Текст книги "Бывшая принцесса (СИ)"
Автор книги: Мария Киселёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Что с тобой стало, милый?
Квин легко целует меня. Неуверенный жест пробуждает во мне желание разжечь в девушке огонь.
– Мне это не очень нравится, Николай. – снимает туфли, поднимает руки выше, чтобы перебирать мои волосы.
Мне тоже, Львенок, но я не могу остановиться. Я в твоей власти, и отказываюсь вырываться. Мне плевать, что в Братве завелись крысы, что скоро проблемы придется решать не прибегая к насилию, а это охренеть как сложно.
– Но я точно знаю, что ты любишь.
Подхватываю тело, вес которого идеально ощущается в моих руках. Осторожно опускаю Квин на кровать.
– Ах… – вырывается из нее от холода металла.
Но она не мешает мне задрать платье и в мгновение избавиться от влажных трусиков. Что бы Квин ни говорила, сколько бы мы не кричали друг на друга, она всегда готова для меня.
***
КВИН
Золото, нежные и в мгновение болезненные прикосновения. Николай влюбился в меня, а я…
Возможно, завтра он приставит дуло к моему виску. Так и будет, если тот шпион знает обо мне и выдаст под пытками Сергея и моего мужа.
Рука Николая обхватывает талию. Он целует меня в открытую часть живота, все еще не освободив тело от платья. Уверена, без него моя спина была бы исцарапана.
Я задыхаюсь, дыхание прерывистое, но не такое тяжелое, как у мужа.
Его губы покрывают каждый оголенный сантиметр моей кожи. Нет. Миллиметр. Он проходит по правой ноге, затем возвращается вверх, скользя по внутренней стороне бедер.
– Николай… – молю я.
Я зажмуриваю глаза, когда он надавливает пальцами на мой клитор, перемещается ниже, пристраивается лицом.
Беру его за волосы, чтобы ощущать призрачный контроль над процессом.
Муж целует, отчего я привычно выгибаюсь, желая большего. Затем раздвигает мои бедра шире, всасывает клитор, в тот же момент перемещается ниже и начинает погружаться в меня языком. Он возобновляет движение с каждым моим стоном, я умоляю продолжать, не рискуя открывать глаза. Нет. Я не могу смотреть на мужчину, который любит меня, становится другим, который имеет единственную цель в эти минуты – доставить мне удовольствие.
Тело начинает дрожать. Чувствуя это, Николая подключает пальцы, погружая их внутрь. Он не осторожен, и я обожаю его уверенность в моей реакции.
Откидываю голову назад, наслаждаясь чувством спазма внизу живота и резким освобождением. Причиняя боль, одновременно с этим продлевая оргазм, Николай продолжает движение внутри, снова играет с клитером. Только когда из глаз брызжут слезы, он останавливается.
– Да… – тело все еще нуждается в перезагрузке – я действительно это люблю.
Но не его. Я не знаю, что означает это слово.
Николай – гарант моей защиты, одновременно с этим ограничитель свободы. С ним комфортно проводить время настолько же, как и кричать в его кабинете насчет темпа работы банка.
Я привязалась к нему, работе на Братву, Острову, людям на нем. Это не Стокгольмский синдром, но одновременно с этим я не могу описать эту связь. Я никогда не видела ничего важного помимо двух подруг, Ричарда и компании. Это изменилось.
Мне нравится запускать руку в его мягкие волосы, вдыхать запах парфюма, геля для душа и кондиционера одежды Николая.
Возможно…я готова простить ему многое. Я почти смирилась с заточением, слишком редко думаю над тем, что будет, когда я вернусь в Великобританию. И слишком сильно волнуюсь об информации, предоставленной семье Нерри. Они могут сделать свой ход в любой момент.
– О чем ты думаешь? – нежно спрашивает Николай.
– Мои мысли по-прежнему принадлежат тебе?
– Каждый чертов дюйм, Квин. Каждый.
***
КВИН
Не успеваю я почистить зубы, как сажусь у унитаза, опустошая желудок. Дерьмо. Я знала, что рыба, выловленная в заливе у Острове плохая идея. Еще несколько человек из финансового отдела и два солдата должны быть в похожем состоянии.
