Текст книги "Избавление от колдовства в волшебных сказках"

Автор книги: Мария-Луиза фон Франц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 3

В прошлый раз мы обсуждали мотив охлаждающего воздействия водной ванны. Католическая церковь говорит об aqua doctrinae – воде католической доктрины, то есть о воде, которая символизирует умиротворяющее воздействие церковных догматов на человеческую душу. Когда существует возможность осознания, эмоциональное возбуждение прекращается. В волшебных сказках ванна, избавляющая от колдовства, часто является очень горячей, и только герой может выдержать температуру, которая для других оказалась бы смертельной. В одной сказке старый король пытается погубить героя, заставляя его искупаться в такой ванне, но тот остается невредимым, так как его конь наделен волшебными качествами – в частности, своим дыханием может остужать воду. Затем герой предлагает королю принять ту же ванну, и тот погибает, сварившись в кипятке. В данном случае речь идет не об очищающем воздействии воды, а о скрытой волшебной силе героя, которая сохраняет ему жизнь, не позволяя свариться в ванне или быть зажаренным в печи.

Горячая вода означает сильную эмоцию: когда мы работаем с комплексом, подавляя его и отправляя обратно в бессознательное, мы добавляем либидо и эмоционально участвуем в любых проявлениях комплекса. Часто сам комплекс имеет некоторые аффективные проявления, и тогда мы можем «сварить» его в собственном аффекте. Возможно, что горячая вода или эмоциональное возбуждение, которое она символизирует, выйдет вместе с проекцией, а затем на внешний объект направится весь аффект. Вполне возможно, что у пациента имеется Тень, от которой он старается избавиться путем отреагирования, испытывая ярость к какому-то человеку, однако нам следует выявить проективную природу аффекта, чтобы пациент или комплекс «поварился в собственном соку».[13]13
  Иначе говоря, устранив возможность проекции, мы тем самым закроем выход эмоций пациента или комплекса и устроим ему финскую баню; см. далее. – Прим. переводчика.


[Закрыть]

Когда закрывается нормальный выход проекции, человек начинает страдать, а так как он больше не может искать козла отпущения во внешнем мире, ему приходится страдать самому от давления комплекса, который не имеет другого выхода.

Пациент может испытывать негативные эмоции к аналитику, и если тот реагирует эмоционально, то обязательно возникает проблема, ибо если аналитик не обращает внимания на неприязнь пациента, его аффект не находит выхода и вызывает у него страдания. Этот метод не всегда бывает эффективным, ибо иногда следует вступить в эмоциональную игру с пациентом, но тактика аналитика определяется правильной интерпретацией сновидений пациента, выбором соответствующей установки и знанием тех случаев, в которых аффект следует удерживать внутри пациента; тогда тот вместе со своим комплексом оказывается в «горячей ванне», что всегда вызывает ужасные страдания.

По существу, это картина ада, когда человек попадает в кипящее масло, и вынужден долго в нем оставаться. Такое случается с людьми каждый день, когда они сидят и «варятся» в собственных эмоциональных комплексах. Даже люди, которые не верят в ад, обычно бывают поражены этим образом вечной муки, так как он отражает глубокую психологическую истину.

Наружное подогревание ванны с водой обычно подразумевает искусственное усиление эмоции. В основном это происходит с людьми шизоидного типа, когда у них возникают огромные проблемы, не вызывающие соответственных страданий. Аффект возникает не там, где его можно ожидать, а прорывается в каком-то ином месте. Юнг рассказывал о пациенте, который на вопрос, что он записал в процессе беседы, ответил, что написал дату своего последнего разговора по телефону с Пресвятой Девой. Если бы у нормального человека было видение Девы Марии или он общался с Нею, он рассказал бы об этом со страхом и трепетом, а шизофреник может говорить об этом так же спокойно, словно речь идет, например, о сигаретах. В таких случаях или при работе с пограничными личностями «ванну» следует искусственно разогревать, то есть применять психотерапевтические методы для усиления аффекта, которого у пациентов явно не хватает. Например, пациент, страдающий шизофренией, может угрожать застрелить аналитика, совершенно не осознавая смысла своих слов, и тогда аналитику следует инициировать у больного аффект на уровне эмоционального потрясения, который вызвал бы у него нормальную реакцию. Если такому пациенту и можно помочь, то лишь заставив его осознать, что он говорит, то есть извне «нагреть ванну» и таким образом усилить аффект до необходимого уровня, если он не может образоваться внутри.

