Текст книги "Его дерзкий трофей (СИ)"
Автор книги: Мария Летова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 19. Диана
Эрекция Егора Благова – это произведение искусства.
А у него самого ни стыда, ни совести.
В комнате светло, понятия не имею который час, но думаю, ближе к пяти утра.
Кусаю губу и приподнимаю голову, чтобы заглянуть в его безмятежное спящее лицо.
Как ему может быть двадцать девять?
Он старше меня почти на десять лет…
Ну, и что такого?
Плевать мне…
Он сейчас выглядит очень молодо. Только в уголках глаз у него морщинки. И в уголках губ. Его восхитительных супермягких губ.
Он дышит тихо и спокойно. Рельефная грудь поднимается и опускается, вместе со мной и моей рукой.
Мне тоже спокойно.
Возвращаю голову на место и прикрываю глаза, ткнувшись носом в его грудную мышцу. Он пахнет по-другому. В смысле, не так как я. Хотя, сейчас я тоже пахну как он. Это что-то чистое и мужское. Совершенно новое. Возбуждающее. Он весь возбуждающий. И спящий, и не спящий.
Открываю глаза и снова смотрю на его бесстыжую эрекцию, которая мирно покоится на плоском животе. Мне не даёт покоя крупная вена, которая украшает её. И вообще вся эта система из трех элементов не даёт мне покоя.
Он ведь сможет поместить это в меня, правда?
Сам хозяин развалился на огромной кровати, разбросав по ней свои исполинские ноги и руки. В его квартире вся мебель большая. И диван в гостиной, и кровать, и душевая кабина. И полотенца. И сама квартира у него большая. Я бы даже сказала огромная. И эрекция у него тоже огромная.
По моим собственным ногам бегут мурашки.
Сжимаю пальцы в кулак и заставляю себя уснуть, но это просто невозможно.
У меня внизу всё ноет. Я с трудом могу лежать смирно и не тереться об это тело. Или не мечтать о его пальцах у себя между ног. Теперь, когда я узнала что это такое, я буду хотеть этого постоянно, особенно, когда он рядом. Оказалось, что мои пальцы – это совсем-совсем не то. Я даже вообразить такого не могла.
Мягкие волоски на его ногах щекочут мою кожу. Я совершенно голая. Лежу под боком у совершенно голого, тёплого и здоровенного мужика. Самого настоящего мужика.
Вздыхаю, плотнее прижавшись к нему. Воздух от кондея пробегает по моему голому боку, и я ежусь, снова зарываясь носом в его грудь.
– Потрогай ты уже. Заманала, Цыплёнок… – хриплым и очень сонным голосом говорит Егор, натягивая на меня одеяло.
Вздрагиваю, краснею и буркаю:
– Чего не спишь?..У тебя же режим…
– Потому что у меня член щас задымится… – отвечает он.
Хихикаю и хрюкаю, а моя рука сама скользит вниз по его груди. По животу. По мягким волоскам. Это так интимно. Самое интимное, что случалось со мной. Обхватываю пальцами каменную длину и провожу по ней вверх и вниз.
– Ух ты… – шепчу, не успев себя заткнуть.
Егор театрально вздыхает.
– Это ты привык, а я нет… – шепчу ему.
– Угу, развлекайся… – снова вздыхает он.
Ааааааааа…
Это нечто…
– Такой…твёрдый… – делюсь я наблюдениями. – И горячий…да…твёрдый и горячий…
– Ну ты и трещотка… – бормочет он.
Его рука ныряет в мои волосы и начинает мягко массировать голову.
Я сейчас начну мурлыкать…
Моя нога, как и рука, самопроизвольно сгибается в колене и забрасывается поперёк его бёдер. Теперь его каменное бедро оказалось между моих ног, и я непроизвольно (опять же) двигаюсь навстречу, потираясь о него…
Всхлипываю…
Блииииииин…
Вот это да…
– Ммм… – выдыхаю ему в грудь и, приоткрыв губы, касаюсь гладкой солоноватой кожи языком.
– Ммм… – хрипло смеётся Егор, напрягая пальцы в моих волосах. – Ты маленький свинёныш, Цыплёнок…только попробуй отрубиться…
С этими словами он тянет меня вверх и усаживает на себя, положив свои большие ладони мне на бёдра. Его член прямо подо мной.