Не успеваю сама подняться за полотенцем, как его подает Николай. Я не особо смущаюсь, он видел меня и в худшем состоянии.
– Как ты? – присаживается рядом.
– Стоит либо очистить залив, либо серьезно поговорить с поварами на общей кухне.
После рвоты стало лучше. Мне протягивают руку, помогая встать.
Иду к раковине, чтобы избавиться от запаха изо рта, быстро чищу зубы. В это время муж рассматривает меня с ног до головы.
– Ты не думала о других причинах?
Поворачиваюсь к Николаю, понимая, что он имеет в виду.
– Из нас двоих я ответственный сексуальный партнер. – улыбаюсь его хмурому виду, он думает, что знал бы, принимая я таблетки – У меня инъекция, иначе бы сама заполнила тумбочку презервативами.
– Ну конечно. – в его голосе читается злость – Ты собираешься когда-нибудь их прекратить?
Моих нервов не хватает на предстоящий день.
– Хочешь, куплю презервативы, буду носить перед всеми коробку Кинг Сайз вместо XL? – изгибаю бровь.
Я начала курс инъекций с первого полового акта, то есть около трех лет назад. Мы с Ричардом планировали после свадьбы сдать анализы, вернуть гормональный фон в норму, что необходимо после прекращения уколов. Так что даже если с долговременной инъекцией что-то не так, тело не даст заложить в себя жизнь, пока не восстановится полностью.
Если вдруг мне придется задержаться в Атлантик-Сити более, чем на полгода, стоит повторить процедуру, но, очевидно, тайно. Нельзя, чтобы люди узнали, что Глава Братвы не планирует наследников.
– Ты не хочешь детей. – понимает Николай.
Я хочу быть готовой. И мои дети будут не от него. Не с идеальной для загара кожей, шелковистыми волосами, что дар для девочки, не с физическими данными.
Перед беременностью я хочу выбрать лучшего акушера, педиатра, проработать систему образования и комплектацию трастового фонда. Это нужно для становления успешного человека.
– Я не был ни с одной девушкой после нашей свадьбы.
– И ты называешь это свадьбой? – я не понимаю, к чему он ведет – Как скажешь.
– Ты не хочешь детей от меня.
Я замираю со средством для кожи в руках. Делаю глубокий вдох.
– Николай, посмотри на себя и Анну.
Я серьезно говорю о детях спустя пять недель с моего похищения с моим…собственно похитителем.
– Я легализую бизнес.
Вряд ли. Не успеет.
– Это сильно снизит затраты на твои рубашки, которые ты выбрасываешь едва ли не каждый день после работы, зная, что кровь не отстирается?
Николай не уверен в ответе, поэтому молчит.
– Мои яичники молчат, пока я знаю, что происходит вокруг. – глазами обвожу пространство – Тебе стоит надеть сегодня рубашку попроще. Верно?
Когда я выхожу из ванной, Николай уже покинул спальню. Я присаживаюсь на полу у кровати, пропуская сквозь пальцы золотые цепочки.
Что будет, когда муж вернется домой? Стоит ли мне связаться с Мартой? Может, я зря беспокоюсь, и тот итальянский посыльный ничего обо мне не знает?
Я провожу день в попытках не вздрагивать от каждого звука, чувствую присутствие солдат поблизости, ведь я так испугалась за свою жизнь, узнав, что в Братве есть крысы! Я действительно, твою мать, испугалась.
***
НИКОЛАЙ
Никто из присутствующих на допросе не решается оттащить меня после последнего удара уже по трупу.
Из всего происходящего за день меня успокаивает одно – по словам предателя, на Острове все чисты. Он же не имеет доступа к причалу, так что за безопасность передвижения не стоит волноваться.
Я уже думаю назначить встречу с Фабио Нерри, когда ко мне подходит Павел. Он достает белоснежный платок из нагрудного кармана идеально сидящего костюма. Не знал, что друг здесь. Черт. Мне было бы спокойнее, будь он на Острове рядом с Квин.
– Что тебя вывело из себя на этот раз? – он хмурится, рассматривая синее тело в паре метров от нас.
– Может, факт того, что мы переходим из мафии в бизнесменов, а нас все еще воспринимают как военную группировку, на которую копают информацию? – огрызаюсь на друга.
