Текст книги "Мой сосед – оборотень"

Автор книги: Мария Лунёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 4

Уже схватившись за ручку двери, остановилась. Меня будто в грязь окунули и лицом в ней повозили.

– Как я сказал, так и будет! – зарычал на весь дом отец.

Подпрыгнув от неожиданности, заскочила к себе в комнату и замерла на мгновение. Был порыв схватить свои вещи и бежать. Далеко. Спрятаться в городе людей или в другом поселении. Но здравый смысл взял верх над эмоциями.

Нельзя!

Поймают – будет суд. Это запрещено. Есть закон, и меня им просто раздавит.

Старейшины не будут разбираться, чего я вдруг взбрыкнула. Так накажут, что брак с Изечкой за счастье будет.

Сделав глубокий вдох, вытерла слёзы с глаз. Взяла одеяло, маленькую подушечку и спортивную куртку. Этого должно хватить.

На кухне что-то разбилось.

Прикусив губу, я прислушалась. Бубнят. Будет скандал.

Если разойдутся не на шутку, то и в подъезде достанут.

Хотя, начнут разборки наводить – во двор уйду, в беседке у гаражей высплюсь.

Главное, чтобы не было дождя.

Выходя из квартиры, снова обернулась на кухню. Был соблазн подслушать, что они там решат, но стало откровенно страшно и больно.

Опустив голову, я вышла из квартиры.

Вернувшись на площадку, бросила подушку на бетон и надела куртку. Положив рядом с собой одеяло, принялась учить, в каком веке и какая крынка для вина использовалась. А на душе нарывала рана. Вдумываясь в текст, ловила себя на том, что мысленно возвращаюсь домой.

Мне хотелось встать там посреди этой кухни и громко прокричать один-единственный вопрос.

«Почему?»

Почему они меня не любят? Почему им деньги дороже дочери? Почему их не волнует, где я сплю, что ем?

И ещё десяток «почему?»

Ну почему?

Ответа у меня не было. Никогда.

Хоть раз бы почувствовать, что это такое, когда тебя любят.

Когда ты что-то стоишь в глазах другого.

Когда кто-то обнимает тебя.

Просто обнимает.

Я бы, наверное, всё отдала даже за тень этих чувств.

С грустью вздохнув, снова уткнулась в учебник.

Учеба – это была моя отдушина. И если я лишусь её, то можно уже и не сопротивляться жизни.

Предмет «Материальная культура» давался мне с трудом, а преподаватель – просто зверь, у такого не спишешь.

Холодало. Где-то вдалеке раздался гром.

Сидя на лестничной площадке, привалилась спиной к выкрашенной и местами уже облупившейся стене и читала толстую невзрачную книгу. Текст был откровенно скучный, поэтому я зевала всё чаще, уже и не прикрывая рот ладонью.

Сколько времени?

Повернув голову, выглянула в узкое подъездное окно. Ночь на дворе. А в нашей квартире гремел скандал: я чётко слышала крики отца и вопли матери.

Как же это всё достало. Лучше старой девой помереть, чем вот так жить с каким-нибудь Изечкой.

Тяжело вздохнув, погрузилась в чтение. На улице послышался рёв мотоцикла. И снова тишина.

Скрипнула подъездная дверь. Я не сразу сообразила это, поэтому взгляд от книги оторвала запоздало. В подъезд зашёл молодой мужчина самого шкафического вида.

«Оборотень или берсеркер» – мелькнула в голове мысль.

Просто габариты этого индивидуума сразу выдавали в нём представителя одной из этих двух рас.

В руках жгучий брюнет нёс увесистый рюкзак. Остановившись возле квартиры, расположенной прямо под нашей, мужчина потянул носом и повернулся ко мне. Так и есть оборотень, вытянутый зрачок тускло мерцал в полумраке плохо освещённого первого этажа.

– Здрасте, – промямлила я и, как назло, в этот момент за нашей дверью раздался звон бьющейся посуды.

– Сатиры, – выплюнул незнакомец. Ещё раз окинув меня нечитаемым взглядом, открыл дверь ключом и скрылся за ней.

– Сатиры, – прошептала я в ответ.

Ещё никогда по отношению ко мне не выражали столь неприкрытого презрения.

Значит, этот оборотень купил квартиру, что пустовала несколько лет. Интересно, откуда он? Хотя какая мне разница. Важно, что теперь он моего отца быстро приструнит, и тот будет шуметь меньше, или что, скорее всего, мы просто съедем в другое место. Как-то не верилось, что мои предки станут реже греметь стаканами.

