Текст книги "Мои уродства меня украшают (СИ)"

Автор книги: Мария Власова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Козлик ты мой, любимый! – издевается эта гадина, поглаживая как какое-то домашнее животное.

Хватаю ее за плечи и трясу со всей дури под ее не просто смех, а откровенный лошадиный ржач. С уст сорвался мат, который все равно воплощался в поток «ме».

Вдруг почему-то так захотелось пощипать сочной травки на лугу.

– Ме! – Требовательно кричу, имея на самом деле одно слово – «убью».

– Не козел. – Кажется наконец оценила она всю перспективу моего «ме»-«убью».

– ЖЕНЩИНА! – Заорал, не найдя в себе более обидного имени для этого гадкого создания!

Как напоминание о том, кем ей точно никогда не стать, особенно с такой внешностью и повадками.

– Сам виноват! – Надула губки как ребенок, от чего мне захотелось треснуть ее чем-то тяжелым по лицу.

Судорога прошлась по ногам, накатывая волной боли. Серьезно?! Это зелье даже на такую невинную фразу реагирует?! Нет, я все-таки сам виноват? Какого черта я не убил ее еще там, внизу только подумав, что она подослана Вальтером? Все чертово любопытство! Боль ушла, кажется, я и сам поверил в свою вину

– Нальнар, это тот самый эльф? – Уточнил как-бы, между прочим, кажется, я нашел следующего кандидата для публичной казни за изнасилование. Вот эльфы взбесятся, когда узнают, что одного из них приговорят до смерти за такое страшное для них преступление!

– Да. – Ответила она уверенная, что я не смогу его найти. Явно не знает кто я такой и на что способен! Судьба длинноухого мне уже известна и не интересна. Осталось решить пытать его перед казнью или нет.

– Ты к нему не уйдешь. – Приказал, прищурившись на всякий случай.

– Не уйду. – Согласилась она без колебаний.

Неужто поверила, что я лучше какого-то эльфа? Ее рука скользнула по груди и животу ухватилась за возбужденную плоть. Кажется, мое тело решило, что без разрядки не успокоится. Ну что же, подразню великаншу и себя еще немного. Склонился, целуя гладенькую шейку, так и хочется вкусить ее зубами, так что бы она заорала от боли. Обошелся только сжиманием, мысленно представляю ее лицо, когда обломаю и слегка ухмыляюсь.

– И что я за это получу? – Кажется, я немного увлекся и тело то и дело хотело вернуться к старому плану, когда я ее трахаю и оставляю в темнице на опыты. У меня уже такое чувство, что любовного зелья у нее и не было, а это я сам, сошел с ума от возбуждения. Вот поэтому так и не решаюсь спросить, что было в первом пузырьке, уж больно не хочется упасть в своих глазах еще больше.

– Что? – Рассеянно переспросила она, а я с удовольствием заметил какой затуманенный от желания у нее взгляд.

– За секс с ТАКОЙ как ты? – Издеваюсь.

– А что ты хочешь? – Спросила в ответ спокойно, чем слегка взбесила.

– Тебя. Для экспериментов, уж больно хочется узнать, почему моя магия на тебя не действует. – Укусил мочку ее уха, – Ну еще бы рецептик этого зелья не помешал бы для моих планов.

Резкий удар и я встретился спиной со стеной, как ожидаемо.

– Я так понимаю, ответ – "нет"? – Вытер кровь с носа, который только что покрылся кожей.

На ее усталом лице столько эмоций, что я слегка в них теряюсь.

– Я хочу заняться с тобой сексом. Ты хочешь заняться со мной сексом. Мы займемся любовью. – Говорит она приказ, которому я ни за что не подчинюсь.

Не знаю дело ли в том, что действие любовного зелья кончилась, или это просто упрямство, но теперь мне до адской боли хочется доказать ей что даже под действием зелья подчинения такая уродина никогда не будет со мной.

Часть 13. Надо же, в этот раз я оказалась права. (Отредактированная)

Часть 13. Надо же, в этот раз я оказалась права.

Клара

– Сейчас. – Добавила конкретики к приказу и тело полыхнуло болью.

