Текст книги "Сын олигарха (СИ)"
Автор книги: Мария Манич
Соавторы: Мария Летова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Я кончаю так быстро, что сама не понимаю, как это произошло. Вцепившись в каменные влажные плечи ногтями и неприлично громко крича на всю квартиру!
Макс кончает следом. Упёршись лбом в стену рядом с моим ухом, хрипло стонет. По его телу гуляет дрожь, пальцы впились в моё бедро.
Рвано дышем, пытаясь восстановить дыхание. Глажу его спину, плечи, куда могу дотянуться. Меня ещё не отпустило и я жмусь к нему плотно-плотно, даже несмотря на то, что он весь отвратительно мокрый…
Поворачиваю к нему лицо, и Макс делает то же самое.
Наши губы встречаются в совершенно естественном ленивом поцелуе.
– Давай еще разок, – хрипло говорит он, когда я отстраняюсь.
Глава 7
– Ааах, – запрокидываю лицо, подставляя его дохлым струям нашего убитого душа.
В нашем ванной очень тесно… очень…
Сегодня, и вообще...
Теряя последнюю стеснительность, со стоном впиваюсь пальцами в широкую ладонь, лежащую между моих ног. Прогнувшись в спине, ловлю резкие быстрые толчки, встречая ягодицами каменные мужские бёдра.
Пошлые шлепки разносятся по крохотной ванной комнате, перемешиваясь с нашими стонами.
Моё тело подпрыгивает. По животу бегут жалящие искры. Поджимаю пальчики ног, потому что эти чертовы искры уже летят из моих глаз, вместе с криками.
Макс сбивчиво дышит мне в затылок.
Сосредоточенно и молча.
Он вообще в сексе не разговорчивый, болтаю только я.
А он целует мою шею, покусывает плечи, сминая в ладони мою левую грудь и зажав между пальцев мой сосок!
Это неожиданно и так, блин, остро...
С протяжным стоном жмурюсь, шлёпая его по руке. Той, что у меня между ног. Чтобы не смел… даже не думал останавливать свои неугомонные пальцы…
О, ещё, ещё, ещё...
Это наш второй секс. За полчаса. Но я уже поняла, что в сексе с Максом весь контроль принадлежит Максу.
Колени подгибаются, когда меня накрывает второй оргазм. Макс рычит рядом с моим ухом, со стоном разжимая руки. Выходит из меня и упирается рукой в голубую кафельную плитку, по которой уже размазалась моя собственная щека.
Он кончает на мой копчик, помогая себе рукой, пока я пытаюсь выровнять дыхание, слизывая с губ теплые капли воды.
Это безумное безумие, но я уже хочу ещё…
Мамочки!
Он решит, что я нимфоманка! Или что у меня многолетний целибат. А это не так! Нормально у меня всё. Ну почти.
– Ты как? – хрипловато спрашивает Макс, обхватывая меня руками и прижимая к себе моё обмякшее тело. – Стоять можешь?
– Пффф… – это всё, на что я способна, растекаясь по его груди спиной.
– Понял! – смеется он, чмокнув моё плечо, и тихо шепчет на ушко. – С Новым годом…
Что, уже?
Ухватившись за его руку, вяло разворачиваюсь, задевая задницей всё ещё твёрдую волшебную палочку. Кусаю губу, поднимая глаза.
Ванная, как болото, а у него неприлично длинные ресницы…
И глаза зеленые “в яблоках”, то есть в коричневых крапинках. Вжимаюсь в него, потирая его голень своей стопой. Потому что по-другому в нашей ванной не разместиться.
Наши тела вообще отлично подстроились друг под друга в этой теснотище.
Можно сказать… сами собой…
Как-то раз и… вот…
Мои глаза распахиваются, рот приоткрывается.
– Ты успел?! – взволнованно пищу я, вспоминая о нашей железобетонной договорённости.
Потому что его запас презервативов исчерпал себя еще в прихожей, а своего у меня нет!
– Ага, – убедительно кивает Макс.
Ну, тогда ладно…
Нет, не ладно! Больше так делать нельзя! Это в первый и последний раз!
С любопытством наблюдая смену моих настроений, Макс склоняет на бок мокрую голову. Кладет ладонь на мою щеку и тянет меня вверх, заставляя встать на цыпочки. Нежно вбирает в рот мою нижнюю губу, посасывая её.
Это кааааайф...