При шизофрении содержание бессознательного имеет тенденцию к дезинтеграции, а значит, и к утрате присущей ему эмоциональной значимости. При неврозе «запертой» части личности пациенту присуща вполне приемлемая эмоциональная жизнь, тогда как в случаях психоза реальные затруднения создает тенденция к постоянно возрастающей дезинтеграции без внешнего выражения аффекта. Таких людей может задеть какое-то замечание, но при этом они не сознают, что их задели; аффект возникает уже позже. Однажды я сделала замечание, задевшее комплекс пациента, однако он ушел от меня в хорошем настроении. Примерно через час, уже на улице, ему пришло в голову, что мужчина в грузовике собирается в него выстрелить, и тогда, в совершенно нейтральной обстановке, у него прорвалась ярость. Я предположила, что в прошлый раз, наверное, чем-то задела пациента, так как на это указывал его сон, но он ничего не помнил: задетая часть его психики была настолько «заперта», что он ничего не заметил. А ему приснилось, что кто-то был убит и брошен в яму, затем труп сам по себе исчез, а на его месте остался только клочок одежды. Таким образом комплекс становится автономной структурой, которая затем распадается на части.

Аналитикам хорошо известно, что человеку, которому причинили боль, позже может присниться, что кого-то убили; мой шизоидный пациент, который не заметил ничего плохого во время беседы, через час почувствовал страшную ярость, увидев мужчину на грузовике. Нельзя легко установить связь, возникшую в тот момент в голове моего пациента, а воссоздать ситуацию, чтобы понять, что за ней стояло, практически невозможно. Следовательно, если комплекс не находит приемлемого эмоционального выражения, чтобы предотвратить дезинтеграцию, нужно, чтобы он получил либидо извне. В таком случае он может стать достаточно сильным, чтобы прорваться вовне в более приемлемой форме, и тогда можно сосредоточить внимание на проблеме, связанной с этим комплексом. Проблема может быть вытеснена из сферы сознания и на годы спрятана в долгий ящик. Человек может вообще отказаться ее замечать и утверждать, что если он обратит на нее внимание, у него может начаться депрес– сия. Отказ обратить должное внимание на «запертую» часть личности обусловлен стремлением избежать страданий, вызванных «кипящей ванной».

Benedectio Fontis, обряд крещения в христианской церкви, воплощает очищение человека и его трансформацию в новую, духовную сущность; но символизм крещения в католической мессе был глубоко продуман, тогда как в волшебных сказках речь идет о естественном процессе. В святую субботу накануне Пасхи вода в крестильной купели всегда освящается. Сотворив над водой крестное знамение, священник тем самым разделяет воду в купели на четыре части. Это означает, что кровь Христа пролилась со всех четырех концов креста и через весь мир потекла к новому раю. И тогда вода становится средством, позволяющим возродить человеческую душу. Поэтому принято говорить, что Святой Дух наполнит воду, приготовленную для нового рождения человека, таинственным присутствием божественной силы, чтобы из этого лона божественной купели мог родиться новый человек и появилось божественное потомство. Люди, оказавшиеся в изоляции из-за греха и старости, милостью Божией и благодаря матери Церкви возрождаются такими же чистыми, как крещеные дети, а разная нечисть бежит прочь и не может приблизиться к святой купели. Таким образом, очистившийся человек возрождается к жизни и избавляется от греха, а затем его трижды осеняют крестным знамением. В данном случае очищение и возрождение объединяются. Священник держит пасхальную свечу в воде и троекратно осеняет ее крестным знамением. Свет и воскрешающая сила Святого Духа в этот момент проникают в воду, и говорится, что Святой Дух проникает в крестильную воду, чтобы тот, кто принимает крещение, действительно родился заново.

