Текст книги "Разговор по душам"
Автор книги: Мария Дубянская
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Мария Марковна Дубянская
Разговор по душам
В ГОСТЯХ У СЫНА
– Вот наказание! – сердился Витя Сизов. – Нитка не лезет в иголку, иголка не лезет в пуговицу. Была бы здесь мама, мигом бы пришила, а тут возись!
Мама вспоминалась Вите в тех случаях, когда ему чего-нибудь недоставало. Если лагерный обед казался неудачным, он говорил: «Мама приготовила бы вкуснее!» Дома всегда можно покапризничать – не нравятся макароны, мама блинчиков напечет. А тут ешь, что дают!
Еще вспоминал Витя маму перед сном: ведь она всегда желала ему спокойной ночи. Впрочем, теперь Витя засыпал так быстро, что подумать о матери удавалось редко. А лагерный день пролетал незаметно.
В последние дни Витя Сизов особенно крепко подружился с Володей Ивановым.
Мальчики напилили себе рюхи и все свободное время играли в городки. Даже в воскресенье, когда ребята то и дело выбегали за ворота посмотреть, не идут ли гости, приятели не отрывались от игры.
– Эй, городошники! К вам мамы приехали! – услышали они вдруг.
– Вот… не успели кончить партию, – вырвалось у Вити. А Володя быстро бросил палку и с радостным криком помчался по дорожке.
* * *
Витя неловко стоял перед матерью и, озираясь, говорил:
– Ну что ты меня вертишь во все стороны? Неужели не видела?
– Конечно, не видела, – радостно смеялась мама. – Как ты загорел! Весь черный – и спина и грудь.
– Станешь черным, – важно говорил Витя, – целый день то купаешься, то загораешь…
– А не много ли ты купаешься? – забеспокоилась мама. – Ведь у тебя гланды. Тебе и на солнце-то нужно быть поменьше! Я поговорю с начальником лагеря.
– Посмей только! – крикнул Витя. – Я тебе не маменькин сынок!
Это вышло так грубо, что мама посмотрела на сына с удивлением и испугом. Они помолчали. Потом мама сказала:
– А я привезла тебе…
– Что, что? – оживился Витя..
– Бутылочку молока…
– Молока… – поморщился Витя. – А еще что?
– А еще… – таинственно сказала мама и бережно вынула зеленую банку. -
А еще клубнику свежую. Наверное, здесь нет такой.
– Клубники нет, а земляники сколько угодно, даже надоело, – хвастал Витя, уплетая за обе щеки крупную сочную ягоду и запивая ее молоком.
– Мама, а ты сама ела? – спросил он вдруг, когда на донышке оставалось всего несколько ягод.
– Кушай, кушай! – успокоила его мама.
Она рассказывала Вите о своей фабрике, о том, что ее перевели в другой цех. Витя слушал рассеянно: он думал о недоигранной партии в городки.
– А теперь расскажи мне про твои лагерные дела. С кем ты дружишь? – допытывалась мама.
Витя отвечал неохотно и односложно:
– Ну какой тебе интерес, ведь ты все равно их не знаешь!
Мама посмотрела на часы.
– Ты уже собираешься уезжать? – спросил Витя.
– Я думала, – сказала мама, глядя в сторону, – ехать с семичасовым, но, пожалуй, успею и на этот.
Витя встал.
– А когда ты еще приедешь?
– Пожалуй, – сказала мама, пристально глядя на сына, – больше приезжать не стоит. И так твоя смена скоро кончится.
Сын проводил маму до ворот. Она поцеловала его.
Потом, не оглядываясь, пошла по дороге.
«Поскорее найти бы Володьку!» – нетерпеливо подумал Витя и тут же увидел приятеля, который галопом мчался по саду.
– Подожди, Володька!
Но тот, не слушая, стремглав побежал дальше. Теперь только Витя заметил, что у Володи в руках большой букет.