Сонно зевая, я погружалась в исторический мир кувшинов, крынок, тарелок и тому подобного. Тут вопрос стоял ребром: или я сдам «материальную культуру», или она добьёт меня. Ни один предмет так сложно мне не давался.

Борясь со сном, упорно продолжала вчитываться в текст, но, не выдержав, всё же сомкнула глаза. Мой слух уловил грохот упавшего учебника. Потянувшись, неуклюже натянула на себя одеяло. Идти в беседку на улицу смысла не имело.

Дождь.

Сквозь густую, вязкую дремоту я слышала, как тяжёлые капли тарабанят по железному козырьку крыльца. Гремел гром. Но всё это было там, а тут, в подъезде, я привычно свернулась калачиком на лестнице, надеясь, что проснусь до того, как соседи пойдут на работу. Хотя рядом с нами на этаже жила семья нимф, а те дрыхли до обеда. И дела им до пьянок за стеной не было.

Поёжившись, плотнее завернулась в одеяло.

Где-то скрипнула дверь. Чуть вздрогнув, я не открыла глаз. Шаги. Тихие, словно крался кто-то. Лёгкое прикосновение к моим волосам. А ещё дыхание, оно словно разбивалось о мою щеку согревая. Я отчётливо его ощущала сквозь сон.

Поцелуй. Незнакомец мягко скользнул по моим губам. Это было так приятно. Облизнувшись, снова ощутила чужое дыхание на своей коже.

Шорохи. Удаляющиеся шаги. Скрип подъездной двери.

Чуть пошевелившись, всё же распахнула глаза. Никого!

Пустой подъезд. Дождь, отбивающий барабанную дробь по крыше. Лай собак, и где-то вдалеке рёв мотоцикла.

Наверное, всё это мне приснилось.

Глава 5

Проснувшись с утра на лестнице, неуклюже потянулась и села. Несколько секунд я не могла сообразить, что вокруг меня. Какая-то вата в голове.

Ага, подъезд. Выкрашенные в грязно-синий цвет обшарпанные стены, потолок в жёлтых разводах, и небольшое окно, рама которого давно растрескалась и рассохлась.

Но здесь было чисто, я регулярно подметала и мыла полы.

Положив руки на плечи, сделала круговые движения. Всё тело ломило и болело. Но и это было уже привычно. Когда-нибудь я поймаю здесь воспаление лёгких.

Но деваться мне было некуда: когда родители гуляют, лучше быть подальше от них.

В детстве я бегала по соседям, но со временем они сменились и только старенькая кошатница, ведьма баба Нюра, как и раньше, пускала меня к себе. Но сейчас её не было. Она всё чаще уезжала в соседнее поселение нелюдей, и я боялась, что однажды она просто не вернётся, оставшись там у своих детей.

Успеть бы мне доучиться до того, как это произойдёт.

А сейчас я дни считала до её возвращения и желала старушке много здоровья.

Выпутавшись из одеяла, встала и пригладила рукой волосы. За ночь толстая наспех заплетённая коса растрепалась. Громко зевнув, глянула в окно.

Рассвет.

Солнце ярко освещало лестничную площадку. Птички пели, а через подъездную дверь тянуло свежестью.

Всю ночь шёл дождь.

Покрутившись на месте, нашла свои учебники и тетрадь, сложенными в стопочку, а рядом обнаружилась кружка с чем-то вкусно пахнувшим.

Это было неожиданно. В недоумении я подняла бокал. Кофе. Свежий крепкий напиток манил. Сделав глоток, улыбнулась. Вкусно. Жаль только, что уже остыл.

Но вот вопрос, кто мог тут поставить его? Явно не мои родители и не новый сосед снизу. Может кто из нимф? Они были странными немного. Вероятно, вернулись со своих тусовок под утро да сжалились надо мной.

Нужно будет спасибо им сказать и кружку вернуть.

В нашей квартире было тихо.

Отложив одеяло, пошла на разведку. Если все спят, а на столе ещё есть что выпить, то можно вернуться на время в комнату. А если пустые пузыри, то лучше бежать в беседку на улице. Доспать там и снова взяться за учёбу.

Тихо открыв входную дверь, первое, что услышала – это громкий храп.