Помещение в воду огня пасхальной свечи имеет глубокий психологический смысл. Свет свечи, как правило, символизирует свет осознающего и просветленного разума, который теперь проникает в бессознательное и оплодотворяет его. Это символическое действо воплощает готовность к добровольной жертве, определенное понимание и знание истины, обретаемые через погружение ее в воду, то есть через возвращение ее бессознательному, откуда появилась эта истина, чтобы таким образом увеличить ее мощь и действенность. Вместе с тем здесь соединяются противоположности – огонь и вода, образуя в результате огненную воду. Крестильную воду нередко называют aqua ignita,[14]14
  Огненная вода (лат.) – Прим. переводчика.


[Закрыть] так как считается, что эта вода содержит в себе огонь Святого Духа и выражает общую реальность истины, то есть единство сознательной и бессознательной установок. При мистической трактовке этой темы можно добавить, что любая истина католической церкви всегда включает в себя таинство и может быть истолкована только до какого-то предела: всегда найдется то, что невозможно объяснить одними догматами. Свет свечи воплощает тот аспект церкви, который должен остаться непознаваемым, пока не соединится с другим ее аспектом. Это символическое свойство света глубоко затрагивает как бессознательное, так и сознание человека, принимающего крещение. Благодаря этому истина, которая ему открывается, удваивает свое значение. Таков символ обновления установки.

Людям, которые долго проходили анализ, не нужно анализировать каждое сновидение столь же подробно, как в начале процесса. Им бывает достаточно одного упоминания; аналогом этому может послужить обычай окропления верующих святой водой (asperges). Этот ритуал заменяет погружение в купель, которое в эстетическом отношении является не слишком приятной процедурой.

Как-то в праздничные дни я смотрела фильм, в котором были показаны обряды крещения у мандеитов (народности, живущей на территории между Тигром и Евфратом); в частности, там был ритуал, в процессе которого всю домашнюю обстановку и весь домашний скот нужно было погрузить в большой водоем. Трудно было не заметить, насколько некрасива и даже карикатурна вся эта процедура, например, когда в воду тащили козла, а все участники ритуала были забрызганы водой и грязью. Как известно, в ходе развития католической церкви такие действа устранялись из церковных обрядов, чтобы придать им более торжественный вид. Но, с другой стороны, когда вы смотрите на это примитивное купание, вас поражает первозданная жизнь этого представления. Люди тайно собираются ночью и читают свою священную книгу. Они выкапывают яму, наполняют ее водой, и каждого человека, а также всю домашнюю утварь погружают в эту яму, а затем все участвуют в ритуальном пиршестве. Хотя этот обряд неэстетичен, а некоторые процедуры и вовсе вызывают смех, он все равно намного лучше передает когда-то содержавшуюся в нем первозданную эмоцию, чем более развитые ритуалы.

Не следует забывать о том, что, погружаясь в ванну, человек испытывает определенное соматическое ощущение. После долгого пребывания в высокогорной хижине ванна оказывает такое освежающее воздействие, которое сразу возвращает нас к жизни, и не идет ни в какое сравнение с ощущением при ежедневном принятии ванны. В психиатрии ванну обычно назначают при легких случаях кататонии и депрессии, так как массаж и ванна восстанавливают функции тела и способствуют улучшению кровообращения.

Теперь переходим к мотиву съедания цветов, который является еще одним странным мотивом волшебных сказок. В сказке Апулея «Золотой осел»[15]15
  Апулей. Метаморфозы, или Золотой осел // БВЛ. М.: Худ. литература, 1969. – Прим. переводчика.


