по всему, испытывал те же чувства, и когда он слегка ослабил хватку, Финн убежал и прислонился спиной к сосне. Он ощупывал свою шею, вытирая кровь.

– Извините, – это все, что он мог нам сказать.

Я посмотрела на Брэндона. Он дрожал. Я уверена, что он тоже понял, что все это значит. У нашего лагеря, большие проблемы. Отступать, бежать так быстро, как только можно, бежать по горам на сотни миль, вернуться к предполагаемой безопасности Уорренвилля – единственный вариант спасения.

Но не для нас двоих. Наша задача – предупредить жителей других лагерей и спасти как можно больше жизней.

С этого момента мы с Брэндоном больше не разведчики.

Мы – вестники гибели и разрушения.

Поднялся ветер, принеся с собой запах мха и грязных, мертвых листьев. Это был запах, который мне нравился. Он напомнил мне о том времени, когда я была маленькой, до того, как начались дожди, когда у нас были только редкие летние грозы, и я играла на улице после дождя, вдыхая запах мокрой травы и листьев.

Но теперь этот запах – просто еще одно напоминание о том, что мы преданы и несчастны. Как и дождь, никто не остановится.

Брэндон поднял глаза к небу, словно ища ответ у всевышнего.

– Что нам делать? – спросила я.

Брэндон открыл глаза и вытер лицо мокрым рукавом.

– Пойдем, посмотрим, а затем будем возвращаться. Надо предупредить остальных».

– Я имею в виду его, – я кивнула в сторону Финна.

– Убей его, – ранодушно ответил Брэндон, поднимаясь на ноги.

– Как? – Я не удивилась, но окончательность этого застала меня врасплох.

– Не надо, – взмолился Финн. – Позвольте мне пойти с вами. Я могу помочь!

Брэндон, тихо посмеиваясь, присел перед Финном на корточки.

– Если ты придешь с нами в лагерь, тебя убьют жители. Вернешься к себе – и твои люди повесят тебя за измену. Дело в том, что ты в любом случае мертв, поэтому мы могли бы спасти тебя от лишних неприятностей.

– Я расскажу вашим старейшинам все, что знаю.

– Ты же сказал, что ничего не знаешь.

– Я … я солгал.

Брэндон посмотрел на меня:

– Ты это видела?

Я пожала плечами. Я не знала, что сказать в этой ситуации.

– Или, – сказал Брэндон, наклоняясь поближе к Финну, – возможно, ты ничего не знаешь, и просто пытаешься остаться в живых немного дольше.

– Я обещаю – я знаю важные вещи. Ваши старейшины должны это услышать!

– И с чего ты взял, что они тебе поверят?

– Потому что я знаю, что будет.

– Почему мы должны тебе верить?

Я чувствовала что-то в Финне. Я не могла объяснить это ощущение, но я чувствовала, что он говорит правду.

– Ладно, – заговорила я. – Я верю ему. Но я не знаю, почему.

Может быть, это выражение лица Финна. Может быть, во мне что-то отчаянно хочет верить, что он нас не использует. Пока Брэндон не сказал мне, что тоже знаком с Финном, он был моим и только моим, и мне трудно забыть это ощущение. Это по-детски, и я понимаю это, но когда ты так долго живешь, не имея чего-то своего, все, что ты хочешь сделать, – это обхватить его пальцами, чтобы оно не исчезло.

– Нет, нет, – попытался возразить Брэндон.

– Что, если он говорит правду?

– Я… Я обещаю, – прошептал Финн.

– Если он говорит правду, то он должен пойти с нами, – сказала я. – По крайней мере, в данный момент. Он все расскажет, потом мы позволим Хокинсу решить, что с ним делать.

«Он лжет, Каролина. Он скажет все, что мы хотим услышать, а я никак не смогу вернуться к Хокинсу и дать ему отчет о том, чего я не видел своими глазами. Ни за что.

– Тогда мы пойдем на разведку. Мы свяжем Финна, все посмотрим, а потом вернемся за ним.

– Это все равно не спасет его от Хокинса и…

– Брэндон, – мягко сказала я, кладя руку ему на плечо. Его мышцы под одеждой были напряжены. – Мы не можем упустить хороший шанс только из-за того, что мы злимся. Мы проведем разведку в долине, и тогда Финн сможет рассказать Хокинсу, что будет потом. Верно, Финн? Ты знаете, что будет?

– Да, – осторожно ответил Финн.

Брэндон на мгновение задумался, изучая нашего пленника, а затем все-таки смягчился.

