Текст книги "Его дерзкий трофей (СИ)"

Автор книги: Мария Летова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 4. Диана

Молнией несусь к зеркалу в ванной и прохожусь расчёской по волосам. Замираю, глядя на своё отражение. Пытаюсь понять, чем себе помочь.

Лицо у меня взволнованное, что соответствует состоянию моей души.

Я кошмарно взволнована. Сейчас я плохо соображаю рационально, но очень хорошо поддаюсь порывам.

Это большая-большая беда.

Я могу наломать дров, чувствую это.

Точно предсказать ничего не могу, но я очень странно себя веду. Меня как будто чёрт дёргает за верёвочки. Не могу устоять на месте.

На лестнице уже слышны шаги.

Ещё раз смотрю на себя и, плюнув на всё, иду открывать. Я не смогу его чем-то удивить. Он уже, итак, всё видел. И сзади и спереди.

Открываю дверь и высовываю голову на улицу.

Он…Егор…бодро перепрыгивает через две ступеньки, глядя себе под ноги. Пялюсь на него с восторгом, пока он не видит. Поражаюсь тому, как он скоорденирован, несмотря на великанство.

Когда наши глаза встречаются, мой Конго весело улыбается. Опять. Я испытываю головокружение, но прячу его, вместе с глазами.

Почему-то, не могу смотреть ему в глаза.

Что за фигня?

Отхожу в сторону, пропуская его…

О…го…

Поднимаю голову и смотрю на него снизу вверх, как дурёха!

Моя макушка на уровне его подбородка. И это не говоря о разнице в наших пропорциях! Женщины после него вообще выживают? Представляю его не с какой-то там женщиной, а с собой. Точнее, себя под ним…или на нем…

Блииииин…

Мы…подходим друг другу?

Внизу живота все опять оживает. С ума сойти! Я уверена, что у мои пурпурные стринги мокрые. К гадалке не ходи!

Он замер на пороге повернув ко мне голову. Я так и застыла, потонув в его глазах. Он уже не улыбается.

Просто изучает моё лицо.

Что он думает о нём? Ему…нравится?

Краснею.

Лично мне его лицо очень нравится. Но, мне ещё и другие вещи в нем нравятся. Мне…нравится, что он такой большой. И мне нравится его лыба. От него потрясно пахнет. Морским бризом, не иначе. И у него вокруг глаз малюсенькие морщинки. И в уголках губ тоже. Это от улыбок.

– Не красней, Динь-Динь, – сурово говорит мой гость, выдергивая меня из облаков. – Давай, показывай.

Закрываю глаза на это обращение, хоть мне и не нравится. Звучит по-детски.

Ему так не терпится уйти?

Ну, а я хочу, чтобы он остался. Это может вызвать пару моих обмороков или даже сердечный приступ, но…я так хочу узнать о нём больше…

Упрямо сжимаю губы, мотнув головой на чемодан, который бесполезно лежит посреди комнаты:

– Ключ дома забыла.

Он кивает и идёт к нему. Помедлив, трогаюсь следом.

Егор опускается на колени и подхватывает длинными сильными пальцами замок, который на фоне его руки выглядит уменьшенной копией себя.

Полминуты задумчиво изучает собачку и язычок. Встаёт и размеренно идёт к встроенному в стену шкафу, обойдя меня стороной.

Поворачиваю голову, наблюдая. Он открывает дальнюю створку и достаёт оттуда…большой короб с инструментами.

Теперь точно никаких сомнений в том, что это его обитель.

Каким бы серьёзным он не был, гора подушек за моей спиной намекает на некое легкомыслие. Не говоря уже об этих потертых дырявых джинсах. Он точно не гонится за модой.

Наблюдаю за ним молча, сложив на груди руки. Он снова обходит меня и ставит короб на кровать так, будто тот ничего не весит. Открывает и без раздумий берёт маленькую отвертку. Снова опускается на колени и начинает что-то ковырять.

Сажусь на кровать рядом с ящиком, сложив руки на коленях и скрестив лодыжки. С трепетом наблюдаю за ловкими движениями загорелых ладоней. На предплечьях и ладонях отчетливо поступают вены.

Меня бросает в жар и жилка на шее пульсирует, потому что густые светлые волосы на его предплечьях такого же оттенка, как и…

– Плоскогубцы… – просит Егор, протягивая ко мне руку и терпеливо ждёт, посмотрев мне в лицо.