Мои глаза сами собой жмурятся. Его поцелуи “после секса” мне нравятся ещё больше, чем те, что “прелюдия”. Все его поцелуи круты. Этот парень умеет целоваться. Очень умеет.
– У тебя веснушки, – тихо говорит он, проводя пальцем по моему носу.
– А у тебя татухи повсюду, – замечаю, медленно открывая глаза. – Это нормально?
– Не знаю, – улыбается Макс. – Почему бы и нет?
– Гхм… ясно… – бормочу я.
Я не ожидала того, что он выложит мне свою жизненную философию. Ведь она должна быть в его случае?
Это не шутка.
Тату у него реально повсюду. Их так много, что я не смогла понять, откуда начинать разглядывать! Спина, руки, плечи. Ноги, но немного. Все в картинках. Это так непривычно. И это так необычно. Я рядом с ним чистый холст. Вот так рядом мы смотримся странно.Очень контрастно.
А его улыбка – как магический щелчок. Его лицо грубовато, черты местами тяжёлые. Но когда он улыбается – это другое лицо. Он всем так улыбается?
Это не моё дело.
Но мой рот – это явно моё дело. Потому что он вдруг открывается и выдает следующее:
– Можешь остаться у меня на ночь.
Бам.
– Я тебя ещё не затрахал? – лениво интересуется парень, но мне почему-то кажется, что он и сам никуда не собирался.
Если бы собирался, его бы тут уже не было.
Макс первым вылезает из ванны, осторожно отстранившись и отдернув шторку с дельфинами. Проведя ладонью по волосам и лицу, протягивает мне руку.
Голый и совершенно раскрепощённый. Мои соскальзывающие вниз глаза он встречает дьявольской улыбкой, отвечая тем же. Беззастенчивым гулянием по моему телу.
Моё тело не предел мечтаний, но и не разочарование. Вообще-то, оно у меня отличное. Хотя я бы добавила себе роста. И уменьшила нос.
Ему явно всё нравится. Судя по тому, что он всё ещё меня разглядывает.
Хватаюсь за его ладонь и становлюсь на резиновый коврик, ёжась от холода и вставая на носочки.
Макс быстро хватает с крючка мое розовое полотенце, безошибочно определив его среди других, и оборачивает вокруг бедер.
– Второе розовое тоже моё, – стуча зубами, говорю я.
Ванная в этой квартире – самая холодная комната. Я не знаю, что это за проклятье. Кажется, здесь проблемы с отоплением.
– С кем-то живешь? – быстро сдёргивая полотенце с облупившейся еле тёплой батареи, спрашивает Макс.
– С ссоседками... сссснимаю… – объясняю, не переставая дрожать, пока он вдумчиво растирает меня розовой махровой тканью. – Они могггут вернуться… давай ссскорее...
– Замутим “тройничок”? – спрашивает он, ероша полотенцем мои намокшие волосы.
– Че-го? – замираю я, отбрасывая его руки.
– Шутка, – успокаивает он, щекоча меня под коленями.
Взвизгиваю, падая на него сверху. Макс приседает и сгребает с пола свою одежду одной рукой, а второй сгребает меня, закинув себе на плечо. Смеюсь, прижимая голову, чтобы не словить лбом дверной косяк.
– Скорее! – кричу я, сжимаясь. – Белая дверь!
Его босые мокрые стопы шлёпают по голому линолеуму. Я визжу уже от холода. Он тоже не равнодушен.
Ворвавшись в мою комнату, падаем на кровать, которая жалобно скрипит.
– Что за кактус? – ржёт Макс, кивая на тумбочку.
– Это от бабушки! – возмущаюсь я, притягивая его к себе. – Антиквариат!
Старая щуплая ёлка со светящимися иголками – это мой ночник ещё с ноября.
Дрожа, прижимаемся друг к другу. Сплетясь ногами, руками и полотенцами.
– Одддеяло! – молю я, опомнившись.
– Ща! Блин! Бррррр…
Макс вскакивает и выдёргивает из-под меня одеяло. Скинув полотенце, сигает в мою постель, укрывая нас.
Соединив лбы, быстро дышим. По его лицу бегают красно-зелёные блики.
– Есть хочешь? – шепчу я.
– Ага… – шепчет он в ответ, перекатывая меня на спину и расталкивая мои колени своими, – голодный писец….
– Я сейчас о еде, – лепечу по-дурацки, разводя для него ноги так, будто ему туда влезть сложно.