– У тебя есть что-нибудь, чтобы связать его? – Он протянул руку, ожидая, пока я открою свою сумку. Я достала рулон тонкого шпагата, который я использую для кроличьих ловушек, и отдала его Брэндону.

– Заведи руки за дерево, – приказал он, и Финн подчинился.

– Смотри. Если он дернется, этот нож попадает ему в шею. Брэндон обошел вокруг сосны и связал руки нашего друга – нет, руки нашего врага, затем двинулся вперед, используя остатки шпагат, чтобы сжать ноги Финна.

– Посиди пока.

– Вы вернетесь за мной? – спросил Финн.

– Может быть… – Брэндон подмигнул, но совсем не дружелюбно.

После этого, не оглядываясь и не дожидаясь меня, он ринулся вниз по склону, скользя по влажным листьям.

Я откинула с лица пропитанные влагой волосы. Финн мирно улыбался, ожидая, что я скажу ему что-то хорошее. Вместо этого я проговорила:

– Если ты лжешь, можешь не опасаться Брэндона: я лично перережу тебе горло!

ГЛАВА 4

Я догнала Брэндона, схватила его за руку и сильно дернула, пытаясь заставить его взглянуть мне в глаза:

– Он лжет?

– В чем именно? – Брэндон освободил руку и продолжил движение. Он тихо скользил по лесу, перебегая от дерева к дереву, осматриваясь в поисках разведчиков Альянса каждый раз перед тем, как двинуться дальше.

– Во всем.

– Если бы тебя поймали, разве ты не стала бы говорить то, что от тебя хотят услышать?

– Это зависит от того, буду ли я думать, что смогу сбежать.

– Он знает, что никуда не денется.

– Мне показалось, что он сказал правду.

– Моя любовь? – Мы как раз перелазили через ствол упавшего дуба, и я с трудом подавила в себе желание толкнуть его. – Я не влюблена в него.

Брэндон молча посмотрел на меня через плечо.

– Я не… Я имею в виду, вероятно, нет.

– Тогда почему ты не убила его?

– А ты почему не убил?

– Я первый спросил.

– По той же причине, что и ты. Нам нужна информация.

– Правильно. – Брэндон двинулся вниз по склону в сторону ручья. Его ноги откидывают в сторону гниющие, мокрые листья, под которыми открывается свежая земля.

Я последовала за Брэндоном, прокладывая свой собственный путь в грязи и мысленно ругая его за то, что он производит слишком много шума. Неважно, что влажные листья ослабляют звук шагов. Если где-то поблизости прячутся разведчики Альянса, то мы – трупы. Или, что еще хуже, они нас поймают. Судя по рассказам старейшин, смерть в этом случае – гораздо меньшее зло.

– Кроме того, – я хитро прищурилась, может быть, это ты влюблен в Финна?

Брэндон презрительно фыркнул и закатил глаза:

– Парни не влюбляются в других парней.

– Неправда, и ты это знаешь! Как насчет старейшины Паркера и старейшины Томаса?

– Это совсем другое!

– Не вижу разницы!

Брэндон на мгновение замер, вслушиваясь в звуки леса. Секунду спустя он схватил меня за шиворот, зажал рукой рот и потянул в кусты. Мы тяжело приземлились, и я поворернула к нему голову, чтобы спросить, что, черт возьми, он делает, но Брэндон сделаелмне знак молчать. Он бросил взгляд вправо, показывая, куда надо смотреть.

Его тело теплое, и я чувствую на щеке его дыхание, когда наклоняюсь к нему и смотрю сквозь ветки кустов. Впереди, примерно в двухстах ярдах, я увидела четырех мужчин. Они даже не пытались скрыть факт, своего присутствия. Мне было плохо видно, но похоже, что они одеты в толстые черные и темно-красные пальто армии Альянса. Мне не было видно, есть ли у них оружие, но это не значит, что они безоружны.

Мое сердце отчаянно забилось в груди. Я даже испугалась, не услышат ли вражеские солдаты его стук.

Как можно тише я прошептала:

– Что они делают?

Брэндон покачал головой, чуть сдвинулся в сторону и привстал на колени, чтобы лучше видеть.

– Что нам делать?

Напарник проигнорировал мой вопрос.

– Брэндон? Не пора ли нам смыться?

Он обернулся ко мне, сжал губы, нахмурившись, прошипел:

– Заткнись!

Несколько мгновений мы молча наблюдали за тем, как мужчины двигались в нашем направлении.