– Наверно, нарвал для мамы…
Витя увидел, как Володина мама взяла цветы, обняла сына. Так, обнявшись, они пошли по саду.
И вдруг Витя вспомнил, как его мама уходила усталой походкой, как в ее корзинке звенели пустые банка и бутылка из-под молока.
Он даже не пригласил ее отдохнуть в гамаке, не показал ей речку…
Все это представилось ему с такой силой, что у него запершило в горле. Ему захотелось побежать за мамой, вернуть ее и, тесно прижавшись к ней, так же, как Володя, долго гулять по саду.
Но она была уже далеко. Может быть, даже садилась в поезд.
ВЕРНАЯ ПРИМЕТА
Соне сшили новую форму: шерстяное коричневое платье с кружевным воротничком и черный передник с крылышками. Все это сидело на ней замечательно.
Стояли еще теплые дни, и Соня, очень довольная, что можно покрасоваться в новом наряде, выбежала на улицу без пальто. Быстро размахивая портфелем, она легко и весело шагала в школу.
И вдруг остановилась:
– Что я наделала? Я ведь не выключила утюг, которым разглаживала пионерский галстук! Что же теперь будет?
Проще всего было вернуться домой: до начала уроков оставалось еще четверть часа. Но как вернешься, если в ушах так и звенят слова квартирной соседки:
– Милочка, никогда не возвращайся назад; не будет тебе ни пути, ни удачи; самая это верная примета.
«Придумает же глупости!» – Соня тряхнула головой и решительно повернула к дому.
Но, пройдя несколько шагов, опять остановилась. А если примета все-таки верная? Еще зацепишься за какую-нибудь проволоку и разорвешь новое платье или Анна Павловна по геометрии вызовет. Урока ведь не приготовила как следует: весь вечер примеряла новое платье перед зеркалом…
«Да ну, ерунда, пойду – и все!»
Ну, а вдруг примета и вправду верная, что тогда? Ведь вот в прошлом году, когда соседская Света спешила на экзамен, ей дорогу черная кошка перебежала. Надо было обежать кошку, а Света не сделала этого. Ну и провалилась на экзамене. А про Ирку, наоборот, все думали, что обязательно провалится, а она как раз выдержала экзамен, даже четверку получила. А все потому, что пятак под пятку положила… Как же тут не верить?
Пришлось опять повернуть к школе…
Но тут тревожная мысль заставила Соню снова изменить направление.
«А ведь от утюга будет пожар! Непременно будет! Что же делать? Что делать?»
Так металась она из стороны в сторону, пока не услышала бой башенных часов: до начала занятий оставалось пять минут.
Соня помчалась в школу.
Первым уроком была геометрия. Анна Павловна объясняла новую теорему. Соня старалась слушать, но ничего не понимала и не слышала. Она думала об утюге: вот прогорела подставка, тлеет стол, загорелись занавески…
– Повтори, Петрова, – сказала Анна Павловна.
Соня пошла к доске, но повторить ничего не могла.
Затем пришлось сознаться, что и домашнее задание не выполнено.
Печально возвращалась на свое место Соня Петрова: в дневнике ее красовалась свеженькая двойка.
– Вот тебе и примета!..
Учительница велела открыть тетради и списать теорему с доски. Соня обмакнула перо в чернила, но так как тревожные мысли ее были совсем далеко и рука от волнения дрожала, то перо опустилось вместо тетради на рукав нового коричневого платья. Соня чуть не заревела. В перемену она говорила ребятам:
– Ну и пусть двойка! Мне теперь все равно! У нас, может быть, вся квартира сгорела, а может быть, и весь дом!..
– Так что же ты здесь стоишь?! – ужаснулись ребята. – Звони скорее папе и маме на работу!
– И где только вы будете теперь жить? – испуганно шептала Сонина подруга Катя Чижова.
А Витя Веточкин всплеснул руками:
– Неужели и новый телевизор сгорел?!
Соня не выдержала и, заревев, выбежала на улицу.
Она бежала, задыхаясь от волнения и страха, ничего и никого не видя перед собой.
