Текст книги "Дорога мёртвых. Том 2 (СИ)"
Автор книги: Мария Фир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 11.1
– Эльфы! – сварливо фыркнул старый Урф, прищурив единственный глаз и разглядывая портреты королевской семьи в кружевных позолоченных рамах. – Все, как один, костлявые, надменные и абсолютно бездарные твари…
– Ты что-то сказал, Урф? – весело поинтересовался принц Лорион, появляясь в приёмной комнате.
Несмотря на бессонную ночь, оставившую под глазами юноши сероватые тени, он пребывал в прекрасном расположении духа. Наследник престола был одет в лёгкую светлую рубашку и облегающие брюки для верховой езды. На поясе красовалась его любимая сабля, вьющиеся рыжеватые волосы были убраны в высокий хвост на затылке.
– Да, хозяин, – прокряхтел придворный маг, подобострастно склонив растрёпанную седую голову. – Я говорил о том, как глупы и высокомерны некоторые эльфы в вашем сиятельном окружении. Смотрят на меня презрительно, будто я пыль на ковре или кошачье дерьмо.
– А-ха-ха-ха, – расхохотался Лорион и потрепал бывшего призывателя по плечу. – Неужели кто-то снова обидел моего верного слугу?
– Эти жалкие создания не стоят того, чтобы мы говорили о них, – Урф небрежно махнул рукой. – Вы просили меня явиться, и вот я здесь. Полагаю, меня ждёт какое-то поручение, мой драгоценный принц?
– Да, – улыбнулся юноша и сделал знак застывшему поодаль лакею выйти прочь и прикрыть двери приёмной.
– Слушаю вас со всем возможным вниманием, хозяин, – снова поклонился маг, опираясь на высокую спинку стула.
– Сядь, – велел Лорион, и старик с облегчением уселся на расшитую подушку.
– Требуется приготовить яд или мы будем творить проклятие? – Вечно воспалённый красный глаз колдуна вспыхнул интересом.
– Не угадал.
Принц подошёл к столу, где в идеальном порядке были разложены письменные принадлежности, стопки промокательной бумаги и нетронутые ароматные свечи.
В вазоне из тонкого зелёного стекла горкой красовались яркие алые с жёлтым яблочки. Маги из Гильдии умели сохранять осенние фрукты и ягоды до следующего сезона, но всё же для утончённого вкуса королевского отпрыска разница со свежесобранными яблоками была слишком заметна. Повертев одно из них в руках, он наморщил нос и вернул яблоко на место. Придворный маг терпеливо ждал, когда хозяин вновь заговорит.
– Меня беспокоит этот колдун из подземелья Храма… – Улыбка принца померкла, превратившись в презрительную ухмылку.
– О, я давно говорил Его Величеству и вам, мой господин, что призывателям не место в Фэите!
– С этим вопросом мы разберёмся позже. Сейчас я волнуюсь о другом. Королевская армия в скором времени вернётся в город с победой, это произойдёт завтра или даже прямо сегодня, если верить сообщениям гонцов. Как ты знаешь, во дворце планируется праздник – свадьба Первого рыцаря Талемара.
– И дочери Верховной жрицы, – покивал Урф, потирая озябшие ладони.
– Всё верно, – сквозь зубы процедил Лорион. – Вчера я навещал жрицу Аланну и её дочерей, и знаешь что? Я видел во дворе поместья этого неугомонного колдуна. Опасаюсь, как бы он не помешал грядущей свадьбе.
– Бросьте его в темницу, Ваше Высочество! Помяните моё слово, нет в Гильдии призывателей существа более гадкого и ядовитого, чем магистр Эльсинар. С тех пор, как инквизиторы замучили его жену, он только и делает, что мстит всему миру живых. А между тем отравляет разум таким впечатлительным и нежным существам, как Донния. Всё же не стоило наказывать девушку так жестоко, хозяин, куда полезнее было бы расправиться с Келлардом.
– В другой раз я прикажу выпороть тебя, чтобы ты не сомневался в моих решениях, – сказал принц, погрозив придворному магу пальцем.
Старик обиженно засопел, но возразить не посмел.
– Ты пойдёшь к сестре Доннии и побеседуешь с ней по душам, а заодно проверишь, нет ли на ней какого-нибудь вредного… заклятия. Не хочу, чтобы Первому рыцарю досталась подпорченная невеста, всё же победители заслуживают достойной награды!