Тут же ныряю в ящик, пряча его в волосах, и перебираю инструменты.

Достаю плоскогубцы и заглядываю в его глаза. Они серьёзнее некуда.

Какая неприступность…

Сердце колотится.

Смотрю на него также серьёзно, вручая их, но, когда он уже готов коснуться инструмента, отдергиваю руку. Его пальцы хватают воздух, а я хихикаю.

– Тебе точно двадцать? – вздыхает он, опуская руку.

– Да, а тебе сколько, пятьдесят? – радуюсь я, нажимая на пластиковые ручки и делая кусь-кусь в его адрес.

Его губы улыбаются.

Они со мной заодно.

Воодушевляюсь.

– С твоей двадцаткой – да, – говорит Егор, снова протягивая руку.

Значит, это правда. Ему тридцать.

Мне всё равно, сколько ему. Джульетте было четырнадцать. Не знаю, к чему я это вспомнила.

Смотрю на его раскрытую ладонь и обречённо делаю то, что хочется. Сопротивляться просто невозможно.

Протягиваю свободную руку, и прохожусь пальчиками по его ладони.

Едва касаясь.

Начиная от кожаного шнурка на запястье и до кончика среднего пальца. Он отдёргивает руку, а я поднимаю на него растерянные глаза, потому что не знаю, как посмела это сделать.

– Шершавая… – шепчу смущённо.

Кожа на его ладони загрубевшая.

Он не белоручка.

Ни разу.

Моя развесёлость улетучивается, потому что его лицо мрачнеет. Черты лица становятся грубее и острее, а взгляд заставляет меня сглотнуть.

– Ты точно с ребёнком сидеть приехала? – прохладно спрашивает он.

Это как ушат ледяной воды, который попал прямо мне под кожу.

Я разыгралась.

Я не должна была этого делать.

Я веду себя, как идиотка.

Дура.

Суетливо встаю и шепчу:

– Извини…

Запихиваю телефон в карман юбки и иду к двери, не оборачиваясь. Напяливаю сандалии, не застёгивая, и ухожу, сдавленно пробормотав:

– Спасибо…

Глава 5. Егор

Провожаю взглядом оскорблённую невинность и спокойно возвращаюсь к делу.

Так-то лучше. Не фиг баловать.

Я щас улыбаюсь?

Блин, да.

Потираю ладонь о бедро и снова смотрю на опустевший дверной проем.

Чудо в перьях.

Руки тонкие.

Надо же было пиздан*ть такое?

Думает, я не знаю, что в её мозгах происходит? Там же всё на лице написано.

Хмыкаю сам себе.

Лицо у неё конечно своеобразное. Можно и порезаться. Нос как наконечник у стрелы. Точно. И подбородок тоже. Забавно. Глаза красивые, пожалуй. Серо-зелёные, а соски у неё бледно-розовые, как и губы. Я её сиськи даже сиськами назвать не могу. Это уж скорее грудки. Маленькие и округлые.

Ладно, проехали.

Цепляю плоскогубцами ушко бегунка, отгибаю его на миллиметр и достаю язычок.

Готово.

Встаю, размяв шею, и возвращаю инструменты в коробку.

Куда она хоть помчалась, дитя природы? В доме ещё все спят, даже Глебыч.

Я же её не прогонял. Она мне не мешала.

Перегнул?

Ну, может и так. Поставил на место немного малявку нахрапистую. Не хочу её руку на своём члене в следующий раз ловить. Я и отреагировать могу. Но, я сюда отдыхать приезжаю, а не от юных девственниц с тощими упругими задницами отбиваться. Я уже не в том возрасте. В следующем году тридцатник стукнет.

Это щас звучало слюняво.

Ржу.

Я мужик в расцвете сил. Вот так лучше.

Подхватываю короб и тащу его на место. Дверца шкафа давно шатается, поэтому, сжав булки, снова берусь за отвёртку. Я давно хотел подтянуть саморезы, но не был здесь пару недель. У нас четвертьфинал Кубка, осталось четыре игры. Самых напряжённых. И я после этого свалю на Бали. Недели на три минимум. Просто отдохнуть. Я забыл, когда последний раз трах*лся. А если и трах*лся, думал о следующей игре.