– Спроси свою жену, по отношению к бизнесу те же тактики.
Мне приходится сделать несколько глубоким вдохов.
– Мне нужно, чтобы вся отчетность была уничтожена за исключением хранящейся на серверах Острова. – там особый уровень безопасности.
– Ты не собираешься внедрять людей в Коза Ностру? – Сергей.
– Твою мать, нет. – смеюсь – Происходящее не игра, но у меня есть чертовы правила. – еще раз смотрю на труп, не испытывая ни единой эмоции – Я хочу, чтобы к среде кабинеты клуба и офисы были пустыми.
Выхожу, по пути расстегиваю рубашку. Взял с собой абсолютно такую же, чтобы Квин не заметила разницы.
Я не думал, что придется настолько опекать ее и сестру, пока бизнес Громовых вылезает из кровавого наследия.
Нахожу девушек в саду у куста красных роз. Анна листает каталог садоводства. Дело не в мелких посадах, а сохранение облагороженности территории Острова Грома. Квин кусает нижнюю губу, агрессивно печатает на телефоне. Услышав закрывающиеся французские двери, жена едва ли не вскакивает с кресла-лежака.
– Привет. Чем заняты?
Кто бы думал, что я подойду к главным женщинам в жизни, поцелую Анну в лоб, переплету пальцы с Квин и коснусь губами ее дрожащей руки. Что-то не так. Она быстро освобождается от моей хватки. Ее напугал утренний разговор?
– Мне не удалось отправить таблицу с в твоей жизни налогами. Жду ответа от Бориса, он обещал разобраться.
– На неопределенное время все сервера сосредоточены на территории Острова. Ты можешь связываться только с теми, кто подключен к системе, так что я, Сергей и Павел не теряем связи с вами и патрульными даже из Атлантик-Сити.
– То есть это конец. – искажается лицо Квин – Информационный плен.
– Ненадолго. – предполагает Анна.
– На неопределенное время. – дословно копирует меня Квин – Шикарно, что для вас ничего не изменится, кроме безопасности данных Братвы. Это отличный способ заставить меня привыкнуть к этому? Ты знаешь, что я восприняла бы новость спокойнее, отправь меня на пару дней в Европу!
– А я должен, нахрен, стараться, чтобы ты отреагировала менее раздражительно? У тебя достаточно капризов.
Мы стоим грудь на грудь.
– Придурок.
– Стерва.
– Псих!
– Истеричка!
– Грабанный похититель!
– Капризная женщина, которая заставляет потакать каждого!
– Я прошу у тебя одного!
– Идиоты!
Мы с Квин поворачиваемся к Анне, пытаясь не выдать шока от вскрика сестры.
– Если вам так сложно друг с другом, то почему не разойдетесь? Поделили бы справедливо банк, а это все, что нужно Квин, по ее словам, и расплывайтесь на катерах в разные стороны.
Жена открывает рот.
– И не заводи шарманку про похищение и жертву.
Смотрю на замершую Квин. Она складывает руки под грудью, но скорее обхватывает себя, словно замерзла.
– Вот именно. Ты не уйдешь, а ты не отпустишь. Идеальная пара. Если вам хочется кричать друг на друга – найдите менее раздражающие меня, Сергея и Павла причины.
– Для тебя и Сергея… – меняет тему Квин.
– Тайные от Главы собрания, Анна? Еще задумай переворот. – поддерживаю.
– Мне так и не говорят, что вчера за шум был в третьей галерее.
Анна поднимает глаза к мрачному небу.
– Я запаяю твои окна. – строго сестре.
Она долго боролась за них и балкон.
– Я пыталась.
На руке Анны тонкий браслет без драгоценных камней – последнее, что бы надела сестра. Это не драгоценный металл и тяжелее, что заметил бы любой, знакомый с военным делом.
– У нее на руке правда отлитые пули или барабан револьвера? – говорю Квин, когда сестра уходит.
– У них свое понимание романтики. – по-прежнему обхватывает себя руками, не смотрит мне в глаза – Очевидно, допрос прошел неплодотворно, если ты решил оградить нас от остального мира.
Она идет в сторону дома, встряхивая длинные волосы, начинается дождь.
– Ты не покинешь не только Остров.