Лорион кивнул в сторону двери и приподнял брови, словно желая спросить у колдуна, чего он ждёт, когда задание уже озвучено.
– Как мне действовать, если я обнаружу следы тёмной магии в доме Верховной жрицы? – осведомился Урф, склонив голову.
– Распознай, что это за заклинания, и расскажи о них мне. Я чувствую, что без нашего вмешательства дело может принять непредсказуемый оборот. Ты ведь согласен с тем, что личное благополучие королевских военачальников – это дело государственной важности?
– Несомненно! – воскликнул старик, тяжело поднимаясь на ноги и хватаясь за поясницу. – Было бы неплохо, однако, если бы радикулит придворного чародея тоже стал бы важной задачей для лекарей Гильдии Магов. Дворцовые целители меня упорно игнорируют.
– Исцели себя сам, Урф! – недовольно скривился принц Лорион.
– Не имею возможности, – развёл руками пожилой колдун. – Вы когда-нибудь слышали о добровольных жертвах призывателей? Я ведь был одним из них. У тёмных магов есть ритуал, в ходе которого они отказываются от чего-то крайне важного, а взамен получают кусочек власти над сумраком.
Лорион заинтересованно уставился на Урфа:
– Любопытно. Сделка с демоном?
– Не совсем, хозяин, но очень на то похоже. Скорее плата за влияние или, если хотите, пропуск «на ту сторону», в междумирье, возможность находиться там неограниченное количество времени и совершать некоторые изменения.
– Я думал, для этого достаточно иметь тёмный дар в крови, разве нет? – пожал плечами принц.
– Дар даёт возможность проникать в сумрак и общаться с тенями и заблудшими душами, но если ты желаешь, чтобы существа оттуда служили тебе, то потребуется принести что-то в жертву, – разъяснил колдун, шумно вздыхая. – Я не могу обратить дар на исцеление собственных ран или недугов, кто-то отказывается от мирской любви или привязанностей, кто-то расстаётся с мужской силой или способностью иметь потомков. Выбор остаётся за магом, но это всегда что-нибудь ценное, иначе ничего не получится.
– Уверен, всё это придумано нарочно для того, чтобы окружить Гильдию призывателей теней аурой таинственности и неприступности, – заявил Лорион. – Адепты Новой Луны тоже отказываются от волос, ушей и телесных радостей, но вряд ли приобретают взамен способность ходить сквозь стены или воскресать из мёртвых. Морочь голову кому-нибудь другому, Урф, я считаю, что все эти манипуляции – не более чем способы управлять такими простодушными дураками, как вы.
Согнувшись в поклоне и так и не разгибаясь до самого выхода из дворца, придворный маг покинул приёмную и забрался в ожидавшую его карету, что была запряжена двумя чёрными жеребцами.
– К Верховной жрице! – недовольно рявкнул он кучеру и уставился в крохотное окошко, за которым медленно поплыли пейзажи весеннего Фэита.
***
Донния рассеянно слушала болтовню служанок за своей спиной и никак не могла взять в толк, что изменилось. Сквозь кружево расцветающего сада сочились солнечные лучи, на лицах и волосах девушек вспыхивали и играли золотистые блики, ветерок гнал по поверхности пруда несколько опавших яблоневых лепестков. И всё же мир был словно отделён от жрицы стеклянной завесой. Ни звуки весны, ни знакомые голоса не достигали теперь её сердца. Ириэн молчаливо ступала рядом, опустив голову и отгородившись от сестры большим веером, в котором в этот прохладный день не было никакой необходимости.
– Такое чувство, что я спала не несколько часов, а несколько лет, – проговорила наконец Донния и остановилась у небольшой садовой скамейки.
– Мама хотела, чтобы ты не переживала так сильно, поэтому усыпила тебя заклинанием, – не поднимая глаз, объяснила Ириэн.
– Я всё помню, но тот момент словно тает в густом тумане, – Донния нахмурила светлые брови. – Она не хотела, чтобы я виделась с Келлардом, но я… мне снилось, что он всё равно вошёл в дом и сидел возле моей кровати, когда я спала.
От девушки не укрылось удивлённое выражение, промелькнувшее на лице родной сестры.
– Стражи задержали его во дворе, а потом приехал принц Лорион. Ты просто видела сон.
Ириэн вздрогнула и принялась размахивать веером, чтобы не было заметно, как кровь прилила к её светлой коже.
