Текст книги "Ночной посетитель. Страшные истории (сборник) (СИ)"

Автор книги: Мария Колтовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Никита покрутил лебёдку. Пустая бадья с неприятным скрипом поползла вверх, затем вниз. Вверх-вниз, вверх-вниз.

– Ну что, слюнявчик, карета подана! Давай залезай.

Я тяжело вздохнул и залез в бадью.

– Осторожно двери закрываются, – во всю глотку завопил Никита. – Следующая остановка «Улыбчивый мальчик». Для кого-то может быть конечная!

И он захохотал довольный своей идиотской шуткой. Дурак он и в Африке дурак.

Я схватился за проволоку и Никита дёрнул ручку, бадья взлетела вверх на целый метр, до подоконника первого этажа. Качнулась пару раз и с тем же неприятным скрипом поползла вверх. Всё выше и выше. Вот показался карниз второго этажа, вот и само окно. Бадья дёрнулась и остановилась. Я прильнул к стёклам, но в черноте окна увидел только своё бледное, перепуганное лицо.

– Ну, что там? Видишь кого-нибудь? – крикнул Никита снизу.

Я хотел было соврать и крикнуть в ответ, что вижу улыбчивого мальчика, чтобы Никита быстрее опустил меня на землю, но передумал. Никиту я может быть и обману, а вот себя нет. Значит испугался и убежал, значит прав Никита, слюнявчик и есть. Я сложил ладони полукругом и прижался к стеклу пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте комнаты. Я различил белый подоконник, абрисы кое– какой мебели, дверной проём с распахнутой настежь дверью. И больше ничего. И никого. Комната была пуста.

– Я никого не вижу, – крикнул я Никите.

Ответа не последовало. Я оторвался от стекла и, держась за проволоку, выглянул из бадьи. Никиты внизу не было. Несколько секунд я тупо смотрел на лебёдку, затем тихонько позвал:

– Никита.

Затем громче:

– Никита-а-а!

Тишина, только бадья поскрипывает. Я не надел рукавицы, и холодная проволока начинает обжигать мои пальцы.

– Никита-а-а-а-а! – кричу я уже во всё горло.

Ни ответа, ни привета. Только ночная птица испуганная моим криком взлетает с крыши. Становится холоднее. Налетевший порыв ветра толкает меня в грудь и раскачивает бадью. Я никак не могу понять, куда делся Никита. Ведь только что стоял внизу, крутил лебёдку и вдруг пропал. Мне холодно и страшно. Я начинаю подпрыгивать в бадье, надеясь, что она спуститься вниз. Я прыгаю и прыгаю, сильно ударяя двумя ногами по днищу, но нет, не идёт, ни с места.

Я смотрю вниз на покрытую тонким одеялом снега землю и думаю, а может прыгнуть? Нет, не смогу, высоко, ноги точно переломаю или вообще убьюсь. Слёзы щиплют глаза. Внезапно я слышу какой-то звук, совсем рядом что-то щёлкнуло. Я поднимаю глаза и вижу окно напротив, окно в которое я смотрел, силясь увидеть улыбивого мальчика. Кто-то открыл щеколду изнутри и створки с тихим скрипом отворились.

Я замер и даже кажется перестал дышать. Окно не могло открыться от ветра, его кто-то открыл, кто-то внутри.

– Никита, – в надежде позвал я.

Но мне опять никто не ответил. Холод продирал до костей, у меня даже зубы застучали. Хотя может быть, это было от страха. Я ещё раз взглянул вниз. Высоко. Если спрыгну – убьюсь, если останусь в бадье – к утру точно околею. Я пошире распахнул створки и залез внутрь.

Я спрыгнул с подоконника и огляделся. В комнате было ненамного теплее чем на улице, но хотя бы не дул пронизывающий ветер. Глаза привыкли к темноте, и я разглядел у правой стены поломанный шкаф и дверной проём с распахнутой покосившейся дверью, а слева я увидел… улыбчивого мальчика. Он стоял прислонившись к стене, руки в карманах коротких брюк, навроде бриджей. А лицо… Он действительно улыбался от уха до уха. Жуткая бледная маска-гримаса Гуинплена.