Дрожь пошла от ног к рукам, и я приняла приказ, не давая себе упасть на пол. Пошла к нему, нет побежала, стараясь сосредоточится только на желании коснутся его тела.

Игнат кричал, просто выл от боли, судорога волна за волной мучила его тело, заставляя корчиться от боли. Прижала к себе, он уже не мог сопротивляться, он только кричал. Нас обоих охватило его пламя, пол и местами уцелевший потолок снова обдало огнем, казалось вот-вот и крыша рухнет на нас. Меня особо это не беспокоило, все что меня занимало – это его боль, я как могла пыталась заставить его сдаться. Целовала, обнимала, гладила, прижимала к своей не очень объемной груди и, раскачиваясь со стороны в сторону баюкала, как ребенка.

– Пожалуйста, прошу тебя… – Не приказывала, зная, что еще один приказ он может просто не выдержать. По крайней мере, Пепа случайно задала мне еще один приказ, когда я не исполнила предыдущий и вот так же валялась на полу. Тогда я потеряла сознание от болевого шока впервые в жизни.

Он не сдавался, его боль переходила в ужасную агонию. Он все смотрел на меня, пытался что-то сказать, чтобы отменить мой приказ, но, увы, не знал, что это невозможно. Его могу отменить только я, и то, что касательно его – он же сможет отменить, только ту часть, что касается только меня.

– Пожалуйста, всего одни раз… – Шептала в своем бессилии, утопая в жалости к нему.

Он не сдавался, я просто чувствовала, как жизнь медленно покидает его тело. Даже некромант ничего не мог ничего поделать против этого проклятого зелья. Что же ты за зелье сотворила, Пепа? Но хуже всего, что же я наделала?!

Взглянула в его глаза и потонула в боли, ярости пополам с немым обещанием убить меня при первой же возможности. Мне стало больно, кажется даже больнее, чем он сейчас чувствует. Что-то мокрое стекло по щеке и капнуло ему на лоб. Игнат посмотрела на меня, с уст сорвался вопрос, который мучил меня давно, но признаться себе, что хочу его задать хоть кому-либо я не могла.

– Настолько… противна? – Смотрю в глаза, не читаю его эмоций, просто погружаюсь как в прорубь.

Мои руки дрожат, больше не могу держать его голову, чтобы он не ударился ею об пол. По моему телу знакомо уже прошли судороги, для себя я уже все решила – осталось только озвучить.

Отпущу его, попрошу забыть эту ночь и просто уйду, судорога перешла на все тело, понимая, что я нарушаю приказ. Боль приняла в свои объятия, но тут же уступила удивлению.

Почувствовала, как мужские руки с длинными пальцами схватили за плечи и подняли с пола. Он поцеловал, холодно, но с желанием. Тело вздрагивало, но не болело, подсказывая, что я уже снова не противлюсь приказу, но сама я не понимала, что происходит. Дрожь в теле прошла, сменившись сладкой истомой, длинные пальцы жестко ласкали грудь и до боли сжимали затылок как будто еще немного, и я попытаюсь вырваться.

Меня резко толкнули на спину, я, не ожидавшая такого поворота, свалилась опять на свою бедную попу. Не дожидаясь пока приду в себя, Игнат резко дернул за левую ногу и потянул, заставляя, перевернутся на живот. Ногу отпустили, зато непонятно почему, сильнее руки схватили за талию и силой заставили принять не двусмысленное положение раком.

Напряглась от чувства предвкушения и банального ужаса. Почему-то как некстати вспомнился 34 том мемуаров куртизанки, где она рассказывала о своих приключениях с любителем нестандартного секса.

Что-то моей попе стало страшно, он же фетишист хренов! От него всего можно ожидать, так я еще и не уточнила, как именно он будет заниматься со мной любовью. Он склонился, нагнулся к моему уху. Моя пятая точка в ужасе напряглась, почувствовать такого размера агрегат ей, как и мне совсем не хотелось.

Ухо обожгло горячее дыхание, язык прочертил дорожку от мочки до вершины уха. Тяжелое дыхание обожгло кожу и вызвало большие мурашки по всему телу так, что стало холодно и, если бы не его пламя я бы продрогла.

– Нежным не буду. – Шепнул на ухо и укусил за мочку, почти мурлыкание: – Будет больно.