– Ты обманываешь меня, – тихо, но уверенно сказала Донния и ухватилась за край веера, – вы все только и делаете, что лжёте! Единственный, кто был со мной честен, – это он, Келлард. Вы не заставите меня забыть о нём, что бы ни делали со мной!
Выпалив эти слова, жрица вдруг осознала, что они не причиняют её душе привычной боли. Раньше от одних мыслей о любимом в сердце бушевала стихия, а теперь всё успокоилось, будто непокорная горная река пролилась на равнину и потеряла течение. И даже в её возмущенных фразах не чувствовалось прежних негодования и резкости, несмотря на то что девушка поклялась себе бороться до последнего. Что если у следов, оставленных чёрной плетью принца, было магическое свойство влиять на её сокровенные чувства? Если на самом деле он не просто выместил на ней злость, а наложил заклятие покорности?
– И всё же ты скоро забудешь его, – неожиданно сказала Ириэн, отбросив прочь злосчастный веер и обнимая сестру. – Клянусь лунным светом, я не должна рассказывать тебе, но твоя свадьба с Первым рыцарем… это настолько несправедливо, что я не могу сдержаться. Ты должна знать правду!
– Какую ещё правду? У каждого в Фэите правда своя, и я устала слушать всех вас! Мне действительно нужно побыть одной, но с тех самых пор, как меня посадили под арест, меня не оставляют в покое ни на минуту!
– Твой маг, господин Эльсинар, приходил, когда ты спала, – выдохнула Ириэн, поглаживая Доннию по плечам. – Он сказал, что это ради твоего же блага, ради будущего…
– Что?! – ошеломлённо уставилась на сестру Донния.
– Особые чары. Лабиринт забвения, кажется, так, я точно не запомнила. Знаю только, что это была опасная теневая магия. До чего жутко выглядели эти чёрные руны, когда он творил их прямо из воздуха, но я ничего не могла поделать, его было никак не остановить!
Глаза Ириэн заполнились слезами, и она расплакалась, закрыв лицо руками.
– Вот как, – спокойно сказала Донния, поднимая голову и обводя невидящим взглядом сад, увитую растениями беседку, выложенные светлыми камешками тропинки. – Значит, он тоже предал меня. Мама оказалась права, он действительно гадкий и мерзкий колдун. Какая же я глупая была, что верила ему!
– Нет, нет, – вскричала Ириэн, принимаясь тормошить сестру. – Ты должна бороться за свою любовь! Мы найдём способ избавиться от этих чар!
– Для чего? – Жрица посмотрела на неё и заставила себя улыбнуться. – Он отказался от меня и сделал это не по чьей-то злой воле или приказу короля, он сделал это сам, добровольно.
Сквозь неплотную ещё завесу светло-зелёной молодой изгороди до девушек донеслись разговоры вездесущих стражников и ядовитый, скрипучий голос чем-то возмущённого придворного мага. В конце концов одна из служанок выскочила на дорогу перед скамейкой, где сидели эльфийки, и прощебетала:
– Сестра Донния, вас разыскивает придворный маг Его Величества!
– Очень хорошо, – отозвалась жрица, неторопливо направляясь к выходу из сада. – Мне есть о чём побеседовать с ним.
***
Крючковатые пальцы Урфа скользнули по шее девушки, пробежались лёгкими касаниями по груди и животу, и хотя Донния была одета в платье с закрытым воротом, она с трудом удержалась от содрогания. Магия старика была похожа на тухлую воду, скользкую, тёмную и зловонную. Когда из его рук выплеснулись потоки энергии, девушка зажмурилась и затаила дыхание. Её собственный дар отчаянно сопротивлялся вторжению чужой магии.
– Хитро сплетены символы, запечатаны, словно тайные двери, – ворчливо сказал придворный маг.
– Ты когда-то был в Гильдии призывателей и должен знать их секреты! – умоляюще воскликнула Донния.
– О-о-о, плохо ты изучила теневых магов, девочка, – усмехнулся старик. – Каждый магистр норовит приплести что-нибудь своё, да чтобы не прознали конкуренты! Твой приятель Келлард изворотлив и жесток, ведь даже из Железной крепости на стороне людей ему удалось улизнуть. Кое-кто считает, что он нарочно оставил там свою жёнушку Лиавен. Она была умна и знала слишком много его тайн.