Голос приглушённый, как-будто он говорит через ватно-марлевую повязку. Мальчик сделал шаг от стены ко мне и протянул руку, будто хотел коснуться. И тут я не выдержал и истошно вопя, бросился к дверному проёму. Я выскочил в коридор и со страшным топотом пробежал, кажется, всё левое крыло. Из распахнутых настежь комнат за мной неслись стоны, вздохи и крики. Подхваченные эхом они перекатывались по пустому дому, отражались от стен, бились в дребезжащие стёкла.

Я кубарем скатился с лестницы. Потом ещё с одной, и ещё. Не знаю, где я в итоге очутился, но на свою удачу увидел окно закрытое деревянными ставнями. Сквозь тонкую щель пробивался тусклый лунный свет, и морозный ветер укусил меня в нос. Я вылез наружу, свалившись на мёрзлую, едва запорошенную снегом землю, и не чуя под собой ног, помчался по тропинке домой.

Мне пришлось долго барабанить в дверь, звонок у нас не работал, прежде чем заспанный голос отца спросил кого ещё чёрт принёс. Пришлось рассказать родителям правду, почему я не у Никиты, почему весь в слезах и почему у меня брюки мокрые, я даже не заметил, что со страху напрудил в штаны. Мне совсем не было стыдно. Любой, кто увидит это лицо, описается.

А Никита, урод, оказывается просто хотел меня напугать. Заклинил лебёдку, а сам спрятался и наблюдал, что я буду делать. Когда услышал мои крики, а затем увидел, как я вывалился из окна, тоже весь перепугался и убежал домой. В общем, попало нам потом хорошенько от родителей за наши похождения.

Я уже давно не семилетний мальчишка, я вырос, переехал в другую область, но когда приезжаю в городок моего детства, навестить родителей, всегда вспоминаю ту ночь. Воспоминания очень яркие, живые. К тому дому я больше никогда не ходил, но думаю, что улыбчивый мальчик всё ещё там. Бродит по тёмным коридорам, пустым комнатам и ждёт, что кто-нибудь с ним поиграет. И улыбается.

Нехорошее место

Вы, наверное, часто слышали или читали страшные истории про «нехорошее место». Мне вот тоже «посчастливилось» побывать в таком месте. Я не могу сказать, что это было страшно, скорее тревожно…

Я бывалый турист – натуралист. Моя страсть – долгие одиночные лесные походы, как у Снусмумрика из историй про муми-троллей. Я также как и он люблю одиночество, путешествия, курю трубку. Вот только на губной гармошке играть не умею.

Каждый отпуск я на две-три недели ухожу в лес. По работе мне приходиться много общаться и, если честно, я не особенно люблю людей. Нет, я не мизантроп, скорее вменяемый интроверт, и если выпадает возможность отстраниться от суеты, побыть одному, я ею обязательно воспользуюсь. А одиночества в лесу не заменит ничто.

Для меня лес – это друг. Он укрывает меня тишиной, он показывает мне настоящую жизнь. Опасностей конечно тоже хватает. Медведь; волки; росомаха; бродячие кабаны; клещи; могут встретиться беглые зэки или «лесовики» – так я называю бомжей живущих в лесу.

Чтобы избежать неприятностей, нужна всего лишь разумная осторожность. Например, скрывать место ночлега, оставлять поменьше следов и, вообще, поменьше привлекать к себе внимание. Но самое главное – уважать лес. Лично я, всегда оставляю какое-нибудь подношение лесному хозяину, хотя ни разу не видел ни лешего, ни каких-нибудь других сущностей. Но утверждать, что в лесу нет ничего сверхъестественного, не буду. И вот почему.

Это случается очень редко. На моей памяти такое было раз пять. Идёшь себе по лесу, вдыхаешь сосновый воздух. Где-то в вершинах деревьев щёлкают дрозды, в чаще поют зарянки. И вдруг приятный глазу пейзаж рассеивается, расползается, уступая место чему-то давящему, тяжкому, невыносимо гнетущему. Я не знаю, что это. Может аномальная зона.

Вроде бы обычный уголок леса, но даже в солнечную погоду хочется как можно быстрее уйти оттуда, ни разу не оглянувшись. Кожей чувствуешь что-то неправильное, нездоровое.