Дернулась, пытаясь убежать, но руки сильно сжали бедра, пока губы жадно целовали шею. Дернулась еще раз, те же почему-то сильные руки сжали бедро, а потом обхватили за талию заставляя прижаться к его телу.

Поцелуи на шее стали жестче, попыталась отбиться рукой, но он, зараза, еще больше навалился сверху, и пришлось упереться о пол двумя руками, чтобы не свалиться вместе с ним.

Вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли, когда это, наконец, случилось. Стержень скользнул туда куда следует, теплая кровь потекла по ноге.

«Ничего, терпимо»– подумала, пока этот гад, не давая даже привыкнуть, безжалостно начал меня трахать!

Руки больно сжимают грудь, а то еще что мягкое и мое! Перед глазами все зеленое, а я все жду. Чего? Так в мемуарах куртизанки, что должно прийти удовольствие и наслаждения ну и в идеале оргазм. У меня же было только раздражение, боль и ноющее плечо, которое этот гад уже чуть не до крови зацеловал!

По идее я должна мирно терпеть пока он, наконец, закончит и потом со спокойной душой его прибить. Но на деле я все больше злилась: на него – за то, что такой садист жестокий; на себя – за то, что сама этого захотела, на куртизанку – врет она все, зараза похабная! Но больше всего было обидно за свой первый и, наверное, единственный раз.

Нет ну правда, о чем я вообще думала?! И с кем? С магом и хуже того некромантом?!

Взвыла от досады и ударила по полу, тот затрещал, и мы вдруг провалились на нижний этаж.

Магу как обычно повезло, он упал на мягкую меня, я же себе все на свете отбила. Особенно груди досталось, хотя Игнат и прикрыл ее рукой.

Взвыла от боли, с меня соизволили слезть и попытались повернуть с живота на спину. Отправила некроманта в полет, когда эта гадина взялась рукой за обгрызенное плечо. Врезался в стенку – разбил какой-то шкаф. Быстро оглянулась, похоже, хозяйская спальня. Но главное есть кровать целая!

Встала, чувствую, ноги-то дрожат! Судорог нет, значит, даже такой короткий секс зельем засчитался. Шея жутко болит, точно синяки останутся, да еще в том самом месте все ужасно болит и саднит.

– Ах, ты… – у меня даже слов не хватило, просто пошла к нему, всем видом показывая, что сейчас ему будет очень больно. А он стоит такой, улыбается своей некромантской улыбкой и даже не думает убегать.

Зря это ты, садист хренов! Ты у меня за все заплатишь! Стоит стенку подпирает, возбужденный, глаза светятся мутно голубым цветом.

Подошла, даже замахнуться не успела, как меня сгребли в объятия и поцеловали так, что голова закружилась, а тело предательски заныло от желания. Руки нежно поглаживают спину, старательно избегая плеча.

На секунду оторвался от губ, дав мне отдышаться с иронией в голосе сказал:

– Предупреждал же…

Не знаю, как это случилось! Точно не знаю! Рука сама его ударила, я же просто подождала, пока тельце на пол свалится, и обмякнет в попытке восстановить то, что осталось от черепушки.

Схватила за ногу и потащила этого смертника до кровати. Не особо церемонясь, забросила в кровать, и сама запрыгнула сверху.

Лицо он себе восстановил, взбесился, правда, сильно. Даже сделать что-то хотел, но я неуклюже заерзала, пытаясь м-м-м… устроится на агрегате.

Помог, при этом даже не дал попытки почувствовать себя наездницей, повалив на свою грудь и крепко обнимая, целовал, да так что я позабыла обо всем на свете. Даже раздражение прошло, пока этот гад не начал гореть, а неловкие медленные мои движения ему не показались скучными, и он попытался подмять меня под себя.

Резко дернулась, садясь на нем игнорируя его негодующий стон-рык.

– Вот только попробуй еще и эту кровать спалить! – Погрозила ему кулаком, а он, маг такой, рассмеялся!

Ну что за гад?! Сижу, бурлю его взглядом, а он все ржет как лошадь. Схватил руку, сжатую в кулак, поцеловали её, чем вогнал меня в ступор.