– Это неправда, – сказала Донния больше по привычке.
В другое время в ней мигом поднялась бы волна негодования, но теперь ледяной панцирь, сковавший сердце, заставлял её сомневаться. Быть может, на самом деле Урф говорит правду, а она всё это время пребывала в плену иллюзий?
– Я думал, ты будешь умолять меня избавить тебя от следов зачарованной плети, всё же со дня на день твоя свадьба, – криво улыбнулся старик.
Всё его лицо из-за потерянного глаза казалось каким-то смятым и перекошенным, длинные жёлтые зубы по-крысячьи выпирали вперёд, когда он раскрывал рот и говорил.
– Мне плевать на следы. Избавь меня от заклятия забвения, это всё, о чём я прошу! Теперь, когда я знаю, что Келлард предал меня, он не имеет надо мной власти.
– Мой хозяин, принц Лорион, имеет власть над всеми нами, – вздохнул Урф, глубоко задумавшись.
Донния терпеливо ждала, пока он чесал седой затылок и что-то шептал себе под нос, будто проводил расчёты.
– Я заплачу, сколько ты хочешь?! – взмолилась она.
– Об оплате мы поговорим после твоей свадьбы, а пока я буду счастлив видеть, как этих паршивых колдунишек вышвырнут из Фэита. И возможности лишний раз насолить им, конечно же, не упущу!
Сказав так, придворный маг закатал рукава и извлёк из-за пазухи серебряную иголку.
– Вернёмся в твою спальню, туда, где были произнесены слова заклятия. Понадобится капля твоей крови.
– Я готова, – решительно кивнула Донния и начала подниматься по лестнице.
Глава 11.2
Лиза старательно размешивала сахар в кружке с дымящимся ягодным чаем и украдкой поглядывала на Гаэласа. Некромант и другие старшие маги обсуждали что-то, несомненно, важное, но говорили они так быстро, что разобрать эльфийскую речь не представлялось возможным. На столе были разложены потрёпанные карты и свитки.
Некоторые из них напоминали те, что висели на стенах класса в школе Фоллинге, где когда-то училась Лизабет. Истёртая грубоватая бумага хранила очертания эльфийского королевства и Вечных гор, которые отделяли эльфов от Триединой Веллирии. Этой карте было явно более тридцати пяти лет, поскольку о Расколе и временах, когда большое государство людей дало трещину и разделилось на три неравные части, знал любой школьник. Воспользовавшись гражданской войной, охватившей страну соседей, на Веллирию напали тогда эльфы, и самые жестокие бои происходили в землях, теперь называемых Ничейными.
Другие карты выглядели иначе и больше напоминали схемы, которыми пользовались предсказатели и звездочёты. Между делом Гаэлас с улыбкой поглядывал на дочь, и взгляд его словно говорил ей, что она очень скоро получит ответы на все возникающие вопросы. Ни о маршрутах передвижения по междумирью, ни о порталах, ни о местах, где всё ещё жили не обнаруженные Орденом Инквизиции члены Гильдии призывателей, отец и дочь поговорить, конечно же, не успели.
– Ты любил её? – пытливо спрашивала Лиза о матери, когда первые слёзы долгожданной встречи немного отступили.
Самым важным девушке казалось это – любил ли некромант юную Сонию, когда та жила гостьей в замке Хранителей? Было ли между её настоящими родителями чувство или же она появилась на свет только благодаря стечению роковых обстоятельств и долгой холодной зиме? И Гаэлас рассказывал дочери всё без утайки, припоминая иногда забавные мелочи или обрывки разговоров.
– Любил тогда, и теперь люблю, – искренне сказал он, с нежностью разглядывая лицо Лизы.
– Почему же ты отпустил её, отдал Солнечным стражам?! – недоумевала девушка, но тут же смущалась и вспоминала о брате и сестрёнках.
Если бы Эдвин Сандберг не вызволил из Железной крепости призывателя Келларда, то, быть может, он никогда не отыскал бы Сонию. И тогда не было бы ни огненного Фредерика, ни рыжих сестрёнок, Элин и Молли, ни крохотной Майи, которую Лиза представляла только по письмам от брата. Судьбы эльфов и людей переплетались тесно и непредсказуемо, а потому было трудно поверить, что это стечение случайных обстоятельств, а не прихоть богов. Прошло много лет, и тот самый маг, которому когда-то помог отряд Солнечных стражей, нашёл в лесу бездыханное тело Лизабет.