Это был тяжелый сезон. Мы взяли кубок Евролиги. Впервые за четыре года. Теперь ещё возьмём родную лигу.

Мне вообще по жизни везёт. Я ещё в универе понял, что хочу играть в баскетбол, так что больше ни на что не отвлекался. То есть, на всё остальное я забил ВООБЩЕ. Попал в ЦСКА в двадцать четыре. И сразу в основной состав. Ну, так я очень хорош, что поделать.

Единственное что меня периодически бесит – это то, что мой старший брат президент Клуба.

Он, бл*ть, как наседка, а два сезона назад взял и продал меня в Америку на год. Оху*нно просто. Его аргументы – команда должна постоянно обновляться, и если я сейчас не свалю, через два года ему придётся меня убрать с концами. Может и так, но можно было хотя бы посоветываться? Хрен там, он же у нас все лучше всех знает. Поэтому я отпахал год на другом континенте. Погрузился в другую школу и нахватался нового опыта. Этот трансфер вообще из ряда вон, я не знаю, как он его умудрился организовать. И по деньгам выгодный и по положению. В этом сезоне я вернулся в ЦСКА как новичок. Ну не прелесть ли?

В кармане звонит телефон. Подкинув в воздухе отвёртку, снимаю трубку:

– Привет, рыжая, – приветствую дорогую собеседницу, упёршись рукой в шкаф.

– Прилетел? – спрашивает Света официально.

– Как всегда, – салютую я.

– Я…сегодня вечером свободна… – независимо сообщает она, будто проверяет записи в БУМАЖНОМ ежедневнике.

Очень заманчиво конечно.

– Давай не сегодня, – говорю ей. – Я вымотался. Сутки на ногах.

– Ну…как хочешь… – тут же отзывается она.

Усмехаюсь. Света в своём репертуаре "независимая тигрица".

– У меня завтра игра, – говорю ей. – После неё пользуйся мной, как хочешь.

– Тогда до завтра… – бросает Света.

– Ага, – хмыкаю я и кладу трубку.

Света – потрясающая женщина.

Шикарная.

Мы с ней уже три месяца занимаемся свободным сексом. Я не настаивал, просто как-то вёз её домой с одной тусовки. Она захотела, а я тем более. Кто от такого откажется? Точно не я. СВОБОДНЫЙ секс тоже её идея. Не то что бы я собирался направо и налево трах*ться, у меня все таки один член и я его оберегаю от одноразового бессмысленного траха. Ладно, в последнее время оберегаю. Я не плейбой. Не совсем. Ладно. Я такой. Но, сейчас мне её прелестей выше крыши хватает. Хочет она свободный секс, пусть будет свободный. В её дела я не лезу. О нас с ней типа никто не знает. Это тоже её идея. Это нелепый идиотизм, но я и тут уступил, потому что мне в основном пофиг будет о нас кто-то знать или нет.

По идее, нам можно было бы перейти на следующий этап, но что-то не переходится. Просто она всегда держит дистанцию, всегда строит из себя независимость, никогда не остаётся на ночь и никогда не говорит напрямую чего ей от меня надо. Я должен сам догадаться? Я не хочу играть в эту игру. Мне щас не до этого. Если ей что-то нужно пусть скажет и возьмёт это. Я открыт для любых предложений, особенно после того, как сезон закончится. Мы даже могли бы вместе слетать на отдых. Наверное. Свету и матери предъявить не засадно. Одной проблемой меньше.

В телефоне срабатывает будильник, и я его отключаю, проехавшись пальцем по экрану.

Пора валить домой. Выспаться. Всю неделю выездные игры, надо было сразу в Москву ехать, Паша попросил его до дома подкинуть. Тем более, сюда от Внуково десять минут езды. Мой брат ещё тот, бл*ть, стратег.

Я в его доме полноценно спать не могу. Как-то три года назад остался я на ночь. Пять минут слушал стоны КАтёнка, шумоизоляция у них говнище, а Паша со своей благоверной вообще походу не слезает. Я собрался и уехал прямо посреди ночи. Это, блин, травма психологическая. Сегодня меня пронесло, и слава Богу.

Мой лайтовый чердачок теперь занят детской непосредственностью. А то я бы прям тут спать завалился. Я, между прочим, эту кровать сам собрал и укомплектовал, чтобы спать комфортненько. А теперь меня отсюда выперли.