Возможно причина в своеобразном подборе тонов и полутонов в этих дремотных уголках, в игре света и тени, в особой расстановке деревьев. Но самое пугающее там – свинцовая тишина. Тишина упадка и запустения. Ни жужжание насекомых, ни щебета птиц. Какой-то природный декаданс. Вся земля в таких «зачарованных» местах всегда покрыта мхом, как тяжёлым одеялом. Ступаешь и совсем не слышишь своих шагов. Только едва ощутимый ветерок, похожий на беспокойный шёпот, пролетает где-то в кронах деревьев. А может это и правда чей-нибудь шёпот? Не знаю…

Когда я попадаю в такое «нехорошее» место, то сразу же ускоряю шаг и быстро иду вперёд не оглядываясь. Останавливаюсь только тогда, когда чувствую, что иррациональная тревога отступила, и лес приобрёл свои привычные краски и звуки.

На тематических форумах в интернете я частенько общаюсь с такими же, как я туристами, и многие пишут, что и им попадались такие места. Предположений «что это?» много, от научных до сверхъестественных. Но точно не знает никто. Просто «нехорошее» место…

Как-то я прочитал статью о так называемых "лиминальных пространствах". Там как раз говорилось, что существуют места вызывающие неопределённость и сильную тревогу. Это могут быть пустые комнаты или комнаты с минимумом мебели, пустые парковки, заброшенные здания, длинные коридоры, лестницы. На первый взгляд вроде бы в них нет ничего особенного, но находящийся там человек начинает ощущать некое искажение реальности, страх, дезориентацию, ирреальность происходящего. Основной причиной такого восприятия, в статье назвали интровертность и уединённость таких мест, отсутствие там других людей. В общем, лиминальное пространство – это место где ощущается "присутствие отсутствия". Очень похоже на мои ощущения.

Возможно в лесу тоже есть свои лиминальные пространства, и именно их я и видел.

Белый лыжник

Я до сих пор не знаю было ли это на самом деле или всё дело в игре воображения.

Лет пять назад в каком-то литературном вебзине я прочёл один страшный рассказ. Не помню ни имени автора, ни названия рассказа, но суть там была в том, что существует легенда о белом лыжнике, который раз в несколько лет выходит на охоту. Он нападает на одиноких припозднившихся лыжников и делает с несчастными что-то такое, отчего от жертв остаётся только кровавое пятно на снегу. В общем, обычная страшилка, наподобие историй о белом спелеологе или чёрном альпинисте.

Этот рассказ тогда не произвёл на меня особого впечатления. Может быть потому, что лыжи и я на тот момент были вещами несовместимыми. И легенда о белом лыжнике благополучно исчезла в глубинах моего подсознания. Но в прошлом году моя гражданская жена заявила, что я начал толстеть. Всё закономерно – работа у меня сидячая, двигаюсь мало, в основном на машине. А вот Ленка моя человек спортивный, постоянно в движении. Весной, летом, осенью бегает по вечерам, катается на велосипеде, зимой – лыжи. В квартире у нас целая комната заставлена тренажёрами.

Ну и заявила мне моя женщина, что если я не буду держать себя в форме, то она от меня уйдёт. Не знаю, серьёзно она говорила или нет, но я решил не рисковать и заняться спортом. Сам тоже заметил, что поправился, появилась одышка. А я ведь молодой мужик, ну, конечно, не Адонис или Аполлон, но отражение в зеркале меня всегда устраивало.

Так как на дворе была зима, я решил начать "новую жизнь" с лыжных прогулок. Городок у нас маленький, поэтому лыжная трасса всего одна. Но хорошая. Там часто проводят городские и даже областные соревнования. В спортивном магазине я купил универсальные беговые лыжи, палки и ботинки. Оказалось, что подобрать под мой рост и вес всё это барахло – целая наука.

Последний раз на лыжах я катался ещё в школе, в начальных классах. Уже тогда не блистал способностями, а сейчас и вовсе, придя на лыжню, представлял из себя довольно жалкое зрелище. Ехидные подтрунивания жены над моей неуклюжестью, добродушные, но всё-таки насмешливые взгляды других лыжников уверенности мне тоже не прибавляли. Окончательно же моё терпение лопнуло, когда меня обстебала парочка малолетних шкетов, рассекающих на лыжах как заправские спортсмены. И я подумал, что ноги моей больше не будет на трассе. По крайней мере, пока не научусь хотя бы не падать, скатившись с небольшой горки.