– Говори чаще, и я сделаю это из вредности.
Усмехаюсь, но все равно отмечаю горечь в ее голосе. Если сестра права, то действительно нет смысла не спускать с Квин глаз. Нет смысла, как и желания.
Следующие сутки выходят сложнее, чем предполагалось. Рейды на доки, проверка функционирования клубов и очередные переговоры с алжирцами. Оружие на двух складах в Вашингтоне, остальная часть на руках у солдат и незначительные запасы на Острове. Остается распределить товар, лично проверить качество камней, пришедших из России и провести время с Квин.
***
КВИН
Я просыпаюсь, когда Николай в очередной раз встает через час после рассвета. Он осторожно перекладывает меня со своей груди, сонно моргаю.
– Ты в город?
– Нет. На тренировку, к восьми приедут управляющие. Сегодня все сосредоточены на перевозках Вашингтона, проверю все завтра.
В последнее время у Николая все больше встреч, больших совещаний как на Острове, так и в Атлантик-Сити.
Хочется спросить зачем настолько рано, но лучше так, чем возвращаться под утро. Я не могу засыпать без Николая. А если меня недостаточно вымотают работа и общение, нужно, чтобы это сделал муж.
Не контролирую улыбку, когда мужчина целует меня. Все равно на несвежее дыхание или двухнедельное пребывание без вылазок. Я старательно не думаю о том, что есть люди, которые собираются меня отсюда вытащить. За полтора месяца я поняла, что мне требуется свобода, но точно не отсутствие Братвы в моей жизни. Я привыкла, стала частью чего-то пусть и жестокого, но нетоксичного. Это не здоровые отношения с Ричардом, но мощь и собственничество Николая, отношение русских ко мне как к королеве и подруге одновременно. Заслуживаю ли я это? Меня ждала и продолжает ждать совсем другая жизнь.
Мне нужно забыть фамилию Громов, чтобы не загубить свое будущее окончательно.
Я целую Николая в ответ, довольная, что не придется за него волноваться, если он не выезжает в город или его пределы.
Сердце непонятно от чего разрывается, когда я готовлюсь к очередному дню. В планах ознакомление с функционирующими филиалами МакГрат на территории Америки, видео звонок с губернатором Киберона – французского порта. Я буду говорить не от имени Громовых, а за компанию и согласование готовых условий перевозок, но фамилия явно повлияет на решение чиновника.
Пью кофе, жду, когда зарядится iPad, наблюдая за вышедшим из зала мужем. Он по-дружески толкает в плечо Сергея. В нем больше мускулов, чем в Николае, думаю, мужчина на стероидах. Но это не отнимает признания Николая в том, что Сергей лучший из его бойцов.
Смотрю, как они выходят на площадку, начинают кружить вокруг друг друга. С этого же ракурса я видела первый бой мужа. Когда Сергей два раза попадает по корпусу соперника, я прижимаю ладонь к груди, но выдыхаю, заметив усмешку на губах мужа. Не хочу продолжать наблюдать за этим.
Когда чуть перегибаюсь через перилла, на уровень ниже стоит Анна. Улыбаюсь, обратив внимание на браслет. Я не сказала Николаю, что знаю о нем. Сергей сделал его собственноручно из пуль, которые в него попадали. Когда он рассказал Анне, что хранит их, та умоляла выбросить напоминание о боли. И вот на ее руке запаянный тонкий металлический браслет, выполненный огромными руками холодного Сергея. Я улыбаюсь, думая об этом. Вчера Анна сказала, что даже при жизни родителей думала о том, что брат поведет ее к алтарю, и теперь, когда она так счастлива, может представить это. Но попросит ли Сергей руку у ее брата? Парочка даже не показывается вместе. Это неважно. Все становится неважным и пустым после захода солнца.
Свет погас.
ГЛАВА 11
ГЛАВА 11
КВИН
Я замираю посреди гостиной. Перегорели предохранители?
Включаю фонарик телефона и с трудом выхожу в галерею на втором этаже. Кожу зудит. Никогда не видела, чтобы на Остров опустилась настолько кромешная тьма. Луна освещает только макушку крон деревьев.
– Отойдите от окна! – кричит внизу Борис – Запритесь в ванной!