Он тут же удобно устраивается, накрывая меня собой и одеялом. Прижимается раскрытыми губами к моей шее, которую я тут же выгибаю.
Мне так хорошо, и это пугает. Он… со всеми такой?
– Я бы поел, – бормочет Макс, делая движение бедрами и проезжаясь возбужденной головкой по моему животу
Кусаю губу, ожидая большего. Он не спешит. Гад. Мы играем в напускные серьезные сопелки, полностью голые под одеялом и восхитительно прижатые друг к другу.
– У меня только икра… – сдаюсь, выгибаясь ему навстречу. – И колбаса...
– Богато… живёшь… – выдыхает Макс, а я снова постанываю, подстраиваясь под его толчок.
– С Новым годом! – орет пьяный сосед за стенкой, будто третий под нашим одеялом.
– Что за?.. – смешно дергается Макс, выныривая наружу и оставляя меня одну давиться смехом и тупыми хрюканьями.
– Стены тонки, – переведя дыхание, объясняю я этому “золотому мальчику”, как блин устроен мир панельных девятиэтажек.
– Смешно тебе? – рычит Макс, набрасываясь на мою шею. – А если так?
Хохочу под скрип кровати.
Один скрип, и он внутри полностью…
Аххх...
Впиваюсь пальцами в его задницу.
Горячие губы на моих. Его бёдра плавно двигаются в такт с жалобным стоном старого дерева.
Горячо. Так хорошо...
Мой оргазм близко… и его тоже...
Я не знаю, как это у нас получается…
Я не ожидала, не думала… что можно вот так… запросто вместе...
И я определённо не ожидала того, что моя кровать вдруг с треском рухнет на пол! А Макс, чертыхаясь, кончает вместе со мной… в меня! Вот так блин "запросто вместе"!
Глава 8
– Слезь с меня, – пытаюсь столкнуть с себя тяжелое обмякшее тело Макса.
Дурман разом слетел с мозгов, когда этот король-очарование кончил в меня под пение соседей и грохот кровати.
Кровать лежит на полу, у неё ножки подломились!
Вот ведь жесть…
А я… тоже хороша…
Совсем без мозгов!
Макс не сопротивляется.
Покидает моё глуманутое тело и откидывает одеяло, садясь. Согнув ноги и положив на них руки.
Я смотрю на его спину, пытаясь собрать собственные ноги вместе. Его недавнее присутствие между ними ощутимо, и очень даже. Я вообще чувствую всё и везде. Просто как никогда.
У него на спине крылья и какие-то письмена между ними. Рельефные выпуклости мышц и красные полоски от моих ногтей…
– Зашибись… – шепчу я, приподнимаясь на локтях, и заглядываю в его лицо.
Макс проводит по нему ладонью и смотрит ошарашенно.
И вот сейчас он выглядит на свой возраст. И мне через внутреннее сопротивление приходится напомнить себе о том, кто здесь из нас двоих старший!
Нужно было думать головой раньше!
Но кто вообще мог предположить такое? Эта кровать тут лет тридцать стоит, не меньше!
Натягиваю на себя одеяло и подгребаю к краю. Макс смотрит с кислой усмешкой, когда пытаюсь прикрыть им грудь. В этой гримасе отчётливо читаю: “Нашлась скромница”.
– Я в ванную, – встаю с кровати, чувствуя, как по бедру стекают наши будущие дети. Замотавшись в одеяло, предупреждаю, – Одна, мне надо… в общем мне надо!
Макс молчит, и что это, блин, значит? Мыльный пузырь волшебства лопнул слишком внезапно!
Несусь в ванную и с грохотом закрываю дверь. На секунду прислоняюсь к облупившемуся дереву, закрыв глаза и вспоминая, как мило мы провели здесь время. Пару секунд назад!
Бросив одеяло на стиральную машинку, встаю под душ и врубаю его на полную катушку. Это значит – вместо двух чахлых струй я получу четыре.
Намыливаюсь так, будто это чем-то поможет. Тороплюсь убраться поскорее. Наша ванная – не самое приятное место.
Взяв в аренду синее полотенце, вылетаю в коридор. Полностью одетый Макс сидит на полу под дверью. В его руках телефон, а волосы в диком беспорядке. Он и сейчас теребит их руками.
Вечеринка явно окончена.
– Я тут погуглил, – серьезно говорит он, подняв на меня спокойные глаза. – Тебе нужно принять таблетки в течение двадцати четырех часов, и последствий не будет.
“Последствий”? Серьёзно?