[Закрыть] главного героя превращают в осла, а избавиться от этой беды он может, только если съест цветы роз. Автор сказки взял этот мотив из фольклора. Тема человека, который превратился в животное и может вернуть себе человеческий облик, только если съест цветы, встречается у разных народов мира. Это не обязательно должны быть розы, могут быть, например, лилии. Вид цветка зависит от страны, в которой была создана данная сказка. В простой немецкой сказке рассказывается о том, как один мужчина посватался к прекрасной дочери ведьмы, а потом ушел на войну. Мать с дочерью решили, что он не сохранил верность невесте, и по возвращении превратили его в осла. Несчастному долго пришлось таскать на спине мешки с мукой, пока однажды, проходя мимо дома ведьмы, он не подслушал, как дочь спросила у матери, не пора ли им снова превратить его в человека, и узнал, что для этого ему нужно съесть лилию. Мужчина так и поступил – и сразу же обрел человеческий облик. Он оказался совершенно нагим перед собравшимися людьми и рассказал им обо всем, что с ним случилось. Такова исходная версия сказки, лежащей в основе истории Апулея.

Сначала нам следует обсудить, что значит превращение человека в животное. Разные животные проявляют разное инстинктивное поведение; если бы тигр вел себя как белка, мы бы назвали его невротиком. Превращение человека в животное означает его отчуждение от сферы своих инстинктов, поэтому нужно выяснить, о каком именно животном идет речь. Возьмем осла: это одноиз животных бога Диониса. В эпоху античности он считался очень сексуальным животным, а кроме того, славился своим упрямством и глупостью. Он является одним из животных Сатурна и обладает сатурнианскими качествами. В эпоху поздней античности Сатурна считали богом иудеев, и в диспутах между христианами и нехристианами и христиан, и иудеев обвиняли в поклонении ослу. Следовательно, превращение человека в осла подразумевает избыток названных выше качеств, то есть наличие мощного давления некоторого комплекса, накладывающего отпечаток на поведение человека. Очевидно, что в сказке Апулея на первом плане оказывается сексуальное влечение. Герой наслаждался сексуальными отношениями с кухаркой ведьмы и с головой погрузился в чувственные удовольствия. Затем проявляется другой аспект Сатурна, связанный с меланхолией.

Депрессия и меланхолия часто прикрывают невероятную жадность. Обычно в начале анализа пациент пребывает в состоянии уныния и покорности: жизнь для него теряет смысл, интерес к ней пропадает. Это состояние может постепенно перерасти в ощущение полной ущербности. Совсем молодые пациенты производят впечатление опустившихся стариков и старух. Но за этим мрачным настроением может скрываться безграничная алчность – стремление быть любимым, очень богатым, иметь подходящего партнера, высокий социальный статус и т. п. За таким меланхолическим смирением вы часто обнаруживаете скрытый, но постоянно повторяющийся мотив, который существенно осложняет терапию: если дать таким людям хоть каплю надежды, лев сразу открывает пасть, и тогда вам приходится отстраниться, а они снова закрываются, и так продолжается постоянно – туда-сюда. Либо все, либо ничего. Человек мечется между депрессивным смирением и предъявлением немыслимых претензий. Такие метания типичны для nigredo алхимиков, которое символизируют черный туман и кружащиеся вороны; тогда алхимики говорят: «Это проходят все звери». В процессе перехода от nigredo к albedo[16]16
  Символизирует белизну и фемининность, см дальше. – Прим. переводчика.


[Закрыть] тоже участвуют все звери, появившиеся из глубины бессознательного – одна группа за другой: символы секса, власти, инфантильных влечений и т. д.