Я мгновенно захожу за колонну галереи. Слышу солдат, сосредотачивающихся в стороне причала. Людей, не способных давать отпор, отправляют на второй ярус Острова.
На нас напали в день, когда половина солдат уехала на перевозку оружия. Я сообщила им о расположении и предназначении склада в Вашигнтоне. Итальянцы не смогли найти способ сообщить мне заранее…и правильно.
В доме включается слабо-желтое аварийное освещение от встроенных светильников. Это Братва выключила свет, чтобы видеть катеры своих врагов и их перемещение по незнакомой местности. Есть инструкция на случай нападения, несомненно. Только никто не дал мне с ней ознакомиться.
– Квин! – подскакиваю, вжимаясь в стену.
Люди едва ли паникуют, никаких криков. Они уверены в своей безопасности и Главе. Еще не раздалось ни единого выстрела, но со стороны солдат уже слышатся выкрики и подготовка оружия. Если звуки доносятся до меня, то что происходит у берега…
В комнату влетает Николай. И я понимаю одно: я не хочу, чтобы он пострадал, мне плевать на остальное.
***
НИКОЛАЙ
Квин стоит перепуганная у арочной галереи.
– Львенок, нам надо идти. Анна уже в бункере.
Тяну ее за руку. Жена в шоке, что ожидал в последнюю очередь от нее. Нет времени на уговоры. Какого-то хрена у людей Нерри есть код обезвреживания наших локальных систем? Если бы не круглосуточный отличный патруль, было бы куда сложнее. К тому же на Острове в полтора раза меньше боевого арсенала и бойцов, чем обычно. Они знали, когда наступать на нас. Но это не проблема. Пока здесь я, Сергей, Павел и люди, служащие на Острове всю свою жизнь – базу Братвы не взять даже армией.
Сейчас мне нужно быть со своими солдатами, однако я посчитал, что пожертвую пятью минутами ради Квин. Я готов пожертвовать и часом нападения, этим гребанным строением, если буду убежден, что жена в безопасности.
Вижу, что ее ресницы становятся влажными, но не замечаю слез. Квин делает шаг к стене.
Нет.
– Они знают о бункере, но не о западных туннелях и галерее. Им неизвестно о том, что построено менее трех лет назад.
Я на рефлексе достаю пистолет и направляю на Квин. Он в метре от ее головы.
Не уверен, бьется ли мое сердце, когда я смотрю на то, как моя блять жена стоит с ледянным выражением лица, по-прежнему источает свои чары. Предательница.
Я напротив нее, снимаю предохранитель, от чего Квин даже не вздрагивает. По одному взгляду светло-голубых глаз осознаю, что из нас двоих вооружена только она.
– Это единственное твое правильное решение. – сглатывает – Так мы и должны были закончить с первого дня.
– Замолчи! – дергаю пистолетом, желая, что бы он выстрелил или что бы оказался незаряженным. Не знаю!
– Как миссис Громов я имею право на быструю смерть? – упрямо смахивает прядь, упавшую на влажные глаза, выпрямляется.
Я слежу за ее действиями, как загипнотизированный…только бы не думать. Не хочу думать о том, что Квин выдала пароль итальянцам. Очевидно, еще и план Острова. Она сделала это до допроса-проверки? Стерве удалось меня обмануть. Ей удалось залезть мне под кожу, как делают паразиты.
– Это все неправда.
Так и держа пистолет, хватаюсь за голову.
– Я ненавижу тебя с самого начала, так почему отказываешься верить? – ее гортань дрожит, но Квин продолжает – Ты думаешь, я могу быть с человеком, который отобрал у меня будущее?! Могу полюбить тебя так же, как ты меня?
– Ты свободна. – перебиваю, не узнаю собственный голос.
Квин делает прерывистый вдох.
Мне хочется закрыть глаза, заснуть и не просыпаться, застрелиться, только бы все это оказалось ложью. Но я смотрю в широко распахнутые глаза жены. Она не двигается с места, выглядит напряженной, но не испуганной.
– Да, Львенок. – горько усмехаюсь – Я люблю тебя так сильно, что готов убивать ради тебя. И если бы ты снова попросила свободы перемещения, я бы не смог отказать. А теперь ты умоляешь о смерти. – подхожу ближе, замечая, как тело Квин реагирует на мое – Проваливай, пока я не решил воплотить твое желание. – вкладываю в ее ладонь ключи от катера.