Прямо посреди коридора на зелёном коврике, лёжа на спине, спал отец. Его трико было изрядно выпачкано. Приглядевшись, сообразила, что это майонез, а вернее, заправленный им салат. Поморщившись от омерзения, отправилась дальше.

Пройдя по коридору в сторону кухни, чуть не наступила в, видимо, рвоту.

Запах стоял ужасающий.

Так сильно они уже пару недель не упивались. Тут бы, по-хорошему, окна раскрыть да проветрить, но шуметь я побоялась.

На кухне меня встретил настоящий погром. Грязная посуда на полу, остатки скисшей еды и пустые бутылки.

Пустые!

В мойке битые тарелки.

Дрались они тут, что ли?!

Ну как так можно жить!

Что толку, что я начисто раз за разом вылизываю квартиру, если через день она снова выглядит как хлев. Тяжело вздохнув, заглянула в холодильник. Пустота. Подъели всё. И денег у матери явно нет.

Неделя до зарплаты – страшное время.

Кивнув самой себе, я поняла, что нужно сбегать и желательно на весь день. Было бы ещё куда. Подруг у меня не было, родственников таких, чтобы не вели образ жизни подобно моим родителям, тоже.

Но всё же, если сейчас где не спрячусь, придётся идти побираться по местным магазинчикам. А там уже долгов столько, что стыдно в глаза людям смотреть. Такого позора я не хотела.

Хватит уже с меня.

Ребёнком была, хоть с жалостью поглядывали, а сейчас это уже выглядит отвратительно. Взрослая дочь ходит и клянчит пузырь и закусон для своих родителей.

Да, они прекрасно знали, что я всё отработаю и отдам, но это не отменяло чувство стыда.

Пробежав в свою комнату, быстро переоделась: выходные вещи висели на спинке стула, стоящего у кровати. Пока натягивала штаны, заметила некую странность.

В комнате был относительный порядок, но всё равно половик сдвинут, простынь вытянута, матрас криво лежит. Вещи на полках неаккуратно сложены, как будто стопочку футболок кто-то вытащил и закинул обратно. Да и я никогда не оставляю двери шкафа распахнутыми.

Я остановилась посередине комнаты и призадумалась.

Что за странный погром? Как будто обыск здесь устраивали. Только что искали неясно. Пройдясь к шкафу, наступила на что-то – мои акварельные краски валялись на полу. Подняв их, выдвинула ящик.

Ужас. Всё перевёрнуто.

Да что им нужно было в моей комнате?!

«Деньги искали» – это единственная мысль, что возникала в моей голове.

И это было очень плохо, значит, у них действительно ни гроша в кармане.

Умываться пришлось на кухне, потому как в ванне обнаружилась спящая мама. В объятьях она сжимала сорванную занавеску для душа. Закатив глаза, я только и смогла, что покачать головой. Чинить это не собираюсь. Надоело.

Такая безнадёга сжала сердце. И податься некуда.

Одна бы с радостью жила, да не отпустят.

Законы, будь они трижды прокляты!

Приведя себя в порядок, я собрала сумку, в которую сложила лекции и учебники не только по «Материальной культуре», но и по «Истории театра», и покинула квартиру. Оказавшись снова в подъезде, крепко призадумалась. Куда дальше? Останусь здесь – быстро найдут и погонят побираться по району. Ну, а если на улицу, то там сыро и мокро.

В нашей квартире что-то громко грохнулось.

Так ясно! Этот звук позволил мне моментально принять решение.

Сложив одеяло, подушку и куртку в стопочку, закинула в сумку чужую кружку и понесла всё это в беседку к гаражам. Ну и пусть сыро, зато спокойно. Там меня никто не найдёт. За столько лет родители так и не обнаружили, где я скрываюсь от них.

Пройдя двор, я свернула к гаражам. Место тут было тихое, небольшой тупик, созданный десятком металлических коробов. Большинство из них пустовали, так что тут было относительно безлюдно.

В лицо ударил порыв холодного воздуха. Поёжившись, я прижала плотнее к своему телу стопку с вещами и пожалела, что не накинула куртку на плечи.

Весна, конечно, уже поздняя, но всё равно грело солнышко ещё не по летнему.

Перебравшись через маленький заборчик, по привычке оглянулась. В окнах нашей квартиры маячила низкая фигура. Я смогла различить голову с обесцвеченными волосами. Ясно, мать очнулась, ну сейчас ей будет не до меня. Растормошит отца, и будут медленно соображать, чем опохмелиться. Несколько минут, чтобы исчезнуть с их глаз долой, у меня ещё было в запасе.

