Текст книги "Музыкант и Королева"
Автор книги: Мария Чинихина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Элизабетта хотела, чтобы дети приобщались к жизни обычных детей из семей Страны Королевы, но в качестве школы она выбрала частное учебное заведение, имевшее репутацию «лучшего». Видимо, в категорию обычных у нее попадали дети магнатов и чиновников из Большого Совета. Кларисса не могла спорить с королевой. В обязанности няни входило исполнять приказы, и она умела это делать, иногда позволяя немного своеволия, о котором Элизабетта вряд ли узнает. Она взяла слово с Эдди и Альберты не рассказывать родителям о прогулках после школы в Парке или на набережной, пригрозив, что иначе Кэми будет увозить их сразу домой.
В Парке дети Элизабетты познавали окружающий мир природы – они любили наблюдать за течением реки, полетом птиц и белочками в дупле. Эдди бросал рюкзак и играл с детьми в футбол, а с одноклассниками он не дружил и называл их «напыщенными идиотами». Альберта приходила в восторг, если встречала музыкантов или акробатов, показывающих невероятные способности человеческого тела. Она подходила к артистам и бросала мелочь Клариссы в шапку, а после шептала на ухо вокалисту или человеку костюме клоуна, что они обойдут когда-нибудь «Великого Певца Туртана» в хит-парадах или станут звездами цирка.
В коридоре Кларисса присела на подоконник. Мадам Эдмон величественно шла в направлении учительской, держа в руках указку и три классных журнала. Она контролировала не только работу преподавателей, но и поведение учащихся. В ее школе обучались лучшие ученики, вернее дети состоятельных родителей, которые могли оплачивать не дешевое образование и дети, получавшие по конкурсу специальную стипендию королевы.
Кларисса лично приносила директрисе оплаченные квитанции за обучение Эдди и Альберты, которые подписывал N или «отец по легенде». Плюс мадам Эдмон ежегодно требовала от родителей пожертвования на ремонт и развлечения учеников и предоставляла отчет о расходах любому запросившему его.
На перемене после третьего урока Альберта убежала с Сарой, Джес и новой незнакомой Клариссе девочкой в школьную столовую. Кларисса не пошла следом, так как ее внимание привлек грустный и не похожий на себя Эдди. Он плелся по коридору, сгорбившись и опустив голову, и волок за собой рюкзак. У неприметной лестницы в конце коридора, которой он частенько пользовался, чтобы не попадаться на глаза Жаку и его свите, Эдди затормозил и оглянулся.
Кларисса собралась с духом и подошла к мальчику. Она схватила Эдди за плечи, развернула лицом к себе и охнула от удивления. Глаз наследника украшала шишка, которая завтра станет синяком. А сам Эдди еле сдерживал слезы.
– Что случилось? – спросила она, забрала рюкзак и, держа за руку, отвела в медицинский кабинет, где девушка в белом халате предложила специальный контейнер со льдом.
– Подрался, – Эдди нашел в себе силы признаться няне. – На большой перемене после третьего урока. Я вышел из класса и столкнулся с Жаком и Лью. Они шутили и смеялись над Стэнли, моим соседом по парте. Он учится по стипендии мамы, и у него нет машины, карманных денег и няни. В этом году Жак избрал его жертвой и постоянно шутит над ним. Я не дружу со Стэнли, но в этот раз я не выдержал насмешек над соседом, незаметно подобрался к Жаку и ударил его. И почему раньше стеснялся сделать это? Защитить кого-то? Лью и Сэм не ожидали, что я способен ударить Жака и попросить прекратить обижать Стэнли. Ты бы видела их лица! Они минуту выждали, затем накинулись с кулаками. Так что синяк у меня не только под глазом. Мистер Кэннет нас разнял. Завтра моим родителям нужно быть в школе. Мы нарушили одно из правил. Меня могут исключить. Жак, Лью и остальные пожаловались мадам Эдмон, что драку начал я. О насмешках над Стэнли никто не вспомнил. Теперь боюсь возвращаться в класс. Я враг номер один! Жак посулил мне расплатой…
Кларисса взяла Эдди за руку и с надеждой заглянула в грустные глаза мальчика.