Это последнее прикосновение к женщине, которая ненавидела меня столько недель, но терпела прикосновения и присутствие, только бы сбежать. Женщина, которой я отдал всё, что оставалось от семейных уз и связи с некровными братьями. Они сражаются за Остров, пока я думаю о потере того, что мне никогда не принадлежало.
Я описываю глазами лицо Квин прежде чем быстро покинуть гостиную. За пределами дома уже раздаются выстрелы, я надеваю жилет и кобуры. Мне плевать. Сегодня сдохнет каждый, кто решил, что может заявлять права на собственность Громовых. За исключением ее.
***
КВИН
Пока в крови бурлит адреналин, заставляю себя встать с пола.
Николай отпустил меня, пускай я и считала, что заслуживаю смерти. Но теперь…если он выживет, то никогда не придет за мной после слов о ненависти. Это правильно, верная стратегия.
Я не коренной житель Острова Грома, но знаю туннели до нижних ярусов. Прижимаюсь к стене, когда мимо проносятся люди, вроде бы итальянцы. Мне не нужно, чтобы они узнали об этом лазе. Знают ли они о моей неприкосновенности, спонсировании от моего деда и информации?
Я не обращаю внимание на труп, когда вижу Павла за складом с деталями. Выхватываю пистолет из еще теплой руки…господи, спасибо, итальянца, и едва прицеливаюсь. Мне удается попасть в бедро мужчины, направляющего оружие на главного советника Братвы. Второй выстрел – точно в голову.
В это время Павел разбирался с другим. Он замечает меня, сильно хмурится, но не имеет времени для словесной перепалки. И все же замирает на секунду, когда новая партия итальянцев проносится мимо, словно меня не существует.
Качаю головой, разворачиваюсь, чтобы не смотреть в глаза Павлу, а затем добираюсь до скоростного катера мужа.
Я медлю с ключами в руках. На секунду.
Мне удается попасть на дальний причал через десять минут и не пролить ни слезинки. Кажется, я покончу с собой, если с ним что-нибудь случится по моей вине. Пусть Николай, Анна, Сергей, Павел и другие люди Братвы живут, но забудут об Атлантик-Сити и своем месте в его иерархии.
Нахожу телефон и набираю номер, который знаю наизусть.
– Ричард, забери меня.
***
КВИН
За мной приезжает машина, затем джет с посадкой в Лондоне, где меня и встречает Ричард.
Боже мой. Он выглядит плохо. Похудел, волосы не уложены, мятый джемпер. Зато те же любимые очки, запах, объятья и голос.
– Детка, все хорошо. Ты дома.
Я так и стою в амбаре у самолетной площадки, прижимаясь к моему жениху. Ричард мог бы сказать, чтобы мы сели в джип и доехали до квартиры, разобрались во всем там, но молча впитывает мои слезы по другому мужчине.
– Я так скучал, Квин. Скажи, что ты в порядке.
Киваю в его грудь.
– Я тоже. – хрипло – До безумия скучала, Ричард.
В лондонской квартире, которая всегда была для меня оазисом от работы, уже ждет дед и двое поверенных ирландцев. Не могу на них смотреть.
– Я не скажу ни слова, пока не приму душ.
– Квин. – жестко дед, который явно хочет задать кучу вопросов.
Не могу на него смотреть. Но не буду скрывать, что свежая обстановка и перелет что-то уложили в моей душе.
– Я блять не буду с тобой говорить, пока не избавлюсь от его шмоток, ясно?!
Сколько еще мне придется лгать…
Вижу, как краснеет лицо деда. Возможно, сегодня его хватит приступ, в его-то семьдесят шесть. И папа…разумеется его здесь нет. Насколько же всем плевать, но я не в настроении себя жалеть.
У нас четырехкомнатная квартира, одно из пространств занимает гардероб, в котором я оседаю на банкетку после недолгого душа. Мне хочется поскорее со всем покончить.
Нервно потираю палец, с которого только сняла обручальное кольцо Громова. Убрала его глубоко под подкладки с моими драгоценностями.