Таким образом, превращение в животное означает лишь то, что человек не живет в согласии со своими инстинктами. Его лишь отчасти захватывает одностороннее инстинктивное влечение, вызывая нарушение общего психологического равновесия. Еще труднее становится (как часто бывает в волшебных сказках), когда в животное превращен не сам герой, а какой-то другой персонаж, например, воплощающий Аниму, и герой должен освободить его от колдовства. В сказке братьев Гримм «Золотая птица»[17]17
  Братья Гримм. Сказки. М.: Худ. литература, 1978, с. 176. – Прим. переводчика.


[Закрыть] главного героя постоянно сопровождает встретившаяся ему на лесной опушке лиса, которая помогает ему и дает полезные советы. После счастливой свадьбы сказочного героя и принцессы лиса просит застрелить ее и отрубить ей голову и папы. Герой отказывается. Лиса убегает, но спустя какое-то время появляется снова и опять просит об этом королевича. Тот нехотя соглашается – и лиса превращается в прекрасного юношу, который оказался братом принцессы, наконец-то освободившимся от злого заклятья.

Если вам приснилось, что в животное превратились не вы, а кто-то другой, то возникает гипотеза, что эго-комплекс подавлен каким-то другим комплексом. Представим себе, что мужчине снится сон, в котором его любимая женщина, воплощающая его Аниму, превращается в черную собаку. То есть Анима, которая должна иметь только человеческое переживание (это внутренняя жизнь, которая достигла человеческого уровня), будучи подавленной сильным влечением из-за воздействия внутренних комплексов, регрессировала до уровня предчеловеческой формы выражения.

Как правило, Анима воплощается в человеческом образе, и все проявления мужской Анимы – его настроение, эмоции, форма и тон, с помощью которых он привлекает других женщин, – сначала находят выражение на уровне поведения реальной женщины. Но затем ведьма или злой волшебник заколдовывают Аниму, превращая ее в черную собаку, а это значит, что другой, абсолютно бессознательный комплекс «заразил» Аниму своим содержанием, оказав на нее вредное и пагубное воздействие. На периферии сознания ничего нельзя сделать, пока не вмешается Эго, а потому животному, которое является заколдованным человеком, требуется помощь сказочного героя в том, чтобы избавиться от заклятья, от которого оно не может освободиться самостоятельно. В европейских волшебных сказках колдун, как правило, воплощает темный аспект образа Бога, который не получил признания в коллективном сознании. Колдуну присущи все черты, характерные для темного языческого бога, быть может, Вотана, тролля или горного демона, или какого-то иного кельтского дохристианского образа Бога. Можно сказать, что подобные божества воплощают ту сторону образа Бога, которую не приняло сознание, а потому она жила в темноте. У этой стороны жизни есть свое бессознательное мировоззрение – точка зрения или жизненная философия, которая влияет на Аниму. Мужская Анима часто обладает мировоззрением, но мужчинам это трудно понять.

Мужчина может достаточно хорошо описать собственную Аниму, может даже знать ее реакции, но проблема в том, что Анима не только выражает его чувства и настроения, но и имеет определенное мировоззрение и моральные нормы. Если Аниму мужчины привлекают красивые, неприступные женщины или молодые девушки, он поймет, что у него весьма наивный взгляд чувственную жизнь, с которой ему совладать не так просто, как с собственным сознанием. Но хуже всего то, что он не может вступить в контакт с комплексом юной Анимы, который создает проблему его мировоззрения, тем самым бросая вызов его сознательной установке. Если мужчина узнает, что его Анима постоянно хочет, чтобы он соблазнял юных девушек, значит, она не только выражает его настроение, но и побуждает к поступкам и мыслям, противоречащим его мировоззрению и вызывающим самые серьезные осложнения. Он может принять любовь к красоте и юности жизни, но не принимает поступки, которые должен совершить в том случае, если последует ей.