– Я поговорю с мадам Эдмон сама и попробую замять скандал. Идем, отведу тебя в класс, а Альберта зайдет за тобой после урока. Надеюсь, ты не забыл, что вы едете к папе в студию?
– Нет, не забыл, – ответил Эдди. – Я передумал ехать. Папа увидит глаз … и все поймет, он … расскажет маме …. Она рассердится.
– Если ты переживаешь за меня, то не нужно, – сказала Кларисса и обняла его. – Твои родители должны решить, что делать дальше. Жизнь по легенде не идет на пользу ни тебе, ни Альберте. Попробуй поговорить сначала с папой. Тебе проще рассказать ему?
Эдди кивнул.
– А «шишку» я замаскирую, – Кларисса открыла сумку и достала баночку с тональным кремом, который купила в подарок сестре. – Вот так. – Оттенок идеально подошел, а на боль Эдди не привык жаловаться и даже отказался от второго контейнера со льдом. Кларисса закрыла баночку и спрятала в сумке, а сестре на день рождения она отправит другой подарок. Приехать, к сожалению, не получалось. Ближайший отпуск она могла позволить себе в июле – Большой Совет официально освобождал Элизабетту от обязанностей королевы на три недели, и она сама занималась воспитанием детей.
– А ты поедешь с нами? – спросил Эдди, когда они вернулись в коридор и подошли к лестнице.
– Конечно, – ответила Кларисса и, не выпуская руки мальчика, довела его до класса, и оставила за партой у окна, строго взглянув на Стэнли, который мог бы в ответ сказать директрисе, что Эдди вызвался защищать его из-за насмешек Жака и Лью. Когда она вышла в коридор, то услышала звонок. Ученики налетели у выхода на лестницу и едва не сбили с ног. Кларисса прижалась к стене и, минуя толпу опаздывающих на урок детей, спустилась на первый этаж и совсем не волновалась за риск потерять работу. Кларисса твердо решила нарушить запрет Элизабетты и рассказать правду мадам Эдмон, так как иного выхода из сложившейся ситуации не видела.
Кабинет директора располагался неподалеку от раздевалок и столовой. Кларисса преодолела три опустевших пролета и уперлась в закрытую дверь, затем постучала и вошла в тесное помещение. Она увидела широкий длинный стол, за которым в удобном офисном кресле сидела мадам Эдмон. Черные волосы женщины были строго собраны в пучок на затылке, украшенный шпильками одной формы, длинные серьги и два кольца с такими же камнями, как у серег. Зеленые глаза внимательно наблюдали за Клариссой. Мадам Эдмон отвлеклась от монитора, сложила руки и настойчиво потребовала от посетительницы объяснений внезапного вторжения. Кларисса не спешила отвечать. Она обернулась и заметила, что стены кабинета директора украшают дипломы школы за победы учеников на конкурсах и стеклянные полки с кубками за спортивные достижения. Кларисса без приглашения присела на стул, на что директриса двинулась назад и воскликнула:
– Это возмутительно!
Кларисса наблюдала за движением полной руки женщины, которая двигалась, щелкая мышкой и закрывая личные страницы на экране.
– Как вы посмели ворваться в мой кабинет … без записи … Я вызову охрану, – рука мадам Эдмон потянулась к трубке телефона.
– Ошибаетесь, у меня есть права, – покачала головой Кларисса и вытащила из кармана пропуск в Золотой дворец, подписанный Клаусом. Также в нем были прописаны имена Эдди и Альберты. Кларисса бросила пропуск на глазах удивленной директрисы. – Я пришла к вам, чтобы сообщить – вы не справляетесь с обязанностями директора. В школе произошел инцидент, а вы приняли объяснения одной стороны, более удобной для вас лично.
Мадам Эдмон вернулась на место. С ее лица не сходило удивление.