– Угу. Для тебя не будет, – говорю, шагая мимо.
– В смысле? – собрано уточняет он, вставая и идя за мной.
– В прямом, – говорю, настеж распахивая свой шкаф. И от вредности, не оборачиваясь, добавляю. – А ты не парься, иди домой. Мультики и спать!
Макс молчит секунду, а потом раздражённо спрашивает:
– У тебя приступ бешенства?
Может быть!
Молчу, отбрасывая полотенце и влезая в хлопковые трусы.
Он и не думает отворачиваться. Его взгляд на своей заднице чувствую кожей. Смотрю через плечо. И правда, чего он, блин, тут не видел? Хмурит брови до залома на переносице и почесывает двумя пальцами подбородок, на котором начала пробиваться щетина...
Золотистая!
– Я могу съездить, купить таблетки, – продолжает он также спокойно, уперев в бока руки.
Вот спасибо! Может стоить напомнить ему, какое сегодня число?!
– У тебя такое каждую субботу? – спрашиваю, понимая, что меня несёт не в ту сторону, но остановится уже не могу. – Знакомый сценарий?!
Его губы поджимаются. Взгляд становится жестким.
– Незнакомый, – чеканит Макс, делая шаг ко мне, будто обнять собирается. – И это решаемая проблема.
– У вас, малолетних мажоров, всё просто! – выплёвываю я.
Я не планировала вот так становится злой истеричкой! И матерью-одиночкой тоже не планировала! Мне ещё самой нужно на ноги встать. Я только год, как универ закончила, и полгода, как съехала от родителей!
– Тебе самой-то сколько? – психовано бросает Макс мне в спину.
– Побольше твоего, – заверяю я грубо.
Ныряя в шкаф в поисках домашней кофты, прячась от его глаз.
– Оно и видно, – прохладно тянет он, на прощание бросая, – Много ты обо мне знаешь.
Замираю на секудну и оборачиваюсь. Макс разворачивается и выходит из комнаты.
Тихий и практически беззвучный.
Сглотнув и бросив всё, натягивая домашнюю майку прямо на голое тело. Отбрасываю за спину мокрые волосы, игнорируя холод и дрожь в теле.
Стало вообще не жарко. И... и дело вообще не в отоплении...
Выглянув в коридор, наблюдаю за тем, как мой гость надевает кроссовки. Упёршись коленом в пол и сжав зубы.
Он такой непривычно большой в этой квартире, и вообще странный. Эти тату. Я почти привыкла...
Нервно тереблю край кофты, чувствуя внутренний протест.
Ну, и что я должна делать?!
Остановить его?
Он хочет сбежать. Это же очевидно!
– Так мне вернутся с таблетками? – спрашивает Макс, выпрямляясь в полный рост и берясь рукой за ручку двери.
– Сама разберусь, – запальчиво говорю я, понятия не имея, как буду разбираться.
– Тогда... пока? – хмурится он и замолкает, как будто хочет сказать что-то еще, но не решается.
Тоже молчу, не моргая и глядя на него. На грубо-мягкие черты. Которые сейчас вообще не мягкие, а только грубые. Фирменные улыбочки... на сегодня закончились. Теперь он злой и серьёзный, что ему не по статусу...
Я не знаю, что ещё говорить. Поэтому, отмерев, прячу глаза, шевеля губами:
– Пока.
Бросив на меня косой взгляд, Макс выходит за дверь. Захлопнув её "на весь подъезд" и оставляя меня одну.
Дважды поворачиваю замок и плетусь в комнату, как древняя разбитая старуха.
Выпячиваю губу, глядя на свою раздолбанную кровать.
Что делать-то?
Я же не собираюсь плакать? Нет?
Глава 9
– Мам, я не хочу салат, – вяло протестую, глядя на залитые майонезом идеальные квадраты колбасы, яиц и солёных огурцов.
Я уже наелась так, что пришлось расстегнуть пуговицу на джинсах, а то дышать тяжело.
Теперь хочу спать.
Обстановка вокруг усыпляет.
У меня хронический недосып в последние дни. И коварная, томительная ломота во всём теле, которая никак не отпустит!
От визита к тете Лене я смогла открестится, но к родителям третьего января все же доехала.
Дома все по-прежнему. Елка, бубнящий телевизор, мама ворчит, папа читает газету. Где он вообще их берёт, в наше-то время?