– Ишь, несется как угорелая! – крикнула вдогонку какая-то сердитая старушка. – На пожар летишь, что ли!
– Конечно, на пожар, – сквозь слезы бормотала Соня. Она уже видела перед собой пожарных в сверкающих касках, высокие пожарные лестницы, длинные шланги, улицу в дыму и огне…
Но вот и дом. Соня перевела дыхание. Нет ни пожарных, ни насосов, ни потоков воды…
И дыма нет на лестнице… Неужели пожар уже кончился?
Соня судорожно сунула ключ, повернула его, открыла дверь и, замирая от страха, вошла в комнату.
Утюг был выключен.
«Рассеянная с улицы Бассейной, – ругнула себя Соня, в изнеможении опускаясь в кресло. – Ну, что стоило мне вернуться сразу и проверить!»
– Милочка, почему так рано? Не случилось ли чего? Ведь сегодня тринадцатое и к тому же понедельник! – послышался сладкий голос– соседки.
– Случилось! – сердито крикнула «милочка». – Двойку заработала, новое платье испортила, с урока ушла…
«Все из-за вас», – хотела прибавить Соня, но соседка уже исчезла.
А Соня сидела и бормотала с горькой усмешкой:
– Верная примета! Верная примета!
КОСТИНА РОМАНТИКА
В перемену ребята окружили звеньевого Костю Судакова.
– Скучно у нас, – жаловались они. – Вот у других и походы с приключениями и кукольные театры… А у нас ничего.
– У других! – Костя даже покраснел от обиды. – Подумаешь, романтика! Вот у нас будет так будет!
– Что у нас будет, что? – приставали ребята. Но Костя только загадочно улыбался.
Весь следующий день Костя был задумчив и рассеян: морщил лоб, потирал руки… Словом, всем было ясно, что он придумывает что-то необыкновенное, романтическое…
Все звено ходило за ним следом.
– Может, надо помочь? – осторожно спросила Рая Теплова.
– Не надо, – отрезал Костя.
И вот на предпоследнем уроке Рая обнаружила у себя в парте синий конверт, на котором печатными буквами было написано: «Не вскрывать до прихода домой». Легко сказать, до прихода домой!.. Рая заметила, что такие же синие конверты прячут под партами и другие ребята, а Костя, скосив глаза, наблюдает за ними.
– Что ты вертишься как юла, Судаков? – сказала учительница. – Сиди спокойно.
Рая воспользовалась этой минутой, быстро вскрыла конверт и, вытащив маленькую записку, с удивлением увидела на ней какие-то числа. Что бы они означали?
В перемену все первое звено сбежалось, и ребята, пряча от звеньевого свои синие конверты, стали шептаться:
– 8, 1,3, 19, 17, 1… Как разгадать эти таинственные числа?
Костя наблюдал за ребятами издали и только посмеивался, потирая руки: «Помучаетесь вы у меня!»
Рая все время думала о числах, она даже запомнила их наизусть. И когда учительница русского языка вызвала ее к доске, вместо того чтобы написать сложносочиненное предложение, Рая Теплова, на удивление всему классу, вывела на доске мелом:
– 8, 1, 3, 19, 17, 1…
Все остальное вылетело у нее из головы.
Дома Рая только и делала, что бегала по всей квартире с таинственной запиской.
– Что же это значит? – гадали соседи.
Поздно вечером сосед дядя Саша, старый телеграфист, постучался к Тепловым:
– Так вот какое дело. Это не иначе, как шифрованная телеграмма. По всей видимости, каждое число означает какую-нибудь букву по порядку алфавита.
Рая заметалась по комнате: «Где мой старый букварь?» Ведь она давно уже позабыла порядок букв по алфавиту.
Перевернув все в комнате вверх дном, Рая, наконец, обнаружила свой букварь в корзинке, где спал котенок.