Надолго она там приехала? Откуда она вообще?

Выхожу за дверь и спускаюсь по металлической лестнице. Осматриваюсь, но нигде не вижу сопливую завоевательницу.

Диану.

Красивое имя. И девушка ничего. На одуванчик похожа. Такая же белая и пушистая. И зелёная.

Худющая конечно. Её не кормят что ли?

Она точно сестра КАтёнка?

Откуда эти ноги? Я ночью даже как-то прибалдел.

Правда, куда она стартанула?

Оглядываюсь ещё раз, тормознув у водительской двери. Вокруг птички поют, а в остальном тишина и утренняя прохлада. Может, тоже дом себе купить? Да, не. Я урбанист. Я город люблю. Движение.

Открываю дверь и сажусь в машину. Завожу мотор и кондей. На полную, чтобы не уснуть по дороге.

Смотрю в зеркала.

Никого.

Ладно. Оклемается.



Глава 6. Диана

У меня всю жизнь Москва ассоциировалась с Красной Площадью. И ещё со словом «столица». В любом случае, всегда что-то далёкое. Место, где тебя не ждут. Сейчас у меня это ощущение утроилось, а ещё оно помножилось на восторг.

Да, всё чужое. Но, блин. Как же здесь круто!

Такая движуха!

Это по мне!

Я наслаждаюсь каждым мгновением. Просто не могу на месте усидеть. И даже то, что сидящий рядом со мной на заднем сидении машины Глеб тычет пальчиком во все подряд кнопки своей развивающей музыкальной игрушки, меня не бесит!

Мы уже послушали, как мычит корова, и как поёт петух. Волчий вой вообще лишний в детской игрушке, а лошадиное ржание заставило меня поморщиться.

Постукиваю ногой в новом босоножке о резиновый коврик и жадно рассматриваю картинки за окном.

Мы только что въехали в Москву через Кутузовский проспект. Я будто на автобусной экскурсии, как же здесь колоритно!

– Диана, забери, пожалуйста, у него эту х*рь, – сдержанно просит Катин муж, пнув меня взглядом через зеркало заднего вида.

С неохотой отклеиваюсь от окна.

Я уже немного привыкла к его манере выражаться.

Не думаю, что это хорошая идея. Глеб из тех парней, которые никому ничего просто так не отдают.

– Паш, он разорётся, – возмущается моя сестра, которая сидит на переднем сидении рядом с супругом, сложив руки на Алисе.

Вот именно, хочется сказать мне, но я помалкиваю (возможно, впервые в жизни).

– Нафиг ты вообще брала эту шарманку? – грубовато спрашивает он, постукивая пальцами по рулю. У него на безымянном пальце широкий ободок платинового обручального кольца, который видно из соседней машины.

– Чтобы тебя позлить… – миролюбиво сообщает Катя, заставляя меня в очередной раз даваться диву.

Они переглядываются, и мужчина бросает:

– И я о том же.

Стараюсь не сильно пялиться на его коротко остриженный затылок, потому что это не вежливо. Но, если честно, я в лёгком потрясении с тех пор, как увидела его вчера. Он представился «Пашей», но я скорее умру, чем обращусь к нему так.

Я поэтому вообще никак к нему не обращаюсь.

Катин муж…он точно не папик.

Это высокий красивый брюнет с цепкими карими глазами. И в потрясающей физической форме. Сейчас на нём костюм и галстук. Он точно старше Кати…КАтёнка, так он её называет. Он старше её на семь лет. И у него на шее татуировка. Кажется, он немного деспотичный. И очень крутой, судя по всему. И он совершенно точно ест с Катиных рук, а может и с ног, если она попросит. Она в курсе и очень довольна этим. Он, кажется, тоже.

И ещё…ещё он очень и очень похож на своего брата, который не выходит из моей развратной головы. Только его брат блондин, и глаза у него голубые-голубые. И он предпочитает одеваться в то, что Бог пошлёт.

Втихомолку улыбаюсь.

Не знаю почему, но меня ужасно прут эти его кеды. Кеды и дырявые старые джинсы, которые сидят на его бёдрах до неприличия сексуально и одновременно так охламонски. Тем более, на фоне его мерседеса. И на фоне его серьёзности, которая дезорганизовала и смутила меня. Он теперь непонятно что обо мне думает. Если он вообще обо мне думает, что маловероятно.