Решил я ездить кататься за город. Там на заснеженных полях окружённых зарослями лозняка никого. А значит, я не только смогу спокойно покататься, но и получу от процесса хоть какое-то удовольствие.

В субботу около полудня я сел в машину и уже минут через сорок был на месте. Беговые лыжи не рассчитаны на катание по снежной целине, но из-за капризов погоды на снегу образовался наст, и можно было ехать почти не проваливаясь. Чистый прозрачный воздух, наст трещит и поскрипывает под лыжами, и не единой живой души. Блаженство. Я так увлёкся, что не заметил как стало смеркаться. По небу поползли мглистые снеговые тучи.

Краем глаза в ивовых кустах я заметил движение. Присмотрелся – никого. Показалось. По моим прикидкам, я отошёл от машины, примерно, на пять – шесть километров. Пора было возвращаться пока совсем не стемнело. Я неуклюже развернулся, переставляя лыжи лесенкой и, тут опять, боковым зрением заметил движение в зарослях. Мне пришла в голову мысль, что возможно это «эффект сумерек», когда на границе света и тьмы привычные вещи начинают принимать непривычные очертания и постоянно что-то чудится. Чудится ли?

Честно признаться, мне стало как-то не по себе, как-то тревожно, что ли, и я активно заработал палками, всё ускоряя и ускоряя бег.

Бессердечное воображение "услужливо" вытащило из подвалов памяти историю о белом лыжнике. Внезапно я отчётливо услышал за спиной хруст ломаемых веток, кто-то продирался через лозняк. Я припустил ещё быстрее. Оглянуться было страшно. Даже сквозь стук крови в ушах и учащенное лихорадочное дыхание я слышал, что кто-то бежит за мной. Безмолвное нечто стремительно скользило по насту, будто большая сильная змея. Я чувствовал его неумолимое приближение.

В тот день я, наверное, поставил городской, а может быть и всероссийский скоростной рекорд. Добравшись до машины, я стащил лыжи и, швырнув их вместе с палками в сугроб, залез в салон. Меня нещадно трясло от ужаса. Но прежде чем дать по газам, я на долю секунды взглянул на своего преследователя и, клянусь, я видел его! Не знаю, был ли это белый лыжник или что-то другое, но я видел силуэт. Едва различимый, он стоял в полумраке и, наверное, тоже смотрел на меня. Лица я не разглядел, если, вообще, у него было лицо. Я не стал дальше искушать судьбу, завёл мотор и, поднимая снежную пыль, помчался домой.

Домой, в родной город – где много людей, много огней, много шума и нет странной твари обитающей в белом снежном безмолвии.

Игрушка с кладбища

Всё началось в Радоницу, Пасху для мёртвых. По традиции в этот день принято ходить на кладбище и поминать усопших.

Лена, вместе с сыном как раз собрались ехать на кладбище, навестить могилки родственников. Супруг Лены, Вадим, отказался составить им компанию. Он вообще не выносил бывать на кладбищах, говорил, что умершие близкие всегда в его сердце и чтобы помнить о них, совершенно необязательно куда-то идти.

Добравшись до места, Лена занялась привычными делами: почистила участок, положила свежие цветы, посыпала зерна и раскрошила хлеб для птиц. Галки, вороны и крохотные воробьи, в ожидании трапезы, коротали время, сидя на нижних ветках кладбищенских деревьев.

Сын Лены, шестилетний Егор, тем временем бегал по дорожкам между оградами. На одном из гранитных памятников он увидел большого ворона. Иссиня-чёрная, лоснящаяся птица, склонив голову на бок, внимательно рассматривала мальчика глазами-пуговицами. Егор протянул руку пытаясь коснуться ворона, но тот, грубо каркнув, перелетел на соседний памятник. Мальчик крадучись, стараясь ступать бесшумно, стал приближаться к птице. Ворон подпустил его на расстояние вытянутой руки, а затем, снова подав голос, перелетел на другое надгробие. Это походило на игру, птица как будто дразнила Егора, дескать, попробуй догони. Егору понравилось. С азартом охотника он подкрадывался к ворону, пытаясь если не схватить, то хотя бы дотронуться до блестящих угольных перьев.