Мне не нравится, когда Брэндон приказывает мне, но я решила делать так, как он говорит.

Солдаты Альянса разговаривали между собой и смеялись, явно не подозревая, что за ними следят. Барабаны больше не били, армия остановила свое движение, и эти четверо должны быть разведчиками, посланными для осмотра местности. Мы были так далеко от нашей крошечной деревушки, что вряд ли они ожидают, что кто-нибудь окажется рядом и будет наблюдать за ними.

Приблизившись примерно на пятьдесят ярдов к месту нашей позиции, они на мгновение остановились. Они стали рассматривать что-то на востоке, вероятно, обсуждая лучший способ провести свою армию через лес. Я видела трех молодых мужчин – они были примерно того же возраста, что и Брэндон, – и старшего с седой бородой. На плечах его пиджака были дополнительные полосы. Я не разбираюсь в знаках отличия армии Альянса, но старик явно был командиром.

Они что-то долго обсуждали, потом наконец приняли решение и двинулись в нашу сторону. Мы были прямо на их пути.

Никогда до этого я не была так напугана. Мы находились всего в нескольких шагах от группы солдат альянса, которые, к счастью, не знали, что мы рядом. Они пребывали в отличном настроении, шутили и смеялись, готовятся к тому, что для них равносильно легкой войне.

Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Нужно перевести дух, но мне в тот момент казалось, что любой звук, который я издам, разнесется по лесу, подобно крику.

К счастью, одежда, которую мы используем для разведки, как нельзя более подходила для того, чтобы спрятаться в лесу. Наши рубашки окрашены в зеленый цвет в результате многочасового натирания их травой. Коричневые куски мешковины нашиты случайным образом и выглядят как опавшая листва. на н нескольких часов протирания пачек травы и листьев на них. Мы все носим темно-зеленые камуфляжные брюки, которые старейшины добыли много лет назад. Мои штаны мне заметно велики, и я подвязываю на щиколотках их кусками веревки. Дождевик тоже свободно болтается на моих плечах. Две меня могли бы в нем поместиться, но выбирать не приходится. Я унаследовал его от Карла Гаелена, когда он упал с дерева и сломал ногу так сильно, что это поставило на нем, как на разведчики, крест.

Брэндон дотронулся до моей руки, напугав меня так сильно, что я чуть не закричала. К счастью, ни один звук не сорвался с моих губ, когда он указал на землю под нами. Он раздвинул влажные листья, зачерпнул горсть грязи и натер ею щеки, лоб и нос. Еще больше камуфляжа. Я сделала то же самое, скрывая открытую кожу под слоем жирной черной почвы.

Он посмотрел на мои волосы и кивнул.

Я неохотно кивнула в ответ. Я не хочу этого делать, но я знаю, что мои светлые волосы выделяются на фоне леса. Волосы пропитаны влагой, и когда я вдавливаю в них горсть грязи, они превращаются в густую коричневую кашу. Теперь мы почти невидимы. И мы пахнем как гниющие листья.

Брэндон притянул меня поближе к себе. Я снова почувствовала его тепло, когда мы прижались друг к другу: его грудь – к моей спине.

Брэндон протянул руку, схватил горстку листьев и осыпал ими нас. Это не так много, но может помочь спрятаться. Он притянул меня еще ближе, пытаясь сделать наш союз как можно более полным. Я чувствую, как дрожат его руки. Это страх? Предчувствие?

– Не двигайся, – прошептал мне на ухо Брэндон.

Через тридцать футов солдаты Альянса снова остановились, и их голоса стали ясными.

Я не смела смотреть, но могу поспорить, что говорил старший. Его голос глубокий и хриплый. Это голос пожилого человека.

– Слишком густой лес, – сказал он. – И пути назад нет.

– Это будет сложно, – отозвался кто-то из молодых мужчин.

– Что, если мы найдем другую дорогу?

– Нет, – возразил старик. – Мы потеряем слишком много времени. Не забывай, нам еще нужно выкорчевать деревья, чтобы танки смогли проехать.

Мои мышцы напряглись, и я повернулась к Брэндону, переспрашивая:

– Танки?

Он нахмурился и едва заметно кивнул головой.

Старший продолжил:

– Харрис прав. Это займет слишком много времени. Здесь миля густого леса до самого озера, а потом еще одна миля до их первой смотровой базы. Нам нужно вывести всю армию вперед, чтобы уничтожить их достаточно быстро. И кроме того, генерал не пойдет на это, поскольку мы уже отстаем от графика.

– Тогда каков план, сэр?