Удручённо смотрю на свои острые коленки.

Как будто всего того, что я уже о нём знаю, было мало, вчера, после своего позорного бегства, я узнала, что Егор профессиональный баскетболист! Он играет за столичный ЦСКА! Ну, разве же это не космос? Он первый номер. Разыгрывающий защитник. Я в трепете и восторге. Я сама играла за школьную команду, и я люблю этот спорт. В институтскую команду я даже пробоваться не стала, потому что дилетант.

Муж Кати, к уже привычному мне шоку, оказался президентом московского ЦСКА.

Вот так семейка…

Я вчера до ночи ковырялась в интернете. Я нашла ЕГО инстаграм (он ограничел доступ к своей странице!) и фотки в поисковике. Их не много, но они всё же есть. Не знаю, зачем мне всё это. Я через два месяца вернусь домой. В свою жизнь. Но, если два дня назад я волновалась, покидая её, то теперь я не знаю, как заставить время идти медленнее.

Жизнь Егора Благова и всё, что вокруг неё – это абсолютная противоположность моей жизни. Он коренной москвич. Обеспеченный. Успешный. Довольный всем. Насколько я поняла, он какое-то время жил в Америке и бог знает, где ещё он жил, потому что его отец – посол в Испании!

От всей этой инфы мне дурно.

Под утиный гогот смотрю на проносящееся за окном шоссе. Достаю из висящей через плечо сумки зеркальце и рассматриваю себя, спрятавшись за подголовник водительского сидения.

Сегодня на мне красная помада, которая мне идёт. Это я знаю точно.

Мы едем на четвертьфинальную игру ЦСКА – Магнит. Я в предвкушении. В жизни не бывала на профессиональных матчах по чему-нибудь.

Захлопываю зеркальце и вся сжимаюсь, чтобы не лопнуть от ожидания.

Я целый час решала, что надеть. Можно подумать, у меня очень большой выбор. Половина моих вещей – это летние комбинезоны. Я люблю комбинезоны. Но, сегодня я выбрала свободный сарафан под горло с открытыми плечами и принтом в виде розовых пионов. На мне нет лифчика, но с моей грудью это не беда. К тому же, это самое нарядное из всего, что у меня с собой есть. Плюс босоножки на пробке.

Мои волосы, как всегда, распущены (я целый час их выпрямляла), а голову венчает фанатская кепка ЦСКА, одетая козырьком назад.

Домашняя площадка ЦСКА – спортивный комплекс советской постройки, на стенах которого красуются застывшие в прыжках баскетболисты.

Трепещу!

Пока Павел помогает Кате выйти из машины, я достаю Глеба из его кресла, крутя головой по сторонам. Тут куча народу. Много фанатской символики. Прежде чем двинуться внутрь Павел забирает у меня сына и протягивает руку жене. Они вместе смотрятся поразительно контрастно. Он весь такой официальный (если не считать этой татухи на шее) и брюнет, а она как белый…КАтёнок.

Семеню за ними, фиксируя всё, что меня окружает – людей, звуки, атмосферу.

Наши места в первом ряду.

Я в восторге.

– Это же?.. – шепчу, дёрнув усевшуюся рядом сестру за рукав, и тычу пальчиком ей за спину.

– А?.. – отзывается она, проследив за направлением моего пальца, и подтверждает мою дикую догадку, кивнув.

Мои руки уже набирают сообщение маме. Я должна с кем-то поделиться! Через два человека от меня, рядом с Павлом Благовым, сидит известный член нашего Правительства. Они болтают и смеются. На бедре первого вольготно расположился Глеб, зависший на огромных мигающих мониторах.

КУДА Я, БЛИН, ПОПАЛА?

Тру пальцами виски. Господи, сколько же здесь народа.

Меня со всех сторон окружают трибуны, которые полностью забиты.

Перевожу взгляд на площадку. Отсюда она вся как на ладони. Под километровым потолком софиты. Из динамиков дают музыку, на огромных экранах бегут информационные строки и видеоролики. Куча телевизионной техники фиксирует происходящее. Вдоль кромки поля разместились фотографы. Народ жужжит, а игроки обеих команд разминаются.

Мои глаза бегают по головам, в поисках конкретной.