– Ешь-ешь, тощая стала, – сетует она, заваливая мою тарелку всем подряд. – И синяки под глазами! Совсем не спишь со своей работой ночной. Увольняйся и ищи другую.
Легко сказать.
И я не тощая.
– Там хорошо платят, – напоминаю, демонстративно потерев друг о друга пальцы. – Деньги. Ну, знаешь, такие бумажки...
Мама поджимает губы и недовольно молчит, усаживаясь напротив.
На мою зарплату мы отремонтировали крышу на даче, которая протекала уже лет десять. Пока я училась, денег лишних у нас не водилось. Меня ещё на третьем курсе взяли бухгалтером в одну контору по знакомству. Я там работаю четыре дня в неделю, а по выходным подрабатываю в “Кислоте”.
– Оставь девицу в покое, Светлана, – шуршит газетой отец. – Видишь, ей с нами скучно.
Закатываю глаза.
– Понятно, что скучно, – подключается мама. – Думала и к Рождеству не доберётся. Такие пробки, да, доченька?
– Такая работа, – включаю свою вечную отговорку.
Мне с ними не скучно. И они об этом знают!
Они вместе уже лет сорок, не меньше. И вот уж кто ребёнка заводил осознанно. Хоть и через тернии.
– А ты мужа найди, – любезно советует отец, глядя на меня поверх газеты. – Богатого.
– И красивого, – считает нужным добавить мама.
– И почему я сама не додумалась, – ворчу, глотая чай.
– Заходи почаще… – советует он.
– Поднаберёшься ума… – вторит она.
Да, уж.
Ума.
Мои приключения трёхдневной давности плывут перед глазами, как серпантин из хлопушек.
Если бы мои родители узнали, что их драгоценная дочь вытворяла, пока они мирно спали в своих постелях…
Под бой Курантов и треск кровати.
Безответственность и легкомыслие под зеленоглазым соусом и татуировками – вот моё коронное блюдо в ушедшем году. После него все кажется пресным. Вот уж вам и богатый, и, блин, красивый. Очень...
Это ведь пройдёт?
Я в последнее время вообще психованная. Много работы и мало сна. Вот и получайте.
Я его прогнала, а он и ушёл.
Он сам испугался, я видела! Кто бы не испугался? Ему девятнадцать. Он бы всё равно ушёл, какая разница? Только меня никак не отпускает.
Он даже не знал, как моим душем пользоваться, потому что такого допотопного смесителя в жизни не видел. Парень привык к другим условиям жизни – это очевидно. Мы как с разных планет. Он с той, которая “Лакшери”.
Я конечно не уродина, но и у него не дефицит. И он такой, блин, обаятельный, внимательный и хитрый. Вот именно. Откуда только взялся на мою голову?!
– Ты часом не влюбилась? – вдруг восклицает мама.
– Ааа?.. – вскидываю я голову, хлопая глазами.
Родители смотрят на меня, затаившись.
– Валерий Семёныч, ты только глянь, – изумлённо тянет мама, прикладывая к груди руки.
Так, ну хватит.
– Буду седьмого, – отрезаю, вскакивая со стула.
– Евгения! – идёт она за мной по пятам.
Покидаю отчий дом, как ошпаренная.
На ходу застёгивая пуховик и натягивая шапку на свои… чёрт… на свои “кудряшки”...
Ррррррррр...
В моей не очень продолжительной жизни любви, как таковой, не было. Был, хммм… Толик на первом курсе. Но это “спортивный обоюдный интерес”. Причём кратковременный. Все кругом занимались сексом, как с цепи сорвавшиеся. Ну, и я тоже попробовала.
Толик был ничего, знал что и как делать. Я и сама информацию собрала. Я вообще ответственная. После Толика у меня интерес поугас. Не то чтобы на меня никто внимание не обращал, но как-то внутри не щелкало… до тридцать первого декабря прошлого года.
Пристроившись на заднем сидении такси, вспоминаю язык этого засранца у себя во рту. И руки. Наглые и повсюду. И эти его улыбочки...
Дома меня ждёт настоящий фонтан Лизкиных эмоций. Мы не виделись пару дней. Понятия не имею, где они с Анькой пропадали.
– Женёк, ты что на кровати отплясывала? – жуя мою новогоднюю колбасу, выруливает она из-за угла.
Я просто знаю, что свою она точно покупать бы не стала.
– Ага, тверк для тик-тока снимала… – бурчу я, расстёгивая сапоги и куртку.
Угги после Нового года я убрала далеко и подальше.