– Иногда жизнь куда причудливее, чем выдуманная история, – покачал головой Гаэлас и спросил, куда подевался магистр Эльсинар.
Лиза, как смогла, рассказала о будущей свадьбе Доннии и о том, что маг отправился повидать возлюбленную.
– Нельзя было его отпускать, – сказал некромант, явно сожалея о том, что они с Ринарет задержались и не успели остановить своего непредсказуемого соратника.
Но, к счастью, на следующий день в подземелье вернулись и Рин, и Келлард с обёрнутой мокрым шарфом раскалывающейся головой. Жизнь в мрачных коридорах и кельях вдруг закипела, в сравнении с предыдущими днями стало людно и шумно. И всё же каждую свободную минуту Лиза проводила рядом с отцом, и они не переставая расспрашивали друг друга обо всём, что произошло за восемнадцать долгих лет.
Ринарет как следует отругала Келларда за паутину и пыль на кастрюлях и сковородках, принесла с базара свежего мяса, овощей и первых весенних трав, затеяла наваристый суп, от запаха которого у всех потекли слюнки. Лизе она как самой младшей поручила вымести пол и как следует зарядить все светильники, которые еле теплились на остатках давно растраченной магии. Заметив перевязанную руку гостьи, эльфийка недовольно нахмурилась, но Лиза тут же заверила её, что всё будет в порядке, и с радостью принялась за работу. Суета продолжалась целый день, а когда вечером маленькая компания собралась вместе за ужином, оказалось, что никто уже не в силах обсуждать важные гильдейские вопросы. Вспомнили о магистре Тэроне и неизвестной судьбе Велиора, после чего разговоры совсем перестали клеиться, и каждый задумался о своём.
На следующий день договорились собраться за тем же столом для принятия срочных решений, и вот теперь Лиза, которую в своей увлечённой болтовне без конца упоминали эльфы, сидела и наблюдала за тем, как в её кружке с чаем медленно расползаются три кусочка сахара. Дома и в Академии юная некромантка всегда брала только один кусочек, ей не требовалось больше, но сейчас нужно было выздоравливать и набираться сил, а потому Рин настойчиво подкладывала в тарелку новой знакомой дополнительные кусочки мяса и пичкала сахаром и яблочным мармеладом.
– Позвольте, я всё же переведу, – сказал наконец Гаэлас и пододвинул одну из карт к дочери.
Лиза осторожно расправила закрученные края свитка и внимательно посмотрела на причудливую схему. Арками, напоминающими обыкновенные подковы, были обозначены сумрачные порталы. Рядом с ними были отмечены звёздами, маленькими ёлочками или домиками пристанища и укрытия призывателей. Стрелками показывались выходы куда-то за пределы расчерченной области, где не было уже ничего, кроме записанных в столбики цифр, эльфийских букв и совсем незнакомых девушке символов.
– Это координаты мест, где есть выходы в мир живых, – пояснил Гаэлас.
– Из междумирья? – уточнила Лиза.
– Из сумрачного пространства, которое мы называем Дорогой мёртвых. Мы с коллегами говорим о том, что из-за смерти магистра Тэрона некоторые порталы начали работать неправильно. Дорога имеет точки опоры в мире живых, а потому в случае, если будут убиты те, кто поддерживает её, она со временем прекратит своё существование. И тогда у десятков теневых магов не будет пути отступления в случае, если их обнаружит Орден.
– Я не до конца понимаю, – призналась некромантка, от волнения забираясь на стул с ногами и подворачивая их под себя. Она покусала губы и дотронулась до одной из нарисованных арок в западном районе.
– Это выход в Трир, – подсказал ей отец. – Здесь то самое место, куда должен был попасть Келлард, если бы портал сработал правильно. Однако его выбросило где-то далеко от города. К счастью, потому что он нашёл там тебя.
– Если сумрак не изменяется от смерти тех или иных магов с тёмным даром, то почему изменяется Дорога мёртвых? Она ведь расположена по ту сторону завесы между мирами?
На этот раз пришла очередь Ринарет и Келлард смотреть на человеческую девушку во все глаза: теперь они не понимали ни слова. Гаэлас перевёл для них вопрос, но разъяснять взялся, конечно же, сам.