Щекотно…
Наши глаза встречаются, и я замираю, облизнув губы. Он смотрит на меня, откинув голову на подушку. Сначала мне в лицо, потом медленно спускается ниже. Моя грудь покрывается мурашками и румянцем под этим спокойным оценивающим взглядом. Он протягивает руку и пропускает между пальцев прядь моих волос, а потом берет и щекочет кончиком мой сосок…
– Ай! – смеюсь я, закрываясь от него руками.
Егор лениво улыбается и отбрасывает прядь мне за спину. Отводит мои руки в сторону и чертит кончиками пальцев дорожку между грудей, наблюдая за моим лицом.
Оно у меня в миг стало серьёзным. Дыхание сбилось.
– Я тебя хочу… – говорю, глядя на него исподлобья.
– Ага, и я тебя… – отзывается он, обводя пальцем мой пупок.
Гладит живот тыльной стороной ладони. Очень нежно.
Низ моего живота сжимается.
– Так…мммм…что делать будем? – лепечу, кладя ладони на его каменный пресс.
Уже одно то, что я сижу на нем верхом неимоверно заводит меня.
– Двигайся… – советует он по-прежнему лениво.
– Я не так тебя хочу… – хмурюсь я.
– А я так. – Отрезает он.
Ну и пожалуйста.
Дуюсь и начинаю двигаться, глядя ему в глаза. Подаюсь бёдрами назад, потом вперёд…
Мои веки тяжелеют, между ног разбегаются искорки.
Егор шумно выдыхает, приоткрывая губы. Я кусаю свою, чтобы не застонать.
Немного прогибаюсь в спине, поймав нужный угол. Его ладони ложатся на мои ягодицы и начинают задавать темп.
Потрясно…
Я такая мокрая…и он теперь мокрый. И очень скользкий.
Мой оргазм очень бесцеремонный. И совершенно неожиданный. Честно! Я сама не поняла, как это произошло…
– Я…аааах…блииииииииииииинннннн… – пищу, запрокинув голову, но уже не могу это остановить… – Егооооооррррр…
Не могу…не могу…
Меня трясёт. Я жмурюсь, сжав губы и запрокинув голову…и зову его…лишь бы он никуда не делся…
– Совсем ты офигела! – возмущенно орёт он, крепко обхватывая ладонями мою талию.
В его голосе столько искреннего неверия, что мне хочется ржать! Но, что я могу поделать, если он меня С УМА СВОДИТ?!
Он резко перекатывает меня на спину и ложится сверху, упёршись кулаками в матрас. Вклинивает бедра между моих ног. Его член толкается в мой клитор, вызывая ещё одну волну удовольствия…
– Ммм… – стону, забрасывая руки за голову и поджимая пальцы на ногах.
Выгибаюсь, повинуюсь зову своего тела. Горячая сухая ладонь скользит по моей груди и животу. Его руки кольцом сжимаются на моей талии. Он прижимается губами к моей груди, согнувшись пополам. Накрывает ими сосок. Вцепляюсь пальцами в его волосы.
– Бл*ть!.. – стонет Егор, а потом я чувствую жёсткое вторжение и давление.
– Аааааааааай… – кричу, пытаясь отстраниться, но его бицепсы как стальные пруты обвились вокруг моей талии.
– Я без резинки… – хрипит он. – Не двигайся, твою мать…
Резкий толчок и я вскрикиваю от боли, суча ногами по матрасу.
– Блииииин! Бооооооольно! – сжимаю кулаки и ударяю ими по его плечам.
– Ммм…блин, не двигайся…не двигайся, Диана… – бормочет он мне в грудь.
Часто дышу через нос, по виску стекает пот. Моё сердце сейчас выскочит из груди. Лежу, не двигаясь, и смотрю в потолок. Егор шумно дышит, сгорбившись и полностью завладев нижней частью моего тела. Внутри меня всё пульсирует.
– Больно… – шепчу, всхлипывая, по щеке катится слеза, за ней ещё одна.
– Ммм… – тянет он и целует мой живот.
Выходит из меня, от чего я ощущаю КОЛОСАЛЬНОЕ облегчение.
Закрываю глаза и дрожащей рукой вытираю слёзы. Мой живот обжигают горячие капли, под скупой стон моего первого мужчины. Свожу дрожащие ноги и пытаюсь отползти. Чувствую ноющую боль между ног и желание прикрыться.
– Допрыгалась, Красная Шапочка?.. – шепчет он, внезапно окружая меня собой, накрывает нас одеялом и целует мой висок.