– Что вы хотите знать? Братва уничтожена?
Четверо мужчин уже пьют в гостиной, наливают и мне виски МакГрат. Отказываюсь и прошу подать вино.
– Над этим по-прежнему работают. – один из ирландцев.
Бросаю взгляд на Ричарда. От него исходит привычная поддержка, и я благодарно улыбаюсь.
– Между тобой и Николаем Громовым не было брачного договора, его легко признать пропавшим без вести, если свидетельство о браке не удастся оспорить в ближайшие сутки.
Все вновь будет незаконно, как и наша связь с Николаем.
– Банк МакГрат на ровные пятьдесят процентов принадлежит нам, так что можно не торопиться.
– Мне. Брак не будет оспорен, я хочу быть в разводе.
Компания переходит ко мне после замужества, если брак посчитают недействительным, я лишусь банков.
Дедушка смотрит вопросительно.
– Банки, производство виски, дочерние предприятия – все это принадлежит мне. Я полтора месяца жила в логове зверя по твоей вине, и больше не намерена терпеть контроль над собой. Я не буду выполнять назначенную роль, а достойна новой. Что вам еще нужно знать о Братве, ирландские мафиози?
– Ты… – шипит дед.
– Мистер МакГрат, Квин права. – спокойно Ричард – Из-за ваших ошибок, она провела два месяца в руках другого человека.
– Не влезай, Диккенс.
– Как только брак будет расторгнут, я снова стану женихом вашей внучки, так что вам стоит привыкнуть к моему голосу.
Он звучит дипломатично, что как нельзя кстати.
– Опиши схему новых транзакций Громова. Тебя подключат к видеозвонку с нашими финансистами в этой…области. – дедушка.
Черта с два. Молчу, что воспринимают за согласие.
Кажется, Свич МакГрат планировал, что я сама прибегу и расскажу ему про каждый кирпичик в бизнесе Братвы. Поэтому встает спустя десять минут вопросов, на которые не дождался честных ответов.
– Нерри сказали, что им не удалось тебя предупредить о нападении. – и это было до жути рисковано – Каждый их человек знает тебя в лицо, но как тебе удалось выбраться?
Это волнует дедушку в последнюю очередь, он уже стоит в дверях.
– Николай узнал, что я сливал информацию. – от его имени на языке появляется вяжущий вкус – Сказал, что Братва не причиняет вреда женщинами, а если и так, то на меня жалко тратить пули.
Ложь. Ложь. Ложь. Этот зверь любит и ненавидит меня одновременно. Я никогда не забуду боль в его темных глазах.
– Действительно? – изгибает пушистую бровь МакГрат Старший.
– На меня был направлен пистолет. Меня похищали. Следили за каждым сообщением. – последнее не доказано – Не давали сделать и шагу без разрешения. А теперь скажи, дедушка, из-за кого все это, и почему ты считаешь, что вновь будешь управлять мною? Скопируешь манеру Громова? – нападаю вместо ответа.
– Ты убила итальянца, который целился в русского.
– О чем ты, мать его, говоришь? – усмехаюсь, подняв глаза к потолку, мою ложь не раскусить.
– Следи за языком.
А я считала этого человека родным, опорой и наставником…
Игнорирую его замечание, но внутри чешется злость и капля страха. Каким-то образом деду известно о моей помощи Павлу, моем доступе к оружию и владении им. Значит, им должно быть известно о нынешней ситуации на Острове.
Наконец они уходят, а я отключаю ноутбук, на который должен поступить звонок из финансового и маркетингового отделов.
– Хочешь выпить?
Смотрю на напряженного Ричарда, соглашаюсь на бокал.
– Он ублюдок. Мне жаль, что я не смог ничего с этим поделать.
Он про Николая или деда?
– Пожалуйста, сыграй мне. – прошу.
– Конечно, леди.
Притворно изгибаю губы от его нежного обращения ко мне. Леди. Будущая виконтесса. Так всё и будет. Мы не говорим о сорвавшейся свадьбе, но Ричард все еще считает, что мы помолвлены.
Диккенс играет моего любимого Дебюсси, затем переходит на современные мелодии. Никаких нот. Я кладу подбородок на сложенные руки, опираясь о крышку рояля. Один из любимых предметов в этой квартире.