Воспользовались моим замешательством, меня подхватили на руки и швырнули на пол, опять! Зашипела от злости, в меня прилетело одеяло, накрывшее меня с головой. Выбралась из-под одеяла с явным желанием кому-то въехать по наглой роже, но меня тут же уложили поверх того же одеяла и навалились с верху.

– Кровать, я так и быть, не спалю. Но вот за все остальное не ручаюсь. – Сказал, таким тембром, что у меня под ложечкой засосало, а в низу живота заныло до боли.

Да еще и улыбка такая, светлая что ли. Меня целовал, пылко, но не больно, недолго думая ответила. Но вошел он снова резко, так, что я аж вздрогнула. К моему удивлению после нескольких толчков боль прошла, сменившись слегка странными ощущениями.

Голова кружилась, я уже не думала, просто наслаждалась, забыв обо всем в этом мире. В моем мире, сейчас и здесь, был только он и я, сгорающие от страсти. А еще был огонь, он полыхал повсюду, забирая в свои владение все, что было в комнате, ну кроме кровати. Огонь согревал, смягчил жесткие толчки, грубые жёсткие поцелуи.

Нежным он так и не стал, все еще больно, но это все сгорает в зеленом огне и огне страсти – ну как в каждой книге мемуаров куртизанки. Там правда еще всякая несуразица была, про любовь и животные начала. На самом деле было все довольно банально, твое удовольствие зависит от удовольствия другого – в идеале, но, если что, то можно и плюнуть, и забрать весь кайф себе. Что этот маг и сделал, когда я уже почти, эта зараза уже все!

Теплое семя залило теплом мой живот, но я все равно чувствовала себя злой и неудовлетворенной. Взвыла, собираясь его наградить не только "меканьем", но ходьбе на четвереньках, как он, схватив меня откатился в сторону. Пол на том месте где мы лежали рассыпался пеплом и провалился вниз на первый этаж. Там виднелся свет в кухне и тела поваров и парочки официанток в глубокой дремоте.

– Да ты и правду пр… – Договорить свою глубокую мысль я не смогла, мне банально зажали рот. Левой рукой прижимал, при том, как правая рука уже вовсю хозяйничала пониже живота, заставляя напрячься.

– Не надо мстить, сумасшедшая, я не специально. – Проговорил с легкой усмешкой, довольный такой.

Лицо такое, как у кота, который съел тазик колбасы, и запил литром сметаны после недель… нет, месячной…нет! – годовой голодовки?

У ТАКОГО мужика с ТАКИМ голосом проблемы с сексом? Да ладно…

Сорвала его руку с губ, поинтересовалась:

– Когда у тебя был последний раз секс, до меня?

Как его глаза округлились, просто словами не описать, потом брови нахмурились, и по телу пошла дрожь, но почти сразу расслабился и с какой-то коварной ухмылкой ответил: – Двенадцать.

Моя челюсть упала, может, некромантов как жнецов готовят, с женщиной ни-ни? Двенадцать чего? Месяцев? Дней или недель? Уточнить, что ли не мог? Вот если спрошу точнее, сразу подумает, что меня на самом деле интересует, есть ли у него баба. Вот точно ведь подумает! А мне оно надо?

Хотя не понятно, чего у него так долго не было бабы, он конечно садист и некромант, но как бы довольно ничего. Хотела прояснить этот момент не дали, резко усилив давления на э-э-э… интимную точку тела.

– Сколько же лет тебе на самом деле? – Поинтересовалась.

А то по роже не скажешь, сколько ему, вон как изменять ее может

– Много. – Наглая ухмылка и ни намека на дрожь. Это что за ответ такой?! – А тебе?

– Двадцать шесть. – Спокойно ответила, хотя на самом деле стеснялась своего возраста.

В училище я подалась в двадцать два года, когда все остальные в восемнадцать – еще зеленые и считающие что за двадцать уже пенсия. Чувство что они еще дети меня нервировало целых два года – а потом отпустило. Одна Пепа не стеснялась, что, когда поступала, ей уже стукнуло двадцать три.

– Значит угадал. – Сказал он, улыбнувшись своим каким-то мыслям.