Лене как раз позвонила подруга, чтобы срочно поделиться сплетней об одном их общем знакомом. Прижав телефон к уху Лена, увлечённо слушала и на какое-то время совсем позабыла о ребёнке. А Егор, преследуя птицу, удалялся всё дальше и дальше и вскоре исчез в глубине кладбища. Когда Лена, наконец, спохватилась мальчика и след простыл.

Охваченная липким страхом она побежала громко зовя сына. Егор не откликался. И вот, когда страх уже начал перерастать в панику, в просветах среди крестов и надгробий Лена заметила красную куртку сына. Егор стоял у могилы, судя по размерам – детской. Похороненному здесь ребёнку было, наверное, четыре-пять лет. Точнее не определить, на покосившемся деревянном кресте – ни имени, ни фото. Похоже, что последний раз могилку навещали много лет назад.

Лена схватила Егора за плечи и сильно встряхнула:

– Никогда так больше не делай, слышишь!

Вернувшись домой Лена решила прилечь. На кладбище она изрядно перенервничала, и теперь её клонило в сон.

Егор ушёл в свою комнату. Он плотно закрыл дверь и прислушался. В доме было тихо, мама легла спать, а отец уехал куда-то по делам. Хорошо, значит, никто ему не помешает. Егор вытащил из кармана куртки маленькую деревянную шарманку и стал с интересом её рассматривать. На кладбище ему это не удалось, мама нашла его как раз в тот момент, когда он поднял игрушку с той заброшенной могилки.

Шарманка казалась очень старой, дерево кое-где расслоилось, а краска местами стёрлась, но рисунок по бокам всё равно можно было разглядеть: марширующая мышь с барабаном, забавный пёс играющий на трубе, лягушка в сарафане и со скрипкой. Егор осторожно покрутил ручку. Шарманка издала отрывистые рваные звуки. Егор стал крутить ручку быстрее и нервное звучание сменилось незамысловатой, но весёлой мелодией.

Егор сам не знал, зачем подобрал эту безделушку. Видит бог, недостатка в игрушках он не испытывал, родители покупали ему всё, на что он указывал пальцем. Но шарманка, несмотря на всю свою неказистость, обладала странной притягательностью. Её хотелось держать в руках, хотелось крутить маленькую ручку, хотелось слушать тренькающую задорную мелодию.

Ночью Егор неожиданно проснулся. Было что-то не так. Лёжа в темноте, мальчик ясно ощутил чужое присутствие в своей постели. Егор включил ночник. Рядом с ним лежала очень хорошенькая маленькая девочка, лет трёх-четырёх, похожая на фарфоровую куклу. Её волосы разметались по подушке, глаза закрыты, казалось, что девочка крепко спит. Егор ошалело разглядывал незваную гостью. Вдруг девочка открыла глаза, заливисто рассмеялась и пружиной выскочила из постели.

– Не догонишь! Не догонишь! – крикнула девочка и выбежала из комнаты прямо сквозь закрытую дверь.

Ёжась от внезапно нахлынувшего холода, Егор встал и с опаской выглянул в коридор. Никого. Тихонько, чтобы не разбудить родителей, мальчик обошёл весь дом, только на чердак лезть побоялся. Луч мощного спортивного фонаря, подарок отца на День рождения, выхватывал из темноты знакомые предметы. Девочки нигде не было, она исчезла так же неожиданно, как и появилась. Когда Егор вернулся к себе в комнату, у него на подушке лежала старая шарманка.

Прошло несколько дней, Лена готовила на кухне обед и поглядывала в окно. Егор бегал во дворе. Его игра показалась Лене странной. Он то и дело заглядывал в гараж, затем в сарай, залезал под крыльцо и громко кричал:

– Я нашёл тебя!

Может к Егору пришёл кто-то из друзей? Но почему она тогда слышит только его голос?

– Ага, попалась! – послышалось со двора.