– Восьмая буква, восьмая буква, – торопливо бормотала Рая, усевшись с букварем за стол. – Какая же это? Ага, это буква «з»! Первая по порядку? Это, конечно, «а»! А третья, третья? «в»! Девятнадцатая… девятнадцатая, какая же это? «т»! Ура! – закричала Рая на всю квартиру. – Завтра!
– Я знаю, – кричала она в телефонную трубку своим приятелям. – Завтра!
Этим коротким словом «завтра» приветствовали утром в школе друг друга пионеры первого звена.
– Не завтра, а сегодня, – важно вставил Костя.
– Вчера было завтра, а сегодня – это сегодня! – весело перемигиваясь, шутили ребята.
А сами спрашивали Раю:
– Что будет сегодня?
Ведь у нас Райка – всезнайка!
Но и Рая сама, несмотря на все старания, не могла ничего добиться от Су-дакова, хотя и была его соседкой по парте.
Костя загадочно улыбался:
– Узнаете после уроков.
И вот, наконец, уроки кончились. Костя потушил верхний свет в классе и, остановившись перед учительским столом, торжественно начал:
– Ребята, сбор первого звена, посвященный успеваемости и дисциплине, считаю открытым.
Все удивленно задвигались, зашумели, а Костя важно продолжал:
– За последнее время успеваемость и дисциплина в нашем звене снизились. Например, вчера Константин Судаков, то-есть я, получил замечание в классе, а Раиса Теплова заработала двойку…
– Так это же из-за твоих конвертов, – возмутилась Рая. – Ты лучше скажи скорее, что будет.
– Что будет? Что будет? – хором закричали ребята и нетерпеливо затопали ногами, как это бывает в кино, когда рвется лента.
Вместо ответа Костя невозмутимо вытащил из портфеля что-то похожее на древний пергаментный свиток и, развернув его, сказал:
– Здесь скрыта мудрая тайна отличной успеваемости. – Он поднес свиток к самым глазам (Костя был близорук, а в классе было полутемно) и проникновенно произнес:
– Режим дня!
Семь часов утра – подъем.
Семь часов пять минут – зарядка, семь часов десять минут – умывание… – с увлечением читал Костя, радостно ощущая тишину в классе. («Сумел-таки всех заинтересовать!» – с гордостью думал, он.) Костя добрался уже до полудня, когда внезапно кто-то резко дернул его за рукав:
– Ты что, озорник, один в классе делаешь? Почему домой не идешь?
Костя вздрогнул. Перед ним стояла нянечка из раздевалки.
– Как один? – возмутился Костя. – У меня звено! – И тут, оглядевшись, увидел, что в классе совершенно пусто.
Выйдя из школы, он услышал знакомый голос Раи Тепловой. С веселым криком съезжала она на своем портфеле со школьной горки. Все звено было здесь.
«Вот и старайся для них, – подумал звеньевой, – разве понимают они что-нибудь в романтике?»
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Светлана задержалась в школьной библиотеке и теперь торопилась поскорей домой: ведь сегодня день ее рождения, и в гости к ней придет все звено!
Девочка быстро оделась и, перепрыгивая через две ступеньки, весело сбежала с лестницы.
Но внезапно она остановилась, почувствовала странное беспокойство. Что же это такое? Неужели все потому, что сегодня после уроков девочки спросили, не забыла ли она пригласить Тамару? Неужели забыла? А ведь Тамара Ковшова уже убежала домой…
Нет, она не забыла, а просто не захотела приглашать к себе Ковшову. Что у нее и у других ребят общего с этой скучной, молчаливой Тамарой? Правда, в начале года, когда Тамара Ковшова только приехала из какой-то далекой сибирской школы, всем показалось, что она умная, много читала, много знает. Светлана даже начала с ней дружить. Но теперь Тамара от всех отдалилась. Ни в кино с ребятами, ни на каток: все одна и все молчит. Двойку получила и то молчит. Сколько раз пробовали ее расспрашивать: что с ней, не надо ли помочь? А она только сердито отмахивается: отстаньте, мол, от меня! ~
Не хочет дружить и не надо! Подумаешь!