– Ну, мать, даёшь… – искренне восхищается Лиза.
Я понятия не имею, что ей понадобилось в моей комнате, но она не особо стесняется в неё заходить, и меня это бесит. Мне в ее вещах совсем не интересно копаться, да и в моих рассматривать нечего.
Когда у меня будет собственное жильё? А?
– Аня где? – интересуюсь только из вежливости, перед тем как закрыться в своей комнате.
– Она у своего нового парня, – взмахивает рукой Лиза и продолжает, как будто мне может быть интересно. – Представляешь, познакомились в «Кислоте» в Новый год. Теперь отлипнуть друг от друга не могу. Ну прям магия, искра, безумие.
Лизка хихикает, а я только хмурюсь.
– Даже и не представляю, – бубню себе под нос, захлопывая дверь.
– В кино сходить не хочешь ? – кричит соседка с той стороны.
– Нет.
Молча раздеваюсь, аккуратно складывая вещи в шкаф. Ненавижу бардак.
Завожу будильник на шесть вечера, укладываясь в свою “кровать”, и накрываюсь с головой. Капец, и что мне с этой кроватью теперь делать? Хозяйка меня убьёт. Это ее прабабушки ложе. Не считая того, что спать на ней вот так – странно.
У меня сегодня смена. На праздниках хорошие чаевые. Я договорилась работать по максимуму, потому что в моей бухгалтерии выходные.
Кровать издаёт протяжный скрип, когда поворачиваюсь к стенке и кладу руки под щеку.
Тяжело вздыхаю, закрывая глаза.
Мы даже телефонами не обменялись.
Может он вообще не местный.
К бабушке приехал на каникулы. Пирожков поесть и на Гелике ее покатать.
– Ну, и ладно...
Глава 10
Повесив на грудь бейдж с именем “Валентина”, припудриваю лицо перед зеркалом, вертя головой, чтобы “поймать свет”.
Синяков под глазами как и не было. Волшебный пятичасовой сон унёс их в страну синяков. Собираю волосы в высокий хвост и выпускаю наружу по паре кудряшек с обеих сторон.
Подведя губы красной помадой, улыбаюсь.
Хостес должна излучать дружелюбие и счастье. Но не тупой позитив, он всех бесит. Его я уже пробовала.
Покидаю подсобку, расправив белый жакет, и занимаю место у стойки, снимая трубку незатыкающегося телефона.
Первые часы самые легкие. Народу мало, и много улыбаться не приходится. Я даже успеваю настрочить пару смс маме. Она спрашивает, что приготовить на Рождество?
“Индку” – печатаю быстро и убираю телефон в карман.
– Вечер добрый, стол на Немцева, – объявляет возникший рядом парень.
Он огромный и лысый. На каждом локте болтается по симпатичной блондинке. Они что, блин, одинаковые?! Ладно – это не мое дело. Но я совершенно точно уже увидела этого лысого. Такого не забудешь.
Меня охватывает всплеск дикого волнения и желание немедленно осмотреться, но эта троица заслонила собой весь обзор.
Игнорируя молотящее по рёбрам сердце, ныряю в свой планшет, бросив быстрое:
– Здравствуйте, минутку.
С задержкой, всё же листаю электронные страницы, пытаясь вспомнить, что я вообще ищу!
Соберись...
Немцев, Немцев, Немцев…
Как вор осторожно поднимаю глаза, пробуя ещё раз, но здоровяк с ухмылкой выгибает брови, окруженный своими коллекционными близняшками.
За ними толпа человек десять. Шумная и разноцветная.
Смотрю в планшет и нахожу, наконец-то, нужный столик.
– Эммм… – вскидываю голову и выпускаю планшет из рук, роняя его на стойку, потому что за плечищами лысого всё же вижу кусок знакомого татуированного тела…
В чёрной футболке и чёрных джинсах.
В традиции, на этом теле… виснет упакованная отфотошопленная брюнетка. С двухметровыми ногами, и в искрящемся мини-платье, от которого слепнут мои глаза.
Красивая...
– Проблемы, милая? – спрашивает лысый, вторгаясь в мою драму.
– Нет, – отвечаю поспешно, переводя на него округлившиеся глаза.
Повернув голову, парень орёт:
– Немец, ты стол-то заказал? Тут у девочки проблемы.
Немцев…
Замираю, опустив подбородок.
Макс обращает смеющиеся развесёлые глаза на парня, а потом переводит их на меня.