– Это несложно, Лизабет, – мягко сказал он, поднявшись из своего кресла и приблизившись к ней. – Смотри…
Эльф взял другую карту, где зелёной острой кистью были отмечены Ничейные земли. Художник отнёсся к своей работе со всей старательностью и изобразил множество крохотных ёлочек, холмы и озёра, ручейки и болотища.
– Если человек или эльф придёт в лес и расчистит в нём тропинки, а затем построит хижину и посадит возле неё огород, то всё это будет существовать столько, сколько он будет ухаживать за своим хозяйством. Когда он покинет стоянку и возвратится в свою деревню, город или попросту умрёт, лес через некоторое время вернёт себе первоначальный вид. Дорожки зарастут, жилище отшельника обратится в труху и станет землёй, а на месте огорода вновь вырастут сосны и ели. Сумрачный путь, созданный Тэроном, Келлардом и мною – творение разума и рук живых. Оно растворится в сумраке, если его не поддерживать в надлежащем состоянии.
Голос эльфа был негромким, но звучал отчётливо, хотя и с некоторым акцентом. Лиза с жадностью внимала каждому сказанному слову, и дар её отзывался на всё происходящее, волновал кровь.
– Я сумею стать одной из вас, вот увидите, у меня хватит сил! – горячо сказала она.
Гаэлас перевёл, но Рин только снисходительно фыркнула в ответ:
– Она человек! Надолго её не хватит!
– Наполовину эльф, – заметил Келлард, вздыхая и откидываясь на спинку стула.
На лицо его упала тень, и стало особенно видно, как отразились на нём волнения последних дней. Лиза сочувственно посмотрела на своего спасителя и робко сказала:
– Мы ведь должны узнать, что стало с Велиором…
– Каждый думает исключительно о личных проблемах и нисколько – о деле, – заявила Ринарет. – Если место Тэрона может занять обыкновенная школьница-полукровка, то с таким же успехом мы можем использовать кого угодно! Хоть изловить дикаря в лесу, лишь бы кровь была подходящая!
Лиза дождалась перевода отца и осторожно спросила:
– Нужна кровь?
Рин, в свою очередь, вспыхнула ещё сильнее:
– Не только кровь, малышка! Ритуал может убить тебя, покалечить, да что угодно… Вся твоя решительность держится исключительно на незнании и любовных соплях к Велиору!
Гаэлас жестом остановил запальчивую речь коллеги.
– Ты единственная из всех нас не подвержена мирским страстям и привязанностям, почему бы тебе не предложить своё участие?
Эльфийка, уже приготовившая очередную жаркую реплику, осеклась и отвела взгляд:
– Ты говорил, что решение должно быть искренним, добровольным, магистр.
– Это так, – кивнул Гаэлас. – Поэтому дикари из леса точно не подойдут. Ну а ты?
– Я не готова связать себя до конца жизни… Извини.
Повисло недолгое молчание, после которого маги совещались уже спокойно, обсуждая предстоящее дело. Лиза узнала, что ей нужно обучиться многим ещё неизвестным заклинаниям в короткий срок, а потому на следующее утро она и Гаэлас должны будут покинуть Фэит и отправиться в Ничейные земли. Там, среди густых лесов и озёр, ей предстоит окончательно оправиться от ран и с помощью отца подготовиться к ритуалу посвящения.
Вернувшись в комнату, Лиза задумчиво сидела на кровати, привычно поглаживая деревянную лошадку Велиора. Собирать в дорогу ей было нечего. Всё скромное имущество студентки осталось в ее комнате в Академии Трира по ту сторону Вечных гор.
– Гаэлас, – сказала она тихо, когда отец закончил свои недолгие сборы и в задумчивости присел рядом. – Я хочу как-то сообщить родным, что я жива. Они, наверное, с ума сходят…
Эльф обнял её за плечи.
– Мы что-нибудь придумаем, Лизабет. Обещаю тебе.
– Наверное, я хочу слишком многого. Тэрон говорил, что такие, как мы, должны уметь отказываться от сиюминутных желаний, уметь жертвовать. Ведь даже ты когда-то отпустил маму с Солнечными стражами – несмотря на то, что любил её.
Пальцы Лизы сжали заветную игрушку, словно в её глубине ещё сохранились остатки тепла от прикосновения рук Велиора. Конечно же, это была только игра её воображения.
– Насколько вы были близки? – с улыбкой спросил Гаэлас.