Глава 20. Диана
Жаркое послеобеденное солнце ласкает мой затылок. По коже гуляет тепло, прямо по лопаткам.
Это тааааааак приятно. Особенно с учётом того, что я по пояс нахожусь в прохладной голубой воде детского надувного бассейна.
Её кристальная прозрачность и синеватые блики напоминают мне о сощуренных голубющих глазах Егора Благова, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь бассейну.
До стеснения в груди мечтаю его увидеть.
Мечтаю, чтобы он материализовался на дорожке, ведущей через газон к Катиному дому. Чтобы шёл этой своей размашистой походкой. Весь такой энергичный и нахальный. Даже смотрю на эту дорожку на всякий случай.
Тяжко вздыхаю. Там никого нет.
В ухо мне прилетает арбузный надувной мяч, и я встряхиваюсь.
– Лллллев! – звонко тянет Глеб и хохочет, ударяя ручонками по воде.
Вытираю воду с лица и поправляю козырёк бейсболки ЦСКА, глядя на этого маленького беспринципного тирана. Он сидит в очень удобной надувной утке, и его короткие ножки безостановочно дёргаются под водой, а на голове у него залихватская панамка с акульим гребнем на макушке.
– Сви-нё-ны-ш… – проговариваю по слогам, возвращая ему мяч.
Сидящая под зонтиком в шезлонге Катя хихикает. Глеб такого слова никогда не слышал, поэтому шевелит губёшками, проговаривая его.
– Ты часом не влюбилась? – весело спрашивает Катя, наворачивая мороженое со своего гигантского живота. На ней безразмерный сарафан в горошек и шляпа с широкими полями.
Вопрос закономерный. Я сегодня весь день вхожу в стены.
Моя ответная улыбка такая жалкая, что вянут травы на газоне. Но, она к счастью не ждала ответа, поэтому не видела её.
– Влюбилась… – говорю ей и наступаю на Глеба с угрожающим рыком, согнув пальцы на манер ястребиных когтей.
Он хохочет и визжит, отбрасывая мяч и ожидая с восторгом моего нападения.
Я влюбилась в этого карапуза и в его дядюшку. В обоих разом. В его дядюшку я втрескалась без памяти. В красивого, сильного, сексуального, умного мужчину с самыми хитрыми глазами на свете. И с самыми ленивыми на свете улыбками. И с самым бархатистым голосом. И с самыми талантливыми коорденированными пальцами…я сказала пальцами? Я имела в виду его движения…его технику…
Ппффффф…
Что он сделал со мной?
Я теперь не я. У меня разжижение мозга.
Как минимум он лишил меня девственности, а это для девушки многое значит. Он был очень внимателен ко мне после, даже принял вместе со мной душ, но я так боялась притязаний на свое тело в этом душе после этой ужасно неприятной процедуры, что была очень скованна. И теперь я хочу себя за это придушить.
Вдруг он решил, что я его больше не хочу?
Но, я хочу, очень-очень! Только его и больше никого. Я даже сейчас возбуждена, стоит только представить, чем мы занимались в его постели.
Просто…ну, не сразу…это реально было больно…
Он вернул нас с мячом Леброна на девятый этаж, а потом умчался по своим делам. Одетый в спортивные шорты, низко болтающиеся на талии, майку без рукавов и бейсболку ЦСКА. Такую же как у меня.
Ну, я просто балдею от него…
Он сказал: "Пока, Цыпленок".
И что это должно значить?
Пока…это вроде как до встречи? Или вроде как пока-пока…было круто и все такое?
Я должна была спросить. Я уже так далеко зашла, что эта очередная наглость не сделала бы никакой погоды. Но, он был таким задумчивым…будто хотел, чтобы я помолчала.
У меня есть его номер.
Я ни за что не буду звонить первая. На это даже у меня смелости не хватит. Если после всего, что между нами было (очень смешно), он не позвонит…значит…я ему не понравилась…я скучная и неинтересная. Или ещё какая-то не такая.
Вот так.
Мой подбородок дёргается, и я быстро беру себя в руки. Тем более, только что я слышала лязг металлических ворот.
Сердце подпрыгивает, по воде идут волны.
Оборачиваюсь, крутя Глеба вокруг своей оси, как ему особенно нравится.
К горлу подкатывает желчь, когда я вижу белую аудио на подъездной дорожке.
Резко отворачиваюсь, чтобы Катя случайно не увидела, как скривились мои губы.