Итак, Анима – это носитель иного мировоззрения. В нашем обществе она часто принимает образ язычницы: она любит красоту жизни, красоту природы, находящиеся по другую сторону добра и зла, и это ее мировоззрение, и в этом заключается ее особая проблема. Она бросает вызов общей сознательной установке мужчины. Истинная проблема состоит в том, что на его Аниму воздействует другой комплекс, и мужчине сначала приходится иметь дело с колдуном и последствиями его колдовства. И тогда он говорит: «У меня одно мировоззрение, а у моей души – другое». Так как проблема мировоззрения для мужчины гораздо серьезнее, чем проблема чувств, именно здесь он сталкивается с самой большой сложностью.

Предположение, что за Анимой скрыт другой комплекс, подтверждается тем, что в сновидениях Анима часто появляется в образе женщины, у которой есть другой любовник, и тогда в снах мужчины начинает проявляться ревность. Этот женский образ – некое воплощение, исходящее из бессознательного и свидетельствующее о том, что в бессознательном Анима связана с другим комплексом, а потому следует отделять содержание Анимы от содержания другого комплекса.

Возьмем, например, мужчину, который в сознательной жизни совсем не честолюбив, а наоборот, ленив, благодушен и не стремится переусердствовать в работе. Но у этого мужчины есть честолюбивая, недоступная его сознанию Тень, которая побуждает его постоянно влюбляться в женщин, обещающих сделать его великим. Именно из-за своего бессознательного честолюбия он всегда влюбляется в женщин, пользующихся достаточно известной уловкой, очень привлекательной для мужчин: женщина обещает стать Анимой, которая вдохновит этого мужчину и даст ему крылья, чтобы взлететь к вершинам славы. Такому мужчине может присниться, что его Анима сбежала от него с честолюбивым и неприятным человеком. Этот сон говорит о том, что честолюбие мужчины пагубное повлияло на его Аниму. Осознав, что у него есть честолюбие, он перестанет влюбляться в таких женщин. Прежде его влекло к ним именно бессознательное честолюбие, а теперь он сумел его осознать. Но если у Анимы есть мировоззрение, то лишь потому, что на нее пагубно влияет какой-то мужской комплекс. Мужская Анима – это побуждение к жизни или к уходу из нее. Она вовлекает мужчину в жизнь и выталкивает его из жизни, но при этом у нее нет конкретного мировоззрения, а если оно все-таки есть, то является парадоксальным, так как означает одновременно и да, и нет. В данном случае мировоззрение – некая тенденция, существующая в бессознательном, которая не может получить доступ к сознанию, а потому пытается проникнуть в него под прикрытием Анимы. Наличие мировоззрения всегда подразумевает, что за одним комплексом скрывается другой, и поэтому лучше прямо говорить о мировоззрении Анимы. Мировоззрение воплощается в сновидении как неверность Анимы: незаметно от сновидца она убегает с другим мужчиной, образ которого является бессознательной характеристикой сновидца. Тогда появляется проблема, состоящая в том, что Аниму нужно освободить от пагубного влияния, а колдуна – убить.

В европейских волшебных сказках Анима обычно оказывается в плену у дьявола, и тогда сказочный герой должен вместе с Анимой убежать от него туда, где они будут чувствовать себя в безопасности: иными словами, герой должен освободить свою Аниму от дьявольского воздействия бессознательного.

Следующий вопрос: почему колдун набрасывает на Аниму звериную шкуру? После того как он ее заколдовал (а он умеет это делать), вместо прекрасной женщины мы видим черную собаку. Под звериной шкурой скрывается страдающий человек, но, вступая в область бессознательного, мы сначала видим черную собаку.

В упомянутой выше немецкой сказке про осла колдунья набрасывает шкуру на самого героя. Человека можно заколдовать, просто подойдя к нему и набросив на него шкуру. В сказке братьев Гримм «Шесть лебедей»[18]18
  Братья Гримм. Сказки. М.: Худ. литература, 1978, с. 152. – Прим. переводчика.