Наблюдаю за мужчиной больше четверти часа. Мой гений. Длинные пальцы, не поврежденные в драке, мягкая кожа. Я заставляла Николая пользоваться кремом для рук, который бесполезен для его огрубевших ладоней.
– Я устала.
Ричард встает с музыкальной скамьи и целует меня, отчего в горле образуется ком. Я чувствую если не отвращение, то горечь. Меня мутит.
Николай почти два месяца никому не позволял прикасаться ко мне, в том числе Сергею и Павлу, которых считает братьями. Живы ли они? Заперты в клетках для особо опасных преступников FBI? Это не моя забота. Черт возьми. Что с Анной?
Через десять минут кутаюсь в одеяло, пахнущее лавандой – мой любимый запах белья. Вроде бы. Был. Закрываю пультом окна – в Лондоне холодно и дождливо. Я лежу со стороны дверей.
– Мы можем поменяться половинами?
– Конечно, детка.
Перекатываюсь ближе к окну.
Если бы не мрачная погода, специальное тяжелое одеяло и моральное опустошение – я бы проспала меньше четырех часов, как сейчас.
***
КВИН
Когда открываю глаза, то не сразу понимаю, где нахожусь. Сколько прошло времени? Сутки? Перелет был слишком долгим, а нападение на Остров в сумерках. Кроме того, я потерялась в часовых поясах.
На некрепких ногах иду в ванную, в которую когда-то проникали люди Братвы, чтобы скопировать ее для нашей с Николаем. Какой же бред. Из-за этого кажется, что ничего не изменилось.
– Это следы не от побоев, я прав?
Ричард стоит в дверях. Его взгляд окидывает мое обнаженное для утреннего душа тело. На бедрах и у груди красноватые и фиолетовые следы от пальцев и губ Николая.
– Тебя не принуждали. – в голосе англичанина ровным счетом ничего – Это было ради освобождения? Просто ответь.
– Ты действительно думаешь, что иначе меня бы отпустили живой?
Ложь. Она слетает с губ комками грязи. Очень красиво обрамленными комками.
– Мне нужно забыть все это.
– Перестань справляться одна, ты была в изоляции слишком долго.
Улыбаюсь, смотря в мрамор раковины. Ричард не святой, я знаю о нем все, он – обо мне, но я все равно умудряюсь его обманывать, изменять, как было до похищения.
– Я хочу, чтобы ты остался. Но я делала плохие вещи, Ричард. – поворачиваюсь к нему – Я убила человека, переспала с Николаем. Ты сможешь снова прикасаться ко мне? – потому что я не уверена, когда смогу к нему.
– Так сложились обстоятельства. – обхватывает мое лицо – Ты это забудешь, я это забуду. Мы проведем новую церемонию.
Мягко отстраняюсь, чувствуя зуд от мужских касаний.
– Да. Жаль старания твоей мамы. Как всё объяснили…другим гостям?
– Что ты сбежавшая перевоновавшаяся невеста. Громов специально показался с тобой на дне рождения в Бостоне. Я посчитал, что присутствовать там будет не лучшей идеей.
Это было верным решением.
– Я займусь новостями и приглашу пиар отдел в офис.
Сколько же проблем.
– Все решаемо.
Конечно. Вот только я думала о том, что вернусь к Ричарду, но в голове не укладывается, что могу стать его женой.
Я действительно погружаюсь в медиа, мало сплю, выпиваю не меньше трех чашек кофе в день. Ни одной новости об Атлантик-Сити, Громовых, “каменном” бизнесе. Ничего. Я уже думаю нанять детективов, пусть и понимаю, что это бесполезно, но мне нужно действовать.
Меняю деловой костюм на домашнее. Снимаю блейзер и блузку, оставшись в бюстгальтере. Рассматриваю себя в зеркале. Я все такая же, макияж скрывает темные круги, набрала из-за стреса. Не проработай я РПП, уже находилась бы в нервной анорексии.
Провожу рукой по животу, дотрагиваясь пальцами до пояса завышенных брюк, скольжу под него. Встаю боком, выбрасываю из головы все мысли…точнее пытаюсь.
Резко поднимаю глаза, замечая движение. Ричард стоит за моей спиной.