– Если королева запретила говорить вам правду при зачислении Эдди и Альберты, – сказала Кларисса, – то это не значит, что наследники должны испытывать в школе неудобства…
– Почему вы решили, что я поверю спустя четыре года? – Мадам Эдмон усмехнулась и решила не сдаваться. – Любой ребенок в этом Городе может назвать себя наследником, чтобы избежать заслуженного наказания, потому что о детях королевы ничего не известно. СМИ запрещено публиковать фотографии и информацию о них. Мы даже не знаем, кто у нее, мальчики или девочки.
– Придется поверить, – Кларисса бросила пропуск в сумку. – Или вы признаете неизбежную правду по результатам встречи с родителями Эдди. Представьте, каково будет настроение королевы, если она узнает, как к ее сыну, наследнику титула, отнеслись ученики в вашей школе, когда он не просто влез в драку, а защищал более слабого одноклассника! И вы ничего не делали для того, чтобы разобраться! Эдди скромный мальчик и не привык жаловаться маме. А меня могут уволить с работы – за правду. Сегодняшний инцидент с Эдди… Простите, я не могу молчать… В первую очередь меня интересует судьба бедняги Стэнли. Дети с громкими фамилиями не имеют морального права унижать кого-либо. И вы, педагог со стажем, никому не привили этой мысли.
– Дети шутили. Вы не поняли. Все так делают и это неизбежно! – воскликнула мадам Эдмон. – Либо ты принимаешь насмешки над собой, и тебя оставляют в покое. Либо … слабака будут унижать до окончания школы, потому что ты не дал вовремя отпор.
– Я говорю не о шутках. А о наказании, – возразила Кларисса и закрыла молнию на сумке.
– Все будет улажено. Я разберусь, – отрезала мадам Эдмон и вернулась к экрану. – Не смею задерживать вас, мисс…
– Вот так-то лучше, – Кларисса повесила сумку на плечо и усмехнулась. – Я знаю, как вы проведете сегодняшний вечер … Вы будете молиться, чтобы королева не заметила синяки у сына. По-моему, она ваш главный спонсор?
Мадам Эдмон побледнела, а Кларисса открыла дверь и покинула кабинет.
Жасмин вытянула руки и открыла глаза. Мэтью в костюме и с коробкой алого цвета в руках сидел напротив. Предложение руки и сердца шокировало ее. Она не знала, как вести себя и что говорить. В ее жизни имели место мимолетные непродолжительные романы, не серьезные и ни к чему не обязывающие отношения. Она не ожидала от Мэтью настолько быстрой развязки. Они познакомились два месяца назад, и Жасмин подумывала, что в его голове уже созрел план побега, и что его можно записывать в категорию «бывшие».
– Выходи за меня, – сказал он и прижал горячую ладонь взволнованной девушки к груди.
Жасмин потянулась и увидела, что стрелки на часах приближаются к десяти утра. Она тут же вспомнила, что в полдень у Элизабетты назначена встреча с новым советником по культуре, медиа магнатом и единственным сыном Льюиса Пена, который возглавлял корпорацию отца последние пять лет. Всю музыкальную продукцию, которая поступает из Страны Королевы на мировой рынок, производит корпорация Пена, и конкурировать с ним практически невозможно. Разве что «Великому Певцу Туртану», основавшему на деньги отца собственную корпорацию. А в два – встреча с Эроном Конли, посвященная обращению Ромена в Большой Совет.
– Опаздываю! – воскликнула она, забыв о кольце, и соскочила с кровати.
Мэтью опередил ее и протянул у двери ванной зубную щетку.
– Ты не ответила, – напомнил он.
– Может, вечером поговорим, обсудим на трезвую голову? – предложила Жасмин и поцеловала его в щеку. – У меня запланировано несколько встреч на сегодня, но в половине восьмого я освобожусь. Элизабетта получила новые приглашения на закрытые вечеринки, если хочешь, можем сначала сходить на одну из них, а затем заняться более интересными делами, – говорила она, на ходу надевая юбку, блузку, пиджак и туфли. Жасмин вдруг удивилась тому, что в шкафу у Мэтью стали появляться ее вещи.