Светлана задумчиво спустилась с последней ступеньки, толкнула тяжелую входную дверь и вышла на улицу. Крупные снежинки, как белые бабочки, закружившись, мягко опустились на ее коричневую шубку.
Девочка посмотрела на голубую, уходящую вдаль снежную дорогу и вздохнула.
Как было бы все хорошо, если бы не это…
Светлана прошла несколько шагов, помедлила. Надо было скорей бежать домой, помочь матери по хозяйству, все приготовить к приходу гостей…
Но, решительно тряхнув головой, она повернула совсем в другую сторону.
* * *
Тамары в комнате не было. За столом сидела молодая смуглая женщина с толстой, небрежно заплетенной косой. Она сидела в кресле, укутанная в белый пуховый платок. На коленях у нее лежала раскрытая книга. Но женщина смотрела рассеянно куда-то поверх страниц. Она даже не пошевелилась, когда вошла Светлана.
– В гости? – переспросила она и отрицательно покачала головой. – Нет, Тамаре не до гостей.
– Почему? – удивилась девочка. – Ведь завтра воскресенье!
– Воскресенье, понедельник… какая разница… Нет, Тамара никуда не пойдет.
– Но почему же? – уже совсем робко спросила Светлана.
– Комната не убрана, печка не топлена. Разве не видите?
Светлана оглянулась. На столе – немытая посуда, перед холодной печкой брошена вязанка дров.
– Тамара ушла в баню малышку мыть, – продолжала женщина, – придет – обед будет готовить. Она даже не успела причесать меня.
Светлана во все глаза смотрела на женщину: что же это такое? Почему она сама ничего не делает? А что, если она не мать, а злая мачеха, которая, как Золушку, мучит Тамару?
Девочке стало страшно. Ей даже показалось, что и голое у женщины какой-то особенный, глухой, и говорит как будто сама с собой, ни к кому не обращаясь.
– Я ее уговариваю: оставила бы пока школу. А она мне: «Нет, не могу! Нельзя». А вчера пришла из школы, ничего не рассказала, не поела, легла. И потихоньку под одеялом плакала. Это чтобы меня не разбудить, не потревожить. А я не сплю по ночам, все о ней думаю…
Светлана посмотрела на женщину и вдруг почувствовала, что нет в ней ничего страшного. У нее большие серые глаза и очень грустное лицо.
– Думаю, – медленно говорила мать, – как трудно ей с таким гордым характером! Говорю ей: «Попросила бы подруг помочь». А она: «Какие там подруги! Только о себе они думают, что я им…»
– Неправда! – возмущенно крикнула Светлана. – Если б мы хоть что-нибудь знали! – Она хотела прибавить: «Я и теперь ничего не понимаю…» Но тут платок на груди женщины распахнулся, и Светлана увидела: ее руки забинтованы.
– Вот как ошпарилась, – сказала Тамарина мама, – обе руки сразу. С ложечки меня теперь кормить надо…
Светлана кинулась к ней.
– Вы поправитесь! Это пройдет! – бережно прикрыла ее. – Мы все, все будем помогать вам. Тамаре будет легко учиться. Вы увидите, как все хорошо получится.
«Так вот откуда эти двойки!..»
Светлана быстро скинула шубку и подбежала к печке.
– Что вы, что вы, не надо! – забеспокоилась Тамарина мама. – Вы замажете платье…
Ловким, привычным движением Светлана повязалась вместо фартука широким полотенцем.
– Не думайте, что я белоручка. Я все умею и все люблю делать сама.
И правда, все спорилось у нее в руках. Вот уже ярко затрещали поленья в печке, подметена комната, перемыта посуда, и Светлана принялась стряпать обед. Пока обед готовился, Светлана рассказывала Тамариной маме о своем отце-моряке, который с дальнего плаванья присылает такие интересные открытки, о маме и даже станцевала ей что-то. Светлана так увлеклась, что забыла о том, что надо бежать домой помогать маме, что, может быть, и гости уже собираются.