– Ну, неужели… – кряхтит сестра, очень неуклюже поднимаясь с шезлонга.
Подходит к бассейну и манит сына к себе, сгибая пальцы. Он тут же тянет свои ручонки навстречу.
– Ммм…мой послушенка… – воркует она, раздавая его мокрым ладошкам поцелуйчики. – Воооот…к нам крестная прискокала…
Крёстная…
Не могу не умиляться, наблюдая за этими нежностями.
Эта парочка не разлей вода. Вернее трио, в животе ведь у неё тоже человек.
Катя поднимает на меня глаза и просит:
– Притащишь его домой, я пока встречу Свету?
– Конечно, – салютую я, чувствуя привкус серы на языке.
Даже отсюда я вижу, что Рыжая Света опять одета, как с обложки. На шпильках и моднейших белых брюках. Сногсшибательная. Чтобы сократить общение с ней до минимума, мучу с Глебом ещё один батл. На этот раз на тему предметов мебели.
Неприязнь к этой женщине совершенно необоснованная, но она может быть хоть трижды хорошим человеком, моя ревность сильнее здравого смысла. В любом случае, она кажется мне слишком уверенной в себе и даже высокомерной. Есть от чего…
Через тридцать минут я всё-таки достаю нас из бассейна, пока мы не начали синеть. Глеб естественно не доволен, потому что ему уже пора вздремнуть. Стягиваю с вертлявого карапуза мокрые плавки и обтираю его насухо. Глядя на его крохотные причиндальчики, вижу перед глазами мощное тело его дядюшки, развалившееся на кровати в тусклых лучах утреннего солнца. Вижу во всех мельчайших подробностях.
Блииииииииииииин.
Ааааааааа…
Мгновенный спазм скручивает низ живота, грудь так сладко тянет, вспоминая его губы…
– Губы у него очень мягки… – понуро сообщаю Глебу.
Ему плевать, разумеется.
На мне мокрый раздельный купальник, так что я кое-как обтираюсь и натягиваю шорты.
Ещё с улицы я вижу, что Катя со своей гостьей тусит на кухне. Стена ведь стеклянная. Войдя в дом, направляюсь прямо туда.
Дом у Кати потрясающий. Столько света. И эти сосны вокруг, это что-то запредельно классное. Тот, кто выбрал для них этот дом – гений. Я бы жила за городом до пенсии, если бы у меня был такой дом…
Света сидит за обеденным столом и попивает чай, перебросив рыжую копну на одно плечо. Катя готовит Глебу обед, стоя к ней спиной.
– …и он пригласил меня на ужин сегодня… – говорит Света, делая глоток. – Потому что в среду у него игра, и этот дебильный режим…
– Здравствуйте… – доброжелательно приветствую я и тут же окресщаю себя кретинкой!
Ты что, обратилась к ней на «ВЫ»?!
ТЫ СЕРЬЁЗНО?!
– Привет… – отвечает она и тут же обо мне забывает, увидев Глеба. Тянет к нему руки и улыбается. Чёрт. Всё-таки, она очень красивая. Мои губы опять кривятся. – А кто это тут у нас?.. – весело кричит мама-крёстная.
Отпускаю малыша ей навстречу. Он топает босыми ногами по каменному полу. Голый херувимчик.
Света подхватывает крестника на руки и воркует, одновременно продолжая разговор:
– Может, послать его? Как думаешь? Может…пусть побегает?..
– Свет, тебе не кажется, что ты итак переборщила?.. – пеняет Катя, не оглядываясь.
Слушаю их в полуха, сваливая на стол вещички Глеба.
– Я вчера разговаривала с Олей… – вздыхает Рыжая.
Снимаю бейсболку, и мои волосы вываливаются из-под неё, падая мне на плечи.
– Что за Оля? – спрашивает моя сестра, врубая миксер.
– Ты её не знаешь, – отмахивается Света, усаживая Глеба себе на колени. Прямо на белые дорогущие брюки. – В общем, она была в «Румсе» в субботу…
– И?.. – зовёт Катя.
Чувствую сверлящий взгляд у себя на затылке и оборачиваюсь.
Голубые глаза Рыжей Светы уставились на меня с таким подозрением, что я немного оторопела и уронила сухие Глебовы трусишки. А потом эти глаза сделались такими холодными и колючими, что у меня по руке побежали мурашки.
– Так что?.. – окликает её Катя.