– Ты осознаешь важность вопроса и ответа на него? – не унимался Мэтью, все еще держа коробку с кольцом перед собой на вытянутой руке. Лучи утреннего солнца переливались в камне, но Жасмин не замечала блеска. Если бы она знала, каких усилий ему стоило достать кольцо, то не относилась бы к предложению так легкомысленно.
– Конечно, дорогой, ты меня обрадовал, – ответила Жасмин и проскользнула мимо него. – Все так неожиданно … прости … я очень спешу … потерпи до вечера.
Жасмин покрутилась у зеркала, оценивая внешний вид, а Мэтью присел на край дивана. Он оставил коробку на столе и смотрел на нее.
– Я сделал предложение не просто так. Я люблю тебя и хочу жить с тобой. Пусть размеры моего жилища не смущают … квартира съемная. В должности главного редактора я работаю недолго, и пока не успел купить жилье, а вчера пришла хозяйка и сказала, что собирается продавать квартиру…
– Я не против жить с тобой, – перебила Мэтью Жасмин и поправила ремешок туфель на щиколотке. – Я рассказывала, что живу в апартаментах в Золотом Дворце. Не переживай, места хватит, пока не определимся с квартирой. – Она снова поцеловала его в щеку, в другую. – Все, опаздываю, увидимся вечером.
Жасмин распахнула входную дверь, выбежала на площадку, затем вернулась, забрала сумку с крючка на стене и снова вышла. Мэтью спрятал подарок в карман пиджака и усмехнулся. Все могло бы обойтись без унижения и лишних трат. В последнее время он привык к красивой жизни в Городе и не был способен контролировать расходы. Сложно жить на зарплату, пусть и главного редактора, первого человека в глянцевом журнале. Получив долгожданное повышение, Мэтью стал ездить на машине раскрученной марки, дорого и со вкусом одеваться. Запросы у него выросли настолько, что даже обедать и ужинать он ходил в модные рестораны. За два месяца Жасмин приучила его к закрытым вечеринкам с более изысканной публикой, она была своей среди них. Должность «подруга королевы» открывала любую дверь в Городе.
Когда пришло время покупать кольцо, оказалось, что он на мели. Деньги ему одолжил Ромен, который ради достижения цели не скупился. Он оценил, что Мэтью прислушался к его совету использовать подругу королевы.
Жасмин приехала в Золотой Дворец к одиннадцати, она рассчитывала на оставшийся час до встречи с сыном мистера Пена, чтобы привести себя в порядок и проверить, как встречу подготовили Роб и Надин, лучшие и креативные сотрудники команды, которым она поручала подготовку важных встреч Элизабетты. Получив титул королевы, подруга требовала, чтобы все было идеально.
Жасмин оставила машину на специальной парковке и быстрым шагом побежала к входным дверям рабочего флигеля. В кабинете пресс службы она натолкнулась на Роба, который на ходу передал ей бумаги по встречам королевы. Надин разливала по кружкам горячий чай и подняла голову, когда Жасмин плюхнулась в рабочее кресло. Роб подал ей кружку и заметил, что она весело провела вечер, если вспомнила о работе пару часов назад. Он пошутил по этому поводу и получил ожидаемый упрек. Надин, не отвлекаясь от заваривания чая, стала выкладывать Жасмин сведения из биографии Кеннета Пена. Роб виртуозно перебил коллегу и показал пункты в документах, на которые королеве стоит обратить внимание в первую очередь.
– У Элизабетты есть копии этих бумаг? – спросила Жасмин, понимая свою оплошность.
– Королева приходила час назад, тебя не застала, – принялся оправдываться Роб и поставил кружку на стол. – Мы с Надин были вынуждены отдать ей бумаги до согласования… Она сама их попросила…
– Очень хорошо, что сориентировались. Элизабетта в гостиной для приемов?
Надин молча опустила голову. Жасмин встала и сунула папку Роба под мышку, затем распахнула дверь.
– Кеннета Пена не пускать, пока я не вернусь, – приказала она.
– Конечно, – Роб занял ее кресло и принялся читать утреннюю газету. Надин собрала кружки и ушла на кухню мыть посуду.