Вот жопой чую, надо уже сваливать. Именно жопой, потому как кое-что уже отдохнуло и щекотало нервы и еще кое-что своими размерами. До мозгов дошло – то, что я хотела уже получила, так что можно сваливать. Точнее нужно уходить пока некромант не захотел получить то, что он хотел. Но, несмотря на рациональный ум, мне было банально хорошо, а в его объятиях просто комфортно.

– Ты думаешь, я тебя просто отпущу? – спросил, целуя мою правую грудь, тем самым отвлекая от смысла слов.

– Нет. – Надо же, мы уже в боевой готовности.

Расслабилась, пуская его в себя. Хоть начал не так жестко, как до этого.

– Умная де…женщина. – Ироничная улыбка, нагнулся и прошептал на ухо, – Моя.

Снисходительно улыбнулась, как он постоянно до этого. Насупился и жестоко поцеловал, с каждым толчком становился все жёстче, как будто наказывая за эту улыбку.

Эму можно, а мне нет? К чёрту! То, что хотела, я получила, так что можно развлечься. Толкнула в сторону, покатилась с ним вместе, и оказалось сверху.

– Понимаю теперь, почему у тебя секса не было так долго. – Села отодрав его руки от собственной задницы, прижала к полу.

Это была колкость, но он улыбнулся, даже расслабился, позволяя быть сверху. Чувствую подвох, не пойму почему. Огонь вспыхнул, быстро и намного сильнее, чем раньше. Пол на том месте где мы лежали, почернел, загораясь и провалился вниз. Если бы маг резко не покатился, мы бы свалились прямиком в зал на барную стойку.

– Еще пытаться будешь? – Спросил с наглой улыбкой.

Вот значит, как, да?! Мы мужчины, мы сверху, а ты лежи бревном и терпи, пока мы получим, что хотим?!

Взвыла, когда это чёртово зелье поторопило с ответом, он напрягся, явно не ожидая что меня так затрясет. Надо будет Пепе сказать, что с каждым неповиновением становится все больнее и больнее.

– Буду. – Страх, что станет еще больнее, немного сковывал, даже не сразу заметила, что меня пытаются успокоить, правда, каким-то странным образом.

Жаркие поцелуи пронеслись по всему телу и остановились в очень интересном месте. Дернулась, пыталась убежать, но меня опять схватили за ногу.

Его макушка виднелась между моих ног, а язык вытворял такое… какая же это книга куртизанки? Третья? Восьмая? Вот только про это и думать можно, чтобы не сгореть со стыда… Раньше-то я его как-то не ощущала, а сейчас чувствую, провалюсь сквозь землю. Но вот когда я уже была на пределе, он резко отстранился.

Застонала от разочарования, маг сразу же исправился, погружаясь стержнем. Мы катались по полу, вместе сгорая от желания в бешеном темпе. Кровать все-таки не уцелела, где-то в порыве страсти мы на нее наткнулись, и недолго думая я ее рукой разбила на кусочки, чтобы не мешала.

Надо же, я даже узнала, что такое оргазм, причем достигли мы его с Игнатом одновременно. Слова как-то спутались, не позволяя сложить все ощущения в толковые строчки.

Медленно приходила в себя, лежа головой на его плече и чувствуя, как длинные пальцы ласкают бедро. Внизу живота царит приятное тепло и немного саднящее чувство пониже не портило внутреннего покоя и счастья. Представила пухлые ручки, такие же, как у папы бледно-голубые глаза и милые кудряшки – и все я просто в облаках витаю.

Как оказалось, моего счастья моя "подушка" не разделяла, ну или может, просто ей было мало. Опять подмял под себя, с интересом смотря в лицо.

В дыру, где раньше было узкое окно, начал светить свет, уже рассвет. Так скоро время пролетело! Скоро действие порошка пройдет, а через пару часов и действие зелья подчинение развеется.

– Кажется мне уже пора… – Вздохнула, наверное, с сожалением.

До этих слов он целовал мою грудь, но как только услышал, зло укусил за нежную часть тела! Взвыла, попыталась опять отправить его в полет, но он решил показать, что он здесь мужик и перехватил мои руки, прижали к полу и с все поглощающей злостью уставились на меня. Уже хотел дать приказ, но я его опередила одним: "Молчать".