[Закрыть] сестре нужно к определенному сроку сшить шесть рубашек, чтобы набросить их на своих братьев, и тогда они снова превратятся в людей. Но она не успевает закончить один рукав, и у самого младшего брата вместо одной руки остается крыло. Таким образом, человека можно избавить от заклятья или наложить на него заклятье, набросив на него кожу или шкуру животного. Набросить на человека звериную кожу – всего лишь один из способов наложить на него заклятье. По существу, это значит, что психический комплекс, который обычно внешне выражается в человеческой форме, настолько лишен энергии, что может выражаться только в форме животного. У такого замещения всегда существует причина, иногда она является прямой, а иногда – косвенной.

Зачастую такая «нестабильность» внешнего образа связана с каким-то комплексом, который лишает нас средств выражения. Оставаясь наедине с собой, вы имеете ясное представление о проблеме и точно знаете, что хотите об этом сказать, но едва появляется возможность высказаться, эмоции вас настолько переполняют, что вы начинаете заикаться или делать какие-то знаки – то есть лишаетесь обычных средств человеческого выражения. Если вы с кем-то ссоритесь, то моральные ограничения останавливают вас, и когда вы хотите что-то сказать, то не можете произнести ни слова. И тогда вы становитесь похожим на осла, который кричит «иго-го». Это приводит к известному в аналитической практике написанию писем, потому что когда пациент оказывается дома, он осознает, что хотел сказать, но уже через час может произнести только «иго-го» или просто глупеет, действие эмоции.

В таком случае то, что потенциально может быть выражено в «человеческой» форме, из-за вмешательства другого комплекса выталкивается обратно в эмоциональную сферу и обретает животную форму внешнего выражения. Обычно это прямо или косвенно связано с неким предубеждением в установке эго-сознания, то есть с неправильной установкой Эго, не позволяющей человеку адекватно себя выразить. Он просто не слышит, что могла бы сказать ему Анима. Такие мужчины могут сказать об Аниме: «В ней нет ничего, кроме сексуальности».

Если вы считаете, что в Аниме «нет ничего, кроме» того, что вы о ней знаете, значит, вам не хватает восприимчивости и умения вслушиваться. И тогда в Аниме действительно «нет ничего, кроме» бремени резких эмоций, ибо вы никогда не позволяли ей себя выразить, поэтому она и стала грубой и бесчеловечной. Именно поэтому Юнг создал метод активного воображения, позволяющий вступить в диалог с комплексом: вы как бы приглашаете «черную собаку» к себе и разговариваете с ней, внимательно прислушиваясь к тому, что говорит она. В результате вы начинаете ощущать, что ваше тяжкое бремя исчезает, а вместо черной собаки появляется более человечное существо, с которым можно разговаривать. И вдруг оказывается, что это колдун. Так как человек отверг Аниму, права на нее получил колдун. Поступить с Анимой подобным образом – все равно, что убить жену или ребенка, чтобы навредить другому человеку. Можно сказать, что в данном случае Эго на каком-то уровне заблокировало один комплекс другим; значит, наше заклятье – нечто похожее на акт возмездия. Если за Анимой скрывается языческое мировоззрение, мужчине следовало бы спросить себя и утвердиться в своем мнении: «Почему в моей душе возникают такие идеи?» Тогда влияние на его Аниму прекратится, и он убедится в том, что, по существу, она для него безвредна.

Мне вспоминается крайне рациональный мужчина, который в ранней юности, точнее, при наступлении пубертата пережил тяжелое потрясение. Его мать умерла от рака, причем болезнь протекала долго и мучительно. Любимая мама этого мальчика медленно умирала у него на глазах. Будучи от природы очень живым и темпераментным, он стал сухим и замкнутым; постепенно у него развилось сходство с отцом, человеком крайне рациональным и убежденным в том, что жизнь уже прошла. В результате он сделал бессознательный вывод, что нет доброго Бога. Это выяснилось в процессе анализа и нашло выход в снах и видениях пациента. Если такого прекрасного человека, каким была его мать, ужасная болезнь безвинно замучила до смерти, значит, за это отвечает Бог. Юноша не обладал способностями религиозного философа, чтобы сформулировать такой вывод, но бессознательно все же пришел к нему, и с тех пор его жизнью стала управлять такая идея: «Несмотря ни на что, я знаю, что мир безнравственен, а жизнь зла». Но его сознательная установка представляла собой рациональный скептицизм.