А Тамарина мама повеселела. Время летело быстро, быстро готовился обед, и когда из бани пришли закутанные, раскрасневшиеся девочки, стол был уже накрыт.
Тамара вздрогнула от неожиданности, увидев хозяйничавшую Светлану.
Это еще что за новости! Что ей здесь нужно? Она подошла к Светлане и, глядя. на нее злыми глазами, спросила:
– Пришла маме про мои двойки рассказывать?
Увидела прибранную комнату, накрытый стол, и слезы подступили у нее к горлу.
– Не надо мне твоей жалости, сама справлюсь. Уходи, уходи! Не смей больше приходить. Не надо мне помощи, ничего, ничего не надо…
Плечи её дрогнули, и она закрыла лицо руками.
– Ах, так! – рассердилась Светлана. – Хорошо, я уйду. Но ты сама виновата. Никому не веришь… Все скрываешь… и еще плачешь…
И, быстро накинув пальто, Светлана убежала, не обращая внимания на то, что ее отчаянно звала Тамарина мама.
* * *
Фима Сокольский был самым серьезным и самым рассеянным в классе. Вот про последнее ребята, наверное, и забыли, когда поручили ему принести из дому для Светланы праздничный торт. Торт должна была купить Фимина мама.
Так как подарок был от всего звена, то решено было, что соберутся у подъезда
Светланиного дома, а потом все вместе пойдут к ней на день рождения.
Но Фима, по своему обыкновению, все перепутал. Вместо семи часов пришел к шести. Целый час бродил мальчик с огромной коробкой вокруг дома. Окончательно замерзнув и решив, что ребят он проворонил, Фима поднялся во второй этаж и позвонил.
– Ой, Фима! – обрадовалась Светлана. – А ты ведь первый, никого нет, – докончила она смущенно.
Вконец растерявшись, Фима совсем забыл, что торт надо бы вручить виновнице торжества. Вместо этого он повесил торт за веревочку на вешалку рядом с пальто. Тоненькая веревочка тут же лопнула, и торт мягко шлепнулся на пол. Хорошо еще, что он не вывалился из коробки, а только порядком помялся.
– Ой! – крикнула Светлана. А Фима, махнув рукой, побежал на улицу встречать друзей.
Когда, наконец, ребята всей гурьбой ввалились к Светлане, смеху и шуткам не было конца. Фима нисколько не обижался, он и сам смеялся над своей рассеянностью.
Все, однако, заметили, что Светлана чем-то взволнована, ей не терпелось рассказать друзьям про Тамару.
Все были потрясены: подумать только, как мало они знают друг о друге!
– Помните, ребята, – сказал Фима, – сколько раз на совете отряда сидели мы и гадали, какую бы нам тимуровскую. работу придумать, где бы найти подходящую старушку, чтоб помогать ей?..
– А рядом с нами, – подхватила Люда Лебединская, – сидит девочка, у которой беда, а мы и пальцем не пошевелили.
– Но ведь Тамара сама виновата, – горячо сказала Светлана. – Зачем она молчит? И вообще нельзя быть такой гордячкой. Ее маме от этого нисколько не легче, – закончила Светлана.
* * *
Веселье было в полном разгаре, когда в передней раздался звонок.
Светлана побежала открывать дверь. Открыла – и остановилась пораженная. Перед ней стояла Тамара.
– Как хорошо, что ты пришла, Тамара, милая! Ребята так обрадуются!
– Это я из-за мамы, – хмуро сказала Тамара. Она вдруг порывисто обняла Светлану и побежала к двери.
– Куда ты, Тамара, вернись! – закричали ребята, выбежавшие из комнаты.
Но в том, что она пришла, и даже в том, что так смешно убежала, было что-то новое и очень хорошее. И не беда, что она сегодня не осталась. Все равно все знали, что теперь уж Тамара никогда больше не будет одна.