Он попытался что-то сказать, но не смог, с усилием сжал челюсть, а потом попытался заставить меня убрать приказ содрогнулся от судорог.

– Тихо-тихо… – Прошептала, поглаживая его по волосам.

В глазах злость, повсюду опять огонь, мне уже кажется, что я буду скучать по нему. По огню? Или по этому вредному магу?

Вздохнула, не обращая внимания на то, как трясет его, знаю, что ему еще больнее, чем раньше.

– Я все равно уйду, не делай себе больно, пожалуйста. – Попросила, но он все равно сопротивляется, даже мычит, питаясь сказать приказ.

Судороги увеличились, обняла его, чувствуя, как его боль делает и мне больно.

– Пожалуйста, Игнат.

Он сопротивлялся, все равно. Стены и хрупкий пол начали дрожать от его силы, и я поняла, что есть только один выход. Мне было очень жаль, мне было очень больно – но это все не важно.

– Спасть. – Дала приказ, и веки его закрылись и тело ослабло.

Либо он подчинился приказу, либо, что более вероятно, потерял сознание от болевого шока.

Часть 14. Моя. (Отредактированная)

Часть 14. Моя.

Игнат

Она что серьезно думает, что я сделаю ЭТО с ней?! Совсем сошла с ума?! Нет, я под действием той мути, которую она мне влила вначале, подумывал о таком, но не сейчас то! Сейчас мне она больше как подопытный кролик интересна, чем подстилка на одну ночь. За кого она меня вообще принимает?!

– Сейчас, – говорит она, и я понимаю, что живой объект исследования мне и не нужен, убью к чертям!

Судорога прошла от ног к рукам, и меня скрючило так, что боль от разбитого ею лица показалась укусом комара на ее фоне.

Убью! Препарирую! Разрежу на кусочки, потом сошью и оживлю! Она будет страдать долго, будет умолять меня оставить ее чертово тело гнить в ближайшей канаве!

Огонь всполохнул, отвечая на мою боль, все окрасилось в зеленый. Даже сквозь боль чувствую, как она обнимает, целует и умоляет меня сдаться. А я кричу, как какой-то слабак, кричу от адской боли. Моя регенерация бессильна от этой боли, наоборот, как только пытаюсь воспользоваться магией, чтобы прибить эту чертову великаншу, становится только хуже.

И это я? Корчусь и ору от боли на руках у уродливой великанши, страдая от собственного бессилия из-за какого-то глупого зелья! Да что это за зелье такое-то? Кто его создал? Обычные зелья не способны оказывать такое действие, ничто не способно! Не знаю, кто его создал, но обязательно узнаю! И когда узнаю от него рецепт, то с удовольствием помучаю, заставляя его корчится от боли так же как корчусь сейчас я!

– Пожалуйста, прошу тебя… – слышу ее жаркий шепот на ухо.

Какого черта она просит? Она же сама приказала только что! А теперь просит смириться с ее приказом? Она в своем уме? Сумасшедшая великанша! Твое лицо это последнее что я бы хотел увидеть перед смертью.

Боль только усилилась, мое тело выгибалось дугой из-за очередной судороги, которые все учащались. Мои губы не слушались, пока я с таким трудом пытался сказать смертельное заклятие. Не знаю, помогло бы ее смерть справиться с болью, но стоило попытаться.

– Пожалуйста, всего один раз… – шепчет мне на ухо, вызывая только мое презрение.

Она так сильно хочет мужика? Да что с ней такое? Больная на всю голову. Ты себя в зеркало видела? Жалкая уродина!

Боль все усиливается, и я понимаю, что придётся отделить свое сознание от тела, в другом случае так и умереть не долго. Она схватила меня за лицо, заставляя посмотреть на себя.

«Как же я хочу убить тебя» – подумал сначала с ненавистью, а потом осекся.

Она плачет?

Великаны не плачут, никогда не слышал о подобном. Белые как молоко слезы стекли по ее щекам, но она как будто не замечала их. Одна из молочных слез стекла по подбородку и капнула мне на лоб. В ту же секунду я почувствовал такой прилив магических сил, что мне показалось, что пожелал бы я, и родовой огонь сжег всю столицу. И это только от одной слезы! Да что она такое?!