Лена вытерла руки полотенцем, удивление нарастало. Попалась? К нему девочка пришла что ли? Но кто? Он вообще-то девочек не очень жалует. Лена вышла на крыльцо.

– Егор! – позвала она сына.

Мальчик неохотно подошёл.

– У тебя кто-то в гостях?

Егор молчал.

– Ну я же видела, ты с кем-то играл.

Егор продолжал угрюмо молчать, разглядывая носки своих кроссовок. Так ничего и не добившись от сына, Лена вернулась в дом.

– Ты намекаешь, на то, что у него завёлся воображаемый друг? Как в кино что ли? – с улыбкой спросил Вадим, когда Лена рассказала ему о странном поведении сына.

– Возможно. Только я не понимаю почему, ведь у Егора много реальных друзей. И к тому же, по всей вероятности, это девочка.

– Ну, с настоящими девочками его почему-то совет не берёт, вот и выдумал себе подружку. Ничего страшного, это возрастное, пройдёт, – Вадима в отличие от Лены странности сына не обеспокоили.

Немного помолчав, он скорчил страшную рожу и весело сказал:

– Только помни, что в фильмах воображаемый друг всегда оказывается не таким уж и воображаемым!

В последующие несколько дней Лена внимательно наблюдала за сыном. Тот продолжал вести себя странно. Он часто и подолгу разговаривал с кем-то у себя в комнате и, когда Лена заходила к нему, Егор был один и всегда держал в руках какую-то игрушку, похожую на очень маленький барабан. Лена ему ничего подобного не покупала.

Как-то раз она попросила Егора показать ей игрушку. То, что произошло потом, напугало её даже больше воображаемого друга. Егор в один рывок вскочил на ноги, прижал игрушку к груди и как волчонок угрожающе оскалил зубы.

– Моё! Не дам! – прошипел он, брызгая слюной.

Лена в страхе отступила на несколько шагов.

– Ладно. Как скажешь. Я поняла. Это твоё.

Ночью Лена тихонько зашла в комнату сына. Зажгла ночник. Егор крепко спал, сжимая в руке загадочную игрушку. Лена осторожно разжала пальцы мальчика. Всего лишь старая детская шарманка. У неё когда-то тоже была такая, только металлическая, немного другой формы и раскрашена на рождественский мотив, отец привёз из Германии. Лена покрутила маленькую ручку. Шарманка тихо затренькала. Егор беспокойно заворочался в постели, и Лена аккуратно вложила игрушку обратно в руку сына, выключила ночник и вышла из комнаты.

Утром Лена проводила свой обычный ритуал – просматривала ленту в соцсетях, а Егор играл у себя в комнате. Внезапно до её слуха донеслись странные звуки. Лена прислушалась. В кухне что-то громко и ритмично шуршало, как если бы кто-то возил по полу большой берёзовой метлой. Лена прошла в кухню. Никого. Звук повторился, только теперь уже из спальни. Лена явственно слышала шорох, она каждую осень подметает во дворе опавшие листья, вот звук был точно таким же. Но и в спальне никого не оказалось. Опять тот же звук, но уже из гостиной. Лена заглянула к Егору. Мальчик сидел на полу и сосредоточенно крутил свою шарманку.

– Егорушка, ты сейчас ничего не слышал? А то звуки какие-то странные в доме.

– Не бойся, мама. Она просто хочет с тобой поиграть, – бесцветным голосом сказал Егор, продолжая крутить ручку.

– «Она», это твоя невидимая девочка? – мягко спросила Лена.

– Она не невидимая. Ты скоро её увидишь.

Весь оставшийся день Лена думала о словах Егора. Стоит ли воспринимать их серьёзно? У её сестры тоже есть ребёнок, четырёхлетний мальчуган, и он как-то до чёртиков напугал родителей, заявив, что постоянно видит чёрного дядю на потолке. У детей очень живое воображение.

Но звуки, которые она сегодня слышала, были реальными, осязаемыми.

Ждать помощи от Вадима не стоило, он и знать ничего не хотел о всякой там паранормальщине. К тому же в последнее время он сильно выматывался на службе, у них вот-вот должны были начаться межведомственные учения. Решать проблему воображаемой подружки сына, Лене предстояло самостоятельно.