Быстро миновав лужи, побежала в сторону большой закрытой деревянной беседки, которую построил некогда живший сосед с первого этажа. Он был заядлым автолюбителем и днями ковырялся в своём гараже, а чтобы делом заниматься удобней было, построил беседку с широкими лавками и столом. И от дождя со снегом защитит и от солнечного удара.

Когда он переехал, эту беседку оккупировала я: там даже в уголке пакет с моими сменными вещами был. На всякий случай.

Это неказистое строение я могла назвать своим вторым домом. Все во дворе знали, где я прячусь, но никто не выдавал.

Глава 6

Пробежав мимо пары ржавых, некрашеных пустых гаражей, перепрыгнула через ещё один заборчик и, наконец, оказалась на месте. Но не успела перевести дыхание, как что-то лязгнуло и послышалась неприличная ругань. Голос мне был незнаком.

Замерев на месте, я быстро нашла источник шума.

Вот так вот! К своему удивлению, я оказалась здесь не одна. Дверь старого гаража соседа была открыта и внутри явно кто-то обживался. Поморщившись, тихо проскочила мимо и забралась в свою беседку. В душе теплилась надежда, что нарушитель моего уединения меня не заметил.

Разложив одеяло на лавке, улеглась и прикрылась своей местами уже грязной курткой. Подняв рукав, недовольно поморщилась. Постираю, только вот мать на работу в смену выйдет. А пока придётся так походить: куртка серая – грязь особо в глаза не бросается.

Тяжело вздохнув, подложила рукав под голову. Чем дольше всё это продолжалось, тем сложнее мне становилось. Но всё равно выйти замуж за ненавистного мне Изю было ещё хуже.

Страшнее этого я не могла себе представить ничего.

Закрыв глаза, уже скорее по привычке перебирала в голове возможные варианты моего ближайшего будущего. Всё упиралось в мой возраст. Физически я была уже взрослой, но юридически всё ещё находилась под опекой отца. И это чудо, что он не отдал меня в семью жениха. Наверное, папе я всё же небезразлична.

Во всяком случае, мне нравилось так думать.

Наш двор огласили крики. А спустя пару секунд послышался звон бьющегося стекла. Подскочив, пригнулась и выглянула из своего укрытия.

Да, это было наше окно в кухне. Час от часу не легче.

Снова увалившись на лавку, прикрыла глаза рукой.

Просто нужно пережить сегодняшний день. А завтра они протрезвеют, и мать разберётся со всем этим.

Не я, это не моё дело.

Не моё, и всё тут.

Но тревога и нелепое чувство вины заставили меня сесть, а потом и встать. На душе было неспокойно, как-то муторно.

Обернувшись, увидела в тени гаража мощную фигуру. Мужчина меня тоже наверняка заметил. А может и нет.

Пожав плечами, вновь уселась на лавку и покосилась на подушку. Не то, чтобы мне очень хотелось спать, наверное, просто полежать ничего не делая.

Убрав со стола сумку с учебниками, поставила её в ноги и, увалившись на одеяло, неожиданно для себя уснула.

Но вот полноценно выспаться у меня не вышло. Мой поверхностный сон был варварски прерван. Снаружи раздался жуткий рёв. Не сообразив, что это, я, резко подскочив, упала со скамейки и затравленно выглянула из беседки.

Мотоцикл. Большой чёрный, такие в фильмах про байкеров показывают. Возле него спиной ко мне сидел незнакомец столь же внушительной комплекции. Две меня в ширину и полторы в высоту. Наверное, это самый огромный мужчина из мною виденных.

Пока он меня не заметил, я с интересом наблюдала за чужаком. Он был полностью поглощён своим железным конём и не обращал внимания ни на что более. Хотя, его рука замерла. Мышцы на спине напряглись и, повернув голову чуть в сторону, он втянул через ноздри воздух принюхиваясь.

Быстро сообразив, кто передо мной, юркнула в беседку и улеглась на лавку.

Наверное, это тот самый сосед, что переехал к нам. Я же видела его ночью в подъезде. И хоть на первом этаже освещение было так себе, но такого гиганта не признать невозможно.

Замерев, я прислушалась: снаружи всё было тихо.