– Настолько… противна? – спрашивает она с таким выражением лица, что я почувствовал себя последним уродом на свете.

Отпускает меня дрожащими руками, начинает содрогаться точно так же, как и я. Неужто сдалась так просто? Хочу увидеть выражение ее лица, узнать, что ею движет. Но я только лежу, чувствуя адскую боль и легкую растерянность. Скорчилась от боли, завалившись на пол, спиной ко мне. Болезненная судорога заставляет ее содрогаться почти, что в такт со мной.

И чего ты добилась, глупая женщина? Что нам больно обоим? А чего добился я? Довел великаншу до слез. Нет, это оказалось полезным, эффект её слез просто замечательный, вот только, что от этого толку, когда меня так крючит от зелья?

Что-то мне подсказывает, она редко плачет. Если в целом плакала хоть когда-либо.

Ну что, вице-премьер, военный министр Игнарешнар Трут, Вестник Смерти – как меня за глаза придворные обзывают, дожил: женщину… девушку до слез довел. Мама бы прибила меня к чертям. Не то что я не делал вещей похуже этого, но почему-то мою маман всегда бесило именно это. Когда-то в детстве я поднимал целое кладбище, чтобы напугать соседских детей, за то, что они издевались надо мной. Причем то, что плакали от страха, перепуганные взрослые мужчины ее не задевало, а то, что плакали маленькие девочки и женщины – да. Ох, и досталось же мне тогда!

Плечи великанши вздрагивают, как бы больно ей не было, она не издает и звука. И это я ее до слез довел?

Боли нет, судорог тоже. Я смирился с приказом, не знаю почему, просто смирился. Поднимаю ее с пола, держа за плечи, и сам поднимаюсь на ноги. Тело еще подрагивает после судорог, но я не обращаю на это внимания. Целую ее, сжимаю рукой жестко грудь и удерживаю за затылок, чтобы не вырвалась.

Злость на самого себя и безумное желание кружат голову. Не могу понять, что со мной происходит. Толкаю ее на пол, с которого еще недавно сам поднял. Вскрикивает, и мне это нравится. Пока она не поняла, хватаю ее за ногу заставляя встать в нужное положение.

Так и знал, с такого ракурса она выглядит очень соблазнительно. Эти красивые ножки и попка. Сжимаю ее за талию, пристраиваясь сзади. Раньше мне не нравилась эта поза, но сейчас я вижу ее плюсы, например, то, что ее лицо и грудь не видно или то, что она не может так легко меня ударить. Согнулся, взваливая свой вес на ее напряженную, гладкую спину. Медленно провел языком по её ушку, буквально чувствуя, как сильно она возбудилась от этого. Огонь охватил меня и ее, кажется, от трактира мало чего останется после сегодняшней ночи. Ну и плевать.

Я уже еле сдерживался, желая взять ее, все-таки у меня слишком долго не было женщины.

– Нежным не буду, – предупредил, а потом подумал, как сильно она взбесится, пообещал: – Будет больно.

Великанша дернулась, но нет, мы слишком далеко зашли, чтобы я просто так остановился. «Поскольку ты меня буквально заставила, на нежность рассчитывать ты не можешь, даже в свой первый раз!» – подумал, с удовольствием сжимая шикарные бедра, и целуя нежную кожу шеи.

Она задергалась снова, мне нравится то, что она сопротивляется. Удерживаю за талию, пытаясь войти в нее. Кусаю за плечо, заставляя ее судорожно вздыхать. Мне нравится звук, с которым она это делает, нравится ощущать мягкое податливое тело, ощущать возбужденным концом влажную от предвкушения киску. Нравится знать, что я буду ее первым и уж точно единственным.

Скользнул в нее, разрывая тонкую пленку, от ощущения насколько она узкая и горячая кружится голова. Спасает мысль, что сдерживаться не надо, сжимаю маленькую грудь, так чтобы ей было больно. Мне нравится, как она зло сопит, пока я внаглую трахаю ее, совсем не заботясь о ее чувствах и удовлетворении.