Ночью ей приснилось кладбище. Она сновала между могилами и искала Егора, его красная куртка мелькала то тут, то там, но когда она приближалась к сыну на расстояние вытянутой руки, он каждый раз исчезал. Проснувшись Лена долго лежала в темноте с открытыми глазами, материнский инстинкт истерично нашёптывал, что Егору грозит опасность. Она встала, натянула халат и заглянула в комнату сына, мальчик безмятежно спал, сжимая в кулаке старую шарманку.

В кухне Лена налила себе стакан молока, свет она не включала, сосед напротив, повесил на свой дом прожектор, и бледное мертвенное сияние заливало всю кухню. Лена выглянула в окно. Во дворе на деревянной садовой дорожке стояла незнакомая маленькая девочка. Лена опешила, на улице глубокая ночь, почему такой маленький ребёнок гуляет один, да ещё и в платье с коротким рукавом. Сейчас хоть и конец апреля, но по ночам ещё холодно, вчера вообще были заморозки. Куда смотрят родители?

Тут девочка взглянула на неё и приветливо помахала рукой.

Лена в чём была выскочила во двор. Девочка по-прежнему стояла на садовой дорожке под самыми окнами. Лена стала звать её, девочка кивнула, а затем побежала, но не к Лене, а прямо в стену дома. Лена вскрикнула, испугавшись, что ребёнок сейчас ударится о кирпичную кладку, но не тут– то было. Девочка добежала до стены и исчезла. Вот так вот просто взяла и растворилась в воздухе. Лене даже показалось, что ребёнок попросту прошёл сквозь стену, а прозорливый внутренний голос мрачно шепнул на ухо, что она только что воочию лицезрела «воображаемую» подружку сына. По спине прошёлся мерзкий холодок, ладони вспотели.

Вернувшись в дом Лена отчётливо услышала дробные шаги у себя над головой, кто-то бегал по чердаку. Она с содроганием подумала, что, наверное, эта кошмарная ночь никогда не закончится. Дрожащей влажной рукой Лена приоткрыла дверь на чердак, на самом верху крутой лестницы стояла маленькая девочка в белом платье с коротким рукавом.

– Помоги мне! Я падаю! – крикнула девочка и, смеясь, кувырком покатилась вниз по лестнице.

Неосознанно, инстинктивно Лена бросилась к ребёнку пытаясь подхватить, но схватила только пустоту, девочка опять исчезла.

Рано утром Вадим на две недели уехал на учения. Егор сидел у себя в комнате и как зомби крутил старую шарманку, его потусторонняя подружка сначала бегала по чердаку, затем опять принялась шуршать в соседних комнатах.

Единственным желанием Лены было схватить сына в охапку и сломя голову бежать из дома. Но куда? К родителям, к сестре, к друзьям? Но что она им скажет? «Извините, но мы у вас поживем, потому что наш дом оккупировал призрак маленькой девочки». Не поверят, подумают, Ленка сошла с ума.

И тогда Лена решила обратиться за помощью к всезнающему оракулу – Интернету. Порывшись, она нашла подходящий форум и написала о своей проблеме. Ждать ответа пришлось недолго, некто под ником Сенобит78 спросил, когда всё началось. Лена предположила, что после посещения кладбища. Сенобит78 спросил, не приносила ли она что-нибудь с кладбища. Лена написала, что нет, но вот у сына, неизвестно откуда появилась игрушка – старая детская шарманка. Сенобит78 посоветовал спросить мальчика об игрушке.

Егор долго молчал, но затем всё-таки признался, что взял шарманку с заброшенной детской могилы и если покрутить ручку, то появляется маленькая девочка. Она говорит, что не помнит своего имени и ей скучно лежать одной в земле, её никто не навещает. И она постоянно спрашивает, не хочет ли он, Егор, лежать в земле вместе с ней.

Когда Лена снова написала Сенобиту, тот ответил, что игрушку надо срочно отнести туда откуда взяли, затем произнести заговор и уйти не оглядываясь.