Роб встретил Кеннета Пена в половине двенадцатого. На вид ему было немного за тридцать. Он был одет в серый костюм от модного дома мистера Ри. Галстук идеально сочетался с выбранным стилем. Кеннет Пен весь светился от величия и собственного превосходства, но Роб заметил, что новый советник по культуре явно перебрал с гелем для волос. Он проводил Кеннета Пена до гостиной, в которой посетители Золотого Дворца ожидали встреч с королевой и указал на кожаный диван с мягкой и удобной спинкой. Кеннет Пен присел. К нему подошла Надин и предложила кофе, от которого он не отказался. Роб оценил стоимость обуви и часов на руке, которые гость то и дело поправлял, чтобы их заметили. Первому помощнику Жасмин стало неловко. Посетитель смотрел на него и Надин свысока, словно делал одолжение, позволив им присутствовать при ожидании встречи с королевой.
В двенадцать в гостиной появилась Жасмин и доложила, что королева готова встретиться с ним. Полчаса ожидания в компании Роба и Надин разыграли в Кеннете Пене чувство превосходства. Он поднялся с дивана и даже не подумал о том, чтобы попрощаться с помощниками Жасмин. Надин открыла дверь, Кеннет Пен вышел следом за Жасмин. Она привела его в гостиную для приемов и оставила наедине с королевой.
Элизабетта неловко встала. Сегодня она надела яркое платье. Черные туфли на невысоком каблуке давили на пятку, но она терпела все неудобства на официальных встречах и даже улыбалась. Элизабетта смотрела на Кеннета Пена, приветствовала его, а сама думала, что к пяти часам обещала приехать Мэгги с мужем и годовалым сыном. Элизабетта хотела повидать воспитанницу и немного грустила. «Старшая» дочь после свадьбы переехала в особняк мужа и не жила в Золотом Дворце, а Сашу Элизабетта не видела лет пять. Она вышла замуж за Рони и общалась только с Анри.
– Рад знакомству, – воскликнул Кеннет Пен мягким голосом и искренне восхитился красотой Элизабетты. И дело было не во внешнем облике, который команда мистера Ри создала на один день. Глаза молодой королевы и ее улыбка излучали тепло и внушали доверие. Кеннет Пен не поленился собрать о ней информацию. Элизабетта имела достаточно высокий и серьезный рейтинг в Стране Королевы, а в мире ее признали самой молодой и влиятельной правительницей.
– Присаживаетесь, – официальным тоном произнесла она, указав на кресло напротив. – Мистер Кеннет Пен, приятно с вами познакомиться лично. Много слышала о вас и вашей работе в корпорации. А в начале недели вашу кандидатуру утвердили на должность советника по культуре.
Элизабетта замолчала. Два года она продвигала на это место Анри, надеясь, что официальная должность привяжет его к Золотому Дворцу. За Анри отдали голоса только Эрон Конли и его сподвижники. Большинство поддержало кандидатуру Кеннета Пена.
– Благодарю, – сказал Кеннет Пен, заметив, что лицо молодой королевы все также лучиться от счастья, хотя на мгновение она отвлеклась, и он догадывался, о чем она думала. – Пять лет я занимаюсь делами отца в корпорации, я вывел ее на новый уровень, увеличив обороты капитала в несколько раз. Музыку легко продать в наши дни, если знать о правилах, заученных мной в далеком детстве, и иметь способность угадывать желания и предпочтения аудитории. В Стране Королевы столько талантов, и все они мечтают быть подписанными в корпорации. Магнаты признали меня «своим» в мои тридцать пять. С вами считаются в Большом Совете, – он моргнул правым глазом. Элизабетта не поняла намеков и от неловкости отвела взгляд, не прекращая улыбаться. Она научилась у бабушки ловко скрывать эмоции и чувства на публике.
– Вы не учли растущую популярность сети Интернет, – заметила она. – На днях я читала прогнозы музыкальных экспертов на ближайшие восемь лет. Они предсказывают падение доходов от продаж дисков в геометрической прогрессии.