Шагов тоже не слыхать. Скорее всего, я зря себя накручиваю.

Он ведь оборотень, а, значит, не тронет. Во-первых, я дочь сатира, что само по себе фу-фу-фу, а во-вторых, оборотни до изнасилований не опускались. При виде них девушки сами с трусиков выпрыгивали в надежде получить золотое колечко на безымянный пальчик. Только вот пару оборотни искали среди равных себе и редко поглядывали на низших нелюдей.

Об такое, как я, мараться бы оборотень точно не стал.

Лёжа на боку, я улавливала каждый звук, доносившийся со стороны гаража. Странно, это напомнило мне детство. Когда вот также сосед возился со своей машиной. Пробираясь в его беседку, я залегала на эту лавочку и слушала, как негромко у него играет радио. Мне было страшно, я опасалась, что меня погонят отсюда. Ведь соседа снизу боялся даже мой отец. Но нет.

Моё присутствие игнорировали. А потом я как-то обнаружила на столе конфетки в красивых обвёртках. Шоколадные. Так хотелось их схватить и убежать, но ведь это было бы воровство. Тогда я первый раз осмелилась подойти к дяде Арти и спросить, можно ли мне взять одну из них.

Желание съесть сладость пересилило страх.

С того момента беседка стала моей. Сосед разрешил мне в ней прятаться столько, сколько нужно. Там постоянно появлялись сладости и вкусности.

А потом он уехал, и сдерживать гулянки моих родителей стало некому.

Закрыв глаза, я расслабилась. В присутствии чужака была своя прелесть. Сюда точно никто из моих не сунется, да и сам он не тронет.

Песнь ветра и глухой лязг метала, ворчание мужчины постепенно укачало, и я снова задремала.

Мир вокруг меня взревел. Вскрикнув, резко села и зажала уши. Куртка слетела с моих плеч и упала на землю.

Звук резко смолк, а я схватилась за сердце. Испугалась жутко. Вот это с добрым утром.

К слову, солнышко уже поднялось достаточно высоко, наверное, сейчас часов девять или десять.

Новый сосед всё ещё ремонтировал своего железного коня, ставя на уши всю округу. Естественно, делать какое-то замечание ему я не рискнула. Что я враг себе, что ли?! Понятно, что пошлёт так далеко, что всю жизнь искать то место буду и не факт, что найду.

Широко зевнув, прикрыла рот рукой и поёжилась. Никогда не любила холод, но тут уж приходилось терпеть. Подняв куртку, накинула её на плечи. Спать больше не хотелось, сон как рукой сняло.

Нужно было вставать и браться за учёбу.

Глава 7

Аккуратно сложив одеяло, я снова глянула в сторону нового жильца. Он стоял у мотоцикла лицом ко мне. Красивый. На вид примерно под тридцать лет. Жгучий брюнет, вьющиеся густые локоны чуть-чуть не доставали до плеч. Нужно отметить, что до могучих плеч. Такого гиганта поди и среди берсеркеров не встретишь.

Зайдя в гараж, мужчина вернулся с канистрой, в которой болталась тёмная жидкость. Присев на корточки, он снова принялся что-то откручивать. Его поза позволяла мне оценить толщину мужских бёдер и бицепсов. На нём красовалась явно дорогая футболка-безрукавка и спортивное трико с низкой посадкой. И когда он вот так сидел, то…

Мою голову первый раз за всю жизнь посетили греховные мысли. Просто штаны так обтягивали и низко сидели. Эта ложбинка на пояснице. Мне стало стыдно за собственные помыслы, но так захотелось ощутить настолько оно всё упругое. Эти руки, огромные, с выступающими венами, такие сильные. Я представила, как они сжимают моё тело, как его ладонь ползёт по моему бедру.

Я буквально кожей ощутила жар смущения.

Лицо запылало.

Оборотень замер и снова повёл носом.

Я спешно отвернулась и, вытащив из сумки тетрадку, нервно бросила её на деревянный стол, а у самой перед глазами картинки одна другой неприличнее. Я даже представить не могла, что можно возбудиться просто от вида мужских рук, но я отчётливо видела, как они сжимают мою грудь, как скользят по низу живота и… ааа.

Да, что это за наваждение.