Старший помолчал, помялся, прочищая горло:

– Ему это точно не понравится, но нам придется провести здесь пехоту, а танки догонят нас позже, по дороге на восток.

– Вы сами скажете ему об этом, сэр? – спросил один из младших солдат.

– Нет, это твоя работа, Сэмюэлс. Таков порядок.

– Да сэр. – в голосе мужчины прозвучало явное сожаление.

Раздался шелест шагов, звук становился все тише – они возвращались на север. Я рискнула слегка пошевелиться и вздохнуть с облегчением: мы были в безопасности, но лишь на время, я прекрасно помнила о том, что нас ожидает.

Танки!

В рамках нашей боевой подготовки разведчиков старейшины рассказывали истории о давней войне, которые передавались из поколения в поколение, – истории об снарядах, бомбах и другом оружии были слишком ошеломляющими, чтобы быть правдой. Гигантские машины, которые передвигались с помощью гусениц и могли стрелять снарядами из огромных пушек, были одним из тех невероятных видов оружия. Тот факт, что они существуют, и что они есть у армии Альянса, означал, что наш маленький лагерь, место, которое мы называем домом, будет уничтожено.

У Республики нет шансов против такой огневой мощи. Я никогда не была за пределами нашей долины, но из того, что путешественники и посланники рассказывали нам на протяжении многих лет, следовало, что все лагеря отсюда и до Уорренвилля одинаковы: хижины и лачуги, заполненные гражданами Республики, которые просто пытаются выжить. Армейский форпост – это всего лишь громкое название. У жителей этих деревушек есть простейшее оружие – луки и рогатки. Этого достаточно, чтобы отразить нападение банд мародеров, но такое оружие бесполезно при столкновении с настоящей армией, не говоря уже о танках.

Финн сказал, что к северу от нас находится по меньшей мере десять тысяч солдат. Даже если бы все близлежащие лагеря объединились, образуя линию сопротивления, это не имело бы значения. Мы будем стрелять камешками в валун.

Армия Альянса сможет проложить путь на юг, прямо к главным воротам Уорренвилля, не беспокоясь о каком-либо реальном сопротивлении.

Единственный способ спасти как можно больше жизней – бежать и прятаться. Отказаться от принципов, которым мы следуем много десятилетий.

Это злит меня, но какой у нас выбор? Бороться и умереть? Или бежать и продолжать жить?

Когда четверо солдат отошли достаточно далеко, Брэндон неожиданно прошептал:

– Мы должны остановить их!

Я повернулась к нему лицом. Наши носы почти соприкаснулись. Его дыхание было таким сладким.

– Разве мы не должны предупредить остальных? У нас нет времени…

– Это даст нам больше времени. Если мы не дадим им вернуться в лагерь, могут пройти часы, прежде чем их исчезновение обнаружат.

– Это слишком рискованно, Брэндон!

Он схватил меня за руки и легонько встряхнул:

– Ты слышала – у них есть танки, Каролина. Важна любая отсрочка, которую мы можем получить, и если мы сможем остановить этих четверых, у нас будут лишние полдня, или хотя бы пара часов. Каждая секунда имеет значение. Каждая секунда!

Он был прав. У нас в лагере есть больные и слабые люди, дети, которые едва могут ходить. Дед не сможет бежать. В лучшем случае из-за своей болезни он может ходить, сгорбившись и кашляя. Но пара часов может подарить нам шанс спрятаться в лесу. Мы его хорошо знаем. Мы можем стать призраками и отступить в Уорренвилл.

Брэндон сказал:

– Мы должны попробовать!

– Хорошо, но их четверо, а нас всего двое. Какой у тебя план? А что, если остальные их люди где-то рядом, просто мы их не видим?

– Ты что-нибудь слышишь?

– Что?

– Ответь мне. Ты что-нибудь слышишь?

Я наклонила голову и прислушалась.

– Дождь, ветер, ты. Больше ничего.

– Если бы рядом было десять тысяч солдат, мы бы их услышали. Их нет поблизости, а это значит, что мы можем убить этих четверых, и никто об этом не узнает. У них нет оружия. Они на чужой территории, и мы вдвоем знаем эту долину гораздо лучше, чем они. Мы можем это сделать. Мы должны это сделать!

– Но чем мы убьем их? Палками? Камнями? Моей рогаткой?

– Всем, что мы сможем найти, – ответил Брэндон. И прежде, чем я смогла снова возразить, он поднялся на ноги и двинулся между деревьями, невидимый, словно тень.