Сначала в сновидениях юноши предстала Анима в образе любвеобильной женщины, полной жизни, похожей на античную Венеру. Молодого человека беспокоили обычные сексуальные фантазии: ему казалось, что у его постели появляется какая-то женщина, которая возбуждает его, или снились дионисийские пиршества. На самом деле он был человеком скорее аскетического склада, не привыкшим наслаждаться жизнью. На вечеринках все его избегали, и все же его Анима отличалась языческим чувственным восприятием и ощущением. Я побуждала юношу следовать за этой Анимой, внушая ему, что если бы он встретил девушку, похожую на ту, что он увидел во сне, ему пришлось бы что-то предпринять. На какое-то время мои внушения подействовали, а затем все вернулось на свои места. Что его останавливало – невротический механизм или что-то другое? Я следовала указаниям его сновидений, иногда рекомендуя ему позвонить по телефону воображаемой девушке, а иногда советуя этого не делать.

Как-то в конце семестра он пришел ко мне и рассказал следующий сон: красивая обнаженная женщина с великолепной фигурой приблизилась к его кровати, сексуально возбуждая его знаками и жестами, но как только он попытался привлечь ее к себе, она исчезла. Затем та же красавица спускалась по лестнице, держа в руках, как Моисей скрижали, табличку, на которой было написано: «Ты не сможешь меня иметь». Этот сон меня так расстроил и сбил с толку, что я лишь сказала: «Да, все так и есть». Но после этого сна он впервые осознал, что такое Анима. Когда юноша пришел ко мне в следующий раз, он сказал: «В тот раз вы совершили чудо! Теперь я понимаю, что такое Анима!» Лично я не считала, что чего-то добилась, кроме того, что мой пациент осознал парадоксальную природу Анимы. Он также осознал, что она побуждает его к решительным действиям, что ему следует принять решение и разобраться с этой проблемой. Внезапно пациенту стало ясно, что он должен что-то делать. Он сказал: «Черт с ней, с этой Анимой, вместе с ее двойной игрой, я собираюсь работать и буду писать картины!»

Во всех его картинах и видениях присутствовала темная, дьявольская фигура, которая на него нападала, – темный бог, – и он осознал, что именно в ней заключалась истинная причина его депрессии. Молодой человек всегда хотел получать все, он любил по-детски и надеялся встретить прекрасную женщину, а возвращаясь к реальности, снова становился покорным. Его депрессия была похожа на грусть расстроенного ребенка. Теперь он неожиданно увидел, какое пессимистическое мировоззрение скрывалось за его депрессией, убедился в том, что не верит ни в жизнь, ни в Бога, и в том, что ему нужно создать свой образ Бога. Ужасная болезнь матери затронула ее мозг. Он видел, как это на нее повлияло, и, глядя на ее страдания, пришел к бессознательному выводу, что (бессмертной) души не существует. Юноша решил как следует разобраться в своем мировоззрении, ибо его Анима была обесценена до уровня низкопробной женщины, которая к тому же была безнравственной. Однако ее безнравственность была вызвана какой-то другой блокировкой, ибо обычно Анима нейтральна с точки зрения морали. Хотя она уже достигла уровня сознания, единственная его попытка приблизиться к ней была весьма примитивной: это был грубый сексуальный натиск – он вел себя как животное. За этим натиском стояли очень человечные чувства, но молодой человек не научился их по-человечески выражать. Даже если бы юноша смог полюбить женщину, он не знал другого способа выражения своих чувств; его Анима стала «заколдованной», потому что он находился под властью материалистических идей.