Мило растрепанный и слегка небритый, отчего выглядит ещё моложе и несерьёзнее, чем три дня назад.
Его многоликий умный взгляд на секунду замирает, а потом сощуривается и облапывает меня с головы до ног. Ощупывает мой хвост, останавливаясь на моем лице, окруженном кудряшками.
Моё тело загорается в тех местах, которые он почтил своим вниманием. Мгновенно и неконтролируемо. Моё тело всё ещё помнит его тело. Прекрасно помнит...
Ох, чёрт...
Сглатываю и незаметно тру ладонями юбку, обращаясь к лысому:
– Со столиком все в порядке. Администратор проводит в vip-зону. Приятного отдыха, – последнюю фразу произношу уже шёпотом.
Лысый с любопытством смотрит на мои пылающие щёки и кивает.
Компания снимается с места, а я прячу глаза, чтобы не видеть то, чего и следовало ожидать.
Моему разочарованию нет предела.
На автомате разгребаюсь с прибывающим народом.
Ну, и дура…
Ты чего устроила?!
В ответ глаза застилает пелена.
Сорок минут спустя беру перерыв, меняюсь с администратором.
Пробираюсь по кромке танцпола к клубным туалетам, зажав подмышкой антисептик. Я ведь не шутила.
Глаза сами выхватывают из толпы сверкающее платье в vip-зоне на втором уровне. “Оно” удобно расположилось на Максе, закинув на его колени длинные ноги, а на татуированную шею – руки. Судя по всему, ей там очень удобно, потому что он сильный и тёплый... и не особо возражает против такого “положения вещей”.
Закусываю дрожащую губу, ускоряясь.
Нахожу свободную кабинку, стараясь ничего не касаться руками лишний раз, и пускаю, наконец-то, слезу.
Все эти дни я думала, что он мог бы и объявиться.
Я не просто думала, а ждала и мечтала увидеть его снова!
Ведь он знает, где я живу, и у нас есть общая тема для разговора, разве нет?
Что я себе напридумывала? У него дел невпроворот – таскаться по клубам в компании своих друзей-мажоров и выставочных тёлок, а я – случайный перепихон. Даже зная, что так и будет, я всё равно чувствую ужасную обиду, которая опять сжимает горло.
Смотрю на своё отражение, сглатывая ком, и промакивая уголки глаз бумажным полотенцем. Мою руки и сбрызгиваю их антисептиком. Выхожу из туалета, прикрыв за собой дверь. Сброшенная с небес на землю, а у меня ещё вся ночь впереди...
Разворачиваюсь и торможу, потому что в конце коридора, прислонившись плечом к стене и сложив на груди разрисованные бицепсы, стоит Макс Немцев, собственной кобелинской персоной.
Глава 11
Макс смотрит исподлобья. Сначала на мои ноги, потом в мои глаза. Вскользь, но внимательно. Мне не жалко!
Кобель.
Я тоже смотрю.
Он… такой броский. Такой яркий и, блин, офигенный. Просто так мимо не пройдешь, взгляд зацепится. Тело у него обалденное. Уж я-то знаю, чёрт возьми. Даже хлоркой не выведешь эти знания. Как и вкус его поцелуев. И то, как он их делает. Потому что кобель.
Практика 24/7.
Вот именно!
На моих глазах ещё не просохли слёзы разочарования, так что к чёрту его всего.
Стучу шпильками по кафельному полу, изображая безразличие.
После того, что я увидела… это легко.
Гордо задираю подбородок, и так же гордо собираюсь пройти мимо, возможно послав его в задницу по дороге.
– Привет, кудряшка, – коротко бросает Макс, не меняя позы.
– Не называй меня так, у меня имя есть, – раздраженно сообщаю ему, подходя к двери.
– Валя? – издевается он, глядя на мой кудрявый хвост.
Уголки красивых губ подрагивают, глаза откровенно смеются.
– А ты уже забыл моё имя? – высокомерно выгибаю брови, бросив взгляд на дверь.
– Вроде нет, – откинув на стену голову, пожимает он широкими плечами.
– Вот и забудь! – коротко советую я.
Губы Макса растягиваются в самой обаятельной улыбке на свете.
Как он это делает, засранец?
Его лицо преображается до невозможности. Я совершенно точно уже влюблена в эту улыбку.
Но это пройдёт!
Мне вообще не смешно. Мне… тяжко.
Стою, не двигаясь и не реагируя.