– Верно, – согласился Кеннет Пен. – Для этого я и задумал получить должность советника по культуре. С моим обоянием и хваткой я заставлю законы Страны Королевы работать на корпорацию. Почему я должен «дарить» собственность моих музыкантов и певцов «нелегалам»?
– А если я не поддержу ваши проекты? – Элизабетта решила поставить вопрос ребром, чтобы показать значимость.
– Вы поддержите любой законопроект, – уверенно сказал он. – Эрон Конли председатель Большого Совета, но не Большой Совет. Остальные потребуют от вас поддержки, это я вам обещаю. К тому же мистер Анри музыкант. Вы же не хотите лишить мужа доходов?
– И ваш конкурент, – Элизабетта улыбнулась, сделав вид, что не услышала второго замечания. У Анри вошло в привычку раз в месяц жаловаться на корпорацию. Он рассказывал, как менеджеры Кеннета Пена, обещая светлое будущее, славу и мировой успех, подписывали молодых артистов, раскручивали, получали максимальный доход с проекта, а спустя некоторое время переключались на нового исполнителя, забыв о старых.
– Мы коллеги, – сохраняя спокойствие, ответил Кеннет Пен, – и работаем в музыкальной индустрии, преследуя одну цель … Получить максимальный доход.
– Вы неправы, мистер Пен, – Элизабетта покачала головой. – Муж получает минимальный процент от доходов музыкантов, которые у него записываются, чтобы покрыть издержки на запись. Его цель – помочь раскрыть талант, а не обогатиться. Иногда он привлекает спонсоров, если уверен, что у проекта есть коммерческий потенциал…
– Например, вас?
– О, – воскликнула Элизабетта, чувствуя, что теряет самообладание. – Не имею никакого отношения к студии мужа. Откуда он получает спонсорский капитал – его личное дело и я в это не вникаю.
Элизабетта покраснела. Ответ явно не устроил Кеннета Пена. На мгновение ей показалось, что он знает о капиталах семьи Андре, которые не только закрывают дыры в бюджете, но и играют немаловажную роль в организации десятого по счету фестиваля на Острове; и что Эрон Конли, лесной магнат и председатель Большого Совета, финансово поддержал Анри, когда он намеревался сделать группу Рони и Саши значимой в музыке нового века.
– Как вы думаете, мистер Анри согласится поработать с корпорацией? Я даже готов забыть о конфликте с моим отцом, который благодаря вмешательству старой королевы разрешился в пользу вашего мужа…
– Я не могу отвечать за Анри и строить догадки. Если хотите узнать его мнение, спросите у него.
– Я знаю его ответ, – Кеннет Пен сменил положение, поджав длинные ноги. – Мистер Анри откажется работать со мной, и я буду вынужден разработать несколько новых законопроектов, запрещающих распространение музыкальной продукции, которая не отвечает заданным стандартам. Скажите, вы задумывались о том, как легко управлять «не думающим» населением?
Элизабетта не ответила.
– Слушая музыку вашего мужа, – продолжил говорить Кеннет Пен, заметив ее смущение, – народ однажды задумается, а зачем им королева, когда они сами могут руководить страной, не имея знатных корней. Музыка мистера Анри подбивает слушателей к фантазии, полету мечты, ложным ожиданиям. Слушая музыку, созданную корпорацией, жители Страны Королевы испытывают счастье, они поют доступные мелодии везде – на работе, на праздниках, в машине, дома, в их головы никогда не забредут подобные мысли, потому что они будут заняты поиском очередной пластинки!
Улыбка сошла с губ Элизабетты. Она более не могла сдерживать чувства и сидеть перед ним с лицемерной и фальшивой маской на лице. Кеннет Пен был настроен серьезно и открыто намекнул, что пришел в королевскую гостиную на прием для галочки и соблюдая традиции. Она не знала, как возразить на его доводы, и что будет только рада, если ее лишат власти и ответственности, как и Анри музыки…
Кеннет Пен наблюдал за королевой. Она умело закрылась, но он догадался, что Элизабетта намерена поддерживать мужа до последнего, рискуя потерять власть, и нахмурился. Когда он вошел в гостиную, то ожидал, что слухи, ходившие в обществе о браке напоказ, подтвердятся.