Самым сложным оказалось забрать шарманку у Егора. Только очередной автотрек Hot Wheels купленный Леной смог отвлечь мальчика от шарманки. Живое всё-таки оказалось притягательнее мёртвого. Пока Егор разбирался с игровым набором, Лена позвонила подруге и попросила приглядеть за сыном, очень надеясь, что пока ездит на кладбище, девочка-без-имени не появится в доме. Подругу ей терять не хотелось.

Проблуждав по кладбищу больше часа, Лене всё-таки удалось найти ту самую детскую безымянную могилу. Маленький покосившийся крест щемил душу. Лена положила шарманку на поросший мерклой весенней травой холмик и произнесла:

– Я стою на земле, а ты, покойник, лежишь в земле. Твоё тело зарыто, гвоздями в гробу забито, ногами не пойдёшь, руками не возьмёшь.

Хорошо, теперь уйти не оглядываясь. Вроде бы, что может быть проще, иди себе вперёд и всё. Но шея прямо как не твоя, так и норовит повернуться. Ещё какой-то шорох за спиной. Шорох, а может шаги? Не оглядываться! Ни в коем случае не оглядываться!

Лена облегчённо вздохнула только тогда, когда переступила порог собственного дома.

Прошло три недели. Странно, но Егор за всё это время, ни разу не вспомнил о шарманке, ни разу о ней не заговорил. Как будто её никогда и не было в его жизни. Маленькая девочка в белом платье тоже больше не появлялась. Лена решила, что теперь не будет брать сына с собой на кладбище, будет ходить одна, только одна. Она всё время думала о том, что Егору сказала девочка, что ей скучно и, что её никто не навещает.

Утром в воскресенье Лена стояла у безымянной могилы, шарманка так и лежала там, где она её оставила. Лена положила на осевший холм ритуальную корзину из маленьких розовых роз. Она подумала, что девочке понравятся эти цветы.

– Теперь... я буду навещать тебя, могу приходить каждое воскресенье. Ну, если ты не против конечно.

Шарманка тихо звякнула, девочка была не против.

Культ барсука

Когда я был ребёнком, родители каждое лето на один месяц отправляли меня к бабушке в деревню. Эта небольшая деревенька, на самом краю леса, состояла всего из двух улиц – продольной и поперечной, у них даже названия не было, люди в деревне так и говорили: «я живу на продольной, а я на поперечной».

И была в этой деревне, вернее не в самой деревне, а в лесу неподалёку, одна достопримечательность – барсучья нора. Да не просто нора, а настоящий «вековой» барсучник – очень старое барсучье городище. Представьте себе холм, вдоль и поперёк изрытый туннелями. Многие поколения барсуков трудились здесь, создав целое звериное метро с входными и вентиляционными отверстиями, с длинными земляными коридорами и выстланными сухой травой гнездовыми камерами.

Жители деревни почему-то с большим почтением относились и к барсукам и к барсучьему царству на холме, никогда на них не охотились. Кто-то даже повесил табличку на дереве вблизи холма со зловещим предостережением:

«Не тронь! Иначе покроет смертями все дома, да так, что гробов хватать не будет».

На мои вопросы: «что это всё значит? почему? что это за барсучий культ такой у них в деревне?», бабушка неизменно отвечала: «так исстари повелось».

Несмотря на запрет, я частенько бегал смотреть на барсучий холм. В нём я насчитал пятьдесят семь входов-выходов! И это ещё без учёта малозаметных отнорков в кустах под холмом.

И вот сидел я как-то и смотрел на этот холм, смотрел, смотрел, и у меня зародилась нехорошая мысль, быстро переросшая в желание, а затем и в действие. Захотелось мне выкурить из барсучьего городка хозяев. Я заложил все норы, кроме одной внизу и одной наверху холма. Нет, я не был злым ребенком, и смерти никому не желал, мне просто чертовски хотелось увидеть, как барсуки побегут.

К нижней норе я натаскал хвороста, елового и можжевёлового лапника и поджёг, а сам спрятался за кустом у выхода наверху. И стал ждать. Я помню, что всё это время меня не покидало ощущение, будто кто-то пристально за мной наблюдает. Причём наблюдает со всех сторон. Очень гнетущее, давящее чувство. Мне бы обратить на это внимание, но я, охваченный азартом, всё проигнорировал.