– Ничего… – медленно тянет она, ещё раз всматриваясь в моё лицо, осматривает мои волосы…
Я краснею и наклоняюсь, подхватывая с пола трусишки. Видимо, в этот момент к голове моей приливает кровь, потому что я прокручиваю только что услышанное через извилины своего мозга, и сердце моё пропускает удар…
Тут уже я смотрю на мягкий женственный профиль Светы с подозрением…
Грудь сжимает боль…
Он…он пригласил её…на…ужин?..
Ледяной поток проходит по моим венам и к горлу подкатывает ком…
У него…не дебильный режим…сама она дебильная…он нужен ему, чтобы делать эти очуменные прорывы…
Она…ничего не понимает…
У него травма плеча…и кажется, что-то с коленом, потому что он иногда прихрамывает…
Ему нужен режим…
– Ди, ты обедать с нами будешь?.. – оборачивается ко мне Катя, а я на секунду лишилась дара речи.
– Я…ээээ… – смотрю на неё, пытаясь выдавить из себя хоть что-нибудь. Снова чувствую на себе холодный голубой взгляд. – Я потом… – говорю сестре и заставляю губы улыбаться. – Хочу на велике прокатиться…
– А, ну смотри сама… – кивает она, а я ухожу, сглатывая слёзы по дороге.
Несусь к гаражу, вколачивая негнущиеся ноги в гравийную экодорожку, и выкатываю оттуда велик. Он большой и ужасно тяжелый, но другого тут нет. Я уже привыкла к нему, потому что у меня ноги длинные…
Еду по лесу к озеру, которое тут не далеко…
Я даже не взяла телефон…
И футболку…
Зачем мне телефон…он не позвонит…
Он ведёт на ужин другую…
По щекам бегут горькие слёзы, и я подставляю его солнцу, чтобы оно их высушило.
Это отстойная идея, у меня вылезут веснушки, но, сейчас мне на всё плевать…
Кажется, моё сердце разбито, вполне возможно, навсегда…
Глава 21. Диана
Качая головой, рассматриваю свой веснушчатый нос в большом зеркале на стене в ванной.
Чудно…
Лицо у меня слегка покрасневшее…как и плечи…
Солнце – это не моё…
Кладу на умывальник руки и смотрю в свои глаза. Долго и пристально.
Я красивая?..
Я симпатичная…
Пфффф…
Не важно…
Высота умывальника ещё в первый день обескуражила меня, теперь его высота меня угнетает.
В первую же ночь стало понятно, под кого здесь всё сделано. И кровать, набитая подушками, в том числе.
Кровать, в которой мне не спится…
Глубоко вдыхаю через нос, прикрывая глаза…
– Тук-тук… – слышу из комнаты и оборачиваюсь от неожиданности.
– Сейчас! – кричу через дверь, удивляясь тому, что Катя решила подняться в мой теремок самолично!
Это не опасно, в её-то положении?!
Сегодня полуфинал ЦСКА-Сатурн. Вчера я твёрдо решила, что не поеду…а сегодня я уже еду…
На принятие второго решения ушла половина мучительной ночи…
Выхожу из ванной и улыбаюсь сестре. Искренне. На ней моряцкая полосатая футболка и длинная лёгкая плиссированная юбка цвета фуксия, натянутая на живот.
Это такая прелесть…
Она самая милая беременная из всех, что я видела.
– Хочешь, заплету тебе волосы?.. – беспечно спрашивает она, осматривая меня с одобрительной улыбкой.
Мои щёки немного краснеют от этого одобрительного кивка…
– Давай! – соглашаюсь я, доставая из шкафа свои кеды.
– Нет! – возмущается она, ткнув пальцем в мои пробковые босоножки с лентами, который лежат в углу. – Надень эти…
– Думаешь?.. – недоверчиво тяну я, глядя на себя сверху вниз.
Это не будет…слишком?..
На мне тот самый комбинезон в красно-белую клетку, который так взбесил…в общем, не важно…
Я пошла на кое-какие уступки и надела под него белую футболку. Обычно я ношу его с кедами, ведь он, итак, очень самодостаточной…
– Да, садись… – кивает Катя на пол у своих ног.
Опускаюсь туда, сложив ноги, как йог, и закрываю глаза от блаженства, когда она проводит расчёской по моим волосам. Руки у неё такие нежные…
– Я хотела с тобой поговорить… – после небольшой заминки, говорит она.
– Ммм?.. – отзываюсь я, балдея.