«А что будет, если она влюбится в меня и спишет мужа со счетов? – подумал Кеннет Пен. – Кто с кольцом, тот и правит. Тем более с моим богатым опытом…».
Он усмехнулся и заглянул в глаза Элизабетты взглядом, на который велась любая женщина в его окружении. Элизабетта в смущении наклонила голову, чувствуя неловкость.
– Вы можете идти, – тихо сказала она, не поднимая глаз. – Вас ждут на заседании Большого Совета.
– Конечно, – согласился Кеннет Пен, вставая. – Благодарю вас. У нас состоялась содержательная встреча. Надеюсь на понимание.
Элизабетта подняла глаза и, заметив гнев в яркой бирюзе, Кеннет Пен предпочел удалиться. На сегодня было вполне достаточно.
В два часа в гостиной для приемов появился Эрон Конли. Элизабетта поднялась с дивана, чтобы поприветствовать его. Эрон Конли прошел в центр комнаты и после приглашения устроился рядом. Эрон Конли – не Кеннет Пен, играть королеву в его присутствии не имело смысла.
– О чем задумалась? – спросил он и взял за руку.
– Час назад гостиную для приемов покинул Кеннет Пен. Он задумал провести масштабные реформы, касающиеся музыкальной индустрии. Как будто у нас других проблем нет, более важных…
– Задумки Кеннета в духе семейства Льюиса Пена, – произнес Эрон Конли. Он смотрел на нее и любовался.
– Не нужно на меня так смотреть, – попросила она и выдернула руку.
– Хорошо, прости, обещаю, что буду сдерживать себя. Год назад ты сказала, что не сможешь его оставить … Я тебе поверил … Мы друзья … Не более … Кстати, беременность тебе к лицу…
– Спасибо, – Элизабетта закрыла глаза, а спустя минуту разомкнула веки. Эрон Конли сидел в том же положении, облокотившись рукой на спинку дивана и смотрел на нее, ожидая ответа на вопрос, заданный несколько месяцев назад. Она не знала, как ответить, чтобы не обидеть и не потерять важный голос в Большом Совете. – Скажи, ты жалеешь, что поддержал меня и стал другом, а не просто председателем Большого Совета и советником?
– Нисколько, – ответил он и подтянул галстук. – Я знаком с твоим мужем, мы друзья, так что все в порядке. Когда будешь готова к важному решению, ты мне скажешь, мы же договорились, помнишь?
Щеки Элизабетты снова покраснели. Она намеренно отвернулась от него. Он не был похож на магната, владельца лесной корпорации, был другим, и даже костюм, форменная одежда Большого Совета, на нем сидел по-другому. Он стал председателем только по одной причине – надеялся навести порядок в некоторых отраслях промышленности, улучшить условия труда рабочих, добиться повышения окладов на государственных предприятиях и ввести обязательные социальные нормы. В Большом Совете его идеи поддерживала Элизабетта, остальным не было никакого дела, что в самых низах общества давно созревает то, что со временем подорвет влияние и политическую власть советников. И капиталы Леона Андре когда-нибудь иссякнут. Элизабетта не осознавала, что рискнула всем, но он же понимал и удивлялся, как искусно она меняла тему разговора, когда речь заходила о корпорации деда.
– Пять процентов против девяноста пяти, – докладывал его заместитель.
– Опрос за текущий месяц: двадцать пять процентов против семидесяти пяти. Господа, если мы не задумаемся о текущем положении, процент недовольных будет увеличиваться.
– Не волнуйтесь, мистер Конли, у нас в планах новые методы воздействия и очередной политический скандал. Король нас поддержал. Отчет будет ждать вас на столе утром в понедельник…
– О чем задумался? – спросила Элизабетта.
– Да так, о последнем заседании. У нас еще есть время?
Элизабетта взглянула на часы.
– Двадцать минут. Жасмин раньше не придет. Могу я попросить?
– Конечно. О чем?
– Откажись от меня. Я знаю, ты не сможешь предать его, как и я.