Меня никогда мужчины особо не привлекали, чтобы я там кого-то себе вот так представляла. Это невыносимо. Вот сдёрнуть бы с него майку и трико и глянуть как там всё. Ммм! Наверное, кубики пресса, там что кирпичи. И живот с рельефными линиями, а ниже…

– Да, приди в себя, дура безрогая, – шикнула я на свою фантазию.

Но не удержавшись, обернулась.

Он смотрел на меня. Я покраснела ещё сильнее. Мне вдруг показалось, что он знает, о чём я думаю.

Где-то там в груди при виде такого роскошного мужика ёкнуло сердце, сбилось с ритма, но потом вспомнило, что тут нам точно ничего не светит и забилось снова в прежнем ритме.

Наваждение схлынуло, уступая место здравому смыслу.

А ещё стало чуточку обидно. Угораздило же меня родиться дочерью козла.

В нашем обществе много говорили о толерантности, но между тем на межрасовые браки смотрели косо. И ладно бы ещё, когда мужчины демоны, а девушки из оборотней или вампиров, но если такая, как я, или нимфа, то это просто позорище. И я никогда этого не понимала. Вот чем я хуже той же демонессы?

Да если разобраться – абсолютно ничем.

Я всегда была одной из лучших учениц школы. Красиво рисовала. Все говорили – талант. Но как только дело касалось каких-нибудь конкурсов или олимпиад, то меня никогда не брали, потому что сатирка. Задвигали на второй план. Или ещё хуже – с моими работами отправляли тех, кого представить не стыдно.

И это знатно обижало. Всегда.

Меня словно в помои лицом окунали раз за разом, год за годом.

И даже когда мы все поступали в ВУЗы, глава нашего поселения ратовал за каждого выпускника, кроме сатиров да нимф. Про нас словно забыли. А я вот сама смогла пробиться назло всем.

Жаль, никто этого не оценил.

Все просто делали вид, что не заметили.

Даже собственные родители.

И сейчас, глядя на этого оборотня, представляла, сколько презрения он мне выкажет, если узнает, что я непросто нахожусь рядом с ним, а ещё и мечтаю о нём. Фантазирую. Конечно, он ведь высшая раса.

Куда бы деваться!

Забравшись в сумку, я достала учебники, и, разложив их перед собой на столе, принялась зубрить.

Сама себе дорогу в жизни не пробью – никто этого не сделает.

А мужчины, да забить и размазать. Будем считать, что это во мне женщина проснулась.

Но как проснулась, так и уснёт.

Погрузившись в чтение, я не сразу поняла, что вокруг стало тихо. Подняв взгляд, обнаружила перед собой в паре шагов оборотня. Он странно разглядывал меня и мои тетрадки с книгами. Приподняв бровь, я всем своим видом продемонстрировала, что его присутствие здесь лишнее. Посыл он не понял или проигнорировал. Положив карандаш, я скрестила руки на груди и нахмурилась. Ноль внимания, он пристально рассматривал обстановку в беседке. Его взгляд скользил от одеяла к подушке, потом по пакету в углу.

– Ты что спала? – наконец-то, он подал голос.

– А разве это запрещено? – не знаю почему, но я хамила.

На меня это было не похоже. Совсем. Но не понимая, как себя вести с таким мужчиной, предпочла выставить себя неотёсанной козой, чтобы второй раз и подойти не захотел.

– Ну, я шумел, – мои слова его не задели, чужак оказался толстокожим.

– Это тоже не запрещено, – тише пробубнила я.

Сделав шаг вперёд, он замер у противоположной стороны стола.

– А чего дома не учишь? – задал новый сосед самый дурацкий вопрос из всех возможных.

– Обстановка там не располагает, – пробурчала я в ответ. – Вы разве не заметили?

– Так вроде тихо всё уже у вас, – на его губах появилась лёгкая улыбка, а по моей спине пробежались мурашки. Ладони вспотели, ноги, кажется, тоже. Язык вдруг стал толстым и деревянным.

Но, к счастью, отвечать мне не пришлось. Окно нашей квартиры распахнули, и оттуда высунулся отец.

– Дианка, где ты, коза приблудная? А ну, в магазин сходи, – эхо его крика разлетелось по всей округе.

Я замерла. Сосед тоже. Вообще, в такие моменты я предпочитала делать вид, что меня нет во дворе. Отсюда беседка была немного видна, но вот кто в ней сидит – нет. Так что у меня были все шансы не идти в местную палатку и не выклянчивать очередной пузырь для родителей.

Но вот вопрос: сдаст меня сосед или нет.