– Диана…
Такое начало мне не особо нравится, и я удивлённо открываю глаза, недоверчиво глядя в плазму перед собой.
Вижу в ней её отражение. Она смотрит на мою макушку, кусая губы.
Жду, хмурясь…
Катя ловко плетёт мне колосок. Я слышу, как она тихо дышит за моей спиной.
– Я бы хотела, чтобы ты вернулась домой… – наконец, говорит она.
Хлопаю глазами в непонимании…
Домой?!
– Домой?.. – растерянно переспрашиваю её, пытаясь обернуться, но она мягко возвращает мою голову на место. Обескураженно бормочу, вглядываясь в её отражение. – Но…я же только что приехала…
– Да…знаешь, тебе не обязательно ехать домой…хочешь, я тебе оплачу путёвку куда-нибудь?..И я заплачу тебе всё, как договаривались! – уверенно говорит она.
Молчу, замерев, как статуя.
Моё дыхание самопроизвольно учащается, по спине проходит холодок.
Это…паника…
Несмотря ни на что…несмотря на всю злость на Егора, своё разбитое сердце, свою обиду и свою глупость…я не хочу уезжать…
Ни за что не хочу уезжать…
Только не сейчас…
У меня ещё есть полудохлая надежда непонятно на что…
Главное, быть здесь…в этом месте…
В горле рождается ком, а за ним подкатывают слёзы.
Это…предательство…разве нет?..
Если я и была слегка раздавлена в эти дни, то теперь растоптана окончательно…
Что ж…Рыжая Света победила, и двух дней не прошло…
Они тут все победили, а я просто пятнышко на галстуке…
Залезла туда, куда не следовало…
– Диан… – взволнованно продолжает Катя над моей головой, положив руки мне на плечи. – Я несу за тебя ответственность перед твоей мамой…
– Мне…двадцать… – напоминаю сдавленно.
– У тебя ТАКАЯ специальность…ты такая умница… – будто не слыша, продолжает она. – У тебя же практика в сентябре, вы так долго договаривались…тебе нельзя забивать на учёбу…Егор, он…
Жмурюсь, «услышав» заветный ключик от этого разговора…
– Он, что?.. – спрашиваю хрипло, сбрасывая с себя её руки и вставая.
Нужен твоей подруге?..
Шумно дышу через нос, сжав губы, и пытаюсь сдержать жгучие слёзы обиды.
Беру с полки бейсболку ЦСКА и хладнокровно надеваю её на голову, чтобы запрятать подальше своё лицо.
– Он…непостоянный… – находит нужное слово Катя. – Я его много лет знаю. Это ни к чему хорошему не приведёт…
Чем больше она говорит, тем холоднее становится моё сердце.
Молчу.
Не хочу говорить.
– Ты ещё скажешь мне спасибо… – тихо заверяет она.
Вскидываю на неё полные слёз глаза, чтобы она знала – такого ни когда не будет.
Её это не касается…
Никого не касается…
Это только между нами…
Плевать мне на мою учёбу!
Плевать мне на неё…
Я вернусь, и что?..
Буду до пенсии выделять бактерии под микроскопом?..
Зачем мне это?
Я…влюбилась в него…
Впервые в жизни влюбилась…
Только сейчас поняла, каково это…это, как, блин, родиться заново!
Всё по другому…
Второго такого просто нет…он же…Егор Благов…развесёлый повеса с умными голубыми глазами…очень умными…и он не повеса…он хитрый жук…он совсем не…непостоянный…он гораздо серьёзнее, чем кажется…
– Он уезжает в сентябре… – добивает Катя меня окончательно, привставая с кровати и глядя мне в глаза до ужаса понимающе. – В Казань…у него…новый контракт…
Я знаю, что он уезжает…он сам говорил…
В Казань?..
Это далеко от Рязани…
Плачу…
Усаживаюсь на кровать и начинаю завязывать розовые банты на лодыжках сквозь пелену слёз…
Я всё знаю…
Он просил не влюбляться…
Наши жизни никак не бъются…
Кому нужны такие проблемы?
Просто одни выходные вместе…
Зачем я ему?
Просто он так целовал меня…так касался меня…это, мать вашу, НЕПОВТОРИМО!
Я злюсь.
Я буду делать всё, что в голову придёт!
Упрямо затягиваю бант, давя и давя ненужные слёзы…
Я всё знаю…
Мне нравится баскетбол…
Я хочу поехать…