– Ты сделала свой выбор и готова ответить? – с надеждой спросил Эрон Конли и хотел взять ее за руку, но не осмелился этого сделать. Он любил ее, и должен был согласиться на безответные чувства, лишь бы находиться рядом и иметь возможность любоваться ее глазами и улыбкой. Иногда он хотел «врезать» ее мужу за то, что он позволял ей страдать. Анри не догадывался о ее мучениях, а он, Эрон Конли, видел все. И знал все.
– Да, – ответила она и встала. – Я всегда буду любить только его.
Она подошла к окну. Эрон Конли развернулся, наблюдая за очертанием ее фигуры и переливом теней в волосах.
– Если хочешь, мы можем поссориться, – предложила она минуту спустя, и вдруг ощутила, что Эрон Конли обнимает ее и поцелует в затылок, о чем раньше он и думать не смел, – если тебе так легче будет забыть меня.
– Нет, я не хочу ссориться, – сказал он. – Я согласен ждать сколько нужно.
Эрон Конли отпустил ее. Элизабетта обернулась, чувствуя дрожь внутри. Он выходил из гостиной для приемов, а она вернулась на диван и сняла ненавистные туфли. До четырех можно передохнуть, а на половину пятого назначена встреча с мужем Мэгги.
Альберта мечтала о поездке в студию отца больше года. На окраине Города, она не была ни разу. Сейчас она в полную силу наслаждалась обретенной свободой, пусть и на несколько часов. Вся ее жизнь протекала в стенах Золотого Дворца, в машине, в классе, в Парке на прогулке после школы, или на уроках с частным преподавателем.
Альберта первой выбежала из автобуса и осмотрелась. Было в новинку видеть высокие кирпичные дома, среди которых располагалась студия отца. Она знала, что отец намеренно построил здесь студию. Однажды Альберте удалось подслушать ссору между родителями. Папа доказывал возмущенной маме, что вдохновение к нему приходит в отдаленных от городского шума местах. На что мама заявила, что он готов работать в любом месте, лишь бы подальше от Золотого Дворца. Альберта не совсем поняла, почему мама в тот вечер возмущалась и кричала на папу, место, выбранное отцом, понравилось ей. Здесь было тихо среди домов за черными коваными оградами. У каждого подъезда она приметила ухоженный палисадник и широкие, выкрашенные в зеленый и желтый цвет, лавочки, а немного дальше, на противоположной стороне улицы, располагалась детская площадка и арена. Отец рассказывал о ней. В зависимости от времени года дети из этого района играли там в футбол и хоккей или катались на коньках.
Альберта добежала до крыльца одноэтажного дома с малоприметной вывеской и обернулась. Школьники по очереди выходили из автобуса, разминая затекшие ноги и подтягиваясь. Эдди вышел последним, держа за руку Клариссу. Жак, заметив его, сочинил новую шутку, что неудачники никуда не могут выехать без нянь, но заметив гневный взгляд Клариссы, отошел в сторону, ожидая лучших времен для мести и реванша. К Альберте тихо и незаметно подкралась Сара и, напугав ее, рассказала о драке, которую затеял ее брат после третьего урока. Подруга советовала публично отречься от Эдди.
– Скоро он и твою репутацию подпортит, – сказала Джес и натянула ремень рюкзака. – И райончик так себе. Если бы не поступившее предложение поддержать идею Жака и Лью, ни за что бы не поехала на встречу с какому-то «Анри-легенде» с немытыми волосами. Сара, я была у дяди Туртана на прошлой неделе. Он сказал, что меня утвердили ведущей специального сборного концерта. Я буду помогать ему!
– Круто! – воскликнула Сара и дружески ударила Джес в ладонь.
– Я достану тебе и Альби приглашения. Дядя Туртан обещал первый ряд. Мы увидим всех – «Розу Смелую», «Роберта Проворного» и «Великую Певицу Жюли»… Альби?
Джес прошла мимо Сары и увидела, что Альберта злится. Она сжала кулаки и позволила себе нагрубить «лучшим» подругам, не стесняясь в выражениях, и обозвала «Великого Певца Туртана» почитателем безвкусицы и фонограммы.