Взвыла, как раз, когда я с удовольствием укусил ее до крови за плечо. Получай, гадина! Ударила по полу рукой и пол провалился. Больно ударился рукой, пытаясь ее уберечь от удара, с неохотой скатился на пол, рядом перевернув великаншу на спину.

Дырища в потолке впечатляет, похоже, мой огонь теперь и каменное перекрытие сжигает. Встал, огляделся, какая-то спальня. Подошел к двери, заперта снаружи. Это хорошо, не сбежит.

– Ах, ты… – Надо же, разозлилась.

Идет ко мне, с таким лицом, как будто сейчас размажет по стенке. Такая забавная, такая сексуальная, когда злится. Теперь, когда я не связан её глупым приказом, мне хочется ее еще больше. Хватаю ее, прижимая к себе и целую, с удовольствием отмечая, что великанша совсем не сопротивляется.

– Предупреждал же… – шепчу, оторвавшись от ее губ, чтобы вздохнуть.

Как только я подумаю, что эта чертова великанша подчинилась мне, эта зараза удивляет меня чем-то новым и неожиданным. Я получил по лицу, в который раз за этот длинный вечер. Свалился на пол, пытался восстановить почти разрушенное лицо и решить, что сделать сначала: выпороть или трахнуть.

Забросила меня на кровать, и сама уселась сверху. Мой дружок обрадовался, почувствовав ее киску, с удовольствием скользнул в нее. Вредная девочка, захотела оседлать меня. Сжимаю ее попку и заставляю улечься на себя, целую так, чтобы даже не подумала рыпаться. Так двигает бедрами, что это больше похоже на медленную пытку, чем на секс. Огонь снова появился, все-таки я был прав, от трактира точно останется одно пепелище. Пытаюсь избавиться от ее пытки, подмяв под себя, но эта бестия резко садится и, угрожая кулаком пылко говорит:

– Вот только попробуй еще и эту кровать спалить!

Не сдержался и засмеялся, даже её угрозы кажутся мне милыми. Первая и единственная, скорей всего, женщина, которая обнаглела настолько, что что-то у меня требует, угрожая мне всего лишь кулаком. Нет, не спорю, удар у нее впечатляющий, но на что он способен против магии в реальном бою? И ради чего, ради того, чтобы я не поджег еще одну кровать?

Поцеловал кулак, которым она так грозно, как воинственный зайчик, машет перед моим лицом. Она растерялась и покраснела, как будто обычная девчонка. Швырнул ее на пол, следом полетело одеяло, накрыв ее сопящую от гнева с головой. Пока она мне лицо снова не подправила, постелил одеяло на пол, оно конечно все равно под нами сгорит, но не сразу. Повалил на него брыкающуюся великаншу.

– Кровать, я так и быть, не спалю. Но вот за все остальное не ручаюсь. – Пообещал, принимая ее приказ, мне даже казалось, что боли не было в этот раз. Может действие зелья закончилось? Проверять никакого желания в себе не нашел, подавляя стон вошел в нее снова.

Как и раньше не сдерживался, хотя сам понял, что стал более нежен с ней. Наверное, это все то зелье, которое она влила в меня, точно все дело в нем. По-другому тяжело придумать, почему мне так сносит крышу от нее, так нравится касаться ее гладкой кожи и слышать, как она стонет в момент очередного жесткого толчка.

Голова кружилась, я уже не думал, просто брал то, что хотел, забыв обо всем в этом мире. В моем мире, сейчас и здесь был только она и я, сгорающие в родовом огне. Не смог сдержаться, даже видя, что она еще не на пике, слишком давно не был с женщиной. Просто как какой-то неопытный юнец! Что со мной, не понимаю, у меня даже с первой моей женщиной так не было, хотя тогда я думал, что был влюблен в нее по уши. Только то, что пол под нами начал подозрительно трещать отвлекло от желания сказать какую-то глупость вроде слов, что она красивая. Схватив ее, откатился, пол ожидаемо осыпался и провалился на первый этаж.

– Да ты и правду пр… – Прошипела моя великанша, и я еле успел закрыть ей рот рукой, до чего же болтливая! Знать, действует ли ее зелье, хотелось, но уж, точно не рискуя своей шкурой. Надо же, злится, мое неудовлетворённое чудовище.