Вижу её и в волнении сжимаю музыкальную игрушку. Случайно срабатывает кнопка, и всесторонний гул разрезает оглушительное петушиное пение. Голова Глеба выворачивается в мою сторону, и я в ужасе запихиваю дурацкую штуку под сидение, не отрывая глаз от площадки.

Егор приседает с мячом и высоко выпрыгивает вверх. Его тело мощное и гибкое. Движения резкие и размашистые.

Слежу за ним неотрывно.

Он болтает с двухметровым чернокожим парнем, у которого причёска напоминает ананас, и небрежно заправляет майку в шорты. Форма ему идёт. На его бицепсах то и дело напрягаются мышцы. Даже в этой бесформенной форме его задница отпад. Тут же вижу её голую. Спасибо, память. Только анфас не показывай, пожалуйста. Ну, я же попросила!

Блииииииииин!

Сжимаю бёдра, чувствуя, как увлажнилось бельё!

Стону в душе. Я просто озабоченная!

Но, он весь такой до дрожи сильный. И эти его длинные ноги. Колени у него тоже крупные.

Егор улыбается, и я улыбаюсь. Улыбка у него тоже шалопайская. Это даже не улыбка, а ухмылка. Как он это делает? Может, я возьму у него автограф после игры?

Просто ужасная идея…

Но, если я хочу напроситься на очередную порцию унижений, мне придётся проявить инициативу…

Игроки, тем временем, по очереди отрабатывают броски.

Мой армеец забивает трёхочковый с первой попытки и даёт пять соседу.

– …господи, ну и толкучка сегодня… – раздаётся над моей головой звонкий женский голос, а обзор на секунду загораживают стройные округлые бёдра.

Сидящая рядом Катя вскидывает голову и улыбается так открыто, что солнце могло бы померкнуть.

– Привеееет! – пищит она, протягивая руки, а я вдыхаю сногсшибательный парфюм, поднимая глаза.

Вау…

Великолепная рыжая красотка появляется в поле моего зрения. Катя представляет её как Свету. На ней короткое облегающее КРАСНОЕ платье и восьмисантиметровые Лабутены. Черты лица мягкие и женственные, волосы волнистые и ухоженные. Натужно улыбаюсь и отодвигаюсь в сторону, уступая ей место рядом с сестрой, потому что они принимаются болтать без умолку.

Такое соседство не очень красит меня. Я, вместе со своими пионами и бейсболкой, сразу почувствовала себя деревенщиной. Это испортило моё настроение в миг, к тому же я заметила, что Егор бросил на нас взгляд.

Как ножом по сердцу. Он смотрел не на меня. Уверена. Он, наверное, меня даже не заметил рядом с…я не люблю оскорблять людей…

Но, я, кажется, уже эту Свету ненавижу…

Мрачно продолжаю наблюдать за площадкой, сложив руки на груди.

Мне с трудом удаётся держать спину прямо и не кукожиться.

Как только раздаётся свисток, я полностью погружаюсь в игру, пытаясь восстановить похороненное настроение.

Что я могу сказать…

Это восторг.

Движения этих парней такие быстрые, такие отлаженные. Тренер носится вдоль линии аута, размахивая руками и подавая какие-то неведомые знаки. Каждый забитый мяч встречают громкими овациями, и я тоже вскакиваю! Усидеть невозможно!



Егор…он как ураган.

Он очень быстрый. И у него много всяких финтов.

Несколько раз вздрагиваю, потому что он два раза упал и один раз получил локтем по носу.

Видеть так близко как теснит и толкает друг друга орава здоровенных мужиков очень мандражно.

Егор несколько раз прорывался к кольцу и забил четыре мяча! Он более манёвренный, чем эти двухметровые лбы и более подвижный, поэтому им сложно остановить его атаки. И ещё у него превосходная техника.

ЦСКА победил со счётом 96:80.

Это самое крутое массовое мероприятие, на котором я когда-нибудь бывала. У меня нереальный заряд бодрости, хочется прыгать на месте и махать кулаками!

После окончания матча всё сливается в один большой движ и какофонию. Я теряю его из вида за спинами толпящегося народа. Выглядываю, пытаясь отыскать его вновь, но нигде не вижу.

Моё настроение сдувается как воздушный шарик.

Ведь я почти решилась с ним заговорить не смотря ни на что…