Девушка почувствовала, как кровь приливает к лицу, а сердце начинает биться предательски поспешно. Услышать такой вопрос она совсем не ожидала, но у эльфов не было никаких предрассудков по поводу телесной любви.
– Насколько это бывает возможно, – прошептала она.
– Если он жив, то я непременно заставлю его жениться на тебе, – усмехнулся Гаэлас. – Пусть соблюдает традиции людей, раз уж выбрал себе такую девушку!
– Мой папа… то есть Эдвин Сандберг, он пришёл бы в ярость, наверное… – смущённо сказала Лиза. – Обозвал бы Велиора негодяем. Но это было моё решение. Он готов был ждать столько, сколько нужно.
Эльф поправил её растрёпанные локоны и покачал головой:
– Всё ещё не могу привыкнуть, что ты совсем взрослая.
– Ринарет и Келлард считают, что я ещё дитя. Что у меня ничего не получится.
– Призыватели недоверчивый народ, Лиза. Наши друзья не слишком доверяют тем, у кого человеческие ушки. – Эльф поднялся с кровати и задумчиво осмотрелся. – Ты хочешь выйти наверх и погулять по городу?
Предложение было настолько неожиданным, что некромантка растерялась.
– А это не опасно?
– Ты ведь пойдёшь со мной. – Гаэлас протянул ей руки и критически осмотрел штопаный бесформенный балахон, который Келлард выдал гостье подземелья в качестве компенсации за изрезанную и перепачканную мантию. – Только не в этом, разумеется. Придётся просить Ринарет о содействии, хотя она наверняка сердита на меня.
– Я могу пойти и так, – пожала плечами Лиза, совершенно равнодушная к нарядам.
Полчаса спустя некромант и его дочь уже поднялись по старым ступеням, ведущим наверх, и, миновав Сумеречный сад, оказались на одной из городских улиц. На девушке было скромное закрытое платье незнакомой волшебницы, потому как в гардеробе Рин не обнаружилось никаких женских вещей. С волнением придерживаясь за локоть Гаэласа, Лиза осматривалась по сторонам и больше всего на свете хотела стать невидимкой. Ей казалось, что все эльфы только и делают, что пялятся на неё. Она не знала, что на самом деле горожане больше косились на Гаэласа. Он, не скрываясь, носил чёрную мантию Гильдии призывателей и отличительный знак, приколотый на левой стороне у самого сердца. Многие слышали о том, что эта древняя организация переживает глубокий упадок, а потому недоумевали, зачем так открыто демонстрировать свою принадлежность к ней, если ты порядочный эльфийский маг из уважаемого рода.
По мере приближения к центральной площади народу становилось всё больше. Лиза решила про себя, что в эльфийской столице, наверное, какой-нибудь весенний праздник. Некоторые девушки, спешащие в сторону королевского дворца, были одеты в нарядные платья и несли в руках букетики цветов.
– Всё ясно, – сказал Гаэлас, заметив среди смешавшейся толпы серебристые кольчуги эльфийского воинства и несколько раскачивающихся на длинных пиках обезображенных орочьих голов. – Армия вернулась с победой.
Ближе ко входу во дворец столпилось уже столько эльфов, что некромант предусмотрительно обнял Лизу, чтобы оградить её от толпы возбуждённых зевак. Шум и гам вскружили девушке голову, и она жалась к отцу, но всё же хотела посмотреть и на дворец, и на королевскую пару, которая вышла к вернувшимся с битвы воинам.
Въезжать на площадь верхом было позволено только отличившимся командирам, и вот один из рыцарей отделился от небольшого отряда, спешился и преклонил колено перед королём. Чёрные волосы его вились тугими кудрями, глаза горели огнём. Когда он выпрямился, то никто уже не мог усомниться – это и был Первый рыцарь Фэита, высокий, сильный и отважный воин.
– Это же… Донния, – прошептала Лиза, когда перед эльфийским командиром появилась хрупкая жрица Ньир с шёлковыми волосами цвета серебра.
С весёлым смехом воин подхватил на руки невесту и закружил, крепко прижимая к себе.
– Вот об этом мы Келларду не расскажем, – задумчиво сказал некромант.
Лиза кивнула, не в силах отвести взгляда от целительницы и Первого рыцаря. Донния единственная из присутствующих на площади не улыбалась, а когда жених попытался поцеловать её, увернулась и крепко сжала губы. В охваченной радостью толпе этого никто не заметил.