Оценив мою каменную реакцию, Макс синхронизирует нас. Становится серьёзным, кладет руку на дверь и преграждает мне путь.
– Поговорим? – напряженно спрашивает он.
Беру себя в руки и отвечаю, как взрослая самодостаточная женщина со сломанной кроватью:
– Да, конечно. Давай поговорим. У меня есть ещё пять минут, потом мне нужно работать.
– Не знал, что ты здесь работаешь, – всё также сдержанно замечает Макс.
– Я и не говорила, – закатываю глаза.
Мой рот в основном был занят его языком. Мы оба это помним. Он пристально смотрит мне в глаза, а затем его взгляд плавно стекает на мои губы.
Он их не получит. Больше никогда.
– У тебя все хорошо? – откашлявшись, спрашивает он.
– Я не беременна, если ты об этом, – говорю ему, перекладывая антисептик в другую руку.
Мне нужно себя чем-то занять, вместо того, чтобы смотреть в эти его глаза.
– Хорошо, – медленно кивает Макс.
– Ага, отлично, – кривлю я губы.
В принципе можно уже распрощаться, но он всё ещё преграждает дорогу, а я все еще стою на месте.
Смотрю на него, высокомерно выгнув бровь. Он почёсывает свою, явно о чём-то раздумывая. Изображаю нетерпение. Его мысли мне до лампочки. Он… просто испарился, и то, что мы встретились – абсолютная случайность!
Отворачиваюсь, разглядывая узор на обоях. Сжав губы, признаю, что я сама его выгнала. И наговорила всякого…
Я не хамка. Я очень воспитанная.
Проклиная себя, бормочу в стену:
– В общем, ты извини, что я на тебя… наехала. Нервы и всё такое…
– Я не обидчивый, – тихо говорит Макс.
– А… очень… удобно… – тяну я, чувствуя его взгляд на своей щеке.
Мы замолкаем, слушая, как шумят клубные басы за дверью. Мне пора идти, работать… а ему пора идти развлекаться.
– Я пойду, – говорю, по-прежнему глядя в стену.
– Обменяемся номерами? – вдруг спрашивает он.
– Эм… номерами? – переспрашиваю с подозрением, бросив на него косой взгляд.
– Да. Можем сходить куда-нибудь… как друзья, – акцентируя внимание на последних словах, предлагает Макс.
Зелёные глаза следят за моим лицом. Чтобы оно не скривилось в детской обиде, заставляю его застыть, но моё глупое сердце болезненно сжимается.
Он сует мне свою дружбу – какое благородство.
После того, как… оттрахал меня трижды в течение часа! Мне десяти лет не хватит, чтобы перестать хотеть этого опять. С ним.
Закатай губу, Кудряшка.
– Круто… – бормочу, сжимая в ладони антисептик, которым хочу запустить в его притягательное лицо. Поправив волосы, бросаю хрипловато. – Может я решу сделать татушку, поможешь с этим?
– Где? – хмурится Макс, вбивая мой номер в свой телефон.
На лбу. Что-то вроде “дура”!
– Эммм… где-нибудь… – бросаю легкомысленно.
Макс проходится рассеянным взглядом по моему телу, будто прикидывая варианты.
– На фиг тебе татушка? – мрачнеет он.
– Хочется! – заявляю, переминаясь с ноги на ногу, потому что ему мои слова явно не понравились.
Он явно собирался сказать что-то ещё , но дверь за его плечом вдруг распахивается, пропуская в коридор шум танцпола и покачивающиеся бёдра, обтянутые сверкающим платьем.
Макс оборачивается на звук, а я делаю шаг назад, отступая.
Девица медленно подходит к нему и обнимает за шею, бросив на меня сощуренный острый взгляд. Мои глаза, против воли, приклеиваются к её лицу. Она очень красивая. И “дорогая”. И она сука, вижу невооруженным глазом. Я таких повидала в “Кислоте”...
Господи, она льнёт к нему на полных правах… они почти одного роста. Его рука, после заминки, обнимает её талию.
Сжимаю губы, глядя на него равнодушно. Я на это очень надеюсь…
– Я тебя потеряла, – растягивая окончания, звонко и весело сообщает девица.
– Сейчас подойду, Кира, – спокойно говорит Макс, поглядывая на меня.
– Хорошего вечера, – киваю, обходя их по дуге и стараясь не бежать.
Распахиваю дверь и слышу:
– Отвезёшь меня сегодня домой?
Закрываю глаза, делая глубокий вдох.
